Введение
В XXI веке наше общество начинает всё яснее осознавать, что будущее России и судьбы новых поколений в огромной степени зависят от того, удастся ли нам сохранить и приумножить богатейшее наследие народной культуры.
Печальный опыт прошлых десятилетий показал, что забвение лучших народных традиций, отрыв от выработанных ценностей и идеалов ведёт к системному кризису всех сфер общественной жизни: политики, экономики, образования, культуры и др. Сегодня, как никогда, прежде, важно укрепить национальное достоинство и авторитет России в современном мире, что невозможно без создания нами собственной культурной самобытности. Необходимо, наконец, преодолеть идеализацию западных стереотипов жизни, связанных с культом потребления индивидуализма и вспомнить о богатейшем духовно-нравственном наследии, завещанном нам далёкими предками.
В последние годы постепенно возвращаются из прошлого праздники народного календаря, старинные свадебные обряды, народные игры. С их помощью в современное общество может передаваться важнейшая информация о том, как наши далёкие предки представляли себе мир, как умели жить в гармонии с природой, как ценили они домашний очаг, семью, мать и материнство, как поощряли честный труд на родной земле.
Результатом многолетних исследований можно признать тот факт, что нынешнее состояние собирательства и изучения народных праздников и обрядов характеризуется уже достаточно представительной базой собранного фактического материала, неплохим уровнем его первичной обработки в рамках конкретных этнических традиций. Именно эти успехи в изучении этнокультурных систем подготовили базу для подступов к новому этапу исследований.
В настоящее время для всех, кто занимается вопросами народной обрядности, становится очевидным, что найти абсолютно архаичный материал для исследования практически не возможно. Современное исследование фольклора в широком смысле этого слова основывается на изучении ранее собранных материалах и в исключительно редких случаях на сохранившихся образцах самобытного проявления фольклора.
Праздники существуют во всех обществах и культурах, начиная с глубокой древности, когда с их помощью отмечались события космического цикла, и кончая современностью. Они являются необходимым условием социального существования и специфическим выражением человека, обладающего – в отличие от животных – уникальной способностью праздновать, т.е. включать в свою жизнь радости других людей и опыт культуры предшествующих поколений.
Праздники – наиболее древний и постоянно воспроизводимый элемент культуры, который в отдельные периоды истории способен переживать упадок, но не может исчезнуть совсем. С его утратой общество лишилось бы, по-видимому, одного из существенных компонентов своей человечности, во-первых, и необходимого для своего нормального бытия источника, во-вторых. Ведь этот элемент культуры призван организовывать и эстетически оформлять свободное время. Праздники всегда были и остаются до сих пор важным средством формирования и утверждения общности, способствует социализации человека.
На заре человечества праздники выступали в качестве одного из факторов зарождения и развития художественной культуры и ориентированного на неё эстетического сознания. Позднее они постоянно вбирают в себя опыт искусства, по-своему используют его средства, а иногда объединяют различные виды художественной культуры в сложном синтезе.
Как показал анализ историографии, исследователи по-разному обосновывают причины возникновения праздников как культурного явления. Многие придерживаются упрощённого подхода к анализу культурологических аспектов праздников, считая, что праздники как явление культуры явились следствием стремления людей к отдыху после напряжённых трудовых будней, своеобразной защитой от физической и моральной усталости. С этим утверждением можно согласиться лишь частично.
Истинной причиной возникновения праздников как элемента общечеловеческой культуры является результат накопления людьми, человечеством в целом культурного опыта, объективно нуждающегося в качественно иных, чем обыденная жизнь, проявлениях.
Если рассматривать праздники как своеобразное проявление накопления людьми культурного опыта, следует отметить, что этот опыт – многообразен. Необходимо комплексное исследование бытового, производственного, религиозного, нравственного, национального, интернационального, эмоционального, географического опыта как продукта человеческой культуры.
