Ночной гость.
Было за полдень. Солнце немилосердно палило. Я сидел верхом на заборе и болтал босыми ногами. Мне было тоскливо сидеть без дела, и я начал выдергивать соломинки из крыши нашего дома и бросать их на морды коров и коз, которые стояли под навесом.
Мать была занята хозяйством, а отец работал в поле. Я же, самый младший в семье, был предоставлен самому себе и пользовался полной свободой.
Вот из дома вышла мама. Она несла глиняный горшок, чтобы подоить коров и коз.
– Эй, ты, обезьяна! – крикнула она мне. – Когда ты перестанешь болтаться и займешься каким‑нибудь делом?
Я ничего не ответил. Взор скользнул по пыльному двору, через стойла животных, по блестящему зеркалу реки, по противоположному берегу, где в 100 метрах от воды начинались джунгли.
Этот лес, как живая стена, тянулся к северу на многие километры. Я видел его листья. Они сверкали на солнце и казались горящими угольками красного и зеленого цвета.
Я любил джунгли. С тех пор, как я начал себя помнить, лес мне казался чем‑то таинственным, где происходит много страшного и непонятного.
Наш дом стоял на самом краю деревни, которая раскинулась на берегу реки. Между нашим домом и домом ближайшего соседа с юга было полкилометра. Если люди из джунглей приходили в деревню, то первый дом, мимо которого они должны были пройти, – был наш.
Джунгли тянулись к северу от нас вверх по течению реки. На расстоянии трех километров от нашего дома река раздваивалась в виде вилки на два протока. Сюда обыкновенно приходили звери.
Очень часто среди ночи под окнами нашего дома раздавалось рычание тигра. Тогда я садился на корточки и ждал, напряженно ждал – не покажется ли тигр.
Вся деревня приходила в возбуждение, если рычание тигра становилось все ближе и ближе. И вдруг раздавался продолжительный крик, страшный и зычный. Это – рычал голодный тигр. И вместе с грозным рычанием через весь двор проносился особенный запах, который шел из стойла наших животных и проникал через окна в дом. На ночь коров переводили в загороженные стойла. Однако рычание хищника проникало и через стены стойла. Тогда животные в испуге начинали потеть и испускать особый резкий запах.
Наши соседи за рыбной ловлей.
Но вот резкий запах сменялся другим еще более крепким. Он проникал через окна и говорил, с какой стороны идет тигр.
При свете луны я видел перед моим окном огромное черное тело. Тигр злобно урчал и прохаживался взад и вперед перед домом. Его глаза блестели среди ночи и вспыхивали то зелеными, то красными огоньками. Зверь понимал, что пока я внутри дома, он не может напасть на меня.
Это происходило каждую ночь в течение сухого времени года, когда дикие звери, гонимые голодом, покидали свои логовища и приближались к человеческому жилищу.
В тот день, когда я сидел верхом на заборе и спокойно грелся на солнце, я не знал, что в эту ночь явится тигр и натворит столько бед.
* * *
День клонился к вечеру. Воздух был тяжел и удушлив. Вдруг наш ужин прервали странные звуки. Они шли из окрестностей вверх по течению реки.
Люди города редко прислушиваются к тому, что говорит природа. Мы же, жители деревень, чутко ловим каждый звук, потому что находимся под постоянной угрозой беды.
Вот и теперь, когда до нас долетел странный шум, отец повернул голову и сказал:
– Слышите? Это – гром. Началось дождливое время.
При этих словах отец выбежал на двор.
В наших местах грозы разражаются внезапно. Небо сразу закрывается черными тучами, из которых вылетают пламенные языки молнии.
Так было и в эту ночь. Дождливое время только еще наступило, и для начала это была слишком сильная гроза…
Едва только хлынули первые дождевые потоки, как мы с радостью распахнули окна, чтобы впустить свежего воздуха. В темноте ночи навстречу нам сверкнули огненные точки. Это были глаза диких зверей. Они испугались грозы и искали спасения около нашего дома. Мы знали, что это были крупные звери – пантеры и волки, потому что глаза маленьких зверей среди чертой ночи не дают достаточно света и остаются незаметными.
