| В статье доктора И.С. Святитского под заглавием «Съезд славянских студентов в Праге», напечатанной в 113 номере «Галичанина», находится следующее место: «Благоговейное преклонение пред культурой заставило бы, наверно, как славянских "русофилов"', так и галицких "москвофилов", не только не протестовать против последовательного и естественного требования украинской молодежи получить малорусский университет во Львове, а наоборот, оно заставило бы одних и других искренне поддержать это требование, осуществление которого только причинилось бы к культуризации Прикарпатской Руси, а тем самым и всей русской земли». Я прочитал это место с понятным недоумением, во-первых, потому, что оно было напечатано без оговорки со стороны редакции «Галичанина», во-вторых, что это написал доктор И.С. Святитский. Первое обстоятельство выясняется само собой: доктор И.С. Святитский подписался под своей статьей и тем самым принял на себя всю ответственность за выраженные в нем мнения. Второе обстоятельство постараюсь я выяснить, а так как доктор И.С. Святитский высказал свое мнение печатно и всенародно, то и я возражу на него печатно и всенародно. Я знал, что доктор И.С. Святитский - либерал и поклонник «общечеловеческой культуры», но не предполагал, что его преклонение пред либерализмом и «общечеловечеством» дошло до отречения от национального и культурного единства русского народа и до признания «естественности» требования «украинской» молодежи, значит - естественности украинского сепаратизма. Я был далек от такого предположения уже потому, что доктор И.С. Святитский считает себя членом русско-народной партии, издает журнал «Живая мысль» на русском литературном языке, употребляет его в частной и общественной жизни и для содействия его распространению в Галицкой Руси составил даже «Руководство к изучению русского литературного языка» в двух частях. Само собою понятно, что мне нет никакого дела до личных взглядов и мнений доктора И.С. Святитского, но раз он высказывается всенародно по основным вопросам, нельзя ему не возразить, тем паче что его вышеприведенное мнение может еще больше затемнить проясняющийся у нас уже взгляд на русскую народность и украинский сепаратизм, а главное, смутить и сбить с толку не одного из молодых русских галичан, не окрепших еще в понимании главных основ русской народности. Доктор И.С. Святитский утверждает, что «благоговейное преклонение пред культурой» заставило бы галицких «москвофилов» «не только не протестовать против последовательного и естественного требования украинской молодежи получить малорусский университет во Львове, а наоборот, оно заставило бы их искренне поддержать это требование, осуществление которого только причинилось бы к культуризации Прикарпатской Руси, а тем самым и всей русской земли». Что такое культура? Культура - это совокупность умственных плодов данного народа, его язык, литература, религия, искусство, промышленное производство, нравы, обычаи и его мировоззрение, а если народ имеет самостоятельный политический быт, то к его умственным плодам принадлежат также его государственность и гражданственность. Это определение относится к национальной культуре, совокупность же умственных плодов всех народов дает так называемую общечеловеческую культуру. Пред которой же из этих культур пришлось бы мне «благоговейно преклониться» если бы я пожелал исполнить веления доктора И.С. Святитского? Из выражения доктора И.С. Святитского, находящегося в оговариваемой статье, что он мечтает выкупаться в «общечеловеческом культурном океане», выходило бы, что «москвофилам» следовало бы сделать «благоговейное преклонение» пред «общечеловеческой культурой». Но общечеловеческая культура не признает национальности, она космополитична, ибо все, что носит на себе отпечаток национальности, принадлежит к культуре данного народа, к национальной культуре. Если, однако, «общечеловеческая» культура не признает национальности, то зачем «украинской» молодежи требовать, а нам, «москвофилам», поддерживать требование учреждения «украинского» университета во Львове, коли «общечеловеческой» культуре можно удобно и без борьбы приобщиться и на польском преподавательном языке существующего уже Львовского университета? Так как, однако, требование «украинской» молодежи получить во Львове «украинский» университет - чисто национально, то ясно, что в данном случае нам бы пришлось преклоняться не пред «общечеловеческой», только пред национальной культурой. Но пред какой? Так как вопрос касается «украинского» университета, то из слов доктора И.