Миссис Маршалл что-то шепнула Снэйпу, и они молча покинули трибуну. Гарри заставил себя не смотреть в их сторону. Ну и ладно, главное, теперь дорога свободна, и он может спокойно убраться отсюда, никому не помешав.
— Я хочу вернуться в замок, — сказал он Люпину и пояснил: — Я замёрз.
Рем кивнул, но в этот момент Мирна закричала:
— Ловец Хаффлпаффа увидел снитч!
На поле всё пришло в движение, но Гарри даже не поднял головы. Никакого смысла. Они и сонной мухи не поймают. Хотя… Ну что ж, подождём ещё немного. Может быть, всё-таки повезёт.
Солнце садилось, становилось холоднее. И вообще Гарри не привык по два часа неподвижно сидеть на одном месте. Спина уже выла в голос. И плечи. Ну, и все остальные части тела, разумеется, тоже выли. К тому же чертовски хотелось курить. И, наверное, ещё неплохо было бы выпить. В общем, убраться отсюда побыстрее. И выяснить, как там Драко.
Гарри пробрался к выходу с трибуны, достал сигарету и... заметил снитч.
Блестящий мячик словно вылепился из сумерек и морозного воздуха.
Гриффиндрец пригляделся. Нет, это действительно снитч. Можно протянуть руку, и... Гарри мысленно представил себе, что сжал мячик в кулаке. Снитч завис прямо у него над головой и не думал никуда исчезать, словно кто-то в самом деле удерживал его. Гарри нашёл глазами Морра, впился в него взглядом и внезапно понял, что метла слизеринского ловца движется прямо на него. Морр непонимающе озирался, пытаясь остановиться, но метла упрямо плыла к учительской трибуне. А когда Дэвид оказался совсем близко, Гарри мысленно разжал пальцы и выпустил снитч прямо Морру в руки.
— Дэвид Морр... — Мирна, сидящая несколькими рядами ниже, завертела головой. — Дэвид Морр поймал снитч! — голос комментатора не выражал особенного восторга, но зато в нём читалось явное облегчение. — Слизерин победил со счётом двести десять — тридцать!
Слизеринские трибуны взвыли. Остальные вяло зааплодировали, и Гарри подумал: "Если бы все устали и замёрзли чуть меньше, то не стали бы так старательно хлопать слизеринцам". И внезапно до него дошло, что он сделал. Гриффиндорец привалился к деревянной стенке и обречённо закрыл глаза. Вот оно.
— Наши поздравления, Северус.
Похоже, Снэйп вернулся. Вовремя. Гарри оглянулся на учителей. Они не обращали на него никакого внимания. Неужели никто ничего не заметил?! Это, вообще, я сделал? КАК, чёрт возьми, это получилось?
— Идём? — Рем подошёл к нему, но не успел Гарри ответить, как сзади раздался холодный голос Снэйпа.
— Я сам его провожу.
Рука мастера зелий легла на Гаррино плечо, и гриффиндорец послушно последовал за преподавателем в сторону замка. Снэйп хранил ледяное молчание. И Гарри не выдержал.
— Вы видели, как Морр поймал снитч?
— Видел, — ответил Снэйп бесцветным голосом.
"И что?"
Они вошли в ярко освещённый холл, но Снэйп почему-то повёл гриффиндорца в подземелье. "Но ведь он должен был проводить меня к Дамблдору..." Спаситель человечества мог со всей уверенностью сказать, что так страшно ему не было даже во время последней встречи с Волдемортом.
— Сэр...
— Входите, Поттер, мне надо с вами поговорить, — резко ответил Снэйп, пропуская Гарри в свой кабинет.
— Но профессор Дамблдор...
Снэйп не ответил и подтолкнул гриффиндорца к неприметной двери в углу кабинета.
Гарри занервничал ещё сильнее. Что всё это значит, в конце концов? Видел ли Снэйп хоть что-нибудь? И зачем он привёл меня сюда? Это же... Гриффиндорец застыл на пороге. "Не может быть. Снэйп допустил меня в святая святых — свои личные апартаменты! Наверное, мне действительно пришло время покинуть этот мир..."
Профессор запер дверь. Не с помощью заклинания и волшебной палочки. Просто приложил к замку ладонь. И не успел Гарри опомниться, как Снэйп крепко (и, пожалуй, даже больно) сжал его плечи и резко встряхнул перепуганного гриффиндорца.
