Проблема терроризма и исламского радикализма в Египте

терроризм исламский радикализм экстремизм

Проблема терроризма, в различных своих проявлениях известная с давних пор, к началу XXI столетия превратилась в одну из опаснейших по своим масштабам, непредсказуемости и последствиям общественно-политических и моральных проблем, с которыми когда-либо сталкивалось человечество.

Распространение терроризма и исламского радикализма является сегодня одним из наиболее острых вопросов на Ближнем Востоке. Нестабильность в регионе, огромный спектр нерешенных социально-экономических задач, неспособность широких слоев населения принять технологические и культурные аспекты западной модернизации, неустроенность жизни – это те причины, которые играют на руку исламистам. Они позволяют радикально настроенной части населения, оперируя исламскими ценностями, призывать народ к борьбе за освобождение от «гнета» светских режимов, к возврату к истокам ислама и созданию исламского государства во главе с истинным мусульманином.

Экстремизм в исламе представляет собой политическое движение, стремящееся повлиять на процесс общественного развития исходя из собственных религиозно-правовых норм. Именно политические институты и структуры власти – как законодатели новой жизни – являются мишенями для религиозных экстремистов.

В последнее время во всем мире наблюдается активизация различных исламских экстремистских организаций и движений. О некоторых из них знает лишь узкий круг специалистов, но другие уже успели получить широкую известность благодаря громким террористическим актам и захватам заложников. В настоящее время в арабских странах такие организации, как «Хизбалла» в Ливане, «Исламский фронт спасения» в Алжире, «Аль-Гамаа аль-Исламия» и «Братья-мусульмане» в Египте, относят к «политическому исламу». Эта исламская оппозиция призвана реально напомнить о «третьей силе» в том подлинном смысле этогоопределения, в каком оно впервые прозвучало из уст имама Хомейни, заявившего после исламской революции в Иране, что «мы ни Восток, ни Запад».

Таким образом, исламисты в отличие от прочих «правоверных» представляют собой реальную политическую оппозицию существующим в арабских странах режимам, а также «официальному исламу», который, как они считают, является орудием в руках правящих элит.

Арабская Республика Египет – колыбель зарождения терроризма на Ближнем Востоке, страна, в истории которой в XX веке, как в зеркале, отразились все этапы становления и развития организованных террористических группировок, а также государственных институтов, призванных защитить общество от посягательств террористов и не допустить расшатывания политического строя в стране.

Основатель египетской террористической организации «Ат-Такфир валь-Хиджра» Шукри Ахмад Мустафа назвал Египет страной, погрязшей в неверии и варварстве, в которой властвуют многобожники, «неверные», где «борются против каждого, кто призывает к священной войне во имя Аллаха». По его мнению, именно этой стране уготовано «божье наказание»¹.

В 50–60-х годах исламское экстремистское движение в Египте стало набирать силу и расширяться. Многие исследователи этой проблематики склонны утверждать, что возникшие еще в начале XX века исламистские группы обнажили только верхушку айсберга. Большинство из них еще находится в тени.

В АРЕ пробуждение ислама, как «спящего гиганта», рост авторитета террористических организаций стали закономерными историческими процессами.

Во время британского господства Египет представлял собой «хлопковую плантацию» для британских текстильных промышленников. Вся местная промышленность находилась в их руках, а рабочие-египтяне не имели никаких прав. Крупные землевладельцы составляли 0,5% всегонаселения, но им принадлежало больше 50% всех земель. Крестьян покупали и продавали вместе с землей. Безграмотность составляла около 85%². Высшее образование было доступно только богатым людям. Царящий произвол британских властей и коррупция задевали религиозные убеждения народа. Население страны считало, что следование религии может изменить его положение и решить социальные, экономические трудности. Именно эту идеологию проповедовала возникшая в 1928 году религиозная организация «Братья-мусульмане» под руководством египетского учителя Хасана аль-Банны. Применение насилия рассматривалось ею как «законный способ» самозащиты. А религия стала единственно возможным способом разрешения проблем³.

