Здесь три этажа да и комнат немало.
Дверей же четыре всего насчитали.
Кто историю учит,
Ответы получит.
С01672,
Вечно ваш, Дж. К. Браун[110].
Саммерс сказал:
– Ясно, почему старина Джимми не выиграл приз за лимерики. Глянь только на правописание. Спутал криптограмму с килограммом. – И тут же прочитал мне свой лимерик, который сочинил о килте[111]Тедди Стюарта, совсем неплохой, но мне показалось, что и лимерик Джимми неплох, особенно то, как он закончил последнюю строчку. Бланшар, француз, все потирал лоб и говорил:
– Это ош-шень смешноу. Ош-шень смеш-шноу. Но что это знаш-шит?
Саммерс сказал:
– Ну, он говорит, что тут подсказка, где это место находится, так что, кажись, это что-то должно значить.
Но я не был уверен в этом, потому что Джимми – тот еще шутник.
Мы какое-то время немного пообсуждали записку, однако ничего не прояснили. Ясно было только, что дом, где три этажа и всего четыре двери (мы решили, что Джимми говорил о наружных дверях), – это Башни Пенрина, ветхий заброшенный дом, в котором мы играли, когда снаружи лило как из ведра. Деревенские называли его «Дурью Пенрина», а еще там были большие подземные конюшни, куда спускалась пологая дорожка, и порой люди ходили туда посмотреть их. Мне нужно было доделать геометрию, так что я не мог все бросить: просто переписал лимерик (вот он, у меня).
Назавтра все говорили о знаменитой «улитке» Джимми и почти у всех четвероклассников была копия криптограммы, которую они пытались решить. «Кое-кто еще», кто (по словам Джимми) знал о тайной комнате, так и не отозвался, так что мы решили, что он говорит о ком-то из домашних. Мы с Лори просидели над криптограммой битый час, и неожиданно он сказал:
|
|
– Забавное число, начинается с нуля. Интересно, а если он просто написал его задом наперед? Не думаю, что Джимми слишком уж ломал над криптограммой голову. «С» – значит «страница», и он говорит об истории.
Я сказал:
– Веселенькая выходит история на двадцать семь тысяч страниц.
Но Лори сказал, что это может означать «Страница 27, строка 610» или «Страница 276, строка 10». Что ж, а это мысль! Лори тут же вытащил учебник истории. На странице было около сорока строк, так что мы решили, что 610 – это номер слова, но насчитали только пятьсот слов вместе со сносками. Так что мы решили проверить десятое слово на странице 276, но это было слово «епископ», а Джимми вряд ли собирался отправить нас за епископом, даже если бы мы знали, где его искать.
Как раз тогда зашел Легги О’Брайан, наш сосед по комнате, и мы рассказали ему о наших попытках, но у него возникла другая мысль. Он сказал:
– Если Джимми имел в виду книгу, то это должна быть школьная книга, или какой смысл отправлять нас на ее поиски? Это или книжка, которая есть у него и дома, что маловероятно, или он сочинил этот корявый лимерик до отъезда. Ясно?
Конечно, нам было ясно; перед тем как прислать телеграмму, Джимми два или три дня провел в лазарете, после чего должен был спешно уезжать, так что именно там он и занимался литературными изысканиями, чтобы убить время. Потом Легги заявил, что на днях у него в зубе стреляло и он может попросить старого Джукса (учителя физики и доморощенного врача) дать ему чего-нибудь болеутоляющего, а в этот момент заглянет в тамошние книжки.
И вот он ушел, прижимая платок к лицу, и через пять минут вернулся с «Королевской историей Англии»: свистнул ее с полки, пока старик Джукс находился в подсобке. Книжка была старой, не той, которой мы пользовались на уроках, и когда мы раскрыли страницу 276, десятым словом было «дверь». Что ж, не так плохо, как «епископ», но никакой особой подсказки мы не получили: в Башнях было под сотню дверей, а все, что нам известно (если мы угадали правильно), – за одну из них нам стоит заглянуть. Тем не менее мы условились назавтра сходить туда и осмотреться, хотя Лори был уверен, что это очередной розыгрыш от Джимми, и я наполовину был с ним согласен.
|
|
Другим ребятам мы ничего не сказали, но на следующий день после уроков втроем пошли к Башням и исследовали там каждую божью дверь – заняло это у нас почти полвечера. Штукатурки местами не хватало, кирпичи повыбились, а кладка растрескалась и кое-где осы́палась, да и света было маловато, чтобы сказать точнее, но никакого намека на потайную дверь мы не нашли. Как заявил Лори, Джимми должен быть чертовски умен, раз обнаружил ее.
