Для науки последнего десятилетия субъективное гражданское право представляет интерес как явление социально-правовой действительности, что проявляется в подходе к определению субъективного гражданского права через категорию "возможности". Как юридически обеспеченную возможность управомоченного лица предопределять поведение других лиц субъективное гражданское право определяет Н.Ю. Мурзина[21]. В.А. Белов считает, что субъективное гражданское право представляет собой возможность лица - носителя права вести себя (действовать) определенным образом, т.е. с соблюдением установленных границ или пределов этой возможности[22]. А.В. Власова рассматривает субъективное гражданское право как структурно-совокупный набор видовых возможностей[23].
Правовые возможности, в совокупности предоставленные субъекту права как вид дозволенного к осуществлению поведения, традиционно именуются правомочиями. Субъективное гражданское право, таким образом, выступает как сложное образование, оно "как модельный элемент юридической конструкции гражданского отношения... характеризуется через совокупный набор правомочий, необходимых для правового опосредствования фактических возможностей, заключаемых в том или ином виде социально значимого поведения"[24]. Правомочия, являясь "дробными частями субъективного права"[25], в совокупности составляют его содержание.
Система гражданских прав получила значительное развитие за последние десятилетия. Особое место в сложившейся системе занимают имущественные права. Их значение в современной жизни трудно переоценить, так как они пронизывают практически все ее сферы. До сих пор, несмотря на широкое применение в законодательстве и практическое использование термина "имущественные права", ни в одном из нормативно-правовых актов не содержится его дефиниции. Более того, в науке гражданского права не в полной мере выработан общий терминологический аппарат, в связи с чем отсутствует общепризнанное определение имущественных прав, нет единого подхода к пониманию их сущности и правовой природы в отечественной цивилистике. Следует признать невозможность полноценного правового анализа вопросов, непосредственно связанных с имущественными правами (например, их оборота или защиты), без знания того, что действительно следует понимать под такими правами.
Для того чтобы показать принадлежность имущественных прав тем или иным субъектам гражданского правоотношения, предлагается определить их через субъективные гражданские права. При этом имущественный характер таких прав будет являться их видовым отличием. Рассмотрение имущественных прав как субъективных прав имущественного характера предполагает обращение к понятию субъективного права, под которым традиционно понимают меру юридически возможного поведения, позволяющую субъекту удовлетворять его собственные интересы. Если учесть, что объектом субъективного имущественного права является любое социальное благо из разряда имущества, то получается, что имущественное право можно определить как меру дозволенного поведения, направленного на удовлетворение потребностей путем использования любого социального блага из разряда имущества.
Имущественные права имеют определенную связь с имуществом. Это подтверждается и законодательно; так, из буквального толкования ст. 128 Гражданского кодекса РФ следует, что имущественные права как объекты гражданского права являются составной частью имущества. Такое представление уже можно назвать традиционным и положенным в основу некоторых научных исследований. Оно позволяет перейти к выяснению имущественных прав посредством определения значения термина "имущество". Однако существует мнение о неприемлемости этого. В частности, А.С. Яковлев, придя к тому, что имущество представляет собой совокупность имущественных прав (с положительным или отрицательным знаком), утверждает о невозможности на этой основе определить понятие "имущественное право", поскольку это означало бы определение "через то же самое", что с точки зрения логики неприемлемо[26]. Точно к такому же выводу приходит и В. Порошков. Вместе с этим он предлагает рассматривать "имущество" как вещь или совокупность вещей и на этой основе делает вывод, что имущественные права - это права на вещи или совокупность вещей[27]. Из этого следует, что имущественные права оформляют и закрепляют принадлежность вещей субъектам гражданских правоотношений, то есть являются вещными. Однако вряд ли можно сводить все имущественные права только к правам вещным. В связи с этим важно рассмотреть их классификацию.
Представляется возможным выбрать в качестве основания для классификации имущественных прав их содержание. В таком случае следует выделить пять групп.
