* "Блиц" (также "Лондонский блиц", "Большой блиц") – бомбардировки Лондона немецкой авиацией в ходе Битвы за Британию. Продолжались в период с 7 сентября 1940 по 10 мая 1941 года. В ходе этих бомбардировок наносились удары и по другим крупным городам, военным и промышленным объектам. Однако началом операции именно массированные бомбардировки Лондона, продолжавшиеся в течение 57 ночей подряд. К маю 1941 года жертвами бомбардировок стали более 40000 мирных жителей. Почти половину из них составляли лондонцы. Бомбардировки Лондона сопровождались сильными разрушениями и пожарами. С лица земли были стерты целые кварталы, уничтожены исторические памятники. Больше всего пострадал восток британской столицы — Ист-Энд, где были расположены заводы и доки. В Берлине рассчитывали, что нанося удар по небогатому пролетарскому кварталу, удастся внести раскол в английское общество (прим. перев.)
** Президентская благодарность подразделению (Presidential Unit Citation – PUC) – награда, присваиваемая Президентом США подразделению за исключительный героизм, проявленный в ходе боевых действий в период, начиная с 7 декабря 1941 года (дата нападения на Перл-Харбор и вступления США во Вторую Мировую войну) (прим. перев.)
*** "Шанс китайца" (Chinaman's chance) – американское идиоматическое выражение, означающее минимальные, призрачные шансы на успех. Берет свое начало с середины XIX века, когда большое количество китайских рабочих было вывезено в США на строительство Первой Трансконтинентальной железной дороги. Их использовали на самых опасных работах. В частности, при проведении взрывных работ, они занимались закладкой зарядов, что было крайне опасным делом, поскольку в качестве ВВ использовался нитроглицерин (флегматизированный нитроглицерин, более известный как динамит, тогда еще не был изобретен). При этом китайцам платили вполовину меньше, чем мексиканцам, с них брали более высокие налоги, а шансы на получение американского гражданства для них также были весьма призрачны (прим. перев.)
**** "Night problem" – американское сленговое выражение, обозначающее тактические занятия, проводимые в ночное время
***** Buck Sergeant, сержант категории Е-5 (Sergeant, SGT), самое младшее из сержантских званий в Армии США (прим. перев.)
****** "Gold-toothed" – американское идиоматическое выражение, обозначающее человека, ведущего легкий, "шиковый" образ жизни, зачастую не чурающегося криминала. Традиция берет свое начало с середины XIX века от черных рабов, получивших свободу и считавших, что теперь они должны показать всем окружающим свой новый статус и "благосостояние", заключавшееся в том, какое количество золотых зубов они в состоянии купить. В дальнейшем, в основном в Новом Орлеане, эта мода распространилась среди игроков, бутлегеров, музыкантов и прочих, желающих показать, что они больше "не желают трудиться на белых". К 20-30 годам ХХ века это стало отличительной чертой представителей криминального мира: сутенеров, гангстеров, а в 60-70-е – и наркоторговцев (прим. перев.)
******* UCLA (University of California, Los Angeles) – Калифорнийский университет Лос-Анджелеса (прим. перев.)
В качестве развлечения бойцы слушали радио AFN*. Оно вещало с 07.00 до 23.00, передавая мешанину из шоу Боба Хоупа, ежечасовых выпусков новостей Би-Би-Си и свинговой музыки. Люди предпочитали его передачам Би-Би-Си, даже при том, что им приходилось мириться с призывами штаба союзнических войск в Европе поддерживать чистоту, правильно отдавать честь и постоянно повторяющимися пропагандистскими проповедями воздерживаться от драк: "Помните, парни, если вы ищете драки, дождитесь встречи с немцами!"
Когда им не нравились мелодия, передаваемые AFN, они могли переключиться на немецкое радио и слушать Аксис Салли** и лорда Хау-хау***. Эти пропагандисты ставили записи популярных мелодий, перемежая их сообщениями, которые были настолько топорны, что неизменно вызывали смех.
Помимо радио дважды в неделю показывали кино, обычно ковбойские триллеры, редко когда свежие. Иногда в расположение со своим шоу прибывала USO****, но обычно все большие звезды застревали в Лондоне.
Глен Миллер был исключением. Для Маларки "великая сенсация того лета" случилась 25 июля, когда он оказался одним из шести человек из роты, получивших билеты на концерт, который Миллер и его оркестр Военно-воздушных сил давали в Ньюбери. Сорок семь лет спустя Маларки смог вспомнить программу: Миллер начал с "Серенады лунного света" (по мнению Маларки, это была самая заставляющая задуматься песня из всех, когда-либо написанных), за ней последовала "В настроении".