Недовольные, мы уже уходили, и тут Легги вспомнил: есть еще одна дверь, она ведет из подземных конюшен в подвал. Дверь была сломана и ни разу не открывалась: одна из петель загнулась и не давала сделать это. В общем, мы спустились, но там уже кто-то побывал: дверь открылась легко; я включил фонарь, и, конечно же, за ней была другая, деревянная дверь с ручкой в виде кольца. Не слишком уж тайная комната, если не считать, что она пряталась за подвальной дверью, однако Джимми всегда преувеличивал. Лори дернул за ручку. Дверь оказалась незапертой, и он сказал:
|
|
– Эй, ребята, говорю же, тут что-то есть!
За дверью было нечто вроде кладовки, и в ней стояло что-то вроде мешка, занимавшее почти половину места. Лори схватил его и попытался поднять.
– Вот дерьмо, он тяжеленный! Интересно, что там?
Я сказал:
– Какая-нибудь из шуточек Джимми, – и посветил фонариком.
Это был не мешок, а что-то, замотанное в красную ткань наподобие скатерти. Тогда Лори развернул ее, заглянул внутрь и вытащил из свертка что-то, воскликнув:
– Бог ты мой! Это ж серебро Фишера!
Не оставалось никаких сомнений в его правоте, ведь на штуке, которую он вытащил, было выгравировано «Джефферсону Пенну Фишеру» и это был кубок, полученный им за соревнования по плаванию. После короткого обсуждения мы решили, что Легги забежит за велосипедом и приведет из Эбботс Дрейтона инспектора, пока мы с Лори будем сторожить. Так что он умчался, а мы вернули кубок на место, заперли двери и стали ждать.
Когда Легги вернулся с инспектором, оказалось, они захватили с собой старого Фишера (приехали на его машине), потом оба взглянули на барахло и Фишер заявил: это точно его серебро и скатерть тоже. Тогда инспектор с Фишером стали спорить о том, что делать дальше. Инспектор хотел оставить серебро на месте и наблюдать за ним, чтобы поймать Кричтона, который придет за добром, когда все уляжется. Но старый Фишер заявил: это его собственность и он хочет вернуть ее немедленно, раз уж нашли. Он добавил: полицию не за что благодарить, но нам тоже спасибо не сказал.
В конце концов они договорились положить вместо серебра старые железяки, а Фишер согласился оставить сверху два больших блюда, так, чтобы любой, кто заглянет в сверток, решил бы, что все осталось как было. Так уж хотелось инспектору: проследить за тем, кто заберет барахло, а потом схватить его и подельников с краденым на руках. Он сказал, что попросил двух одетых в штатское полисменов следить за этим местом, одного днем, второго ночью, и они схватят его, это так же верно, как дважды два – четыре. Вообще вел он себя грубовато. Потом инспектор попросил нас никому ничего не рассказывать, даже директору, а старый Фишер обещал никому не говорить об этом и в Подворье.
Они посвятили нас в свои планы, потому что инспектору хотелось, чтобы ребята из школы ходили к Башням как и всегда, иначе Кричтон решит, что запахло жареным. Инспектор вместе с младшим Фишером собирался подменить серебро, когда стемнеет, но, конечно, ждать так долго мы не могли.
Кажется, в первую ночь у Башен дежурил младший Фишер, однако на следующий день там стоял на вахте умный парень, которого звали Соубридж, сделавший вид, что он смотритель, и, конечно, все ему поверили, кроме нас троих. Вечером он ушел, и его сменил Добсон, довольно пожилой полноватый тип. Нам казалось немного невежливым, что остальные ребята все еще продолжают охоту за секретами Джимми, но, само собой, мы не могли рассказать им, что уже нашли комнату – иначе они бы захотели узнать, где она.
Мы не расслышали, как именно инспектор планирует задержать Кричтона, если тот придет, однако знали, что ночному дежурному приказано держаться вне поля зрения, и мы думали, если он увидит кого-то, кто выйдет из Башен, то проследит за ним.
Конечно, мы знали, что днем никто не заявится, но нужен был хоть кто-то на случай, ежели какой-нибудь зевака будет слоняться туда-сюда, найдет барахло, начнет болтать языком и в итоге испортит весь праздник.
День или два было забавно наблюдать, как Соубридж слоняется возле дверей и отгоняет людей прочь, однако вскоре это стало навевать скуку – каждый вечер ходить к Башням, хочется того или нет. Правда, темнело теперь раньше, и, когда это происходило, мы обычно смывались. Через неделю «смотрители» сменились и Соубридж стал дежурить по ночам.
