Учитель младших классов
Сломался светофор. У перехода
Стоит старушка. Перейти боится.
Машины пролетают хищной птицей.
Шагнуть вперед
сравнимо
прыгнуть в воду.
Никто не остановится. Под рýку
Беру старушку и веду по «зебре».
Водитель, тормози!
Что смотришь вепрем?
Как будто уступить – трудна наука!
Идём.
Я на старушку – краем глаза.
Лицо её мне кажется знакомым.
Ныряю в память, как с разбега в омут.
Так это же – учитель младших классов!
Я узнаю вас:
помню,
первоклашкой,
Меня водили в школу сквозь машины.
И, как сейчас, тогда визжали шины.
А вы флажком давали им отмашку.
Давно то было.
Только не напрасно
Учили с детства помогать друг другу.
Теперь и я веду вас, взяв под рýку.
А значит –
вы учитель
первоклассный!
Мало ли чего
Над старым двориком клубком
Свернулись облака.
Здесь будут строить новый дом,
Высотку… А пока
Резные ставни уронив,
Торчит фрагмент стены.
Тут жил купец – богат, ленив, –
Любитель пастилы.
Потом рабочий в доме жил,
А после – детский врач.
Затем – ни звука… Закружил
Над свалкой чёрный грач.
В грязи лежит аптечка, стул,
От куклы голова.
Где в печке жаркий ветер дул –
Щетинится трава.
На ней истлевшее панно –
Цветов не густо. Да-а.
Там, где иконам быть должно –
Зияет пустота…
К себе домой скорей бегу.
Кружусь, верчусь пчелой.
Иконку примостил в углу –
Ведь «мало ли чего».
В сквере Героев-Афганцев
Ветрами до блеска начищен гранит,
что в золоте имя героев хранит,
а рядом, катаясь по зеркалу плит,
малыш разыгрался румяный.
Не место для игр!
Но не-
виноват
мальчишка, не знающий траурных дат,
ведущий
в придуманном мире
солдат
в атаку
сквозь дождь и туманы.
Он щёки раздул,
туманится взгляд,
в его голове канонады гремят,
и танки врага так красиво горят,
Но всё – завершится парадом.
А если ранение выстрел принёс –
зацепит его лишь чуть-чуть, не всерьёз,
и мальчик не будет показывать слёз,
ведь мама стоит где-то рядом.
А в городе – солнце!
Пригожий денёк.
Влюблённый на лавочке нежно привлёк
подругу в объятья.
В глазах – огонёк,
и сердце от радости сжалось.
Из окон открытых Антонов поёт…
Но что это?! Мальчик фломастер берёт:
на плитах выводит он имя своё,
ведь завтра…
Нет-нет, показалось!
Сны
Солнце светом лето славит,
В небе – клинья журавлей.
Ноги тонут в разнотравье,
В пряном бархате полей.
Цветом синим, жёлтым, алым
До краёв простор залит…
Под цветочным одеялом
Павший воин крепко спит.
Нет, ему сейчас не снится
Тот последний страшный бой,
Ни кровавые зарницы,
Ни снарядов жуткий вой,
Ни бойцы в порядке стройном,
Что в той битве полегли –
Сны, как в детстве, дарит воину
Мягкая постель земли.
Снится: мать качает сына,
Сквозь пургу – родная речь,
Снится всё, за что не стыдно
В жаркой схватке в землю лечь.
Ковыль
До горизонта поле морем белым,
Увидеть это чудо поспеши:
Седой ковыль свои готовит стрелы,
По ветру оперенье распушив.
Упругий стебель гнётся тетивою.
Впиваясь, в землю входят семена.
Кто научил тебя рождаться с боем?
Жестокие степные племена?
Копытами топтали, выжигали,
В крови топили росные луга.
Но травы, как и люди, выживали.
Назло завистникам, предателям, врагам.
С тех пор закат в кровавый цвет окрашен.
Но раны те затянутся к утру…
Седой ковыль, как память предков наших,
Колышется, трепещет на ветру.
Зарисовка «Гроза»
Ковыль и ветер…
К горизонту
Бегут в полях седые волны.
Над ними разыграли рондо
Литавры грома, эха горны
И цветомузыка грозы…
Не пряча в курточки носы,
Под ливнем разрезвились дети
(Их жизнь сейчас – ковыль и ветер,
Их жизнь – хрусталики росы).
Беспечные, в траве по пояс,
Бегут, промокшие, оравой.
Родители, обеспокоясь,
Велят укрыться им в дубраве.
А в небе – гибких молний плети,
А в небе – рваной тучи след…
Моя страна – ковыль и ветер,
Ненастье в ночь
и вновь
рассвет...