По выходным, если они не выходили в район сосредоточения или не поднимались по тревоге, люди отправлялись в увольнения. Маларки и Мор вскакивали на мотоцикл и отправлялись на южное побережье – в Брайтон, Борнмут или Саутгемптон загорать и купаться. После возвращения из одной такой поездки они получили сообщение от капитана Собела. Он хотел, чтобы Маларки и Мор знали – он в курсе, что у них есть мотоцикл, и что он краденый, но он не собирается что-либо предпринимать по этому поводу, за исключением того, что собирается конфисковать его, когда рота вновь отправится в бой. Маларки решил, что такое относительно разумное отношение Собела было результатом его нежелания конфликтовать с капитаном Уинтерсом.
Что было отнюдь не так приятно, как условия расквартирования, радиопередачи или выходные, так это возобновление тренировок. "У меня сложилось впечатление, что нас решили наказать за то, что мы побывали в Нормандии", писал Вебстер. То была унылая череда строевых смотров, проверок, полевых выходов, "ночных проблем" и выездов на стрельбище.
Уинтерс тайком привез в Олдборн из Нормандии некоторое количество боеприпасов. Он использовал их, чтобы дать пополнению почувствовать реальные ощущения при атаке под прикрытием огня. Вне всякого сомнения, тут был определенный риск, как для личного состава, участвовавшего в занятиях, так и для самого Уинтерса, поскольку все это не было санкционировано, и если бы кто-либо был ранен, то вина была бы возложена на него. Но он чувствовал, что риск того стоил, поскольку на опыте, полученном 6 июня в Брекур Манор, знал, что ключ к успеху в атаке заключается в хорошо организованном огневом прикрытии и последующем продвижении непосредственно под ним. При правильном исполнении задача могла быть выполнена с наименьшими потерями.
Учебные занятия были необходимы, чтобы вновь прибывшее пополнение (к этому моменту почти половину роты составляли новички, только что прибывшие из Штатов после окончания парашютной школы) поняло, что такое стрельба боевыми патронами, и смогло влиться в ряды роты. Но, вольно или невольно, их ненавидели. И все же, в сравнении с тем, что они пережили, находясь в Олдборне в 1943 году, лето 1944 года было радостным. "Мы больше не были предметом придирок и мстительности со стороны Герберта Собела и сержанта Эванса", пояснял Маларки. "При Дике Уинтерсе справедливость и сочувствие заменили неразумность его предшественника. Командный дух в роте стал очень высок".
Моральный дух вырос также потому, что, невзирая на жесткую программу подготовки, "Изи" провела лето в Олдборне, а не Нормандии. "Я благодарю Бога и генерала Эйзенхауэра за то, что мы вернулись в Англию", писал Вебстер своим родителям, "каждый раз, когда задумываюсь о парнях на Тихом океане, живущих в джунглях и на бесплодных коралловых рифах, и пехотинцах во Франции, топающих вперед без музыки или каких-либо развлечений, пока их не ранят или убьют". Все находящиеся в Олдборне совершенно точно знали, что их партнеры по "Дню-Д", 4-я пехотная дивизия, все еще находится на линии фронта, неся потери, живя в окопах, питаясь сухим пайком, не имея возможности помыться. Повсеместно ходили всевозможные слухи. 10 августа дивизию с инспекцией посетил сам Эйзенхауэр. Это привело всех в уверенность, что следующий боевой прыжок последует незамедлительно, получившую подкрепление 12 августа, когда всем было выдано новое снаряжение.
Некоторые были уверены, что их ждет отправка на юг Тихого океана, другие думали, что в Индию, иные – в Берлин. Конечно, все эти слухи были нелепыми, но их подпитывал тот факт, что тем летом в дивизии были разработаны планы шестнадцати операций, которые отменялись одна за другой. Проблема состояла в том, что до самого конца июля линия фронта в Нормандии была почти статична, а потом 1-я армия Брэдли прорвалась в Сен-Ло, 3-я армия Паттона вырвалась в Нормандию, и американские сухопутные войска заняли предполагаемые районы десантирования, прежде чем парашютисты смогли завершить планирование и совершить прыжок.
17 августа "Изи" была поднята по тревоге и получила распоряжение на выброску в районе Шартра, чтобы, оседлав дороги, чтобы заблокировать подход подкреплений и подвоз снабжения немецких войск в Нормандии, и отрезать им пути отхода. Рота вместе с остальной частью батальона выдвинулась на автобусах в район сосредоточения, на аэродром Мембери, находящийся в окрестностях Олдборна. Их накормили стейками и яйцами, жареными цыплятами, белым хлебом, молоком, мороженым. Они проверили оружие и снаряжение, получили инструктаж и принялись обсуждать поставленные задачи.
