Единственное число
Твердый вариант мягкий вариант Двойственное число
Муж.р. ср. р. жен. р. Муж.р. ср. р. жен. р. Твердый вариант Мягкий вариант
И ыи ое аIɑ ии ее IɑIɑ Муж Сред Жен Муж Сред Жен
Р ого оѣ(ыѣ) его еѣ И.-В. аIɑ ѣи И.-В. IɑIɑ ии
Д ому ои ему еи Р.-М. ую Р.-М. юю
В ыи ое ую ии ее юю Д.-Т. ыима (ыма) Д.-Т. иима (има)
Т ымь ою имь ею
М омь ои емь еи
Множественное число
И ии аIɑ ыѣ ии IɑIɑ ѣѣ
Р ыихъ (ыхъ) иихъ (ихъ)
Д ыимъ (ымъ) иимъ (имъ)
В ыѣ аIɑ ыѣ ѣѣ IɑIɑ ѣѣ
Т ыими (ыми) иими (ими)
М ыихъ (ыхъ) иихъ (ихъ)
В древнерус. языке: нестяженных форм уже не было в диалектах (кроме сев. кривичских диалектов). Влияние в раннепис. период склонений указательных местоимений привело к отсутствию стяженных форм.
Р.ед. м.р./ср.р. -ago → -ogo (влияние форм типа togo)
Д.ед. м.р./ср.р. -umu → -omu (tomu)
Мест.ед. м.р./ср.р. -ěmь → -omь (tomь)
Р.ед. ж.р. -yjě → -ojě, -yjě (по диалектам)
В мягких вариантах вместо о →e.
В церковнославянском языке нормой были южнославянские окончания как стяженных, так и нестяженных форм.
Ѣ в древнерус. языке из ѧ в старослав. языке.
церк/слав. рус. рус. местоимение
Р.ед. ж.р. –ы 
-оѢтоѢ
Д.-М.ед. ж.р. –Ѣи -ои тои
-ии -еи сеи
М.ед. м.р./ср.р. –Ѣ(е)мь -омь томь
Р.-М.дв. –ую -ою тою
всех родов -юю -ею сею
Р.ед. м.р./ср.р. –ааго, -аго -ого того
-яаго, -яго -его
Древненовгородская система очень архаична. Старые именные формы – древненовг. специфика.
Им.ед. м.р. – еи Род.ед. ж.р. – ѢѢ, – Ѣ и
Род.ед. м.р./ср.р. –аго Д.-М.ед. ж.р. – Ѣ и
Дат.ед. м.р./ср.р. –уму И.-В.мн. ж.р. – ѢѢ
Мест.ед. м.р./ср.р. – Ѣмь
|
|
Позднéе древненовг. склонение выровнялось по стандартной системе древнерус. языка.
№ 15. История именных форм качественных и относительных прилагательных в древнерусском языке. Притяжательные прилагательные и их история. (по Горшковой и Хабургаеву; по Галинской).
История этих прилагательных заключалась в постепенной утрате ими своего склонения.
Изначально в атрибутивной функции употребляются как полные, так и именные формы прил-ных. В предикативной функции – краткие прил-ные. Предикативность – то, что мы узнаем нового. Атрибутивность – признак, свойственный и ранее предмету.
В предикативной функции закрепились именно кратк. прил-ные. В СРЛЯ размежевались функции кратк. и полн. прил-ных. Краткие прил-ные остались в позиции предиката > перестали склоняться, но сохранили изменение по числам и родам. Застывшие формы кратких прил-ных в СРЛЯ сохранились лишь в устойчивых сочетаниях типа сыр-бор разгорелся, на босу ногу, средь бела дня и др.
Утрата склонения краткими прилагательными шла постепенно, охватывая все большее и большее число форм. Раньше всего в 13-14 веке были утрачены формы твор. падежа ед. числа мужского и среднего рода, а также Дат., Твор. двойств. числа, Дат. и Местн. мн. числа, и наконец Тв. пад. мн. числа жен. рода. Эти формы в именном и местоименном склонении имели равносложное окончание (добръмь – добрымь тв. падеж ед. числа муж и средн. рода). Общая тенденция сближения склонения слов во множественном числе выразилась в истории кратких прил. в утрате родовых различий в Им. пад. мн. числа. В твердой разновидности вместо 3 древнерусских форм муж. на [и], жен. на [ы], ср. на [а], возникает одна, с окончанием [ы]. В диалектах встречаются формы Им. пад. мн. ч. с оконч. [и], например, ради, сыти, виновати. Параллельно форме на [ы] в твердой разновидности, мягкая имеет окончание [и], например, сини.
|
|
Относительные прилагательные, которые имели именные формы, утратили их полностью. Относит. прил-ные означают неподвижный во времени признак (в отличие от качеств. прил-ных) > след., перестают употребляться в функции предиката > утрачиваются.