***
Горизонт…
Бесконечная линия
Рассекает весь мир пополам –
Небеса с журавлиными клиньями
И земля в изумрудье полян.
Там где горы –
там кардиограммою
Преломляется линия та.
Дуновение ветра над храмами.
За оградой погоста – плита.
Очертания молнии резкие,
В послегрозье пьянящий озон
И бездонье полей с перелесками.
Дух и плоть.
И клинком – горизонт.
В городском парке
Спасибо деревьям
за то,
что молчат понимающе.
Спасибо оркестрам,
любимые песни
играющим.
Спасибо дорожкам
за то,
что куда-то ведут.
Спасибо тюльпанам
за то,
что и в горе цветут.
Спасибо гуляющим парам
за свет их улыбок.
Спасибо скульптурам,
не знающим боли ошибок.
Спасибо за вечер,
что вместе с душой
замирает.
Спасибо за чувство
когда-то забытого
рая.
***
В пруду сверкают окуни,
Весенний птичий гам:
И свист, и звон, и щёлканье
С ветвей слетает к нам.
Стволов колонны медные
Склонились над водой.
У берега беседуем,
В твоей моя ладонь.
До завтра распрощаемся.
Опять придём сюда...
Лишь только не кончалось бы
То счастье никогда!
***
С высоты седьмого этажа
виден город,
пыльный горизонт…
Выходной,
и я хочу сбежать.
Взять воды,
на всякий случай, зонт,
и – в поля!
Как в детстве, утонуть
в глубине ромашковых морей.
А под вечер на траве уснуть
на манер индейцев и зверей.
И прийти домой, когда темно.
И подумать тихо про себя:
«Боже!
Как приятно и умно
для людей
устроена
Земля».
Любимый цвет
С самых ранних, самых нежных лет
Полюбился мне зелёный цвет.
Помню, я в кроватке, года два,
А в окне – зелёная листва.
Чуть подрос, и вижу – чудеса! –
Надо мною, зонтиком, леса.
Время шло, и мне почти что пять.
Вышел за деревню погулять.
Разбегаюсь, пятками пыля,
А вокруг – зелёные поля!
И тогда я понял: «Нет милей
Зеленеющей земли моей».
Парадокс
Когда мне было восемь лет,
Я знал о жизни всё:
Я знал, что аист на крыле,
Детишек в дом несёт.
Что по ночам кричат коты,
Что где-то есть моря.
Что в хрупком зеркале воды
Дрожу, как призрак, – я.
Что в холодильнике – еда,
А ночью – сладкий сон.
Что не ко мне придёт беда
Под карканье ворон…
Прошли года, вперёд маня.
Я сильно повзрослел.
«Учёность» детская моя
Рассыпалась, как мел.
Изведал я, что всё – сложней;
Что жизнь, порой, как бокс.
И – ничего не смыслю в ней…
Такой вот парадокс.
Жизнь
Мне восемь лет, а за окном – весна.
Каникулы синичка принесла.
Весь день гулять!
Ведь вечер так не скоро…
Дорога к морю
В ночном поезде
Скорый поезд резво мчится
Вдоль ночных полей.
– Будь любезна, проводница,
Чаю мне налей.
Не могу заснуть я ночью,
Хоть душой и чист.
Сон мой нервный
рвёт на клочья
Чей-то храп и свист.
Фонари на полустанках
Свой наносят вред:
Мне по векам, как по ранкам,
Бьёт слепящий свет.
Злые тени корчат рожи,
Дождик моросит.
Положение лишь может
Разговор спасти.
Но не станет проводница
Слушать мой рассказ.
– Что вам надо?! – возмутится, –
Я не знаю вас.
Недоверие родится
К внешности моей.
– Ты не бойся, проводница,
Просто чай налей.
По ступенькам мокрых станций
Я продолжу путь.
И под утро, может статься,
Всё ж смогу заснуть.
***
Есть что-то неизбежное – как время,
В колёсном перестуке поездов,
В ритмичном беге рек и городов,
В мерцании звезды, что в небе дремлет,
В змеином танце гибких проводов
На фоне отцветающих садов
И в прелести зардевшихся закатов…
С поездкой в поезде
сравнил я жизнь когда-то,
Похожие черты посмел найти:
Лежишь на полке, а вагон – летит.
В окне мелькают люди, встречи, даты.
И кажется, что нет конца пути –
Одни лишь развлеченья впереди.
Три зарисовки из Абхазии
1. Ночное море
Что-то чёрное, пенное, вязкое,
Словно цепью о берег лязгает:
Это волны – безумные странницы –
К нашим страхам руками тянутся.
И солёными пальцами алчными
Ударяют по клавишам галечным,
Исполняя сонаты змеиные,
Где все ноты – шипящие длинные –
Между скалами эхом полощутся...