Новички были взволнованы, напряжены, изнывали от нетерпения и возбуждения. Ветераны волновались. "Я даже не хочу думать о том, чтобы сделать это вновь", написал Вебстер в своем дневнике. Его больше всего беспокоила мысль о том, что он может быть убит под куполом, во время снижения беспомощно болтаясь в воздухе, или окажется застигнут висящим на дереве или телеграфном столбе и будет заколот штыком или застрелен, прежде чем сможет освободиться. Он обзавелся пистолетом.45 калибра, но он не шел ни в какое сравнение с находящимся на удалении пулеметом. Он чувствовал, что, если сможет пережить прыжок, то сможет принять все остальное каким бы оно ни было.
Общаясь с находящимися вокруг него на аэродроме подавленными ветеранами, он заметил, что "парни не были столь восторженными и стремящимися в дело, какими они были перед Нормандией. Больше никто не стремился в сражение".
Имелась некоторая надежда на то, что когда Паттон мчится по Франции, союзники наступают в Италии, Красная армия неуклонно продвигается на Восточном Фронте, а верховное командование Вермахта находится в суматохе после состоявшейся 20 июля попытки покушения на Гитлера, Германия могла рухнуть в любой момент. Большинство личного состава приветствовало бы такое развитие событий, но не Вебстер, который написал своим родителям: "Я не могу понять, почему Вы надеетесь на быстрый конец войны. Если мы не привнесем ужасы битвы в саму Германию, если мы не будем сражаться в их деревнях, взрывая их дома, взламывая их винные погреба, уничтожая их скотину ради пропитания, если мы не завалим их улицы жуткими разлагающимися телами немцев, как это было сделано во Франции, немцы будут готовиться к войне, не вкусив ее ужасов. Прежде чем все это безобразие закончится надлежащим образом, следует учинить разгром не территории самой Германии. Быстрая победа, внезапный крах, случись они сейчас, оставят сельскую местность относительно нетронутой и тамошние жители будут жаждать мести. Я, как и всякий другой, хочу, чтобы война закончилась как можно скорее, но я не хочу, чтобы зерна следующей войны остались нетронутыми".
"Днем-Д" для Шартра было 19 августа. Предполагалось, что это будет дневная выброска. В то утро все люди вокруг Мембери встали с рассветом. Многие из них провели прошедшую ночь практически без сна, мечась в поту на своих койках и воображая все, что только можно себе представить. Они одевались молча, держась мрачно и отстраненно. Никто не делал индейских стрижек. Не было криков: "Берегись, Гитлер! Мы идем!" Скорее это был вариант: "Мама, если ты когда-либо молились за меня, сделай это сейчас".
По радио передали радостную новость! Танки 3-й армии Паттона только что заняли зону высадки в Шартре! Прыжок был отменен! Люди вопили. Они прыгали от радости. Они смеялись. Они благословляли Джорджа Паттона и его танкистов. Они веселились и танцевали. В тот же день они вернулись в Олдборн.
В воскресное утро 28 августа в 506-м полку провели поминальную службу по товарищам, погибшим в Нормандии. Когда было объявлено, что личный состав должен будет пожертвовать своим воскресным утром, поднялись невероятные шум и стенания. Как выразился один из бойцов, он готов поминать павших в субботу утром или хоть весь день в понедельник, но будь он проклят, если будет тратить на это свое свободное время. Но это были всего лишь разговоры, солдат реализовал свое неотъемлемое право поворчать. Он надел парадную форму и присоединился к остальным.
Роту "Изи" доставили на автобусах в штаб полка, расположенный в поместье лорда Уиллса в Литтлкот, недалеко от Чилтон Фолиэт, где она присоединилась к остальным ротам, построенным на покрытом мягкой зеленой травой поле. Оркестр играл похоронный марш в таком медленном темпе, что все немедленно сбились с ноги, но когда полк построился, две тысячи молодых американских воинов, сплошным коричневым ковром заполнившие лужайку, величественный замок перед ними – это был впечатляющий вид.