Именная (краткая) форма качественных прилагательных стала восприниматься не как исходная, а как краткая к полной, что позволило считать наличие краткой формы признаком качественных прилагательных. Краткие склоняемые прилагательные достаточно долго (до 17в.) оставались принадлежностью юридических текстов (в именит. – винит. падеже).
Необходимо отличать краткие прилагательные, восходящие к древнерусской эпохе, от усеченных прилагательных, искусственно созданных и широко распространенных в поэтическом языке 18-нач.19 века. Их отличие проявляется в ударении. Полные и краткие прил. отличаются местом ударения, тогда как усеченные имеют ударение на том же слоге, что и полные. Например, прилагательное темная, кратк. прил.: темна, (удар на послед слог), усеченное будет иметь удар на первый слог. У Пушкина: Уж темна ночь на небеса всходила.
Надо отличать краткие прилагательные от так называемых стяженных, часто встречающихся в диалектах и представляющих собой результат фонетического изменения некоторых форм полных прилагательных. Например, красные – [красныйе] - [красные] - [красныи] -[красны].
|
|
Длительное сохранение именного словоизменения притяжательными прил-ными следует, видимо, связывать с их семантикой (притяжательность – признак, не воспринимаемый органами чувств, поэтому значение определенности, которое давали членные формы, было не нужно). И лишь в новое время, когда местоименные формы на синхронном уровне стали восприниматься как специфические для прил-ного как части речи (как основные, полные), они стали вторгаться и в разряд притяжательных прил-ных. Изменения в первую очередь коснулись группы притяжат. прил-ных от названий животных типа лисий, медвежий. По семантике они сблизились с относит. прил-ными, и это повлекло за собой появление местоименных флексий. Ср. лисий, но лисьего, лисьему и т.п. Хотя в И.-В. пад. они сохранили свои именные формы (лисья, лисий, лисье, лисьи). Изменения коснулись и других групп притяжательных прил-ных. Местоименные формы стали вытеснять именные в таких словах, как об отцов-ом, о сестрин-ом, иногда идет конкуренция форм (сестрину-сестриному). Распространению местоименных флексий способствовала форма Тв. пад. ед. числа. В ж.р. флексии были одинаковыми в именном и в местоименном скл-нии: жен-ою – нов-ою, т-ою, флексия м. и ср. р. характеризовалась общим формантом –м(ь): стол-ом < стол-ъмь – нов-ым < нов-ыимь, т-ем < тѣмь. Во мн.ч. наблюдалось единство падежных формантов именных и местоименных флексий во мн. числе: -ам(ъ), -ом(ъ) – -(ы)им(ъ); -ами – -(ы)ими; -ах(ъ) – -(ы)их(ъ).
В древнерусском языке притяжат. прил-ные образовывались не только с помощью суффиксов овъ, евъ, инъ, например братовъ, отцевъ, сестринъ, но и –ja, jь, jе. Например, Ярославль, княжь, наместьничь. Эти прилагательные не сохранились в истории русского языка и были утрачены.
Притяжательные прилагательные с суффиксами ов, ин сохранились в языке, причем они даже сохранили некоторые формы косвенных падежей в ед. числе, хотя во мн. числе эти косвен. падежи перешли в склонение полных прил-ных. Например, отцовых, отцовым, отцовыми. Но эти формы очень не устойчивы и часто заменяются формами, образованными по типу полных прилагательных, например, бабушкиного дома.
№ 16. Эволюция падежных форм членных прилагательных в русском языке и его говорах. (по Горшковой и Хабургаеву, по Галинской).
Формирование местоименного склонения как словоизменительной парадигмы согласуемых слов, начавшееся еще в древнерусскую эпоху, активно продолжалось в восточнославянских диалектах и после распада древнерусского единства. На раннем этапе этот процесс находит отражение в воздействии форм неличных местоимений (указательных тъ, та, то) на форму прилагательного (того влияет на нового < вместо новаго), а в дальнейшем в говорах рус. языка обнаруживается обратное явление: воздействие форм прил. на склонение неличных местоимений, прежде всего во множ. числе (новых повлияло на иных, таких < вместо инѢх, тацѢх).
Следует предположить очень раннее начало процесса слияния члена с именной формой прил-ного в целостную, нечленимую форму. Слияние члена с именной формой на уровне плана содержания (=восприятие членной формы как цельной, противопоставленной именной форме) относится ко времени до создания старейших славянских текстов.