Первую группу составляют вещные имущественные права. Понимание имущественного права как права вещного является классическим. Сюда входят права, принадлежащие собственнику по владению, пользованию и распоряжению имуществом, и вещные права лиц, не являющихся собственниками, обладатели которых могут осуществлять в своем интересе действия по владению, пользованию, во многих случаях и по распоряжению вещью, не прибегая за содействием к какому-либо иному субъекту.
С признанием имущественного права вещным корреспондирует необходимость обладания признаками вещного права: носить абсолютный характер; оформлять непосредственное отношение лица к вещи, дающее ему возможность использовать вещь в своих интересах без участия иных (обязанных) лиц; объектом служат только индивидуально-определенные вещи и др.
Вторую группу образуют обязательственные имущественные права, которые, в свою очередь, можно разделить на имущественные права договорного и внедоговорного характера. Именно они, имеющие самостоятельную ценность, могут быть самостоятельным объектом гражданских прав. В эту группу допустимо отнесение и корпоративных прав, которые принадлежат учредителям, участникам или акционерам юридических лиц, хотя некоторыми авторами данный вид прав выделяется отдельно. Но так как подобное деление не получило отражения в законодательстве, будем исходить из включения корпоративных прав в состав обязательственных, тем более что корпоративные права по своему содержанию близки к обязательственным. Среди корпоративных имущественных прав можно выделить право на получение части прибыли в виде дивиденда, право на получение части имущества общества при его ликвидации, право принимать участие в распределении прибыли и др.
Третья группа - исключительные имущественные права на результаты интеллектуальной деятельности и приравненные к ним объекты. Это вытекает из ст. 1226 ГК РФ, в которой дается определение интеллектуальных прав. Согласно указанной статье интеллектуальные права включают исключительное право, являющееся имущественным правом, а в случаях, предусмотренных ГК РФ, также личные неимущественные права и иные права (право следования, право доступа и другие).
Если исходить из деления результатов интеллектуальной деятельности, принятого в литературе, рассматриваемую группу можно разделить на исключительные имущественные права на использование объектов авторского права и смежных прав, патентного права, других объектов интеллектуальной собственности и приравненных к ним объектов.
Четвертую группу составляют наследственные имущественные права. В п. 1 ст. 2 ГК РФ указывается на то, что гражданское законодательство помимо вещных отношений, договорных и иных обязательственных регулирует также "другие имущественные отношения". Представляется, что именно наследственные отношения можно отнести к "другим" и определить как разновидность имущественных. Группа наследственных прав связана с переходом имущественных прав в составе имущества умершего к его наследникам. Можно говорить о существовании имущественных прав, переходящих по завещанию и по закону.
Особую пятую группу образуют смешанные (абсолютно-относительные) имущественные права. Такие права характеризуются смешанной обязательственно-правовой природой. К их числу можно отнести арендные права, которые детально исследуются в монографии С.Н. Бритвина, А.Н. Садикова, С.А. Чаркина[28]. "Арендные права - это субъективные права арендатора, вытекающие из договора аренды, опосредующие правомерное владение и пользование (или только пользование) индивидуально-определенной вещью арендодателя, а также право требования необходимого поведения от иных лиц, которые в установленном законом порядке могут отчуждаться или передаваться на время"[29]. Выделяя отдельные признаки арендных прав, авторы указанной монографии утверждают об их сложной двухсоставной природе, характерной для двухуровневых отношений, так как права и обязанности возникают как у арендатора, так и у арендодателя, в то время как у арендатора и иных лиц, не участвующих в договоре, права и обязанности носят вещно-правовой характер[30].
В правовой научной литературе исследованию вещных и исключительных прав уделяется значительно больше внимания, чем рассмотрению остальных групп имущественных прав. Однако такое положение вещей ни в коей мере не уменьшает их значение, а наоборот, свидетельствует о существовании необходимости детального и последовательного изучения таких прав.