Революция «свободных офицеров» в 1952 г. принесла в Египет радикальные изменения: аграрную реформу, индустриализацию, бесплатное образование, создание государственного сектора; она дала права рабочим, вывела английские войска из зоны Суэцкого канала, укрепила арабскую солидарность. Тем не менее все это не смогло модернизировать арабское общество, не изменило существенно жизнь людей, не сломало сложившиеся стереотипы. Огромный разрыв между провозглашенными лозунгами и реальными действиями: свободой, социализмом, арабским единством в теории и деспотизмом, богатством политической элиты, разобщенностью на практике – заставляли население страны с подозрением относиться к политике Гамаля Абдель Насера. В последние пять лет своего правления президент Насер настойчиво пытался использовать религию с целью дискредитации оппозиционных режиму группировок. В СМИ начали печататься призывы на молитву пять раз в день, мужчины стали носить бороды, а женщины «хиджаб», президент проповедовал такие ценности, как терпение, любовь, мир. Но все это лишь было, по мнению арабского исследователя Хасана Ханафи, «опиумом для народа», попыткой «усыпить бдительность»⁴. Большим ударом для арабского народа стало поражение в войне 1967 г.

Придя к власти в 1971 г., новый президент Анвар Садат начал процесс денасеризации. В экономике вместо расширения государственного сектора стала проводиться политика «инфитаха» – политика «открытых дверей», во внешнеполитической деятельности акцент был сделан на сближении с США и налаживании отношений с Израилем. Для борьбы с насеристами, оправдания «инфитаха», придания режиму легитимности Садат стал апеллировать к исламу. В сентябре 1971 г. была принята Конституция АРЕ, согласно которой ислам объявлялся государственной религией, а по «конституционной реформе» от 22 мая 1980 г. исламский шариат был назван источником законодательства.

Садат рекламно-демонстративно ходил в мечеть, в газетах регулярно печатались фотографии молящегося президента. На радио и телевидении появились многие программы, посвященные исламу.

Однако резкая смена внешнеполитического курса (подписание сепаратного мирного договора между Египтом и Израилем, автоматически приведшего к изоляции страны в арабском мире); экономический кризис, достигший своего апогея в январе 1977 г. во время «хлебного бунта»; вынесение смертного приговора Сейиду Кутбу, почитаемому всеми религиозными организациями; запрет политических партий (приведший к тому, что население Египта стало аполитичным и уязвимым перед влиянием мусульманских групп) – все это привело к тому, что религиозный экстремизм не только не пошел на убыль, а, наоборот, начал действовать еще более решительно и дерзко.

Таким образом, активизация деятельности «Братьев-мусульман», а впоследствии и других организаций в Египте стала реальной альтернативой терявшему свои силы социализму Насера, а затем и непопулярной политике Садата.

В 1981 г. Хосни Мубарак, ставший президентом Египта, столкнулся с такими же трудностями, что и его предшественники. Террористические акции в АРЕ в середине 90-х годов достигли нового, небывалогоуровня. Как писал Хасан Ханафи, они стали угрозой не только для государственной системы страны, но в равной степени и для ее экономики, социально-политической безопасности, культурных и идеологических достижений. Война, которую разожгли террористы, стала страшнее любых других войн, которые вел Египет со своими внешними врагами в XX столетии. Эту войну «ведут наши сыновья, которыми завладела идея терроризма, они выбрали жестокость как средство достижения своих желаний, подрывая стабильность нации»⁵. То, что пережил Египет, – это человеческая и культурная трагедия, это политическая и экономическая катастрофа.

Ислам экстремистского толка является самым серьезным политическим противником властей. Это направление весьма неоднородно. В его рамках действуют полулегальная Ассоциация «Братья-мусуль-мане», подпольные организации («Аль-Гамаа аль-Исламия», «Аль-Джихад», «Ат-Такфир валь-Хиджра» и другие), оппозиционные политические партии «исламского блока», негосударственные, религиозные структуры, а также значительная часть религиозных деятелей, состоящих на службе у государства.

Политическое руководство АРЕ прекрасно понимает, что на фоне общего расширения влияния религии на египетское общество наличие нерешенных острых социально-экономических проблем может стать катализатором массового перехода умеренных или лояльных властям мусульман, особенно из беднейших слоев населения, в ряды радикальных исламистов, а это в свою очередь чревато опасными для режима последствиями.

