Тема «Культурное развитие 1920-х годов»

Группа (1 курс) ОДБ.05 История Отечества

План.

1. Многообразие культурной жизни в 1920-х гг.

2. Начало «нового искусства». Государственный контроль над культурой.

3. Политика «коренизации». «Украинизация» в Донецком регионе.

1. Культурная революция. Новые тенденции в культурной жизни страны.

Совокупность изменений в духовной жизни советского общества межвоенного периода получила название культурной революции. Среди её целей: перевоспитание масс в духе марксизма-ленинизма и создание особой пролетарской культуры (пролеткульта); советизация массового сознания и разрыв с традициями дореволюционного культурного наследия. Массовость новой культуры достигалась благодаря ориентации на малообразованные слои общества. Строились библиотеки, дворцы культуры, дома творчества, кинотеатры, концертные залы, стадионы. Советская молодёжь привлекалась к членству в ОСОАВИАХИМЕ.

Вместе с тем, после прихода большевиков к власти, многие представители российской интеллигенции не приняли революцию и эмигрировали (И. Бунин, С. Рахманинов, К. Бальмонт и др.). Широкую известность получил так называемый «Философский пароход» (1922), подразумевавший насильственную высылку неугодных новой власти деятелей культуры. Некоторые из них, как Н. Гумилёв, были расстреляны. В то же время среди тех, кто позитивно отнёсся к изменениям в стране, были В. Маяковский, А. Блок, К. Малевич, К. Станиславский и др.

Введение нэпа, снятие многих радикальных лозунгов времён революции и военного коммунизма способствовали временному ослаблению идеологического контроля над интеллигенцией. Некоторые эмигранты вернулись на Родину (А. Толстой, А. Куприн, М. Цветаева и др.). Символом этого периода стало так называемое сменовеховство. Сменовеховцы считали возможным признание большевистской власти и сотрудничество с ней.

Советская власть, пропагандируя атеистические взгляды, вступила в открытый конфликт с Русской православной церковью (РПЦ), который привёл к репрессиям против церковных деятелей (с 1925 г. запрет на выборы патриарха), закрытию и разрушению сооружений культа, экспроприации церковного имущества. Одновременно большевики поощряли обновленчество, которое с 1922 по 1926 г. было единственным официально признаваемым ими православным церковным движением.

В искусстве преобладал социалистический реализм, который преследовал цель прославления успехов социалистического строительства, несомненных преимуществ советского общественного строя.

итература и искусство в 1920-е гг. Продолжали публиковать свои произве­дения писатели и поэты «серебряного века» (А.А. Ах­ма­това, А. Белый, В.Я. Брюсов и др.) В театрах работали режиссёры Е.Б. Вах­тангов, К.С. Станиславский, В.И. Немирович-Данченко, актриса М.Н. Ермолова. Устраивали выставки последователи «Мира искусства», «Бубнового валета», «Голубой розы» и других объединений художников (П.П. Кончаловский, А.В. Лентулов, Р.Р. Фальк и др.). Революция дала новый импульс творчеству В.В. Маяковского, А.А. Блока, С.А. Есенина. Большую актив­ность проявляли представители левомодернистских течений – футуризма, кубизма, конструктивизма – в живописи, театре, архитек­туре (В.Э. Мейерхольд, В.Е. Татлин и др.).

Возникает множество новых литературных груп­п и организаций:

- группа «Серапионовы братья» (М. М. Зощенко, В. А. Каверин, К. А. Федин и др.) искала новые художественные формы отражения послереволюционной жизни страны;

- группа «Перевал» (М.М. Пришвин, В.П. Катаев и др.) выступала за сохранение преемственности и традиций русской литературы.

Возникли литературно-художественные объединения пролетарско-большевистской коммунистической ориентации:

- Пролеткульт (1917–1932 г.) – формировал новую пролетарскую социалистическую культуру (А.А. Богданов, П.И. Лебедев-Полянский, Демьян Бедный);

- литературная группа «Кузница» (1920–1931 гг.), вошла в РАПП;

- Российская ассоциация пролетарских писателей (РАПП), (1925–1932 гг.) используя лозунг «партийности литературы» боролась с другими группами. Издавала журнал «На посту»;

- группа ЛЕФ «Левый фронт искусств» (1922–1929 гг.) – поэты В.В. Маяковский, Н.Н. Асеев и др. творили с учётом требований Пролеткульта, издавали журнал «ЛЕФ».

