Существует две противоположные точки зрения на проблему состояния и функционирования современной семьи: так называемые парадигма модернизации и парадигма кризиса семьи. Среди учёных всех развитых стран Запада в настоящее время господствует парадигма модернизации, в рамках которой все негативные изменения современной семьи рассматриваются как временные на фоне её постоянного позитивного развития, а общество эволюционирует в направлении к всеобщему благополучию. С этой точки зрения изменения института современной семьи являются частным проявлением прогрессивного развития общества в целом. Семейная или демографическая политика редуцируется в таком понимании к планированию рождаемости на уровне отдельной семьи. Все мероприятия по укреплению семьи сводятся к повышению приспособляемости отдельных семей к быстрым социальным изменениям, т.е. по сути к снижению роли семьи как социального института в качестве препятствия "прогрессивному" процессу модернизации общества.
Парадигма модернизации характеризуется преувеличением позитивной направленности перемен в обществе. Считается, что быстрые социальные изменения требуют от индивидов, групп и институтов адекватной реакции на эти изменения, поскольку от этого зависит их приспособленность к изменившимся социальным условиям. Способность быстро приспосабливаться к изменениям в обществе это, прежде всего, - способность быстро изменяться. При этом западными учёными практически не рассматривается всерьёз возможность полного распада как семьи, так и общества в целом. В этой связи разнообразие "семейных" форм в современном обществе трактуется как своевременная реакция на изменения социальной среды, но не как признак распада семьи и, тем более, всего общества.
Семья - якобы слишком устойчивый социальный институт, но устойчивый именно в силу своей почти безграничной способности к адаптации. Таким образом, "многообразие" современных форм семьи это - показатель её прогрессивного развития, но не упадка. При этом подчёркивается равноправие всех "адаптивных" форм современной семьи, так что всевозможные околосемейные образования, включая гомосексуальные союзы, уравниваются с собственно семьями. Потребности отдельной личности или семьи приравниваются к потребностям общества либо даже ставятся выше последних, из чего следует, что потребности общества не должны удовлетворяться в ущерб потребностям отдельной семьи или личности. В частности, это касается и репродуктивной функции семьи: если существует противоречие между потребностью общества в среднем числе детей в семье и средним уровнем потребности в детях на уровне отдельной семьи, то должна быть выполнена репродуктивная индивидуальная, но не социальная функция.
В рамках парадигмы модернизации, кроме того, подразумевается разделение современных форм семьи и брака на приспособившиеся к изменениям в обществе и не приспособившиеся к таковым. Именно таким образом в развитых странах Запада ориентируется семейная политика, меры которой обращены прежде всего к семьям, не сумевшим приспособиться к изменившимся социальным условиям. Не сумевшие приспособиться к изменениям в обществе, которое развивается в направлении "всеобщего благосостояния" это, в первую очередь, - беднейшие слои населения. Одним из препятствий к достижению "благосостояния" может выступать среднедетность и многодетность, т.е. рождение в семье троих и более детей, а наименее благополучными в современном мире считаются развивающиеся страны с самой высокой рождаемостью.
Внимание западных учёных к проблеме недостаточной адаптации семей выражается, кроме того, во всё более интенсивном развитии теоретических направлений, выступающих основой для семейной терапии и психосоциальной работы с семьёй, в частности, психоанализа, социометрии и психодрамы. Сильно возросший за последние два десятилетия на Западе интерес к микросоциологическим теориям семьи во многом обусловлен также обращением западной социологии в целом к отдельной личности вместо всего общества. Одновременно с этим теряют прежнюю популярность макротеории, и прежде всего структурный функционализм, который уже давно поставлен под сомнение. Таким образом, в современной западной социологии семья исследуется преимущественно на уровне малой социальной группы, но не социального института.
В то же время при исследовании проблем семьи как социального института, и тем более, как института воспроизводства населения необходимой теоретико-методологической основой должен выступать именно структурный функционализм с его вниманием к роли социальной системы в сохранении численности населения и, соответственно, роли специфической организации, ответственной за воспроизводство поколений, т.е. семьи. Важно, что численность населения регулируется обществом не напрямую, а посредством поддержания социальной структуры, включающей подструктуру воспроизводства новых поколений - институт семьи. Противоречие между потребностью в детях личности и общества с точки зрения структурно-функционального анализа является противоречием между двумя видами социальной необходимости: в поддержании уже существующих поколений и в воспроизводстве новых.