Из стойла тотчас же послышалось мычание коров. Всем известно, что во время опасности человек немеет, теряет способность говорить, звери же напротив начинают мычать и жалобно реветь.
Но вот раздался пронзительный крик. Еще и еще. Он несся с северо‑восточной стороны, но никто не знал, что он означает.
Три дня спустя, – это было в конце июля – изо дня в день непрерывно шел дождь. Жалобные крики стали раздаваться все громче и громче.
Однажды, после полудня, когда еще не было поздно, отец крикнул:
– Посмотри, Этна, что это там виднеется вдали. Будто какие‑то фигуры двигаются на нашу деревню?
– Похоже, горы сдвинулись со своего места и идут на нас, – ответил я.
– Ах, теперь я знаю, что это такое, – сказал отец. – Это дикие слоны. Они кажутся черными от черного неба и черного леса.
Действительно, слоны двигались вдоль, реки. В их появлении не было ничего удивительного. Нам приходилось и раньше видеть их около деревни, но только они никогда не делали этого так открыто.
Вскоре после того как прошли слоны, около нашего дома расположились две пантеры. Они расположились так близко, что никто не мог выйти из дома. Пантеры покинули свои места, когда наступил день, и стало совершенно светло. Это было так непохоже на обычное поведение зверей. Обыкновенно они приходили в темноте и в темноте же уходили.
Около семи часов утра дождь, наконец, перестал. Когда стало совершенно светло, мы увидали тигра. Он разгуливал по деревне, как будто у себя в родном лесу. Тигр ворчал так грозно, что люди поспешно загоняли свои скот во двор, запирали двери и не выходили из своих жилищ. И все‑таки тигр загрыз одного человека. Было замечательно, что зверь появился рано утром и среди пятидесяти семей деревни ему удалось умертвить человека.
* * *
После того как тигр ушел, деревня устроила собрание.
Все утверждали, что это был особенный, редкий зверь, слишком смелый. Ведь до этого ни один тигр не оставался в деревне позже шести часов утра.
В тот же день, вечером, тигр опять вошел в деревню. Но на этот раз люди приготовились встретить зверя. Они собрались в нашем доме, так как он был первый, мимо которого тигр должен был пройти, вступая в деревню. На дворе собралось двадцать мужчин, вооруженных копьями, чтобы напасть на тигра. Они ждали…
Тигр подходил все ближе и ближе. Наконец, между ним и домом расстояние стало не более шести метров. Тигр шел будто на пир, и солнце освещало ему путь. Я мог не только его видеть, но даже различал цвета на его шерсти.
Люди, видевшие тигра в зоологическом саду, уверяют, что зверь окрашен черными и желтыми полосками.
Но при дневном свете мех тигра в различные часы принимает различный оттенок. Теперь на его тело ложился пурпуровый цвет. С наступлением темноты краски начали рассеиваться, и он стал казаться то пурпуровым, то совершенно темным.
Здесь я должен сказать, что наш дом, стойло для коров и другое стойло для коз стояли во дворе. Высокая стена около трех метров высотою окружала двор. Двор имел двое ворот: одни, в которые выпускали и впускали животных, другие – для людей.
Жители нашей деревни.
Когда тигр подошел совсем близко, ворота раскрылись, и толпа мужчин разделилась на две группы. Десять человек устремились к одним воротам, другие десять – ко вторым.
Я стоял и наблюдал все это из моего окна. Когда люди заметили тигра, он зарычал и присел к земле для прыжка. Мужчины испугались, побросали оружие и побежали во двор. По счастью, кто‑то из них во‑время закрыл ворота.
Тигр поднялся, обежал кругом двора и наткнулся на вторую группу в десять мужчин. Они были так ошеломлены неожиданным появлением зверя, что не напали на него. Они стояли против тигра, точно окаменев.
– Назад! назад! – крикнул им отец из дома. – Затворите ворота!
Но кто мог повернуть спину к тигру и уйти от него живым?
Тогда мужчины стали медленно пятиться назад, не спуская пристального взгляда с зверя. Так они достигли двора, быстро затворили ворота и бросились в дом.