Убежать в свои мысли хочется!
В них ракушка и солнце яркое,
И фрегат под небесною аркою,
И ни капли,
Ни капли не страшно.
2. Озеро Рица
Озеро Рица –
Глаз изумрудный,
Впившийся в небо
Взором хрустальным.
Вечером,
Ночью,
Солнечным утром
Воды скрывают
Тёмные тайны.
Вечность,
Губами
Прильнув к водопадам,
Пьёт молоко
Древних скал полногрудых.
Дремлют легенды
На склоне покатом.
Озеро Рица –
Мир изумрудный.
Духи вселенной
Землю венчают
С небом,
Осыпанным
Звёздною горстью.
Озеро Рица –
Мир изначальный.
Входишь в него
Не хозяином –
Гостем.
3. В пещерах Нового Афона
Подгорный мир в расщелинах пород.
Приют мятежных душ и вечной ночи.
Творение слепых подземных зодчих,
Украсивших резьбой пещерный свод
Невидимым резцом бурлящих вод
И кистью заблудившегося ветра.
Не пахнет здесь ни розами, ни цедрой.
Неведом здесь ни страх, ни тяжкий труд.
Лишь эхо раздаётся смехом грубым,
Когда очередных туристов группа
По мостикам проходит свой маршрут,
Мечтая поскорей вернуться к свету.
Туда, где жизнь и солнечное лето.
Камни Горгиппии*
1. На пляже
Пляж похож на Мамаево побоище: кругом тела, тела…
А. Овчаренко. «Антон и Паола»
На пляже в полдень
быть мне привелось –
Ни шороха, ни шёпота – ни звука!
Кругом тела,
пробитые насквозь
Стрелою острой
солнечного лука.
И тёплый пот,
как кровь,
ушёл в песок.
Кольчугой рваной
слезла с носа кожа.
Коньяк с вином
вошли копьём в висок –
Упал герой,
и встать уже не может.
Но к ночи – чудеса произойдут:
Светило сжалится
и спрячет стрелы в море.
Воскреснут павшие,
по улочкам пройдут,
О качестве загара
громко споря…
2.Морская душа
Маяк,
пчелой-альбиносом,
На лапках поднялся над морем.
Моряк
с компасом-носом
Чайкой кричит,
спорит
С берегом,
ставшим на якорь –
Мёртвым таким, неподвижным;
С миром –
площадью в акр,
Где водка – со вкусом вишни!
Где даже подраться не с кем!
Где тошно – когда не качает.
Как много причин веских
Скорее
отсюда
отчалить!
…То резок моряк, то – робок,
То буйствует, то согласится.
А в небе пушистом – облак,
И парусом белым – птица...
3.У чёрного камня над морем
За что!..
Почему?..
Я не знаю,
Зачем прихожу каждый вечер
Туда, где калитка резная,
И взгляд твой невинный
так вечен.
Где солнце играет как прежде
В глазах твоих не-
повторимых.
Где к морю взываешь с надеждой:
«Скорей возвращайся, любимый!
Любовь моя крепче алмаза:
Алмаз – не дешёвый стеклярус!
Забуду все горести сразу,
Как только увижу твой парус…»
И грудь так свободно задышит,
Когда будет счастье в награду –
Девчонке
со взглядом застывшим
На фото
за чёрной оградой.
4.Плохой слух
Волны поют
своё вечное –
«Шш-ш-ш…»
Боже, ответь!
Почему Ты молчишь?
Как мне понять
это море
и горы?
Что?
Я не слышу!..
Схожу завтра к ЛОРу…
5. Камни Горгиппии
Серые камни
целует ступня
Гречанки
с походкой,
достойной царицы.
Тысячи лет – со скоростью дня
Просыпались в бездну…
Но всё – повторится!
Девчонка со взглядом,
достойным царицы
Снова ласкает
ступнёй
эти камни.
И нежность её
века будет длиться –
В этом и есть
секрет
самый главный…
* Горгиппия – античный город, на территории которого располагается современная Анапа.
Где-то у Чёрного моря...
1. «Серпантин»
На высоте, весьма приличной,
Звенит и щёлкает в ушах.
Нечеловеческим величием
Моя раздавлена душа.
Громады скал и дно ущелий
Мелькают в зелени лесов.
Прошу у бога я прощений,
Когда обрыв под колесом.
Здесь даже атеист упрямый
Прикроет свой надменный рот,
Когда левее – смерть, а прямо
Опасный, резкий поворот…
2. Высокогорный монастырь
До горизонта море дышит,
Гуляют тучи по горам.
Здесь высоко, здесь небо – слышит,
Недаром здесь построен храм.
Сверкает маковкой на склоне
Среди бесчувственных камней.