— Поттер, вы с ума сошли?! На глазах у всей школы, на учительской трибуне!
— Но я...
— Молчите, ради всех святых! Слава создателю, я успел наложить отвлекающее заклинание. Никто из учителей не следил за вами, все смотрели вверх. Поттер, о чем вы думали? Зачем вы сделали это?
Гарри понял, что Снэйп всё-таки не собирается его убивать, и чуть слышно прошептал:
— Я не знаю, как это вышло. Я клянусь. А... Это действительно сделал я?
— Это уж будьте уверены! — яростно прошипел Снэйп.
— Но я даже не знаю, как...
Профессор снова встряхнул его.
— Зато я знаю, как! И вы, разумеется, не придумали ничего лучше, как устроить демонстрацию силы на глазах у толпы свидетелей!
У Гарри подогнулись колени, но Снэйп держал его слишком крепко. Кажется, сейчас ещё крепче, чем раньше. Они находились слишком близко друг к другу, и, наверное, поэтому Гарри никак не мог заставить свою голову думать.
— Это... Это было... И что теперь? — с трудом выдавил гриффиндорец.
— Теперь? — Снэйп слегка ослабил хватку и отстранился. — Будем надеяться, всё обойдётся. Мой фокус с отвлекающим заклинанием вряд ли прошёл бы незамеченным для Дамблдора. К счастью, его не было на трибуне в этот момент. Он обязательно почувствует, что вы воспользовались магией. Поэтому вам нельзя идти к нему сразу. Аура вокруг вас ещё слишком сильная. Но продолжим нашу увлекательную беседу, Поттер. После того, как вы с Люпином отправились на поле, ко мне пришла мисс Уизли.
— Джинни?!
Гарри потрясённо уставился на профессора.
— Признаться, я был весьма удивлён её поступком... Но из каких бы побуждений мисс Уизли это ни сделала, мне всё равно пришлось стереть ей память. Мы не имеем права так рисковать.
— Что вы имеете в виду? — испуганно спросил Гарри.
Снэйп указал ему на старое кожаное кресло.
— Присядьте, Поттер.
Гриффиндорец подчинился, машинально отметив, что в этой набитой книгами комнате не в пример уютней, чем в рабочем кабинете Снэйпа. Хотя и тут всё находилось в идеальном порядке, каждая вещь на своём месте. Правда, Гарри не обнаружил здесь ни одного предмета, который мог бы рассказать о личной жизни Снэйпа. Никаких фотографий и картин. Пустую каминную полку украшала модель галактики, а на письменном столе среди аккуратно сложенных бумаг переливался голубоватым светом камень, похожий на большой леденец. В дальнем углу комнаты стояла кровать под тёмно-синим пологом. А ещё Гарри заметил на полу пару кожаных шлёпанцев. И наверное от этого ему сразу стало легче дышать.
— Она принесла мне кое-что. Не желаете взглянуть, Поттер?
Гриффиндорец дрожащей рукой взял листок и начал читать, поднеся страничку к самому лицу.
"Милая Джинни, я очень хорошо понимаю, каково это — расти в такой семье, как твоя. Правда, мне пришлось намного тяжелее. Моя мама умерла, когда я был совсем маленьким, и я жил в приюте у магглов. Мне до сих пор больно вспоминать это, хотя прошло уже много лет. Ты хотя бы находишься среди людей, которые любят тебя, а я был лишён этого счастья. И всё же мы с тобой очень похожи. Я рад, что встретил родственную душу".
— Ч-что это?
— А вы не догадываетесь?
Гарри ещё раз пробежал глазами странный текст.
— Это мой почерк, но я такого не писал.
— Это страница из дневника Тома Риддла.
Гриффиндорец уставился на Снэйпа.
— Этого не может быть! Записи в его дневнике нельзя было сохранить! К тому же тетрадь была уничтожена пять лет назад!
— Всё правильно. Мисс Уизли рассказала мне, как расстраивалась от того, что записи исчезают со страниц, и попросила старшего брата — Персиваля, насколько я понимаю, — научить её нужному заклинанию. Чтобы сохранять текст. Если вы помните, из дневника Риддла было вырвано несколько листов. Один из них вы держите сейчас в руках, Поттер.