Едва они вбежали к нам, как тигр перепрыгнул через забор. Мы увидали, как он начал разгуливать кругом по двору. Козы принялись жалобно блеять, коровы замычали.
Вдруг мы услыхали страшный треск. Дверь, которая вела в стойло коров, затрещала и повалилась на землю. Испуганные коровы выбежали на двор. Что было дальше, мы не видали. Никто из нас не осмелился выйти из дома.
* * *
На другой день опять состоялось совещание.
Мой отец сказал:
– Англичане не разрешают нам иметь огнестрельное оружие, и у нас только один выход. Пусть кто – нибудь посмотрит, по какому пути тигр прыгнул во двор.
Это, конечно, легко было установить. Следы от лап зверя показывали путь, по которому он шел во двор и по которому возвращался. Замечательно, что, уходя, тигр перепрыгивал через забор на том самом месте, куда он попал, когда прыгал во двор. Тигр всегда возвращается по той дороге, по которой приходит, потому что раз он пришел безнаказанно, то, значит, дорога не грозит опасностью.
Тигр умертвил у нас шесть коров. Весь день на наш двор слетались коршуны. Они падали с неба, как дождь.
Уже стало заходить солнце, когда отец вбил в землю с наружной стены двора длинный бамбуковый ствол. Он вбил его именно на том месте, где в прошлую ночь перепрыгивал тигр. К стволу отец прикрепил острые колья. Мы все были уверены, что тигр, уходя, прыгнет именно здесь и тогда попадет на колья.
В эту ночь тигр пришел не рано. Очевидно, после вчерашнего пиршества он был не очень голоден. Для приманки мы оставили лежать на дворе трупы зарезанных им коров.
Около девяти часов вечера снаружи двора раздались звуки, похожие на тявканье. Это был тигр. Зверь не издавал грозного рева. Он знал, что идет на готовый ужин, и хотел только негромким лаем отогнать с своей дороги мелких хищников. Обыкновенно за тигром следуют шакалы, чтобы полакомиться остатками с его стола.
Вот тигр перепрыгнул через забор и упал на двор. Ночь была безлунная, и мы не могли видеть, что произошло дальше. По временам только мы различали две загоравшихся искры, два его сверкающие глаза, когда он ходил в темноте по двору.
– Если мы не будем защищаться, – сказал отец, – то тигр пожрет всю деревню. Мы должны что‑нибудь предпринять, чтобы напугать его.
Около дюжины людей из деревни пришли к нам, чтобы вместе провести ночь; один спросил:
– Что же мы можем сделать?
Отец ответил:
– Мы не должны допустить его хозяйничать у нас, как ему нравится. Если тигр будет делать у нас все, что ему хочется, он потеряет всякий страх. Мы должны смертельно испугать зверя. Тогда он в испуге бросится через забор и напорется на колья.
Один из крестьян ответил:
– Быть может, ты знаешь, чем можно напугать тигра.
– Мы должны найти выход, – сказал отец. – Иначе тигр уйдет отсюда невредимым…
Отец не кончил своей речи. Тигр рвал лапой стойло, в котором находились козы.
Я закричал:
– Смотрите, козы выбегают из сарая!
Тогда отец схватил большой кусок домашней ткани, из которой мы шили себе одежду, полил ее маслом, скрутил в жгут и зажег с одного конца. В это мгновение мы услыхали жалобное блеяние коз. В один миг отец выбросил на двор свой горящий сверток. Он упал на землю, но не погас. Напитанная маслом материя стала раскручиваться, пламя увеличивалось и распространялось дальше, языки его скользили по земле.
Тигр обернулся с рычанием и воем. Он стоял и смотрел на огонь. Я никогда не забуду, как задрожало чудовище. Его красная, огненная фигура выделялась среди темноты.
Пламя подымалось кверху, и зверь казался вдвое больше, чем он был. Вдруг тигр метнулся и исчез в темноте. При мелькавшем свете мы видели еще, как сбились в кучу испуганные козы. Страшный рев заглушил их жалобный вопль. Вслед затем наступило полное молчание.
