Я инстинктивно понял в этот момент, что если бы Бхура был джайном, он бы потерял свою работу. Меня никогда не интересовало до этого, джайн Бхура или нет. Впервые мне стало жаль этого бедного человека, и я стал молиться. Я не знал кому, потому что джайны не верят в какого-либо Бога. Меня никогда не знакомили с какой-либо верой, но, несмотря на это, я стал говорить про себя; «Господи, если ты есть, сохрани работу этому человеку». Вы видите? Даже тогда я говорил «если ты есть…» Я не мог лгать даже в такой ситуации… но. к счастью, Бхура не был джайном.
Он сказал: «Я не джайн, поэтому не беспокойтесь».
Мои Нани сказала: «Тогда помни то, что сказала тебе я, а не этот старый дурак».
По правде говоря, она имела обыкновение называть моего дедушку «старый дурак», а я приберег это выражение для Девагита — но тот «старый дурак» умер. Моя мама… моя бабушка умерла извините меня, я снова сказал «моя мама». Я правда не мог поверить, что она не мама, а только бабушка.
Еще вам будет интерсено узнать, что все мои братья и сестры — а их было около дюжины, не считая меня, — все они называли мою маму Ма, «мама», кроме меня; я назвал ее Баби. Все в Индии удивлялись, почему я называл мою маму Баби, потому что это означает «жена старшего брата». Па хинди слово «старший брат» звучит как бахаиййа; а его жену называют баби. Мои дяди называли мою мать Баби, и это было точно то, что мне было надо. Почему я до сих пор называю ее Баби? Причина в том, что я знал другую женщину как свою мать - это была моя бабушка.
После тех детских лет, когда я считал мою Нани моей матерью, было бы невозможно называть любую другую женщину Ма — матерью. Я всегда называл ее моя Нани, и я считал, что она моя настоящая мать, а она усыновила меня. Моя настоящая мать оставалась немного поодаль, немного чужой. Даже хотя моя Нани мертва, она ближе ко мне. Даже хотя моя мама теперь просветленная, я все же называю ее Баби, я не могу звать ее Ма. Называть ее так было бы предательством той, что умерла. Нет, я не могу сделать этого.
Моя бабушка сама говорила мне много раз: «Почему ты называешь твою мать Баби? Зови ее мамой». Я просто пропускал вопрос мимо ушей. Я рассказываю об этом или обсуждаю это впервые — с вами.
Моя Нани каким-то образом стала частью самого моего существа. Она так безмерно меня любила. Однажды, когда вор забрался в наш дом, то она боролась с ним без оружия, и я увидел, какой свирепой может быть женщина… в самом деле опасной! Если бы я не вмешался, она убила бы бедного человека. Я сказал: «Нани! Что ты делаешь! Ради меня, отпусти его. Пусть он уйдет!» Так как я плакал и просил ее остановиться ради меня, она отпустила этого человека. Бедный человек не мог поверить, что она сидит на его груди и держит его горло обеими руками. Она точно убила бы его. Еще немного нажать на его горло — и человек умер бы.
Когда она говорила с Бхурой, я знаю, она имела это в виду. Бхура знал тоже, что она имеет это в виду. Когда мой дедушка стал повторять свою мантру, я знал, что он понимает, что она говорит правду.
Дважды на меня нападали — а для меня это было развлечением, приключением. В действительности, глубоко внутри, я хотел знать, что такое быть украденным. Это всегда было моей чертой, можно назвать это моим характером. Именно этим качеством я наслаждаюсь. Я любил ездить на моей лошади в леса, принадлежащие нам. Мой дедушка пообещал, что все, что принадлежит ему, он завещает мне, и он сдержал свое слово. Он не отдал никому другому ни единого пая.
У него было тысячи акров земли. Конечно, в те дни это ничего не стоило, но цена меня не интересовала. Это было так прекрасно - те высокие деревья и огромное озеро; а летом, когда зацветали манго, так чудесно пахло. Я любил ездить туда на моей лошади так часто, что лошадь выучила маршрут.
Я до сих пор такой… и если мне не нравится место, то я никогда туда не возвращаюсь.
Я был только раз в Мадрасе, только раз, потому что мне не нравится это место, а особенно — язык. Он звучит так, как будто каждый борется с каждым; я ненавижу это. И я ненавижу такие языки, поэтому я сказал человеку, пригласившему меня: «Это мой первый и последний визит к вам».
Он сказал: «Почему последний?»
Я сказал: «Я ненавижу этот язык. Кажется, что все воюют друг с другом. Я знаю, что это не так — просто так они говорят». Я ненавижу Мадрас, мне он совсем не нравится.
Кришнамурти любит Мадрас, но это его дело. Он ездит туда каждый год. Он тамил. В действительности, он родился под Мадрасом. Он мадрасец, поэтому ездить туда ему вполне логично. Зачем мне туда ездить?
Я ездил во многие места. Почему? Пи почему. Я просто люблю ездить. Мне нравится быть в пути. Вы уловили?… в пути, Я человек, у которого нет дел здесь, или там, или где-то. Я просто в пути. Разрешите сказать по-другому: я любитель-быть-в-пути. Теперь, я думаю, вы уловили.
Я часто ездил на моей лошади, и, увидев тех лошадей в свадебной процессии принцессы Анны, я не мог поверить, что в Англии могут быть такие красивые лошади. Королева была просто заурядной, я не хочу говорить, что она уродина просто из вежливости. Принц Чарльз — определенно не принц, посмотрите на его лицо! Вы называете такой тип лица королевским? Возможно в Англии… но гости! Важные персоны! Особенно, высокопоставленный священник — как вы его называете в Англии?
«Архиепископ Кентерберийский, Ошо».
Великолепно! Архиепископ! Большое имя для такого многоточие. Иначе скажут, что раз я употребляю такие слова, я не могу быть просветленным. Но я думаю, что все в мире поймут, что я имею в виду под многоточием - даже архиепископ!
Все это люди, а я могу любить только лошадей! Они настоящие люди. Что за радость! Что за шаг! Что за танец! Просто чистый праздник. Я сразу вспомнил мою лошадь и те дни… их аромат все еще здесь. Я могу видеть озеро и себя ребенком в лесу на лошади. Странно — хотя мой нос под этой мышеловкой, я могу чувствовать запах манго, деревьев ним, сосен и запах моей лошади.
Это хорошо, что у меня не было аллергии на запахи в те дни, или, кто знает, может быть, у меня была аллергия, но я не знал о ней. Это странное стечение обстоятельств, что год моего просветления был также годом начала моей аллергии. Возможно, у меня и раньше была аллергия, но я не знал о ней. А когда я стал просветленным, пришло и осознание. Сейчас я отбросил просветление. «Пожалуйста, — я говорю существованию, — отбрось и аллергию, чтобы я снова смог ездить на лошади». То будет великий день не только для меня, но и для моих саньясинов.
Есть только одна фотография, которая была опубликована во всем мире, где я еду на кашмирском коне. Это только фотография. В действительности, я не ехал, но поскольку фотограф хотел снять меня на лошади, а я любил этого человека фотографа, я имею в виду я не мог отказать ему. Он привел лошадь, и все это снаряжение, и я сказал хорошо. Я просто сел на лошадь, и вы можете видеть на фотографии, что моя улыбка не настоящая. Это улыбка, когда фотограф говорит: «Улыбнитесь, пожалуйста!» Но если я смогу превзойти просветление, кто знает, я, может быть, смогу превзойти, по крайней мере, и аллергию на лошадей. Тогда я смогу иметь вокруг меня такой мир:
озеро…
горы…
река…
мне только будет не хватать моей бабушки.
Девагит, ты здесь не единственный еврей. Помни, что ты не спешишь. Я спешу, мой мочевой пузырь разрывается! Поэтому, пожалуйста… я всегда хочу, чтобы последнее слово осталось за мной. Девагит, ты был бы такой прекрасной стервозной женой. Да, я имею в виду именно это! Смотри, ты уже думаешь, что я отстал от тебя. Не спеши так. Твой мочевой пузырь не разрывается! Итак…
Это хорошо.
Это невероятно! Я впервые в жизни использовал это слово… просто невероятно! Я не знаю, что оно означает, но кого это волнует, когда мочевой пузырь полон!
БЕСЕДА ОДИННАДЦАТАЯ
Д евагит… очень хорошо, я вижу звезды вокруг тебя. Хорошо.
Деревня, где я родился, не была частью Британской Империи. Это был маленький штат, управляемый мусульманской королевой. Я могу ее видеть сейчас. Странно, она также красива, как королева Англии, точно также. Но была одна хорошая черта: она была мусульманкой, а королева Англии нет. Такие женщины всегда должны быть мусульманками, потому что они должны прятать свое лицо под вуалью, называемой бурка. Она имела обыкновение наведываться иногда в нашу деревню; и конечно, в нашей деревне был один дом, в котором она могла остановиться — это наш, и более того, она любила мою бабушку.
Моя Нани разговаривала с ней, и я впервые увидел королеву без вуали. Я не мог поверить своим глазам: королева, и такая заурядная! Тогда я понял смысл бурки, вуали — то, что на хинди называют пурдах. Она хороша для уродливых женщин. В лучшем мире она была бы хороша и для уродливых мужчин тоже. По крайней мере, тогда вы не можете атаковать всех своим уродством. Это агрессия. Если красота притягивает, что делает уродство? Это агрессия, атака, и никто не защищен от этого. Ни один закон никого не защищает.
Я засмеялся прямо в лицо королеве.
Она сказала: «Почему ты смеешься?»
Я сказал: «Я смеюсь, потому что я всегда удивлялся, зачем нужна пурдах, и бурка. Сегодня я узнал».
Я не думаю, что она поняла, потому что она улыбнулась. Хотя она была уродливой женщиной, я должен признать, ее улыбка была прекрасной.
Мир полон странных вещей. Я видел много прекрасных людей, но когда они улыбались, их лица выглядели страшно, уродливо. Я видел Махатму Ганди, только когда я был ребенком. Он очень уродлив. В действительности, я бы сказал, что он был уникально уродлив, но его красота была в его улыбке. Он знал, как улыбаться; в этом я не могу быть против него. Во всем остальном я против него, потому что кроме этой улыбки, все остальное - просто мусор, гниль! Он настоящие великие отбросы Бодхи.
Я слышал, что люди называют его Свами Бодхигарбха, отбросы Бодхи. Мне нравится это! Они кое-что добавили к имени. В действительности, они поставили его точно на свое место. Я дал ему имя Бодхигарбха, которое может быть его единственным будущим. Но люди могут видеть только то, что находится под их ногами; они назвали его Бодхигарбха, отбросы Бодхи. Наверное, такое имя подошло бы Махатме Ганди.
Королева… (Девагит пытается удержать чихание) Так, это убивает меня. Знаешь ли ты, Девагит, что в Индии люди верят, что когда чихаешь, то дьявол входит в тебя? Поэтому, чтобы не впустить дьявола, они говорят, щелкая (Ошо щелкает пальцами): «Ом шанти, шанти, шанти… Ом шанти, шанти, шанти… Ом шанти, шанти, шанти…» Трижды ты должен щелкнуть пальцами.
Я не знаю, защищает ли это от дьявола или нет. но это не мешает тому, что вы делаете. Сейчас ты еврей, не индус, поэтому, по крайней мере, только чихай, а не проходи через всю индийскую процедуру. Иначе я правда стану нормальным, а я боюсь этого. По я не говорю ничего неправильного. Я имею в виду здравомыслие… я так боюсь этого.
Я чувствую ваше смущение. Вам не нужно смущаться. Я не здравомыслящий человек, который боится стать здравомыслящим; а эта процедура может кого угодно сделать сумасшедшим. По ты еврей, слава Богу! Как англичанин, ты пытаешься сдержать чихание; даже я могу это понять. Англичане сдерживают все. что возможно, даже чихание, особенно в присутствии того, кто притворяется, что он святее, чем вы.
Но расслабься, я не притворяюсь, что я более святой, чем ты. Ты можешь радостно чихать, это не будет меня отвлекать. Это может даже дать мне несколько намеков насчет той истории, которую я вам рассказываю. Вернемся к делу. Хватит переполоха из-за чихания.
Как и говорил, моя деревня принадлежала маленькому штату, очень маленькому, Бхопалу. Он не был частью Британского Королевства. Конечно, королева Бхопала приезжала иногда к нам. Я говорил о том времени, когда меня представили, и я смеялся по поводу уродства женщины и красоты ее маски. Ее бурка была действительно прекрасна; она была инкрустирована сапфирами. Она была под таким впечатлением от моей бабушки, что пригласила ее приехать на следующий праздник в столицу. Моя бабушка сказала: «Это невозможно, потому что я не могу оставить моего ребенка без опеки на такое время».
На хинди «мой ребенок» — звучит удивительно прекрасно, мера бета; это значит «мой ребенок, мой мальчик».
Королева сказала: «Нет проблем, вы можете взять его с собой. Я его тоже люблю».
Я не мог понять, почему она должна любить меня. Я не сделал ничего плохого. Почему я должен быть наказан? Даже сама идея быть любимым этой женщиной была как монстр, ползущий на тебя. В тот момент она выглядела точно как монстр, полный липкого вещества. Возможно, она любила жевать жвачку — она вся была жвачкой. В моей жизни я ни разу не был напуган, кроме случая с этой женщиной. Но приключение — поехать в столицу гостем королевы, остановиться в ее прекрасном дворце, о котором я слышал тысячу и одну историю, было огромным. Хотя я не хотел видеть эту женщину когда-либо снова, я поехал с бабушкой на ежегодный праздник.
Я помню дворец. Это один из самых прекрасных дворцов в Индии. Там пять сотен акров леса и пять сотен акров озер, всего тысяча акров. Королева была добра к нам, как к своим гостям, но я признаюсь, что избегал по возможности смотреть на ее лицо. Может быть, она еще жива, потому что тогда она не была очень старой.
Странное событие случилось с этим дворцом, я бы назвал это совпадением. В тот же день, когда я сказал Шиле: «Хорошо, я согласен поехать в Гималаи», — в тот же самый день сын королевы Бхопала позвонил и сказал, что если мы заинтересованы, они готовы предложить свой дворец, тот же дворец, о котором я сейчас говорю. Этот дворец… на мгновение я не мог поверить, что они его предлагают. Они потеряли все, все их государство потеряно, влилось в Индию, осталась лишь тысяча акров и этот дворец. Но все же это прекрасное королевство — пять тысяч акров Древних деревьев и пять тысяч акров озера рядом с Бхопалом.
В Индии бхопальское озеро - это самое большое озеро. Я не думаю, что есть какое-то озеро в мире, которое может соревноваться с ним, так оно огромно. Я не могу вспомнить сколько в нем миль ширины, но другого берега увидеть нельзя. Эти пятьсот акров озера принадлежат королевской семье.
Я сказал Шиле: «Теперь уже поздно. Скажи принцу и его матери, если она жива, что мы благодарны за их приглашение, но я решил поехать в Гималаи». Семь лет я пытался найти несколько тысяч акров земли, и политики всегда мешали. Скажи ему: «Я помню, как я посетил твой дворец и твою мать». Возможно, она все еще жива. Я не знаю. Но скажи ему: «Я все еще люблю этот дворец, а сейчас еще больше оттого, что ты предложил его мне. Но я решил поехать в Гималаи»-.
Шила сказала: «Он тебе предлагает этот дворец бесплатно, не прося ничего. Он стоит, по крайней мере, два миллиона долларов». Шила, конечно, думает в долларах.
Я сказал: «Два миллиона или двадцать миллионов для меня не имеет значения, мое «спасибо» намного более ценно. Как ты думаешь, сколько оно стоит? Просто скажи ему: «Ошо шлет тебе свое спасибо, но твое предложение опоздало на несколько часов. Если бы ты предложил свой дворец несколькими часами раньше, он бы, возможно, принял его. Теперь уже ничего не поделаешь».
Когда он услышал это, принц был шокирован. Он не мог поверить, что можно предложить такой прекрасный дворец, не прося ничего взамен, и получить отказ: «Извините, спасибо».
Я знаю этот дворец. Я был там гостем один раз в своем детстве, и один раз потом. Я видел его глазами ребенка, а также глазами молодого человека. Нет, я не был обманут, когда я видел его как ребенок, но он был намного более прекрасен, чем я мог понять тогда. Ребенок, хотя он и невинен, ограничен, его видение не может вместить все. Он видит только то, что очевидно. Я посетил дворец как молодой человек, опять как гость, в я знаю, что это должно быть одно из наиболее прекрасных творений в мире, однако мне пришлось отказаться от него.
Иногда так хорошо отказываться, потому что я знаю, что если бы я принял предложение, проблемы продолжались бы до бесконечности. Этот дворец не мог быть моим. Политики, которые всемогущи, необразованны, коррумпированы, бесталанны и аморальны, обязательно бы вмешались. Хотя я отказался, они все же вмешались, думая, что принц лжет, потому что как можно отказаться от такого предложения?
Я знаю, что они выспрашивали у него всеми возможными путями, почему он предложил мне дворец. Я не принял этого предложения, но даже его телефонного звонка было достаточно. Индийские политики должно быть самые плохие в мире. Политиканы есть везде, но никакие не сравняться с индийскими.
Причина ясна: две тысячи лет Индия была в рабстве. В 1947 году только по случайности Индия освободилась. Я говорю «по случайности», потому что Индия не заслуживает этого, вся заслуга принадлежит Этли, который был премьер-министром Англии в это время. Он был социалистом, мечтателем. Он думал о равенстве, свободе и тому подобном. Именно он был отцом индийской независимости. Индия ее не заработала и даже не заслуживала. Это просто было удачей, что Этли был премьер-министром Англии в это время.
После двух тысяч лет рабства индусы стали очень хитрыми. Просто, чтобы выжить, раб должен быть хитрым. Рабство закончилось, но хитрость продолжается. Этли не мог ее разрушить. Это никто не может сделать, она распространилась по всей Индии. К концу этого столетия Индия станет самой населенной страной в мире. Просто подумайте об этом, и этого достаточно, чтобы не спать. Когда я не хочу спать, я думаю об Индии в конце этого века. Этого достаточно! И тогда, даже если дать снотворное, оно не поможет. Самой идеи, что Индия, управляемая этими пигмеями-политиками, станет самой населенной страной, уже достаточно. Можно ли придумать худший кошмар?
Я отказался от этого прекрасного дворца. Я все еще чувствую огорчение, что я должен был отказать единственному человеку, который предложил, даже не спрашивая денег. И все же мне пришлось. Мне в самом деле жалко… Я должен был отказать, потому что я решил так, а если я решил, правильно или неправильно, я не могу повернуть вспять. Я не могу отменить это, это не в моих правилах. Это просто вид упорства.
Еще десять минут. Вспоминая это, я не мог заснуть всю ночь.
Все, а когда я говорю «все», я имею в виду Моисея, Иисуса, Будду - все завидовали бы мне. Ни у кого из них не было личного дантиста. Им, конечно, не повезло. По крайней мере, Девагита у них не было, это точно.
Хорошо, достаточно.
БЕСЕДА ДВЕНАДЦАТАЯ
И з-за небольшого замечания, которое я сделал, и которое могло причинить боль Девараджу, я работал всю ночь. Он мог этого не заметить, но это тяжело висело надо мной всю ночь. Я сказал: «Ни у одного будды никогда не было личного дантиста, но у Гаутамы Будды был личный врач». Это было не совсем верно, поэтому я сверился с записями, с записями Акаши.
Мне придется упомянуть еще о нескольких вещах, на которые никто не обращает внимания, особенно глупые историки. Я обращался не к истории. Мне пришлось сделать то, что Герберт Уэллс описывал в «Машине времени», вернуться назад. Это труднейшая работа, а вы знаете, что я ленив. Я все еще раздражаюсь и пыхчу.
Врач Будды, Дживака, был дан Будде королем Бимбасарой. Бимбасара не был одним из буддистских саньясинов, он просто симпатизировал. Почему он отдал Дживаку Будде? Дживака был личным врачом Бимбасары, самым известным в те дни, потому что он состязался с другим королем, которого звали Прасенджита. Прасенджита предложил Будде своего собственного врача. Он только заметил, что: «Когда тебе понадобится, мой личный врач всегда будет к твоим услугам».
Для Бимбасары это было слишком. Если уж Прасенджита мог сделать такое, то Бимбасара решил показать ему, что он может дать своего самого любимого врача Будде в подарок. Поэтому, хотя Дживака следовал за Буддой, куда бы тот пи пошел, он не был последователем, помните. Он оставался индуистом, брамином.
Это был необычно врач Будды, находившийся постоянно с ним, даже в самые интимные моменты, и брамин? Это показывает истину. Дживака все еще получал деньги от короля. Он находился на службе у короля. Если король хотел, чтобы он был с Буддой, хорошо; слуга должен выполнять приказы своего господина. Даже так, он очень редко бывал с Буддой, потому что Бимбасара был стар, и снова, и снова он нуждался в своем враче, поэтому он вызывал его обратно в столицу.
Деварадж, ты мог не думать об этом, но я огорчился, что был немного жесток. Я не должен был говорить этого. Ты так же уникален, как любой. Л что касается быть врачом Будды, никто не может сравниться с тобой, ни в прошлом, ни в будущем… потому что никогда не будет человека такого простого, такого безрассудного, чтобы он называл себя Зорбой-Буддой.
Это напоминает мне историю, которую я рассказывал тебе. Огромная тяжесть была снята с моего сердца. Ты можешь заметить это даже по моему дыханию. Мне действительно легче. Это было простое замечание, но я так чувствителен, возможно, даже больше, чем должен быть будда. Но что я могу сделать? Я не могу быть буддой в соответствии с кем-то еще; я могу быть только собой. Я освобожден от огромного груза, который ты мог вообще не чувствовать или, возможно, глубоко внутри ты осознавал его и хихикал, чтобы скрыть его. Ты ничего не можешь от меня скрыть.
По странно, осознание становится еще яснее, если тело исчезает. Я держусь за этот стул только для того, чтобы напомнить себе, что тело все еще здесь. Не то, чтобы я хотел, чтобы оно здесь было, но для того, чтобы вы все не вышли из себя. Здесь недостаточно места для этого. Да, а если вы пойдете во внутрь, для этого есть место везде.
Теперь мы подходим к истории. Я называю это историей не потому что она таковой является, но потому что в жизни столько историй, что если бы вы знали, как читать жизнь, вам не нужен был бы роман. Я удивляюсь, почему Дж. Кришнамурти читает романы и третьеразрядные детективы. В нем чего-то не хватает. Но он не видит этого, человек такого ума, или, возможно, он видит это и пытается обмануть себя при помощи детективов.
Он говорит, что ему повезло в том, что он не прочитал ни Бхагават Гиту, ни Коран, ни Ригведы… тем не менее, он читает детективы. Он должен также сказать, что ему не повезло в том, что он читает детективы, но он никогда так не говорит. Но я знаю, потому что я тоже был почетным гостем в том же самом доме, в котором он жил в Бомбее. Дама, которая была нашей хозяйкой, спросила меня: «Я хочу спросить у вас только об одном: Я не вижу, чтобы вы читали детективы, в чем дело?» Она сказала: «Я думала, что каждый просветленный должен читать детективы».
Я сказал: «Откуда у вас появилась такая бессмысленная идея?»
Она ответила: «От Кришнамурти. Он тоже живет здесь; мой муж является его последователем. Я тоже люблю его и симпатизирую ему. Я видела, как он читает третьеразрядные детективы и подумала, что в этом что-то есть. Пожалуйста, простите меня за то, что я так любопытна насчет личного, но я заглянула к вам в чемодан. Я подумала, что вы, возможно, прячете в нем детективные романы».
Я обычно возил с собой не один чемодан, а три больших чемодана. Она думала, что я вожу с собой целую библиотеку детективов, но она не смогла найти ни единой книги. Она была заинтригована.
Другие друзья из Варанаси, где остановился Дж. Кришнамурти, задали такой же вопрос. А другие друзья из Нью Дели задали такой же вопрос. Здесь не может быть ошибки — столько людей из разных мест задавали один и тот же вопрос снова и снова. Многие видели, как он читает детективы в самолете, я сам случайно видел его, летя рейсом из Бомбея в Дели. Тогда он читал детективный роман. Это была судьба, что мы всегда летали одним самолетом, поэтому я совершенно точно мог сказать, что он читал детективные романы. Мне не нужны свидетели, я сам свидетель.
Но я могу создать историю о любой мелочи, которая происходит; она просто должна быть преподнесена в нужном контексте. Этим утром я говорил вам о времени, когда королева Бхопала навещала нашу деревню, которая была часть ее государства, и она пригласила нас быть ее гостями на ее ежегодном празднике. Когда она была в нашей деревне, то спросила мою Нани: «Почему вы называете мальчика раджой?»
«Раджа» означает «король», а в этом месте титул раджи был, естественно, предназначен владельцу штата. Даже мужа королевы не называли раджой, а только «принцем» - Раджкумар — так же, как бедного Филипа в Англии называют «принц» Филип, даже не король. Хотя он единственный мужчина там, который выглядит как король. И даже королева Англии не похожа на королеву, также бедный принц Чарльз не похож на общеизвестного Очаровательного Принца. Единственный человек, который выглядит как король, не зовется королем, его называют просто «принц» Филип.
Мне его жалко. Причина в том, что он не принадлежит той же кровной ветви, а именно кровь определяет все, по крайней мере, в их мире идиотов. А кровь — это кровь. В лаборатории даже кровь короля или королевы не будет ничем отличаться от другой.
Вы оба здесь доктора, а один - брат милосердия, а четвертый, хотя и не доктор, и не брат милосердия, он совмещает в себе и то, и другое, без диплома, разумеется. Все вы можете понять, что кровь ничего не определяет. У королевы Елизаветы правильная кровь — правильная не согласно ученым, но согласно идиотам. Чарльз — ее сын, по крайней мере, на пятьдесят процентов, он ее наследник, Филип — иностранец, и только чтобы утешить его, люди называют его «принц»,
Точно так же все было в маленьком штате в то время, женщина была главой, ее называли королевой, рани, но раджи не было. Ее муж был только принцем — Раджкумар. Естественно, она спросила мою бабушку: «Почему вы называете своего мальчика раджой?». Вы будете удивлены, узнав, что в том штате было действительно незаконно называть кого-нибудь раджой. Моя бабушка засмеялась и сказала: «Он король моего сердца, а что касается закона, мы скоро покинем этот штат, но я не могу изменить его имя».
