Правовые средства процедурного характера можно разделить на четыре большие подгруппы:
1) процессуальные правовые средства;
2) организационные правовые средств;
3) информационные правовые средства;
4) контрольные правовые средства.
Указанные подгруппы тесно взаимосвязаны друг с другом и осуществление средств одной подгруппы не всегда возможно без применения других правовых средств.
Правовые средства процессуального характера направлены в первую очередь на то, чтобы все требования кредиторов по денежным обязательствам и об уплате обязательных платежей к должнику собирались в рамках одного дела[31] (абз. 2 п. 1 ст. 63, абз. 2 п. 1 ст. 81, абз. 7 п. 1 ст. 126 Закона о несостоятельности). Кредиторам запрещается удовлетворять требования к должнику в индивидуальном порядке. Данное средство ещё называется «конкурсным иммунитетом».[32] Конкурсный иммунитет «даёт должнику передышку от кредиторов... Он позволяет должнику попытаться исполнить план по выплате задолженности или по реорганизации, или просто освободиться от финансового давления, которое довело его до банкротства».[33] Кроме того, конкурсный иммунитет позволяет, во-первых, учесть интересы всех кредиторов должника одновременно при принятии тех или иных решений. А во-вторых, распределить в равной мере между ними ответственность за эти решения. Возможность предъявления требований вне рамок дела о банкротстве нарушало бы права кредиторов, участвующих в деле о банкротстве, по отношению к тем кредиторам, которые предъявляют свои требования самостоятельно вне конкурса (для удобства будем называть их «внеконкурсными кредиторами»). Внеконкурсные кредиторы не ограничивали бы свои права (как это делают кредиторы в процессе несостоятельности) с тем, чтобы дать возможность должнику восстановить его платёжеспособность, но вместе с тем, пользовались бы всеми последствиями реабилитации должника, причём, с большей долей вероятности, раньше, чем конкурсные кредиторы и уполномоченные органы.
Существование внеконкурсных кредиторов влекло бы отрицательные последствия и для должника. Последний вынужден был бы постоянно отвлекаться на претензии внеконкурсных кредиторов, носящих разрозненный, бессистемный характер. Кроме того, применительно к этим кредиторам должник не пользовался бы теми льготами, которые устанавливает Закон о несостоятельности по отношению к конкурсным кредиторам и уполномоченным органам (мораторий и т.д.). Нельзя не отметить, что и для внеконкурсных кредиторов, предъявление требований вне дела о банкротстве ущемляло бы их интересы. Во-первых, эти кредиторы не могли бы реализовывать права, предоставляемые конкурсным кредиторам и уполномоченным органам Законом о несостоятельности. Во-вторых, те преимущества внеконкурсных кредиторов, которые были нами, отмечены выше, могут появиться у них лишь в случае окончания любой реабилитационной процедуры восстановлением платёжеспособности должника. В современных же российских условиях чаще итогом внешнего управления является введение конкурсного производства и ликвидация должника. В этой ситуации положение внеконкурсных кредиторов становится «незавидным», так как они, не являясь участниками дела о несостоятельности, не могут удовлетворить свои требования при распределении конкурсной массы, и для того, чтобы получить хоть какое-то удовлетворение, вынуждены были бы опять-таки вступать в дело о несостоятельности.
Таким образом, указание Закона о несостоятельности на необходимость предъявления требований кредиторов по денежным обязательствам и уполномоченных органов лишь с соблюдением порядка предъявления требований к должнику, установленного данным законом, является оправданным.
Отдельно необходимо остановиться на кредиторах, чьи требования рассматриваются в суде в момент, когда подаётся заявление о признании должника банкротом. Закон о несостоятельности (абз. 3 п. 1 ст. 63) даёт возможность таким кредиторам заявить ходатайство о приостановлении производства по делам, связанным с взысканием с должника денежных средств, такой кредитор может предъявить свои требования к должнику в порядке, установленном Законом о несостоятельности. Продолжая судебный спор вне дела о несостоятельности, кредитор может получить соответствующее решение, и его требование будет уже установлено, что может дать ему определённые гарантии (но Закон о несостоятельности предусматривает дополнительное вынесение определения, на основе которого требования вносятся в реестр требований).
Следует отметить, что норма о предъявлении требований кредиторов по денежным обязательствам и об уплате обязательных платежей столь чётко впервые сформулирована в новом Законе о несостоятельности. В предыдущем законе указывалось, что имущественные требования к должнику могут быть предъявлены только с соблюдением порядка предъявления требований к должнику, установленного законом (п. 1 ст. 57 Закона о несостоятельности 1998 г.). Без конкретизации того, что понимается под имущественными требованиями, можно было прийти к выводу, что все требования, включая те, которые не носили денежный характер, должны были предъявляться в рамках дела о несостоятельности. Однако судебная практика основывалась на том, что последствия введения наблюдения должны распространяться только на денежные требования. На закреплении подобной нормы в законе настаивал, в частности, В.В. Витрянский.[34] Однако в конкурсном производстве предъявляются не только денежные требования, но и иные имущественные требования, за исключением определённых категорий. Связано это, очевидно, с тем, что после признания должника банкротом единственная возможность удовлетворить все требования кредиторов, это собрать имеющееся имущество в одном месте (конкурсная масса) и свести воедино все требования, чтобы не ущемить ничьих прав.
Правовым средством, создающим условия для восстановления платёжеспособности должника, является право заинтересованных лиц заявлять возражения относительно требований кредиторов (абз. 3 п. 1 ст. 66, ст. 71, абз. 1 п. 5 ст. 81, абз. 5 п. 2 ст. 99, п. 3 ст. 100 Закона о несостоятельности). Заинтересованными лицами в данном случае являются арбитражный управляющий, который стоит на страже интересов должника и добросовестных кредиторов, должник, кредиторы, представители учредителей, которые могут рассчитывать на сохранение бизнеса, а не на его «растаскивание», либо на остатки имущества ликвидируемого должника. Данное правовое средство позволяет решить две задачи: 1) уменьшить бремя претензий к должнику за счёт исключения необоснованных требований; 2) сформировать правильный список кредиторов для участия в определении судьбы должника.
Ещё одни правовые средства, которые носят процессуальный характер, закреплены в абз. 4 п. 1 ст. 81, абз. 6 п. 1 ст. 94 Закона о несостоятельности: аресты на имущество должника и иные ограничения должника в части распоряжения принадлежащим ему имуществом могут быть наложены исключительно в рамках процесса о банкротстве. По нашему мнению, данное правило касается лишь лиц, которые могут реализовать свои права в рамках процесса несостоятельности и не распространяется на судебные процессы, возбуждённые «неденежными» кредиторами.[35] В связи с этим, представляется, что за пределами дела о банкротстве аресты и т.д. могут накладываться без ограничений, при этом должник не вправе ссылаться на ст. 81 и ст. 94 Закона о несостоятельности. Закон о несостоятельности не учитывает интересы «неденежных» кредиторов, ст. ст. 81 и 94 в части последствий касаются лишь лиц, имеющих возможность участвовать в деле о несостоятельности. Поэтому необходимо дополнить абз. 4 п. 1 ст. 81 и абз. 6 п. 1 ст. 94 после слова «имуществом» словами «по требованиям кредиторов», что позволит исключить распространение данной нормы на «неденежных» кредиторов.
В процедуре конкурсного производства снимаются ранее наложенные аресты на имущество должника и иные ограничения распоряжения имуществом должника; наложение новых арестов на имущество должника и иных ограничений распоряжения имуществом должника не допускается (абз. 9 п. 1 ст. 126 Закона о несостоятельности).
Близко к указанному правовому средству примыкает норма об отмене ранее принятых мер по обеспечению требований кредиторов (абз. 3 п. 1 ст. 81, абз. 5 п. 1 ст. 94 Закона о несостоятельности). Отмена указанных мер необходима для того, чтобы у должника появились дополнительные возможности для восстановления его платёжеспособности, больший объём имущества позволяет значительно быстрее выйти из кризисной ситуации. Наложение обеспечительных мер в рамках внеконкурсных дел направлено на обеспечение индивидуальных интересов отдельных кредиторов. Указанные меры в деле о несостоятельности будут нарушать интересы должника и всей совокупности кредиторов.
В связи с данным правилом возникает вопрос о том, о каких кредиторах говорится в абз. 3 п. 1 ст. 81 Закона о несостоятельности? Закон о несостоятельности исключает из понятия кредиторов лиц, являющихся кредиторами по обязательствам, не являющихся денежными. Их отношения с должником не регулируются нормами института банкротства, а требования рассматриваются в порядке, предусмотренном процессуальным законодательством (п. 5 ст. 4 Закона о несостоятельности). Следовательно, по абз. 3 п. 1 ст. 81 Закона о несостоятельности не могут отменяться меры по обеспечению требований «неденежных» кредиторов. Противоположный подход привёл бы к значительным нарушениям прав данных кредиторов. К похожему выводу приходит и М.В. Телюкина, которая считает, что необходимость в применении мер связанных с обеспечением требований кредиторов исчезает, так как на обеспечение их требований направлены действия административного управляющего в рамках предоставленных ему полномочий.[36] Так как арбитражный управляющий не имеет никаких возможностей защищать интересы «неденежных» кредиторов, очевидно, что им обеспечиваются лишь интересы кредиторов по «денежным» обязательством (в самом широком смысле).
Правовые средства организационного характера создают необходимые организационные предпосылки для совершения тех или иных действий, способствующих достижению цели института банкротства, к ним относятся:
1. организационные полномочия органов управления должника, которые сохраняются за ними после возбуждения дела о признании должника банкротом: принятие решения об определении порядка ведения общего собрания акционеров (абз. 6 п. 2 ст. 94 Закона о несостоятельности); об избрании представителя учредителей (участников) должника (абз. 9 п. 2 ст. 94 Закона о несостоятельности);
2. обязанность временного управляющего направить для опубликования сообщение о введении наблюдения в порядке, предусмотренном ст. 28 Закона о несостоятельности, а также уведомить всех выявленных им кредиторов должника (ст. 68 Закона о несостоятельности);
3. обязанность конкурсного управляющего осуществить публикацию сведений о признании должника банкротом и об открытии конкурсного производства (ст. 128 Закона о несостоятельности).
С даты принятия арбитражным судом решения о признании должника банкротом и об открытии конкурсного производства сведения о финансовом состоянии должника прекращают относиться к сведениям, признанным конфиденциальными или составляющим коммерческую тайну (абз. 4 п. 1 ст. 126 Закона о несостоятельности). По мнению А.Н. Семиной, «практически это исключает возможность заключения должником новых хозяйственных договоров».[37] Необходимо отметить, что указанное положение касается только сведений о финансовом состоянии должника, иная информация, являющаяся конфиденциальной или составляющая коммерческую тайну, сохраняет данный статус;
4. обязанность арбитражного управляющего принимать меры по обеспечению сохранности имущества (абз. 12п. 4 ст. 24, абз. 2 п. 1 ст. 67 Закона о несостоятельности). Данные меры принимаются не только в интересах кредиторов, для того, чтобы их требования могли быть удовлетворены в как можно большем объёме, но и в интересах должника, для того, чтобы не позволить развиваться кризисной ситуации, поэтому не зря данные меры названы первыми в качестве обязанностей арбитражного управляющего;
5. обязанность арбитражного управляющего принимать участие в инвентаризации имущества должника (на стадии наблюдения) либо проводить его инвентаризацию и оценку (в процедурах внешнего управления и конкурсного производства) (абз. 3 п. 4 ст. 83, абз. 2 п. 2 ст. 99, абз. 2 п. 2 ст. 129, п. 1 ст. 130 Закона о несостоятельности) для того, чтобы максимально сохранить имущество должника, необходимое для выхода из кризисной ситуации;
6. обязанность арбитражного управляющего проводить анализ финансового состояния и других аспектов деятельности должника (абз. 3 и 4 п. 4 ст. 24, абз. 3 п. 1 ст. 67, ст. 70 Закона о несостоятельности). Анализ финансового состояния должника проводится в целях определения стоимости принадлежащего должнику имущества для покрытия, прежде всего, текущих расходов должника (судебных расходов, расходов на выплату вознаграждения арбитражным управляющим), а также в целях определения возможности или невозможности восстановления платежеспособности должника в порядке и в сроки, которые установлены Законом о несостоятельности.[38] М.В. Телюкина отмечает, что результатом проведения финансового анализа является: «выявление причин появления признаков банкротства; наличие и степень ликвидности имущества; перспективы и сроки восстановления платёжеспособности в случае введения внешнего управления; перспективность определённых видов деятельности, осуществляемых должником;... определяется система мероприятий, осуществление которых способно помочь именно этому должнику»;[39]
7. обязанность арбитражного управляющего выявлять кредиторов должника (абз. 4 п. 1 ст. 67 Закона о несостоятельности). Это необходимо для того, чтобы наиболее точно проанализировать финансовое состояние должника и организовать проведение первого собрания кредиторов должника;
8. обязанность арбитражного управляющего предоставлять реестр требований кредиторов лицам, требующим проведения общего собрания кредиторов, в течение трех дней с даты поступления требования в случаях, предусмотренных Законом о несостоятельности (абз. 6 п. 4 ст. 24 Закона о несостоятельности);
9. обязанность управляющего созывать и проводить собрание кредиторов и комитета кредиторов (абз. 2 и 3 п. 3 ст. 24, абз. 7 п. 1 ст. 67, ст.ст. 72-74 и др. Закона о несостоятельности);
10. обязанность конкурсного управляющего уведомить работников должника о предстоящем увольнении не позднее месяца с даты введения конкурсного производства (абз. 4 п. 2 ст. 129 Закона о несостоятельности). Стоит отметить недостаточно корректную формулировку закона, которая даёт возможность двойного толкования: должен ли управляющий в течение одного месяца предупредить об увольнении или обязан уже уволить. По нашему мнению, закон имеет ввиду обязанность управляющего в течение месяца уведомить работников о возможном увольнении, так как сама несостоятельность должника не всегда приводит к прекращению предприятием производственной деятельности и увольнению всех работников. Имущество банкрота может быть реализовано как имущественный комплекс, в этом случае увольнение всех работников не только нецелесообразно, но и противоречит нормам Трудового кодекса.[40];
11. обязанность конкурсного управляющего при наличии в составе имущества должника имущества, изъятого из оборота, уведомить об этом собственника изъятого из оборота имущества, то есть, как правило, государство (ст. 132 Закона о несостоятельности);
12. обязанность арбитражного управляющего, органов управления должника обеспечить передачу бухгалтерской и иной документации должника, печатей и штампов, материальных и иных ценностей уполномоченному лицу, которым, как правило, выступает новый арбитражный управляющий (абз. 10 п. 5 ст. 83, абз. 4 п. 1 ст. 94, п. 3 ст. 97, п. 4 ст. 98, абз. 2 п. 2 ст. 126 Закона о несостоятельности);
13. обязанность арбитражного управляющего (реестродержателя) вести реестр требований кредиторов (ст. 16, абз. 5 п. 4 ст. 24, абз. 5 п. 1 ст. 67, абз. 2 п. 3 ст. 83, абз. 7 п. 2 ст. 99 Закона о несостоятельности).
Новеллой Закона о несостоятельности является определение статуса реестродержателя, который не ведёт работу с кредиторами (она осуществляется арбитражным управляющим), а выполняет технические функции.[41] Важным нововведением Закона о несостоятельности стало то, что учёт требований кредиторов в реестре ведётся в валюте РФ. В Законе о несостоятельности 1998 г. подобной нормы не было, поэтому валютные кредиторы имели определённое преимущество перед иными кредиторами. Такое положение было невыгодно как должнику, так и кредиторам. Оптимальной представляется система, когда кредиторы находятся в равных условиях вне зависимости от того, в какой валюте существуют их требования.
Включение требований кредиторов в реестр требований осуществляется на основании вступивших в силу судебных актов, устанавливающих их состав и размер (п. 6 ст. 16 Закона о несостоятельности). Из данной нормы неясно, какие судебные акты имеются ввиду, могут ли ими быть акты, вступившие в законную силу до возбуждения процедуры банкротства. Из анализа ст.ст. 71 и 100 Закона о несостоятельности следует, что суд в рамках дела о несостоятельности рассматривает обоснованность всех требований кредиторов, следовательно, решения, принятые вне рамок банкротства, не могут служить основанием для включения требований кредиторов в реестр, тем не менее п. 2 ст. 10 Закона о несостоятельности устанавливает, что разногласия по установленным требованиям кредиторов не подлежат рассмотрению арбитражным судом. Мы видим, что Закон о несостоятельности содержит внутренние противоречия по данному вопросу, поэтому, по нашему мнению, необходимо внести изменения в ст. 71 и 100 Закона о несостоятельности и указать, что определение суда о включении или об отказе во включении требований кредиторов в реестр выносится лишь в отношении требований, по которым ранее судом, арбитражным судом не принималось решение судом, вступившее в законную силу. Следовательно, из п. 1 ст. 71 Закона о несостоятельности необходимо исключить третье предложение и дополнить его следующими предложениями: «Требования, по которым судом, арбитражным судом было принято решение, вступившее в законную силу, включаются в реестр требований кредиторов на основании данного решения. Другие требования включаются в реестр требований кредиторов на основании определения арбитражного суда о включении указанных требований в реестр требований кредиторов». Пункт 2 данной статьи необходимо дополнить предложением следующего содержания: «Возражения относительно требований кредиторов, по которым судом, арбитражным судом было принято решение, вступившее в законную силу, остаются без рассмотрения». Соответственно в п. 1 ст. 100 Закона о несостоятельности необходимо вместо третьего предложения включить следующие формулировки: «Требования, по которым судом, арбитражным судом было принято решение, вступившее в законную силу, включаются внешним управляющим или реестродержателем в реестр требований кредиторов на основании данного решения. Другие требования включаются внешним управляющим или реестродержателем в реестр требований кредиторов на основании определения арбитражного суда о включении указанных требований в реестр требований кредиторов», а п. 3 данной статьи дополнить таким предложением - «Возражения относительно требований кредиторов, по которым судом, арбитражным судом было принято решение, вступившее в законную силу, остаются без рассмотрения».
Закон о несостоятельности не отвечает на вопрос о том, является ли информация, содержащаяся в реестре, коммерческой тайной. Представляется, что исходя из сути конкурсных отношений, указанная информация не должна относиться к коммерческой тайне. Особенно это актуально в связи с тем, что многие действия контрагентов должника, вступающих с ним в хозяйственные отношения в процессе банкротства, могут зависеть от того, какая информация содержится в реестре. В частности, ст. 104 Закона о несостоятельности закрепляет возможность признания текущих сделок недействительными, если размер денежных обязательств должника превышает на 20 процентов размер требований кредиторов, включённых в реестр и контрагент знал или должен был знать о соответствующем превышении. Информацию из реестра могут получать лица, которые хотят удовлетворить требования всех кредиторов для прекращения дела о банкротстве (например, п. 1 ст. 113 Закона о несостоятельности). Таким образом, не совсем обоснованы положения Закона о несостоятельности (п. 9 ст. 16), которые ограничивают права кредиторов на получение информации из реестра. Нам представляется, что данную норму необходимо исключить, возложив на заинтересованных лиц лишь обязанность по оплате технической работы, связанной с копированием, заверением и доставкой реестра требований кредиторов.
Для того чтобы конкурсный управляющий и другие лица имели возможность более чётко отслеживать ситуацию, складывающуюся вокруг конкурсной массы, управляющий должен в ходе конкурсного производства использовать лишь один расчётный счёт должника, на который должны поступать все денежные средства и с которого должны осуществляться все необходимые перечисления (ст. 133 Закона о несостоятельности).
К организационным можно отнести правовые средства, связанные с ограничением правоспособности[42] должника. К ним в рамках правовых средств, создающих условия для достижения цели института несостоятельности, относятся полный запрет органам управления должника совершать те или иные сделки и принимать те или иные решения (см. в частности, п. 3 ст. 64, п. 2 ст. 126 Закона о несостоятельности). Этот запрет не может быть ими обойдён, и любое нарушение его приводит к недействительности соответствующего действия.
Решения о совершении сделок, предусмотренных п. 3 ст. 64 Закона о несостоятельности, нельзя отнести к текущим хозяйственно-финансовым сделкам, которые будут нами более подробно рассмотрены далее в настоящей работе. Это является одной из причин того, что они вообще не могут заключаться должником в период наблюдения. Выделение таких сделок обоснованно тем, что они редко совершаются даже в процессе нормального течения дел и соответственно их реализация после возбуждения дела о несостоятельности не может не вызывать вопросы об их целесообразности. И, кроме того, данные сделки могут значительно нарушить интересы кредиторов. Поэтому до момента выяснения состояния дел должника, особенно его финансовой сферы, и до того, пока не будут определены пути выхода из кризиса, Закон о несостоятельности устанавливает запрет на совершение данных сделок. Стоит обратить также внимание на то, что по своей сути эти сделки связаны с возможным выводом имущества из-под сферы контроля должника, таким образом, совершение указанных сделок не только напрямую уменьшает имущественную массу должника (соответственно делает менее выгодным положение кредиторов), но и снижает вероятность реабилитации должника.
Ограничения правоспособности должника, предусмотренные п. 2 ст. 126 Закона о несостоятельности, являются достаточно существенными. Конкурсный управляющий осуществляет от имени должника минимум действий, а деятельность органов должника является лишь проявлением его «остаточной» правоспособности. Однако нельзя говорить о том, что в конкурсном производстве (после объявления должника банкротом) исчезает само юридическое лицо,[43] и оно не может сохранить за собой правоспособность. Этому имеется целый ряд причин: во-первых, не все должники, признанные несостоятельными, на самом деле являются таковыми (после удовлетворения всех требований кредиторов у организации может остаться достаточно имущества, необходимого для формирования уставного капитала); во-вторых, Закон о несостоятельности (ст. 146) прямо предусматривает возможность перехода к внешнему управлению должника.
А.Н. Семина, считая, что правоспособность и дееспособность должника в конкурсном производстве совсем исчезает, пытается определить их носителя. По её мнению, таковым является конкурсный управляющий, который, тем не менее, является представителем кредиторов, так как обслуживает их интересы.[44] Со связи с данной позицией хотелось бы подробнее проанализировать вопросы статуса конкурсного управляющего и положения должника в конкурсном производстве.
Во-первых, А.Н. Семина, анализируя обязанность управляющего заявлять возражения относительно требований кредиторов, считает, что он действует исключительно «как совокупный представитель всех кредиторов против одного из кредиторов или некоторых из кредиторов, заявляющих неправомерные требования».[45] Однако при осуществлении данной обязанности управляющий вольно или невольно защищает и права должника, так как чем меньше обоснованных требований кредиторов предъявлено должнику, тем больше у последнего шансов удовлетворить все требования кредиторов, включая требования участников (учредителей) или собственника унитарного предприятия.
Во-вторых, при подписании мирового соглашения от имени должника конкурсный управляющий, по мнению А.Н. Семиной, отстаивает государственные интересы, «следит за тем, чтобы мировое соглашение соответствовало закону».[46] В соответствии со ст. 150 Закона о несостоятельности конкурсный управляющий принимает решение о заключении мирового соглашения со стороны должника, то есть выражает волю последнего (реализует функции руководителя), тем более что мировое соглашение может подписываться и на стадии внешнего управления, где арбитражный управляющий также действует в качестве руководителя от имени и в интересах должника (абз. 3 п. 1 ст. 99 Закона о несостоятельности). А вопрос о соответствии мирового соглашения закону решает не управляющий, а арбитражный суд (ст. ст. 158-160 Закона о несостоятельности).
В-третьих, по мнению автора, указание п. 4 ст. 129 Закона о несостоятельности на то, что при признании сделок недействительными конкурсный управляющий обращается в суд от имени должника, «является лишь юридико-техническим приёмом».[47] Данное замечание необоснованно, так как если это просто юридико-технический приём, то он мало оправдан, причём не только в формулировке ст. 129, но и ст. 103 Закона о несостоятельности. Как нами уже было показано выше, указанное правило является очень важным, так как закрепляет лицо, которое от имени должника, реализуя его волю, может предъявлять иски о признании сделок недействительными.
Помимо указанных случаев конкурсный управляющий осуществляет и иные функции руководителя должника, реализуя правоспособность юридического лица. В частности, уведомляет и увольняет работников должника (абз. 4 п. 2 ст. 129 и абз. 3 п. 3 ст. 129 Закона о несостоятельности), что в соответствии с п. 1 ст. 81 Трудового кодекса РФ может сделать только работодатель, но никакое другое лицо и т.д.
В связи с этим представляется необоснованным вывод А.Н. Семиной о том, что «на стадии конкурсного производства у должника - юридического лица полностью отсутствует правоспособность и дееспособность в связи с отсутствием носителя, субстрата этой право- и дееспособности..., а конкурсный управляющий выражает и отстаивает интересы кредиторов».[48] Носитель (субстрат) в соответствии с российским законодательством исчезает лишь после внесения соответствующей записи в единый государственный реестр юридических лиц,[49] соответственно, до этого момента юридическое лицо не считается прекратившим свою деятельность и существует вне зависимости от того, каково его финансовое и хозяйственное положение и кто исполняет функции органов управления.
В качестве «остаточной компетенции» органов управления должника Закон о несостоятельности специально выделяет несколько случаев:
1. принятие решений органами управления о заключении соглашений об условиях предоставления денежных средств третьим лицом или третьими лицами для исполнения обязательств должника (абз. 1 п. 2 ст. 126 Закона о несостоятельности). Принимать соответствующее решение может тот же орган, который в соответствии с уставом должника имеет право принимать решение о совершении крупных сделок. Не совсем чёткая формулировка абз. 1 п. 2 ст. 126 Закона о несостоятельности приводит к тому, что нет однозначного толкования указанной нормы. Можно прочитать её так, что сохраняются полномочия органов управления должника, которые уполномочены в соответствии с учредительными документами принимать решения о заключении крупных сделок. Следовательно, в соответствии, например, со ст. 79 Закона «Об акционерных обществах»[50] могут сохраняться полномочия общего собрания акционеров и совета директоров. Однако данное прочтение ст. 126 является неверным и противоречит сути конкурсных отношений. Поэтому необходимо внести изменения в закон и изложить абз. 1 п. 2 ст. 126 в следующей редакции: «2. С даты принятия арбитражным судом решения о признании должника банкротом и об открытии конкурсного производства прекращаются полномочия руководителя должника, иных органов управления должника и собственника имущества должника - унитарного предприятия, за исключением полномочий принимать решения о заключении соглашений об условиях предоставления денежных средств третьим лицом или третьими лицами для исполнения обязательств должника, которые осуществляются органами управления должника, уполномоченными в соответствии с законодательством принимать решения о заключении крупных сделок»;
2. п. 6 ст. 139 Закона о несостоятельности устанавливает, что продажа предприятия, а также иного имущества должника осуществляется в порядке и на условиях, которые установлены п. п. 3-8 ст. 110 и ст. 111 Закона о несостоятельности. А в п. 5 ст. НО Закона о несостоятельности указывается полномочие органа управления установить минимальную цену продажи предприятия;
3. в соответствии с п. 2 ст. 141 Закона о несостоятельности замещение активов должника проводится в порядке и на условиях, которые определены п. п. 2-6 ст. 115 Закона о несостоятельности. Замещение активов должника возможно лишь в случае принятия соответствующего решения со стороны органа управления должника (п. 2 ст. 115 Закона о несостоятельности).
Вопрос о целесообразности установления второго и третьего ограничения полномочий арбитражного управляющего является открытым, но до тех пор, пока Закон о несостоятельности предусматривает их, конкурсный управляющий должен получать согласие от органов управления должника.
Кроме перечисленных случаев, «остаточная компетенция» органов управления должника проявляется в праве руководителя должника обжаловать решение арбитражного суда о признании должника банкротом[51].
На основании изложенного можно сделать вывод о том, что должник не теряет своей «личности» в конкурсном производстве, просто полномочия его органов управления значительно ограничиваются. Большая их часть переходит к конкурсному управляющему, который осуществляет полномочия руководителя должника, а также иных органов управления должника.
Отдельной группой правовых средств процедурного характера, направленных на создание условий для достижения цели несостоятельности, являются правовые нормы, касающиеся информирования всех заинтересованных лиц о состоянии тех или иных отношений, возникающих в процессе банкротства. Данные средства непосредственно налагают на ответственных лиц обязанности по предоставлению соответствующей информации, которая будет способствовать принятию необходимых решений и проведению именно тех мероприятий, которые наиболее эффективным способом могут привести к разрешению кризисной ситуации. Указанные правовые средства могут быть разделены в зависимости от того, для принятия каких решений необходима та или иная информация. Соответственно они а) могут способствовать оценке текущего состояния дел должника и б) быть необходимыми для принятия решений о введении той или иной процедуры либо о прекращении дела о несостоятельности. Предоставляться необходимая информация может различными субъектами, в основном в этом качестве выступают должник и арбитражный управляющий.
При осуществлении информационных и организационных правовых средств арбитражный управляющий обязан сохранять конфиденциальность сведений, охраняемых федеральным законом (в том числе сведений, составляющих служебную и коммерческую тайну) и ставших ему известными в связи с исполнением обязанностей арбитражного управляющего, если иное не установлено Законом о несостоятельности (п. 5 ст. 24 Закона о несостоятельности).