Юрий Александрович Погуляй




Юрий Погуляй

Спящий бог Ари‑Ча

 

 

Авторский текст https://www.litres.ru/pages/biblio_book/?art=2977145

Аннотация

 

«Никогда прежде наша земля не ведала вторжений. Сила веры и духи предков успешно хранили деревни и города Ари‑Ча. Единственная крепость, преграждающая ущелье Гиван‑Чо, была построена более чем два века назад, когда южнее наших земель обосновались Ухссы, поклоняющиеся водяному змею и пожирающие человеческую плоть. Но даже они, разорившие все окрестные страны, не осмелились вторгнуться в страну Спящего.

Теперь же могучий Глаз Ветра разрушен дикими северянами и на земли Ари‑Ча пришла беда…»

 

Юрий Александрович Погуляй

Спящий бог Ари‑Ча

 

Северяне подошли к Глазу Ветра с юга. Величайшая твердыня моей страны пала в течение двух суток осады, и на третий день в священную долину Спящего вошли первые отряды иноземцев.

Никогда прежде наша земля не ведала вторжений. Сила веры и духи предков успешно хранили деревни и города Ари‑Ча. Единственная крепость, преграждающая ущелье Гиван‑Чо, была построена более чем два века назад, когда южнее наших земель обосновались Ухссы, поклоняющиеся водяному змею и пожирающие человеческую плоть. Но даже они, разорившие все окрестные страны, не осмелились вторгнуться в страну Спящего.

Теперь же могучий Глаз Ветра разрушен дикими северянами и на земли Ари‑Ча пришла беда.

 

Закованные в сталь чужаки оказались не готовы к нашим извилистым тропкам. Они неуклюже пробирались по ним, падали в бездонные провалы, теряя людей и проклиная священные для всего мира места, но продолжали идти вперед. В них не было ни страха, ни почтения перед Спящим. Я видел это в «дальногляд», и даже муть увеличивающего кристалла не могла скрыть их мокрые от пота бородатые лица.

Я и Улле, самые быстроногие и зоркие в деревне Вилли‑Ча, наблюдали за чужаками с того самого момента как они прошли Глаз Ветра. Наш поселок лежал неподалеку от ущелья Гиван‑Чо, и мы хорошо знали все тропы в округе, поэтому добегали до крепости за пять ударов сердца Спящего.

Северянам не пройти это расстояние меньше чем за несколько дней. Много солдат, много железа – горы не любят таких гостей…

Иноземцы разбили лагерь на ярмарочном поле, где раньше раз в неделю собирались на торг все окрестные деревни. И я и Улле понимали, что наступило новое время, в котором нет места для веселых базарных споров, в котором не будет больше рассказов старика‑сказителя Хари и горячего, сладкого молока у сложенной тут же печи.

Северяне осквернили это место кровью. На южной стороне долины издревле росла священная роща Спящего, и когда туда потянулись эти дикари, то я лишь поджал губы и, слушая стоны падающих деревьев, молча возненавидел чужаков.

Они вели себя шумно и нагло, словно стали хозяевами долины. Я слышал их резкие, гортанные крики и понимал, что нет грубее языка, чем язык северного народа.

Через Глаз Ветра нескончаемым потомком шли сверкающие железом захватчики.

Враги.

 

Мне показалось, что я отыскал в человеческом море их главаря. Прижав «дальногляд» к глазам увидел огромного воина, который возвышался над собратьями, словно великан из сказок. Северянин медленно оглядывал каменные склоны долины. Я отчетливо видел, как поворачивается его рогатый шлем.

– Жарко, – сказал Улле. Он лежал на камнях рядом со мною и его голую спину пекло осеннее солнце. Мне стало совестно, ведь я укрылся в тени скал, но потом мне подумалось о том, как себя должны чувствовать северяне, закованные в броню, и я улыбнулся.

Незадолго до заката, когда снизу потянулись запахи полевых костров, я и Улле вернулись в деревню. Там нас уже ждали. Все от мала до велика собрались в просторном доме старейшин, расселись кто где смог. Кому не хватило лавок, тот встал у украшенных цветами стен, а те, кому и здесь не нашлось места, столпились на улице, надеясь услышать наши слова из дверей. Но я молчал, ожидая знака старейшины.

Старый Аххан сидел на каменной лавке в центре комнаты, и слегка покачивал головой, оглядывая собравшихся. Влево‑вправо, влево‑вправо. Насколько я знал, он уже не мог остановить эту дрожь, и скоро ему придется отправиться на встречу со Спящим… Мне стало грустно. Я любил старика Аххана.

Он тяжело вздохнул, удостоверился, что все молчат и готовы слушать, и только после этого кивнул мне, как старшему.

