Феномен сектантства (религиозное, псевдорелигиозное, светское сектантство) существует в разных социально опасных формах. С теоретической точки зрения сектантство может развиваться, в том числе и в иных (социально нейтральных) формах. Однако исследованные формы данного феномена являются социально опасными, они различаются по степени опасности, которую представляют для общества (государства) в целом и отдельных личностей в частности. Всё многообразие форм сектантства можно разделить на три основные категории: первая категория – латентно- дестабилизирующая форма; вторая категория – инновационн0-дестабилизирующая форма; третья категория - криминальная форма. Латентно-дестабилизирующая форма сектантства характеризуется тем, что адепты сект не признают и нарушают морально-этические, нравственные нормы, принятые в обществе, не совершая при этом правонарушений. Инновационно - дестабилизирующая форма проявляет себя в общественно опасной деятельности сектантов, за которую предусмотрена административная (или иная), но не уголовная ответственность. Криминальная (наиболее опасная) форма характеризуется тем, что адепты сект, нарушая морально-этические, нравственные нормы, принятые в обществе, совершают как мелкие правонарушения, так и различной степени тяжести преступления.
Определяющим (главным) критерием степени социальной опасности религиозных, псевдорелигиозных, светских сект являются в большинстве случаев не учения, которые они официально пропагандируют (за исключением учений, которые содержат призывы к войне, разжиганию межнациональной, религиозной розни и т.д.), а та деятельность, которую они осуществляют в социуме. В случае если сам факт существования и деятельность религиозной, псевдорелигиозной, светской секты нарушает права граждан, угрожает национальной безопасности того или иного государства, противоречит национальным традициям и моральным нормам, принятым в обществе, то данную форму сектантства (религиозного, псевдорелигиозного, светского) можно классифицировать как - криминальную. Основным критерием оценки вышеуказанных признаков степени социальной опасности (нарушение прав граждан, угроза национальной безопасности и т.д.) являются действующие нормы международного и национального права, согласно которым за социально опасные деяния предусмотрена уголовная, административная или иная ответственность.
Одним из проявлений социально опасных форм сектантства (религиозного, псевдорелигиозного, светского) является - сектантство в среде осуждённых к лишению свободы, которое имеет свою специфику, обусловленную объективными и субъективными причинами, связанными с деятельностью уголовно-исполнительной системы.
Проведённые на данный момент исследования не позволяют сделать окончательный вывод о том, какое количество адептов религиозных, псевдорелигиозных, светских сект, отбывают наказание в виде лишения свободы. Однако не вызывает сомнения факт наличия в среде осуждённых определённого (видимо незначительного) количества адептов религиозных, псевдорелигиозных, светских сект. Попадая в места лишения свободы, сектанты иногда пытаются пропагандировать свои идеи, получая материальную и моральную поддержку от адептов, находящихся на свободе. Опасность в данном случае определяется не количеством сектантов в учреждениях уголовно-исполнительной системы, а самим фактом отбывания наказания в виде лишения свободы адептами различных сект, которые способны на любые противоправные поступки, в том числе совершение тяжких преступлений (убийств) в целях рекламы своих сект или, выполнения предписаний учений, последователями которых они являются.
Среда осуждённых благоприятна для развития сектантства, так как в одном месте сконцентрированы личности с явной негативной формой сознания и делинквентной направленностью деятельности. Такая среда не может положительно влиять даже на законопослушных индивидуумов. На сознание и поведение личности оказывается «активное (прямое или косвенное, стихийное или сознательное) воздействие», осуждённому преступнику представляется возможность развить свои и приобрести новые антисоциальные навыки. В категорию риска (потенциальных адептов и лидеров – создателей и руководителей сект) попадают большинство осуждённых, так как:
во-первых, лица, отбывающие наказания в учреждениях уголовно-исполнительной системы, имеют ярко выраженную девиантно-деструктивную и делинквентную направленность деятельности (поведения); они создают благоприятную среду для развития асоциальных идей, а также условия, от которых зависят любые поступки индивидуума, продукты его деятельности, в том числе преступления и их характер;
во-вторых, лица, вставшие на путь исправления, отличающиеся от других осуждённых посткриминальным поведением (то есть не преступным поведением после совершения преступления), пытающиеся найти духовную отдушину в религии или в светском учении, в основном не имеют чётких нравственных ориентиров, и поэтому воспринимают любую идеологию без должной критической оценки, для них любая «не криминальная» идеология является, прежде всего, системой «психологической защиты»;
в-третьих, лица, ставшие последователями того или иного религиозного или светского учения ещё до отбывания наказания в большинстве случаев плохо разбираются в том, во что они верят и чему следуют, поэтому часто их вводят в заблуждение, прикрываясь той или иной идеологией (религиозной - христианской, исламской и т.д.; светской – экологические движения, движения борьбы за мир и т.д.);
в-четвёртых, многие осуждённые являлись адептами сект ещё до совершения преступления, а некоторые осуждённые отбывают наказания за совершение ритуальных преступлений (ритуальное убийство, ритуальное изнасилование и т.д.), связанных с деятельностью той или иной секты.
Преступные группировки во многих случаях перенимают средства и методы, применяемые в сектах, для организации жёсткой иерархии и поддержания строгой дисциплины.
Следует отметить, что организация сект в учреждениях уголовно-исполнительной системы не возможна с той лёгкостью, как это происходит в условиях свободного общества, в связи с тем, что:
1.руководители (организаторы) сект практически никогда не совершают какие-либо правонарушения (преступления) лично, умело, манипулируя адептами, поэтому самые опасные сектанты редко привлекаются к уголовной ответственности, и ещё меньшее их число осуждается к наказанию, связанному с лишением свободы;
2. секты и преступные организации (криминальная среда) имеют явную антисоциальную направленность, способы их организации, деятельность, цели различаются, но во многом (как уже отмечалось) и схожи; однако это сходство, является одним из факторов, препятствующих организации секты в среде осуждённых, так как всякая попытка разрушить существующую криминальную иерархию жестоко наказывается самими осуждёнными, исключение может быть только в тех случаях, когда религиозную, псевдорелигиозную или светскую секту захочет организовать в среде осуждённых авторитетный преступник;
3. в том случае, если в учреждении уголовно-исполнительной системы появляются благоприятные условия для организации секты (в среду осуждённых попадает руководитель или активный член какой-либо секты и его поддерживают авторитеты преступного мира, что способствует повышению влияния на среду осуждённых), то процессу организации секты в учреждении уголовно-исполнительной системы противодействуют сотрудники уголовно-исполнительной системы, главным образом, оперативные работники;
4. осуждённые к лишению свободы находятся под постоянным контролем сотрудников уголовно-исполнительной системы; с лицами, отличающимися явным деструктивным поведением, проводится работа психологами, социологами, оперативными работниками;
5. духовное окормление осуждённых в большинстве учреждений уголовно-исполнительной системы осуществляют представители традиционных для России конфессий, что само по себе является профилактической мерой в отношении развития сектантства в среде осуждённых;
5.1. история официального сотрудничества пенитенциарного ведомства с религиозными организациями началась в XIX веке: в 1819 году в Петербурге было создано «Попечительское о тюрьмах общество», которое содействовало введению церковных служб в пенитенциарных учреждениях (в отчётах общества отмечалось положительное влияние представителей религиозных организаций на заключённых); в соответствии с положениями Закона Российской Империи от 15 июня 1887 года священники, диаконы, псаломщики, состоящие при местах заключения, относились к аппарату управления местами лишения свободы («По должностному окладу священник приравнивался к начальнику тюрьмы»;
5.2. в некоторых странах подобная практика сохраняется до сих пор, в частности, «в Германии капелланы входят в штат тюремной администрации». Это, возможно, благодаря тому, что современное международное право прямо указывает на необходимость обеспечения реализации права каждого заключённого на свободу вероисповедания, а также возможность привлечения на постоянной основе к работе в пенитенциарном учреждении представителя религиозной конфессии (Ст. 41 ч. 1 Минимальные стандартные правила обращения с заключёнными, ст. 47.1 Приложения к Рекомендации N R(87)3 Комитета министров государствам - членам относительно Европейских пенитенциарных правил); в соответствии со ст. 47.3 Приложения к Рекомендации N R(87)3 Комитета министров государствам - членам относительно Европейских пенитенциарных правил: лицам, содержащимся в учреждениях уголовно-исполнительной системы, запрещается навязывать или принуждать к общению представителей той или иной религии, тем более организовывать псевдорелигиозные мероприятия и заставлять в них участвовать заключённых; такие же правила распространяются и на несовершеннолетних осуждённых (Правила Организации Объединённых Наций, касающиеся защиты несовершеннолетних, лишённых свободы, ст. 48);
5.3. современный этап взаимодействия уголовно-исполнительной системы России с религиозными организациями начался в 1989 году: в соответствии с приказом МВД СССР № 250 от 10.10.89 г. были приняты «Рекомендации по взаимоотношениям исправительно-трудовых учреждений с религиозными организациями и служителями культов», несмотря на то, что до конца 1990 года действовало Постановление ВЦИК и СНК РСФСР от 8 апреля 1929 года «О религиозных объединениях» с изменениями и дополнениями от 23 июня 1975 года. В 1992 года в Исправительно-трудовой кодекс были внесены изменения – добавлена статья 8-1 «Обеспечение свободы совести осуждённого». С 90-х годов проблемы реализации права осуждённых на свободу совести и свободу вероисповедания стали предметом изучения учёных. В 1994 году во Всероссийском научно-исследовательском институте МВД России на Международном семинаре «Свобода вероисповеданий в пенитенциарной системе» были представлены - «Методические рекомендации по взаимодействию исправительных учреждений и религиозных организаций» и рекомендованы участниками к опубликованию «для использования в практической деятельности исправительных учреждений». В соответствии с пунктом 2.5. программы Исправительно-трудовой системы (ИТС) 2000 года была признана необходимость: «Обеспечить реализацию гарантий свобод совести осуждённых. Предусмотреть возможность приглашения ими служителей культа для отправления обрядов исповеди, бракосочетания, крещения, отпевания и т.п., приобретения отдельных видов религиозной атрибутики, получения индивидуальных консультаций».
Учёные – пенитенциаристы уже в начале 90-х годов отмечали, что «при решении вопроса о допущении к работе с осуждёнными религиозных организаций неприемлем одинаковый подход ко всем без исключения … Некоторые … не могут быть допущены к работе с осуждёнными», так как, например, «в … секте хлыстов до сих пор … практикуются … (радения): коллективные пляски с … самобичеванием … пророчествами, в результате которых верующие могут впадать в состояние религиозного экстаза, теряя при этом контроль над своими действиями».
Созданию сект в среде осуждённых в значительной степени противодействует сам режим учреждений, исполняющих наказание. Однако для поддержания престижа и завоевания авторитета в среде осуждённых, преступники, претендующие на лидерство, открыто стремятся к нарушению дисциплины, созданию конфликтных ситуаций, дестабилизирующих обстановку в учреждениях, исполняющих наказания, дезорганизующих их нормальную деятельность, используя для этого любые средства, в том числе и создание различных группировок, объединяющих осуждённых (одним из видов таких группировок могут быть религиозные, псевдорелигиозные, светские секты).
Сектантская атрибутика, ритуалы, идеология пока не стали полноценной частью преступной субкультуры, принятие которой является обязательным условием существования в криминальной среде. Однако в последние годы, как показали исследования, наблюдается тенденция к активному использованию преступными организациями средств и методов манипулирования личностью, применяемых религиозными, псевдорелигиозными и светскими сектами.
Криминальные авторитеты, а также осуждённые, стремящиеся к повышению своего статуса, используя методы контроля и деформации сознания, могут стремиться сами создавать в среде осуждённых на базе уже сложившихся криминальных групп, или, формируя новые -религиозные, псевдорелигиозные и светские секты. Причинами организации сект в учреждениях уголовно-исполнительной системы могут стать:
- стремление отдельных осуждённых повысить свой статус в криминальной среде;
- желание преступных авторитетов усилить своё влияние на отдельные категории осуждённых;
- стремление криминальных авторитетов сплотить разные категории осуждённых вокруг общего учения (цели), в дальнейшем используя наиболее фанатично настроенных осуждённых для совершения действий (в том числе преступлений) дестабилизирующих обстановку в учреждении, исполняющем наказания;
- стремление осуществлять преступную деятельность в учреждении, исполняющем наказания, под видом изучения религии или светской идеологии, в качестве прикрытия используя тезис о праве на свободу совести и свободу вероисповедания;
- стремление криминальных авторитетов изучить и провести опыт по практическому применению агрессивных методов манипулирования личностью (контроля и деформации сознания).
