Смерть во время голодания

 

Моя статья о голодании вызвала широкую дискуссию в других изданиях, по большей степени саркастическую. Газетные публикации, которые я вырезал для себя, были откуда-то с Востока и содержали примерно следующее:

 

«Человек из Сиэтла голодал 40 дней из-за болезни желудка. Больше желудок не беспокоит. Он умер». Я в свое время расследовал этот случай и описал его на 137-й странице данной книги. Я также читал репортаж и в лондонской «Дейли Телеграф» о том, что некто из Южной Африки тоже умер, последовав моему «лечению». Но как много тысяч людей попробовали это лечение и остались живы! Если бы напуганные родственники и предприимчивые газетчики понимали, что общественность информируют о голодном эксперименте только в случае чьей-либо смерти.

 

Что же касается возможной смерти во время голодания, то мне бы хотелось сделать несколько замечаний.

 

Во-первых, вокруг постоянно умирает много больных. Если бы голодание сняло хоть какую-то их часть, это был бы, несомненно, аргумент в пользу голодания. Но то, что мы потеряли этих людей, еще не аргумент против голодания. В конце концов, умершие пользовались услугами врачей, и никому и в голову не придет обвинить последних. Просто они потеряли пациентов.

 

Во-вторых, люди часто умирают и безо всякого лечения. Возможно, они пытались как-то лечиться, но оказались безнадежно больны. В этом случае врач, когда от больного отказались все лекари, зная о новом методе исцеления, мог бы использовать его с расчетом на успех в такой же степени, как если бы предложил новое эффективное лекарство.

 

Готов поспорить, что те люди, которые читали мою статью и пробовали проголодать, спасли себя на долгие годы, продемонстрировав «правильным» врачам великие возможности голодания.

 

В-третьих, могу констатировать совершенно четко, что никто не умер во время голодания от голода.

 

Существенная черта голодания состоит в том, что после 2-3 дней без пищи чувство голода пропадает. И вряд ли кто может умереть от того, что ему недостает еды, если он этого недостатка не ощущает. То есть смерть от голода во время голодания — это очевидный абсурд.

 

Вспоминаю одну молодую даму, которая говорила мне, что не может спать в одной комнате с мышкой. Она-де представляет, как мышка может искусать ее ухо, а она этого и не заметит, потому что будет крепко спать.

 

Что же касается вопроса о возможности умереть от голода в те самые первые дни, когда вы еще чувствуете голод, то ответ тут один — вы не умрете. Это совершенная правда! Когда говорят, что кто-то умер голодной смертью, не ев 3-4 дня, не верьте. Не лечебное голодание, а страх, который заполнил мозг — вот что убивает. То, что во время голодания не умирают голодной смертью, доказывают сотни писем людей, которые голодали больше, чем 3-4 дня, и остались живы, чтобы рассказать об этом.

 

Впрочем, есть несколько условий, при которых человек может умереть даже во время лечебного голодания. Это возможно, когда кто-то, измученный неизлечимыми болезнями, все же хоть и поздно, но решается на голодание. Разу­меется, у него не 100 процентов шансов на выздоровление, но газеты сразу же провозглашают, что человек умер именно в результате голодания. Доктор Л. Хаззард из Сиэтла опубликовала очень полезную книжку «Голодание для лечения болезней», в которой она рассказывает о двух таких случаях «смерти по причине голодания», описывая их как не имеющие никакой связи с голоданием. Просто смерть в этих случаях была неизбежной. Однако голодание дает шанс, который нужно использовать.

 

Как пример того, как может влиять на исход голодания подобный ментальный дисбаланс, я расскажу историю одной своей подруги, которая приступила к голоданию из-за полного хронического нездоровья. Она была очень реши­тельной дамой и трудности ее не пугали. Она довольно легко и весело относилась к своим повседневным задачам, связанным с неприятием пищи.

 

Ее муж, прослышав о решении голодать, заявил, что она делает глупость. И даму охватил страх. Начались неприятности. Несомненно, если бы по соседству жил врач, то мы бы услышали еще одну сказку о «жертве поверхностного сенсациониста».

 

К счастью, дела вынудили мужа той женщины отправиться в дорогу, и уже на следующий день с ней было все в порядке. Она завершила 8-дневное голодание с хорошими результатами.

 

Уясните для себя это. Если вы, голодая, проснетесь однажды утром и обнаружите у себя пониженную температуру, пульс около 40 ударов в минуту и великую слабость — не пугайтесь. Если ваши друзья придут к вам и скажут, что вы похожи на мумию, а ваш писатель—социалист и неподходящий гражданин, то улыбнитесь на эти слова и ответьте, что вы никогда не начнете есть до тех пор, пока не почувствуете голод.

 

Я думал над случаями неудачных голоданий, о которых мне удалось навести какие-то справки. Могу заявить, что не знаю случая, когда неудачу нельзя было бы отнести либо к чрезмерному волнению, либо к неблагоразумному прерыванию голода. В последней партии писем, которую я получил, было письмо от одной женщины. Она описала целый перечень негативных последствий голодания, которое длилось 3 недели. Она сообщала, что занимает очень вы­сокое положение на службе в своем офисе, и работа отнимает у нее почти все силы. Тем не менее, голодая, она продолжает работать. На 19-й день приехала ее мать. Далее цитирую: «Она едва не упала в обморок, взглянув на меня, ибо я, как ей показалось, не подавала признаков жизни. Несмотря на мой протест, она немедленно послала за доктором. Он жутко изругал меня и в бешенстве ушел. Сердце же матери было настолько полно сожаления и жалости, что она даже не могла упрекнуть меня за 3-недельную голодную оргию. Она решила, что я и так сполна заплатила за свое безрассудство». Далее дама писала, что, знай она

 

отношение к случившемуся матери и врача, ни за что бы не стала голодать. Мне очень жаль эту «жертву», и я рад узнать, что все случилось два года назад, так что я уже не отвечаю за последствия.

 

Однако для контраста процитирую другое письмо.

 

«Моя жена и я уже достигли возраста 72 лет. Я родился совершенной развалиной. Примерно 12 лет назад мы начали короткие голодания от 3-х до 11-ти дней с целью избавиться от болезней, которыми страдали по 40 лет. Од­нако никаких улучшений не было. Наконец два года назад, в июле, моя жена сказала, что намеревается основательно поголодать, даже если это убьет ее.

 

Я подумал, что и мне не мешало бы тоже основательно поголодать. Я не боялся длительного голодания. Я знал, что мой организм подскажет мне, когда нужно остановиться. Таким образом, мы приступили к абсолютному голо­данию, которое исключало все виды пищи, кроме дистиллированной воды и свежего воздуха.

 

Мы дышали им днем и ночью и ежедневно делали клизмы. Меня бросало то в жар, то в холод. Я знал, что много-много лет мой кишечник был засорен отходами, и был поражен количеством этой' гнили, которая вышла из меня в первые 25 дней голодания. На 28-й день я почувствовал голод и прекратил голодание, выпив немного виноградного сока. На следующий день съел томаты и позднее — овощной суп. Жена почувствовала голод на 31 -и день и начала выходить из голодания так же, как и я.

 

С тех пор прошло два года. У моей жены нет прежних болезней. Я тоже наслаждаюсь душевным и физическим состоянием, которое пришло ко мне после очистки кишечника.

 

Но самое главное: мы теперь знаем, как жить, чтобы не пришлось повторять такое голодание вновь. Вскоре после этого нас осмотрел врач, ведущий хирург Лос-Анджелеса и Южной Калифорнии доктор О. Он заверил меня, что я, на­верное, наиболее удивительный пример эластичности артерий и гибкости тела в моем возрасте».

 

Читатель, вероятно, заметил, что я затрагиваю проблемы голодания, связывая их только с физическим состоянием организма. Хотя голодание, несомненно, еще и религиозное упражнение. Однажды я слышал, что один человек голодал сорок дней с целью усиления своей духовной силы. Говорю это не для того, чтобы вы улыбнулись — но он действительно был авторитетом в этом вопросе. Что же касается меня, то сейчас моя жизнь настолько насыщена, что мне просто некогда думать о душе. Я получаю такое удовольствие от горсти изюма, или холодной ванны, или игры в теннис, что побаиваюсь, как бы это не помешало моему духовному развитию.

 

Тем не менее у меня есть хорошая подруга, которая считает, что голодание помогает обнаружить в себе невероятные способности для совершенствования. Она всегда признавала, что любит поесть. Во время 3-дневного голодания она, к примеру, после пробуждения и перед отходом ко сну буквально впадала в транс от мыслей, что по истечении срока она вновь станет безудержно есть. Однако результат, как она утверждала, оказался совсем обратным — у нее никогда с тех пор не возникало даже импульса к перееданию.

 

Вообще существует великое множество удивительных историй, связанных с воздержанием от пищи. Вы можете прочитать о них в книгах йогов и теософов, которые голодали уже тогда, когда мы с вами еще раскачивались на де­ревьях, вися на собственных хвостах.

 

Однако я предпочитаю рассказать об этом голодном эксперименте, результат которого едва не оказался гибельным для меня.

 

Я уже сообщал в этой книжке ранее, что написал большую часть своей пьесы во время голодания. Сразу же после нее я принялся за новый роман и, как и обычно, был настолько увлечен, что вообще забыл о чувстве голода — совершенно не хотелось есть. Я сказал себе, что буду голодать и тем самым экономить время — на принятие пищи и ее переваривание. Таким образом, я мог сидеть за работой по 16 часов в день, иногда по 6 часов подряд без движения.

 

После 2-3 дней такой жизни я проголодался и, наверное, мог бы что-нибудь съесть. Но слишком обеспокоенный проблемой переваривания, я опять сказал себе:

 

«Никакой еды» — и продолжал работу. Так я продержался 6 недель и, когда пролистал рукопись, то просто испугался при виде огромного количества написанных листов. Кроме того, я обнаружил, что из моего тела ушли 25 фунтов веса, а я не мог переварить даже немного теплого молока. Вот почему я в книге описываю только материальную сторону голодания и советую всем во время этой процедуры валяться на солнышке, читать книжки и заботиться о собственном теле, а все упражнения для души и нервные потуги оставить до окончания эксперимента.

 

Величайшее значение голодания заключается в том, что оно меняет ваше представление о стандарте здоровья. Вы были приучены к тому, что кто-то как-то беспокоится о вашем здоровье. Но сейчас вы сами открываете собственные возможности и уже не успокоитесь, пока не найдете путь вернуть девственное состояние своему желудку, чего можно достичь лишь путем успешного воздержания от еды. Опыты голодания неизбежно приведут к изменениям во всей вашей жизни. Это означает отказ от табака и алкоголя, слишком оседлой жизни и жарко натопленных комнат, но превыше всего — от неразборчивости в питании, от чего сегодня страдает большинство людей.

 

Пару лет назад мы с женой познакомились в санатории с одной молодой дамой, состояние здоровья которой резко шло на убыль. Она страдала от анемии плюс к тому ее нервная система никуда не годилась. Мы уговорили ее поголодать 5-6 дней, а после посидеть на молочной диете. В результате она вернулась домой в Вирджинию, как сама описывает, с «улыбкой, ямочками на щеках, вьющимися волосами и светящимися глазами».

 

Она стала такой энтузиасткой голодания, что уговорила присоединиться всю семью и друзей, а спустя некоторое время написала моей жене целый перечень своих достижений. После некоторых уговоров я добился ее разрешения процитировать письмо, естественно, не упоминая никаких имен. Публикация как бы продол­жила тернистую тропу, по которой должны идти приверженцы лечения голодом всего мира. «Я попытаюсь не очень длинно рассказать о том, что делает меня невольницей в собственном доме. Я поговорила с мистером X., чтобы он убедил папу и маму приступить к лечебному голоданию, поскольку у отца был тяжелый случай гриппа, а мать страдала несварением желудка. Мой старший брат имел ужасающее здоровье, его жена и ребенок тоже чувствовали себя не очень-то хорошо. Я просто выбилась из сил, пытаясь поставить их на ноги, и в то же время восстановить кое-какие общественные дела, запущенные в связи с болезнью.

 

Итак, я уговорила поголодать маму, папу, миссис М. и ее ребенка. Но — о, ужас! - у них появились различные тревожные симптомы, обусловленные незнанием нового метода, что вызвало совершенно дикий интерес городских врачей. Семейный доктор имел ср мной «доверительный разговор», во время которого спросил, не имела ли я намерений убить папу и маму? Отец никак не может расстаться с сигаретой, а ребенок миссис М. исхудал на 4 фунта, пока его кормящая мать голодала. Жены всех докторов принялись звонить мне и досаждать вопросами. Был ужасный период, но я держалась, хотя едва не падала от нервного истощения.

 

И все же члены моей семьи проголодали и посидели затем на молоке, В итоге мама почувствовала себя лучше и могла уже сидеть в постели. При этом ее обуяла давно забытая деятельность: она приказала купить детям обновы, дом обставить новой мебелью. Более того, после смерти нашего сенатора она ринулась на предвыборную борьбу. Мой кузен Дж. выпивал, и я вынуждена была его лечить. И так далее. Словом, я летала мухой, не имея возможности присесть, отвечала на полночные звонки, подавляла бунты мясоедной прислуги и сердитых детей — и клянусь, я победила!

 

Да, я наконец-то расставила в доме все по своим местам, включая то, что папа избавился от гриппа и застарелой болезни почек. Мама теперь благополучно уписывает за обе щеки вареный окорок и фаршированный перец, фрукто­вый кекс и вишневый пирог, а также зеленые оливки и вообще все, что попало. При этом она чувствует себя хорошо, но, конечно, снова заболеет. Папа, единственный здравомыслящий в семье, все еще пьет молоко, по четыре кварты пахты вдень, и процветает, спасибо небесам. Ум не в порядке, с желчным пузырем, она сейчас выходит из голодания, поедая сваренные вкрутую яйца и свиные котлеты. А я все еще жива, несмотря на возню с алкоголиком кузеном, с борьбой против семейного обжорства, в короткие передышки между несколькими обедами и партиями в бридж я умудрилась даже получить предложения от двух молодых мужчин с эдакой прелюдией: «Вы были бы самой красивой, самой очаровательной и самой любимой девушкой в мире, если бы не были такой чудачкой». Прекрасное начало для предполагаемого замужества. Я приняла оба предложения с условием, что мне позволят остаться такой, какая я есть, со своими странностями.

 

Следующая часть письма касается одного давнего моего ухажера, который в конце концов женился на другой. Он приехал ко мне и сказал, что у него солитер. Боже, какая романтика! У его жены были проблемы с желудком. Я поручила их мистеру X. С дамой все обошлось, а бедный бывший ухажер, внутри которого сидел дикий зверь, на восьмой день голодания почувствовал себя так плохо, что послал за двумя сиделками и четырьмя докторами. Я не преувеличиваю. Доктора приехали и посмотрели на меня так, что взгляды их говорили: «Ты маленький дьявол! Ты просто сделала подлость — решила ему отомстить». В течение трех дней врачи кололи моего несчастного друга. Его постоянно рвало, и все мы были едва живы. Затем он успокоился, ему стало лучше, он съел бифштекс, несколько дюжин устриц, грибы и даже пригласил меня покататься на его новой машине. Мрачный юмор во всей этой истории заключается в том, что, если бы я не была розовощекой, с ямочками на щеках, с вьющимися волосами и сверкающим взглядом — помните, это вернулось ко мне после голодания — мой бывший ухажер никогда бы не пригласил меня покататься на своем новом автомобиле».

 

Многие обращаются ко мне с просьбой составить для них идеальную диету. Я одно время пытался это делать, но затем прекратил, руководствуясь тем, что мы все-таки еще в начале пути. Я, правда, уже достаточно поэкспе­риментировал на себе и даже сделал несколько интересных открытий. Я жил целую неделю только на фруктах, затем только на пшенице, три недели я не ел ничего, кроме молока, а потом питался только бифштексами. Я прожил год на сырой пище и более трех лет проповедовал вегетарианство. Последние два месяца я ел бифштексы, дробленую пшеницу, изюм и свежие фрукты, но к моменту появления этой книги я, может быть, попробую кислого молока с финиками — кто-то на днях посоветовал мне такую диету, и это показалось любопытным.

 

Некоторые корреспонденты возражают против моих желаний пробовать все новые и новые диеты. Они пишут, что их пугает мое экспериментаторство, и они думают, что все эти «пробования» — результат неустойчивого мышле­ния. Они просто не понимают, что я очень точен в своих требованиях—я нуждаюсь в диете, которая позволит мне работать сверх напряженно без ущерба для здоровья. Я еще не нашел такую, но я — в пути. И все это время я провожу свои эксперименты с легким сердцем, так как всегда знаю: если что-то случится, я поголодаю и начну сначала.

 

Наиболее негативные моменты заключаются в следующем. Существует много видов пищи, некоторые из которых в общем приемлемы. И тем не менее эту пищу лучше никогда не есть. Те же, кто ее потребляет, никогда не станут чувствовать себя хорошо настолько, насколько хорошо было бы без нее.

 

Речь идет о продуктах, содержащих алкоголь, уксус, тростниковый сахар, белую муку в разнообразных кулинарных изделиях — в хлебе, в крэкерах, пирогах, кексах, пудингах, а также все виды жареной пищи. под которой я подразумеваю приготовленную на жире, свином сале или сливочном масле.

 

Это мое убеждение! Кто-то должен искоренить это в зародыше, Я не говорю, что те, кто употребляет все эти вещи, не могут чувствовать себя хорошо. Нет. Просто эти люди не могут чувствовать себя хорошо настолько, насколь­ко чувствовали бы себя, обходясь без перечисленных продуктов, ибо каждый съеденный кусочек или капля той пищи делает их более подверженными инфекциям, сеет в их организмах семена хронических болезней, которые раньше или позже обязательно дадут всходы.

 

Есть пища, которую я не рассматриваю.как плохую, но считаю нужным запретить ее в нашей семье потому, что она не очень хороша именно для нашей семьи. Например, фасоль. Она довольно тяжела для пищеварения и слишком подвержена брожению. Я лично не ем земляные орехи, ибо обнаружил, что не перевариваю их. Я не пью молока (кроме молочной диеты в исключительных случаях) из-за того, что оно вызывает запоры—у меня к ним склонность.

 

Почти все могут найти в своем организме те или иные склонности. Кто-то не может переваривать сыр, кто-то бананы, кто-то не выносит вкуса оливкового масла. Вы можете прочитать пышный список диет, благодаря которым кто-то добился чудесных перемен. Но попытавшись «сесть» на эти диеты, попробовав их и даже следуя им долгое время, вы наконец убедитесь, что это были худшие диеты, которым вы когда-нибудь следовали.

 

Я, например, всегда считал апельсиновый сок идеальной пищей после голодания, пока у одного моего друга, которому я посоветовал сразу после голода выпить сок пол-апельсина, не начались жуткие судороги. Положившись на мои глубокие знания, он даже не счел нужным сообщить, что цитрусовые всегда вызывали у него болезненное состояние.

 

Все это я говорю к тому, что очень трудно порекомендовать кому-то оптимальную диету, не рискуя ошибиться. Случай с моим приятелем, конечно же, патология. Но и абсолютно здоровый человек сегодня тоже большая редкость. То есть почти каждому необходимо стремиться к идеалу, но делать это надо с умом.

 

Мне казалось, я нашел то, что нужно. Я мог бы описать этот путь

 

— путь воздержания от пищи и проповедовать его среди своих друзей. Я обнаружил и несколько приемлемых для себя диет. Но когда у меня просят совета, я всегда думаю: а вдруг у человека не получится. Я ведь и применитель­но к своему опыту частенько ошибался, переоценивая ту или иную диету.

 

Говоря о поисках идеала, приведу пример одной молодой дамы. Она 6 месяцев жила в нашем доме, и потому мы могли наблюдать ее диетические привычки. Эта дама

 

— школьная учительница— три года назад страдала малокровием, чахоткой, была жертвой постоянных простуд и головных болей, она выглядела жалкой и побитой, с базедовои болезнью, которая медленно приближала ее к смер­ти. Представьте, она проголодала 8 дней и достигла совершенства. "Сегодня это яркая, проворная и атлетически сложенная дама, Она живет на 1200 калорий в день — что составляет половину того, что я съедаю, и менее трети стандартной общепринятой диеты.

 

Время от времени она ест ореховое масло и сладкий картофель, несколько крэкеров из цельной пшеницы с маслом или порцию мороженого. Но 90 процентов ее пищи составляют свежие фрукты. День за днем я видел, как она ела один-два банана, два-три персика, кусочек арбуза или дыни. В отдельные приемы пищи она съедала только персики и ничего больше. Вся ее еда стоила в неделю один доллар. При этом она смеялась, разговаривала, читала, думала, гуляла и плавала со мной и моей женой. А теперь скажите мне, доктор Вудс Хатчинсон (главный критик Эптона Синклера. — Прим. ред.) и другие насмешники над «причудливыми едоками», не думаете ли вы, что подобный случай дает нам некоторые права требовать терпеливого исследования феномена? А может, вы отойдете в сторону со своими баночками с пилюлями, с хирургическими ножами и предоставите нам лечить всех ваших пациентов?

 

Письмо в «Ныо-Йорк тайме» (не для печати),

 

31 мая 1910 года

 

«Редактору «Нью-Йорк Тайме». Дорогой сэр, некоторое время назад в вашей колонке новостей появилось сообщение о трех молодых дамах из Гарден-Сити, Лонг Айленд, которые предприняли трехдневное голодание, прочитав мою журнальную статью, в которой рекомендовался этот метод. Но дело, собственно, не в сообщении, а в вашем комментарии к нему. Вы заявили, что эти дамы — «жертвы поверхностного и бессовестного любителя сенсаций». Так как я автор той статьи, то, естественно, предполагаю, что речь идет обо мне. Я вовсе не намеревался отвечать на ваш комментарий, так как давно уже являюсь человеком, который не дает повода для упомянутой вами репутации. Однако подумав, тем не менее решил, что должен все-таки отважиться на мягкий протест. Он касается не меня лично, а в большей степени важности открытия, о котором говорится в статье.

