С.В. Березницкий
МАГИЯ НАРОДОВ АМУРА В ХХ ВЕКЕ *
В этнографии, этнологии, культурной и социальной антропологии, культурологии, религиоведении известны попытки типологического анализа верований, культов, магии. Анализом теоретических аспектов магии занимались Дж. Фрезер1, Б. Малиновский2, С.А. Токарев3 и др. Магическое мировоззрение ставилось некоторыми учеными в качестве первоначального основания религиозности. Э. Тайлор4 составил типологическую концепцию, поместив в самое начало анимистические представления. Л.Я. Штернберг не согласился с последовательностью развития форм анимистических воззрений – душа-дух – и построил свою схему развития анимистических воззрений: аниматизм и очеловечивание природы; открытие духов; открытие души5. Сходную типологическую концепцию на этнографическом материале чукчей создал В.Г. Богораз6, который выделил стадию воззрений о двойственном характере объектов природы и человека, переходящих друг в друга. Эта стадия более других соответствует магическим представлениям. По Дж. Фрезеру на магической стадии развития люди верили, что могут при помощи магических приемов влиять на силы природы. Б.К. Малиновский выделил три типических элемента магии, связанных с магическими ритуалами: имитация естественных звуков – свиста и ветра, раскатов грома, шума волн, криков животных; вербальный текст, код как средство для достижения цели; универсальная вера как источник магии7. Ю.М. Лотман отметил в составе архаических социокультурных моделей магическую и религиозную. Структура магического ритуала состоит из взаимных действий мага и природных сил, магических текстов. Магическая система отношений характеризуется взаимностью действий мага и ответной реакции магической силы, принудительностью, связанной с обязательностью ответной реакции магической силы, нередко и против ее воли, эквивалентностью обмена действиями, договорностью, которая может выражаться магической клятвой. В основе же религиозного лежит безоговорочное вручение себя во власть сверхъестественных сил8. Согласно В.А. Тишкову, разделение мировоззрения на магическое и религиозное неправомочно, так как магия присутствует в большинстве современных религий и оказывает воздействие на отношения между человеком и социумом для достижения блага или вреда9.
Рассмотренные концепции показывают, что в сфере историко-типологической классификации комплекса верований имеется достаточно проблем, для решения которых применяются взаимоисключающие подходы. При анализе комплекса верований и ритуалов коренных народов Нижнего Амура и Сахалина можно обнаружить магические аспекты, соответствие представлений магическим законам, выдвинутых Д. Фрезером, сложность разграничения магии и анимизма, отмеченную С.А. Токаревым. Народы Амура создали самобытную духовную культуру, обладали адаптационным опытом экологического взаимодействия с окружающей природой. Основой существования их традиционного общества являлся промысел и комплекс верований базировался на хозяйственно-культурном типе собирателей, охотников, морских зверобоев, рыболовов (морских, речных и озерных), оленеводов. Эти формы мировоззрения и культовой практики включают в себя воззрения и ритуалы: универсальные и этнокультурные формы аниматизма, антропоморфизма, магии, культы растений и скал, промысловых и священных животных-предков, близнецов, шаманства, комплекса праздников. Все формы находятся в типологической, генетической и историко-культурной взаимосвязи, усложненной, кроме того, иноэтническим влиянием. Верования и связанные с ними ритуалы включаются в комплекс культов, которые условно подразделяются на 2 группы: природные и общественные. Условность разделения заключается в взаимопроницаемости природы и общества: человек, хотя и выделял себя из природы, но не противопоставлял ей себя.
Согласно природным культам, аниматическим верованиям, природа, земля и ее объекты обладали живой субстанцией. Охотники и рыболовы разговаривали с солнцем, огнем, деревьями, считали их живыми или подобными человеку; объекты природы могли самостоятельно расти, но не обладали сверхъестественной душой10. «Живая природа» по мировоззрению коренных народов отличается от европейского понимания: ученые могут говорить о «неодушевленности» объектов природы лишь на основе своего европейского менталитета11.
Культ общества следует понимать как комплексную гармонию человека с самим собой и обществом. Этому соответствовали традиционная система воспитания и духовная культура: по архаическим представлениям за человеком и коллективом следили сверхъестественные силы, существа, хозяева, духи, которые не позволяли нарушать родовых законов в обществе, требовали бережного отношения к природе и сурово наказывали провинившихся. Наказывать могли и известные в европейской редакции «добрые духи». Однако задобренный угощением «злой дух» мог благосклонно отнестись к человеку. Культ общества представлен многочисленными верованиями, ритуалами и запретами, связанными с жизненным циклом (рождением, социализацией, смертью), церемониалами и коллективными праздниками.