Я подхожу к святой иконе.
Я нахожу спасенье в ней.
И слышу совести укоры.
С мечтами грешными борюсь.
Я создан так же, как и горы,
И высоты – не убоюсь…
3. Нечто, навеянное морем
Я смотрю на ленивые волны.
Я смотрю на янтарный закат.
Шум прибоя, медлительно-ровный,
Как хрустального эха каскад,
Что-то шепчет, до боли родное.
Мне поведать о чём-то спешит.
Как ранение в теле сквозное,
Ноет память в подвалах души.
Вспоминаю вот это же море,
Только тысячи жизней назад:
Тот же парус маячит в просторе,
Только чьи-то чужие глаза
Наблюдают ленивые волны,
Танец пены и брызг водопад…
Шум прибоя, медлительно-ровный.
Бесконечный, янтарный закат…
4. Мечты
Ныряя в море, я наткнусь на клад:
Найду сундук погибшего пирата.
Взберусь на горы, крикну: «Я богат!»
И в сердце спрячу золото заката...
Моё богатство не истлеет в прах –
Над мыслью груз налогов не довлеет.
Воздвигну я дворцы в своих мечтах –
В мечтах они дешевле и прочнее.
5. Полёт на параплане
Я сегодня записался в птичий клан
И над морем яростным лечу.
Только вместо крыльев – параплан…
Высоко-то как! Я вниз хочу!!
Но на катере не слышен голос мой.
В брызгах волн меня он вдаль несёт.
С дрожью захожу на круг восьмой.
Ветер же – болтает и трясёт.
Иногда визжу, как сто котят.
Видно, в птичью стаю не возьмут:
Птицы ведь летят куда хотят,
Я же лишь туда, куда везут.
Наконец-то радостный момент:
Камнем в воду под прямым углом.
Слышу в честь себя «аплодисмент».
Хоть немного, но побыл – орлом!
***
Я гуляю по старой Алуште
И прибою читаю сонет.
Здесь печаль я познал, потому что
Море вечно, а люди – нет.
Зависает над мачтами чайка.
Теплоходик причалить спешит.
Улыбнулся парнишка:
«Встречай-ка!»
И невеста в объятья бежит.
Поднимите бокалы и кружки!
Этот день чьи-то судьбы связал.
… Мимо свадьбы проходит старушка.
Утирает платочком глаза.
Не заметит хмельная Алушта,
Как погаснет одна из планет.
И мне грустно сейчас, потому что
Души вечны, но молодость – нет.
Истории в стихах
Новоселье
I
Однажды я переезжал
С одной квартиры на другую.
То выглядело как пожар –
Не пожелал бы и врагу я!
Передо мной – гора вещей:
Кастрюли, тумбочки, картины,
Журналы, мази от прыщей,
Торшеры, полки для ботинок,
Кровать, гантели, швабра, стол,
Половник, скалка, мясорубка,
Разобранный паркетный пол,
Шампунь, зубная щётка, губка…
Когда успел нажить тот хлам!?
Ведь я въезжал в пустые стены.
Теперь же скачут по углам
Горшки, гардины, гобелены.
Весь этот скарб отправлен в путь.
Я – перегруженный корабль.
Не дай мне, Боже, утонуть
Среди совков, лопат и грабель,
Среди пластинок и кассет,
Среди исписанных квитанций,
Открыток, тлеющих газет,
Брошюр о пользе медитаций.
В который раз пересчитал
Всё, что в хозяйстве пригодится:
Пластмасса, дерево, металл,
Хрусталь, фарфор, рулоны ситца.
Не позабыл набор для щей,
Костюм, коробочку для грима.
Лишь не нашёл среди вещей
Я фотографию любимой.
Искал везде. Всё перерыл,
Едва не утонув в поклаже;
Ведь без любви – как без перил,
Легко упасть с небес да в сажу.
И я упал. Среди измен
Стал жить с душою дезертира.
Зато купил себе взамен
С удобством новую квартиру.
Как вор в ней спрячусь, как злодей,
Не зря кошмар мне снился вещий:
Я еду в дом, где нет людей,
Где нет любви – одни лишь вещи.
II
А ведь рассказ о нас с тобой,
Мне кажется, достоин саги.
Мы познакомились весной
В хмельной студенческой «общаге».
Там жизнь проходит на виду –
Нигде нельзя уединиться.
И в этот год, как на беду,
Нас угораздило влюбиться.
Сердца стучат, как молотки.
А кровь бурлит, как в горной речке.
Лишь только жаль, что коротки,
Что редки были наши встречи.
Днём – на уроках мы сидим.
К нам знанья липнут, как репейник.
Затем туда, где спим, едим,
Где быт похож на муравейник.
