Раздел 7. Литература 30-х – 40-х годов (обзор).
Тема 7.2. М.И. Цветаева. Сведения из биографии. Основные темы творчества.
О.Э. Мандельштам. Сведения из биографии. Противостояние поэта «веку-волкодаву».
М.И. Цветаева. Сведения из биографии.
8 октября (26 сентября ст. ст.) – родилась в Москве в семье профессора Ивана Владимировича Цветаева и его жены Марии Александровны (урожденной Мейн).
До 1902 г. – жизнь между Москвой и Тарусой на Оке.
1907–1915
Учёба в гимназии (за это время cменила три гимназии, после 7-го класса оставила учёбу. Выход сборника стихов «Вечерний альбом». Знакомство с М.А.Волошиным. Первое лето в Коктебеле у Волошиных. Встреча с Сергеем Эфроном. Венчание с С.Я. Эфроном. Выход сборника «Волшебный фонарь». Ррождение дочери Ариадны (Али). Выход сборника «Из двух книг». «Юношеские стихи» (сборник опубликован в 1976 г.).
1916 – 1921
Поездка в Петербург. Знакомство с литературным Петербургом. С. Эфрон мобилизован. Рождение у Цветаевой дочери Ирины. Захват большевиками власти в Петрограде. Прапорщик Сергей Эфрон принимает участие в уличных боях и защите Кремля в Москве. После победы большевиков С. Эфрон уезжает в Крым. С. Эфрон вступает в Добровольческую армию.
Знакомство Цветаевой со Студией Евгения Вахтангова. «Театральный роман». Написаны романтические драмы: «Червонный Валет», «Метель», «Приключение», «Фортуна», «Каменный Ангел»,«Феникс».Смерть в приюте младшей дочери Ирины.
Стихи Цветаевой напечатаны в первом номере парижского журнала «Современные записки», сотрудничество с которым продолжалось до 1938 г.
Работа над сборником «Лебединый Стан» (издан в 1957 г.).
Выход сборника «Версты» (стихи 1917—1920 гг.).
|
|
1922-1924
Отъезд из Советской России. Встреча в Берлине с С. Эфроном, после более чем четырехлетней разлуки. Начало эпистолярного романа с Борисом Пастернаком.
В Москве выходят книги М. Цветаевой: «Конец Казановы», «Версты. Выпуск I», «Версты» (стихи 1917–1920 гг.), 2-е изд.; «Царь-Девица».
В Берлине выходят книги М. Цветаевой: «Разлука», «Стихи к Блоку», «Царь-Девица». Переезд в Чехословакию. Начало сотрудничества в журнале «Воля России».
В Берлине выходят сборники «Психея» и «Ремесло». Роман и разрыв с Константином Родзевичем. «Поэма Горы». «Поэма Конца».
В Праге выходит поэма-сказка «Молодец». Работа в редколлегии сборника «Ковчег». Рождение сына Георгия (Мура). Лирическая сатира «Крысолов».
1925-1929
Переезд в Париж. 1926, 6 февраля – первое выступление М. Цветаевой в Париже.
Сближение с евразийцами. С. Эфрон входит в редколлегию сборника «Версты». Цветаева сотрудничает в сборниках «Версты» и «Благонамеренный».
Весна и лето в Сен-Жиль-сюр-Ви. Переписка с Б. Пастернаком и Р. М. Рильке. Стихи и проза, обращенные к Р. М. Рильке: «Новогоднее», «Твоя смерть», «Поэма Воздуха».
Трагедия «Федра».
Визит в Париж Анастасии Цветаевой – последняя встреча сестер.
Подготовка и выход в Париже сборника «После России» – последней прижизненной книги М. Цветаевой.
Поэма «Красный бычок».
Знакомство с художницей Н. С. Гончаровой. Эссе «Наталья Гончарова. Жизнь и творчество». Поэма «Перекоп» (опубликована в 1957 г.). Начало работы над поэмой о Царской Семье.
1930 – 1937
Самоубийство В.Маяковского. Стихи «Маяковскому».