— Так значит, это правда?
— Что конкретно?
— Я превращаюсь в него?
Снэйп забрал у гриффиндорца страницу.
— К несчастью, нет.
— К несчастью?! — голос предательски дрогнул, и Гарри понял, что сейчас разрыдается. Это было слишком.
— Если бы помимо магических способностей и почерка Тома Риддла вы получили бы и его ум, признаюсь, я был бы счастлив. Но увы, мне не повезло. К моему огромному сожалению, вы всё тот же Поттер. И боюсь, вас ничто не изменит. На наше счастье мисс Уизли решила обратиться ко мне, а не к профессору МакГонагалл. К тому же, насколько я понял, вашу подругу нисколько не смущает сходство почерков. Я приятно удивлён тем, что вы не чураетесь общества умных и рассудительных женщин, Поттер.
— Что мне теперь делать? — прошептал Гарри. Громче он заговорить боялся — не хотелось, чтобы Снэйп услышал в его голосе слёзы.
— Прежде всего, вы должны держать себя в руках и строго контролировать свои действия. И, разумеется, вы должны молчать. Пока никто ничего не знает, я смогу вам помочь.
— А Рем...
Снэйп наклонился к нему:
— Никто не должен знать. Ясно?
— Но Дамблдор...
— Слово "никто" вам о чём-нибудь говорит? — прошипел Снэйп.
— Но ведь директор...
Профессор сел в соседнее кресло и заговорил спокойным монотонным голосом. Словно диктовал материал для урока:
— Рем был категорически против того, чтобы вы знали. Но я вижу, у меня нет выбора. Придётся вам всё рассказать. Так вот, за один только прошедший месяц в Хогсмиде было поймано четыре команды смертников, которые пытались прорваться в Хогвартс. Все эти люди были уверены, что Волдеморт получил ваше тело, и они хотели убить вас, Поттер. В прошлый раз им удалось сломать защиту, и если бы Люпин столь вовремя не оказался там, огласки бы точно не удалось избежать.
— Так значит, раны...
— Да. Он не хотел вас пугать. Признаться, я тоже не горю желанием рассказывать вам всё это. Но я считаю, что скрывать от вас правду не разумно.
Гарри судорожно втянул носом воздух.
— Профессор. Сегодня вы говорили про Сириуса... Это правда? То, что он...
Снэйп встал и прошёлся по комнате.
— Ваш любезный крёстный — большой оригинал, и всю жизнь носился с какими-то совершенно бредовыми идеями. Если он приедет сюда, вы — я ни секунды в этом не сомневаюсь — расскажете ему всё. А так как ваш крёстный всегда славился своей неадекватностью... В свете последних событий нет ничего плохого в том, что вы начинаете управлять силой, но ради всего святого, Поттер, об этом не должен знать ни один человек! Ваша жизнь слишком дорого мне досталась, и в качестве компенсации за мои старания я хотел бы получить нечто большее, чем сообщение вашей кончине.
Гарри поднял голову и посмотрел на Снэйпа. Перед глазами всё расплывалось, и гриффиндорец снял очки, собираясь протереть стёкла. А заодно — вытереть щёки.
— Почему вы делаете это?
— Потому что я поклялся вашей несчастной матери заботиться о вас, если с ней что-нибудь случится, — устало отозвался Снэйп. — И... Раз уж мы об этом заговорили, Поттер, я бы хотел сообщить вам кое-что. Если бы вас не отправили к магглам, вы, вероятно, жили бы в моём доме... Но всё, что я смог сделать для вас — это открыть на ваше имя счёт в Гринготтс.
Гарри замер в кресле.
— То есть вы хотите сказать...
— Речь сейчас о другом, — Снэйп посмотрел на гриффиндорца каким-то новым взглядом. — У меня есть небольшое состояние. По традиции нашей семьи наследником может стать только мужчина. Насколько мне известно, родственников мужского пола у Гардинеров нет. И памятуя о просьбе вашей матери...
Гарри не мог поверить своим ушам.
— Простите... Я вас правильно понял?
— Надеюсь, — насмешливо отозвался Снэйп. — Детей у меня нет.
— Но вы же... — Гарри с трудом понимал, что говорит. — Вы ещё можете...
— Дело не в этом, Поттер.
— Но чем я это заслужил?