Соглашаясь с другими культурологами, считающими, что праздничная культура людей – это защитная реакция на тяжесть труда, следует подчеркнуть, что этот аргумент не является единственным. Однако в последнее время он начинает играть всё большую роль. Это обусловлено повышением интенсивности труда, его интеллектуальной и физической напряжённостью в последние годы. Как результат стремительно растёт количество стрессовых ситуаций; усталость, повышенный износ человеческого организма становятся одними из наиболее распространённых «болезней». В силу объективных причин несоизмеримо возросла интенсивность общественной жизни; резко возрос информационный поток, опережающий биологические возможности человека. Человек как биосоциальное существо развивается медленней, чем создаваемые им же технологии жизнедеятельности. Это обусловливает сознательное и бессознательное стремление людей к биосоциальной защите, одно из ярких проявлений которой находит своё отражение в праздничной культуре.
Фактором, стимулирующим развитие праздничной культуры, является не только её духовная сторона, но – в современных условиях – её прагматическая сторона, выражающаяся в коммерческих подходах к проведению праздников. Для значительной части современного общества праздник – это возможность не только отдохнуть, повеселиться, пообщаться с приятными людьми, не только возможность сменить остановку, восстановить силы после трудовых будней. Это ещё и возможность зарабатывания капитала, это бизнес, который осуществляется тем успешнее, чем чаще и шире будут праздноваться те или иные события.
Важной тенденцией современной праздничной культуры является тенденция глобализации праздников. Если в обозримом культурном прошлом людей в основе праздников лежало непосредственное «живое» общение индивидуальностей, микрогрупп, социальных групп, то в современных условиях ситуация качественно изменилась. На качество взаимоотношений людей, в том числе и в рамках праздничной культуры, влияет изменение характера отношений. На смену непосредственному общению всё больше приходили иные формы общения – почтовые, телеграфные, телефонные, общения посредством радио, телевидения, факсов, интернета. Причём виртуальное общение в последние годы приобретает всё большее значение и влияние на взаимоотношения людей, в том числе и в сфере праздничной культуры.
На качественные изменения в сфере праздничной культуры влияет многообразие различных факторов. Среди них развивающаяся тенденция открытости общества, моральное, виртуальное и фактическое стирание границ между государствами, «прозрачность» границ в широком смысле.
На изменение современной праздничной культуры заметное влияние оказывает качественно новое восприятие людьми окружающего мира, отличное от прежней реакции людей на внешние раздражители. Это порождает проявление новых эмоций, новые формы проявления этих эмоций, что выражается в создании наряду с прежней системой культурных ценностей – элементов новой культуры. А это в свою очередь порождает и новые праздники, новые формы праздничных действ.
На лицо взаимовлияние праздничных культур всех народов мира. Это проявляется в большом и малом, например, в праздновании традиционно православными людьми некоторых католических праздников (католической Пасхи, Дня святого Валентина и др.), в знакомстве с национальной праздничной кухней разных народов и т.д.
Проблему праздников как явления российской культуры можно рассматривать с различных позиций. В частности, многие праздники, имея под собой юридическую основу, утверждаются в культурной сфере по инициативе органов управления Российской Федерации. В то же время часто в качестве предпосылок к этой инициативе выступают нравственные потребности членов российского общества. Примером тому служит причисление к государственным праздникам Рождества, Пасхи.
Само собой разумеется, эти и другие наблюдения, многократно зафиксированные в научной литературе, ещё ничего не говорят о сущности праздников, не объясняют и не исчерпывают всего того, что относится к их социальной значимости, месту и роли их в развитии культуры, а также в жизни людей – общественной и личной, в прошлом и настоящем, при разных социальных системах, в разных общественных слоях. Они лишь могут служить основанием для постановки общих вопросов праздника как социально-эстетического феномена. Одним из таких вопросов является само понятие праздника как такового.