– Говори…

И я заговорил…

Новости приняли тяжелым молчанием, лишь в дверном проеме кто‑то повторял мои слова, передавая их на улицу. Но когда я рассказал, что чужеземцы рубят священную рощу Спящего, то замолчал и он.

– Мы должны уходить в Зулга‑Ча, – наконец нарушил тишину старый Аххан. Глубокие морщины вокруг его глаз чуть поблескивали в свете масляных ламп.

До столицы Ари‑Ча путь неблизкий. Четыре дня только вверх. А там мир не такой как здесь. И ночи там холоднее. Но я понимал, что Аххан прав, что здесь нам не будет ни спасения, ни удачи.

– Зачем, мудрый Аххан? – спросил бронзовокожий Иссури. Он обнимал прекрасную Аши, посланную Спящим невесту, и кривил в недовольстве губы.

– Король защитит нас… – сказал старец.

– Мудрый Аххан, – вмешался жрец Дави, – каста воинов многие годы не поднималась выше Глаза Ветра. У Короля осталась только его гвардия. Наши защитники погибли. Там не будет спасения, мудрый Аххан.

Если бы я знал, что он сделает через два дня – то убил бы белокожего Дави… Дави‑чужака… Дави‑Северянина… Он всегда был чужим. Но раз его принял Спящий, то должны были принять и мы.

– Мы уйдем в пещеры Долгого Эха, что на день пути выше, чем Зулга‑Ча. Гвардия короля остановит чужаков, я верю в это, – покачал головой старик.

– Почему мы не можем остаться? – тихонько сказала Сури, жена Дави.

– Они убьют нас также как убили воинов, – ответил ей жрец. Глаза его потемнели, будто он вспомнил что‑то недоброе. Что‑то нехорошее.

– Спрятаться хорошая мысль. Но сколько нам придется прятаться? – сказал Иссури. – Что мы будем делать, когда закончится еда и с гор спустится холод?

– Тогда мы пробудим Спящего, – сказал Аххан и посмотрел на жреца. Тот вздрогнул под горьким взглядом старика. Отступил на шаг.

– А сейчас мы будем следить за ними, – старейшина повернулся ко мне. – Мы соберем все что сможем и уйдем в пещеры. Илле, Улле, возвращайтесь и не спускайте глаз с чужаков. Нам нужно время чтобы подготовиться. Как только они выдвинутся к нам – вы должны предупредить нас.

Я проникся всей важностью поручения, мою грудь пронзила душная гордыня, и мне пришлось потупить взор, чтобы прогнать грех из сердца.

Вскоре мы вернулись к пещере, из которой видна была вся долина. Укрывшись за древними камнями, лежащими здесь уже многие сотни лет, мы изучали вражеское стойбище.

Было кое‑что странное в лагере северян. В центре его стояло несколько железных бочек, в которых иноземцы держали пленников. Я видел, как их кормили, как их поили. Но самих бедолаг разглядеть не мог даже при помощи «дальногляда».

Из воинов Ари‑Ча никто не уцелел в сражении. Дети Спящего никогда не сдаются. А значит в бочках был кто‑то еще. Но кто? Мое сердце билось с грехом любопытства, и я боялся, что оно проиграет. Мне страшно хотелось увидеть странных обитателей бочек!

 

Северяне не спешили. Их огромный командир почти все время проводил в своем грязно‑сером шатре, и если появлялся снаружи, то всегда в компании странной парочки. Один – худощавый, скрюченный старик, за которым вечно волочился его слишком длинный плащ. И второй, которого я сначала принял за женщину из‑за тонкой фигуры и очень длинных, доходящих до пояса волос.

 

Северяне ждали. И только по истечении второго дня мы поняли, чего. Мы находились на своем посту, когда сверху упал камень. Вжавшись меж зубьев скал, мы затаились, и вскоре увидели человека в серой запылившейся одежде. Он крадучись шел по верхней тропе, то и дело замирая и вслушиваясь. Смех и крики из лагеря северян его не смущали. Разведчик светловолосых возвращался к своим.

По тропе, которая вела в нашу деревню.

Которая пролегала мимо выхода из нашей пещеры.

Когда иноземец оказался напротив нее, Улле горной змеей скользнул к нему, одновременно выхватив боевой нож из‑за пояса. Северянин лишь дернулся, потянувшись за оружием, и жалобно охнул. Улле подхватил его и осторожно положил на тропу. Я смотрел, как из рассеченного горла разведчика толчками выходит кровь и заливает камни.

Меня затошнило.

– Зачем? – тихо спросил я.

– Он шел из деревни, – сжал губы Улле.

– Теперь они точно будут убивать нас, – мне стало холодно.

– Мы спрячем его, – Улле был непреклонен. У него не было ни тени сожаления. – Они не найдут. А кровь я замажу ячьим пометом.