 

Владелец газеты имеет ряд привилегий, одна из которых заключается в том, что он может безнаказанно обвинять других людей. При этом за ним всегда остается последнее слово. Но не позволите ли вы мне, хотя бы из чувства справедливости спросить вас, что вы имели в виду, упоминая о пятне на моей репутации?

 

В статье я писал, что голодал несколько раз от 10 до 12 дней с результатом полного выздоровления. Я полагаю, что автор комментария, по крайней мере, прочитал об этом, прежде чем осудить статью. Должен ли я предположить, что автор злополучного комментария вынес из моей статьи впечатление, будто я лгал, когда говорил, что действительно голодал? Или он имел в виду, что я сильно преувеличил пользу, извлеченную из голоданий с целью сделать из трех молодых дам в Гарден-Сити несчастных «жертв»?

 

Должен сказать, что я использовал в статье факты, взятые мной из тех заведений, где сотни людей голодали от трех до пятидесяти дней. Что касается меня, то я во время голоданий постоянно находился под контролем. Мой вес регулярно нормировался, и все симптомы, которые я описываю, наблюдали и врачи, и друзья. Могу также привлечь внимание к тому факту, что я опубликовал вместе со статьей две фотографии, одна из них сделана четыре года назад, другая — сразу после голодного эксперимента. Контраст между ними, как мне кажется, достаточно убедителен для каждого. Хотел бы также обратить внимание на тот факт, что статья вызвала широкий интерес и была опубликована в одном из самых представительных ежемесячных журналов Лондона — в «Современном обозрении». Там же, кстати, она была сопровождена высказываниями людей, чьи случаи я наблюдал лично и чьи письма я привожу в качестве доказательств.

 

Полностью признаю, что многие вещи, которые я затрагиваю, неприемлемы для вас, но уверен, что это не повод для того, чтобы беззаботно и слепо осуждать важность открытия, касающегося здоровья людей, только потому, что об этом пишу я.

 

Оставив в стороне личное и просто из интереса к вопросу, я призываю вас, следуя здравому смыслу, провести исследование. Позвольте сообщить вам имена людей, которые голодали, строго соблюдая мои указания или по крайней мере в моем присутствии Они расскажут вашему корреспонденту о результатах. Также в качестве предисловия вы могли бы опубликовать приложение к моему письму с высказываниями других моих «жертв», не упоминая при этом имени автора статьи до тех пор, пока вы не получите на это разрешение.

 

С уважением

 

Эптон СИНКЛЕР».

 

«Тайме», что и следовало ожидать, не опубликовала мое письмо, так же, как и не обратила внимание на ряд писем, в которых выражалось несогласие с редакционным комментарием. Оставляю это на совести газеты и ее редактора, как проявление неуважительности и страха.

 

И все же «Тайме» вернулась к истории трех леди. В сообщении, которое появилось в газете 17 мая 1910 года, говорилось об опыте тех самых «жертв» из Гарден-Сити. Корреспондент писал:

 

«Все три леди оказались чрезвычайно мужественными. Они предавались своим обычным занятиям и развлечениям, и миссис Таек нашла время между разговорами высказаться по поводу их недавнего эксперимента.

 

«Мы получаем совершенно необычные письма относительно нашего приключения, — сообщила миссис Таек. — Они начали привходить с первого же дня после публикации. Письма идут и по сей • день. Порой из совершенно не­знакомых мест. Их содержание неожиданно. Что совершенно удивило меня, так это то, что никто из тех, кто написал нам о своем голодании, не сообщил о неудачах. По какой-то причине никто не назвал нас глупыми и не сказал, что мы не можем даже надеяться на достижение той цели, которую поставили перед собой, начав голодание. Однако несколько человек заверили, что мы никогда не пожалеем, если повторим эксперимент.

 

Одна жительница Нью-Йорка написала о своем муже, который долго страдал от ревматизма, пока наконец не решил попробовать отказаться от еды. Никаких диет, как было у нас. Только голодание! Она сказала, что он прожил без какой-либо пищи 19 дней. При этом он продолжал много работать. Это нас просто повергло в изумление.