Помимо рассмотренной классификации имущественные права могут быть сгруппированы и по иным основаниям. Так, классифицировать имущественные права можно по субъектам, которым оно принадлежит. По указанному основанию они подразделяются на права, принадлежащие физическому лицу, юридическому лицу, государству, субъектам РФ, органам местного самоуправления. По наличию связи с личностью управомоченного лица имущественные права делятся на две группы: имущественные права, неразрывно связанные с личностью управомоченного лица, и имущественные права, не связанные с личностью управомоченного лица.
Закрепление, в первую очередь в Гражданском кодексе, такого многообразия имущественных прав, связанное со значительным развитием гражданского оборота, требует решения целого комплекса правовых вопросов. Наиболее дискуссионными из них считаются проблема соотношения вещных и обязательственных прав, проблема объектов имущественных прав, проблема соотношения вещно-правовых и обязательственно-правовых способов защиты, а также возможность установления конструкции "права на право".
На основе вышеизложенного можно дать следующее определение: имущественные права в гражданском праве - это принадлежащие участникам гражданских правоотношений конкретные, но в то же время неоднородные субъективные права имущественного характера, призванные удовлетворять их потребности.
Понимание того, что любое правоотношение всегда есть отношение между людьми не только продемонстрировало крайнюю условность термина «вещное право»[31], но и заставило задаться вопросом - есть ли объективные причины для классификационного обособления вещных прав[32]. Наиболее глубокий анализ этого вопроса был проведен в работе В.К. Райхера «Абсолютные и относительные права (к проблеме деления хозяйственных прав)»[33]. В.К. Райхер сопоставил абстрактную формулу понятия вещного права как одного из абсолютных прав с конкретными субъективными правами, причисляемыми общим мнением к группе вещных.
Несмотря на значительное число исследований, проблематика категории субъективного вещного права продолжает сохраняться и в настоящее время. Некоторые работы, возвращаются к представлению о вещном праве как отношению лица к вещи[34]. Другие, из за присутствия признаков вещных прав и у обязательств, приходят к заключению, что «едва ли не большинство гражданских правоотношений являются смешанными - «вещно обязательственными»[35] и что существует тенденция к сближению вещных и обязательственных прав[36]. Третьи, как справедливо отмечалось в литературе[37], ошибочно расширяют перечень видов ограниченных вещных прав почти до пределов всех владельческих обязательств путем отнесения к вещным правам многих из прав (например, залог, удержание), объединяемых под общим и доктринально условным термином «титульное владение» [38]. Кроме того, воспроизводится представляющийся ошибочным тезис о существовании некоего единого абсолютного субъективного права титульного владения[39].
Таким образом, субъективное право собственности – это закрепленная за собственником юридически обеспеченная возможность владеть, пользоваться и распоряжаться принадлежащим ему имуществом по своему усмотрению и в своем интересе путем совершения в отношении этого имущества любых действий, не противоречащих закону и иным правовым актам и не нарушающих права и охраняемые законом интересы других лиц, а также возможность устранять вмешательство всех третьих лиц в сферу его хозяйственного господства.
Опираясь на определение права собственности как субъективного права, определим это право как правовой институт.
Право собственности – это система правовых норм, регулирующих отношения по владению, пользованию и распоряжению собственником принадлежащей ему вещью по усмотрению собственника и в его интересах, а также по устранению вмешательства всех третьих лиц в сферу его хозяйственного господства. Право собственности является основополагающим субъективным гражданским правом, в системе гражданских прав данное право занимает главенствующие место.