С. Святитского следовало бы заключить, что пред «украинской» культурой. Существует ли, однако, «украинская» культура? Для того чтобы могла быть «украинская» культура, необходимо существование «украинского» народа. Но народа такого имени пока нет, по крайней мере в Галичине. Есть только «украинская» разновидность русского народа, подобно тому как в Галицкой Руси есть подольская, гуцульская и лемковская разновидности. Если же нет «украинского» народа, то ясно, что не может быть и «украинской» культуры. Как же мне, «москвофилу», искренне желающему содействовать «культуризации Прикарпатской Руси, а тем самым и всей русской земли», поступить? Пред «общечеловеческой» культурой не могу преклониться, ибо она международна, космополитична и член каждого народа, увлекающийся, или, лучше сказать, страдающий общечеловеческой скорбью, пропадает для своего народа, тонет в «общечеловеческом культурном океане», то есть делается космополитом. От принципа народности я не могу отказаться и потому, что он есть крупнейшее историческое явление последнего времени и составляет ось, на которой вращается вся политическая история всех народов. Под знаменем национальности народы добивались свободы и силы, под ее покровом они росли и крепли; национальная идея питала и питает их лучшие желания, вызывает на сцену истории новые силы. Пред «украинской» культурой также мне невозможно преклониться, ибо ее нет. На каком же основании доктор И.С. Святитский утверждает, что осуществление «естественного требования украинской молодежи получить малорусский университет во Львове» (эта молодежь называет предмет своих требований по-своему «украинским», по-немецки ruthenisch, а по-чешски rusinsky) културизовало бы Прикарпатскую Русь и всю русскую землю? Ведь трудно допустить, что он написал это только ради красного либерального словца, ибо, как я уже выше отметил, в том утверждении содержится отречение от национального единства русского народа и признание самобытности «украинского» народа, значит, с русской национальной точки зрения ересь, хуже саддукейской с религиозной точки зрения! Остается предположить, что только либерализм завел доктора И.С. Святитского на путь отречения от главных основ русской народности. Но этот либерализм завел доктора И.С. Святитского и в дебри явных противоречий. Во-первых, мнение доктора И.С. Святитского резко противоречит его личной деятельности и стремлениям как редактора «Живой мысли», издаваемой на русском литературном языке, и как составителя руководства для изучения русского литературного языка теми же галицкими малороссами, которых бы он хотел облагодетельствовать «украинским» университетом. Мало того, мнение доктора И.С. Святитского противоречит и самому понятию слова «культура». Если он, как и должно, под словом «культура» подразумевает совокупность умственных плодов народа, то ему не следовало отважиться на рискованное утверждение, будто «украинский» университет во Львове в состоянии содействовать «культуризации Прикарпатской Руси и всей русской земли». Университет - это высшее учебное заведение, в котором юноши завершают свое образование, свое культурное просвещение. Какое же образование может дать «украинский» университет, если нет «украинской» культуры? Ведь доктору И.С. Святитскому хорошо известно, что у каждого из немногих профессоров Львовского университета, занимающих кафедры с преподавательным «украинским» языком, есть своя особая, самостоятельная научная терминология, свой особый, самостоятельный и самородный язык, от которых может прийти в ужас и галицкий русин, и российский «украинец». Для того чтобы выразить мысли, необходимо знание языка; для того же чтобы выразить культурные мысли, обнимающие все области человеческого знания, необходим образованный, культурный язык, имеющий богатую и твердо установленную научную терминологию. Для таких, однако, высоких целей «украинский» язык не годится, так как он в сущности и не язык, а только искусственная смесь русских, польских и каждым из «украинских» произвольно выдумываемых слов и выражений вроде знаменитой «закавыки» покойного М.П. Старицкого (переведшего гамлетовское: «Быть или не быть, вот в чем вопрос» как «бути чи не бути, ось закавыка»). Мы, русские галичане, или, как доктору И.