 

От другого специалиста по диетологии из Бостона мы услышали, что не следует очень сильно злоупотреблять молоком. Нам об этом никто никогда не говорил. Мы проанализировали свои ошибки и пришли к совершенно очевидному выводу, что стояли все же на правильном пути. В любом случае у меня всегда есть причина быть благодарной за знания, которые я получила. Мы извлекли из этого всего огромную пользу».

 

Некоторые замечания относительно голодания

 

В связи со статьей «Совершенное здоровье» я получил шесть или восемь сотен писем от людей, которые также голодали или решили начать голодание и нуждались в дальнейшей информации. Эти письма выявили общность вопросов, и мне стало ясно, что я не был достаточно определенным в некоторых важных моментах.

 

Наиболее распространенный вопрос о том, как долго должно продолжаться голодание и когда его нужно прервать. Лично я никогда не проводил «полного голодания» и потому колеблюсь рекомендовать его кому-то другому.

 

Я голодал 12 дней в два приема. В обоих случаях я прерывал голодание, когда начинал чувствовать слабость. При этом я ни разу не бросил голодать потому, что испытывал голод, хотя, сознаюсь, временами мне очень хотелось есть. Что же касается ориентира на самочувствие, то руководствовался им по одной простой причине: и Бернарр Макфадден, и другие специалисты говорили мне, что своих лучших результатов от голодания они достигали именно исходя из самочувствия. В связи с этим я не советовал бы продолжать голодание при появлении таких общеизвестных недугов, как желудочно-кишечные проблемы, головная боль, озноб, больное горло, запоры. Длительное голодание, как мне кажется, необходимо тем, кто безнадежно болен или имеет тяжелые хронические болезни, как, например, болезнь Брайта, цирроз печени, ревматизм или рак. Конечно, если человек голодает и у него не возникает проблем, то не вижу, почему бы ему не продолжать. Но я не верю в успех, когда человек просто ставит перед собой цель проголодать 40 или 50 дней и делает из этого что-то вроде рекламного трюка. Я не думаю, что голодание — та вещь, с которой можно шутить. Я не верю, что голодание некое веселое занятие, в котором нет ничего серьезного, Кроме того, я не советую голодать тем, кто ничего не знает о голодании, как не советую относиться к нему и просто как к привычке, повторяя без всякой надобности. Человек, который голодает бессистемно, похож на того, кто постоянно убирает дождевую воду из собственного дома, вместо того, чтобы просто починить крышу. Нескольким людям, кото­рые спросили меня о голодании, я ответил, что им нет необходимости голодать, нужно просто придерживаться рациональной диеты. Тогда их проблемы исчезнут сами собой. Некоторые интересовались, не лучше ли, если вместо голодания они будут есть понемногу или голодать по 2-3 дня. повторяя через небольшие интервалы времени. Я ответил этим людям в том плане, что нахожу эти идеи бессмысленными. Дело в том, что все проблемы; голоданием возникают в первые два-три дня. Именно в течение этих дней вы чувствуете голод. Если вы начнете есть как раз тогда, когда он исчезает, все ваши усилия будут потрачены впустую.

 

В то же самое время, вероятно, это хорошая вещь— питаться легкой пищей, скажем, фруктами, вместо того, чтобы абсолютно ничего не есть. К сожалению, я не могу придерживаться этого варианта. Сколько бы ни пытался — результат один: легкая пища вызывает у меня жуткий голод, и я неминуемо ем все больше и больше. Сколько бы я себя за это ни ругал, как бы ни презирал свои слабости — все бесполезно. В конце концов я пришел к выводу, что такова моя натура. Я пытался «посадить» себя на «фруктовый пост», как советовал доктор Келлоз. Случалось, я мог жить на одних фруктах несколько дней, но испытывал при этом ужасающую слабость. Поэтому я остановился на голодании. После 3-4 дней терпения чувство голода исчезает.

 

О воде. Каждый применяет ее, исходя из собственного опыта. Я лично выпиваю полный стакан каждый час, иногда каждые полчаса... И пью воду холодную, это проще — не везде есть горячая. Но если она есть, то я предпочи­таю ее. Горячая вода — это бесценный совет, которым я обязан доктору Сэлисбери.

 

Кто-то ежедневно принимает во время голодания ванну. Я предпочитаю теплую ванну с последующим холодным душем. Точно так же обстоит дело с клизмой. Объемы у всех разные, я нашел для себя достаточным пинту прохладной воды.