Глава 2. Содержание и виды права собственности
Содержание права собственности
В правовом отношении собственности на одной стороне находится собственник, а на другой - все окружающие его лица, ибо всякий и каждый обязан воздерживаться от нарушений прав собственника[40]. В понимании этого возможны ошибки двоякого характера. С одной стороны, неправильно понимать правовое отношение собственности таким образом, что участником его, обязанным лицом становится лишь тот, кто посягает на права собственника, кто нарушит их и к кому, в соответствии с этим, собственник может предъявить притязание. Субъективное право, безразлично, абсолютное или относительное, нельзя сводить к притязанию. У носителя права появляется необходимость в правопритязании, в предъявлении требований к обязанному лицу (все равно - непосредственно или через суд) лишь при нарушении его права, при невыполнении обязанным лицом своих обязанностей, иногда - при угрозе нарушения[41]. То же происходит и при упоминаемых в возражениях против этого деления способах самозащиты - выполнении кредитором обязанности должника и т.п. Но это означает нарушение нормального хода дел, которое, по сравнению с общей массой осуществляющихся в гражданском обществе отношений, не так уж часто встречается. При таком взгляде оказалось бы, что во время нормального течения дел, когда отсутствуют основания для правопритязания, субъективного права не существует. Получилось бы, что правового отношения собственности нет до тех пор, пока право собственности не нарушено. Отсюда появляются представления о существовании субъективного права вне правоотношения, с чем согласиться невозможно. В последнее время подобная позиция нашла отражение в работах В.А. Лапача[42] и К.И. Скловского[43]. Так, последний утверждает, что "во многих случаях право вполне успешно реализуется воздействием на тот или иной материальный... предмет без какого-либо участия иных лиц, которые в таком случае оказываются не обязанными..."[44]. С таким методологическим подходом согласиться невозможно. Мы убеждены, что стимулирующее и мотивационное влияние права вне правоотношения нереально ввиду отсутствия соответствующего механизма, например субъективного права и субъективной обязанности. Возникает вопрос: разве праву, кроме собственно юридических функций, присущи неправовые функции? Вряд ли. Воздействие права на общественные отношения как раз и исчерпывается правовой формой в рамках правового регулирования. Вот почему нормативное воздействие невозможно вне правоотношения[45].
Взгляд на элементы собственности и права собственности в виде владения, пользования и распоряжения (соответственно права владения, пользования и распоряжения) является достаточно установившимся в экономической и юридической литературе[46]. Но имеются и представления, которые отклоняются от этого взгляда и которые нельзя признать правильными. Так, существует мнение о четвертом правомочии собственника применительно к предпринимательским отношениям - о праве на собственную предпринимательскую деятельность, которая совместно с другими правомочиями: владения, пользования и распоряжения - составляет содержание субъективного права собственности[47]. Свою позицию авторы не обосновали. Между тем право на собственную предпринимательскую деятельность может осуществляться как в рамках правомочий владения, пользования и распоряжения, так и всевозможных обязательств. Деятельность предпринимателя связана в основном с использованием имущества, продажей товаров, выполнением работ или оказанием услуг (п. 1 ст. 2 ГК).
Следует признать, что элементами собственности являются владение, пользование и распоряжение, а элементами права собственности - права владения, пользования и распоряжения. Е.А. Крашенинников высказал весьма спорную точку зрения относительно содержания права собственности. Он утверждает, что право собственности представляет собой единство не трех, а двух правомочий: правомочия требования и правомочия собственника на свои действия, в которых заключены три субправомочия: возможность владеть, возможность пользоваться и возможность распоряжаться вещью[48]. Критика подобного взгляда была дана в цивилистической литературе[49].
Владение нередко определяется как фактическое господство лица над вещью[50]. Такое определение не может быть принято прежде всего потому, что понятие господства лица над вещью является нежелательным для правовой теории, рассматривающей отношения между людьми, а не отношения между людьми и вещами[51]. Кроме того, говоря о господстве, нужно было бы еще сказать, в чем оно выражается, иначе применение этого определения оставляет все-таки неясным ответ на вопрос, существует в определенном случае владение или нет.
Некоторые авторы определяют владение как обладание[52]. Такое "определение" явно не годится, потому что оно вместо того, чтобы дать понятие владения, предлагает синоним этого слова[53]. По этой же причине несостоятельна и попытка разграничить владение и обладание.