Капеллан Макги произнес речь, сказав, что павшие были настоящими героями, что Америка действительно стоит того, чтобы умереть за нее, что их смерть не была напрасной и так далее. Собравшиеся были более впечатлены полковой молитвой, написанной лейтенантом Джеймсом Мортоном, и прочитанной капелланом: "Господь всемогущий, мы преклоняем колени перед Тобой и просим быть орудием ярости Твоей в поражении сил зла, несущих смерть, страдания и унижение людям на земле. … Будь с нами, Господи, когда мы прыгнем из наших самолетов в темную бездну и спустимся на парашютах в пучину вражьего огня. Дай нам железную волю и абсолютную храбрость, когда мы сбросим парашюты, чтобы обратить наше оружие для битвы. Легионы зла многочисленны, Отец наш, благослови наше оружие, дабы встретить и отразить их именем Твоим и во имени свободы и достоинства человека. … Пусть же наши враги, жившие от меча и насилия, в свою очередь погибнут от меча. Помоги нам служить Тебе благородно и быть скромными в победах наших".
Следующим был генерал Тейлор, но его речь была заглушена строем C-47, пролетавших над головами. Потом был зачитан список погибших и пропавших без вести. Казалось, он будет звучать бесконечно – их было 414, и каждое имя вызывало судорожный вздох среди выживших членов отделения, взвода и роты, к которым принадлежал солдат. Каждый раз, слыша знакомое имя, Вебстер думал "о его семье, оставшейся дома, которая уже никогда не будет полной". Чтение оборвалось на рядовом, чья фамилия начиналась на "зет". Полк покинул лужайку под мелодию "Вперед, христовы воины"*****.
101-я воздушно-десантная дивизия вошла в состав 1-й союзнической воздушно-десантной армии, включавшей в себя американские 17-ю, 82-ю и 101-ю дивизии (вместе, американские дивизии составляли XVIII воздушно-десантный корпус), польскую 1-ю парашютную бригаду и британские 1-е и 6-ю воздушно-десантные дивизии, а также 52-ю авиатранспортабельную пехотную (лоулендерскую) дивизию, состоящую из уроженцев Среднешотландской низменности. Командующим XVIII корпусом был генерал Мэтью Риджуэей. Воздушно-десантной армией командовал генерал Льюис Бреретон. Генерал Тейлор остался командиром 101-й дивизии, а генерал Джеймс Гэвин командовал 82-й.
Все эти генералы и их старшие подчиненные жаждали применить вверенную им армию в деле, но всякий раз, когда они готовили план, ставили задачу подчиненным, выводили их в районы сосредоточения и готовились начать погрузку, сухопутные войска занимали район выброски, и операция отменялась.
Это случилось вновь в конце августа. В полночь тридцатого числа Тейлор приказал ротам построиться. Личному составу приказали собрать снаряжение и в 08.00 выдвинуться в Мембери. На аэродроме, помимо всей прочей деятельности, был произведен обмен валюты: английские фунты поменяли на бельгийские франки. Так что цель стала известна личному составу еще до постановки задачи (офицеры финансовой службы обозвали тех, у кого не оказалось фунтовых банкнот, "упрямцами").
Зона выброски должна была находиться в Бельгии, неподалеку от Турне, граничащего с французским городом Лиллем. Задача состояла в том, чтобы открыть дорогу для британской 2-й армии в ее продвижении через канал Эско и далее в Бельгию. Затем последовало двое суток непрерывной постановки задач, лихорадочной подготовки и великолепной еды. Однако 1 сентября гвардейская бронетанковая дивизия 2-й британской армии захватила Турне и операция была отменена. Последовало такое же облегчение, как тогда, когда был отменен прыжок на Шартр. Однако для личного состава намерение верховного командования использовать парашютистов в деле было настолько очевидно, что во время обратной поездки на автобусах в Олдборн, они пришли к всеобщему выводу, что однажды они все-таки не вернутся с аэродрома.
Армии союзников продолжали прокатываться по Франции и Бельгии. Верховное командование воздушно-десантной армии проявляло все более отчаянное желание вступить в бой. У них были самые лучшие войска на европейском ТВД, лучшие командиры, высочайший моральный дух, исключительная мобильность, отличное снаряжение оборудование. Офицеры и личный состав были проверенными ветеранами, желающими получить еще один шанс показать, на что способны парашютисты в условиях современных боевых действий. В конце концов, воздушно-десантная армия была самым крупным неиспользованным ресурсом Эйзенхауэра. Он хотел сохранить динамику продолжающегося наступления, улучить момент, чтобы нанести решающий удар, прежде чем немцы смогут оправиться от своего шестинедельного отступления во Франции. Когда Монтгомери предложил использовать воздушно-десантную армию в сложной, дерзкой и опасной, но потенциально решающей операции по форсированию низовий Рейна, Эйзенхауэр, быстро согласился, к огромной радости командования воздушно-десантной армии.