Здесь даже места не найдёшь,
Где нам обняться без испуга:
На улице – холодный дождь,
А в комнате твоей – подруга.
Зайдём ко мне – там спит сосед.
Мы на балкон – там кто-то курит.
На кухню! Там, среди бесед,
Бульоны делают из куриц.
В душе кипит обида: не
Удалось… Пора прощаться.
Поймите вы – наедине
Влюбленные должны общаться!
III
В четвёртом блоке шёл ремонт.
Мы спрятались в одной из комнат.
В окне дымился горизонт,
Закат лучами был исколот.
Коснулся стен прощальный свет
Дневного солнца. Звёзды встали.
Я осознал – барьеров нет,
Глаза твои блеснули сталью.
Рождался хрупкий наш роман
Среди белил и штукатурки.
Набив конфетами карман,
Мы взяли свечи, кофе в турке;
Ведро используя как стол,
А кирпичи – как табуретки,
Мы сели, как в кафе бистро.
Я подарил сирени ветку.
В тот миг нам было всё равно,
Что комната лежит в разрухе.
Как будто знал тебя давно,
Ласкал я стан твой, губы, руки.
Сбывалось лучшее из грёз
Среди бесед и поцелуев.
Я обещал тебе всерьёз
Построить дом роскошней Лувра.
Во мне проснулся дух творца,
Во мне проснулся долг мужчины:
Любовь должна цвести в дворцах,
А не в землянке под лучину!
Надеждой в лучшее горя,
В словах дарил тебе полмира.
И с тем – уехал от тебя,
Чтоб заработать на квартиру.
Забыв родные города,
Открыл свой business за границей…
О если знал бы я тогда,
Что это всё – не повторится!
IV
Мы входим в мир, как в новый дом,
Справляем жизни новоселье.
Наш путь – улыбкою ведом,
В душе – беспечность и веселье.
Мы рады солнечному дню,
Хорошим песням, смеху близких,
И в нашем жизненном «меню»
Ещё отсутствуют «изыски».
Но с каждым днем взрослеем мы
И засоряем путь свой хламом.
Бежим от лета до зимы,
Забыв о чём-то самом главном.
Хранится в памяти балласт
Событий разных, как в подвале.
Взрывая развлечений пласт,
Везём в свой мир на самосвале
Привычек пагубных картечь,
На выходных – угар застолий,
Багаж знакомств и тайных встреч,
Багаж сомнительных историй,
Хорошей жизни ярлыки,
Картинки сказочных иллюзий:
Пикник, рыбалка, шашлыки,
Банкеты, флирт под звуки блюза,
Поездки в Турцию, в Париж,
Концерты, фильмы про вампиров,
Попытки прыгнуть выше крыш,
Мечты иметь все деньги мира.
Кружится мысль как на оси:
Коттеджи, яхты, банк, машины…
Как много времени и сил
Отдал я той возне мышиной!
Нарушив правила игры,
Тебя надолго забывая,
Как много всякой мишуры
Вбивал я в жизнь, как в землю –
сваи.
Боясь убогой нищеты,
Копил банкноты и монеты.
Недвижимость купил… А ты –
Кричала в письмах: «Милый, где ты!?»
А время – шло. Я – не спешил.
Я развлекался и работал.
Касался призрачных вершин,
Не замечая дни и годы.
Но вдруг я понял, что устал
Кататься мячиком по свету,
Что без тебя – Земля пуста,
Что без тебя мне счастья нету.
Искал тебя, но не нашёл.
Где ты жила – закрыты двери.
Волос твоих душистый шёлк
Кольнул мне в памяти потерей.
Зачем, надеждою горя,
В словах дарил тебе полмира?
Зачем уехал от тебя?
Зачем мне новая квартира?
Как вор в ней спрячусь, как злодей,
Не зря кошмар мне снился вещий:
Я еду в дом, где нет людей,
Где нет любви – одни лишь вещи…
«Картины детства моего»
Поколению 70-80-х посвящается.
Видеосалон
В те времена, со всех сторон,
Всё чаще слышалось: «Свобода!»
… А в тульском парке, возле входа,
Открылся «Видеосалон».
И люди шумною толпою
Спешили «чудо» посмотреть –
Разврат, насилие и смерть
С экрана полились рекою.
Какой сюжет! Интрига… Боль…
Нет! Мы от мира не отстали:
Сталлоне, Чан – родными стали.
Забыт и космос, и футбол.
От серых будней всем отрада –
Кровавых кадров круговерть,
(Разврат, насилие и смерть),
И прочие картины ада.
Ходили зомби не спеша,
Мутанты выпускали жало.
И ликовала, и дрожала
Ещё невинная душа.
И мы, от фильмов обалдев,
На свежий воздух выбегали.