Эссе «История одного посвящения» (опубликовано в 1964 г.). «Стихи к Пушкину» (частично опубликованы в 1937 г.). Литературно-философские эссе: «Поэт и Время», «Искусство при свете Совести», «Эпос и лирика современной России. Владимир Маяковский и Борис Пастернак».
Смерть М. Волошина в Коктебеле. Стихотворение «Ici-Haut (Памяти Максимилиана Волошина)». «Стихи к сыну», «Тоска по Родине! Давно...».
|
|
С. Я. Эфрон (муж) подает прошение о получении советского паспорта. Автобиографическая проза: «Дом у Старого Пимена», «Музей Александра Третьего», «Открытие Музея» и другие эссе: «Живое о живом (Волошин)», «Поэты с историей и поэты без истории» (опубликовано в сербском журнале «Руски архив»).
Смерть Андрея Белого. Эссе «Пленный дух (Моя встреча с Андреем Белым)».
С. Я. Эфрон работает в «Союзе возвращения на родину».
Конгресс писателей в защиту мира в Париже. Встреча с Б. Пастернаком. Обострение отношений в семье: все, кроме Цветаевой, стремятся вернуться в Советский Союз. Перевод на французский язык стихов А. Пушкина. Окончена Поэма о Царской Семье (сохранилась в отрывках). «Стихи сироте».
Ариадна Эфрон (дочь) сотрудничает в просоветском журнале «Наш Союз».
Окончены работы «Мой Пушкин» и «Пушкин и Пугачев». Отъезд Ариадны Эфрон в Советский Союз. Известие о смерти в Москве С. Е. Голлидэй. «Повесть о Сонечке».
Убийство советского невозвращенца Игнатия Рейсса, одним из организаторов которого был С. Я. Эфрон. Эфрона допрашивает французская полиция. Бегство С. Я. Эфрона в Советский Союз.
Цветаеву допрашивает французская полиция.
1938 – 1941
Цветаева начинает готовиться к отъезду в Советский Союз: разбор архива, переписка рукописей, раздача домашней утвари.
Передача большой части архива М. Н. Лебедевой в Париже (пропал во время немецкой оккупации). Передача части архива профессору Базельского университета Е. Э. Малер.
Мюнхенское соглашение о разделе Чехословакии. Начало работы над «Стихами к Чехии» (цикл «Сентябрь», опубликован отдельными стихотворениями в 1956, 1961, 1965 гг.).
Оккупация Чехословакии войсками Гитлера. «Стихи к Чехии» (цикл «Март», опубликован по частям в 1956 и 1961 гг.).
Отъезд с сыном из Парижа в Советский Союз.. Жизнь с семьей в Болшеве под Москвой.
Арест Ариадны Эфрон. Перевод стихов М. Лермонтова на французский язык. Арест Сергея Яковлевича Эфрона. Бегство из Болшева. Хлопоты об арестованных муже и дочери. Стояние в тюремных очередях. Работа над переводами поэм грузинского классика Важа Пшавелы (опубликованы в 1947 г.).
1941, 22 июня – начало войны между Советским Союзом и Германией.
8 августа – отъезд с сыном в эвакуацию.
17 августа – приезд в Елабугу на реке Каме.
31 августа – самоубийство Цветаевой в Елабуге.
|
|
Основные темы творчества.
Замечательный русский поэт Марина Цветаева однажды сказала: «Я не верю стихам, которые - льются. Рвутся - да!» И доказывала это на протяжении всей жизни собственными - рвущимися из сердца - строками. Это были удивительно живые стихи о пережитом, не просто о выстраданном - о потрясшем. В них всегда было и есть дыхание. В самом прямом смысле: слышно, как человек дышит. Все стихи Цветаевой имеют источник, имя которому - душа поэта.
Судьба поэтессы сложилась трагически, но она была настолько яркой личностью и талантливым художником, что все жизненные перипетии нашли отражение в ее лирике.
Любовь к поэзии проснулась у Цветаевой рано. В октябре 1910 года она, еще ученица гимназии, тайком от семьи на собственные деньги издает свой первый поэтический сборник стихов «Вечерний альбом».