Сильнее затанцовало пламя. Мы ждали, затаив дыхание. Секунды казались минутами, минуты – часами. Еще не было слышно падения по ту сторону забора.
Но вот пламя начало уменьшаться, и освещенное пространство становилось все уже и уже. Что было там, в темноте? Мы не могли видеть. Мы не знали, куда девался тигр: прыгнул ли он через окно в наш дом, или напал на коз, сбившихся в кучу. Мы все дрожали от страха, и до сих пор я помню, как у нас стучали зубы.
Внезапно молчание ночи огласилось ревом от страшной боли, и до нас долетел свист в воздухе. Это раскачивались бамбуковые стволы после того, как тигр упал на них всей тяжестью своего тела. Очевидно, он сделал прыжок и, наконец, был пойман. Тигр ревел от страха и боли и бил хвостом, раскачиваясь на бамбуковых перилах.
– Готово! – воскликнул отец. – Тигр напоролся на колья. Ему нет спасенья. Теперь мы можем спокойно уснуть. Утром мы разобьем ему череп.
Утомленные, мы все легли спать. Но время от времени нас будили стоны умирающего тигра. Еще не взошло солнце, как мы были уже на ногах.
Когда мы выбежали из дома, то увидали тигра. Он напоролся на колья бамбуковых брусьев. Зверь лежал в луже крови, но еще был жив. Я заметил, что раненые хищные животные гораздо дольше остаются живыми, чем травоядные. Мы принесли с собой каменный топор, чтобы избавить тигра от последних мук.
– Сколько беды натворил этот зверь! – сказал один из крестьян.
– Ты ошибаешься! – воскликнул отец. – Во всем виноваты англичане. Кто запрещает носить нам огнестрельное оружие? Кто, точно в насмешку, заставляет нас защищаться копьями? Такой тигр ударом лапы выбьет копье из рук. Неужели мы испугались бы зверя и отступили перед ним, будь у нас ружье!
– Англичане боятся, что мы, индусы, обратим свои ружья против них. Они знают, что у нас вспыхнет восстание, – заметил другой крестьянин.
– Они боятся? – гневно переспросил отец. – Будь у нас ружья, мы бы все поднялись против англичан и выгнали бы их из нашей страны.
В Индии 320 миллионов населения, и какая‑то горстка англичан хозяйничает здесь. Они раздувают вражду внутри страны, чтобы удержать свое господство. Но когда‑нибудь настанет день…
Новая беда.
Вдруг откуда‑то издалека до нас долетел вой. Мы открыли ворота и вышли наружу. Прямо к нам бежало стадо шакалов и антилоп. За ними показались другие дикие животные. Все они устремились вниз по течению реки. Здесь были и обезьяны, и белки, и стада диких буйволов. Увидать антилоп, этих робких животных, которые всегда держались в стороне от других зверей, рядом с хищниками – было верным признаком, что надвигается беда. Птицы сбивались в кучи и закрывали небо. Вой животных становился громче…
Я опередил своих родителей и с братом Гуру перебежал двор на противоположную сторону.
Что же происходило на северной стороне, и что вызывало это необычайное движение животных?
– Наводнение, – прошептал Гуру.
Да, это было наводнение. Быстро приближалась огромная масса воды с ревом, как тысяча смертельно раненых тигров.
Мы стояли, как пораженные громом. Хотя наша местность была низменной, но никто не помнил такого бедствия.
Эти дни мы так были заняты борьбой с тигром, что никто не обратил внимания на тот странный шум вдали, который по временам долетал до нас.
Вот высокий забор, окружавший наш двор, обрушился под напором воды. Целый поток с громким ревом хлынул на двор.
Мы проворно взобрались на верхний этаж дома и оттуда стали с грустью следить, как наводнение разрушало наши владения. Только дом еще держался. Он был построен из грубого известняка, и мы оставались на нем, как на острове, кругом которого пенилось и шумело море…
Откуда‑то появились змеи. Они скатывались кольцами и укладывались по углам дома, не обращая на нас никакого внимания. На крыше спокойно уселись дикие павлины. Они смотрели вниз и искали деревьев. Но кругом бушевала только вода.
Наводнение смыло почти всю нашу деревню. Спаслись только те, кто нашел себе убежище в домах, построенных из грубого известняка, как наш.
Позже мы узнали, что выше, в двадцати пяти километрах, два протока размыли ост‑роз, служивший как бы плотиной, и соединились с рекой. Образовался бурный поток, перед которым ничто не могло устоять.
Мы делаемся охотниками.
После наводнения заболела моя мать. С каждым днем ей становилось все хуже и хуже. Ее болезнь заставила нас забыть о потере животных, которые разбежались по джунглям. Через несколько дней мать умерла.
После ее смерти отец не захотел оставаться в осиротевшем доме. Да в этом и не было смысла: наводнение смыло те участки, которые мы обрабатывали. Нам ничего не оставалось, как продать наш дом и заняться чем‑нибудь другим.
Мой отец был всегда молчаливым, а после смерти матери он почти совсем перестал разговаривать. И вот теперь, когда у нас все пропало, и нас ничто не удерживало, он сказал нам:
– Я решил сделаться охотником. Вы пойдете со мной. Это даст нам средства к жизни. Мы будем продавать на рынке меха диких животных. Купцы в городе охотно берут этот товар.
И вот мы продали дом и выстроили себе бамбуковый шалаш с соломенной крышей на другом берегу реки, ближе к лесу. Мы построили плот, на котором переплывали реку. Каждый день мы ловили рыбу и целыми месяцами питались рисом и овощами, которые покупали в деревне, и фруктами из джунглей. Никогда мы не убивали животных, чтобы полакомиться их мясом.
Джунгли часто меняли свой вид как в отдельные часы, так и в разные времена года. В дождливое время мы все втроем забирались в хижину и почти никуда не выходили. Каждую ночь нас навещали обезьяны. В те дни, когда лил дождь, обезьянам приходилось плохо на вершинах деревьев, а спуститься и спать на земле они не решались, боясь тигра. В нашей же хижине у огня они чувствовали себя в безопасности. Как только наступала ночь, обезьяны открывали дверь так же легко, как я сам, и устраивались по‑домашнему. Когда я в первый раз увидал обезьян в нашем шалаше, я страшно испугался.
Это было в начале дождливого периода. Я и брат Гуру помогали отцу перевозить из соседней деревни продукты. Мы перевезли их на плоту через реку, которая стала глубокой, и выгрузили на берег. Я побежал впереди к шалашу, открыл двери и остановился в изумлении. Около огня сидела целая толпа маленьких карликов. Я чуть не закричал, но в это время подошел отец. Ом положил руку на мое плечо и сказал:
Я с отцом переселяюсь в лес.
– Не бойся, Этна… Это обезьяны. Они пришли к нам, чтобы спастись от дождя.
Я прижался к отцу, потому что при слабом свете обезьяны выглядели не очень приятно. Затем я вошел в шалаш вместе с отцом и Гуру. Маленькие создания не обращали на нас никакого внимания. Их было около двадцати штук. Они сидели и щурились на огонь. Среди них одна самка держала на руках своего детеныша и кормила его грудью. У нее был такой спокойный и уверенный вид, как будто хижина принадлежала ей.
Обезьяны приходили каждую ночь, всегда молча и нисколько не боясь нашего присутствия. Мы не могли их выгнать. Вскоре мы стали дорожить ими, потому что обезьяны были лучшими сторожами… При приближении тигра они будили нас, чтобы мы могли во время защищаться.
Изо дня в день появлялись белки и выпрашивали орешков. Но они были слишком пугливы, чтобы оставаться у нас долго.
Во время дождей река наполнялась водой, становилась глубже и меняла русло. В это время в реке появлялись крокодилы. Тогда мы не пользовались нашим плотом.
Каждую ночь в наши шалаши набивались обезьяны.
Однажды утром я наблюдал, как маленькая обезьянка пила из реки воду. Внезапно она упала в реку, и я видел, как кто‑то за руку потянул ее на дно. Обезьянка уже больше не показывалась над водой. И вдруг я заметил в воде плывущий как бы черный обрубок дерева. Это была чешуйчатая спина крокодила, который время от времени высовывался из воды.