С. Святицкому угодно было нас назвать, «москвофилы», исповедуем на основании науки, действительной жизни и глубокого убеждения национальное и культурное единство всего русского народа, а посему признаем своими плоды тысячелетней культурной работы всего русского народа. Эта работа выразилась: в русском литературном языке, создавшемся на основании старославянского языка и наречий всех ветвей русского народа, объединяющем все эти ветви и получившем мировое значение; в богатейшей изящной научной словесности; у нас в Галицкой Руси в церковной и общественной организации, в России же в государственности и гражданственности. Что же представляет собою украинство, то есть украинский сепаратизм с его основами, явлениями и целями, по крайней мере у нас, в Прикарпатской Руси? Украинствовать значит: отказываться от своего прошлого, стыдиться принадлежности к русскому народу, даже названий «Русь», «русский», отказываться от преданий истории, тщательно стирать с себя все общерусские своеобразные черты и стараться подделаться под областную «украинскую» самобытность. Украинство - это отступление от вековых, всеми ветвями русского народа и народным гением выработанных языка и культуры, самопревращение в междуплеменной обносок, в обтирку то польских, то немецких сапог (первоначально «украинцы» держались полы польской, теперь же, как свидетельствует издаваемый в Вене журнал «Ruthenische Revue», ухватились за немецкую), идолопоклонство пред областностью, угодничество пред польско-жидовско-немецкими социалистами, отречение от исконных начал своего народа, от исторического самосознания, отступление от церковно-общественных традиций. Украинство - это недуг, который способен подточить даже самый сильный национальный организм, и нет осуждения, которое достаточно было бы для этого добровольного саморазрушения! И могут ли ввиду этого «москвофилы», как советует доктор И.С. Святитский, поддерживать украинство в его целом или в любом из его стремлений? Мы, сознательные русские галичане, обязаны бороться с украинством, и я понимаю эту борьбу так: это борьба культурная, а не партийная из-за преобладания одной или другой партии, только из-за преобладания русской культуры над возвращением к первобытному состоянию народа. Лучшим доказательством, что это борьба культурная, служит хотя бы борьба из-за орфографии и фонетики, то есть борьба грамотности с безграмотностью. Что русская культура есть и что она все более и более проникает в среду русского населения Прикарпатской Руси, этого не станет отрицать и доктор И.С. Святитский, ибо он сам посредством распространения русского литературного языка содействует ее насаждению. И не только в распространении русского литературного языка заметно у нас проявление русской культуры. Русская сознательная мысль все более расширяется, углубляется, крепнет и охватывает такие круги народа в отдаленных углах нашей родины, куда еще недавно не проникал ни один луч умственного и нравственного света. Рядом с детским лепетом подделывающихся под народный говор бездарностей раздается громкая и важная речь Гоголя и Пушкина. Богатство русской литературы и проникновение ее во все слои народного организма являются залогом развития народа. Переход от того, что одинаково понятно каждому и что каждым могло быть создано, к тому, что мыслила и чувствовала выделившаяся из народа, себя обдумавшая прозорливая русская душа, переход от народного творчества к личному - великий прогресс. Наш народ стал выходить из того периода зачатков идей и чувств, который был создан песней, сказкой, пословицей, ибо он может пользоваться и действительно пользуется личным творчеством таких великанов русской мысли, как Достоевский и Толстой. Изящную русскую литературу читают у нас добровольно не только «москвофилы», но и «украинцы», а без русской научной литературы не обойдется самый завзятый противник «московщины». Еще покойный Михаил Драгоманов советовал галицким «украинцам» изучать русский литературный язык и русскую литературу. Между тем по либеральному предписанию доктора И.С. Святитского мы, «москвофилы», должны поддержать учреждение «украинского» университета во Львове (и это в то время, когда галицко-русские студенты на съезде славянских студентов Австрии ставят требование учреждения кафедр русского языка и русской литературы в Львовском университете) и тем самым косвенно отказаться от изучения русского литературного языка и богатой русской словесности. Я уверен, однако, что и доктор И.С. Святитский не хотел бы суживать своего и своих земляков духовного существования и развития до размеров знакомого округа или страны, говорящей на наречии, то есть добровольно замыкать себя, ибо такое ограничение угрожало бы полной нищетой духа, а не содействовало бы «культуризации Прикарпатской Руси, а тем самым и всей русской земли». Сто экземпляров «Нивы» за один год с приложением сочинений малоросса Н.В. Гоголя или великоросса Ф.