Операция получила кодовое наименование "Маркет Гарден" (огород). Цель ее состояла в том, чтобы провести британскую 2-ю армию с идущей в авангарде гвардейской бронетанковой дивизией через Голландию и Рейн по маршруту Эйндховен – Сон – Вехель – Граве – Неймеген – Арнем. Британские танки должны будут двигаться на север по единственной дороге, по "ковру", проложенному американскими и британскими парашютистами, которые должны будут захватить и удерживать множество мостов, находящихся между точкой старта и Арнемом.
Британская 1-я воздушно-десантная дивизия, усиленная поляками, должна будет находиться на дальнем конце предполагаемого направления наступления, в Арнеме. 82-я дивизия должна будет захватить и удерживать Неймеген. Задачей 101-й будет высадка к северу от Эйндховена, с целью захвата города и одновременного продвижения через Сон к Вехелю и Граве, чтобы расчистить южный конец направления наступления. Задачей 2-го батальона 506-го парашютного полка было захватить неповрежденным мост через канал Вильгельмины в Соне, а затем присоединиться к 3-му батальону для штурма Эйндховена, после чего им предстояло удерживать город и находящиеся в нем мосты до подхода гвардейской бронетанковой дивизии.
Это был сложный, но блестящий план. Успех будет зависеть от почти посекундной точности исполнения, внезапности, тяжелых боев и удачи. Если все сработает, наградой будет выход британских бронетанковых подразделений на Северогерманскую низменность по ту сторону Рейна и прямая дорога на Берлин. Если операция провалится, ценой будет израсходование ресурсов воздушно-десантной армии, отказ от открытия порта Антверпена (для проведения операции "Маркет-Гарден" Эйзенхауэр был вынужден согласиться отложить выделение войск, необходимых для разблокирования этого порта), последующий кризис снабжения на всем европейском ТВД и затягивание боевых действий на зимний период 1944-45.
Помимо откладывания открытия Антверпена Эйзенхауэру пришлось остановить Паттона к востоку от Парижа, чтобы у британской 2-й армии было достаточно топлива для проведения "Маркет-Гарден". Короче говоря, операция была игрой в кости, в которой союзники поставили на кон все свои фишки.
14 сентября "Изи" погрузилась в автобусы и выдвинулась в район сосредоточения в Мембери. Пятнадцатого роте была поставлена задача. Она была убедительной. Людям сказали, что это будет величайшая в истории воздушно-десантная операция, проводимая тремя дивизиями. Десантирование будет проводиться в дневное время. В отличие от Нормандии, это станет для немцев неожиданностью. Зенитный огонь должен быть слабым, оказываемое на земле сопротивление на начальном этапе незначительным.
Ожидая начала в районе сосредоточения, личный состав принялся за азартные игры. Один из новичков, рядовой Сесил Пэйс, был фанатичным игроком. К огорчению ветеранов он выиграл тысячу долларов в кости.
Полковник Синк выступил перед полком с духоподъемной речью. "Вы встретитесь с британскими танками", говорил он, "некоторые из них будут "Шерманами", остальные – "Кромвелями". Не спутайте "Кромвели" с немецкими танками".
"Эти гвардейские дивизии – они хорошо экипированы. Лучше всех в британской армии. Вы не сможете вступить в их ряды, если у вас нет приставки "сэр" перед именем и родословной в ярд длиной. Но не насмехайтесь над ними. Они – хорошие бойцы".
"И еще вот что", продолжил он, потирая лицо. "Я не хочу видеть никого из вас носящимся по Голландии в вязаных шерстяных шапках. В Нормандии генерал Тейлор застал парня из 506-го в такой шапке, и задал мне из-за этого чертову трепку. Так что смотрите, я не хочу получить это вновь, да и вы, я думаю, тоже, так что если хотите носить такие шапки, держите их под шлемами. И не дайте генералу Тейлору поймать вас со снятым шлемом.
"Я знаю, парни, что вы можете сделать все как надо, так что не собираюсь говорить про бой. Вы были достаточно хорошим подразделением, чтобы получить Президентскую благодарность за Нормандию. Теперь вам, старикам, надо позаботиться о новичках, и у нас все будет в порядке".
Вебстер писал, что ему всегда доставляло удовольствие слушать Синка, потому что у него был разумный, реалистичный, юмористический подход к бою. Генерал Тейлор был его противоположностью – по мнению Вебстера, у Тейлора было "отталкивающе-оптимистичный подход заводилы-болельщика. Полковник Синк знал, что люди отнюдь не стремятся броситься в бой. А генерал Тейлор до конца войны упорствовал в заблуждении, что его парни жаждут убивать немцев. Мы предпочитали полковника Синка".