Праздник есть антитеза будней с их трудом и заботами; это проявление особой, празднично-свободной жизни, отличной от жизни будничной, каждодневной. Таким образом, слово «праздник» означает определённый период времени (час, день или дни), когда не занимаются делами. Оно характеризует такое свободное время, когда что-то отмечают, к примеру, определённое событие, которое необходимо выделить из потока других событий. Последнее достигается в праздничном обряде или ритуале, т.е. в определённом символическом действии, которое художественно-выразительно обставлено, а к тому же всегда сопряжено с чем-то необычайно радостным или торжественным. Праздник нуждается в особой душевной или психологической настроенности, он же усиливает её, причём значение этой настроенности сводится к тому, чтобы осуществить в структуре сознания некие превращения, невозможные в обыденные, занятые заботами дни. С давних пор и до нашего времени с понятием праздника связывается не просто свободное от работы время, не просто отдых, а свободное время в значении важного социально-культурного акта, созидающего общечеловеческие ценности. Ими являются: положительная оценка свободы, праздничности, веселья и т.п., которые предстают благодаря празднику не как исключительные состояния, а как равноправная и существенная доля всего хода жизни.
Праздник, если определять его не традиционно, есть свободная жизнедеятельность, протекающая в чувственно обозримых границах места и времени и посредством живого контакта людей, собравшихся по собственному желанию. Праздновать – значит свободно общаться и коллективно переживать идеальные устремления, которые на время как бы стали реальностью, а, следовательно, ощущать полноту жизни – индивидуальной и коллективной, пребывающей в состоянии гармонии с собой и окружающим социальным и природным миром.
Существуют разные типы праздников, но все они в большей или меньшей степени характеризуются общими признаками, из которых главными являются добровольное согласие в отношении принятия и выполнения правил праздничной жизнедеятельности. В основе праздников лежит моделирование типов и способов истинно человеческого общения в сфере свободного времени.
Праздник соединяет людей узами общности, порождает чувство свободы и коллективности. На празднике люди, более чем где-либо, ощущают конкретно, чувственно своё материальное единство и общность, открыто демонстрируют себя и в таком же качестве видят других. С этой именно стороны праздник доступен личному опыту всех людей, ибо нет таких, кто не пережил бы хоть один раз в своей жизни дня, часа или минуты состояния праздничности, а пережив, не связывал бы с ним представления о свободной и по-своему счастливой жизни.
Масленица
Последняя неделя перед Великим постом называется сырной седмицей или Масленицей (Масляницей). Справляется этот праздник за семь недель до Пасхи и приходится на период с конца февраля до начала марта. Масленицей этот праздник прозвали за то, что в течение всей последней недели перед Великим постом дозволялось есть скоромные продукты, в том числе и коровье масло; а название «сырная седмица» возникло в связи с тем, что на этой неделе в среду и пятницу принято было есть сыр и яйца.
Масленица была одним из самых веселых и разгульных, истинно народных праздников. Ее повсеместно именовали «веселой», «широкой», «пьяной», «честной» и т.п. Как календарная граница, разделяющая зиму и весну, Масленица, с одной стороны, как бы подводила итоги прошедшего года, а с другой, – была «ориентирована на активизацию, восстановление всех сторон и аспектов жизни в начале года наступающего, жизни биологической, природной, социальной». Этот великий праздник возник задолго до принятия славянами христианства, а потому сохранил немало языческих черт; к нему приурочивалось множество обычаев и поверий, осуждаемых церковью, но пользовавшихся в народе большой популярностью. Так, например, столь характерные для больших языческих празднеств маскарады, приходившиеся на Масленицу, воспринимались духовенством как «непристойный разгул, неистовство и разврат». Многие священники весьма возмущались тем, что «в то самое время, когда бы всякий с сердечным раскаянием должен был приготовляться к созерцанию страданий Христовых, в то время сии заблуждения люди предают душу дьяволу... Во всю Масленицу день и ночь продолжается обжорство, пьянство, разврат, игра и убийство, так что ужасно слышать о том всякому христианину». По этой причине Масленицу долгое время старались уничтожить, однако это так и не удалось: ее лишь сократили до восьми дней.