Он никому не давал спуску, между тем старый Добсон был еще злее: стоило велосипедисту просто проехать мимо и взглянуть на Башни, его едва не хватал удар. Самое смешное, что за единственный раз, когда он сделал исключение, его не только не поблагодарили, но и обругали, словно карманника.
Однажды вечером из Эбботтс Дрейтона приехала пара человек. С ними был мальчик лет семи, и он разревелся, потому что мама не показала ему «подземные пещеры». Его мать, тащившая коляску, влепила мальцу подзатыльник, чтобы он не мешал, но мальчишка все ныл, и в конце концов старый Добсон, дав ему монетку, разрешил ненадолго зайти. Мамаша малого взвилась от злости как не знаю кто, обозвала Добсона дураком, пошла за сыном и выудила его оттуда. Бедняга Добсон покраснел словно рак, а когда мамаша ушла, спросил у меня, кто она, но я, хотя и хорошо знал ее в лицо, не мог вспомнить имени.
Думаю, он решил, что никто больше не назовет его дураком просто так, потому что назавтра не пустил пастора и целую толпу народу, приехавших посмотреть это место аж из Западного Нортона. Пастор изрядно окрысился и сказал своим друзьям (они были членами какого-то общества), что нужно прийти в другой раз, когда будет другой смотритель, у которого хватит ума «вести себя более благоразумно». И все это прямо в лицо Добсону. Очень неприятно, учитывая, что ему нельзя было рассказывать, кто он на самом деле.
В общем, спустя две недели стало ясно: или Кричтон был уже в курсе, что за местом следят, или, как предположил Лори, его загребли за другое преступление и он теперь за решеткой. Так или иначе, старый Фишер сказал: засада не имеет смысла и блюда он тоже хотел бы вернуть, поэтому инспектор отправился за ними… но они исчезли! Весь сверток куда-то пропал!
Никто из нас ни уха ни рыла не смыслил в том, что произошло: за Башнями следили днем и ночью. Младший Фишер по секрету сказал нам, что его отец уверен: полиция сама свистнула мешок, но я не поверил. Тем более что полисменам так и не открыли, где именно лежит барахло. Все это казалось совершенной загадкой, потому что (если никто не проболтался) только мы трое, инспектор и Фишеры знали об этом – исключая, конечно, Джимми, что был за пятьдесят миль отсюда, и Кричтона, который находился бог знает где. Фишеры не крали своего серебра, мы его и пальцем не трогали, а уж инспектор был наверняка выше подозрений. К тому же он знал, что в свертке по большей части лежат старые железяки. Но говорят, правда фантазиям не друг, так что, видимо, потому мы с Лори и были под подозрением, пока загадка не разрешилась.
Через пару-тройку дней после пропажи Саммерс получил от Джимми (который не знал о краже) новое письмо, и там говорилось: если мы не нашли тайную комнату, можем спросить Кричтона, ведь именно он был «кое-кем еще», кому Джимми рассказал о ней, и что берет назад обещание не говорить об этом. Конечно, это объясняло, каким образом Кричтон, зная, что Джимми заболел и уехал, а больше никому не ведомо об этом месте, спрятал серебро именно там.
А еще через неделю у нас поднялась новая шумиха. Мы с Лори бродили по берегу, разыскивая личинок ручейников, и наткнулись на старого мистера Бакера из Эбботтс Дрейтона – большого любителя порыбачить, но не слишком удачливого. Он сидел на берегу со спиннингом, и мы спросили:
– Есть улов?
Как только задали вопрос, леска натянулась и он воскликнул:
– Есть! – И начал мотать катушку как ненормальный и так размахивать удочкой, что я был уверен: он вот-вот что-нибудь сломает.
Мистер Бакер пришел в невероятный азарт. Я и сам разволновался, потому что в Мэри ловятся порой крупные щуки – иногда до семнадцати фунтов, – а затем Бакер вдруг сказал:
– Вот дрянь! Это водоросли.
Короче, некоторое время он всматривался в улов, и то был уверен, что это водоросли, а то спустя минуту заявлял, что это Щучий царь (которого потом поймали все-таки) и что он устроил бучу на дне.
Как только Бакер в четвертый уже раз решил, будто это водоросли, он понял, что немного вытянул свой улов – и тут же пришел в восторг, уверяя: это тридцатифунтовая щука. Чем бы это ни было, оно приближалось, поэтому Лори лег на землю, прикрыл глаза ладонью и сказал, что видит блеск чешуи. Потом, стоило мне схватить багор и взять его на изготовку, он заявил:
– Не-а, это вообще не рыба, а что-то не меньше лодки.
Затем сам взялся за багор, подцепил, и мы вместе вытянули эту штуку к берегу. Ею оказалась детская коляска.