Первая книга - дневник очень наблюдательного и одаренного ребенка, в котором ничего не выдумано, ничего не приукрашено — все прожито.
Ах, этот мир и счастье быть на свете
Еще невзрослый передаст ли стих?
Уже в первой книге есть предельная искренность, ясно выраженная индивидуальность, даже нота трагизма среди наивных и светлых стихов:
Ты дал мне детство - лучше сказки
И дай мне смерть - в семнадцать лет... «Молитва». 26 сентября 1909, Таруса
Отзывы на эту книгу были весьма благосклонными, и это вселило в юную поэтессу уверенность в своих силах. В частности, Максимилиан Волошин так охарактеризовал сборник: «Это очень юная и неопытная книга. Многие стихи, если их раскрыть случайно, посреди книги, могут вызвать улыбку. Ее нужно читать подряд, как дневник, и тогда каждая строчка будет понятна и уместна».
Действительно, поэзия Цветаевой — это своеобразный дневник, где нашли отражение все значительные события ее непростой жизни:
Красною кистью
Рябина зажглась.
Падали листья.
Я родилась. «Стихи о Москве» (из цикла). 16 августа 1916
Даже в самых первых, наивных, но уже талантливых стихах проявилось лучшее качество Цветаевой как поэта - тождество между личностью, жизнью и словом. Вот почему мы говорим, что вся поэзия ее - исповедь! Об интимности, исповедальности стихов Марины Цветаевой писал в 1910 году и В. Брюсов: «Когда читаешь ее книги, минутами становится неловко, словно заглянул нескромно через полузакрытое окно в чужую квартиру... Появляются уже не поэтические создания, но просто страницы чужого дневника». Лирическая героиня Цветаевой полностью отражает чувства и переживания самой Марины, так как поэтесса изначально принципиально поставила знак равенства между собой и своей лирической героиней. Исходя из этого стихи "Цветаевой личностные. Цветаева всегда считала, что поэт в своем творчестве должен быть индивидуален. Из этого принцип: быть только самой собой, ни в чем не зависеть ни..от времени, ни от пространства.
В 1912 году выходит второй сборник стихов «Волшебный фонарь». В «Волшебном фонаре» Цветаевой мы видим зарисовки семейного быта, очерки милых лиц мамы, сестры, знакомых, есть пейзажи Москвы и Тарусы:
Вот и мир, где сияют витрины,
Вот Тверская, - мы вечно тоскуем о ней.
Кто для Аси нужнее Марины?
Милой Асеньки кто мне нужней?
«Тверская»
Встреча с будущим мужем Сергеем Эфроном перевернула всю жизнь Марины. Они не просто любили, они боготворили друг друга. Вот какие строки Цветаева посвятила своему любимому человеку:
В его лице я рыцарству верна,
- Всем вам, кто жил и умирал без страху! -
Такие - в роковые времена -
Слагают стансы - и идут на плаху. «С. Э.». 3 июня 1914, Коктебель
В 1913 году выходит сборник «Из двух книг», куда вошли лучшие стихотворения начинающей поэтессы. Темы и образы этой книги объединяет «детскость» - условная ориентация на романтическое видение мира глазами ребенка; детская влюбленность, непосредственность, любование жизнью. Поэтический язык сборника универсален и включает традиционный набор символов литературы первого десятилетия XX в. Способность «закреплять текущий миг» и автобиографичность стихотворений придают им дневниковую направленность. В предисловии к сборнику «Из двух книг» Цветаева уже открыто говорит о дневниковости: «Все это было. Мои стихи - дневник, моя поэзия - поэзия собственных имен».
Поиск своего нового поэтического «я» отражается в поэзии Цветаевой 1913-1915 годов. Сохраняя дневниковую последовательность, ее творчество «переходит» от условности к вполне жизненной откровенности; особое значение приобретают всевозможные подробности, детали быта. В произведениях тех лет она стремится воплотить то, о чем говорила еще в предисловии к избранному «Из двух книг»: «Закрепляйте каждое мгновение, каждый жест- и форму руки, его кинувшей; не только вздох - и вырез губ, с которых он, легкий, слетел. Не презирайте внешнего!..»
