Многое повидал этот кусочек российской земли — высота с отметкой 145,5, названная в народе Лысой горой. Как Мамаев курган был центром ожесточенных боев в самом Сталинграде, так Лысая гора стала центром кровопролитных схваток возле поселка Бекетовки.
В конце октября 1942-го прибыла сюда наша 97-я отдельная стрелковая бригада. Подошла с Урала вместе с нами 93-я и днем позже — 96-я бригада. Сведенные в 7-й стрелковый корпус, мы с ходу вступили в бой в составе ударной группировки 64-й армии нашего земляка генерала М. С. Шумилова. Началось контрнаступление против гитлеровцев, рвавшихся к Волге.
Хмурое октябрьское небо медленно прояснялось. Бригадные саперы делали для танков и пехоты проходы на минном поле и в проволочном заграждении. А по позициям нашего батальона понеслась команда:
— После залпов «катюш» вперед в атаку!
Степь задрожала. Мы слышали о «катюшах», но не видели еще, как они жгут фашистов. Красноармейцы плотно прижимались к земле.
— Давай, Катенька, жарь сильнее! — кричал челябинец Михаил Черняев.
Казалось, гигантские огненные плуги перепахивают укрепления врага. Но вот стена разрывов сдвинулась в глубь обороны противника, и ринулись вперед плотные цепи стрелков нашего и соседних батальонов. Задача — захватить Песчаный Бугор.
Гитлеровцы сопротивлялись отчаянно. Тогда комбат Ф. Г. Холодилин приказал послать на фланг врага автоматчиков.
— Ползком до низины. Потом свинцом угостите фашистов,— напутствовал своих бойцов командир роты Григорий Сафронов, уроженец Вязовой.
Как только раздался дружный треск автоматных очередей, капитан Холодилин поднялся. Среднего роста, коренаст, крепок, выправка кавалериста. Я знал, что дома, в Магнитогорске, у него жена и маленькая дочка. Он подал знак: в атаку!
Впереди вместе с ним — его заместитель А. Т. Косенко, комиссар Е. И. Ляхманов. Натиск красноармейцев ошеломил гитлеровцев. Они отступили от первой линии траншей.
Бой разгорался все сильнее. Фашисты подтянули свежие силы, попытались контратаковать нас. Их орудия, минометы и пулеметы в упор били по нашей пехоте, не успевшей окопаться. Но мы снова ринулись на врага. Пушки-«сорокапятки» прикрыли нас огнем.
Смерть стояла рядом. Не смолкали разрывы мин и снарядов. Передние цепи не выдержали и начали отползать.
— Уральцы не отступают! Окопаться! — приказал капитан Холодилин. Он дал задание радисту Г. Белугину, парню из Златоуста, соединить его с командиром минометной роты лейтенантом Н. Кокоревым. На врага полетели мины.
Минометный взвод младшего лейтенанта Михаила Мошникова вырвался вперед и остался без прикрытия. Но его минометы стали серьезной преградой для гитлеровцев. И начался тот беспримерный бой. Миномет не пушка — прямой наводкой не ударишь. Чем ближе противник, тем выше поднимались стволы. Вот они смотрят почти в зенит, а мины рвутся метрах в ста впереди. Минометчики взялись за карабины и автоматы...
С самого начала боя успешно вел огонь отдельный артиллерийский дивизион. Четкую телефонную связь обеспечивал комсомолец из Миасса Виктор Семиренко. От осколков то и дело рвался провод, но Виктор и под шквальным огнем поддерживал связь.
Наконец артиллеристы подавили огневые точки врага на пути четвертого батальона, и автоматчики во главе с лейтенантом Е. Ф. Яковлевым из Варны ударили по флангу неприятеля. Минометчики Мошникова бегут вперед вместе с автоматчиками.
Казалось, бой длится целую вечность. К вечеру прошли всего несколько сотен метров. Дорого они нам стоили!
Подразделения бригады закрепились на высоте и на опушке рощи — на подступах к Лысой горе. Бойцы начали оборудовать позиции, памятуя фронтовую мудрость: «Сам не окопаешься — пуля закопает».
Высоту, как выяснилось потом, легче было занять, чем удержать. Фашисты не хотели мириться с ее потерей и спустя три дня бросили свежие силы под прикрытием танков и авиации. Особенно туго пришлось третьему батальону, которого враг заставил отойти.
— Вернуть высоту,— поставил задачу перед батальоном комбриг В. В. Тихомиров.— Поддержим танками.
За «тридцатьчетверками» пошли вперед автоматчики и стрелки. На левом фланге противник попытался вклиниться в нашу оборону, но их встретил огневой заслон. На правом — старший политрук Филипп Вершинин увлек в атаку красноармейцев. Вершинин погиб в этом бою. Был сражен и старший политрук Федор Ковязин, поднявший в атаку соседнюю роту. Оба коммуниста посмертно были награждены орденами Красного Знамени.