Эти группы подвергли травле беспартийных деятелей культуры, называя их «внутренними эмигрантами» за уклонение от воспевания «героики революционных свершений». Критиковались также «попутчики» – литераторы, поддержавшие Советскую власть, но допускавшие «колебания» (М.М. Зощенко, А.Н. Толстой, В.А. Каверин, Э.Г. Багрицкий, М.М. Пришвин и др.).

Госу­дарство, испытывая нужду в квалифицированных кадрах, открыло сотни но­вых вузов, где обучалось в 6 раз больше студентов, чем в царской России. Среди студентов доля выходцев из рабочих составляла 52 %, из крестьян – 17 %.

В начале 1920-х гг. в стране было свыше 75% негра­мотного населения. 26 января 1919 г. был издан дек­рет «О ликвидации неграмотности среди населения РСФСР». Это было самой главной задачей того времени. Во­прос стоял также и о преобразовании школы. В 1918 г. нача­лась реорганизация образования. Была создана бесплатная трудовая школа четырех и

пяти лет обучения. К 1925 г. в 105 тыс. советских школ обучалось свыше 10 млн человек.

В 1918 г. был открыт первый советский университет, в котором в начале 1920-х гг. обучались в основном дети ме­щан и купцов. Но уже с конца 1920-х - в середине 1930-х гг. -набирались дети из семей рабочих и крестьян.

В 1920-е гг. создаются фабрично-заводские ученичества, школы крестьянской и рабочей молодежи. Преобразования в сфере высшего образования начались еще в годы Граждан­ской войны. В 1918 г. обучение стало бесплатным, а вступи­тельные экзамены отменены. В том же году открылся первый рабочий факультет (рабфак). К 1925 г. выпускники этих фа­культетов, направленные на учебу, составили почти полови­ну абитуриентов. Государство позаботилось о том, чтобы у них было жилье (предоставлялись общежития) и стипендия.

В 1920-е гг. успешно стала развиваться наука. В 1925 г. Российская академия наук была перенесена из Ленин­града в Москву и переименована в Академию наук СССР. Через четыре года открылась ВАСХНИЛ - Всесоюз­ная академия сельскохозяйственных наук имени В.И. Ленина. Еще до войны огромный капитал вкладывался в создание конструкторских бюро, где разрабатывались новые танки, самолеты, автоматическое и артиллерийское оружие. Осно­воположником самолетостроения был Н.Е. Жуковский, соз­дателем биохимии и геохимии - В.И. Вернадский. К.Э. Циол­ковского называли отцом космонавтики. После того как была введена новая экономическая политика (нэп), стали откры­ваться частные издания. Снова стали выпускать журналы «Экономист», «Право и жизнь». Начали проводиться съезды экономистов, аграрников, врачей.

Все переживания и надежды, которыми страна жила во время революций и Гражданской войны, отразились в творениях художников, писателей, скульпторов («Ода революции» Маяковского, картина Петрова-Водкина «1918 г. в Петрограде»). Члены творческой организации «Про­леткульт» считали, что надо вдохнуть пролетарскую созна­тельность в людей. В духе этой идеологии РАПП (Российская ассоциация пролетарских писателей), как и многие другие группы, хотела быть единственной, кто выражал бы интересы партии. Контроль печатной продукции осуществлял цензур­ный комитет - Главлит, репертуара театров - Главрепертком. Несмотря на принятую в 1925 г. резолюцию о том, что не любой человек может быть судьей в литературе, руковод­ство партии само вмешивалось в литературный процесс.

В 1920-е гг. была создана Ассоциация художников револю­ционной России (АХРР). Начинает развиваться авангардизм.

В середине 1920-х гг. многие русские писатели, ком­позиторы, художники оказались за границей. Они по­нимали, что в тех условиях, которые сложились в Рос­сии после революции, традиции русской культуры будут либо под контролем новой власти, либо вовсе уничтожены.