16 сентября рядовой Строль, находившийся в госпитале с 13 июня, получил у враче однодневную увольнительную. Он доехал автостопом до Олдборна, где столкнулся с капитаном Собелом, переправлявшим имущество в Мембери. Собел сообщил Стролю, что рота собирается в бой. Строль ответил, что хочет участвовать и попросим подбросить его до аэродрома.
Собел предупредил его: "Это будет считаться самовольной отлучкой". Строль ответил, что не видит большой проблемы в том, что он пойдет в бой со своей ротой, так что Собел сказал чтобы он залезал.
"Я сделал большую глупость", говорил Строль четыре десятилетия спустя. "Я был слаб как котенок". Но он не хотел, чтобы его товарищи шли в бой без него. Он экипировался и взобрался в C-47.
Попай Уинн, которого подстрелили в ягодицу во время уничтожения артиллерийской батареи в Брекур Манор 6 июня, был прооперирован и выздоравливал в больнице в Уэльсе, когда ему сказали, что, если он будет отсутствовать в своей роте более девяноста дней, после выздоровления его назначат в другое подразделение. Уинна это никак не устраивало. Он убедил сержанта, ответственного за выписку пациентов, отправить его в Олдборн, оформив справку об освобождении от тяжелых нагрузок. Он прибыл 1 сентября, выбросил бумаги и вернулся в 3-й взвод.
Он не до конца выздоровел. Весь полет в Голландию он простоял, поскольку ему было слишком больно сидеть. Но он был там, где хотел быть, отправившись в бой со своими друзьями из роты "Изи".
* AFN (Armed Forces Network) – радиовещательная сеть армии США, работавшая из Лондона, используя арендованные у Би-Би-Си студийные и вещательные мощности. Вещание началось с 4 июля 1943 года и первоначально включало около пяти часов идущих в записи шоу, предоставленных Би-Би-Си новостных сводок и спортивных новостей. Интересно, что первоначально Би-Би-Си, опасаясь борьбы за гражданскую аудиторию, пыталось наложить ограничения на вещание AFN как в части размещения и мощности передатчиков, так и требованиями включать в сетку вещания определенное количество программ британского производства. Однако, когда вскоре после "Дня-Д" AFN перенесла свою деятельность на континентальную Европу, все ограничения были сняты к радости гражданских слушателей на территории Великобритании, которым программы AFN очень нравились (прим. перев.)
** Аксис Салли – американка Милдред Гилларс, ведущая пропагандистских программ на Рейхсрадио. Была арестована американской контрразведкой 15 марта 1946 года. В ходе судебного процесса, начавшегося в январе 1949 года, была обвинена в государственной измене и агитационной деятельности против США. 10 марта 1949 года Гилларс была приговорена к 10 годам лишения свободы. Получив в 1959 году условно–досрочное освобождение, не воспользовалась им, и вышла из тюрьмы лишь в 1961 году. Оставшись в США, изучала иностранные языки, окончила университет, умерла в 1988 году в Огайо, где и была похоронена в могиле, содержащей лишь номер места захоронения (прим. перев.)
*** Lord Haw-haw – Уильям Брук Джойс, нацистский пропагандист, ведущий англоязычных передач германского радио, прозванный в Британии лорд Хау-хау (Гав-гав). Родился в семье смешанного происхождения (отец — католик-ирландец, мать — англичанка-протестантка). В1932 году вступил в Британский союз фашистов (British Union of Fascists) под предводительством О. Мосли. Занимался вопросами пропаганды. В конце августа 1939 года, будучи предупреждённым о возможном аресте, вместе с женой бежал в Германию. В 1940 году принял германское гражданство (до этого был гражданином США), стал ведущим англоязычной передачи на немецком радио "Говорит Германия" (Germany Calling). Передачи Джойса за его саркастические шутки пользовались определенной популярностью среди британцев, хотя их содержание не вызывало доверия. В 1945 г. схвачен британскими войсками. Казнен (повешен) британскими властями за измену (прим. перев.)
**** Объединённые организации обслуживания вооружённых сил (United Service Organizations, USO) – независимое объединение добровольных религиозных, благотворительных и других обществ по содействию вооружённым силам США. Принимает участие в организации досуга военнослужащих, прежде всего путём создания клубов. Финансируется за счёт частных пожертвований, имея 160 отделений в США и за рубежом. Её деятельность официально признана полезной Министерством обороны, устав одобрен Конгрессом США (прим. перев.)
***** Вперед, христовы воины (Onward Christian Soldiers) – английский церковный гимн XIX века, часто исполняемый на похоронах (прим. перев.)
8. "АДСКИЙ ХАЙВЕЙ"
Голландия
17 сентября – 1 октября 1944.