У русских начало Масленицы приходилось на воскресенье за неделю до Великого поста, на так называемое мясное заговенье, когда в последний раз перед постом разрешалось есть мясо. Каждый день Масленицы имел свое название и за каждым были закреплены определенные действия, правила поведения, обряды и т.д. Так, понедельник масленичной недели именовался «встречей», так как в этот день «встречали Масляницу»; вторник называли «заигрышем» (так как с этого дня начинались разного рода развлечения); среду – «лакомкой» (так как в этот день начинались угощения блинами и другими лакомствами), «разгулом» (из-за нарастающего праздничного веселья) или «переломом» (потому что это – середина недели и праздника); четверг – «широким», «разгуляем» (так как с него начиналось самое веселье, собственно сам истинный всенародный праздник); пятница – «тещиными вечерами, вечеринками» (так как в этот день зятья приглашали в гости и угощали своих тещ); суббота – «золовкиными посиделками» (так как в этот день молодые невестки приглашали к себе на пир родных) или «проводами» (ибо на этот день часто приходились проводы Масленицы); воскресенье же – «заговеньем» или «прощеным днем» (так как здесь прощались с праздником и, кроме того, прощали друг другу все грехи, прощались и с покойниками).
Собственно, в некоторых местах о подобающей встрече и должном проведении ожидаемого с нетерпением праздника заботились еще с субботы предшествующей недели. Например, в Калужской губ. женщины в этот день начинали заранее печь блины к празднику, и каждая хозяйка давала один блин мальчику лет восьмидесяти, посылая его «встречать Масленицу»; размахивая блином, мальчик скакал по огороду верхом на ухвате или кочерге и кричал: «Прощай, зима сопливая! Приходи, лето красное! Соху, борону – и пахать пойду!». С субботы начинали праздновать «малую Масленку» и в некоторых селах Владимирщины: там ребятишки группами бегали по всей деревне и собирали лапти, а потом встречали взрослых, возвращающихся с покупками с базара, следующим вопросом: «Везешь ли Масленицу?»; кто отвечал им: «Нет», того били лаптями. В этот же день ребята с особым азартом катались с гор, так как считалось, что у того, кто дальше прокатится, лен уродится длиннее.
Последнее воскресенье перед Масленицей называлось в народе «мясное воскресенье». В вологодских селах принято было в этот день наносить визиты родственникам, друзьям и соседям, чтобы пригласить их в гости на Масленицу. Кроме того, в этот же день тесть ездил звать зятя «доедать барана». А в народе про вечер перед масляной неделей говорили: «Заговляюсь на сыр да на масло».
Подготовка к Масленице. Масленичная еда
К первому дню Масленицы повсюду – и в городах, и в селах – обустраивали места для народных забав: делали общественные качели, подготавливали горы для катания, ставили балаганы для скоморохов, а также лавки и столы для продажи сладостей и прочих яств. «Не ходить на горы, не качаться на качелях, не потешаться над скоморохами, не отведать сладимых яств – значило в старину: жить в горькой беде, и то при старости, лежать на смертном одре, сидеть калекой без ног». Правда, масленичный разгул обычно развертывался во всю ширь не с первого дня масленичной недели (в это время веселились по большей части одни ребятишки), а с четверга, называемого в народе «широким»; первая же половина масленичной недели обычно посвящалась подготовке к празднику и, в частности, закупкам.
