Утром 14 января 1945 года после мощной артиллерийской подготовки (в этот день был сильный снегопад и поэтому авиация в операции не участвовала) дивизия перешла в наступление, успешно прорвала оборону противника и устремилась вперед.
Развивая наступление, с ходу преодолели вторую полосу обороны немцев на западном берегу реки Дзядлувка и 17 января овладели городом Населеки, а 18-го — крепостью Новогеоргиевск (Модлин) — важным узлом коммуникаций и опорным пунктом немцев. Воины дивизии удостоились благодарности Верховного Главнокомандующего, а 562-й стрелковый полк, который первым ворвался в город,— почетного наименования Новогеоргиевского.
24 января шел сильный дождь со снегом. Гитлеровцы не считали возможным наш ночной штурм, а мы готовились к нему, намереваясь застать противника врасплох. К 24.00, не открывая огня, полки приблизились к вражеской обороне. Гитлеровцы открыли огонь из всех видов оружия, но сдержать натиск наших воинов не смогли. Прорвав оборону противника, мы быстро ввели в брешь остальные части дивизии. К утру 25 января полки вышли к реке Висла.
Однако противник сумел в тылу у нас закрыть прорыв, и мы оказались в окружении. В течение двух с половиной суток вели бой. Два полка — 562-й и 751-й — на западном берегу отбивали атаки с запада, а один — 641-й — на восточном берегу прикрывал переправу.
29 января соединения 70-й армии оттеснили гитлеровцев и вышли на Вислу. Нашу дивизию, находившуюся в непрерывных боях более двух недель, вывели во второй эшелон. Однако не успели мы вывести полки из боя, как получили приказ немедленно развернуть их фронтом на восток в направлении города Торн — преградить путь вырвавшимся из города гитлеровцам и пытавшимся прорваться за Вислу. Бои 29—31 января носили исключительно ожесточенный характер, шли днем и ночью. Несмотря на то, что личный состав дивизии был изрядно измотан в предыдущих сражениях, он с честью выполнил свой долг. Противник через наши боевые порядки прорваться не смог.
За освобождение города и крепости Торунь (Торн) Верховный Главнокомандующий объявил благодарность личному составу дивизии.
Дивизия снова была повернута фронтом на запад и северо-запад и наступала во втором эшелоне 70-й армии. А уже в первых числах марта с рубежа Пренцлау и Штегерс вела бои в первом эшелоне армии и развивала наступление в направлении города Битув (Бютов). Более двух суток продолжалась схватка за него. Овладели им 8 марта. И снова — благодарность Верховного Главнокомандующего.
В тот день я был ранен в голову. Сразу же сделали операцию в полевом армейском госпитале. Я чувствовал себя хорошо и поспешил возвратиться в дивизию, хотя это было рискованно.
Продолжая наступление, к исходу 22 марта дивизия заняла город Цопот (Сопот) и разъединила на две части группировку противника у Балтийского моря. 28 марта, во взаимодействии с другими соединениями, участвовала в штурме и овладении городом и крупным портом Гдыня.
За образцовое выполнение задания командования в боях при прорыве обороны немцев севернее Варшавы, проявленные при этом доблесть и мужество 165-я Седлецкая Краснознаменная стрелковая дивизия была награждена орденом Кутузова II степени.
Н. Каладзе, командир 165-й Седлецкой стрелковой дивизии
Перекресток. В. Пятышев
Это произошло в Польше вскоре после прорыва обороны противника. В ночь на 17 января наша рота получила приказ от командира батальона захватить перекресток дорог (севернее Варшавы). Окажись он к моменту наступления наших войск в руках немцев, они могли нанести нам большие потери.
Командир роты 165-й стрелковой дивизии В. Е. Пятышев отличился в боях за освобождение Польши.
Был несколько раз ранен, но вернулся домой с Победой
|
Двигались ночью. Бойцы, измученные несколькими днями беспрестанных боев, буквально засыпая на ходу, наконец вышли к перекрестку. Но что это? На дороге снуют черные тени. Кто такие — попробуй разбери в темноте. Еще раз уточнили с командиром взвода младшим лейтенантом Петром Хохриным, тот ли это перекресток. По всему выходит — тот. Может, какая-то другая часть сбилась с направления и вышла на перекресток?
А рота продолжала двигаться. Вдруг слышим: говорят не по-русски. Прислушались — немцы. Видимо, вражеская рота разведки получила тот же приказ, что и мы: загодя занять оборону и обезопасить продвижение своих войск в районе перекрестка. А ведь зима, в снегу долго не вылежишь. Вот и вышли на дорогу потоптаться, погреться.
Я сразу отдал приказ бойцам залечь за обочину и приготовиться к бою, а сам с ординарцем по фамилии Коза пошел прямо к немцам. Они нас, конечно, заметили. Но посчитали за своих. Обмундирование у нас после беспрерывного боя потрепанное, цвет шинели и днем толком не определишь. Разве что по каске можно отличить, что русские,— у нас она круглая,— да ведь ночь. Оказались мы среди немцев. Они тоже все на одно лицо, все в маскхалатах, но командира все равно отличить можно. Поравнялся с ним, обхватил и со всей силы толкнул в сторону «нашей» обочины, а сам — в снег.
Как только немцы поняли, что дело неладно, открыли беспорядочный огонь. По ним в ответ — наша рота. Поднялась паника. Противник, должно быть, подумал, что окружен, и начал поспешно отступать, оставив уже приготовленный оборонительный рубеж. Только мы заняли их траншею — откуда ни возьмись, немецкая конница. Тоже решила, что окружена, и, отступая, нарвалась прямо на наши автоматы. Наутро выяснилось, что, выходя из «окружения», противник не только потерял важную позицию, понес урон в живой силе, но побросал и технику.
В. Пятышев, командир роты 165-й Седлецкой стрелковой дивизии