Собственник всегда обладает правом владения и, как правило, осуществляет фактическое владение принадлежащими ему вещами. Однако фактическое владение не является необходимым для существования права владения. Право собственности, а следовательно, и право владения, может возникнуть у приобретателя в случаях, предусмотренных законом или договором, до передачи ему вещи (п. 2 ст. 225 ГК).
Возникновение права собственности в некоторых случаях, у приобретателя с момента его государственной регистрации, вместе с тем, сама регистрация является административным актом, не порождающим права собственности.
Так, МУП "Ухтаводоканал" обратилось в Арбитражный суд Республики Коми с иском к индивидуальному предпринимателю Николаеву Е.П. о признании недействительным договора купли-продажи от 19.04.2005, применении последствий недействительности сделки в виде взыскания с Николаева Е.П. 250000 рублей и процентов за пользование чужими денежными средствами на день вынесения решения.
Решением от 28.04.2006 исковые требования удовлетворены, договор от 19.04.2006 признан недействительным. С ответчика в пользу МУП "Ухтаводоканал" взыскано 250000 рублей в качестве применения последствий недействительности сделки и проценты за пользование чужими денежными средствами в размере 26250 рублей.
Как установлено судом, между сторонами заключен договор купли-продажи от 19.04.2005, в соответствии с которым ответчик передал истцу трелевочник ТДТ-55, 1988 года выпуска, что подтверждается актом приема-передачи от 19.04.2005. Платежным поручением от 09.06.2005 истец перечислил в адрес ответчика 250000 рублей.
Получив полный пакет документов, истец установил, что в соответствии со Свидетельством о регистрации и паспортом самоходной машины собственником переданного по договору от 19.04.2005 трелевочника является ООО "Сосногорск-98". Данный факт послужил основанием для подачи МУП "Ухтаводоканал" в суд иска о признании сделки недействительной в связи с тем, что она в нарушение статьи 209 Гражданского кодекса Российской Федерации совершена не собственником имущества.
Судебными инстанциями установлено, что спорный трактор был приобретен ответчиком на основании договора купли-продажи от 19.04.2005, заключенного с ООО "Сосногорск-98". Несмотря на то, что надлежащая доверенность на подписавшего договор Оськина А.Д. не выдавалась, суд признал принятие ООО "Сосногорск-98" денежных средств от истца как факт одобрения действий Оськина А.Д. по продаже трактора руководителем ООО "Сосногорск-98". Соответственно договор от 19.04.2005, заключенный между ООО "Сосногорск-98" и предпринимателем Николаевым Е.П. является заключенным.
Доводы заявителя о том, что спорный договор недействителен в силу того, что в нарушение статьи 209 Гражданского кодекса Российской Федерации предприниматель Иванов Е.П. на момент заключения договора не обладал правом собственности на передаваемую автотехнику, были рассмотрены судебными инстанциями, получили правовую оценку и являются несостоятельными.
В соответствии со статьей 223 Гражданского кодекса Российской Федерации, право собственности у приобретателя вещи по договору возникает с момента ее передачи, если иное не предусмотрено законом или договором. Российским законодательством не предусмотрено, что право собственности на автотранспортное средство возникает у приобретателя с момента его государственной регистрации.
Постановление Правительства Российской Федерации от 12.08.1994 N 938 "О государственной регистрации автомототранспортных средств и других видов самоходной техники на территории Российской Федерации" предусматривает, что государственная регистрация осуществляется в целях обеспечения полноты учета автомототранспортных средств и других видов самоходной техники на территории Российской Федерации Правительство Российской Федерации[54].
Вещь может быть передана собственником во владение другого лица по договору найма, безвозмездного пользования имуществом, хранения, перевозки, комиссии, экспедиции, подряда - без передачи права собственности, с сохранением этого права в полном объеме за собственником, включая и правомочие владения, и с возникновением этого права у титульного владельца. Вещь может быть изъята у собственника помимо его воли в случаях, предусмотренных законом, с сохранением за ним права собственности (арест), вещь может быть изъята у собственника незаконно, наконец, собственник может временно оставить вещь вне места своего пребывания, не осуществлять фактического владения вещью без передачи ее другому лицу - во всех этих случаях собственник сохраняет право владения.