Покупки на Масленицу совершались самые разные, но в первую очередь покупались обновы (по большей части наряды и украшения для девушек и молодок) и различная снедь - водка, рыба, постное масло, гречневая мука, сладости и т.д. Закупки такого рода нередко бывали, применительно к крестьянскому бюджету, очень велики. На еду в это время не скупились, так как Масленица была «праздником еды по преимуществу», и обилие блюд считалось лучшим доказательством гостеприимства, отчего Масленицу и называли в народе объедухой. Один из иностранных путешественников (Одербон), посетивший Россию в XVI в., так писал о разгульном празднике Масленицы: «Масленица названа так потому, что в продолжение этой недели русским дозволяется есть коровье масло, а в постные дни они употребляют черное. В это время у русских почти беспрерывно продолжается обжорство и пьянство; они пекут паштеты, т.е. оладьи и блины из масла и яиц, зазывают к себе гостей и упиваются медом, пивом и водкой до упаду и до беспамятства».
Основной едой на Масленицу являлись молочные продукты, рыба и, разумеется, блины. Блин, как символ солнца, у русских считался непременным украшением масленичного стола; недаром в народе говорили: «Без блинов – не Масленица». Готовить это обрядовое кушанье начинали с самого первого дня праздника и пекли потом всю неделю (иногда называемую из-за этого блинницей, блинщиной). На Руси блины готовили обычно из гречневой или пшеничной муки и пекли их большими, во всю сковородку, тонкие и легкие; при этом каждая хозяйка имела свой собственный рецепт и держала его в строжайшем секрете от соседок. К блинам на праздничный стол подавались также самые разные приправы: сметана и молоко, сырые или вареные яйца, рыба и икра, масло, мед и пр. Некоторые хозяйки готовили к празднику целые пироги-блинники, представлявшие собой сложенные стопкой блины, перемазанные болтушкой из коровьего масла и сырых яиц и запеченные в русской печи. Блинами буквально обжирались все от мала до велика, а хозяйки только подбавляли золотистые стопки, приговаривая: «Как на масляной неделе из трубы блины летели! Уж вы блины мои, уж блиночки мои!», или: «Пришла масляна неделя, была у кума на блинах. У кума была сестрица, печь блины-то мастерица. Напекла их кучек шесть, семерым их не поесть. А сели четверо за стол, дали душеньке простор, друг на друга поглядели… И блины-то все поели!»
Заводя в начале праздника опару и приступая к стряпне блинов, женщины непременно прибегали к особым обрядам. Например, некоторые стряпухи готовили опару на дворе, часто на снегу или у воды, с особым приговором: «Накануне [масленичного понедельника] вечером, когда появятся звезды, старшая в семье женщина выходит на реку, озеро или к колодцу потихоньку от прочих и призывает месяц выглянуть в окно и подуть на опару: “Месяц ты месяц, золотые твои рожки! Выглянь в окошко, подуй на опару!”»; делалось это для того, чтобы блины получились белые и рыхлые. Иногда в тесто вместо обычной воды добавляли снег, видимо, надеясь на животворящую силу мартовской влаги. Готовить первую опару доверяли только «старшим», самым уважаемым в семье женщинам, хорошим стряпухам. Приготовление первой опары держалось в величайшей тайне от всех домочадцев и тем более от посторонних, ибо, по народному убеждению, в противном случае блины получатся плохими, невкусными.
Блины, приготовляемые хозяйками на Масленицу, использовались отнюдь не только в качестве обычного лакомства. Например, их подавали колядующим (участникам ритуальных обходов), нищим и священникам, в большом количестве выставляли на стол во время традиционных визитов родни и прочих желанных посетителей (отчего даже приглашение в гости нередко звучало как приглашение «на блины», «на блинный стол»); девицы брали их с собой на молодежные гуляния и вечеринки и угощали блинами понравившихся парней. Первый блин на Масленицу традиционно посвящался умершим предкам; его смазывали маслом и медом, после чего клали на божницу, слуховое окошко или на крышу для «душ родительских» со словами: «Честные родители наши, вот для вашей душки блинок!». Иногда первый блин бросали за спину через голову, считая, что таким образом «кормят души». В некоторых местах первый блин также посвящали Власию, либо съедали сами за упокой усопших, либо отдавали нищим «на помин души» (т.е. чтобы они, поедая его, помянули всех усопших). Блины также приносили умершим предкам на могилы в Прощеное воскресенье (последний день праздника). Помимо этого, блины и некоторую хозяйственную утварь, используемую для их приготовления, давали в руки чучелу Масленицы, а по окончании праздника уничтожали вместе с этим чучелом.