М. Достоевского гораздо более сделают для культуризации Прикарпатской Руси, чем кафедра «украинского» языка и литературы в Львовском университете. О культуризации «всей русской земли» «украинским» университетом во Львове нечего даже и говорить. «Русская земля» - это великое слово, и его не следует всуе произносить. Люди, горящие любовью к русской земле, связываются воедино мыслью служить ей, для них весь смысл жизни заключается в служении и преданности своей отчизне, ибо они убеждены, что невозможно служить человечеству помимо своей родной земли. Как же относятся «украинцы» к русской земле? В то время, когда все стремление человечества направлено к духовному соединению в одну великую, мировую семью, они разъединяют один народ; когда люди разных языков выдумывают для сближения «волапюк», они для разъединения русского народа изобретают «украинский» язык. Между тем русская земля есть тот связующий центр, который должен соединять членов русского народа. Но что такое русская земля? Это великое и священное слово я поясню при помощи статьи, напечатанной в харьковском журнале «Мирный труд» № 1 за 1904 год, дополнив ее именами заслуженных галицко-русских деятелей. «Русская земля - это те географические условия, в которых живет русский человек, та географическая обстановка, в которой прилагается его труд. Русская земля - это горы и зеленые равнины, степи и луга, по которым текут голубыми лентами к востоку, северу, западу и югу полные реки и ручьи, это необозримые поля разнообразных хлебов, на которых зреют золотистые жатвы, это бесконечные леса, из которых строится деревянная Русь, это темные недра земли, в которых хранятся неизведанные сокровища, это обширные моря и океаны, окаймляющие границы, это свод небесный, покрывающий нас своим звездным шатром, это солнце, это лучи, это теплота, объемлющая нас отовсюду. Русская земля - это энергия, это сила русского человека, накопленная веками и теперь прилагаемая к созиданию русского быта; это та энергия, которая, суммируясь в натуре русского человека, создала наконец такое беспримерное в мире государство, занимающее шестую часть суши земного шара, которое весь свет изумляет своим величием. Русская земля - это тот мужик, тот барин, тот купец, мещанин, тот мастер, зодчий и знатец - словом, тот русский богатырь, который другую тысячу лет без устали делает свое дело. Русская земля - это все то, что произвел русский человек своими сохами, плугами, боронами, топорами, штыками, пушками, кораблями, барками, фабриками, заводами и всякими другими приспособлениями. Русская земля - это русский народный гений, это духовные творческие силы русского народа, своеобразный склад его ума, его фантазий, его отношения к вещам, это продукты нашего творчества в науке, искусстве, в литературе. Русская земля - это наши ученые, наши писатели, наши поэты, музыканты, живописцы, это Ломоносов, Державин, Пушкин, Лермонтов, Гоголь, Тургенев, Достоевский, это Лобачевский, Менделеев, Захарьин, это Брюлов, Васнецов, Маковский, Верещагин, это Глинка, Даргомыжский, Серов, Чайковский, это Белинский, Хомяков, Аксаков, Карамзин, Соловьев; из галицко-русских - Денис Зубрицкий, Наумович, Вербицкий, Лавровский, Устыянович, Иероним Аноним и весь многочисленный сонм работников в разнообразных областях духовного творчества, наполнивших сокровищницу русской культуры своими бесценными вкладами от времен древних и доныне. Русская земля - это наша святая Церковь и вера, под благодатным осенением которой мы родились, основали свои семьи, делали свои дела и под благословением которой мы умрем, та вера, которая утешала нас в скорбях и бедствиях, возвышала в радости, воодушевляла мужеством и давала сердцу неиссякаемую усладу; это обряд с славянским богослужебным языком, который спас Прикарпатскую Русь от латинства и сохранил ее доселе русскою. Русская земля - это русские храмы и монастыри, русские святители и святые. Русская земля - это русская история, это наши предки, их подвиги и труды, пролитая ими кровь, их радости и горе, слезы и страдания, это наши воспоминания, сказания, наше бытописание, все то, что вспоило и вскормило нас такими, каковы суть русские люди, какова есть русская народность. Русская земля - это все наше прошедшее, всосавшееся в нашу плоть и кровь, определившее наши наклонности и настроения, влиявшее на наши привычки и склад ума. Русская земля - это, наконец, те идеалы, которые объединяли, одухотворяли, оживляли и двигали то исполинское и многостороннее целое, которое мы называем священным именем своего отечества и без которого оно не было бы тем, чем оно есть. Это те идеалы, которые преподносились взору наших предков в их созидающей исторической деятельности и которые по преемству восприняты всеми русскими людьми. Это те идеалы, которые соединяют прошедшее с настоящим и указуют на будущее». И эту русскую землю думает доктор И.