Некуда от странной мысли деться,
Это не игрушка не пустяк,
Это может быть обломок детства
На железных скрещенных путях.
Нет такой семьи, которой не коснулась Великая Отечественная война. Дети и война. Какими несопоставимыми кажутся эти понятия. Но судьба сумела их соединить. Суровое время заставило многих ребят той поры забыть про детство, наравне со взрослыми переживать это военное лихолетье: холод, голод, смерть родных и близких. И как бы я ни пытался поставить себя на их место, всё равно не пойму в полной мере, что чувствовали они.
В памяти останутся рассказы моей прабабушки Гонеевой Ксении Пантелеевны. Она не была на войне, не воевала, так как была ещё ребёнком. Ей было 10 лет, когда началась война.
«Грянула война. Сразу все изменилось. Посуровели лица у всех, меньше стало улыбок, больше слез. Ушли на войну отцы, братья, мужья. Семью прабабушки постигла та же учесть. На фронт забрали отца, а через три месяца принесли похоронку. Прабабушка помнит, как мама взяла в руки затёртый конверт, разорвала, прочла и упала на колени. Очень много было крика. Плакали все: родственники, соседи. Каждую неделю в деревне слышался плачь женщин и детей. В течение полугода на фронт забрали всех мужчин. Их места заменили женщины, старики. Многие дети начали работать, выполняя непосильный взрослый труд. Пахали и боронили на плохоньких лошадях, быках и даже на коровах. В бригаду давали две коровы, на которых боронили, их же доили, они же кормили рабочих. В войну и послевоенные годы был страшный голод: ели крапиву, лебеду. Весной по огородам дети собирали мерзлую картошку, летом ловили птиц и по гнёздам собирали яйца. Не хватало дров, керосина, не было спичек.
Но это было не самое страшное, что ожидало прабабушку. Её мать не смогла справиться с потерей мужа. Ходила мрачная, каждую ночь прабабушка слышала ее плач. Однажды утром прабабушка проснулась и позвала её, но мать не отвечала. Подойдя к печи, она стала теребить свисавшую руку матери. Но та не подавала признаков жизни. Родственники и соседи помогли с похоронами. Прабабушку взяла к себе тётя по отцу. Дом продали, а все вещи перевезли к себе. Колхоз получал все более трудные задания: сформировать новую группу людей в армию, лошадей - для создания новых полков. Матери, старики и дети работали день и ночь». В семье у тёти было четверо детей. Продуктов не хватало и чтобы прокормить своих детей, прабабушку решили отдать бездетным родственникам из Большесолдатского. Это было зимой в 1942 году. За прабабушкой приехал на хромой лошадке дядька, который вернулся с фронта контуженый. Её посадили в сани, дали узелочек, в котором лежало мамино старое платье и домотканая рубаха.
В новой семье к прабабушке относились хорошо: сразу же купили ей платье, кормили вдоволь. С новыми родителями она ходила на работу где носила на носилках снопы.
Той зимой немцы пришли в Большесолдатское. Шли со стороны города Суджа. Люди, когда услышали немецкую речь, пришли в замешательство. Немцы сразу показали местному населению истинное свое лицо: стали заселяться в понравившиеся им дома. Дом моей прабабушки не стал исключением. Новые родители боялись показывать её, не знали что у немцев на уме, ведь прабабушке было тринадцать, а о зверстве немцев многие уже знали не понаслышке. Захватчики расположились в основной части дома, потеснив хозяев в холодный чулан, где было тесно и темно. Немцы постоянно требовали тепла, и надо было топить печь. Дров не было. Прабабушке приходилось ходить за бурьяном на заброшенные поля. Этим и топили, а ещё сушёными кизяками.
Всячески стремились угодить немцам: кормила самым лучшим. Им очень нравился картофель, тушённый в печи с мясом. Пока немцы жили в семье, пришлось порезать всю живность: птиц и единственного поросёнка. Люди, чтобы спасти свое хозяйство, под покровом темноты уводили его в леса. Из-за большой заснеженности немцы в лес не ходили, но собирали местное население и заставляли расчищать дорогу. Люди работали с утра до ночи, а немцы ходили и забивали палками тех, у кого не было сил. Прабабушка вспоминает, как у неё на глазах забили до смерти старика, который не смог нести носилки со снегом.
Местное население как могло, так и оказывало сопротивление. Прабабушка вспоминает, как она с ребятами у немцев украли мешочек с патронами. Немцы озверели: ходили по домам приставляя дула автоматов к головам жителей села. Ни один житель села немцам не сказал ни слова.
Наиболее ярко в памяти прабабушки всплывает тот день, когда немцы ходили по домам и сгоняли с улицы Зелёная и Горянка всех жителей. Тётка попыталась спрятать прабабушку в подвал, за что чуть не поплатилась своей жизнью. Когда это увидел немец, то так ударил прикладом тётку, что та на некоторое время потеряла сознание. Люди были в полном недоумении, зачем их сгоняют на площадь Горянки. Женщины прижимали к себе детей, думая о том, что их ведут на расстрел. Но когда пришли к месту, то все увидели, что на виселице висит девушка вся в крови и в разорванном платье.
А немцы ходили вокруг толпы и кричали: «Русишен швайне!»
После изгнания немцев с территории села, прабабушка продолжала работать в колхозе. Во время уборочной страды сгребала сено, таскала на носилках тюки, складывала в скирды, собирала колоски, полола свеклу и собирала долгоносиков.
Моей прабабушке было 85, когда она умерла. Она вырастила пятерых детей. За свой труд она награждена медалью «Труженик тыла».
Я мог долго слушать ее рассказы, пытаясь представить её молодой в окружении своих родных и близких. Мне хочется сказать прабабушке и всем участникам и свидетелям той страшной поры: «Спасибо Вам за то, что Вы были, за то, что сумели сделать. Мне есть с кого брать пример в жизни. Я постараюсь поступать так, чтобы Вам не было стыдно смотреть на меня. Я буду достоин Вас»!