Египетская модель представляет собой уникальный пример противодействия терроризму на Ближнем Востоке; это одно из немногих государств в регионе, которое подошло со всей серьезностью к решению данной проблемы, призвав весь Арабский Восток объединиться в борьбе с этим злом.

Для Египта, страны, в которой подавляющее число населения, а именно около 90% – мусульмане, вести борьбу с терроризмом, исходящим от исламских фанатиков, намного сложнее, чем для стран, в которых ислам не является доминирующей религией. Ведь ислам – это и культура, и традиции, и религия страны. Это то, на чем основано египетское общество. Именно поэтому правительству приходится находить компромиссные решения, которые могут дать ожидаемые результаты в борьбе с исламистами, и в то же время не заденут «официальный ислам».

Начало 80-х (убийство Садата) и середина 90-х годов (покушения на президента Хосни Мубарака, высших должностных лиц, череда взрывов, в результате которых погибли иностранные туристы) стали для жизни АРЕ самыми страшными периодами, когда волны исламского терроризма и экстремизма захлестнули Египет и заставили власти по-новому посмотреть на эту проблему. Исламский экстремизм стал одной из основных угроз национальной безопасности страны⁶.

Конец XX – начало XXI столетия является переломным моментом в борьбе с терроризмом. Египетское руководство, осознав всю опасность, исходящую от этого зла, начало своевременно проводить комплекс мер по борьбе с ним. Можно обозначить два направления в политике правительства – противодействие терроризму внутри страны и за рубежом. Что касается первого аспекта, то сюда можно отнести законодательное регулирование, политический диалог, взаимодействие с официальным исламом и судебное преследование. Второе направление связано с тесным сотрудничеством спецслужб Египта с их коллегами за рубежом. Остановимся поподробнее на каждом из пунктов.

Первое направление. Законодательно борьба с терроризмом в Египте регулируется Уголовным кодексом, в который были внесены необходимые поправки. В настоящее время в соответствии с УК терроризм рассматривается как любое применение силы или запугивания для осуществления преступного замысла, целью которого является подрывобщественного порядка или создание угрозы целостности и безопасности общества, если при этом граждане подвергаются недостойному обращению, среди людей распространяется страх, возникает опасность для жизни, наносится ущерб окружающей среде, средствам связи, капиталам, общественной или частной собственности или они захватываются и присваиваются, создаются помехи или препятствия работе органов власти, нарушается действие конституции, законов и распоряжений.

Согласно Конституции Египта, религиозным организациям запрещено заниматься какой-либо политической деятельностью.

Одной из важнейших контртеррористических мер является Закон «О чрезвычайном положении» (ЧП), принятый в Египте после убийства исламскими боевиками президента А.Садата в 1981 г. В феврале 2003 г. его действие было продлено на очередной трехлетний срок. Однако в сентябре 2003 г. на закрытии ежегодной конференции правящей в стране Национальной демократической партии президент Египта Хосни Мубарак объявил об отмене военных указов, составляющих основополагающую часть Закона. Речь здесь идет об упразднении военных трибуналов Минобороны и чрезвычайных судов госбезопасности МВД⁷. Согласно решению президента, судьи в них назначались непосредственно президентом по рекомендации соответственно министров обороны и внутренних дел. В 1992 г. Верховным конституционным судом президенту АРЕ было предоставлено право передавать любые дела, даже носящие гражданский характер, на рассмотрение судам госбезопасности. Приговоры, которые выносились этими судами, после утверждения президентом являлись окончательными и не подлежали обжалованию в Кассационном суде. Все дальнейшие апелляции рассматривались только президентом страны. Суд над гражданскими лицами, осуществляемый военными трибуналами и судами госбезопасности, рассматривался западными правозащитными организациями как серьезное нарушение основных прав человека со стороны египетских властей, т.к. подсудимый лишался возможности рассчитывать набеспристрастное, независимое расследование и судебное разбирательство. В ежегодных докладах Государственного департамента США «О соблюдении прав человека в мире» особо акцентировался именно этот факт. С 1 октября 2003 г. официально вступил в действие Закон об отмене судов госбезопасности, согласно которому все дела передаются в обычные уголовные суды. Такое важное решение, принятое президентом страны, является существенным продвижением Египта по пути строительства демократического государства. Этот политический ход, несомненно, повысит престиж АРЕ на мировой арене и даст возможность заручиться еще большей поддержкой у международного сообщества.