И тут же драться начинали
И щупать недозревших дев.
А ночью – снилась тень у гроба,
В котором прятался вампир:
Когда царь нечисти – кумир,
Какая у детей учёба!?
А в школе, словно был пожар,
А в школе – паника царила,
Когда наш класс – класс гамадрилов –
Тарзана клич изображал.
Всем стало вдруг не до задачек,
Неинтересен стал нам труд,
Но тот был между нами крут,
Кто больше всех дул шар из жвачек.
Кто больше фантиков набрал,
И куртка у кого моднее,
И волос у кого длиннее,
И кто красивее наврал.
Нам говорили: «Это – плохо.
Должны вы Родину любить…»
А мы сильней хотели бить,
Нас возбуждал безумья грохот…
Теперь, когда я повзрослел,
Я вижу, что творится в мире:
Боюсь, не спрятаться в квартире
От мыслей, что острее стрел.
Нам испугаться нужно всем бы,
Ведь все кошмары из кино
Уже сбываются давно,
И ходят по планете «Рэмбо».
Детьми не знали мы тогда,
Что эти фильмы станут явью…
Свои эмоции – оставлю.
Кино и лучше я видал,
Чем тот дешёвый мир с экрана,
Что детский разум засорил
И путь в иллюзию открыл,
Где вместо правды – лишь обманы.
Терминатор»
Да-да, куда же без Арнольда!
Schwarzenegger нас завоевал.
Нет-нет, по нам он не стрелял
Ни из «Базуки», ни из «Кольта».
Хоть и жестоким был герой
В кровавых голливудских фильмах,
Не жертва – торс неповторимый
Вслух обсуждался детворой.
Как раз тогда и стало модным
Ходить по вечерам в спортзал:
«Качаться», выпучив глаза,
Быть мускулистым, сильным, плотным,
Тянуть железо от груди
И опускать на плечи штангу,
И чувствовать подобным танку
Себя на жизненном пути.
Ведь если тело дышит мощью,
Тебе намного будет проще
И завлекать девчонок в рощу,
И не бояться улиц ночью.
Спортзал – уверенность даёт.
«А если ссора происходит,
Прав тот, кто силой превосходит,
Кто чаще и сильнее бьёт» –
Такая мысль пленила многих:
Один из них – мой школьный друг.
Тренировал он мышцы рук,
Тренировал он пресс и ноги.
И через год атлетом стал.
И результаты каждый видел –
Среди ровесников он – лидер:
Слова – закон, характер – сталь.
Его прозвали «Терминатор» –
Как Арни, парень был большой.
Но слышал я, что слух прошёл:
«Корабль идёт не в тот фарватер».
Стал по району он ходить,
Собрав друзей, таких же крепких.
Ребята, в кожанках и кепках,
Давай «Порядки» наводить!
Кто недоволен – за забор
И пара зуботычин звонких.
Был в тихом дворике, в сторонке,
Налажен ими денег сбор.
Потом царём ходил по школе.
Кто косо глянет – тех лупил.
Деньжат со временем скопил,
Купил мопед и магнитолу.
Девчонкам головы кружить
Не уставал он при беседе.
Катал поклонниц на мопеде,
Мечтая так всю жизнь прожить.
Но вдруг – пропал… Совсем случайно
Прохожий труп его нашёл –
Видать, дорогу перешёл
Наш «Терминатор» «Джеки Чану».
Семнадцать лет всего прожил.
Без лишних слов похоронили.
И кто-то на сырой могиле
Арнольда фото положил.
У мамы в сердце – стимулятор,
Запил по-чёрному отец.
Какой бессмысленный конец!
Покойся с миром, Терминатор.
Кашпировский против Кришны
Гремя ракетой и ружьём,
Страна невидимо менялась:
Часть общества засомневалась:
«А хорошо ли мы живём?»
Спокойствия хватало нам –
Духовности нам не хватало.
И люди ринулись навалом
В объятья к разным колдунам.
Водил рукой Алан Чумак,
Здоровьем воду заряжая,
И верила страна большая:
«У нас есть настоящий маг!»
Энергетическим напором
Волшебник воздух сотрясал –
От всех болезней исцелял.
«Ура!» – кричали люди хором.
Затем он вовсе удивил
Всё население России,
Когда, похожий на Мессию,
Букашек в банке оживил.
Но это – только лишь цветочки:
В эфире Кашпировский всплыл.
Так он такое натворил,
Что полстраны «дошло до точки»!
Забыв на час про разум свой,
С надеждой льнул народ к экрану.
И рубцевались тут же раны.
И все мотали головой.
Под счёт страна входила в транс
И, расслабляясь, растлевалась –
В цветные грёзы погружалась,
Даруя шарлатанам шанс.