После этого случая мы купались в реке выше по ее течению, где было мелко и совершенно безопасно.
* * *
Около года спустя после наводнения, как‑то раз вечером, в конце дождливого времени, отец принес из деревни два мешка орехов и два мешка бананов. Он очистил бананы, обжарил их в масле, прибавил соли и перцу и выставил наружу остудить. Я и Гуру молча помогали отцу. Я чувствовал, что отец готовится к чему то необыкновенному, и мне очень хотелось расспросить его обо всем, но я не решался этого сделать.
Вдруг отец поднял голову и сказал:
– Я подготовляю провиант для охотничьего путешествия в глубь джунглей. Мы выступим завтра утром. Мы построим себе на деревьях охотничью сторожку и проведем в ней целую неделю, – в ней мы будем ожидать нашу "добычу".
Мое сердце сильно забилось при мысли о такой охоте. В эту ночь я долго не мог заснуть. Я хотел поскорее выступить в путь.
Наконец, наступило утро. В пять часов мы были готовы. Отец наполнил для себя и для нас по мешку жареных бананов и по мешку орехов. Эти бананы и орехи вместе с лесными фруктами должны были составлять нашу пищу в течение целой недели.
Мы тронулись в путь. Мы шли по берегу реки и уже прошли порядочное расстояние, как вдруг отец остановился и молча указал нам на землю.
– Это следы от копыт антилопы, – сказал он.
Мы пошли по следам и вскоре заметили другие следы – от лап тигра.
– Вероятно, тигр приходил к реке на водопой, – сказал отец. – Здесь он подстерег антилопу, которая тоже пришла пить воду. Когда антилопа заметила врага, она бросилась бежать. Тигр гнался за ней по пятам. Посмотрите: следы копыт становятся все явственнее. Это значит, что антилопа так испугалась, что ее мускулы как бы парализовались. Она уже не могла больше быстро бежать. Куда она ни ступала, ее ноги как будто прирастали к земле.
Мы пошли дальше и заметили, что задние копыта во многих местах оставляли глубокие следы. От передних копыт не было видно ясных отпечатков, они как бы скользили по земле.
– Бедный зверек, – сказал Гуру, – лежит где – нибудь мертвый…
Вдруг до нас донеслось рычание. В один миг мы вскарабкались на дерево и уселись на суку на такой высоте, чтобы тигр, прыгнув, не мог достать нас. Как обезьяны, мы стали проворно карабкаться с сука на сук, с дерева на дерево, пока не достигли того места, где в кустах тигр пожирал антилопу. Его не было видно за кустами, но мухи и запах мяса говорили за то, что он здесь.
Мы сидели и ждали. Около девяти часов утра тигр окончил свой обед. Он отошел на некоторое расстояние и улегся спать в кусты. Когда тигр прошел мимо нас, мы заметили у него на груди следы крови. Очевидно, антилопа прежде чем попасть к нему в лапы, ударила его копытами в грудь. Несколько минут тигр стоял на солнце и облизывался. Потом он лег.
Скоро мы заметили, как под нами задвигались кусты. Мы увидали между листьями несколько остреньких мордочек с двигающимися ноздрями. То были лисицы и шакалы. Они издали учуяли добычу и прибежали, чтобы получить свою долю от костей и мяса.
Тигр по запаху узнал об их приближении и начал тявкать, совершенно так же, как это делают собаки. Едва только бедные изголодавшиеся зверки успели схватить кусочек мяса, как раздалось грозное рычание.
Вдруг отец схватил меня за руку.
– Спокойно, Этна.
Легкий, чуть заметный шорох пробежал по траве и молодым деревьям. И я увидал недалеко от антилопы двух леопардов. Они стояли друг против друга. При их приближении с антилопы поднялась черная туча мух. Леопарды не учуяли присутствия тигра. Зато тигр узнал, что они здесь. Но он был в полусне и не хотел двигаться.
Отец едва слышно прошептал нам:
– Не шевелитесь. Ведь эти леопарды могут лазить по деревьям. Если они заметят нас, мы погибли.