Адепты религиозных, псевдорелиозных, светских сект, как и другие граждане, совершают преступления, за которые некоторые из них отбывают наказание в виде лишения свободы. В связи с этим сотрудники учреждения уголовно-исполнительной системы, в случае получения информации о принадлежности осуждённого к религиозной, псевдорелигиозной или светской секте, могут принимать дополнительные меры по профилактике сектантства в среде осуждённых к лишению свободы. В качестве таких мер следовало бы осуществлять:
1. дополнительный контроль за осуждёнными - адептами со стороны оперативных работников;
2. дополнительную работу с осуждёнными - адептами психолога, начальника отряда, других представителей администрации учреждения, исполняющего наказания;
3. особый контроль за поступающей осуждённым - адептам корреспонденцией, передачами, посылками, бандеролями, а также телефонными переговорами;
4. тщательную проверку лиц, требующих свидания с осуждёнными – адептами (в случае, если они являются представителями религиозной, псевдорелигиозной секты, им должно быть отказано в свидании), а также контроль за лицами, получившими разрешение на свидание с осуждёнными - адептами (тщательная проверка вещей, литературы, газет, журналов; в случае содержания в них пропаганды учения религиозной, псевдорелигиозной, светской секты или непонятной законспирированной информации, они должны быть изъяты);
5. помещение осуждённых – адептов в среду (группу) осуждённых – верующих, исповедующих традиционные для России религиозные учения.
Проведённые исследования среди осуждённых к лишению свободы позволяют сделать вывод о том, что – 2, 13 % опрошенных лиц, отбывающих наказания, связанные с лишением свободы, представляют собой группу риска – они могут являться пассивными или активными членами религиозных, псевдорелигиозных, светских сект, или по крайней мере активно контактируют с адептами сект.
Данная категория осуждённых на вопрос: «К какому учению Вы себя относите», отвечала уклончиво «к иному», не конкретизируя свой ответ, хотя их об этом и просили; при этом они отвергали предложенные им на выбор несколько ответов, в том числе – «Православный христианин, католик, буддист, мусульманин».
Из числа опрошенных осуждённых к лишению свободы считают себя верующими - 41, 18 %. Из числа верующих считают себя: православными христианами – 35, 5 %; католиками – 2, 13 %, буддистами – 0,1 %, мусульманами – 1, 42 %.
Осуждённым к лишению свободы был задан вопрос: На мероприятиях каких религиозных и общественных организаций Вы присутствовали? Ответы показали, что 10, 65 % опрошенных осуждённых точно сталкивались с деятельностью – «Церкви Объединения» (Муна) – 2, 84 %, «Церкви Саентологии» (Хаббарда) – 2, 84 %, «Свидетелей Иеговы» – 4 %, которые признаны в ряде Европейских стран и Австралии опасными сектами (см. Приложение № 2); 5, 68 % опрошенных не указали на мероприятиях каких организаций они присутствовали, хотя их и просили об этом (можно предположить, что это были наиболее радикальные секты, такие как сатанисты). Кроме того, 15 % осуждённых откровенно ответили, что неоднократно сталкивались с деятельностью сект (однако не указали каких и где).
Проведённые исследования позволяют утверждать, что такой метод как анкетирование не может дать полной достоверной информации по исследуемому вопросу. Отношение человека к религии, его духовно-нравственные приоритеты являются для большинства людей тем сокровенным, что хранится в тайне, тем более лицами, находящимися в условиях лишения свободы. Свою причастность к каким либо организациям, тем более сектам осуждённые тщательно скрывают от сотрудников учреждений, исполняющих наказание. Таким образом, выяснить истинные взгляды опрашиваемых стало возможным только в некоторых случаях и лишь во время личных доверительных бесед. В результате были получены сведения о том, что в учреждениях уголовно-исполнительной системы отбывают наказание адепты таких сект, как «Аум Синрикё» (новое название - «Алеф»), сатанисты (конкретные названия были скрыты), язычники – идолопоклонники (также были скрыты какие именно секты). Более половины опрошенных утверждали, что некоторые адепты сект (в том числе сатанинских) оказавшись в учреждениях уголовно-исполнительной системы, продолжают совершать «весь … набор практических ритуальных действий». Этот же факт выявили исследования, проводимые сотрудниками ВНИИ МВД России ещё в середине 90-х годов.
Следует отметить, что ни один осуждённый во время доверительных бесед напрямую не заявил о своей принадлежности к какой либо секте. Однако, некоторые опрошенные подробно рассказали о том, что адептам сект приходится упрощать ритуалы культов своих сект в условиях лишения свободы в целях соблюдения конспирации, а в качестве отличительных признаков использовать своеобразный жаргон - «новояз», отличающийся от жаргона преступников.
В ходе бесед были также получены сведения о том, что сектанты активно ищут в среде осуждённых единомышленников и пытаются (в некоторых случаях успешно) организовывать особые группы (по образцу сект). Сотрудники уголовно-исполнительной системы активно противодействуют подобной деятельности таких осуждённых, которых стараются изолировать или поместить в среду, где адепты сект не пользуются авторитетом. В целом можно констатировать, что сектантство не является широко распространённым феноменом в среде осуждённых к лишению свободы. На данную ситуацию влияет, в том числе деятельность представителей традиционных для России конфессий и общественных организаций.