Встреча праздника
На первый день Масленицы русские обычно устраивали встречу праздника – «встречу честной Масляницы, широкой боярыни». Дети с самого утра выходили на улицу строить снежные горы и, покончив с этим делом, принимались скороговоркой причитывать: «Звал, позывал честной Семик широкую Масляницу к себе в гости во двор. Душа-ль ты моя, Масляница, перепелиные косточки, бумажное твое тельце, сахарные твои уста, сладкая твоя речь! Приезжай ко мне в гости на широк двор на горах покататься, в блинах поваляться, сердцем потешиться. Уж ты ль, моя Масляница, красная краса, русая коса, тридцати братов сестра, сорока бабушек внучка, трех матерей дочка, кеточка, ясочка, ты же моя перепелочка! Приезжай ко мне во тесовый дом душой потешиться, умом повеселиться, речью насладиться. Выезжала честная Масляница, широкая боярыня на семидесяти семи конях козырных, во широкой лодочке, во велик город пировать, душой потешиться, умом повеселиться, речью насладиться. Как навстречу Маслянице выезжал честной Семик на салазочках, в одних портяночках без лапоток. Приезжала честная Масляница, широкая боярыня, к Семику во двор на горах покататься, в блинах поваляться, сердцем потешиться. Ей-то Семик бьет челом на салазочках, в одних портяночках, без лапоток. Как и тут ли честная Масляница на горах покаталася, в блинах повалялася, сердцем потешалася. Ей-то Семик бьет челом, кланяется, зовет во тесовый терем, за дубовый стол к зелену вину. Как и она-ль, честная Масляница, душой потешалася, умом повеселялася, речью наслаждалася». После такой встречи дети сбегали или съезжали с гор и кричали: «Приехала Масляница! Приехала Масляница!».
В некоторых местах к первому дню праздника специально сооружали из соломы или дерева чучело «Масляницы», надевали на эту куклу женскую или мужскую одежду, а потом сажали на салазки и с песнями везли на гору. Иногда этим занимались те же ребятишки, что «встречали Масляну», а иногда молодые парни и девушки. Например, в Дмитровском р-не (под Москвой) «в понедельник в семьях, где есть молодежь, делают из тряпок женскую фигуру с длинной косой, одетую в девичий наряд… в руки этой фигуры дается помазок и блин». «Масленицу» возили по селу со «встречальными» песнями: «А мы Масленицу дожидали, / В окошечку поглядали… / Сыром, маслицем поливали. / На горушку выходили, / Сыр с маслицем выносили, / Сыром, маслицем поливали, / Чтобы горушки были катливые, / Чтобы девушки были гудливые» и т.п. Вместо чучела могли возить и украшенное бубенцами и лоскутками дерево; а в Архангельске мясники возили быка.
Собственно, ритуалы «встречи Масленицы» могли устраиваться по-разному, однако все они, как правило, отличались веселой торжественностью и грандиозностью; участвовало в них все население. Так, например, в городах Сибири торжество по случаю Масленицы некогда было таким: заранее, еще до праздника сколачивалось несколько саней огромного размера, а на них устраивался целый корабль с парусами и снастями, на котором ехали ряженые – скоморохи, «медведь» и сама «госпожа Масленица». В сани впрягали до 20 лошадей, и всю эту повозку с песнями и весельем возили по городу, а за поездом следовали толпы людей.