Как только оба голодных леопарда увидали друг друга, они присели к земле и вонзились один в другого глазами. Их хвосты стучали по земле, словно тяжелые канаты, и когда попадали на сучья, то сучья с треском ломались.
Неожиданно между двумя свирепыми зверями появился тигр. Его разбудил треск ломающихся сучьев. Наступил страшный момент. Оба леопарда попятились назад. Тигр заревел так, как будто гора раскололась надвое и оттуда вырвался могучий поток. Но леопарды не были потрясены этим ревом. В ответ оба хищника издали свирепый крик. Тигр отступил на шаг. Он понял по реву леопардов, что они заметили у него на груди рану. Он присел на одно мгновение и впился глазами в своих врагов. Леопарды выступили вперед и приготовились к борьбе. Наступила решительная минута. Стало так тихо, что было слышно, как тигр двигал хвостом.
Нам показалось, что все три противника еще крепче прижались к земле. Когда хищники из семейства кошачьих плотно приседают к земле, они подставляют своим врагам грудь и пасть, а живот прячут. Кроме того, чем больше они сожмутся и чем плотнее прильнут к земле, тем больший прыжок они могут сделать.
Над травой виднелись только головы зверей с остановившимися горящими глазами. Внезапно один из леопардов рявкнул и протянул лапу. Это было знаком другому леопарду – прыгать на тигра. Но тот не тронулся с места. Страх овладел им. Однако сила была на стороне леопардов: перед ними находился раненый враг. Но тигр внушает и человеку и зверям к себе страх. Он заревел. Тогда первый леопард вместо того, чтобы прыгнуть, прямо пошел на тигра. Они вцепились друг в друга зубами и сплелись в одно тело. Второй леопард присоединился к схватке. Каждый раз, как только он приближался к борющимся, тигр наносил ему удар, не выпуская другого своего врага.
А тигр зубами и когтями ухватился за спину врага. Теперь наступила такая тишина, что был слышен малейший шорох и слабые стоны умирающего леопарда.
Но вот борьба кончилась. Три могучих хищника лежали мертвыми почти рядом.
– Мы должны спуститься вниз и спасти шкуры, – сказал отец.
Мы быстро спустились на землю, отогнали шакалов и принялись снимать шкуры с убитых животных. Нам стоило больших усилии отделить второго леопарда от тигра. Мы работали почти до самого вечера. Потом мы подняли с помощью веревки шкуры на деревья и развесили их на ночь, а сами устроились на соседнем дереве. Здесь при свете восходящей луны мы устроили себе настилку, чтобы можно было спать. Отец достал дурно пахнущее масло. Мы намазали им свои тела, чтобы на нас не напали муравьи и другие насекомые, которые своими укусами причиняли нестерпимую боль.
Ночь в джунглях.
Наша первая ночь в лесу была спокойной. Шкура тигра распространяла тяжелый запах трупа и отгоняла леопардов, пантер и диких кошек.
Я не мог заснуть потому, что наша постель из ветвей деревьев была слишком жестка, и потом мне очень хотелось видеть, что происходит внизу.
Над лесом всходила луна, и в джунглях наступила удивительная тишина. Сотни маленьких зверков пробирались через кустарник к остаткам антилопы и погибших хищников.
В джунглях.
Послышался треск сучьев и ворчание. При свете луны показалась огромная неуклюжая фигура носорога. Он фыркал. Все маленькие звери тотчас же скрылись в кустах. Деревья и сучья ломались под тяжелой поступью носорога.
С сопеньем приковылял медведь. За ним показались два леопарда. Они прошли мимо нашего дерева. Огромный тигр вынырнул из заросли. Несколько минут он стоял и выл на луну, затем исчез.