2. Важное место в культурной жизни 20-х годов заняли дискуссии об отношении к культурному наследию прошлого и о том, какой должна быть новая культура. Сторонники левых течений считали необходимым отказаться от буржуазной культуры, порвать с прошлым, создать нечто абсолютно новое вне исторических и культурных традиций. В 1917 г. была образована организация «Пролетарская культура» (Пролеткульт), члены которой были противниками старой культуры и выступали за создание новой, настаивая на том, чтобы она была чисто пролетарской, т.е. должна адресоваться пролетариату и создаваться только пролетарскими художниками и писателями. Кроме того, представители авангарда считали, что искусство является средством преобразования социальной действительности и воспитания нового человека. Важнейшее положение их эстетической системы: искусство - не только способ отражения реального мира, реальной действительности, но и средство ее преобразования, изменения. Видным деятелем Пролеткульта А. Гастевым был введен термин «социальная инженерия». Применительно к искусству он означал радикальную перестройку его средствами не только социальной жизни, но и психики человека.

Другой очень влиятельной творческой группой был РАПП (Российская ассоциация пролетарских писателей). Организационно ассоциация оформилась на Первом Всероссийском съезде пролетарских писателей в Москве в октябре 1920 г. В разные годы ведущую роль в ассоциации играли Л. Авербах, Ф. В. Гладков, А. С. Серафимович, В. И. Панферов и ряд других. Призывая к борьбе за высокое художественное мастерство, полемизируя с теоретиками Пролеткульта, РАПП вместе с тем оставался на точке зрения пролетарской культуры. В 1932 г. РАПП был распущен.

В целом, в 20-е гг. большинство культурных организаций, пресса видели задачу советского общества в том, чтобы прийти к своей собственной культуре, вытравить культ художественного прошлого и опереться на передовой опыт современности. Основной задачей пролетарского искусства считалась не стилизация под прошлое, а созидание будущего.

Ряд выдающихся художников, и прежде всего писателей и поэтов, активно противостояли подобным представлениям. В этом ряду - имена А. Платонова, Е. Замятина, М. Булгакова, М. Цветаевой, О. Мандельштама, для которых непреложным законом творчества являлся безусловный приоритет общечеловеческого гуманистического начала.

Участь не подчинившихся коммунистическому диктату была, как правило, трагической. В концентрационных лагерях, застенках НКВД погибли талантливейшие представители советской культуры. Только из членов Союза писателей было репрессировано 600 человек. Немало деятелей культуры были лишены возможности издавать свои книги, выставлять картины. Многие выдающиеся произведения, созданные в те годы, дошли до читателя и зрителя не сразу. Только в 1966 году был издан роман М. А. Булгакова «Мастер и Маргарита», в 1986-1988 годах увидели свет «Ювенильное море», «Котлован» и «Чевенгур» А. П. Платонова, в 1987 году опубликован «Реквием» А.А.Ахматовой.

Пути идейно-политического самоопределения и жизненные судьбы многих людей искусства складывались в эту переломную эпоху непросто. По различным причинам и в разные годы за границей оказались большие русские таланты, такие как: И.А. Бунин, А.Н. Толстой, А.И. Куприн, М.И. Цветаева, Е.И. Замятин, Ф.И. Шаляпин, А.П. Павлова, К.А. Коровин и др. Раньше других осознал невозможность для себя жить и работать вне Родины А.Н. Толстой, вернувшийся из эмиграции в 1922 г.

Большую роль в художественной жизни страны играли литературно-художественные журналы. Популярными стали такие новые журналы как: «Новый мир», «Красная новь», «Молодая гвардия», «Октябрь», «Звезда», «Печать и революция». На их страницах были впервые напечатаны многие выдающиеся произведения советской литературы, публиковались критические статьи, велись острые дискуссии. Увеличился выпуск газет, журналов, книг. Помимо общесоюзных и республиканских газет почти на каждом предприятии, заводе, шахте, в совхозе выходила своя многотиражная или стенная газета. Книги издавались более чем на 100 языках мира. Развивалась сеть библиотек.

Идея «ковки нового человека» средствами литературы и искусства была одной из центральных в дискуссиях творческой интеллигенции 20-х годов, ее разделяли представители различных течений русского авангарда. Поисками новых выразительных форм для решения этой задачи в литературе были заняты группа ЛЕФ, в которую входили В. Маяковский, Д. Бурлюк, О. Брик, в театре - Вс. Мейерхольд, в архитектуре - К. Мельников, в кино - С. Эйзенштейн, Г.Козинцев и многие другие. В изобразительном искусстве левые течения были представлены: Обществом художников-станковистов (ОСТ), группой «4искусства» (К. Петров-Водкин, П. Кузнецов), Обществом московских художников (ОМХ) (П. Кончаловский, И. Машков, А. Лентулов, Р. Фальк), конструктивистами (В. Татлин, Л. Лисицкий) и др.