— Ничем. Если бы не моя клятва Лили... Но в любом случае, завещание составлено на ваше имя. Сообщаю об этом заранее. Чтобы в случае моей смерти вас не хватил удар от счастья. К тому же вам надо будет где-то жить по окончании школы. Места более безопасного, чем мой дом, не найти. Дамблдор посчитал это лучшим вариантом. Возможно, я даже смогу научить вас управлять поместьем. В крайнем случае, Драко вам поможет. Он проявляет недюжинный талант к подобным делам.
"Зачем он?... Почему таким тоном? Словно... Он никогда ни с кем так не разговаривал! Клятва Лили? Да, возможно... Но... Целое состояние!"
— Но как я... Ведь я должен... Это же безумная сумма!
— Поттер, деньги на данный момент для меня не имеют большого значения. Когда-нибудь вы всё поймёте. Но сейчас с вас хватит и того, что вы узнали.
Гарри почувствовал, как задрожали губы и запрыгал подбородок. И по щекам потекли тёплые капли. Боже. Ну вот. Проклятье. Это же так глупо... Ни разу в жизни не заплакать, когда Снэйп обижал его, а сейчас... Да что за чёрт! Гарри снял очки и попытался вытереть слёзы, но это оказалось бесполезным занятием — они текли, как из незакрытого крана. Без истерики. Без всхлипываний. Просто тихо лились из глаз. И всё. И Гарри понял, что пока не выплачется, этот поток не иссякнет.
— Поттер. Поттер, ну что вы, в самом деле? До сих пор так хорошо держались, и тут... — Снэйп склонился над Гарриным креслом. — Можно подумать, вы неизлечимо больны. С вами всё в порядке. И будем надеяться...
Гарри молча вцепился в учительский сюртук и... В общем, он не знал, как это произошло. Наверное, случайно. Но Гарри так хотелось, чтобы его обняли. Спрятали в надёжных сильных объятьях... И он это получил. Уже через мгновение гриффиндорец стоял, тесно прижатый к широкой профессорской груди. Снэйп не утешал его. Просто молча ждал, когда он, наконец, успокоится. Как когда-то в мотеле. Но сейчас всё было немного иначе. Гарри не смог бы объяснить, что конкретно изменилось, но... А... Да. Снэйп легонько гладил его по голове.
"Оказывается, он умеет это делать". Рука, перебирающая Гаррины волосы, оказалась неожиданно ласковой и тёплой. Гарри обхватил учителя за шею и почувствовал, как кольцо объятий Снэйпа стало теснее. "Ещё одно сбывшееся желание... Даже не верится... О Господи..."
Они простояли так какое-то время, но стоило Гарри немного успокоиться, как профессор немедленно отпустил его. Гарри нехотя отстранился и полез было за носовым платком, но Снэйп удержал руку гриффиндорца.
— Не надо.
Гарри в полной растерянности посмотрел на мастера зелий.
Профессор осторожно стёр с его щеки слезинку.
— Вы не можете идти к директору в таком виде, Поттер, сядьте, — Снэйп кивнул на кресло. — Вы должны сделать вид, что с вами всё в порядке... Как, впрочем, оно и есть... Подождите минуту.
Он вышел в кабинет и вернулся почти сразу — с чистой салфеткой в руке.
— Закройте глаза.
Гарри подчинился. И почувствовал, как к его щекам и векам осторожно прикасается что-то мягкое и влажное. Конечно, он знал, что это всего лишь салфетка, но если на минуточку представить...
— Вот так намного лучше. Можете открыть глаза. Краснота почти прошла. Не надевайте пока очки, пусть лекарство высохнет.
Гарри кивнул и послушно сложил руки на коленях.
Снэйп бесшумно ходил по комнате, переставляя какие-то вещи. Что-то тихонько звякнуло.
— Выпейте это. У вас вид как у покойника.
Гарри покорно взял стакан и сделал глоток. Ничего себе!
— Я из-за вас сегодня нарушил столько правил, что коньяк из этого списка — самое безобидное, Поттер, — насмешливо произнёс Снэйп. — Допили? Тогда идёмте. Я провожу вас к Дамблдору.
Гарри надел очки и поднялся с кресла. И внезапно понял, что не хочет отсюда уходить.
Снэйп подошёл к двери, но остановился на пороге.
— Кстати...