Радость всех невинных глаз
- Всем на диво! -
В этот мир я родилась -
Быть счастливой...
«Радость всех невинных глаз». 3 декабря 1914
Поиск нового отразился и на общей организации ее стихов. Она широко использует логическое ударение, переносы, паузы не только для усиления экспрессивности стиха, но и для смыслового контраста, для создания особого интонационного жеста:
Безумье - и благоразумье,
Позор — и честь,
Все, что наводит на раздумье,
Все слишком есть-
Во мне! - Все каторжные страсти
Слились в одну!
Так в волосах моих - все масти
Ведут войну!
«Безумье — и благоразумье...». 3 января 1915
События первой мировой войны вносят новый пафос в русскую поэзию, и в лирике Цветаевой тоже намечается новый этап. Предреволюционные годы в ее творчестве отмечены появлением русских фольклорных мотивов, использованием традиций городского «жестокого» романса, частушек, заклятий. В стихотворениях 1916 года, впоследствии вошедших в «Версты», обретают жизнь такие исконно цветаевские темы, как Россия, поэзия, любовь. Далекая от политики, Марина Цветаева в своей «дневниковой» поэзии показала отношение к революции, стала далее пророчицей:
Свершается страшная спевка, -
Обедня еще впереди!
Свобода! – Гулящая девка
На шалой солдатской груди!
«Из строго, стройного храма...», 26 мая 1917
Творческий облик Цветаевой многогранен. Истоки ее творческой многоплановости в ее яркой индивидуальности «Большим по-. этом может быть всякий — большой поэт, - писала Цветаева. - Для большого поэта достаточно большого поэтического дара. Для великого самого большого дара - мало, нужен равноценный дар личности: ума, души, воли и устремление этого целого к определенной цели, то есть устроение этой цели» (статья «Искусство при свете совести», 1932 год).
Цветаева, как и ее лирическая героиня, никогда не знала покоя. Она выходила навстречу всем ветрам, всем вьюгам и бурям настоящего и будущего:
Другие - с очами и с личиком светлым,
А я-то ночами беседую с ветром.
Не с тем - английским
Зефиром младым, -
С хорошим, с широким,
Российским, сквозным!
«Другие — с очами и с личиком светлым...» 2 августа 1920
Стихи, написанные в 1917-1920 годах, вошли в сборник «Лебединый стан». Оказалось, что не только о чувствах интимных может писать Цветаева. Церковная Россия, Москва, юнкера, убитые в Нижнем, Корнилов, белогвардейцы («белые звезды», «белые праведники») - вот образы этого сборника. Революция и гражданская война с болью прошли сквозь сердце Цветаевой, и пришло понимание, как прозрение: больно всем - и белым, и красным!
Белый был - красным стал:
Кровь обагрила.
Красным был - белым стал:
Смерть победила.
«Ох, грибок, ты мой, грибочек, белый груздь...»
Декабрь 1920
Когда прежняя, привычная и понятная жизнь была уже разрушена, когда Цветаева осталась с дочерью, должна была выживать, стихи ее особенно стали похожи на странички дневника. Она начинает одно стихотворение словами: «Ты хочешь знать, как дни проходят?» И стихи рассказывают об этих днях — «Чердачный дворец мой...», «Высоко мое оконце...», «Сижу без света и без хлеба...», «О, скромный мой кров!» И самое страшное - смерть от голода двухлетней дочери Ирины - тоже в стихах. Это исповедь матери, которая не смогла спасти двух дочерей и спасла одну!
Две руки - ласкать, разглаживать
Нежные головки пышные.
Две руки - и. вот одна из них
За ночь оказалась лишняя.
«Две руки, легко опущенные...».
Первая половина апреля 1920
По стихам М. Цветаевой можно безошибочно составить ее биографию. И отъезд из России в 1922 году, и горькие годы эмиграции, и столь же горькое возвращение (дочь, муж, сестра арестованы, встречи с ними уже не будет никогда). Экспрессивность и философская глубина, психологизм и мифотворчество, трагедия разлуки и острота одиночества становятся отличительными чертами поэзии Цветаевой этих лет. Большинство из созданного так и осталось неопубликованным. Последний прижизненный авторский сборник Цветаевой «После России» вышел в Париже весной 1928 года. В него вошли почти все стихотворения, написанные с лета 1922 по 1925 год. Эта книга, хронологически продолжающая «Ремесло» (апрель 1921 - апрель 1922), по праву считается вершиной лирики поэтессы.