Сторонники левых течений в силу своей революционной природы оказались в центре социального взрыва, первыми стали сотрудничать с новой властью, видя в ней родственную им силу. Они приняли участие в реализации плана монументальной пропаганды, занимались «революционным» оформлением городов.

Выдвинутая авангардом фундаментальная концепция создания нового человека стала главной задачей советской культуры. Однако в вопросе о выразительных средствах и формах новой культуры правящая партия сделала выбор в пользу традиционализма и реализма, директивным порядком запретив эксперименты в этой области и объявив социалистический реализм единым и обязательным художественным методом для советской литературы и искусства. Этот выбор был сделан в значительной степени в связи с убеждением большевиков в том, что новая культура, которой придется обращаться к недостаточно образованным и культурным слоям населения, должна использовать наиболее привычные и понятные для этих социальных слоев формы.

С победой Октябрьской революции 1917 г. и установлением диктатуры пролетариата наука и культура стали «частью общепартийного дела»: их развитие было всецело подчинено общим целям социалистического строительства и осуществлялось под непосредственным партийно-государственным руководством. По мере того как утверждалась однопартийная политическая система, изгонялась оппозиция, складывалось тоталитарное государство, сфера культуры огосударствлялась, подгонялась под единый идейный стандарт, утрачивала творческую самостоятельность. Шел процесс формирования культуры, свойственной тоталитарному обществу, - культуры, поставленной под контроль государства, стремящегося руководить духовной жизнью общества, воспитывать его членов в духе господствующей идеологии. Сказанное, конечно, не означает, что наука и культура в 20-е гг. не знали взлетов, крупных свершений, выдающихся открытий. Происходившие в духовной сфере процессы были сложны и неоднозначны.

Бесспорным достижением 20-х гг. стала ликвидация массовой неграмотности. Миллионы взрослых прошли подготовку в школах по ликвидации неграмотности (ликбезах), создавалась сеть изб-читален, библиотек. Новая система образования строилась на принципах единой трудовой школы. Обязательным было сначала четырехклассное начальное, а затем и семиклассное образование. 20-е гг. - яркая страница в истории отечественной педагогики, время экспериментов и новаций (безурочная система, безоценочное обучение, лабораторный метод, самоуправление и др.). В 30-е гг. ситуация в школьном образовании изменилась: были восстановлены традиционные формы обучения (уроки, предметы, оценки, строгая дисциплина), опыт предыдущего десятилетия осужден как «перегиб».

К 20-м гг. относится создание так называемых рабфаков, факультетов по подготовке специалистов с высшим образованием из числа рабочих и крестьян. Особое внимание уделялось подготовке преподавателей общественных наук для высшей школы (Институт красной профессуры). В конце 20-х - 30-е гг. прошел целый ряд кампаний по изгнанию из университетов и институтов профессоров и преподавателей, по мнению властей, не освоивших марксистское учение. Жертвами репрессий вместе с педагогами были и студенты (например, в конце 20-х гг. был арестован и сослан на Соловки выдающийся знаток русской литературы академик Д. С. Лихачев, тогда студент Ленинградского университета).

Борьба за «идейную чистоту» предопределила особенности развития гуманитарных наук. О том, что власть не даст возможности продолжить исследования ученым, чьи научные взгляды отличны от марксистских, было заявлено громко и жестко: в 1922 г. группа видных философов, историков, экономистов, социологов (П. А. Сорокин, Н. А. Бердяев, С. Л. Франк, И. А. Ильин, Л. П. Карсавин, А. А. Кизеветтер и др.) была выслана из страны. С выходом «Краткого курса истории ВКП(б)» появился своеобразный «эталон», с которым сверялось все написанное и высказанное. В 30-е гг. идеологическое давление на ученых-гуманитариев было дополнено прямыми репрессиями (аресты, ссылки, расстрелы). Среди жертв репрессий — выдающиеся экономисты Н. Д. Кондратьев и А. В. Чаянов, философ П. А. Флоренский и др.