Гарри испуганно посмотрел на профессора и увидел на его губах насмешливую улыбку.
— Почему вы выбрали Морра, а не Олбраена?
Гриффиндорец непонимающе вскинул брови:
— А кто такой Олбраен?
— Ловец Хаффлпаффа, — вежливо подсказал Снэйп.
— Я не знал этого...
— И тем не менее, почему Морр?
Гарри почувствовал, что краснеет. И опустил голову.
— А... Разве могло быть иначе?
— Ах, даже так, — тихо проговорил Снэйп. — Вероятно, за это Слизерин должен быть благодарен мистеру Малфою, я прав?
Гарри не ответил.
Они в полном молчании дошли каменной горгульи. Снэйп, назвав пароль — "Лакричные леденцы" — оставил Гарри на винтовой лестнице.
Когда стена закрылась, и лестница, вращаясь, начала подниматься вверх, гриффиндорец чуть слышно прошептал:
— Вы не правы, профессор.
Глава 13.
Накрытый к вечернему чаю стол привел бы в восторг даже самого капризного ребенка. Домовые эльфы, зная слабость Дамблдора к сладкому, расстарались на славу.
— Интересная была игра? — спросил директор, предложив Гарри сесть. Тот рассеянно пожал плечами.
— Да так... Но у слизеринцев сильная команда.
— Говорят, новый ловец оказался на удивление хорош. Хотя Северус от него не в большом восторге.
Гарри кивнул. Надо было сосредоточиться на предстоящей беседе, но недавний разговор со Снэйпом совершенно выбил гриффиндорца из колеи. А может, причина была в коньяке, который Гарри только что выпил. По телу разливалась приятная слабость, в желудке стало тепло, а мысли расползались в разные стороны, ни в какую не желая собираться вместе. Стоило вспомнить о том, как он плакал на груди у Снэйпа, и как тот прижимал его к себе, и вся сосредоточенность бесследно исчезала. Сейчас Гарри ни о чём не мог думать. Ни о разговоре с директором. Ни о пробудившейся силе. Оказывается Снэйп совсем не такой... И ещё Гарри пришлось признаться себе в том, что ему хотелось остаться с учителем. Странно, но даже рядом с Дамблдором у гриффиндорца не было ощущения того покоя и защищённости, которое охватило его рядом с мастером зелий. Словно Снэйп забрал себе все его страхи и переживания. Как тогда, когда они лежали рядом в доме у Эмили.
Гарри взял с тарелки пирожное и сам себе удивился. Кажется, от всех этих потрясений у него проснулся аппетит.
— Столько дел, — директор с лёгкой улыбкой покачал головой. — Думал, что смогу хотя бы сегодня остаться тут, но меня опять вызывают в Лондон.
— Из-за меня? — осторожно спросил Гарри.
— Из-за тебя? — Дамблдор удивлённо приподнял брови. — Нет. В Министерстве сейчас много работы. Принимаются новые законы. Вносятся поправки в старые. Ты же понимаешь, жить по военным законам теперь очень тяжело. Конечно, на все это потребуется некоторое время. Ну ничего, скоро я серьёзно займусь этим.
Гарри поставил чашку и испуганно посмотрел на Дамблдора.
— Сэр...
— Ты правильно понял меня, Гарри. Да, я оставляю пост директора школы. Меня давно зовут в Министерство.
Этого Гарри боялся больше всего. Нет. Не может быть.
— Но как же мы тут?..
Дамблдор улыбнулся.
— Я уверен, что мой преемник прекрасно справится со своими обязанностями. К тому же, в следующем году ты заканчиваешь школу. А так как окончание Хогвартса вряд ли изменит тебя, Гарри, то, думаю, без поддержки министра ты не обойдёшься.
Гарри слабо улыбнулся. "Неужели Дамблдор до сих пор думает, что я по-прежнему буду ввязываться во что ни попадя ради спасения человечества?"
— Как бы ни менялась твоя жизнь, я совершенно точно знаю: мы ещё не раз услышим о тебе.
— Если до меня не доберутся раньше, — вырвалось у гриффиндорца.
Директор посмотрел на него поверх очков.
— Слухи всегда сильно преувеличены, мой друг. Всё не так плохо. Поверь мне.
— Но Правление до сих пор не верит в то, что я...