В 1939 году Цветаева с сыном возвратилась на родину. Начавшаяся война вынудила ее уехать в эвакуацию в Елабугу, где 31 августа 1941 года она покончила с собой. И, конечно, все в дневнике: «Мне - совестно, что я еще жива», в записке сыну: «Прости меня, но дальше было бы хуже» и в стихах:
Пора гасить фонарь
Наддверный...
«Пора снимать янтарь...» Февраль 1941
Так заканчивается «дневник» Цветаевой, ее повесть о себе - ее стихи. Она знала, в чем ее беда — в том, что для нее «нет ни одной внешней вещи, все - в сердце и судьбе». Она так щедро расточала себя, но от этого становилась только богаче — как источник: чем больше черпаешь из него, тем больше он наполняется. Цветаева нашла точную и.мудрую формулу: «Равенство дара души и слова - вот поэт». Ее собственный талант полностью соответствовал этой формуле. «Живу, созерцая свою жизнь, всю жизнь - у меня нет возраста и нет лица. Может быть, я - сама жизнь». Цветаева права, ставя знак равенства между поэтом и жизнью. Вся сила таланта пошла у нее на то, чтобы выразить эту полноту жизни. В поэзии виден весь человек. Нельзя скрыть ни волнение, ни пустоту, ни пошлость, ни равнодушие. Марина Цветаева писала все без утайки, молитвенно, навынос. Ее слово - это ее жест, голос, мысль, явь и сон, сердцебиение. Но даже этого всего недостаточно для характеристики ее манеры, стиля, личности. Скорее так: Цветаева произносит монолог длиной в лирический том, длиной в целую жизнь. Лирика, эпос, драма, статья, перевод, письмо - все это, вместе взятое, дневник жадной к жизни, чуткой, чувствительной, гордой души.
Пляшущим шагом прошла по земле! - Неба дочь!
С полным передником роз! - Ни ростка не наруша!
Знаю, умру на заре! - Ястребиную ночь
Бог не пошлет по мою лебединую душу!
Нежной рукой отведя нецелованный крест,
В щедрое небо рванусь за последним приветом.
Прорезь зари — и ответной улыбки прорез...
-Я и в предсмертной икоте останусь поэтом!
«Знаю, умру на заре...». Декабрь 1920
Судьба Осипа Эмильевича Мандельштама (1891—1938) поначалу складывалась блистательно. Он получил прекрасное образование — сначала в России, затем во Франции, в Сорбонне, потом в Германии, в Гейдельбергском университете, и снова в России — на историко-филологическом факультете Петербургского университета. Поездки по Европе углубили его интерес к романской филологии, к античной культуре. Он рано начал писать стихи. Восемнадцатилетним юношей он вошел в поэтический мир Петербурга, а затем и в «Цех поэтов», руководимый Гумилевым.
По мнению А. А. Ахматовой, у Мандельштама нет учителей, он поэт от Бога: «Кто укажет, откуда донеслась до нас эта новая божественная гармония, которую называют стихами Осипа Мандельштама?»
Если не учителем, то предшественником Мандельштама был Тютчев. Об этом говорит хотя бы перекличка поэтов в стихотворениях с одинаковым названием «Мотивы тютчевских «Певучесть есть в морских волнах..» и «О вещая душа моя...» звучат у Мандельштама в стихотворении «Слух чуткий парус напрягает...» У обоих поэтов сходны интерпретации образов: космос, хаос, сон, море...
Поэзия Мандельштам имеет и символистские истоки: его пленяло творчество М. Кузмина, «классического поэта», по его словам; он увлекался философией В. Соловьева, Н. Бердяева. П. Флоренского; его взгляды на природу слова были родственны взгляда А. Белого. С 1910-х годов Мандельштам сближается с акмеистами, сотрудничает в журналах «Алоллон» и «Гиперборей», разрабатывает поэтику акмеизма. Когда через много лет Мандельштама спросили, что такое акмеизм, он ответил: «Тоска по мировой культуре».