Так, заочным решением Самарского районного суда г. Самары от 26 декабря 2005 года за М. признано право собственности на земельный участок площадью 235,6 кв. м согласно прилагаемому плану границ. В решении суда указано, что оно является основанием для регистрации земельного участка в ФГУ "Земельная кадастровая палата" по Самарской области и регистрации права собственности в ГУ Федеральная регистрационная служба по Самарской области.
В кассационном порядке дело не рассматривалось.
Президиум Самарского областного суда решение отменил, указав следующее.
М. обратилась в суд с иском о признании права собственности на земельный участок, указав, что ей на праве собственности на основании договора мены от 27 марта 1996 года принадлежит жилой дом по адресу: г. Самара, ул. Степана Разина, дом N 62. С момента приобретения в собственность жилого дома она постоянно пользуется земельным участком общей площадью 235,6 кв. м.
В сентябре 2005 года она обратилась в администрацию г. Самары с заявлением о передаче ей в собственность бесплатно указанного земельного участка, в удовлетворении которого ей отказано.
Ссылаясь на то, что отказ комитета по управлению имуществом г. Самары нарушает ее исключительное право на приватизацию земельного участка, на котором расположен жилой дом, М. просила признать за ней право собственности на вышеназванный земельный участок.
Удовлетворяя исковые требования М., суд исходил из того, что жилой дом, расположенный на земельном участке площадью 235,6 кв. м, ранее принадлежал на праве собственности К. и К-му.
В соответствии с пунктом 1 статьи 35 Земельного кодекса Российской Федерации истица приобрела право пользования земельным участком, занятым указанным жилым домом, на тех же условиях и в том же объеме, что и прежний собственник. Соответственно, на основании пункта 4 статьи 3 Федерального закона "О введении в действие Земельного кодекса Российской Федерации", пункта 5 статьи 20 Земельного кодекса Российской Федерации М. имеет право однократно бесплатно приобрести в собственность находящийся в ее постоянном бессрочном пользовании земельный участок.
Однако согласно п. 1 ст. 36 ЗК РФ граждане и юридические лица, имеющие в собственности здания, расположенные на земельных участках, находящихся в муниципальной собственности, приобретают права на эти земельные участка в соответствии с Земельным кодексом РФ.
Согласно п. 5 ст. 20 ЗК РФ граждане, обладающие земельными участками на праве постоянного (бессрочного) пользования, имеют право однократно бесплатно приобрести их в собственность.
При этом согласно ст. 268 ГК РФ право постоянного (бессрочного) пользования земельным участком, находящимся в государственной или муниципальной собственности, предоставляется гражданам и юридическим лицам на основании решения государственного или муниципального органа, уполномоченного предоставлять земельные участки в такое пользование.
Согласно ст. 31 Земельного кодекса РСФСР, действовавшей до декабря 1993 года, право постоянного (бессрочного) пользования земельным участком удостоверялось государственным актом, который выдавался и регистрировался соответствующим Советом народных депутатов.
Между тем суд в нарушение ст. 56 ГПК РФ не принял во внимание, что М. не предоставила доказательств того, что ей бывшим собственником К. спорный участок был предоставлен в постоянное (бессрочное) пользование в установленном порядке на основании разрешений или актов органов, наделенных полномочиями по распоряжению земельными участками. Фактическое пользование К-ми, а впоследствии М. указанным земельным участком само по себе не свидетельствует о нахождении земельного участка в их постоянном (бессрочном) пользовании.
В имеющемся в материалах дела договоре мены жилыми помещениями от 27 марта 1996 года, заключенном между К-ми и М., отсутствует указание на то, что принадлежавшая К-м на праве собственности на основании дубликата регистрационного удостоверения от 23.06.1993 трехкомнатная квартира полезной площадью 51,3 кв. м, находящаяся по адресу: г. Самара, ул. Степана Разина, дом N 62, квартира N 5, расположена на каком-либо земельном участке.