Развитие магического типа мировоззрения происходило параллельно с развитием аниматических верований. Магические верования и ритуалы по своему генезису являются очень древними, так как на первоначальном этапе магии предполагается взаимодействие человека с обществом и природой без участия сверхъестественных категорий. Магические ритуалы важны и в социуме и в промысловой жизни. Главная задача общества – воспроизводство своих членов. Поэтому магические приемы используются для защиты роженицы, матери и ее ребенка, для решения различных проблем во взрослой жизни. Промысловая магия направлена на получение охотничьей удачи и на возможность постоянного воспроизводства промысловых животных, птиц, рыбы, дикоросов и т.п. Отдельные магические приемы бытуют в обществе и промысловой деятельности дальневосточных этносов и в настоящее время.
В самом общем виде комплекс магии народов Амура можно классифицировать на три основных типа: промысловая, бытовая и шаманская магия, во многом сочетающая в себе два первых типа. В целом, все три типа не стоят особняком – их элементы прочно переплетены.
Промысловая магия (природные культы)
Промысловая магия коренных народов Амура играла важную роль в охотничьей культуре. В основных чертах промысловые ритуалы схожи у всех коренных народов Амура, но имеются этнокультурные различия у разных территориальных групп. Магические приемы получения промысловой удачи предшествовали ритуалам, направленным к духам-хозяевам. Для того чтобы добыть зверя, охотнику нужно стать незаметнее, хитрее его, но часто животные спасались от охотника и поэтому наделялись сверхъестественными свойствами. Обеспечение удачного промысла связано с необходимостью расположения многочисленных хозяев, с жертвоприношениями по принципу взаимодарения. Лишь в особо сложных случаях обращались за помощью к шаману. В XX в. на Амуре бытовали магические представления, связанные с ритуалами получения промысловой удачи: для смелости охотник глотал сырое сердце змеи; для острого зрения ночью – сырые глаза рыси; для излечения от морской болезни на промысле – глаза нерпы12. Охотники и зверобои в результате наблюдений выделили особые качества животных и считали возможным посредством магического ритуала приобретение этих качеств для себя. В настоящее время сахалинские эвенки и ульта перед разделкой туши дикого оленя вырезают у него глаза и заворачивают в древесные стружки, чтобы олень не видел, кто его убил, и не смог рассказать другим оленям. Затем глаза проглатывают в сыром виде, чтобы улучшить свое зрение и приблизить его к зрению дикого оленя13. Нивхи-оленеводы давали съесть глаза дикого оленя мальчикам, чтобы они были зоркими. Яички дикого и домашнего оленя ели пожилые мужчины для магического воспроизводства жизненной силы. Подобный ритуал совершался народами региона при проведении медвежьего праздника: медвежий член употреблялся в пищу стариками для возрождения сил14.
В традиционной охотничьей культуре удэгейцы и нивхи совершали магический ритуал сохранения души дерева при изготовлении лодки: после того как срубали дерево, втыкали в пень живую ветку, которая символизировала душу дерева, чем и обеспечивалась сохранность души. Лишь изготовленная из «живого» дерева лодка могла обеспечить охотнику или рыбаку спокойное плавание15. Бикинские удэгейцы совершают подобный ритуал и в наши дни, обращаются с заклинанием к ветке, чтобы из нее выросло новое дерево16. Подобные верования и ритуалы зафиксированы у нивхских охотников и рыбаков17. Несмотря на то, что в текстах охотников просматривается анимистический слой, основа этих ритуалов вполне магическая: живое – порождает живое. В современных верованиях народов региона сохраняются фольклорные сюжеты о получении охотничьего счастья. В предании кальминских негидальцев антропоморфное существо – податель охотничьего фарта дарит охотнику часть древесного ствола с дуплом, наполненным мехами, и охотник, предварительно совершает магический ритуал очистки этого дупла, связанный с культом плодородия18. У бикинских удэгейцев сохранились предания, связанные с древними воззрениями получения промысловой удачи от сверхъестественной красавицы с острыми зубами во влагалище, с помощью которого она добывает медведей, откусывая им головы: если охотник возьмет ее в жены, то получит пожизненный фарт. По верованиям амурских нанайцев, при угощении хозяина леса с места ритуала нужно принести домой немного «мусора»: веточек, кусочков земли, которые символизируют собой жизненное начало промысловых зверей. Подобный ритуал совершался в честь хозяев воды перед началом сезона рыбной ловли: в дом приносится ковш речной воды для магического обеспечения постоянного присутствия рыбы в хозяйстве19. По традиционным верованиям нивхов считалось, что их снабжает рыбой дух-хозяин моря. Рыба создается хозяином либо из рыбьей кожи (скорее всего, более древний вариант), либо из икры. Количество рыбы зависит от размера рыбьей кожи20. В настоящее время некоторые удэгейцы приводят классические примеры промысловой магии: отец поронайского удэгейца А.И. Казы перед охотой на лося делал из травы фигурку этого животного и стрелял в нее из ружья. Если попадал в фигурку, то был уверен, что охота будет удачной.