И я сидел перед экраном,
С желанием сильнее стать
И рост духовный испытать.
Но… ощутил себя – бараном.
Не озарил сакральный свет.
И, недовольный результатом,
О том пожаловался брату,
А брат мне дал такой совет:
«Над нами (их сейчас не слышно)
Всегда спокойны и добры,
На речи мудрые щедры,
Живут адепты бога Кришны.
Религиозный этот культ
На мифах Индии завязан.
Запрещено им кушать мяса,
Они животных – берегут.
Зато готовят угощенья
Из пряных трав и молока…»
Решил я про себя: «Ага,
Отправлюсь к ним за просветленьем.
Духовный голод утолить
Поможет мне служитель Кришны.
Расскажут мне о сферах вышних
И сразу станет легче жить…»
Подумав так, я подождал,
Когда жильцы квартиры сверху
Придут домой. С весёлым смехом
Они прошли. Я к ним пристал:
– Позвольте, братья тайной секты,
Просить у вас духовной пищи.
Моя душа ответов ищет:
Какой для жизни выбрать вектор?
– Конечно, брат, – мне был ответ, –
Сегодня ждём тебя на встречу:
Поговорим о темах вечных,
Изучим текст священных Вед.
Договорились. Ровно в девять
Я был на месте весь в надеждах.
Ко мне, в оранжевых одеждах,
Скользнула дева, словно лебедь.
За ней прошествовали «братья» –
С достоинством, всё чин по чину,
Уселись на ковёр мужчины
И – началось! (Я чуть не спятил)
Вещал наставник, сжав кулак:
«Авидья… Варнашрама-дхарма…
Ананда… Агни… Дэва… Карма…
Тхакур… Ригведа и Тилак…
Шри Чайтанья Махатарабху…
Махатма Кама Бхагаван…
Гулаб джалуп сардеш киртан
Брахман упанищады садху…
Говиндакришна ачарья
Вайшнавабхагаваташрама…
Арджунавишнухарирама…»
– Запутался чего-то я!
Не уловил два-три нюанса,
Ещё раз повторите мне, –
Заговорил я как во сне,
С усильем вынырнув из транса.
Мне повторили… Перерыв.
И нам приносят угощенья –
Прасад и прочие печенья.
Я жадно ем, глаза закрыв.
… Потом опять я долго слушал
О сферах, где душа живёт,
Как вдруг скрутило мне живот.
Зачем же я так много скушал?!
Наставник в уши мудрость льёт,
Все остальные – подпевают.
Сейчас, я так подозреваю,
Со мной конфуз произойдёт.
Несовершенен я духовно!
(Когда бы думал о посте,
Не заболело бы «в хвосте»)
А так – терпи, вдыхая ровно.
И я не выдержал, сбежал –
Не вовремя меня схватило!
Опять «земное» победило.
Ведь что-то чувствовал… Как жаль!
И где теперь мне научиться
Загадки жизни понимать?
Как ложь от правды отличать,
И как душе не заблудиться?
Учений – как цветов в саду.
Но, чтобы не было проколов,
Сначала я закончу школу.
А к вере – повзрослев, приду.
Камасутра
Тебя я помню… Ты тогда
Ходила в платьице неброском,
И мы – беспечные подростки,
Из школы шли вдвоём всегда.
Я ранец твой носил зелёный,
И пересказывал кино,
И хвастался, что пил вино,
И был в тебя почти влюблённый.
А ты пыталась научить
Меня играть на пианино,
А я лупил всё время мимо,
Рискуя клавиши разбить.
А помнишь, как твой строгий батя
Мне пригрозил, ремень беря?
Тогда-то в первый раз тебя
И захотел поцеловать я.
Тогда-то мне пришлось понять,
Как ты по-девичьи красива.
Неведомая ране сила
Заставила тебя обнять.
Два глаза слились воедино,
Когда приблизил я лицо,
И губы выгнуть колесом
Казалось мне необходимым.
Я был в затее той упрям
И впился ртом куда-то в зубы.
Вскричала ты:
– Мальчишка глупый!
Да кто же так целует дам?!
– Прости, – ответил я смущаясь, –
Не знаю, что напало вдруг.
– Проехали. Забудь, мой друг, –
Сказала ты, во двор смещаясь.
В твоём дворе цвела сирень,
Дремала кошка у фонтана,
И ветви молодых каштанов
На нас отбрасывали тень.
Старушки мирно говорили,
Висело на струне бельё.
Ни хулиганы, ни жульё
В твой тихий двор не заходили.
Мы сели на широком пне.
– Я перед школой завтра утром
Стащу у брата «Камасутру» –
Спокойно ты сказала мне. –
Я слышала, что в этой книге
Про поцелуи есть статья.