Это был прекрасный день в конце лета, небо над северо-западной Европой было ярко-синим небом, царило полное безветрие. Десант союзников стал полной неожиданностью для немцев: ни один самолет Люфтваффе не атаковал воздушную армаду. Над Голландией их встретил слабый зенитный огонь, усилившийся за пять минут до точки выброски, но пилоты продолжали держать строй и не пытались уклоняться, как это случилось в Нормандии.
"Изи" была выброшена именно там, где предполагалось. Это же произошло практически со всеми ротами дивизии. Приземление было мягким, на недавно вспаханные поля, по воспоминаниям личного состава "Изи", самое мягкое из всех когда-либо испытанных. Вебстер писал родителям: "Это была одна из самых ровных площадок приземления, какую я когда-либо видел. Вообще, Голландия – одна большая, восхитительная зона выброски". Официальная история 101-й гласит, что это было "самое успешное десантирование из совершенных дивизией как в период обучения, так и в боевых условиях".*
Единственной проблемой, которую смог припомнить Уинтерс, заключалась в необходимости как можно быстрее покинуть площадку приземления, чтобы не попасть под валящееся сверху снаряжение и садящиеся планеры. "Снаряжение сыпалось дождем", говорил он: "Шлемы, оружие, всякие тюки и подсумки". Маларки вспоминал, как бежал по полю на пункт сбора (отмеченный дымовыми гранатами). Он услышал грохот над головой: два планера столкнулись и стремительно понеслись к земле. На земле они не встретили никакого противодействия со стороны немцев. Рота быстро собралась и выдвинулась к цели.
Ею был находящийся в городе Сон мост через канал Вильгельмины. Маршрут проходил по протянувшейся с севера на юг дороге, идущей из Эйндховена через Вехель и Неймеген в Арнем. Дорога была частично асфальтированной, частично покрыта брусчаткой, достаточно широкая, чтобы на ней могли легко разъехаться две легковушки, но грузовикам пришлось бы протискиваться мимо друг друга. Как большинство дорог в Голландии, она примерно на метр возвышалась над окрестными полями. Это значило, что любой, двигающийся по ней, будет выделяться на фоне горизонта.
Дорога имела ключевое значение для операции "Маркет-Гарден". Задача американских воздушно-десантных войск заключалась во взятии под контроль дороги и множества находящихся на ней мостов, чтобы открыть британскому XXX корпусу, возглавляемому гвардейской бронетанковой дивизией путь для прохода на Арнем и, таким образом, через нижнее течение Рейна.
"Изи" приземлилась примерно в 30 километрах за линией фронта, приблизительно в 15 километрах к северу от Эйндховена. Ближайшей задачей 506-го полка был Сон, последующей – Эйндховен, это означало, что изначально им необходимо продвигаться на юг. Полк начал выдвигаться. 1-й батальон двигался через поля, лежащие к западу от дороги, 2-й батальон шел по дороге, а 3-й был в резерве. Порядок выдвижения 2-го батальона был следующим: в голове шла рота D, затем рота Е, штаб батальона и позади всех рота F.
Колонна вошла в Сон. По обеим сторонам дороги вытянулись толпы местных жителей, как будто это был парад. В отличие от Нормандии, где французские крестьяне чаще всего не показывались на глаза, голландцы с ликованием приветствовали освободителей. Приходской священник Сона, Хуссен раздавал сигары. Оранжевые флаги, запрещенные немецкими оккупантами, свешивались изо всех окон. Люди угощали проходящих парашютистов яблоками и другими фруктами. Владельцы баров опустошали бочки и раздавали кружки с пивом. Офицерам было нелегко заставит людей продолжать движение.
Выйдя из Сона, менее чем в километре от моста, колонна была обстреляна немецким 88-миллиметровым орудием и пулеметом, ведущими огонь вдоль дороги. Потерь не было. Рота D укрылась справа от дороги, рота Е – слева. Они начали продвигаться вперед, ведя огонь из винтовок и минометов, заставив противника замолчать. Однако немцы сделали свое дело, задержав продвижение на время, достаточное для подготовки моста к взрыву.
Когда головной группе американцев оставалось 25 метров до моста, тот взорвался у них перед глазами. На них обрушился град из кусков дерева и камней. Уинтерс и идущий рядом Никсон бросились на землю, вокруг них дождем сыпались куски бревен и здоровенные камни. Уинтерс пробормотал про себя: "Что за ужасный способ погибнуть в бою!"
