Солнце -- Ментальное тело -- 12 законов
Все планеты -- Астральное тело -- 24 законов
Земля -- Физическое тело -- 48 законов
В книге не рассказано о действии этих законов. Говорится лишь об избавлении от множества искусственно созданных в человеке общественной моралью и придуманными им самим законов и правил поведения в обществе. Всё же без учителя на такую ломку внутренних барьеров решаться не стоит.
Для меня последнее было не так важно ибо: во-первых, я всегда жил в «своём измерении», во-вторых, развал моих жизненных планов показал бесполезность и иллюзорность способов, с помощью которых я думал адаптироваться в современном обществе. Одним словом — та же машина, только невостребованная. Понимание всего этого навсегда избавила меня от комплексов, и воодушевило на самонаблюдение.
Ещё идея самонаблюдения именно по этой методике привлекла меня, потому что мне показалось, что я нашёл «инструмент», с помощью которого можно было пытаться изучать воздействие, о котором я рассказал во второй главе.
Вспомним «кинокамеру» и «киноплёнку жизни».
Давайте пофантазируем, как приблизительно устроена эта кинокамера.
Допустим, что у неё есть три независимых объектива и три независимых катушки с киноплёнкой. Далее эти катушки смонтированы на каком-то непонятном механизме с автоматическим управлением, который трудно поддаётся изучению. Например, что видит человек, не имеющий электротехнического образования в автоматическом устройстве? Чёрный ящик. Неизвестно, что там внутри, да и незачем знать, если устройство работает без серьёзных перебоев.
Но вернёмся к катушкам. Теперь у нас не одна, а три катушки и три объектива. На одну катушку идёт сигнал от объектива камеры, которая фиксирует только движение без сопровождающих его эмоций и мыслей.
На другой катушке записана эмоциональная жизнь (если она достаточно заметна и важна для человека, и он о ней вспоминает).
На третьей катушке отражена деятельность интеллекта.
Ещё к тому же, очень не просто разместить «наблюдающее Я», которое не должно быть отождествлено ни с чем, что может находиться на этих «катушках записи», а само могло бы регистрировать их деятельность или, хотя бы информацию, записанную на них.
??????????????????
Я легко обнаружил, что центры всегда работали в связи друг с другом и, разложив свою психическую и физическую деятельность на эти три элементарные основы, я понял, что «индивидуальность» и «оригинальность» – понятия сильно надуманные. В книгах последователей учения Успенского-Гурджиева даётся понятие «убийства ложной личности».
Руководство по самонаблюдению навело меня на следующее предположение. Некто знал о таком делении человека на центры. Овладев искусством быстро перемещать энергию в пространстве (через «астрал»), этот некто мог посылать импульсы, имеющие свойство раскручивать киноплёнки движения, эмоции и интеллекта в обратном порядке. Тайна этого воздействия до сих пор мной не разгадана, но важнее другой вопрос: неужели вся моя жизнь — это только несколько десятков заученных движений, ярких и не очень очарований и какое-то количество интеллектуальных штампов и «оригинальных» мыслей.
В книге было сказано, что только одним самонаблюдением, (сопровождаемым самовоспоминанием!), нужно заниматься несколько лет — этого вполне хватит.
Я всё же пытался понять другие идеи системы в связи друг с другом. Рекомендовалось изучать параллельно психологию человека и строение окружающего мира. Система явно выводила меня за пределы всей современной психологии, начиная с Зигмунда Фрейда и до современности. Как выяснилось чуть позже, вывела эта система и за пределы традиционной космологии.
Если бы всё выше сказанное в этой главе было только словами, второй части этой книги не было бы.
Когда чудесного нет, слов всегда слишком много, когда чудесное приходит, его трудно или совсем невозможно описать словами.
Примерно в середине июня 1995 года (дату я не хочу указывать точно) над нашим городом прошла сильная гроза. По характеру и сопутствующим метеорологическим условиям гроза была похожа на аналогичное явление в более южных широтах, (но, разумеется, не в субтропиках). Воздух был сильно насыщен электричеством.
Я к тому времени занимался самонаблюдением меньше месяца и даже не успел дочитать свою «волшебную книгу» (так я называл «В поисках чудесного») до конца, – слишком много новых идей. В течение этого времени я начал подмечать в себе появление некоторых способностей, которыми раньше не обладал. Например, способность молчать, внимательно сконцентрировавшись (раньше я или искал деятельности или предавался, пустой болтовне или уходил в себя). Другая способность, подмеченная мной в то же время, заключалась в том, что я смог на расстоянии свыше двадцати метров заставить обычного человека почувствовать свой взгляд, а мог с большой долей вероятности пройти мимо него практически незамеченным.
Я не придавал особого значения этим качествам, считая, что
научился экономить свои силы за счёт самонаблюдения и избавления от бесполезных привычек. Однако чудо доказало факт своего существования...
Итак, в тот день была сильная гроза. Днём я почувствовал особенно сильное напряжение психики и приступ беспричинного страха (Возможно, это было связано с грозой). Вечером страх стало вытеснять чувство волевей собранности. Остатки страха я начал подавлять усилием воли и внушением. Думалось о Гурджиеве и его системе
Внезапно пришло понимание одной из идей его системы. Я имею в виду символы, которые приведу ниже.
Примитивный однонаправленный человек. Все рассуждения ограничены построениями типа: «хорошо», «плохо».
Человек, способный занять нейтральную или наблюдательную позицию в споре.
Человек, способный грамотно и осознанно рассказать ис-
торию своей жизни. У него изучение себя на фоне окружаю-
щих событий стало чертой характера.