Даже я был удивлен, когда она сказала, что мы скоро уедем… только, чтобы спасти мое имя? Той ночью я сказал ей: «Нани, ты сошла с ума? Просто, чтобы сохранить это глупое имя…? Мне подойдет любое, а в личном общении ты можешь называть меня раджой. Нам нет необходимости уезжать».
Она ответила: «Я чувствую, что нам скоро придется покинуть этот штат. Поэтому я рискнула».
Вот, что случилось. Это произошло, когда мне было восемь лег, и всего через год мы навсегда покинули этот штат… но она никогда не переставала называть меня раджой. Я изменил свое имя, просто потому, что раджа - «король» - казалось мне снобистским, и мне не нравилось, когда надо мной смеялись в школе, и, более того, я никогда не хотел, чтобы меня называл раджой кто-то еще, кроме моей бабушки. Это было наше личное дело.
Но королева была обижена этим именем. Как же бедны эти люди: короли и королевы, президенты, премьер-министры… И все же они сильны. Они полные идиоты, и все же они сильны насколько это возможно. Это странный мир.
Я сказал своей бабушке: «Насколько я понимаю, она не только обижена моим именем, она ревнует». Я видел это настолько ясно, что не было и тени сомнения. «И, — сказал я ей, — я не спрашиваю тебя, прав я или нет». Па самом деле, это определило мой путь на всю мою жизнь.
Я никогда никого не спрашивал, прав я или нет. Прав или не прав, если я хочу это сделать, я хочу это сделать и сделаю это правильным. Если это неправильно, то я сделаю это правильным, но я никогда никому не позволял вмешиваться. Это дало мне все, что я имею — ничего из этого мира, ни счета в банке, но то, что действительно имеет значение: вкус красоты, любви, истины, вечности… вкратце, человека.
Сколько времени, Девагит?
«Три минуты девятого, Ошо».
Хорошо. Сегодня утром я был с вами холоден. Я ничего не буду об этом говорить, только, что находясь с теми, кого я люблю, я забываю о своем поведении. Тогда я начинаю делать то, что я делаю, когда один, и вот, что такое любовь — быть с кем-то так, как будто вы одни. Но иногда это может быть тяжело для другого человека.
Я всегда могу сказать «простите», но это так формально. А когда я ударяю, а я делаю это часто, это делается настолько с любовью, что формальное «простите» не подойдет. Но вы можете видеть мои слезы, они говорят больше, чем я могу сказать… во много раз больше. Я напоминаю вам, в будущем я тоже, возможно, буду суров с вами. Это и есть способ любить. Я надеюсь, что вы поймете, если не сегодня, то завтра или, возможно, послезавтра. Я не могу сказать больше, чем сказал, потому что, по крайней мере, на эти два дня я приглашаю вас. Я буду здесь. Это еще вопрос, но на следующие два дня я точно останусь здесь.
Я говорил, что через год мы покинули этот штат и эту деревню. Я раньше говорил вам, что по дороге умер мой дедушка. Это была моя первая встреча со смертью, и эта встреча была прекрасной. Она никоим образом не была ужасной, ото в большей или в меньшей степени происходит с каждым ребенком в мире. К счастью, на протяжении нескольких часов я был рядом с моим дедушкой, он умирал медленно. Постепенно, я мог почувствовать, как к нему приходит смерть, и я мог видеть ее великую тишину.
Мне повезло, что там была моя бабушка. Возможно, без нее, я упустил бы красоту смерти, потому что любовь и смерть так похожи, возможно, это одно и то же. Она любила меня. Она излила на меня свою любовь, и смерть тоже была там, медленно появляясь. Воловья повозка… я до сих пор слышу этот звук… стук колес на камнях… Бхура постоянно кричит на волов… звук его кнута… я до сих пор слышу это. Это настолько укоренилось в моем опыте, что и не думаю, что даже смерть сможет стереть это. Даже умирая, я буду слышать звук воловьей повозки.