В традиционном обществе институт семьи обеспечивал необходимый баланс между поддержкой ныне живущих членов общества и рождением новых. Однако по мере модернизации традиционного общества, усложнения социальной структуры, образования многочисленных специализированных институтов, изменения характера труда, производства и поддержания существующих членов общества изменяется и характер воспроизводства новых поколений, а институт семьи, как правило, более не компенсирует указанное противоречие. Возникающий при этом дисбаланс между потребностью в детях индивида и общества проявляется либо в резком росте численности населения, так называемом "демографическом взрыве", либо в депопуляции. И то, и другое - явления в равной степени негативные, поскольку приводят к нарушению равновесия в обществе; последствия же такого нарушения непредсказуемы. Западные социологи, демографы и др. в полной мере осознают опасность перенаселённости, но практически игнорируют последствия депопуляции населения.
Альтернативой парадигме модернизации выступает парадигма кризиса семьи. В рамках этой парадигмы изменения современной семьи интерпретируются как проявления её глобального системного кризиса, порождённого самим современным обществом, современной индустриальной и постиндустриальной цивилизацией. Достаточно широкая распространённость подобной точки зрения среди отечественных исследователей семьи и демографических процессов является существенной отличительной чертой России по сравнению с развитыми странами Запада. У российских исследователей происходящие с современной семьёй изменения, и прежде всего снижение рождаемости, вызывают гораздо большую тревогу, чем у западных. Другое отличие современной российской социологии семьи состоит в её внимании к семье на макроуровне, на уровне социального института, где структурный функционализм продолжает занимать ведущие позиции.
Структурно-функциональной и "детоцентричной" является в целом и концепция основателя отечественной социологии семьи А.Г. Харчева, базирующаяся на марксистско-ленинском понимании места и роли семьи в обществе и государстве, согласно которому семья выступает основной формой внепроизводственной сферы жизнедеятельности человека - быта, т.е. сферы потребления материальных и духовных благ и ценностей, произведённых человеком. Соответственно, производственная сфера это - сфера производства указанных благ и ценностей. При этом важным аспектом производства, по Ф. Энгельсу, является воспроизводство человека или "детопроизводство", необходимое для успешного функционирования общества в целом, за которое ответственна именно семья.
Кроме того, на формирование данной концепции значительное влияние оказали идеи представителей школы структурного функционализма, прежде всего Т. Парсонса и Р. Мертона. В результате, в центре её оказались социальные функции семьи, причём в качестве системообразующего компонента выступает рождение и воспитание детей, чем и обусловлено разделение функций семьи на специфические и неспецифические. Такой подход к семье сохраняется и до сих пор, тем более, что пока в отечественной социологии семьи не существует полноценной альтернативы концепции А.Г. Харчева.
Однако на Западе представителями структурного функционализма, исследовавшими семью, не уделялось сколько-нибудь заметного внимания репродуктивной (т.е. наиболее специфической) функции института семьи, чему есть объективные основания. Изучалось прежде всего социальное воспроизводство человека в процессе социализации. При этом упускалось из виду, что даже физическое воспроизводство (надёжность которого вообще не ставилась под сомнение и для которого, якобы, даже не обязательно наличие в обществе такого института, как семья /Т. Парсонс/) имеет чисто социальную обусловленность. Всё это было связано с тем, что функционалистская концепция семьи преобладала в западной социологии в 50-60-е годы ХХ столетия, когда снижение рождаемости ещё нигде в мире не стало серьёзной социальной проблемой. Приоритет в исследованиях отдавался социализирующей функции семьи, т.е. функции воспроизводства человеческих личностей.
В более поздний период господствующее положение в общей социологии стала занимать теория конфликта. Её современный вариант применительно к исследованию семьи был адаптирован Х. Хартман (США). Но и теория конфликта, уделяя внимание механизму принятия решений внутри семьи, в основном трактует конфликты внутри неё как микромодель конфликтов в рамках всего общества и не предлагает ничего существенного в плане исследования проблемы снижения рождаемости в современном обществе. В современных западных макросоциологических исследованиях семьи преобладают два направления:
дискуссии о связи между типами семейной структуры и процессом индустриализации;
критика современной семейной жизни, согласно которой положение женщины в домохозяйстве связано с её неблагоприятным положением в обществе в целом, а институт семьи маскирует систему эксплуатации жён их мужьями и детей их родителями; при этом "прогресс" в развитии института семьи и общества в целом определяется степенью независимости, "освобождённости" женщины, в том числе и от семьи.
