Если мужчины переодевались в новые костюмы довольно неохотно, то женщинам переход на европейскую моду дался еще тяжелее. Привыкшие к длинным и широким сарафанам, к многослойным нарядам, теперь девушки должны были надеть узкое и открывающее плечи и грудь европейское платье.
В начале XVIII века одежда столичных дворянок стала походить на французское платье конца XVII века. Дамский костюм теперь состоял из юбки, корсажа и распашного платья – все это надевалось на льняную сорочку. Корсет, который в Европе носили с XVI века, доставлял женщинам особые неудобства. У состоятельных дам он всегда был обтянут шелком и щедро обшит пуговицами, кружевом и лентами. Корсет нельзя было надеть самостоятельно – шнуровку на спине девушкам затягивали служанки, в нем было трудно дышать и расслабиться или согнуть спину. С непривычки многие дамы, находясь весь день в узком платье, падали в обморок. Помимо неудобства, корсет был еще и вреден для здоровья: в нем организм становился уязвимым для желудочных и легочных заболеваний. Однако, преодолевая мучения, дворянки повиновались веяниям моды – тем более, другого выхода при строгом указе Петра у них не было.
Как и узкий корсет, неотъемлемой частью женского платья была очень широкая юбка, которая на фоне изящного верха выглядела особенно контрастно. Чтобы юбки держали форму, под них надевались каркасы – фижмы. Такие юбки, пришедшие из Европы, подходили для теплого французского климата, но русская зима требовала более теплой одежды, поэтому в холодное время года юбки простегивались ватином.
Поверх платья женщины надевали робу – название этой верхней одежды произошло от французского "robe" – "платье". После петровской реформы роба заменила традиционные русские летники и опашни. Роба представляла собой длинное распашное платье, которое в начале века было принято расшивать и украшать камнями, кружевом и цепочками сверх всякой меры. По степени богатства и роскоши робы судили о знатности ее обладательницы. В стремлении продемонстрировать социальное положение и близость ко двору женщины не боялись выглядеть вычурно: позже Екатерина II даже распорядилась соблюдать простоту кроя и декора и не использовать кружево шире девяти сантиметров. При Петре же нарядам была свойственна чрезмерная торжественность и величественность: с появлением новых платьев стало модным как можно обильнее украшать себя драгоценностями.
Наряды дополняли ожерельями, диадемами, браслетами, поясами, пряжками для платьев и обуви. Вместе с висящими жемчужными нитями теперь стали носить склаваж – украшение на тканевой повязке, которую завязывали высоко на шее.
Как и все заграничное, европейские наряды прижились в России с некоторыми поправками, продиктованными, в основном, суровым климатом. Кроме упомянутых простеганных ватином юбок, неотъемлемой частью гардероба в это время стали платки, косынки и накидки. Женщины, вынужденные носить платья из тонкой ткани с открытыми плечами, руками и декольте, использовали эти аксессуары скорее для тепла, чем для красоты. Примерно тогда же и по той же причине в обиход вошли чулки – в повседневной жизни девушки носили хлопковые или шерстяные, во время торжественных выходов надевали шелковые.
В начале XVIII века в моде была остроносая обувь, чаще всего на большом каблуке – до десяти сантиметров. Туфли для балов шили из атласа, парчи и бархата, в остальных случаях женщины носили кожаные сапожки.
"Посягательство на традиции", каким считалась мода на непокрытую голову, заставило женщин задуматься о прическе – теперь нельзя было просто расчесать волосы и спрятать их под кику или косынку. Большинство дам стали завивать волосы волнами и распускать их на плечи и спину. Образцом красоты считалось открытое лицо, поэтому ни челок, ни локонов, свисавших на лоб, в то время не носили. Со временем для сооружения сложных причесок потребовались парики и шиньоны, шпильки и специальные каркасы для волос, которые везли из-за границы и приобретали за немалые деньги.
На улице женщины надевали на голову кружевной чепчик. Поначалу многие пытались поплотнее надвинуть его на голову, стесняясь показываться на людях с выглядывающими из-под чепчика волосами.
Быстрее всего изменения в одежде приняла молодежь, среди людей постарше этот процесс проходил дольше и болезненней: в новых коротких костюмах многие казались себе "недорослями". В начале 1710-х годов дворяне считали новые кафтаны и камзолы неприличными, и в этих случаях солдаты насильно обрезали доходящие до пола традиционные русские одежды. Но позже недовольные новой модой родители и родительницы стали приспосабливаться к европейским веяниям. Для своих дочерей они заказывали заграничные журналы с фасонами, которые в России еще не печатались, а также приглашать из Европы гувернеров, учителей танцев и портных.
По замечаниям послов и их приближенных, присутствовавших на крупных балах начала века, к 1710 году русские дворянки уже "правильно" красились и причесывались, не уступая европейским дамам.
Однако последнему слову моды следовали далеко не все. И если придворные дамы блистали изысканными платьями и драгоценностями, то обычные дворяне чаще всего выглядели не так нарочито торжественно, хотя и носили платья на европейский манер. Строже всего следовали моде в Петербурге, чуть менее – в Москве, за столичными жителями пытались угнаться мелкопоместные дворяне.
Что касается крестьян, то при Петре изменения в одежде их практически не коснулись: они по-прежнему носили традиционную одежду из холстины и других дешевых материалов. Рубаха, сарафан, телогрея, шуба – гардероб женщин из народа оставался таким же, как и несколько веков назад. Европейские моды пришли в деревню только в конце XVIII века.
В другой же среде – чиновников, купечества и промышленников – введенные Петром I костюмы полностью прижились уже к концу его царствования. Царь своими указами регламентировал не только фасоны и силуэты платья, но и ткань, украшения, цвет и характер его отделки, что способствовало быстрой европеизации русского дворянства. «Русская женщина, еще недавно грубая и необразованная, так изменилась к лучшему, что теперь мало уступает немкам и француженкам в тонкости обращения и светскости, а иногда даже имеет перед ними преимущества», — писал приехавший в Россию в 1709 году голштинский дворянин Вильгельм Берхгольц, указывая не только на новую моду, но и на изменение в поведении людей.
РИА Новости https://ria.ru/Tsarist_Russia/20130411/929112694.html