С. Святитский культуризовать «украинским» университетом, язык которого не только не простирается дальше Збруча, но непонятен и не нужен даже в самой Галичине? Остается еще выяснить отношение галичан, сознающих национальное и культурное единство русского народа, к «украинскому» языку и всему тому, что с ним связано. Это отношение точно определил Съезд мужей доверия русско-народной партии, состоявшийся 27 января (7 февраля) 1900 года во Львове (См. брошюрку: «Съезд мужей доверия русско-народной партии и ее организация», Львов, 1900), следующими словами: «Русско-народная партия в Галичине исповедует на основании науки, действительной жизни и глубокого убеждения национальное и культурное единство всего русского народа, а поэтому признает своими плоды тысячелетней культурной работы всего русского народа. Русско-народная партия твердо убеждена в необходимости для русского населения Австрии образоваться и развиваться без разрыва связи с традицийными основами русского народа и верить, что только на культурно-исторической почве лежат пути к развитию и возвышению нашего теснейшего отечества (то есть Галицкой Руси). Задача русско-народной партии состоит в стремлении и старании не только защищать русское население в Австрии от его национальных противников и от убийственного для русской народности и Церкви социализма, но и путем просвещения самой себя и народа в духе и направлении, указанными историей, развивать его национальные и культурные силы. Принимая во внимание принадлежность русского населения Галичины к малорусскому племени русского народа, а также местные условия, русско-народная партия признает природную необходимость и целесообразность просвещать русское население Галичини на его собственном, галицко-русском наречии, не отказываясь, однако, от помощи, какую для русского народа в Австрии может дать и действительно дает общерусский язык и общерусская литература, представляющие национальное и культурное выражение всего русского народа». Второй съезд мужей доверия русско-народной партии, состоявшийся 20 января (2 нового стиля февраля) 1903 года во Львове, дополнил приведенное определение следующим постановлением, предложенным автором сих строк и доктором И.С. Святитским: «Съезд мужей доверия русско-народной партии в исполнение ее программы, единодушно одобренной съездом мужей доверия из целого края, состоявшимся 27 января (7 февраля) 1900 года и принятой общим собранием членов политического общества "Русская Рада" во Львове 16 (29) мая 1902 года, взывает всех деятелей и членов русско-народной партии к всестороннему распространению во всех слоях русского населения Галичины русского языка, русской науки и словесности, единственно способных обеспечить культурное развитие и успевание русского народа в Австро-Угорщине». Ввиду этого совершенно ясного и положительного постановления, предложенного и доктором И.С. Святитским, его новейшее мнение, будто «украинский» университет во Львове будет содействовать культуризации Прикарпатской Руси, является резким противоречием. Мы, русские галичане, любим и должны любить наше галицко-русское наречие и радо употребляем его в домашнем обиходе; мы любим и должны любить и Украину, как неделимую часть русской земли и великого русского национального организма. Но подобно тому, как мы,любя несовершенный лепет наших детей, не можем и не должны заступить им выразительной и совершенной речи взрослых людей, так не можем и не должны заступить «украинским» или каким бы то ни было иным наречием русского языка - совершенного, полного, богатого и культурного русского языка, способного выразить все человеческие мысли и пояснить и представить все области знания культурного человечества. Любя Украину как часть русской земли и русского национального организма, мы, однако, не можем и не должны ставить ее выше всей Руси, то есть ставить часть выше целого, ибо если бы уж на то пошло, чтобы делить неделимую Русь, то Галицкая Русь имеет гораздо более исторических прав и фактического основания, хотя бы в нынешней отдельной от остальной Руси жизни, чтобы Украина подчинилась ей, а не она Украине, тем более что галицко-русское наречие ничем не хуже «украинского», имеет же пред «украинским» то важное для нас преимущество, что оно - наше родное. Признавая, однако, несовершенство галицко-русского наречия для высшего образования и для культурных целей, одним словом, для преподавания предметов университетского образования, мы никак не можем согласиться, чтобы это несовершенное наречие было в Львовском университете заступлено таким же самым несовершенным «украинским» наречием, которому, несмотря на старания и потуги «украинских» сепаратистов, никогда не догнать русского литературного языка и никогда не достичь его совершенства и культурности. Вывод из вышесказанного ясен: русские студенты, представители студенческих обществ «Друг» во Львове, «Карпат» в Черновцах и «Буковина» в Вене, поступили патриотично, разумно и целесообразно, выступив на съезде славянских студентов в Праге, состоявшемся 14 (27) мая 1904 года, с требованием, чтобы правительство ввело в средние