— Пусть это тебя не тревожит, — мягко перебил Дамблдор. — Так или иначе, у них ещё есть время передумать.
Гарри задумался над тем, что означают это слова. "Время передумать? С чего бы это им передумывать?"
— Учителя уже знают о моей отставке, но ученикам это объявят только в начале второго семестра. Мне бы хотелось, чтобы ты...
— Я никому не скажу, сэр.
"Да и кому я могу это рассказать? Только Драко".
— Меня уже много лет приглашают занять пост министра. Думаю, настало время согласиться. Как ты считаешь?
— Сэр, разве я могу советовать вам... Но я уверен, что в колдовском мире нет никого, кто был бы больше достоин этой должности! — с жаром воскликнул Гарри и тут же смутился. — Не сочтите это за лесть, профессор.
Дамблдор улыбнулся.
— Мой дорогой мальчик, я никогда не сомневался в искренности твоих слов.
— А кто займёт место директора? Профессор МакГонагалл?
— Это решит голосование. После Нового года, когда ученикам будет объявлено о моём уходе, в холле поставят специальные урны. И вы сами выберете нового директора. Для начала, конечно, Министерство рассмотрит выдвинутые кандидатуры. А когда их утвердят для выборов, всё остальное будет зависеть лишь от вас. Могу сказать только, что это будут, скорее всего, деканы факультетов.
— Значит, Снэйп тоже...
— Профессор Снэйп, Гарри, — привычно поправил директор, и Гарри почему-то покраснел.
В этот момент раздался колокол к ужину. Мирно дремавший феникс недовольно завозился на своей жёрдочке.
— Мерлин, как поздно, — Дамблдор посмотрел на полные сладостей блюда. — Ну вот, Северус наверняка будет недоволен, что я перебил тебе аппетит всем этим.
— Ну что вы, — Гарри вдруг с удивлением понял, что голоден. — Наверное, я слишком волновался во время игры. С удовольствием съел бы что-нибудь.
Дамблдор бросил на него странный взгляд и поднялся из-за стола.
— Кажется, сегодня на ужин жаркое. Тебе надо поторопиться, пока еда не остыла.
Гарри подумал, что готов проглотить даже холодную манную кашу тёти Петунии. "Ничего себе. Что это со мной?!"
— А вы пойдёте ужинать, сэр?
— К сожалению, нет. Должен прямо сейчас возвращаться в Лондон. Не беспокойся, не по твоему вопросу. Просто дела Министерства. Видишь ли, Гарри, я уже больше министр, чем директор. Так дальше продолжаться не может. Каждый должен заниматься своим делом, правда?
Гарри неуверенно улыбнулся в ответ.
— Я слышал, что вы с Драко Малфоем, наконец, поладили?
Гриффиндорец вспыхнул, но тут же взял себя в руки и спросил как можно равнодушнее:
— Это Снэйп... Профессор Снэйп вам сказал?
— Северус? — удивлённо переспросил Дамблдор. — Нет. Я говорил с Люпином.
— С Люпином? А-а-а, ну да, — пробормотал Гарри с некоторым облегчением. — Наверное, мы с Драко просто переросли свою вражду...
— Я рад в любом случае, — спокойно сказал директор. — Ну, увидимся.
— Да, сэр. Спасибо, — Гарри обернулся у самой двери. — Профессор Дамблдор... — он запнулся.
— Ну, не стесняйся. Говори как есть, — подбодрил директор.
— Вы... Ну... Вы же сказали, что мне разрешили летать...
Дамблдор улыбнулся.
— Конечно. Я попрошу эльфов забрать твою метлу из хранилища. Завтра сможешь взять её у профессора МакГонагалл.
Гарри никак не ожидал, что разговор с Дамблдором закончится подобным образом. Гриффиндорец был уверен — директор станет задавать какие-нибудь вопросы о его самочувствии, будет спрашивать про силу и про другие страшные вещи. Но ничего подобного не было. Странно, но он решил, что обдумает всё позже. Для начала надо поесть. Гарри уже забыл, каково это — быть голодным. Наверное, голод — самое прекрасное чувство на свете.
Ужин оказался удивительно вкусным. И вообще, жизнь не так ужасна, как представлялось час назад. И раз Снэйп говорит, что всё в порядке, и ничего страшного не произошло... А Драко к ужину не вышел. Надо будет разыскать Рема и попросить его открыть комнату Малфоя.