Магическая связь с промысловой удачей обнаруживается при анализе образа мифического таежного великана. В его мошонке или кожаной сумочке хранятся кусочки шерсти, зубы и когти промысловых зверей. Если похитить их у великана или отобрать в схватке, то можно получить постоянную охотничью удачу. Пожизненный успех можно получить от мифической великанши в виде талисмана – волоса с ее лобка21. У удэгейцев имеется предание о существе хуакта-сэумо, которое некоторыми магическими характеристиками сходно с образом мифического великана22. В предании поронайской нивхинки Н.В. Плорчук описан магический ритуал для спасения от великана при помощи палочки и собаки, имеющей белые пятна над глазами (магические глаза, при помощи которых собака видит духов).
В традиционной охотничьей культуре и в настоящее время удэгейцы после добычи соболя гоном совершают магический ритуал для получения дальнейшей удачи в этом виде промысла: добытого соболя сгибают колесом, задние лапки кладут на голову, а по выгнувшейся спине слегка бьют тыльной стороной ножа (у анюйских удэгейцев острием). Затем обращаются к духу-хозяину промысловой удачи, проводнику охотника Лаобату и просят у него, чтобы у соболя заболела спина, и он быстрее бежал спать в свою норку, где его и найдет охотник23. В данном ритуале просматриваются два разновременных плата: первый связан с магическим верованиями, а второй с анимистическими. На основе древних представлений о заключенной в шерсти животных жизненной субстанции удэгейские охотники совершают магический ритуал и гадание для обеспечения удачной добычи соболя после снятия шкурки с тушки. Внимательно рассматривается хвост соболя: если на нем осталось 1–2 волоска, то это означает что охотник будет с фартом. Если хвост голый, то фарта не будет – охотник не совершил необходимый ритуал.
Негидальцы прибегали к магическим приемам получения охотничьей удачи при промысле зайцев петлями: охотник ночью бросал в огонь заячий кал. Ритуал осмыслялся так: зайцы любят бегать по ночам, но когда горит в огне их кал, анусы зайцев начинают чесаться, и зверьки, обеспокоенные зудом, теряют осторожность и попадают в петлю24.
В удэгейский ритуал угощения хозяина огня для получения удачи на предстоящем промысле включен магический элемент с заклинанием о том, чтобы хозяин буквально положил на тропу охотника зверя без глаз и без ушей, то есть, чтобы зверь не слышал и не видел охотника. Чаще всего такой ритуал совершается при ясной, безветренной погоде, когда животные издалека слышат охотников25. По мнению удэгейского охотника П.Г. Каленчуги, заниматься магией могут и соболи. После установки охотником капкана соболь испражняется, чтобы капкан замерз и его механизм не сработал»26. Несмотря на то, что соболь применяет вполне рациональный прием, охотники расценивают эти действия как колдовство.
Амурские эвенки в традиционной культуре магическим способом призывали ветер – свистели, чтобы ветер отогнал гнус от стада оленей.
Иногда, для усиления магического эффекта, охотники совершали магический ритуал недалеко от кладбища. В огонь бросали пампушку и охотник должен выхватить ее из огня пока она не обгорела. Одновременно это считалось жертвой хозяину огня и угощением души умершего сородича, которые должны были помочь охотнику на пантовом промысле27.
У коренных народов Амура в своей основе сходны промысловые магические запреты. Так, молодым женщинам запрещалось прикасаться ко всему, что связано с промыслом. Скорее всего, плодоносящая магическая сила женщины могла вступить в противоречие с мифической плодородной сущностью природы и тайги. Язык и селезенку оленя не едят в сыром виде, иначе человек станет бестолковым, «пустым», соответственно пористому строению органа. По верованиям всех групп нивхов мальчиков запрещалось употреблять в пищу ласты нерпы, иначе на промысле их пальцы сведет судорога. Детям обоего пола нельзя есть мозг нерпы, – иначе они станут думать как нерпа. По верованиям поронайских нивхов женщине нельзя шить и вышивать перед уходом мужа на промысел, так как этим действием можно «зашить» глаза охотнику. У ногликских нивхов запреты различались в зависимости от вида промысла: когда муж уходил на промысел нерпы на лодке, женщинам запрещено подметать жилище, иначе охотнику в глаза попадет пыль или туман; если же охотник шел добывать нерп на льду, то оставшимся в жилище запрещено что-нибудь ломать, иначе под охотником проломится лед. Нельзя трогать вещи охотника, иначе он заблудится28. Оружие, которым добывали священного медведя, также наделялось магической силой: некоторые нижнехалбинские нанайцы хранят семейные копья, которыми их предки добывали медведей, в качестве оберега от злых духов29.Универсальный запрет – рубить и грызть зубами кости медведя на медвежьем празднике, что объяснялось магическими верованиями о невозможности будущего возрождения зверя, так как сломанное не станет целым и живым30. Подобных запретов сохраняется достаточно много.