Нужно заметить, что принятие столь важного решения было бы невозможным, если бы в стране по-прежнему царила напряженная атмосфера, если бы терроризм, как прежде, угрожал национальной стабильности и безопасности страны. Этот шаг является существенным доказательством того, что предпринимаемые Египтом меры по противостоянию терроризму приносят положительный, прогрессирующий результат.

Дополнительным доказательством происходящих изменений в стране стало досрочное освобождение одного из организаторов убийства президента Садата – лидера радикальной исламской группировки Карама Зохди, который был приговорен к пожизненному заключению за организацию убийства. Его освободили в сентябре 2003 г. Зохди публично раскаялся в содеянном и заявил, что «теперь бы он боролся за то, что бы предотвратить убийство»⁸. Он назвал Садата мучеником, а убийство – ошибкой. Министр внутренних дел Х.аль-Адли объяснил, что причиной освобождения является плохое здоровье заключенного.

На сегодняшний день, согласно закону о ЧП, можно вводить ограничения на деятельность политических партий и организаций, а также допускается введение чрезвычайного положения не только в пределах всего государства, но и на территории какой-то отдельной его части.

Помимо действующего Закона «О чрезвычайном положении» с внесенными в него изменениями Народное Собрание АРЕ в марте 2002 г. приняло новый закон, регулирующий деятельность египетских неправительственных организаций (НПО). Общественным организациям в стране запрещено заниматься какой-либо политической или профсоюзной деятельностью; необходимы утверждение их руководящего состава Министерством социальных дел, получение разрешений на зарубежное спонсорство и обязательное предоставление регулярной финансовой отчетности. Согласно этому закону, министр социальных дел имеет право распускать, накладывать арест на имущество и активы НПО за нарушения положений о деятельности общественных организаций.

Западные правозащитники считают, что этот Закон полностью контролирует деятельность любой неправительственной организации и фактически перекрывает все возможности для независимой деятельности. Парижская группа наблюдения за защитой прав человека заявила, что ряд положений Закона полностью противоречит международным соглашениям по правам человека, которые были ратифицированы Египтом.

Египетские официальные власти, в частности, министр социальных дел А.Гинди, министр юстиции Ф.Сейфуль Наср и министр по делам парламента К.Шазли, напротив, подчеркивают, что согласно именно этому закону, НПО предоставляются льготы в налогообложении и при взимании таможенных пошлин. Что же касается определенных ограничений, то они продиктованы лишь необходимостью обеспечения национальной безопасности страны.

Особую роль правительство АРЕ отводит борьбе с финансированием терроризма, пресечением денежных потоков, направленных на поддержание террористических группировок. К сожалению, привести точные данные, подтверждающие данный факт, не представляется возможным. Египет стал одной из немногих стран Ближнего Востока, которые активно откликнулись на инициативу Международной группы финансовых действий по борьбе сотмыванием незаконных доходов (FinancialActionTaskonMoneyLaundering – FATF) и начали предпринимать ряд мер, связанных с ограничением и последующим пресечением перевода денежных средств из стран Персидского залива, не говоря уже о том, что страна во многом пересмотрела свое законодательство в банковской сфере и максимально приблизила его к международным стандартам⁹.

С учетом мусульманского характера египетского государства властям достаточно сложно в правовом плане оказывать противодействие внешне умеренным исламистским течениям. Однако ряд положений законодательства позволяет до определенной степени регулировать политико-идеологическую деятельность исламистов внутри страны. Так, государство на законном основании отказывает в регистрации исламским политическим организациям, прибегает к замораживанию деятельности уже существующих легальных оппозиционных партий происламского толка, ограничивает создание общественных и неправительственных организаций. Кроме того, власти осуществляют плотную цензуру печати, сопровождаемую при необходимости закрытием исламистских печатных органов, сайтов в Интернете, связанных с экстремистской деятельностью. Ведется также целенаправленная кампания по передаче частных мечетей, сбора закята под юрисдикцию министерства вакуфов (министерство, занимающееся имуществом, переданным государством или отдельными лицами на религиозные или благотворительные цели), а также ряд других специальных мероприятий, имеющих целью отдалить лидеров террористических организаций от исламизированных слоев населения.