Она лежала на левом боку, а старый Бакер все это время тащил ее, зацепив за днище. В общем, он распсиховался, начал орать, что это мы во всем виноваты, и когда я попытался успокоить его, сказав, что коляску можно оставить себе, если не объявится хозяин, он не мигая уставился на меня, и тогда я вспомнил, что он старый холостяк. Он отцепил крючки, запутавшиеся вокруг решетки, и после этого только молча стоял, пока мы тащили коляску туда, где берег был ниже, и вытаскивали из воды, что было еще той работенкой. А потом перепугались не на шутку. Лори выкрикнул:
– Вот дерьмо! Там ребенок! – И в коляске действительно лежал ребенок.
Потом Лори потыкал его пальцем и сказал:
– Мертвый. Твердый, как деревяшка.
Я сказал:
– Бедненький, – потому что ребенка привязали к коляске.
Выглядело это ужасно, и когда мы начали отвязывать его, перепугались еще сильнее, потому что одна из его рук осталась в моей ладони. Я не сдержался и ахнул, а потом из него посыпались мокрые опилки… И оказалось, что это кукла!
Это была большая кукла в детском чепчике. В общем, нас слегка надули. Лори засмеялся, но старый Бакер посерьезнел и сказал:
– Здесь утонула какая-то бедняжка, нужно вызвать сюда драги, – отложил удочку и поспешил к машине, припаркованной на грунтовке неподалеку. Я сказал:
– Смешная тетка: куклу катала в коляске, – потому что не мог понять, зачем это делать, разве что там лежал еще и ребенок.
Лори рассматривал коляску, потом неожиданно заявил:
– Бог ты мой, это ж коляска той женщины! Спорим, она угодила в реку, когда стемнело.
А потом он добавил, что когда женщина с мальчишкой проходили мимо Башен, в коляске почти наверняка лежал еще и тот самый сверток, пропавший из подвала, и стоило ему это сказать, я вспомнил: удивительно, что младенец не проснулся, когда тот мальчишка заревел. Все постепенно встало на свои места, и непонятно было только одно: кукла.
Я сказал:
– Странно, что ее никто не ищет.
А Лори добавил: да, раз уж она живет по соседству и он узнал ее в лицо. После таких его слов лицо той женщины встало у меня перед глазами как живое. И вдруг я все понял! Повернулся к Лори и сказал:
– Ничего с ней не случилось, потому что никакой женщины не было!
Он спросил:
– С чего это? Ты ж ее видел.
– Нет, не видел, болван! Это был Кричтон! – Потому что теперь я абсолютно убедился в этом, как и в том, что Кричтон переоделся женщиной: я от него такого не ждал.
Ну, старина Лори, понятно, поначалу с трудом мог в это поверить, хотя после моих слов согласился, что лицом женщина походила на дворецкого, и чем больше мы раздумывали, тем сильнее уверялись, что это правда. Рыдающий мальчишка – всего лишь часть замысла, а коляска, само собой, предназначалась для свертка: положить его внутрь и десяти секунд не займет, если знать, где искать. Без сомнения, его встретил приятель с лодкой, и они выбросили коляску в реку – лучший способ ее спрятать.
Когда в машине старого Бакера приехали полицейские с драгами, мы решили, что лучше всего будет все им рассказать – глупо ведь заставлять их перелопачивать реку просто так, а раз уж Кричтон вряд ли вернется, не имело смысла держать это в тайне. Так-то все и выяснилось.
Перед нашим уходом полиция нашла в коляске кусок железа: должно быть, он выскользнул из свертка, и, конечно, это стало последним подтверждением.
Само собой, в школе вовсю болтали о случившемся, и, несмотря на то что красть, конечно, неправильно, все равно было трудно не восхищаться выдержкой этого типа: утащить барахло прямо из-под носа полицейского, и так умно, хотя то, что он туда пошел, казалось полным безумием. Кто-то рассказал обо всем (что Кричтон – ворюга) Джимми, и он написал, что совершенно такого не ожидал, ведь в лазарете Кричтон каждый день навещал его и прочитал криптограмму Верна, это и подало Джимми идею сочинить свою. Он сказал, что любого надо оценивать по собственному впечатлению, а Кричтон ему показался вполне достойным парнем, поэтому хорошо было бы, если б он смылся (Джимми тогда еще не знал о находке), и что старый Фишер развел слишком много соблазнительного барахла.
В общем, думаю, мы все были согласны с ним, а втайне жалели, что Кричтона так надули с хабаром: пожалуй, два серебряных блюда едва ли покрывали все его затраты на это дело, считая стоимость куклы и коляски.