Вдруг я услыхал странный шум, как будто большое войско крадучись пробиралось через чащу, стараясь не задеть травы. Дрожащий свет луны осветил стадо диких буйволов в шестьдесят голов. Они шли полукругом в стройном порядке. По бокам полукруга шли сильные самцы, ближе к ним – самые старые. Впереди выступал вожак. Между вожаком и остальными буйволами шли самки и детеныши. Буйволы не издавали звуков и не производили никакого шума. Они, поравнялись с кустарником, который рос под нашим деревом, остановились и начали мычать. Самцы стали бить копытами землю. Вероятно, они чутьем узнали, что на этом месте днем произошла борьба и запах крови был им неприятен. Самцы с ревом двинулись дальше тем же правильным строем. Потом стадо скрылось из глаз.
Отец заметил, что я не сплю. Стояла глубокая тишина.
– Теперь, – сказал отец, – нам больше не угрожает никакая опасность: все хищные звери на охоте. Через час звери будут собираться на водопой. Ты боишься?
– Нет, – ответил я.
– Тогда спустимся вниз и пойдем за водой, – сказал он.
Мы стали слезать по дереву вниз. Мне казалось, что мы спускаемся в какое‑то подземелье. Под ногами у нас шмыгали дикие кошки, шакалы, лисицы. Их глаза сверкали во тьме и переливались то зеленым, то красным цветом. Когда мы подходили к ним ближе, зверки рассеивались в разные стороны, как мухи от ветра.
Моему отцу не надо было много времени, чтобы добраться до воды. Он, казалось, чутьем находил дорогу.
* * *
Годы проходили за годами. Я и Гуру изучили привычки и нравы животных. Мы сделались известными охотниками. Иногда в наши места приезжали англичане. Они приглашали нас за хорошую плату сопровождать их на охоту. Отец получил даже разрешение носить ружье.
Однажды мы довольно далеко углубились в чащу леса. Гуру приложил ухо к земле и стал прислушиваться.
– Слоны идут, – сказал он. – Одно стадо идет к нам, другое – от нас.
– Куда же нам итти? – спросил я.
– Звуки так перемешиваются, что трудно выбрать направление, – ответил Гуру.
Вдруг за нашими спинами раздался треск. Мы оглянулись и поспешно вскарабкались на дерево.
Метрах в десяти от нас показался хобот, обрывающий ветки. Внезапно показался другой слон, и вскоре появилось целое стадо.
В стаде слонов происходило большое волнение. Они, казалось, были чем‑то недовольны.
В это время я заметил, что на лбу у одного слона был знак, так хорошо знакомый мне белый знак.
– Отец, – прошептал я, – ведь это Кари…
– Тише, – сказал отец. – Что ты несешь ерунду. Посмотри, стадо заколебалось. Слон с белым знаком на лбу в чем‑то провинился. Смотри, сейчас они расправятся с ним.
Действительно, два самца устремились на слона с белым значком на лбу и стали бить его своими бивнями. Они били его до тех пор, пока молодой слон не повалился на землю. Кровь сочилась из его ран. После этого стадо повернуло и пошло дальше. Немного спустя избитый слон приподнялся на ноги и поплелся вслед за стадом.
Тогда я наклонился с дерева и крикнул:
– Кари! Кари!
Слон остановился, прислушался и оглянулся кругом. Но слоны не могут поднять голову кверху. Он не мог увидеть меня и зашагал дальше.
– Кари! Кари! – закричал я. – Отец, пойдем скорее за ним. Вернем Кари!
И прежде чем отец ответил, я и Гуру спустились с дерева и бросились за слоном.
Поклонение священному белому слону в Индии.
– Сюда, сюда! – кричал мне Гуру. – Здесь капли крови от его ран. Не плачь же, Этна… Мы найдем его. Смотри, стадо проходило здесь. Видишь, наверху у деревьев ветки поломаны.
Но я ничего не видел. Слезы застилали мои глаза. Кари! Мой Кари! Прошло пять лет с тех пор, как ом убежал от меня.
И вдруг в просвете деревьев мелькнула знакомая фигура.
Несмотря на то, что Кари был ранен, он бежал за стадом гораздо скорее, чем мы за ним. Расстояние между ним и нами все увеличивалось и увеличивалось. Наконец, мы потеряли его из вида.
– Кари! Кари! – звал я в отчаянии. Подожди, Кари!..
Я опустился на траву и зарыдал.
Но Кари не мог услышать меня.