Измотанный непрерывными боями, враг перешел к обороне. Наша бригада, понеся большие потери, тоже прекратила наступление. Занятый рубеж мы стойко держали до конца Сталинградской битвы и не пустили фашистов к Волге.
До последних дней битвы на Волге главным предметом забот бригады была Лысая гора, которую немецкие генералы считали ключом обороны. По ее скатам тянулись проволочные заграждения — чуть ли не от самого подножия. И все это прикрывалось без малого сотней орудий и минометов, а также танками, зарытыми в землю.
Наступил новый год — год новых надежд и побед. Разведчики отдыхали перед боем, о котором напишут после в военной летописи так: «Наиболее удачно проведена силовая разведка на высоте 145,5 с задачей выявления системы обороны противника, захвата контрольного пленного. Разведка производилась силами разведроты при поддержке огневыми средствами отдельного стрелкового батальона. Получены необходимые данные, захвачен пленный, уничтожено 18 солдат и офицеров противника».
В полночь наши артиллеристы салютовали. Немцы были встревожены. Они долго вели контрольную стрельбу и освещали местность ракетами. Часам к трем успокоились, снова стало тихо. Тогда и ринулись вперед разведчики, разделенные на две группы. Группа сержанта Пономарева только успела ворваться в траншею врага, как раздались разрывы гранат в блиндаже, где действовала другая. Несколько разведчиков во главе с Пономаревым, взяв «языка» и трофейный пулемет, быстро подались к своим. Остальные устремились по траншее к блиндажу, где завязался рукопашный бой. Тем временем лейтенант Ф. Акулинин привел третью группу для удержания захваченного рубежа.
Утопая в снегу, пошли на помощь два стрелковых взвода из роты младшего лейтенанта Сабитова. Вдруг из захваченной траншеи на гитлеровцев обрушились трассирующие очереди. Это разведчик Н. Пухов повернул захваченный пулемет в сторону врага. Под прикрытием этого огня стрелки Сабитова двинулись к траншее и вскоре были среди своих.
Отличившиеся в бою были отмечены наградами, Ф. Акулинин и И. Пономарев — орденами Красного Знамени.
10 января 1943 года советские войска перешли в наступление под Сталинградом. Наша 97-я бригада пошла на штурм Лысой горы.
Одной из первых пошла в атаку группа лейтенанта А. Ширинкина. Схватка была короткой. Гитлеровцы не успели оказать сопротивления. Захвачена траншея.
В числе первых стрелок Смердев штыком и гранатой уничтожил нескольких фашистов. Комбриг Тихомиров вручил Смердеву орден Красной Звезды. Второй орден он заслужил также в Сталинграде.
Показал сноровку и двадцатилетний снайпер Е. Малафеев. Он умело действовал. За короткое время на его лицевом счету появилось 12 гитлеровцев.
Наступал решающий момент схваток за Лысую гору. Чтобы облегчить ее захват, применили мощную дымовую завесу — на фронте шириной 900 метров и в глубину вражеской обороны на 1,5 километра. Руководил этой работой начальник химслужбы бригады старший лейтенант В. М. Согомонян. Под дымовым прикрытием главные силы бригады нанесли основной удар там, где противник не ожидал его.
На десятый день непрерывных боев с Лысой горы был выкурен последний фашист. Поредевшие подразделения бригады двинулись на север, вдоль Волги, преодолевая глубокие овраги на берегах реки Царица, к центру Сталинграда.
Бои шли за каждую улицу, за каждый дом. Утром 30 января мы вышли к площади Павших борцов. Сопротивление врага усилилось. Особенно отчаянно обороняли полуразрушенный двухэтажный дом, что напротив массивного здания универмага, в подвале которого нашел себе убежище Паулюс со своим штабом.
«Наша рота не раз бросалась на штурм этого дома,— вспоминал бывший командир роты Мидхат Бикчентаев.— Фашисты отбивались с яростью обреченных. Гарнизон выставил белый флаг только утром следующего дня. Мы ворвались во двор и увидели одних офицеров. Нам было понятно, что мы захватили какой-то штаб. Оказалось, что это штаб самого Паулюса».
Воины 97-й бригады послали рапорт в Златоуст, откуда уходили на фронт:
«Когда мы уезжали, заверяли, что скорее умрем, но не отступим назад. Никакие яростные атаки врага не смогли сломить нашей воли к победе. Бои за Сталинград окончены, мы победили.
...С 10 января 1943 года на подступах к Сталинграду и в уличных боях нашей бригадой уничтожено... 5890 солдат и офицеров... рассеяно и частью уничтожено до четырех полков противника. Взято в плен 4305 солдат и офицеров. Взяты трофеи... Мы заверяем вас, товарищи, что в предстоящих боях покроем себя новой славой...»
П. Баранов, помощник командира взвода, 96-я стрелковая бригада