После этого, если кто-то видел на берегу старого Бакера с удочкой и спрашивал: «Есть улов?», он одаривал его таким взглядом, как будто у него спрашивали про очередную коляску, – хотя я уверен: ничего, кроме нее, он так ни разу и не поймал.
Примечания
Тайберн – вначале деревушка, позже особый участок городского округа Лондона, где традиционно на протяжении многих веков происходили казни. (Здесь и далее примеч. пер., если не указано иное.)
(обратно)
… прибыл в Йорк … – Если рассчитать дистанцию, которую пришлось преодолеть Никсу (не по прямой линии, но по реально возможным в XVII в. кратчайшим маршрутам), получаются такие цифры: от Гэдс-хилл (теперь это не отдельный населенный пункт, а пригород Хайхэма; все остальные городки и деревни существуют под прежними названиями по сей день) до Грейвзенда – около 7,5 км; после переправы через Темзу до Челмсфорда – 56 км; расстояние от Челмсфорда до Хантингтона, где разбойник сделал самую длительную остановку, составляет 330 км; финальный отрезок пути, непосредственно до Йорка, короче всех остальных, он не превышает 4,5 км. Итого – 398 км по минимальным расчетам, т. е. на самом деле, видимо, свыше 400. Преодолеть это расстояние верхом разбойник был должен, с учетом передышек, менее чем за 16 часов, т. к. в Йорке ему следовало оказаться намного ранее восьми вечера, чтобы успеть переодеться и примкнуть к народному гулянию. Без смены коней где-то на промежуточных этапах подобное совершенно невозможно: рекордное расстояние, которое лошадь под всадником проходит за сутки, лишь немного превышает 300 км.
(обратно)
Северный пригород Лондона.
(обратно)
… Свифтникс … – «Swiftnicks» – фактически то же самое, что «Swift Nicks», т. е. Быстрый Никс. Поэтому вопрос лишь в том, обычная ли это разбойничья кличка, фамилия либо некий аналог «почетного прозвища», полученного непосредственно от короля.
(обратно)
… за Танжер … – Танжер – портовый город на территории современного Марокко. С XV в. принадлежал Португалии, в 1661 г., после женитьбы английского короля Карла II на португальской принцессе Екатерине Брагансской, был передан англичанам в качестве приданого. Начиная с 1679 г., марокканский султан Исмаил Кровожадный (больше известный читателям как один из ключевых героев романа А. и С. Голон «Анжелика и султан») предпринимал неоднократные попытки захватить Танжер.
(обратно)
… Когда Танжер был разрушен и все наши силы выведены оттуда … – Марокканцы не смогли взять Танжер, но необходимость вести многолетнюю войну на таком отдалении от Англии оказалась для Карла II непосильным грузом. В результате он приказал вывести оттуда войска, перед отходом полностью разрушив город. Однако, поскольку это произошло уже в 1684 г., возникает противоречие с биографией Роберта Дадли, согласно которой тот был казнен на три года раньше.
(обратно)
… в Харроу-он-зе-хилл … – Богатый и густонаселенный пригород Лондона. Совершать разбойничье нападение прямо в нем, к тому же на герцога Монмута (незаконнорожденный сын Карла II, в то время – очень известный военачальник, постоянно окруженный многочисленной вооруженной свитой) – беспредельная дерзость, вдвойне невозможная еще и потому, что Монмут в 1679–1685 гг. безвыездно пребывал в Голландии. Судя по всему, Дефо, излагая все это нарочито серьезным тоном, со скрытой иронией высмеивает недостоверность слухов, связанных с приключениями «знаменитых разбойников».
(обратно)
Евангелие от Луки 1:53.
(обратно)
… генерала Монка … – Знаменитый генерал Монк (читателям более известный как герой романа Дюма «Виконт де Бражелон») умер в 1670 г., так что его ограбление является совершенно вопиющим анахронизмом – скорее всего, намеренным.
(обратно)
Солецизм – неправильный оборот речи, при котором смысл высказывания все-таки остается понятным (например, «Подъезжая к станции, с меня слетела шляпа»).
(обратно)
… не воспользовавшегося своим правом монаршего помилования … – Это, возможно, объясняется тем, что последняя попытка ограбления была направлена на герцога Лоредейла, он же Джон Мейтленд – тоже активный сподвижник Карла II, одна из видных фигур его царствования.
(обратно)
Тувалкаин – прапраправнук Каина, один из виновников его гибели, по преданию, родоначальник кузнецов.
(обратно)
В те времена Шеффилд был центром сталелитейной промышленности.