Мы отволокли труп в глубину пещеры и завалили его камнями. А после вернулись на пост, чтобы не терять из виду северян. Вскоре Улле побежал в деревню, чтобы набрать ячьего помета и замазать следы крови на тропе.

Пока он бегал, я видел еще несколько серых фигур, спускавшихся в долину с соседних склонов.

Они возвращались из других деревень…

 

* * *

 

Из десяти разведчиков вернулись четверо. Дурной знак и невыносимая неизвестность. Опытные, прожженные в войнах бойцы оказались не готовы к местным горам.

То ли сорвались с какого‑нибудь проклятого утеса, то ли со зверьем местным сцепились…

А может и смугляки зарезали. Проклятые дикари.

Отто Свирепый выслушал донесения разведчиков без особого энтузиазма. Он вообще плохо разбирался во всех делах, которые не касались боя и проломленных черепов. Для такой ерунды у него всегда есть я и старый лис Ульф Ясный.

И последний относился ко мне с некоторой долей снисхождения и злости, которыми я откровенно наслаждался. Как же так вышло, что лучший специалист Снежной Империи по южным божествам не может и шагу ступить без офицера допросной службы, а? Как же так вышло, что в походе за дарами Спящего какой‑то палач оказался выше ученого мужа?

Волею императора вышло, старый ты хрыч! Лучше бы ты подумал: почему я знаю язык Ари‑Ча, а ты, мерзкий напыщенный пень, нет.

При этой мысли я вспомнил однорукого смугляка Фиру, которого пришлось вздернуть две зимы назад. Хороший был человек, жалко, что душегуб. Если честно, то мне не хватает тех часов, когда он делился со мною своим языком.

Во всех смыслах этого слова…

– Ну? – рыкнул Отто и отвлек меня от ленивого созерцания.

Ульф смотрел на меня, и его тонкие сухие губы брезгливо подрагивали. Я улыбнулся ему так широко, как умел.

– Жрец Спящего был найден только в одной деревне, – прокаркал старик. – Если ваш одноглазый пес все правильно разглядел, то туда нам и надо идти.

Я скрестил руки на груди и покосился на поляну перед командирским шатром. Уцелевшие разведчики расселись вокруг костра и торопливо ели, хватая грязными пальцами обжигающее вареное мясо. Одноглазый при этом что‑то рассказывал, кашляя и давясь.

– Мы должны поговорить с народом Ари‑Ча, – Ульф пошамкал губами. – Поговорить, Отто, понимаете? Мы не должны настраивать их против себя. Смугляки гордый народ!

Отто глубокомысленно посмотрел на ученого и хрюкнул.

– Там, за палаткой, стоит крепость смугляков, при штурме которой я потерял несколько сотен отличных бойцов. Они погибли не от разговоров, старик! И этого должно быть достаточно, чтобы настроить остальных дикарей против нас. Теперь‑то зачем нам с ними церемониться?

– Это их земля. Их порядки! – прищурился Ульф. – Проклятье, да вы сжигаете в кострах их священное дерево! Чего вы хотите после этого? Чтобы они сами вышли вперед и отдали все, что у них есть? Вы убиваете, калечите, уничтожаете…

Я подобрался. Слова ученого мне не нравились. Кто он таков чтобы…

– Молчать! – рявкнул Отто. Вены на его висках вздулись, ноздри расширились. – Согласно приказу Императора мы должны свести к минимуму потери мирного, будь я проклят, населения. Мирного! – он прикрыл глаза, шумно вдохнул, успокаиваясь. – Пока потерь среди гражданских нет. А о деревьях, клянусь Белым волком, речи вообще не шло!

– Вы не уважаете их веру! Она не пустой звук…

– Заткнись, старик! – ледяным тоном прервал его Отто. – Я готов выйти в Круг Крови против любого, кого не устраивают мои взгляды на веру язычников.

– Жрецы никогда не расскажут чужакам о Спящем. Ари‑Ча сами ничего не знают о нем. Они не знают, где находится его усыпальница. Они не знают, как пробудить его, и уж тем более они не знают, как направить его гнев на черных. Только жрец Спящего может указать нужное нам место! – повысил голос Ульф. – А вы отталкиваете смугляков прочь. Настраиваете против себя…

– Не беспокойтесь. Я сделаю их сговорчивыми, – напомнил я о себе.

Старик дернулся, бросил в мою сторону гневный взгляд.

– А если он умеет бороться с болью, то я буду убивать смугляков у него на глазах. Одного за другим. До тех пор пока он не заговорит, – продолжил я.

 



Поделиться:




Поиск по сайту

©2015-2024 poisk-ru.ru
Все права принадлежать их авторам. Данный сайт не претендует на авторства, а предоставляет бесплатное использование.
Дата создания страницы: 2019-07-14 Нарушение авторских прав и Нарушение персональных данных


Поиск по сайту: