Бланшетт де Мар.
В жизни каждой благородной девицы наступает момент, когда ей пора стать чьим-то счастьем. Появляется прекрасный принц на коне, иногда даже на белом. У принца в зубах роза, на руках лютня, в глазах блеск. При этом не совсем ясно, блеск от любви, вина или это свет фонаря отражается?
А может, все вместе?
В общем, как настоящая леди, Бланшетт была готова к нашествию принцев. Она даже этого ждала. Нет родители еще за три месяца до ее совершеннолетия получили сигнал о том, что она абсолютно свободна от любых предрассудков и собирается стать одинокой свободной волшебницей. Может даже магичкой. Информирование родственников сопровождалось битьем посуды, швырянием портретов разных виконтов в слуг (но слишком активное и меткое), и воплями о том, что она на это не соглашалась одним фактом своего рождения.
Миа де Мар отнеслась к буре философски.
- Хорошо, милая. Можешь идти в библиотеку и читать, но, когда приедет кандидат, будь столь любезна уделить ему внимание. Никто не заставляет тебя выходить замуж, но элементарной вежливости никто не отменял.
Граф де Мар тем временем глотал воздух, набирая в себя побольше. Он готовился к выплеску гнева. Судя по тому, как он старательно наполнял легкие, орать он планировал примерно минут десять без передышек.
Бланшетт вздернула острый носик и немного удивленно покосилась на мать. Она не ожидала, что ей так легко позволят отойти от правил. Она готовилась к жестокой бойне самых разных доводов. Репетировала гневный хлопок дверью на конюшне каждый день вот уже три недели. А тут ей даже нет причин злиться. Он взглянула на отца. Тот тоже стремительно терял запал, обескураженный словами жены.
Бланшетт неловко поправила платье и решительно затопала к выходу из зала. Можно было бы покинуть его совершенно спокойно, да и повода продолжать буянить не было, но леди де Мар не могла смириться с тем, что ей абсолютно все сойдет с рук.
Она тут, понимаете ли, бьется в истерике, показывает всю свою ярость, громит замок… а родители спокойно выслушали ее протест и разрешили поступить, как она сочтет нужным. Это особый момент для каждого ребенка, проверка на зрелость, можно сказать. Сможешь ли ты остановиться и перестать спорить, когда в этом нет смысла? Понимаешь ли ты, что необязательно затевать ссору?
Бланшетт хотела извиниться и объяснить, что… Но она слишком накрутила себя, слишком долго готовилась к защите своей точки зрения. В итоге леди де Мар не смогла взять себя в руки и решила удалиться, да еще и в том же гневном тоне, в котором вся эта громкая беседа начиналась. Слуги неспешно убирали осколки чайной чашки с пола, некоторые аккуратно подбирали картины. Бланшетт окинула нерешительным взглядом место конфликта и все же хлопнула дверью, исчезая в коридоре. Ну не зря же она тренировалась?
- Милая! – раздалось из-за двери.
- Что?! – несколько более резко, чем следовало, откликнулась Бланшетт.
- Не сутулься, - будничным тоном произнесла Миа де Мар.
Судя по слабому стуку спиц, она вернулась к вязанию. Как только графиня договорила, слуги продолжили греметь осколками. Бланшетт старательно затопала по коридору, с силой опуская каблуки на ворс ковров. Разумеется, толку от этого не было никакого, да и девушка быстро устала. Но это поспособствовало быстрому и окончательному успокоению. Теперь она чувствовала себя до крайности глупо.
Своим всплеском эмоций она лишний раз доказала свою незрелость, а, следовательно, неспособность нести ответственность за свои поступки. Как она может решать свою судьбу, если у нее не получается даже усмирить свой гнев, когда это необходимо?
Ворвавшись в свои покои, она судорожно пригладила волосы. Потом заметалась по спальне, меряя шагами расстояние от одного угла до другого. Затем она начала нервно теребить оборки на платье цвета пудры. В конце концов она случайно оторвала немного кружева и упала на кровать в слезах.
«Воспитанные леди так себя не ведут!» - думала она. – «Как я могла так поступить! Ведь мама учила меня… а теперь что? Кто вообще теперь захочет ко мне свататься после такого? Так и останусь старой девой!»
На какое-то время она даже забыла, чего именно хотела добиться этим скандалом. Если бы она могла спокойно и трезво оценить свои поступки, она бы осознала, что на самом деле ей просто страшно.
Боялась она как раз того, что никто не приедет, что все вспомнят, что леди из нее получилась не такая уж идеальная. На фоне Мии де Мар она смотрелась как неловкий и странный цыпленок, который не писал акварелью пасторали, вязал кривые шарфы и даже кулинария…
Да, леди никогда не идет на кухню, чтобы готовить. В перечне стереотипных хобби для юных аристократок кулинария стояла на самом последнем месте, криво нацарапанная там карандашом самой Бланшетт. Так как род де Мар был весьма уважаем, такое увлечение высший свет смог принять. Конечно, по началу это вызывало усмешки, но Рафаль быстро убедил всех сомневающихся, что его сестра самая благородная, благочинная и вообще она просто благо…
«Благо, что ушла,» - заканчивали еле слышно некоторые недоброжелатели, которым не нравилась лично юная девушка.
Ну а обвинять де Маров в дурных манерах было чревато. Сам Король уважал и любил этой семейство, отличая его среди всех остальных. А Рафаль был готов к дуэли каждую минуту своей жизни. Поговаривали, что у него пока нет невесты как раз потому, что единственная его возлюбленная – шпага.
Разумеется, с этим можно было поспорить. Бланшетт отлично знала, что Рафаль, хоть и состоит в Гвардии, часто бывает на балах как виконт де Мар. И что есть одно семейство, с которым у него наиболее теплые отношения. Знал и отец, что Рафаль наносит визиты многим родам, но в одном поместье он бывает чаще.
Да, скромная, вечно краснеющая Лили вон Дэвил не повела бы себя как Бланшетт! Вот уж кто точно был настоящей леди, вздрагивающей от любого шороха, никогда не отступающей от этикета ни на шаг. От таких мыслей девушка зарыдала еще горше.
Она подводит мать и отца своим неподобающим поведением. Рафаль уже давно стал завидной партией для любой аристократки. А она? Да кому нужна такая! Целыми днями то на кухне, то в библиотеке с романами. Совсем никуда не годится. Даже вышивать нормально у нее не получается.
Все вкривь и вкось. Все наперекосяк.
***
Тем временем в зале шел разговор. Рафаль заехал к родителям и сестре, поэтому в зале состоялся почти полный семейный совет. Когда Бланшетт сбежала в свою комнату, виконт как раз отводил своего коня в стойло.
Поэтому он пропустил гневные крики отца, которые, впрочем, были не особенно информативными.
Граф де Мар метался по залу также, как и его дочь в своих покоях. Графиня спокойно вязала, создавая мерный аккомпанемент тяжелым шагам своего супруга с помощью двух спиц и клубка шерсти.
- Да как она могла! – гневался Валёр.
Тук-тук. Шелест нити по полу.
- Вот так себя вести! – продолжал де Мар, громко топая ногой.
Тук. Шшшш.
- Это… - запнулся на миг граф, подбирая менее оскорбительную и более подходящую характеристику, - Недостойно!
Миа подняла на него взгляд и, тепло улыбнувшись, кивнула.
Валёр подавился воздухом.
- Любовь моя! – осуждающе воскликнул он, - Ты ей не сказала ни одного слова! На такое поведение! Наказание!
- Любовь моя, - тихо начала его супруга и он тут же остановился, внимательно слушая, - мы все были когда-то такими. Вспыльчивыми.
На последнем слове граф немного смутился, но тут же оправился.
- Но… - снова начал он.
- Да, я знаю. Но она успокоится, и сама поймет, что эта выходка была лишней. Что не стоило кричать и топать ногами, даже если хотелось. Конечно, она не извинится, - продолжала Миа, поправляя клубок на своих коленях, - но ее будет мучать совесть. Поверь мне, моя любовь, она уже признала свою ошибку.
Граф стоял и хмурил брови. Перечить жене он не стал бы никогда, слишком любил ее и уважал. А его супруга никогда не пользовалась своим авторитетом. Решения принимал граф, графиня же могла дать совет. Чаще всего мудрая и спокойная Миа говорила верные вещи. Ни разу граф не прогадал, послушав ее. И сейчас граф хотел наказать свою дочь за такое поведение. Но он не станет этого делать. Тем более, скоро ее день совершеннолетия. Совсем немного и она будет взрослой. Теперь она может танцевать на балах до рассвета и уезжать в гости с одной лишь компаньонкой, а скоро вообще может уехать навсегда. Уехать замуж. А оттуда мало кто возвращается.
Идеальный мир не подразумевает существование разводов. Вы влюбляетесь и живете вечно счастливо. В крестьянских семьях существует даже профилактика разводов. Некоторые называют это домашним кулачным боем. Супруги выпускают пар и снова живут, довольные жизнью, до следующей пятницы.
[1] Ну вы сами понимаете, у человека, который назвал королевство Королевством воображение просто 88 lvl. Знали бы Вы, как я имена персонажам придумывала… Это даже хуже, чем одинаковые пароли на всех сайтах. Однажды меня сожгут на костре за слишком очевидные метафоры, но не сегодня.
[2] Отрывок из стихотворения Арсения Тарковского