(обратно)
Джон Мильтон (1608–1674) – английский поэт, политический деятель и мыслитель; автор политических памфлетов и религиозных трактатов.
(обратно)
Цитата из книги 11 «Потерянного рая» дана в переводе О. Чюминой.
(обратно)
Полифем – персонаж греческих мифов, жестокий циклоп, совершивший немало убийств.
(обратно)
Темными веками называют период европейской истории с VI по X столетия.
(обратно)
… Хью … – Хью Линкольн – английский мальчик, его предположительное убийство в XIII в., якобы совершенное, в соответствии с т. н. «кровавым наветом», евреем по имени Копин или Джоупин, послужило материалом для баллады, сюжет которой основан на «реконструированных» (именно по сюжету антиеврейского навета) обстоятельствах гибели мальчика.
(обратно)
Леди Аббатиса – героиня «Кентерберийских историй» Джеффри Чосера, со слов которой читатели знакомятся с балладой о гибели Хью Линкольна.
(обратно)
Луций Сергий Катилина – римский политик, увековеченный благодаря речам Цицерона, в которых великий оратор разоблачил его как заговорщика против римского республиканского строя.
(обратно)
Цетег – сторонник заговора Катилины, самый смелый и опасный. Взялся лично убить Цицерона, однако из-за проволочек убийство сорвалось, а Цетег был арестован и казнен.
(обратно)
Густав II Адольф – король Швеции, один из самых блестящих монархов в истории этой страны; был смертельно ранен в битве при Лютцене, когда со своим эскортом объезжал поле боя, выбирая наилучшее направление для атаки.
(обратно)
Валленштейн – имперский генералиссимус и адмирал флота, выдающийся полководец Тридцатилетней войны; был обвинен в заговоре (возможно, не без оснований) и при штурме его резиденции убит императорскими войсками.
(обратно)
Фрисландия (в зависимости от языка в некоторых странах именуется Фризией) – наименование ряда территорий на побережье Северного моря, основным населением которых является (или исторически являлся) народ фризов. Сейчас эти земли главным образом входят в Германию и Нидерланды.
(обратно)
… пуншем … – «1 июня 1675 года выпили в общей сложности три чаши пунша (напиток для меня незнакомый)», – пишет преподобный мистер Генри Теонж в опубликованном недавно дневнике. В примечании к этому сообщению он дает ссылку на «Путешествия по Центральной Индии» Фрайера, изданные в 1672 году, где тот повествует о расслабляющем напитке под названием Паунш («Пять» на языке хинди), состоящем из пяти ингредиентов. Медики именовали этот напиток «Квинта», а приготовленный из четырех составляющих – соответственно «кварта». Латинское звучание, скорее всего, и заинтересовало преподобного Теонжа.
(обратно)
Долгий парламент – название Парламента Великобритании в 1640–1653 и 1659–1660 годах, который собрали в Вестминстере; был разогнан Оливером Кромвелем.
(обратно)
… Джон Деннис … – Джон Денис – английский критик и драматург, считавшийся параноиком: в частности, он просил герцога Мальборо включить в Утрехтский мирный договор специальный пункт, защищавший его от мести французов.
(обратно)
… «Левиафан» … – Имеется в виду трактат «Левиафан, или Материя, форма и власть государства церковного и гражданского» (1651), в котором автор лаконично и остро сформулировал свои взгляды на человека и государство.
(обратно)
Праздновать труса – иноск. робеть, трястись от страха. (Примеч. ред.)
(обратно)
Снова на ум мне приходят Дорислас и Эшем; Снова террор и проскрипции вижу повсюду (лат.).
(обратно)
Дипнософистика (греч.) – искусство застольной беседы.
(обратно)
Николя Мальбранш (1638–1715) – французский философ, своеобразно видоизменивший учение Декарта.
(обратно)
Так называемые «Целительные» проповеди читались в часовнях и мелких церквях при больницах.
(обратно)
Появятся Меценаты, Гораций, за ними последуют и Вергилии (лат.).
(обратно)
Последний удар, удар милосердия (фр.) – удар, которым избавляли от мук смертельно раненого или же добивали отказывающегося сдаться побежденного рыцаря, для которого признать поражение было горше смерти, избавляя его таким образом от позора плена.
(обратно)
Джованни Вольпато (1733–1802) – один из лучших граверов Италии.
(обратно)
Генри Фюзели (1741–1825) – художник, создатель серии картин на тему ночных кошмаров.
(обратно)
Время стирает вымышленные оценки, но подтверждает суждения истинные (лат.).
(обратно)
Авраам Ньюлэнд – главный кассир Банка Англии, который не выходил оттуда в течение 25 лет.