Большую роль в борьбе с исламистами правительство Египта отдает политическому диалогу. По мнению бывшего посла Египта в России Реды Ахмет Шехата, исламистские военно-политические организации просто не хотят, чтобы в стране была экономическая, политическая и социальная стабильность. «Все их действия носят разрушающий, деструктивный характер, облаченный в форму насилия. Желая создать исламское государство, они забывают о том,что ислам не призывает и не может призывать к насилию для решения политических проблем. Возможно, эти люди совершают свои террористические акты для достижения каких-то иных целей, диктуемых из-за пределов Египта»¹⁰.

К сожалению, достаточно часто диалог с террористами не приносит положительных результатов. Поэтому еще одним направлением борьбы египетских властей с исламистами является активное судебное преследование сторонников политического ислама.Из публикаций оппозиционной египетской прессы известно, что в 1995 г. в тюрьмах страны находилось около 10000 политических заключенных.

Еще одной альтернативой борьбы с исламистами является официальный ислам.В борьбе с исламскими радикалами важную роль в Египте играют муфтий, верховный шейх «Аль-Азхар» Мухаммед Сейид Тантави и министр вакуфов Махмуд Закзук, составляющие команду единомышленников. Многие мировые наблюдатели отмечают, что их роль в противостоянии исламскому радикализму чрезвычайно велика. Они достаточно лояльны к нынешнему руководству и полностью гармонируют с новым правительством, пришедшим к власти в 1996 г. Абсолютно понятно, что правительству Египта очень важно сохранить «мусульманский имидж» режима, фактически носящего секулярный характер, и обеспечить поддержку его политики официальными религиозными институтами, в первую очередь «Аль-Азхар».

Таким образом, комплекс мер, предпринимаемых правительством, наряду с работой, проводимой представителями официального ислама в стране, позволил существенно ослабить позиции фундаменталистов и добиться значительного снижения их активности. В 1997 г. экстремисты провели лишь несколько изолированных (хотя и получивших широкий международный резонанс) террористических акций против иностранных туристов в Каире и Луксоре. В 1998 г. им не удалось организовать ни одноготеракта в городах. В 1999 г. крупнейшая подпольная организация «Аль-Гамаа аль-Исламия» объявила, что прекращает вооруженную борьбу.

Египетские политологи и эксперты, анализируя итоги политики Каира, отмечают, что исламское движение в Египте продолжает переживать углубляющийся идеологический и организационный кризис, происходящий на фоне ужесточающегося противодействия исламистам со стороны всех государственных структур АРЕ.

Благодаря усилиям правительства и действиям правоохранительных органов исламистам был нанесен значительный урон. Уже сейчас с полной уверенностью можно сказать о том, что террористические организации этой страны ушли глубоко в подполье, во многом их влияние ослабело, и они уже не способны играть существенную роль в оказании давления на политику, проводимую Хосни Мубараком в Египте, как это было в середине 90-х годов.

И несмотря на довольно успешную работу спецслужб, сегодня еще рано говорить о том, что с терроризмом в Египте покончено. Хотя мало кто из египтян на вопрос, существует ли в их стране терроризм, даст положительный ответ. По их мнению, с терроризмом в АРЕ разделались еще в конце девяностых XX века, когда в стране прошла волна арестов лидеров террористических организаций и лиц, причастных к их деятельности, были закрыты некоторые египетские журналы и газеты, проводились зачистки в районах Верхнего Египта, в Каире и Александрии.

Второе направление. Опыт Египта интересен тем, что правительство АРЕ успешно проводит политику уничтожения терроризма как внутри страны, так и за ее пределами. В настоящее время активно реализуется план ликвидации египетских террористических филиалов за рубежом, налаживается тесное антитеррористическое сотрудничество со многими странами мира. Власти убеждены, что основная угроза для страны, для ее национальной безопасности исходит от зарубежных руководящих структур, находящихся в Европе и США. За последние годы были подписаны двусторонние соглашения о совместнойборьбе с терроризмом со многими странами мира. В 90-е годы соглашения о сотрудничестве в области безопасности были заключены с Болгарией, Венгрией, Румынией, Пакистаном.

12 апреля 1998 года в Каире было подписано Межарабское соглашение «О борьбе с терроризмом». Внешнеполитические усилия Египта, направленные на активизацию межарабского взаимодействия по борьбе с терроризмом в рамках ЛАГ, создают реальную основу для сотрудничества на региональном уровне с целью нейтрализации деятельности на территории стран региона зарубежной сети египетских радикальных исламских группировок¹¹. Наиболее плодотворно на региональном уровне египтяне сотрудничают со своими коллегами из Иордании, Саудовской Аравии, Алжира и Туниса.

В сентябре 1997 г. было подписано Соглашение с Российской Федерацией о сотрудничестве в области борьбы с преступностью. Между спецслужбами двух стран осуществляется взаимодействие на основе данного Соглашения. Подходы России и Египта к вопросам противодействия терроризму во многом близки: неприятие терроризма, недопустимость его отождествления с отдельными странами или религиями, необходимость противодействия этому феномену в строгом соответствии с нормами международного права под эгидой ООН, недопустимость одностороннего применения силы в обход СБ ООН под предлогом борьбы с ним, в том числе применительно к Ираку и т.д.

В период с 2000 по 2003 г. египетская сторона добилась экстрадиции из Австрии, Азербайджана, Боснии, Канады, Сирии, Швеции более 25 своих граждан, обвиняемых в террористической деятельности. Некоторые из них проходят по делу о причастности к проведению террористического акта в Луксоре, другие являются членами руководства «Аль-Джихад» и «Аль-Гамаа аль-Исламия». Всего, по предварительным данным, египетскими спецслужбами разыскивается около 290 египтян, находящихся за пределами страны. Вместе с тем представители спецслужб АРЕ отмечают и ряд трудностей,которые возникают при решении вопросов об экстрадиции исламистов, обвиняемых в сотрудничестве с экстремистскими группировками и совершении террористических актов. Так в Великобритании, Германии, Дании, Швейцарии и ряде других стран национальное законодательство не позволяет осуществлять выдачу иностранных граждан властям Египта. Во многом это объяснялось действием на территории страны Закона «О чрезвычайном положении», который нарушал права человека. Однако после отмены ряда его положений египетское руководство намерено активно добиваться экстрадиции террористов, находящихся в этих странах.

Таким образом, можно констатировать, что проводимые спецслужбами АРЕ активные мероприятия по пресечению деятельности исламистов на территории зарубежных стран оказывают положительное влияние на поддержание стабильности внутриполитической обстановки в стране, недопущению выхода ситуации из-под контроля властей.

Несмотря на успешные действия египетских властей по перекрытию контактов египетских экстремистских организаций с зарубежными филиалами, в последние два года исламистам удалось восстановить организационное единство и централизованное управление исламистскими структурами. Одним из примеров является вхождение «внешнего командования» «Аль-Гамаа аль-Исламия» в созданные Усамой бен Ладеном «Исламский фронт Джихада» и «Всемирный исламский фронт», нацеленные на борьбу с империализмом, христианством и иудаизмом. Также, по данным руководства Египта, среди подозреваемых по делу о терактах в США в 2001 году, ответственность за которые возложена на «Аль-Каиду», проходят двое египтян. Руководство АРЕ не опровергает и тот факт, что в эту организацию входят многие члены группировки «Аль-Гамаа аль-Исламия» и «Аль-Джи-хад», а сам Айман Завахири является одним из главных идеологов «Аль-Каиды». В этой связи понятна обеспокоенность египетских властей тем, что оружие массового уничтожения, которое, по сведениям США, находилось на территории Ирака, могло попасть после военной операции в стране весной 2003 г. в руки международных террористов, так как именно правительство Саддама Хусейна англо-американская коалиция обвиняет в связях со всемирной организацией «Аль-Каида», которая в настоящее время стала олицетворением международного терроризма.

Сейчас уже можно констатировать, что некоторые египетские террористические группировки включены в международные террористические организации, представляющие угрозу всему миру. В этой связи Египту необходимо выходить на более высокий уровень сотрудничества с международным сообществом для противодействия терроризму.

Египетская модель противостояния терроризму во многом универсальна и вполне может быть применима в большинстве стран Арабского Востока. Возможно, какие-то идеи этой модели были бы полезны и для российского руководства.

Как сказал один из арабских исследователей терроризма Мухаммед Ибрагим Аль-Фаюмий, египетское руководство смогло «притушить пламя террора, но полностью не затушило его, смогло напугать террористических лидеров, но не ликвидировать полностью. Их дело живет и будет продолжать жить»¹².

Говоря о прогнозах, о возможном дальнейшем развитии терроризма в Египте, необходимо отметить, что наиболее благоприятной почвой для его процветания являются политическая нестабильность и экономические трудности.

Стабилизации внутриполитической обстановки способствует курс египетского руководства на «дозированную» демократизацию общества в сочетании с элементами либерализации, обеспечивающий пропрезидентским политическим силам доминирующую роль. Подобная система позволяет президенту сохранять за собой всю полноту как законодательной, так и исполнительной власти и при этом не допускать «перегрева»внутриполитической ситуации. Мубарак делает все, чтобы не нарушить внутриполитическую стабильность в Египте и создать образ демократического государства, хотя фактически АРЕ является страной с авторитарной формой правления. Именно поэтому в последнее время в рядах египетских студентов все чаще и чаще можно услышать недовольство как внешней, так и внутренней политикой, проводимой президентом. Такая ситуация достаточно опасна, так как молодежная среда является наиболее восприимчивой к влиянию исламистов.

Что касается экономического аспекта, то нельзя исключать возможность ухудшения в будущем экономической ситуации в Египте вследствие продолжающегося осложнения демографической ситуации, сокращения валютных поступлений и просчетов в политике руководства либо под воздействием всех этих факторов, вместе взятых.

Неизбежное в подобном случае обострение социальных проблем, скорее всего, повлечет за собой активизацию фундаменталистских движений, способных заручиться достаточно широкой поддержкой, особенно со стороны малоимущих слоев, по которым в первую очередь и ударит экономический кризис. В случае дальнейшего нарастания негативных явлений в экономике и сползания страны к хаосу приход исламистов к власти вполне может стать реальностью. При этом им вряд ли удастся решить экономические и социальные проблемы Египта, так как у них нет достаточно проработанной альтернативы существующим в обществе порядкам, против которых они выступают. Напротив, стремление мусульманских «возрожденцев» претворить в жизнь свои утопические идеи, скорее всего, может привести лишь к дальнейшему обострению этих проблем.

К тому же в исламистских движениях ощущается нехватка харизматических лидеров уровня имама Хомейни. Все это существенно ослабляет их движение. Отсутствие единства в рядах исламистов – также трудно разрешимая проблема, с которой сталкиваются эти движения.

В то же время необходимо отметить, что зачастую слабость экстремистских организаций, кризисность их положения искусственно ими преувеличиваются с целью отвлечения внимания властей. На практике же исламисты действуют достаточно слаженно, приспосабливаясь и к репрессиям, и к кризисам.

По словам президента Египта Хосни Мубарака, «до тех пор, пока исламский фундаментализм имеет широкую поддержку и распространение, будь то в форме идеологии или в форме деятельности радикальных религиозных движений и организаций, его влияние на значительных территориях мусульманского мира будет придавать ему законное право вести джихад. Важное значение могло бы иметь осуществление каждой из стран мер по пресечению поддержки, оказываемой экстремистским организациям с ее территории, принятие соответствующими правительствами решений не предоставлять политического убежища террористам, а также координация усилий всего международного сообщества. Этого было бы достаточно для решения проблемы терроризма»¹³.

Подводя итог всему сказанному, можно сделать вывод о том, что активность террористических группировок во многом зависит от той внутренней и внешней политики, которую проводит руководство страны. Опыт египетского правительства со всей очевидностью демонстрирует необходимость проведения политики «кнута и пряника» по отношению к исламистским группировкам. Совершенно очевидно, что только безальтернативная, бескомпромиссная, четко выработанная позиция властей позволяет им достаточно успешно проводить кампанию по борьбе с терроризмом, планомерно и постепенно сводя на нет их деятельность. Теперь все усилия египетского правительства должны быть сосредоточены на стабилизации экономической ситуации в стране и поддержании престижа государства как в арабском мире, так и на всей мировой арене. Египет,оставаясь страной со светской формой правления, ни на минуту не должен забывать о том, что он – мусульманская страна.