Научимся и ты, и я
Незнанья сбрасывать вериги…
На том расстались… Вечер… Ночь…
Рассвет над Тулой загорелся.
Я бодро встал, поел, оделся
И выбежал из дома прочь.
А циферблат – как будто дремлет,
И мёдом тянутся минуты.
В меня иголочки воткнуты.
Беги, беги скорее, время!
Урок… Звонок… И я встречать
Лечу тебя, быстрее птицы.
Достали книгу и страницы
С тобою стали мы листать.
А там!.. картинок весь набор.
– Ой, что это? – спросил я тихо.
Захлопнула ты книгу мигом,
Краснея, словно помидор…
На том закончилось учение –
Нам тех картинок не понять.
Мы в парк с тобой пошли гулять
И съели там мешок печенья.
Я и Пушкин
Один из тихих вечеров
Был вдохновением отмечен.
Подумал я: «Кто пишет – вечен,
Когда в сердцах находит кров».
Шепнул мне ветер: «Чем ты хуже
Всех тех, кто рифмовал в тиши?
Хватай перо, садись, пиши!
Забудь про игры, фильмы, ужин»
Поверил ветру. Взяв перо,
Дрожа в неведомом томленье,
Я написал стихотворенье.
Его я помню – вот оно:
В шторм
Бушует море, стонет ветер,
Вскипая, волны в берег бьют
И чайки песню о полёте
Средь шторма радостно поют.
И средь бушующей стихии,
Расправив гордо парус свой,
Плывёт корабль навстречу свету
Сквозь горы волн и ветра вой.
И не боится он стихии.
Он знает – скоро шторм пройдёт,
И солнце, выглянув из тучи,
Ему свои лучи пошлёт.
_________________
Поставив точку, вырвал лист
И побежал друзьям хвалиться.
Друзья вытягивают лица:
«Ну ты даёшь! Ну ты артист!»
Признаюсь вам – я возгордился.
Решил талант свой развивать.
По строчкам мысли разливать
И днём и ночью научился.
Родным, друзьям – покоя нет.
Я в уши им стихи вставляю.
Они мне, корчась: «Поздравляем!
Да ты – как Пушкин! Ты – поэт!»
Как Пушкин? Кто это? Не слышал.
Пришлось учебник прочитать…
Хотелось плакать и летать!
Хотелось прыгать выше крыши.
Я сел за стол и стал писать.
Исчезли стены в те мгновенья,
Когда цветы стихотворенья
Покрыли белизну листа:
Весна
Не соглашусь я с Пушкиным-поэтом,
Который отзывался о весне
Не очень лестно. Не понять мне это,
Напротив, я доволен ей вполне.
Не буду спорить, осень мне приятна,
Я мнение поэта разделю.
Но я скажу и повторю всем внятно –
Весну я больше осени люблю.
Люблю, когда морозы отступают,
И наступают солнечные дни.
Люблю, когда сосульки звонко тают,
Как будто плачут о зиме они.
Люблю, когда под коркой льда и снега
Бегут весёлые ручьи по мостовой,
И молодой земли таинственная нега
Прикрыться хочет свежею травой.
И тает снег, и сердце будто тает,
И не могу понять я, что со мной.
Во мне как будто музыка играет.
Я жить, любить и петь хочу весной!
__________________
Остановился. Отдохнул.
Перечитал ещё разочек,
Добавил запятых и точек,
Чуть-чуть подправил и уснул.
… Мне снился Петербург осенний,
Мосты и бронзовые львы,
Гранитный берег вдоль Невы,
Что роскошью дворцов усеян.
Ласкает глаз имперский стиль,
И Петропавловская крепость,
Как громких дел Петровых эпос,
Выстреливает в небо шпиль.
С востока тучи набегают,
Теряет листья Летний сад,
Скульптуры мраморно глядят,
Как люди разные гуляют.
Среди красавиц и карет,
Среди мундиров, женских шляпок –
По ветру плащ, цилиндр набок –
По мостовой идёт поэт.
Идёт, помахивая тростью,
Считая волны на реке.
Спешит прильнуть пером к строке,
А может быть… к подруге в гости?
Я не узнаю никогда…
Мой сон будильник прерывает.
Встаю. За окнами светает.
На кухне греется вода.
Шуршит метла. Гремят трамваи.
С деревьев льётся птичья трель.
Я в комнату свою Апрель
Впускаю, окна открывая.
Шумит вокзал. Спортсмен бежит.
Гуляет кошка по аллее.
Над городом рассвет алеет.
Листочек на ветру дрожит.
Цветёт и кружится планета.
Меня от радости трясёт –
Как остро чувствуется всё,
Когда проснулся ты поэтом!
___________________
«Собрание сочинений
Великого русского поэта