Вспомнив о Драко, Гарри снова ощутил смутное беспокойство. "Что с ним произошло? Ведь всё было... Хорошо? Просто тебе хотелось так думать. А всё осталось по-прежнему. Кроме... Снэйпа. Снэйп... А ведь получается, что он содержал меня целых семь лет. Оплачивал учёбу и всё остальное... Но почему мне никогда не говорили об этом? Клятва моей маме. Непонятно всё-таки — какие у них были отношения. Если мама убежала с Джеймсом, то... Получается, что Снэйп общался с ней уже после того, как я родился? Господи, ну почему от меня скрывают это? Разве я не имею права знать?"
— Послушай... Э-э-э... Гарри.
Гриффиндорец поднял голову и увидел Панси Паркинсон.
— Я хотела спросить...
Гарри, стараясь не показывать изумления, предложил девушке присесть.
Собственно, он и не думал даже, что Панси согласится сесть за гриффиндорский стол, но она приняла приглашение.
— Ты видел сегодня Драко? — спросила Панси. Лицо у неё было как у Ледяной девы — красивое и холодное. Но Гарри подозревал, что удерживать эту маску стоит девушке большого труда — она была всерьёз чем-то обеспокоена, раз уж решилась подойти к нему при всех и даже села рядом.
— Видел, — осторожно ответил Гарри.
Девушка бросила на него короткий взгляд и опустила глаза. И Гарри подумалось, что если бы Панси с Драко всё-таки поженились, то это была бы чертовски красивая пара. Может быть даже ещё красивее, чем Нарцисса и Люциус.
— И... как он? — в голосе Панси звенело напряжение.
— Не знаю. Он сказал, что лучше.
— Он всегда так говорит, — слизеринка достала из кармана небольшой конверт и нерешительно повертела его в изящных наманикюренных пальчиках. — Я знаю, теперь он... С тобой.
Гарри поспешил отвести глаза и пробормотал:
— Ну да, в некотором роде.
— Родители настояли на том, чтобы я порвала с ним. Я этого не хотела. Он мне очень нравился.
— Зачем ты мне это говоришь?
— Не знаю. Я не знаю. Но теперь всё изменилось... Ведь сейчас всё иначе... Понимаешь?
— Нет, — удивлённо ответил Гарри.
Панси нахмурилась. Надо признать, такое выражение лица шло ей бесподобно. Наверное, в неё даже можно было влюбиться. Интересно, а Драко её любил? В любом случае, они нравились друг другу. В прошлом году, объявляя о своей помолвке, они выглядели... Пожалуй, счастливыми. Сыграть такое невозможно. А потом начался весь этот кошмар. Да, наверное, стоило посочувствовать Панси. Гарри очень хорошо понимал, что она испытывала, когда ей пришлось отказаться от своего жениха.
— Так ты не знаешь? — недоверчиво спросила девушка.
— Нет. А что, я должен?..
— Понятно, — было видно, что Панси раздосадована, но по-прежнему пытается держать себя в руках. — Ладно. Я думала, ты всё узнал первым.
— Я не понимаю, о чём ты говоришь...
— Передай ему, — Панси положила перед Гарри конверт и добавила чуть слышно: — И пожалуйста... Попроси его. Пусть он прочитает... Все мои письма приходят обратно нераспечатанными.
— А почему бы тебе просто не поговорить с ним?
— Думаешь, он станет меня слушать? — слизеринка торопливо встала из-за стола и поспешила к дверям, на ходу доставая носовой платок.
Гарри озадаченно посмотрел ей вслед и сунул письмо в карман.
— Новая подружка? — поинтересовался присевший напротив Деннис Криви.
Гарри не ответил. В последнее время Деннис держался как-то... Словом, Гарри это не очень нравилось, и он от всей души надеялся, что сам всегда вёл себя иначе. И ни с кем не разговаривал таким тоном. "Особенно с Вудом".
— Я вижу, ты сегодня с нами, — сказал Деннис с приятной улыбкой. — А где же Малфой?
— Заболел, — коротко ответил Гарри.
— Надо же. Простудился? — Деннис смотрел ему прямо в глаза, и Гарри понял, что младший Криви уже чувствует себя чемпионом школы.
— Не знаю, Деннис. Я его не видел.
— Посмотрел на Морра?