 

Мне частенько пишут люди, которые чрезвычайно обеспокоены запорами во время голодания. Вероятно, не все понимают, что во время голодания тело освобождается от остатков пищи в очень малых количествах. Есть, конечно, случаи, когда и после 3-4 недель голода вместе с клизмой продолжает выходить огромное количество спрессованных отходов. Но это просто означает, что ваш кишечник был основательно засорен.

 

Множество вопросов относительно того, как правильно выходить из голодания. Чтобы быть точным, хотел бы предостеречь читателей в том плане, что в практике голодания это один из самых опасных моментов. Я уже расска­зывал о своем неудачном эксперименте с молочной диетой и получил много писем с вопросами по этому поводу. Вместо ответа я отослал своих корреспондентов к брошюрке Бернарра Макфаддена о молочной диете, так как руководствовался ею. Добавить мне просто нечего.

 

Тем не менее должен заметить, что после первого своего голодания я никогда больше не пользовался молочной диетой. Я пытался посидеть на молоке после коротких 3-4-дневных голоданий, и всегда молоко вызывало чувство • дискомфорта. Мне кажется, что оно в больших количествах нужно только тогда, когда организм сильно истощен болезнями. Кстати, мне известны и другие случаи подобных наблюдений.

 

Однажды, будучи в Алабаме, я проголодал 12 дней, но под конец не удержался и съел великолепную японскую хурму. Все 12 дней она смотрела на меня с полки, и я просто не выдержал. Проглотив ее, я убедился, что она очень спелая, но, несмотря на это, у меня начались жуткие спазмы. Так что не рекомендую есть хурму тем, кто

 

голодает. Знаю одного человека, с которым произошло нечто подобное, когда он выпил сок одного апельсина. Правда, у этого человека цитрусовые всегда вызывали дискомфорт. Я также знаю случай, когда некто, прервав голо­дание, сразу съел бифштекс, Ему было очень нехорошо.

 

Исходя из своего опыта, могу сказать, что после голодания желудок очень слаб. Его легко расстроить. Практически отсутствует и перистальтика. Вот почему очень важно выбирать пищу, которая быстро и легко усваивается, а также продолжать ежедневные клизмы, пока мышцы желудочно-кишечного тракта не окрепнут до­статочно, чтобы возобновить естественные сокращения. Пейте апельсиновый или грейпфрутовый сок в маленьких количествах в течение 2-3 дней после голодания, а затем постепенно переходите к молочной диете, начиная с полста­кана теплого молока за один раз. Если молоко вам не подходит, добавляйте, но очень осторожно, печеный картофель, рис, жидкую овсяную кашу или мясной бульон, если в нем есть необходимость. Но не забывайте о клизме. Люди спрашивают меня, при каких болезнях я рекомендую голодать? При всех, о которых когда-либо т слышал, кроме одной, где имели место плохие результаты — при туберкулезе. Доктор Хаззард в своей книге описывает случаи лечения туберкулеза голодом, но мистер Макфадден говорит мне, что он знал несколько случаев, когда туберкулезники, проголодав, так и не набрали вес.

 

Болезни, при которых голодание особенно рекомендуется, эор болезни желудка и кишечника — каждый из нас может их четко распознать. Они характеризуются брожением и гниением непереваренной пищи. Ее яды попадают в кровь и отравляют организм. Итог — головные боли, ревматизм, болезни печени и почек и, конечно, все кожные заболевания. Наконец, голодание эффективно при инфекционных болезнях и болезнях, сопровождающихся высокой температурой. В последнем случае природа сама пытается спасти нас, немедленно реагируя на заболевание отсутствием желания принимать какую-либо пищу. И трудно сказать, сколько людей ушли из жизни из-за невеже­ственных родственников, нянечек и докторов, которые собирались у постели больных и умоляли их покушать.

 

Вернусь хотя бы в прошлое. Моя жена однажды лежала в госпитале—у нее был сильный жар. Ее кормили строго по расписанию три раза в день. Подавали котлеты из барашка, вареные без скорлупы яйца на кусочке жареного хлеба, приготовленные овощи, варенье и десерты. Врач, стоявший у ее постели, говорил ей могильным голосом: «Если вы не будете есть, то обязательно умрете!».

 

Мой друг мистер Артур Брис-бейн написал мне очень встревоженное письмо, когда узнал о том, что я голодаю. Мы долго переписывались по этому поводу, и в конце он сделал заключение, что «в этом, вероятно, что-то есть». «Даже собаки ничего не едят, когда больны», — заключил он. На что я заметил: «Смотрю в будущее, когда человеческие существа будут столь же мудры, как и собаки».