Опрошенные осуждённые к лишению свободы в числе представителей религиозных и общественных организаций, которым они доверяют, назвали: православных христиан – 39, 76 %; католиков – 2, 13 %; мусульман – 1, 42 %; буддистов – 0, 71; протестантов (конкретно не уточнили) – 1, 42 %; Союз солдатских матерей – 0, 71 %. В качестве иных – 0, 71 % была названа организация «Духовная свобода», которую некоторые исследователи считают сектой; 43, 31 % опрошенных осуждённых считают, что на морально-психологический климат в учреждении, где они содержатся, представители различных религиозных конфессий и общественных организаций оказывают положительное влияние; 2, 13 % считают, что отрицательное; 4, 97 % считают, что никакого (к сожалению, несмотря на просьбу, опрашиваемые не уточнили, какие именно это организации).
Борьба с преступностью в обществе в целом и в среде осуждённых в частности включает в себя, не только раскрытие, расследование преступлений, розыск преступников, назначение и исполнение наказаний, прокурорский надзор, но и осуществление профилактики преступности – «предотвращения и пресечения преступлений».
Борьба с преступностью (а деятельность сект в обществе во многих случаях является преступной) наиболее эффективна «в том случае, когда в качестве её субъектов выступают в единстве государственные и негосударственные структуры», некоммерческие общественные и религиозные организации.
В среде осуждённых представители традиционных для России религий пользуются неизменным авторитетом, 83 % опрошенных осуждённых (независимо от конфессиональной принадлежности, а также не исповедующие никакой религии), как это показал опрос, положительно оценивают деятельность религиозных организаций в учреждениях уголовно-исполнительной системы.
С каждым годом в местах лишения свободы увеличивается число активных верующих осуждённых, то есть тех, кто участвует в культовой практике своей религии. В 2000 году в учреждениях уголовно-исполнительной системы было создано «560 религиозных общин различных конфессий, в которых насчитывается около 20 тысяч верующих, что составляет 2,5 % от общего числа осуждённых». В 2001 году «Созданы 668 религиозных общин различных конфессий, в которых насчитывается около 25 тысяч верующих (3,7 % от среднесписочной численности осуждённых). В 2002 году «создано около 1000 религиозных общин различных конфессий, в которых насчитывается более 40 тысяч верующих осуждённых (5,5 % от среднесписочной численности)».
Осуществляя профилактику сектантства в учреждениях уголовно-исполнительной системы, работу специалистов узкого профиля было бы целесообразно направить на постоянное воздействие на всех осуждённых через воздействие на отдельные группы осуждённых. Для этого можно применять следующие методы – направленное внушение, развитие позитивного самовнушения, воспитание, самовоспитание, психогигиена и психопрофилактика.
Для успешного осуществления мер по профилактике сектантства и насильственных преступлений, как в среде осуждённых, так и обществе в целом (учитывая тот факт, что значительное количество сектантов и лиц, совершающих насильственные преступления, имеют психические отклонения) следовало бы создать на государственном уровне «систему психолого-психиатрической помощи, раннего выявления и диагностирования отклонений, в психическом развитии личности…».
Персональная работа с каждым осуждённым также должна включать в себя меры по осуществлению правового воспитания, профилактический потенциал которого весьма значителен, «хотя система такого воспитания в годы реформ была практически разрушена».
Добросовестная работа сотрудников учреждений уголовно-исполнительной системы, в особенности оперативного аппарата, психологической службы; социальное служение представителей традиционных религиозных организаций в учреждениях уголовно-исполнительной системы позволяет предотвращать попытки организации в них религиозных, псевдорелигиозных, светских сект. Однако, пользуясь прикрытием официально зарегистрированных организаций (светских и религиозных), сектанты пытаются проникнуть в уголовно-исполнительную систему с «благотворительными миссиями», требуя при этом для себя особых условий, пропагандируя учения, расходящиеся с официальной направленностью деятельности организаций, которые они пытаются представлять.
Пресечение попыток организаций, предоставляющих «гуманитарную помощь», выйти за рамки предоставленных им полномочий, а также пресечение попыток проникновения в учреждения и органы уголовно-исполнительной системы религиозных, псевдорелигиозных, светских сект, должно осуществляться строго в соответствии с международным и Российским законодательством.
Сектантство в среде осуждённых пока не является широко распространённым явлением, однако в целях поддержания такого состояния, следовало бы проводить целенаправленную работу по профилактике этого социально опасного феномена.