(обратно)
Английская пословица гласит: Nine tailors make a man («Из девяти портных можно сделать одного нормального человека»).
(обратно)
Прилежное изучение наук облагораживает нравы и исправляет их жестокость (лат.).
(обратно)
Но бежит между тем, бежит невозвратное время, Я же во власти любви по частностям всяким блуждаю (лат.).
(обратно)
Неужели мне суждено только слушать и не говорить? (лат.)
(обратно)
Эвфемизм, означающий, что человека рвало.
(обратно)
Здесь: суд присяжных. (Примеч. ред.)
(обратно)
Раздел зоологии, изучающий раковины, преимущественно моллюсков. (Примеч. ред.)
(обратно)
… от улицы Хаммерсмит до Александра Палас … – Очень длинный маршрут, пролегающий через весь Лондон: от улицы, где обычно селились представители среднего класса, до загородной «зоны отдыха» (Александра Палас – так называемый «народный дворец», открытый в 1887 г. ландшафтный парк с общедоступным дворцовым комплексом, который изначально использовался как музей, помещение для выставок скульптуры и живописи и т. п.).
(обратно)
… Джон Джилпин … – Это был реальный человек, но в данном случае он предстает как персонаж обессмертившей его поэмы Уильяма Коупера (английский поэт-сентименталист, 1731–1800) «Увлекательная история Джона Джилпина». Согласно этой поэме, Джилпин, мирный лондонский торговец, вдруг возомнил себя великим спортсменом, способным справиться с любой лошадью, отказался путешествовать в экипаже и отправился в далекую поездку верхом. В результате прибыл он совсем не туда, куда намеревался, а туда, куда его унесла норовистая лошадь.
(обратно)
Жаргонное прозвище полицейского.
(обратно)
… кэбе … – Английский кэб – экипаж не просто закрытый, но и отличающийся характерными особенностями конструкции: возница размещается не перед кузовом, а поверх и сзади него.
(обратно)
Крупный немецкий порт в месте слияния реки Везер с заливом Гельголанд.
(обратно)
«Томми», или «Томми Аткинс», – нарицательное прозвище британского солдата.
(обратно)
… S.W … – S.W. – South-West, юго-запад; в данном случае подразумевается юго-западное почтовое отделение Лондона, в котором, единственном из тогдашних британских городов, было принято такое наименование отделений по сторонам света, значительно ускорявшее доставку писем до введения почтового индекса.
(обратно)
… в Сент-Джонс-Вуд … – Сент-Джонс-Вуд – район в северо-западной части округа Вестминстер, состоящий преимущественно из уединенных частных вилл, построенных во второй половине XIX века. Ныне это исключительно престижный район, но в описываемую эпоху Сент-Джонс-Вуд в первую очередь имел репутацию места, где состоятельные джентльмены устраивают «любовные гнездышки» для внебрачных связей либо селятся люди, предпочитающие держаться подальше от посторонних глаз. В Сент-Джонс-Вуд, согласно мнению авторов того времени, «обитали» авантюристы Ирэн Адлер (А. Конан Дойл, «Скандал в Богемии») и граф с графиней Фоско (У. Коллинз, «Женщина в белом»).
(обратно)
… из Боу … – Боу (происходит от старинного названия Стратфорд-атте-Боу) – район в восточной части Лондона. В историю вошел в том числе как центр рабочего протестного движения против нечеловеческих условий труда и чрезвычайно низкой оплаты, а в особенности как центр движения сурфажисток (представительниц первой волны феминизма).
(обратно)
… из Уайтчепела … – Уайтчепел – район Лондона в Ист-Энд. В конце XIX – начале XX века его население, по причине близости к лондонским докам, составляли преимущественно иммигранты, в частности, ирландского и еврейского происхождения, а также рабочий класс. Район отличался крайней бедностью и шокирующими масштабами преступности, детской смертности и проституции. В районе Уайтчепел совершал свои злодеяния знаменитый серийный убийца Джек-потрошитель.
(обратно)
… в омнибус Атлас … – В описываемое время каждый маршрут лондонских омнибусов имел свое название: Атлас, Паддингтон, Ватерлоо и пр.
(обратно)
Олбани – престижный лондонский квартирный комплекс «для холостяков», расположенный в районе Пикадилли и построенный в конце XVIII века. В число жильцов Олбани входили лорд Байрон и будущий премьер-министр У. Э. Гладстон.
(обратно)
Кингз-роуд – старинная большая улица в западной части Лондона.
(обратно)
Временное жилье, небольшая квартира или дом, используемые периодически.