Морфологическая неразложимость членной формы создавала возможность для развития обобщенных внеродовых форм в косвенных падежах мн.ч. членных прил-ных. Иллюзия членимости появляется в период, когда происходит утрата интервокального –j-, повлекшая за собой ассимиляцию и стяжение соседних гласных. Утрата –j- совпала с активизацией тенденции в утрате именами родовых различий во мн. ч. (≈ XIV – XV вв.). На фоне этой тенденции появление флексий –ых/-их, -ым/-им, -ыми/-ими способствовало вычленению обобщенного числового показателя (со значением множественности) –ы-/-’и-: нов-ы-х, син-и-х; нов-ы-м, син-и-м; нов-ы-ми, син-и-ми. В говорах этот процесс мог завершиться ранее, чем он получил отражение в письм-ти. В Новгороде унифицированные местоименные флексии обычны в формах мн.ч. притяжательных прил-ных, которые в ед.ч. продолжают использовать именные флексии.
Стяженные флексии в древнерусских и позже в великорусских памятниках не встречаются. В Им., Вин. падежах формы без утраты -j- и стяжения гласных сохраняются в акающих говорах, включая средневеликорусские (на их базе – московск. просторечие). В северновеликорусских говорах утрата -j- и стяжение гласных были процессами собственно фонетическими (напр., у глаг. – знат < зн[аjе]т). Во многих южновеликорусских говорах (напр., юго-западных) интервокальный -j- сохраняется и во флексии Тв.ед. ж.р. –оjу/-еjу (типа новою хатою). Утрату конечного гласного –у во флексии Тв.ед. ж.р. связывают с изменением флексии Р.ед. (др.-рус. отъ новыѢ /новоѢ избы). Истоки этого словоизменения – на севере, в говорах, переживших стяжение гласных во флексиях Им., Вин. ед. ж.р. Происходит выравнивание флексий в парадигме после фонетич. изменений. Срав. Д., М. ед. ж.р. – нов-ой, син-ей (после пад. редуц.). Самое первое выравнивание произошло в Род. п. (конец XIV – начало XV вв.), флексия Тв. пад. продержалась до XVII в. (возм., на это влияло единство флексий именных и местоименных склонений – новою избою).
В результате изменений в ед.ч. ж.р. местоименного склонения наметилось противопоставление флексий прямых падежей (И.-В.) и обобщенной флексии косвенных падежей (так же, как и у сущ.)
И. нов-а(я) син-я(я) Срав. вод-а кост(ь)
В. нов-у(ю) син-ю(ю) вод-у кост(ь)
Р.-Д.-М. нов-ой син-ей вод-е кост-и
Т. нов-ой син-ей(ю) вод-ой(ю) кост-ью
Особое внимание стоит уделить флексиям Им. (и Вин.) и Род. (и Вин.) ед.ч. м.р. В большинстве слав. языков происходило стяжение гласных после выпадения интервокального -j-: нов-ыи ([ыjь]) > новы и син-ии ([иjь]) > сини. В говорах же русского языка последовательно распространены нестяженные флексии, которые кодифицированы и в качестве литер. нормы. Объяснить это можно так: стяженные формы образовались после падения редуцированных (ПР), а не в результате утраты -j-. Напряженный редуц-ный перед -j- во всех славянских языках изменился в гласный полного образования: [ы̌ > ы], [и̌ > и]. Но говоры русского языка отразили другую судьбу напряженных редуцированных: [ы̌ > о], [и̌ > е]. Напр., хромыи > хромой, новыи > новой, синии > синей. В северновеликорусских (окающих) говорах эти флексии до сих пор оформляются именно так – ы̌jь > ои̭, и̌jь > еи̭. В южновеликорусских и средневеликорусских (акающих) говорах такое оформление сохраняется только под ударением: глухóй, слепóй, тугóй и т.д.
Флексия Род. п. ед.ч. м.р./ср.р. с согласным [в]. Общеславянская флексия –(о)го варьируется в разных славянских языках на фонетическом уровне – в зависимости от качества звонкой задненебной согласной фонемы. В южновеликорусских говорах появляется фрикативная фонема [ɣ]: молод-ó[ɣъ] или молод-ó[ɣа]. В отдельных северновеликорусских говорах фонема является взрывной [г]: молод- ó[го]. Так же оформляется окончание в старославянских и древнерусских текстах (сейчас – в современной русской орфографии): молодого, нового, прежнего. Флексия –о(во) по своему происхождению является узкодиалектной, однако впоследствии она оказалась общенациональной, т.к. характеризовала черты великорусского центра. Историю данной флексии можно проиллюстрировать след. образом:
-ого ([г] в интервокальной позиции между лабиализованными гласными)
⇩
-оɣо (ослабленный вариант)
⇩
- оо (зияние для русского языка не характерно, поэтому оно преодолевается)
⇩
- оwо (очень редко – северные говоры)
⇩
- ово (литературный язык + большинство говоров).
Еще одно изменение происходит на конце флексий: отвердение конечного согласного. Срав. Тв., Мест. –ымь/-омь > -ом.