В сфере точных и естественных наук ситуация была несколько иной. Выдающиеся открытия были сделаны В. И. Вернадским, А. Ф. Иоффе, П. Л. Капицей, Н. И. Вавиловым, С. В. Лебедевым, Н. Д. Зелинским, А. Н. Туполевым, И. В. Курчатовым и др. Государство, особенно с началом индустриализации и в условиях нарастания военной угрозы, вкладывало в развитие точных и естественных наук значительные средства, стремилось повысить материальный уровень жизни ученых.

К началу 20-х гг. из страны эмигрировали многие выдающиеся писатели, художники, музыканты (И. А. Бунин, А. И. Куприн, К. Д. Бальмонт, В. Ф. Ходасевич, М. Шагал, И. Е. Репин, С. С. Прокофьев, С. В. Рахманинов, Ф. И. Шаляпин и др.). Немало выдающихся деятелей русской культуры остались в России (А. А. Ахматова, О. Э. Мандельштам, М. М. Пришвин, Н. С. Гумилев, расстрелянный в 1921 г., В. Э. Мейерхольд и др.). До середины 20-х гг. в искусстве царил дух творческого поиска, попыток найти необычные, яркие художественные формы и образы. Существовало множество творческих объединений, исповедовавших различные взгляды на сущность и предназначение искусства (Пролеткульт, Российская ассоциация пролетарских писателей, группа «Серапионовы братья», «Литературный центр конструктивизма», «Левый фронт искусств», Ассоциация художников революционной России, Общество московских живописцев и др.). С 1925 г. идеологическое давление на деятелей культуры усилилось.

Творческие союзы, по существу, превратились в часть партийно-государственного аппарата. Внедрение единых художественных канонов осуществлялось в том числе репрессивным путем. Погибли в лагерях Мандельштам, Клюев, Бабель, Мейерхольд, Пильняк, Васильев и др. Тоталитарный строй уничтожал свободу творчества, духовного поиска, художественного самовыражения - последовательно и методично: «Меня, как реку, суровая эпоха повернула. Мне подменили жизнь» (А А. Ахматова).

3. В 20-е годы ХХ в. в СССР главной линией национальной политики стала политика «коренизации». Данная политика была направлена на содействие развитию культур бывших угнетённых народов, она должна была показать, что партия уважает традиции и права представителей этнических групп, входящих в состав Союза, а также укрепить большевистскую власть на местах. Однако эта политика вызвала появление децентрализаторских тенденций, усиление местного национализма, дискриминации «неместного» населения (в том числе и русских) на территориях республик.

Коренизация - политическая и культурная кампания советской власти в национальном вопросе в 1920-е годы, призванная сгладить противоречия между центральной властью и коренным населением национальных республик СССР. Коренизация выражалась в подготовке и продвижении на руководящие должности представителей местных национальностей, создании национально-территориальных автономий, внедрении языков национальных меньшинств в делопроизводство, в образование, поощрении издания СМИ на местных языках. В конце 1930-х годов (частично ещё в 1932-1933 годах) коренизация была свёрнута, многие её активные участники репрессированы. На смену коренизации пришло повсеместное внедрение русского языка как языка межнационального общения. Тем не менее, коренизация привела к созданию значительного слоя образованных кадров из представителей национальных меньшинств СССР, а также к созданию сети образовательных учреждений с нерусскими языками обучения.

Существует мнение, что коммунистическая власть была противником украинской национальной идеи, однако при внимательном изучении вопроса становится ясно, что это не так. Критики ленинской национальной политики предупреждали, что эксперименты по созданию отдельных национальных республик могут впоследствии привести к проблемам. Однако партийное руководство уверенно и неотвратимо взяло курс на украинизацию Украинской Советской Социалистической Республики, в том числе и Донбасс.

Этому была причина. Большевики всерьёз верили в мировую революцию, которая уничтожит государства и нации, а потому планировали, что к Союзу будут присоединяться все новые и новые республики. Так что построение СССР не как единого государства, а как объединения независимых советских стран было выгодно с точки зрения пропаганды. После мировой революции будет не присоединение новых провинций к конкретной стране, а добро-вольное объединение многих в братский союз пролетарских государств.