Человек, достигший гармоничной работы четырёх низших
центров и сексуального центра (последний редко работает со
своей энергией, ещё реже используется для трансмутации).
«Звезда Давида» - Человек высшей стадии развития,
гармоничное развитие низших центров и их единение с
высшими (высший эмоциональный и высший интеллекту-
альный).
Понимание последнего символа пришло ко мне не совсем ярко, однако понимание первых пяти было убедительным. Обычным языком обычному человеку это передать трудно - это подчёркивается в книге «В поисках чудесного».
Всё это — и особенное состояние сознания, и понимание символов пришло ко мне в один и тот же день — в тот день, как я уже сказал выше, была сильная гроза.
Воздух, насыщенный электричеством действовал плохо на мою нервную систему. Я объясняю это последствиями шоков, полученных от электротравмы и электросудорожной терапии. Организм интуитивно стал бояться электричества. В детстве и юности я никогда не боялся грозы, любил наблюдать это природное явление, испытывая прилив вдохновения и бодрости.
К огромному сожалению, всё сильно изменилось. Я был бессилен вернуть эти детские ощущения и лишь мучительно переносил напряжение психики, сопровождаемое неприятной, слабой, но стабильной болью в селезёнке.
Вдруг, я почувствовал, как моя болезнь стала уступать место какому-то другому состоянию. Как будто, что-то напрягало меня в области задних отделов черепной коробки. Это напряжение заметно утихомирило боль в селезёнке и переключило моё психическое состояние. «Контроль мысли, Волевей контроль мысли» —это состояние заставило меня концентрироваться.
Но, стоп! Я начинаю неадекватно излагать мысль. Правильнее (но тривиальнее) было бы сказать об астральном учителе. Однако, что само по себе означает это выражение? Да ничего однозначно определённого.
Гурджиев учил, что после смерти человек, который знает секреты его системы, может продолжать существовать в виде иной субстанции. Логично предположить, что сам-то Гурджиев должен был сохранить себя не только в своих книгах, в сердцах своих учеников и памяти народной, но и в виде конкретного бессмертного образования – астрального, ментального и причинного тела. Хитрец, зная секрет, в первую очередь воспользуется им сам, и только по мере возможности и таланта будет учить других - не так ли?
Кроме того, Гурджиев уверял, в своей книге «Взгляды из реального мира», что каждый, кто выполнит его наставления и указания будет им (Гурджиевым) замечен, где бы новый ученик ни находился.
«Контроль мысли, волевой контроль мысли» - я заметил, что не только механически повторяю эти слова - я почувствовал, что они означают! Они означали не медитативную установку «заменять тысячу мыслей одной». Нет — это было похоже на команду «господина», передаваемую «вознице» — полное подчинение мыслей воле.
И самое главное — мой речевой аппарат воспроизводил эти слова с заметным акцентом — звук «л», например, совсем не смягчался, а звук «е» произносился очень открыто и звучал как «э».
И, вскоре из бесконечности пространства пришла новая установка «Мэнтальное тэло, мэнтальное тэло» - вспомнилась строка из книги: «Он говорил с сильным кавказским акцентом, который ассоциировался у нас с чем угодно, кроме философских идей». Можно еще было продолжать сомневаться, что это был не Гурджиев?
Я начал ходить по кругу, повторяя: «мэнтальное тэло, мэнтальное тэло». Смысл был не в абстрактном понятии, а в конкретном состоянии. Казалось, мои руки, мои ноги, да и всё моё тело мне не принадлежит. Невидимое существо использовало моё тело для передачи своих идей практическим способом. Я ощущал это существо в течение остатка вечера, ночи и на следующее утро. Сначала я ощущал его как некую потустороннюю субстанцию, которая некоторой частью себя казалась задних отделов моего мозга, в несколько меньшей степени моей головы и в значительно меньшей степени всего тела. Начиналось это воздействие с задних частей головы (в тибетской медицине эти отделы называются отделами управления). Постепенно в течение часов эта субстанция начала заметно ощущаться в голове в виде плотного маслянистого слегка вытянутого шара. Ощущение этой субстанции внутри себя очень сильно давало понять то, что в своих обычных состояниях я понять не смог бы, да и другой человек тоже. Этот «маслянистый шарик» одним своим присутствием как бы говорил: «Насколько малое значение имеют потребности твоего тело в наслаждении едой и другими удовольствиями, а социальная роль ещё более условна.
Физическое тело могло бы заниматься совсем иной работой и откладывать совсем иной «капитал».
Существо из другого мира, бывшее ещё полвека назад Георгием Гурджиевым не было многословно. За всю ночь оно передало мне ещё одно понятие, выраженное одним словом. По своим личным соображениям я не назову это слово в этой книге.
Состояние, в котором я находился в ту ночь напоминало медитативное типа «сна наяву», с тем отличием, что любая медитация требует определённого усилия (начинающим рекомендуется медитировать не более получаса), а здесь телесная оболочка (именно так я ощущал своё состояние) отдыхала естественно, психическая сфера была нормально расслаблена, а ум спокойно регистрировал происходящее. Когда мысли сами собой прекратились, я прекрасно отдохнул, не смыкая глаз.
Под утро необычный контакт продолжался. Шарик, ощущавшийся в голове стал плотнее. Я сообщал нематериальному гостю простые мысли и получал, казалось, адекватные ответы. Я допускал и вариант самовнушения и самообмана.
Всё же, в самом факте контакта я не сомневался.
Я проделал ещё один эксперимент. Взяв книгу «В поисках чудесного», я начал созерцать эннеаграмму.
Я не понял, что я должен был видеть, но я понял, как я должен был видеть. Я осознал эннеаграмму в движении.