(обратно)
… коронерское расследование … – Коронерское расследование не расследует преступление, а всего лишь устанавливает, была ли смерть естественной или наступила в результате самоубийства либо преступления. В ходе этого расследования опрашиваются свидетели, осматривается и исследуется тело, изучается место происшествия и собираются иные доказательства. Коронер – особое должностное лицо – может вынести окончательный вердикт сам, а может передать его в коронерский суд, где обстоятельства рассмотрит жюри из самого коронера и шести присяжных. В случае признания смерти криминальной начинается собственно расследование.
(обратно)
… духовная стезя … – Обычная судьба младших сыновей в британских дворянских семьях, особенно небогатых.
(обратно)
Наталь – провинция в Южной Африке.
(обратно)
«Черная страна» – каменноугольный и железообрабатывающий район Стаффордшира и Йоркшира в Англии.
(обратно)
Имеется в виду Вильгельм III Оранский (сын Вильгельма II Оранского, правителя Голландии, и Генриетты-Марии Стюарт, дочери английского короля Карла I), который в 1689 году стал королем Англии и Шотландии.
(обратно)
… «Бонни Данди» … – Любопытно, что корабль «Бонни Данди» действительно существовал, только это был австралийский корабль и в 1879 году он затонул. Его забавное название переводится как «Красавчик Данди», так называется песня, написанная Вальтером Скоттом в 1825 году и посвященная Джону Грэхему, лорду Клэвер-хауса, который в 1689 году поднял якобитское восстание и погиб. Эта песня использовалась в качестве полкового марша несколькими шотландскими полками британской армии, а во время войны Севера и Юга была адаптирована для войск конфедератов. Таким образом, название можно расценивать как намек на строптивость и непокорность.
(обратно)
… Гарольд Казенс … – Ситуация, характерная для эпохи, когда стирка производилась в основном не на дому, а в прачечных, из-за чего на белье и одежде обычно нашивались метки с инициалами владельца (чтобы избежать путаницы с другими клиентами). В результате скрывающемуся беглецу приходилось или выбрать себе новое имя с теми же инициалами, или полностью перешить все метки, что требовало не только времени, но и соответствующих навыков.
(обратно)
Очень живописная местность в высокогорной Шотландии, отличающаяся обилием скал причудливой формы.
(обратно)
… Метерлинка … – Морис Метерлинк – знаменитый бельгийский писатель и драматург. Для его произведений характерна ситуация, когда какие-либо персонажи (особенно женские) постоянно стремятся к счастью или совершенству, но вне зависимости от их конечного успеха либо поражения в финале обычно выясняется, что всем управляет судьба, а не человеческие стремления.
(обратно)
Иезавель – жена израильского царя Ахава, дочь сидонского царя Ефваала, или Этбаала, который достиг престола через убийство брата. Дочь унаследовала от него деспотическое высокомерие, непреклонную настойчивость и кровожадную жестокость. (Примеч. ред.)
(обратно)
Кекуок (англ. cakewalk) – танец афро-американского происхождения: паре, продемонстрировавшей наиболее сложные танцевальные фигуры, полагается приз в виде торта, отсюда и название танца.
(обратно)
Даунс – гряда меловых холмов в Южной Англии.
(обратно)
Октерон – человек, в жилах которого течет 1/8 негритянской крови.
(обратно)
… о сэре Джордже Тревельяне … – Джордж Маколей Тревельян (1876–1962) – знаменитый британский историк и публицист, вся научная и общественная деятельность которого связана с Кембриджем. По своим взглядам был ярым оппонентом Честертона – что, впрочем, не мешало их знакомству и вполне корректному общению.
(обратно)
… Мертхэмскому делу … – 24 сентября 1905 г. в железнодорожном туннеле возле городка Мертхэм было обнаружено страшно изуродованное тело 22-летней Мэри Мани. Экспертиза установила, что девушке заткнули рот шелковым платком и после отчаянной борьбы выбросили из поезда на полном ходу. Этот случай вызвал большой общественный резонанс как первое «железнодорожное убийство» женщины (в викторианскую эпоху большое распространение получил жанр «железнодорожного детектива», предназначенный для чтения в поезде и чаще всего описывавший именно преступления на железной дороге).
Удалось выяснить, что в поезд Мэри, видимо, села со спутником, «выглядящим как джентльмен», но этого описания оказалось недостаточно, чтобы предъявить обвинение кому-либо из фигурировавших в деле мужчин (двум ее сослуживцам и железнодорожному клерку). Правда, возникли предположения, будто ее брат, Роберт Мани, мог что-то знать о знакомых сестры, не попавших в поле зрения следствия, – но молодой человек никого не назвал и вообще выглядел настолько убитым горем, что его почти не допрашивали, хотя именно он