учебные заведения Восточной Галичины обучение русскому литературному языку как обязательному предмету и чтобы учредило кафедры русского литературного языка и общерусской литературы в университетах во Львове, Черновцах и Вене. И это требование, по крайней мере относительно Галичины и Львова, может и должно быть осуществлено. Забота об его осуществлении должна почивать на управлении русско-народной партии, на ее обществах и членах и на живом содействии галицко-русской университетской молодежи. Конечно, учреждение кафедры русского языка и литературы в Львовском университете, в Львовской политехнической школе и в Львовской торговой академии, как и обязательное преподавание русского языка в гимназиях Восточной Галичины, зависит главным образом от правительства и поляков, но следует надеяться, что последние сами сознают интерес своих сынов в знании русского языка. Ведь это просто срам для польского университета во Львове, что в нем нет кафедр русского языка и литературы, между тем как такие кафедры давно существуют в немецких, французских и английских университетах. Что и галицкие поляки сознают необходимость знания русского языка, доказывает факт, что он преподается в иезуитской гимназии в Хирове. Когда в 1903 году в галицком сейме решался вопрос учреждения малорусской гимназии в Станиславове, некоторые польские депутаты сейма подняли вопрос об «утраквизации» галицких гимназий, то есть о преподавании одной части предметов на польском, другой же части на малорусском языке, а также о введении обязательного преподавания малорусского языка во все польские гимназии Галичины. Во время обсуждения этого вопроса в польском клубе галицкого сейма многие члены клуба справедливо заявили, что они предпочли бы введение во все галицкие гимназии обязательного преподавания «российского», то есть русского литературного языка, так как его знание принесло бы действительную пользу ученикам. В самом деле, для людей культурных русский язык и русская литература - насущная необходимость. Они, конечно, не нужны ни для жидовского водоноса, ни для панского «посепаки», ни для войта, прислужника старосты. Для таких людей они роскошь. Ибо что такое для сельского «оглядача» скота «Евгений Онегин» Пушкина, «Мертвые души» Гоголя, «Преступление и наказание» Достоевского, «Война и мир» Толстого? Меньше, чем «Луц Заливайко» или «Справа в селе Клекотине». Но, повторяю, для людей культурных русский язык и русская литература крайне необходимы, и было бы глупо и жестоко отнять от учащихся эти источники культуры, если они могут и должны быть доступны так же в галицких гимназиях и в львовских высших учебных заведениях, как они доступны ныне в частном обучении. Льщу себя надеждой, что я достаточно ясно представил по меньшей мере неуместность уступки, сделанной доктором И.С. Святитским в пользу «украинского» сепаратизма. Замечу еще, что либерализм, подсказавший доктору И.С. Святитскому его мнение, - опасный для русского народа элемент. Либерализм силится подменить народность космополитизмом, веротерпимость - индифферентизмом, религию - наукой. Верность этого подтвердил сам доктор И.С. Святитский, ибо он, последуя либерализму, отступил от основных начал русской народности. Между тем мы, сознательные русские галичане, не строим китайской стены, чтобы отделить себя от общечеловеческого прогресса, но хотим, чтобы стены нашего национального здания остались целы. Примечания: Данная статья была напечатана отдельной брошюрой во Львове, в 1904 году, в типографии Ставропигийского института. Мончаловский Осип Андреевич (1858-1906) - русский галицкий публицист. Родился в селе Сушне, Каменецкого уезда Галичини, в семье народного учителя. Окончил юридический факультет Львовского университета. Активный деятель русского движения в Галиции. В 1886 году перешел из унии в Православие. Активный борец с «украинством». Печатался в газетах «Пролом», «Вече», Слово». С 1886 издавал сатирический журнал «Страхопуд». В 1887-1898 издавал литературный журнал «Беседа». Был постоянным сотрудником газеты «Галичанин», соредактором «Сборника Галицко-русской матицы». Пропагандировал в своих трудах Русь от Карпат до Камчатки. Автор книг «Новый свет» (1880), «Житие и подвиги Святых Кирилла и Мефодия» (1885), «Литературное и политическое украйнофильство» (1898), «Житье и деятельность Ивана Наумовича» (1899), «Живые вопросы. I. Клин клином. II. Мазепинцы» (1900), «Краткая грамматика русского языка» (1902), «Дрянь стихом и прозою, или "Альманах руско-украінских богословів" (1902), «Петр Великий в Галицкой Руси» (1903), «Святая Русь» (1903), «Положение и нужды Галицкой Руси» (1903, переиздание в 1915), «Участие малороссов в общерусской литературе» (1904), «Главные основы русской народности» (1904). |