Также указание на нахождение строения на земельном участке отсутствует в приказе комитета по управлению имуществом г. Самары N 476 от 11 июля 2003 года о передаче с баланса КЖКХ и ОН администрации Самарского района М. отдельно стоящего здания N 62 литера Ж по улице Степана Разина, состоящего из трехкомнатной квартиры N 5, и в соответствующем акте приема-передачи от 29 июля 2003 года.
Поскольку договор мены между К-ми и М. заключен 27 марта 1996 года, то в данном случае не применим и пункт 4 статьи 3 Федерального закона "О введении в действие Земельного кодекса Российской Федерации", предусматривающий право граждан, имеющих в фактическом пользовании земельные участки с расположенными на них жилыми домами, приобретенными ими в результате сделок, которые были совершены до 6 марта 1990 года, но которые не были надлежащим образом оформлены и зарегистрированы, приобрести такие земельные участки в собственность в соответствии с правилами ст. 20 ЗК РФ.
Решение Самарского районного суда отменено, дело направлено на новое рассмотрение в тот же суд[55].
В целях стимулирования собственников недвижимого имущества к более эффективному использованию недвижимости в гражданском обороте, предлагается закрепить в п.2 статьи 272 ГК РФ необходимость использования судом при разрешении споров между собственником земельного участка и собственником находящейся на нем недвижимости критерия максимальной социальной и экономической целесообразности.
Д.Ф. Еремеев пишет, что, "если собственник длительное время не владеет вещью (например, пропустил давностный срок на истребование), закон признает ее бесхозяйной"[56]. В таком виде это утверждение неправильно. Его автор тут же сам добавляет, что "строение, собственник которого известен, но живет не в той местности, где находится строение, не может быть признано бесхозяйным". Следовательно, само по себе неосуществление владения не влечет за собою никаких юридических последствий. Бесхозяйным признается имущество, которое не имеет собственника или собственник которого неизвестен (п. 1 ст. 225 ГК).
При правомерном изъятии вещи у собственника без лишения его права собственности право владения сохраняется за ним и одновременно возникает у лица, осуществляющего владение в силу закона или договора. В этой связи М.В. Самойлова справедливо считает, что передача собственником одного или нескольких принадлежащих ему правомочий вообще невозможна, как невозможно признание существования неполной собственности, неизвестной нашему законодательству. Передача правомочия означала бы тождественность правомочия собственника с одноименным правомочием несобственника, к которому оно перешло. Между тем в этом случае "право собственности на вещь временно усложняется наличием известного права на ту же вещь у контрагента по договору, что не лишает, однако, собственника его права в целом или правомочия владения в отдельности, а ограничивает осуществление права собственности. Отношения по поводу вещи определяются теперь совокупностью нескольких правовых характеристик. В отношении одной и той же вещи оказываются сосуществующими два различных правомочия владения: владение собственника и договорного владельца. Через владение последнего осуществляет правомочие владения также и собственник"[57].
В литературе высказывается взгляд, что право владения отделимо от права собственности[58]. Правильнее было бы говорить о возможности ограничения права владения собственника. Собственник не осуществляет фактического владения, но не теряет права владения, если остается собственником. Д.М. Генкин правильно отмечает, что собственник, временно лишившийся возможности использовать принадлежащие ему правомочия, не лишается их, а лишь временно ограничивается в них[59]. Но он почему-то различает: если вещь изъята у собственника помимо его воли, безразлично, правомерно (при аресте) или незаконно, то собственник не лишается правомочий; если же собственник передает владение нанимателю, то последний в это время является единственным титульным владельцем[60]. Между тем одинаково, лишь ограничение правомочий, но не утрата их имеет место как в случае ареста имущества, так и в случае предоставления имущества в пользование другому лицу. Поэтому следует признать неточным утверждение Д.М. Генкина, что "носитель права собственности использует свои правомочия самостоятельно и независимо от прав других лиц на эту вещь"[61]. Если другие лица имеют какие-либо права на ту же вещь, то ни собственник, ни эти лица не могут использовать свои права независимо друг от друга. Данное правило, например, распространяется на учреждения, финансируемые собственником[62].