Если структурный функционализм и теория конфликта исследуют семью прежде всего на уровне социального института, то как малая социальная группа семья изучается в основном в рамках символического интеракционизма, теории обмена и этнометодологии или феноменологической социологии. Кроме того, основой для практической работы по изменению семейных отношений выступают психоанализ и социометрия. Хотя во многом такое разграничение подходов к исследованию семьи (как социального института и как малой социальной группы) очень условно, на что, в частности, указывает Т. Парсонс, а среди отечественных исследователей семьи наиболее настоятельно подчёркивает А.И. Антонов, оно сохраняется в современной социологии.
Символический интеракционизм является ведущим направлением в социологии семьи при исследовании процесса социализации личности. Теория обмена применяется в социологии семьи в основном при изучении вопросов, связанных с брачным выбором и мотивами вступления в брак. Попытки применить теорию обмена к анализу принятия супругами репродуктивных решений (Г. Беккер, США) показали ограниченность её возможностей в данной сфере. Этнометодология как модификация феноменологической социологии (Г. Гарфинкель) изучает современные представления на уровне здравого смысла, в связи с чем сама социология семьи рассматривается как разновидность трактовки семейной реальности наряду с её обыденной интерпретацией.
Отдельно следует остановиться на феминистских концепциях. Термин "феминизм" означает самую радикальную из социологических теорий социальных конфликтов систему взглядов и социальное движение за равенство женщин в правах с мужчинами. Различают несколько разновидностей теоретического феминизма, но все они являются модификациями марксистского и социалистического феминизма. Отношение к семье в таких концепциях определяется трактовкой социальной реальности как иерархической в плане "подавления" женщин мужчинами. "Подавление" женщин проявляется, прежде всего, в семье в связи с реализацией репродуктивной функции, т.е. деторождение считается крайним проявлением "подчинённого" положения женщины. Из этого следует, что "освобождение" женщин так или иначе связывается с их освобождением от семьи, рождения и воспитания детей.
В какой-то степени поводом для подобных "освободительных" движений послужили индустриализация и научно-технический прогресс. Женщины зачастую не вписываются в производственный процесс, прерывая его декретными отпусками. Наиболее радикально эта проблема решалась в СССР после свершения Октябрьской революции в 1917 г., когда на фоне принижения роли семьи возвышалась роль общественного воспитания и обобществления быта. Смысл тогдашней "семейной" политики состоял в "освобождении женщин от наиболее тяжёлых сторон семейного рабства". Считалось, что капиталистическое общество с его нуклеарной семьёй и репродуктивной функцией женщин это - нечто крайне негативное и что весь потенциал человека раскроется только при социализме, построенном на основе принципов феминизма.
Основанием подобным взглядам служил марксизм, который до революции был лишь одним из направлений социальной мысли. После 1917 г. марксизм утвердился в качестве господствующей идеологии в обществе, а место общесоциологической теории занял исторический материализм. Классики марксизма высказывали резко отрицательное отношение к семье, основанной на частной собственности, наследовании и домашнем воспитании, видя в этом оплот старого режима и полагая, что ликвидация товарного производства как экономической основы буржуазной семьи автоматически приведёт к её исчезновению. Наиболее значительное влияние на развитие отечественной социологии семьи после 1917 г. из целого ряда работ, посвящённых проблемам происхождения и эволюции семьи, оказал труд Ф. Энгельса "Происхождение семьи, частной собственности и государства" (1891). Это влияние прослеживается приблизительно до середины 80-х годов.
На самом деле феминизм есть не просто движение за то, чтобы мужчины помогали женщинам по дому, в быту, с воспитанием детей. Это, по сути, - отрицание существующего социального порядка, культуры и цивилизации, основанных на ценностях семьи и деторождения, на ценностях сохранения человеческого рода, самого существования человечества. Особенно ярко это проявляется в американской науке. Кроме того, феминизм, критикуя "мужское господство", призывает не к равенству, а к господству женщин над мужчинами, потому что, как и всякое революционное движение, направлен не на устранение эксплуатации, а на то, чтобы поменять "рабов и господ" местами.
Литература
1. Антонов А.И. Микросоциология семьи: Методология исследования структур и процессов. - М., 1998.
2. Антонов А.И. Социология рождаемости: Теоретические и методологические проблемы. - М., 1980.
3. Антонов А.И., Медков В.М. Второй ребёнок. - М., 1987.
4. Антонов А.И., Медков В.М. Социология семьи: Учеб. пособие для ВУЗов. - М.: Изд-во МГУ, 1996.