Востребованными оказались и многие из политиков УНР, добровольно вернувшиеся в советскую Украину. Казалось бы, парадокс: коммунисты, так безжалостно расправившиеся с одними своими противниками - белогвардейцами, других своих противников – украинцев простили и полностью реабилитировали. Однако никакого противоречия тут нет. Многие лидеры большевиков были знакомы с активистами украинских партий еще с дореволюционных времен. Тем более, что и те, и другие относились к левому лагерю, так что непримиримых идеологических противоречий между ними не было. Поэтому те из активистов Центральной Рады и Директории, кто согласился признать доминирование компартии, могли смело возвращаться из эмиграции, не опасаясь за свою безопасность.

Так поступили экс-глава Рады Михаил Грушевский, ставший в СССР академиком и профессором истории в Киевском государственном университете, экс-лидер Директории Владимир Винниченко, получивший пост заместителя председателя Совнаркома УССР, экс-командующий армией УНР Юрко Тютюнник, ставший преподавателем в Харьковской школе красных командиров. Вслед за этими зубрами украинского дела в Союз потянулись сотни менее значительных персонажей. Кроме того, в УССР оказались тысячи выходцев с Западной Украины, оккупированной Польшей. Современный исследователь Елена Борисенок в книге «Феномен советской украинизации» приводит выдержку одного из писем М.С. Грушевского, в котором численность людей, переехавших из Галиции в УССР, в 20-х годах оценивается в 50 000 человек.

Все эти люди стали активными проводниками украинизации в УССР. Хотя надо отметить, что подобная политика проводилась не только в УССР. В 1923 году была разработана и начала воплощаться в жизнь политика «коренизации», согласно которой Россия была разделена на национальные республики и автономии. Партией ставилась задача ускорить экономическое и культурное развитие нерусских народов. Поэтому ускоренным темпом готовились национальные кадры, которым предоставлялись всевозможные льготы и привилегии, проводилась дерусификация госаппарата, на базе местных диалектов создавались новые языки. Для тех народов, у которых не было собственной письменности, советские лингвисты её разрабатывали на основе кириллицы или латиницы. Глобальная украинизация, о которой мечтали деятели УНР, началась в середине двадцатых годов уже при советской власти и длилась фактически до войны. Михаил Грушевский в это время писал: «Я тут, несмотря на все недостатки, чувствую себя в Украинской Республике, которую мы начали строить в 1917 году».

Надо обратить внимание еще на одно социальное преобразование, проведенное большевиками. К моменту окончания Гражданской войны практически половина населения страны была неграмотной. Поэтому большевики начали всесоюзную борьбу с неграмотностью. Была разработана программа обучения, включающая в себя чтение, письмо и основы математики. При этом для взрослых учащихся сокращался рабочий день с сохранением заработной платы. В УССР система всеобщего обучения проводилась через общество «Геть неписьменність», созданное в 1923 году. У нас политика «коренизации» получила название «украинизации» и во многом определила всю дальнейшую судьбу республики. Ее началом можно считать апрель 1923 года, когда VII конференция КП(б)У принята решение об украинизации госструктур и предприятий, которую планировалось закончить до 1 января 1926 года. Но при этом было решено не прекращать борьбу с «буржуазным и мелкобуржуазным национализмом».

Особенно усилилась украинизация после избрания в 1925 году на пост первого секретаря ЦК КПУ Лазаря Кагановича, при котором пост наркома (министра) просвещения УССР занял один из бывших руководителей «Украинской партии социалистов-революционеров (боротьбистов)» Александр Шумский. Отныне украинизации подлежали поголовно все служащие всех учреждений и предприятий, вплоть до уборщиц и дворников. Нежелавшие отказываться от родного русского языка или не сдавшие экзамены по мове, увольнялись без права получения пособия по безработице. Вводились платные курсы по украинскому языку и культуре, на которые загоняли жителей края после работы.

В 1927 наркомом просвещения УССР был назначен старый коммунист, украинский националист и друг Ленина Николай Скрыпник, который в начале 1918 года возглавлял первое советское правительство Украины. Затем он выполнял комиссарскую работу в войсках, а с 1921 года был наркомом внутренних дел УССР. Получив новое назначение, он стал бороться с противниками украинизации так же решительно, как раньше боролся с контрреволюцией. Украинизировали всё подряд: прессу, школы, вузы, театры, учреждения, делопроизводство, штампы, вывески и т. д. По всей стране создавались комиссии по практическому внедрению украинского языка, именуемые «тройками по украинизации». Профессор Киевского политехнического института Я. Маркович получил год тюрьмы и был выслан в Нижний Новгород «за нежелание читать лекции на украинском языке».