Полковник Синк приказал 2-му батальону открыть огонь на подавление, в то время как 1-й батальон отыщет способ переправиться через канал. Капрал Гордон Карсон из "Изи" заметил на противоположном берегу пару полузатопленных весельных лодок и решил действовать незамедлительно. Он разделся догола, совершил превосходный прыжок ласточкой в воду, переплыл на тот берег и пригнал лодку, которая, прежде чем затонуть, смогла довезти усевшееся в нее первое отделение почти до середины канала. Остальные члены 1-го батальона поступили практичнее: сняли ворота с соседнего сарая и с помощью сержанта Липтона, и нескольких парней из роты Е положили их на остатки мостовых свай. Немецкий арьергард, выполнив свою задачу, отошел. Приданные полку инженеры постарались улучшить получившийся пешеходный мост через канал, но он был настолько ненадежным, что мог выдержать лишь нескольких человек за раз. Чтобы переправиться, батальону потребовалось несколько часов.
Начало темнеть. Синк получил сообщение, что гвардейская бронетанковая дивизия остановлена 88-миллиметровыми орудиями в нескольких километрах к югу от Эйндховена, и он не знал, какими силами немцы обороняют город. Он приказал на ночь приостановить продвижение.
Командиры взводов выставили охранение. Свободные от службы устроились на ночлег в стогах сена, под дровяными навесами и во всех прочих местах, какие смогли отыскать. Рядовые Хублер и Вебстер из 2-го отделения (сержанта Рэдера) 1-го взвода обнаружили сельский дом. Голландский фермер поприветствовал их. Он провел их через сарай, уже занятый штабной ротой полка (чьим девизом было "Вы стреляете, мы обираем"), которую возмутило их появление. На кухне, где голландец дал им полдюжины "мейсонских банок"** с консервированным мясом, персиками и вишнями. Хублер дал ему несколько сигарет, а Вебстер вручил плитку шоколада из сухого пайка. Он жадно втянул дым – это была первая настоящая сигарета, которой он мог насладиться за пять лет. Шоколадку же он припас для своего малолетнего сына, который ни разу в жизни не пробовал шоколада. Вебстер тут же решил, что голландцы нравятся ему гораздо больше, чем англичане или французы.
Наутро марш возобновился. 2-й батальон следовал за 1-м по дороге, ведущей на юг. На окраине Эйндховена, города со стотысячным населением, стремительно выросшего на благодатной черноземной почве, полковник Синк развернул свой полк, отправив 2-й батальон налево. В результате "Изи" оказалась крайней на левом фланге. Уинтерс отдал приказ по радио: "Лейтенант Брюэр, высылайте разведку и стартуйте". Брюэр построил 1-й взвод тупым клином и выслал вперед дозорных, приказав двигаться быстро и не скучиваться. Взвод двинулся через густые сады и свежевспаханные поля в направлении построек на окраине города.
Они сделали лишь одну ошибку. Брюэр шел впереди, с планшеткой на боку и висящим на шее биноклем, безошибочно выдающими в нем офицера. Хуже того, он был хорошо за шесть футов ростом. Гордон подумал, что он выглядит как фельдмаршал на параде. Он был отличной мишенью.
Уинтерс заорал в рацию: "Вернись! Назад! Назад!" но Брюэр его не слышал. Он продолжал двигаться вперед. Вся рота, весь батальон могли видеть, что, вне всякого сомнения, должно будет произойти.
Раздался выстрел. Снайпер стрелял из одного из зданий. Брюэр рухнул, "как дерево, срубленное опытным лесорубом". Пуля попала в горло, чуть ниже челюсти. Гордон с парой бойцов бросился к нему, несмотря на приказ продолжать движение, оставляя заботу о раненых медикам. Они взглянули на лежащего перед ними Брюэра, из раны которого потоком лилась кровь.
"А, черт, оставьте его", сказал кто-то. "Он умирает, вот-вот умрет". Они пошли дальше, оставив Брюэра лежать на месте.
Он все слышал и запомнил все это, и, выздоровев, и вернувшись в роту, дал понять своим людям, что ничего не забыл.
После этого они встречали лишь слабое, разрозненное сопротивление, в основном со стороны отдельных стрелков. 506-й вошел в Эйндховен без осложнений. Голландцы вышли на улицы, чтобы приветствовать их. Многие из них говорили по-английски.
"Мы так рады видеть вас!" выкрикивали они. "Как здорово, что вы пришли! Мы ждали так долго!" Они выносили стулья, горячий чай, свежее молоко, яблоки, груши, персики. На всех домах появились так долго скрываемые оранжевые флаги, а на рукавах рубашек – оранжевые повязки. Овации были почти оглушающими: людям приходилось перекрикиваться, чтобы быть услышанными. "Это было самое искреннее проявление благодарности, какое кто-либо из нас мог видеть", писал Вебстер, "и нам это оч