В литературе имеется достаточно общих определений пользования. Удачным представляется определение, даваемое профессором Агарковым: "Пользованием является употребление вещи для достижения тех или иных целей, в частности для удовлетворения каких-либо потребностей, а также для извлечения доходов"[63].
Близко к этому определение Д.Ю. Лялин: "Пользование означает фактическое применение объектов присвоения в соответствии с их назначением в качестве средств производства или предметов потребления, извлечение из них полезных свойств". Однако он не считает пользование "стороной или моментом собственности (как его считают в юридической литературе)". К сожалению, он почти так же определяет владение: "во-первых, фактическое использование работником (членом общества) объектов присвоения в процессе труда и, во-вторых, частичное присвоение результатов трудовой деятельности"[64].
Пользование может выражаться в разнообразных действиях и бездействии.
Закон не обязывает собственника пользоваться его имуществом[65]. Однако если закон обязывает субъекта действовать (например, по ст. 426 ГК), то косвенно это может относиться и к пользованию необходимым для этого имуществом. Непользование или ненадлежащее пользование способно послужить основанием прекращения права собственности (ст. ст. 240, 241, 284 - 286, 293 ГК).
Под распоряжением понимается совершение действий, влекущих за собою существенное изменение самой вещи (вплоть до перехода ее в иное состояние) либо ее правовой принадлежности, а также предполагающих возможность такой перемены. Такими действиями могут быть: отчуждение вещи, отказ от нее, залог, переработка, уничтожение и т.д.
Распоряжение и пользование тесно связаны между собою[66]. Когда собственник сам осуществляет пользование и распоряжение, то вопрос о том, что относится к пользованию, а что к распоряжению, носит отвлеченный характер и практического значения не имеет.
Промежуточное положение в отношении пользования и распоряжения занимает предоставление вещи в пользование другому лицу. С одной стороны, совершается предоставление права другому лицу, то есть акт распорядительного характера. С другой стороны, имеет место использование вещи для получения наемной платы, что почти всеми авторами включается в пользование[67]. Тем не менее наниматель вправе отдавать нанятое имущество в пользование другому лицу (ст. ст. 615, 647, 685 ГК), что является уже распоряжением.
Пользование и распоряжение, подобно владению, могут быть связаны с правом собственности, могут быть осуществляемы на иных правовых основаниях, и могут встретиться такие случаи, когда пользование и распоряжение осуществляются без какого-либо правового основания, незаконно. Следовательно, пользование и распоряжение могут быть соединены с правом пользования и правом распоряжения и могут быть отделены от правомочий. При этом не должны нарушаться права других лиц.
Так, общество с ограниченной ответственностью "Торпедо" обратилось в арбитражный суд с иском к Обществу с ограниченной ответственностью "Культурно-спортивный центр "Калейдоскоп" о взыскании 304435 руб. 57 коп. ущерба.
Ответчик заявил встречный иск о признании договора аренды N 1/141-2003-юр от 14 ноября 2003 г. незаключенным.
Предметом спора является взыскание с ответчика ущерба, причиненного имуществу истца действиями ответчика по прекращению доступа работников истца в арендованное истцом помещение (кафе "Подсолнух") и отключению электроэнергии, что повлекло порчу и утрату потребительских свойств принадлежащих истцу продуктов, истец также считает, что ответчик должен возместить ему упущенную выгоду в виде неполученной прибыли от эксплуатации кафе.
Суд первой инстанции установил, что истец пользовался принадлежащим ответчику помещением кафе "Подсолнух" на основании договора аренды N 1/141-2003юр от 14 ноября 2003 г. Поскольку суду было представлено два договора аренды от 14 ноября 2003 г. с различным текстом в части срока аренды, суд правомерно исследовал в качестве доказательства подлинный д<