«Украинизация проводилась и будет проводиться самыми решительными мерами… Тот, кто это не понимает или не хочет понимать, не может не рассматриваться правительством как контрреволюционер и сознательный либо несознательный враг советской власти», - писал Скрыпник. Вместе с тем, разумеется, вовсе не все большевики двадцатых годов были фанатами украинизации. Елена Борисенок в своем исследовании пишет: «Оппозиция обращала особое внимание на перегибы украинизации в УССР. Так, в начале декабря 1926 г. Ю. Ларин направил в редакцию «Украинского большевика» статью, в которой обрушился на «перегибы национализма» на Украине. Речь шла не столько о литературе (статьях Хвылевого), сколько о принудительной украинизации русскоязычного населения Украины. По мнению Ларина, совершенно недопустимо «устранение русского языка из общественной жизни (от собраний на рудниках и предприятиях до языка надписей в кино)»; переход профсоюзов на украинский язык, которого не понимало подавляющее большинство рабочих; применение в школах языка обучения, не являющегося разговорным для детей местного населения, и т.п.

На Донбассе в 1923 году издавалось 7 журналов, из которых 5 выходили на русском языке, и 9 газет, из которых 8 издавались на русском, а одна - на двух языках одновременно. Дошло до того, что на происходящее в УССР был вынужден обратить внимание сам товарищ Сталин, написавший в 1926 году письмо членам Центрального Комитета КП(б)У, в котором вежливо выразил свое несогласие с действиями наиболее рьяных украинизаторов. «Можно и нужно украинизировать, соблюдая при этом известный темп, наши партийный, государственный и иные аппараты, обслуживающие население. Но нельзя украинизировать сверху пролетариат. Нельзя заставить русские рабочие массы отказаться от русского языка и русской культуры и признать своей культурой и своим языком украинский. Это противоречит принципу свободного развития национальностей. Это была бы не национальная свобода, а своеобразная форма национального гнета. Несомненно, что состав украинского пролетариата будет меняться по мере промышленного развития Украины, по мере притока в промышленность из окрестных деревень украинских рабочих. Но это процесс длительный, стихийный, естественный. Пытаться заменить этот стихийный процесс насильственной украинизацией пролетариата сверху – значит проводить утопическую и вредную политику, способную вызвать в неукраинских слоях пролетариата на Украине антиукраинский шовинизм», - писал генсек.

В 1926-27 гг. развернулась работа по созданию правил украинского правописания, в которой принимали участие как советские украинисты, так и специалисты из польской Западной Украины. На Всеукраинской конференции, проходившей в 1927 году в украинской столице, которой в то время был Харьков, были предложены новые нормы языка, утвержденные в сентябре 1928 года Николаем Скрыпником. Так возникло правописание, вошедшее в историю под названием «харковский правопис». Отныне все типографии УССР обязаны были использовать только этот вариант правописания, максимально приближенный к галицкому диалекту. При этом нельзя сказать, что это была попытка ввести повсеместно галицкий диалект в качестве литературного языка. Украинский публицист и политик и, к слову сказать, тоже бывший эсер-боротьбист Андрей Хвыля, критиковавший деятельность Скрыпника, писал: «...общие в украинском языке с русским языком термины ликвидировали, выдумывая искусственные, так называемые украинские самобытные слова, не имевшие и не имеющие никакого распространения среди широких многомиллионных рабочих и колхозных масс.» Помимо создания новой пролетарской культуры и искусства, существовали планы ввести для русского языка латинский алфавит, чтобы еще больше оторвать советскую культуру от русской, и наоборот приблизить её к Европе, с которой планировалось объединение после мировой Революции. Обидевшись на то, что его не ввели в состав Политбюро КП(б)У, Винниченко затем снова эмигрировал. Однако в УССР его продолжали считать пролетарским писателем и даже в 1926-1930 годах выпустили собрание его сочинений.

Вопросы и задания к теме:

1. Дайте общую характеристику советской культуры 1920-х гг. Раскройте многообразие культурной жизни. Определите достижения и недостатки.

2. Что можно считать началом «нового искусства»? Раскройте его идею и репертуар. Когда и каким образом был установлен государственный контроль над культурой? Какие последствия он имел?

3. Что представляла собой политика «коренизации»? Какими целями и причинами она была вызвана? Охарактеризуйте политику «украинизации» в Донецком регионе.