В поэзии Мандельштама — культура, искусство в разных его воплощениях: литература, театр, живопись, архитектура. Музыка же определяется как «всего живого / Ненарушаемая связь», она воплощается в образах Моцарта, Бетховена, Баха, Скрябина; порой соединяется с античными образами, что придает ей характер вечной гармонии:
Останься пеной, Афродита,
И, слово, в музыку вернись...
Слово понимается как некий строительный материал, камень, из которого строится здание поэзии. Недаром первый сборник поэта, вышедший в 1913 году, носит название «Камень». Мандельштам говорит о поэтическом зодчестве: «Мы вводим готику в отношения слов, подобно тому как Себастьян Бах утвердил ее в музыке». Поэта увлекают архитектонические возможности предмета — камня, глины, дерева, — их структура и философская суть, вещь как вместилище духа и как слово. Поэт овеществляет и отдельные явления, наделяет предметы весом, тяжестью. Эта тяжесть ощущается в противопоставлении предметов, порой может быть несвойственна им по природе: «дворники в тяжелых шубах», «крылья уток теперь тяжелы», «тяжелый валит пар», но некоторые «вещи легки», человек несет «легкий крест». В поэзии Мандельштама чувствуется не только «вес» вещи, но и ее фактура, плотность, материал: «шелк щекочущего шарфа», «мрамор сахарный», «медная луна», «стеклянная твердь», «железные ворота», «цветные стекла», «хрупкая раковина», звезда, кажущаяся «булавкой заржавленной»...
Само слово «камень» употребляется редко, но его ощущаешь косвенно: шаль, «спадая с плеч, окаменела», «возит кирпичи / Солнца дряхлая повозка». Камню придается философско-символический смысл. Мистическому, ирреальному противопоставляется земное, вещественное, реальное.
С образом камня связаны и образы архитектуры — одна из ведущих тем поэзии Мандельштама. Это стихи о египетских пирамидах, о Софийском соборе в Константинополе, об античных памятниках архитектуры, о Соборе Парижской Богоматери, о храмах Кремля, об Адмиралтействе... Мандельштам описывает не столько эти сооружения, сколько свои мысли о них, ассоциации, вызванные архитектурными шедеврами, делает философские обобщения:
...красота — не прихоть полубога,
А хищный глазомер простого столяра.
Шедевры зодчества одухотворены поэтом: это не просто идеальные сооружения, это душа, запечатленная в камне, просвечивающая сквозь него. В стихотворении «О, этот воздух, смутой пьяный...» соборы московского Кремлях с «восковыми ликами» имеют каждый свое лицо, свой нрав и, в то же время, общее — скрытый в них живой огонь таланта:
Успенский, дивно округленный,
Весь удивленье райских дуг,
И Благовещенский, зеленый,
И, мнится, заворкует вдруг.
Архангельский и Воскресенья
Просвечивают, как ладонь, —
Повсюду скрытое горенье,
В кувшинах спрятанный огонь...
В поэзии Мандельштама образы мировой культуры сопрягаются с явлениями обычной жизни цепочками ассоциаций: петербургский бродяга похож на Верлена («Старик»), луна напоминает циферблат часов, он, в свою очередь, вызывает размышления о времени, вспоминается Батюшков, умевший отвлекаться от сиюминутного ради мыслей о вечном («Нет, не луна, а светлый циферблат...»). В «Петербургских строфах» сближены историко-культурные пласты старого и нового Петербургов:
Над желтизной правительственных зданий
Кружилась долго мутная метель,
И правовед опять садится в сани,
Широким жестом запахнув шинель.
Форма настоящего времени глагола («садится») пренебрегает реальным временем — всё происходит «здесь и сейчас», и на улицах Петербурга появляется даже герой пушкинского «Медного всадника», «чудак Евгений», один из многих: он «бедности стыдится, / Бензин вдыхает и судьбу клянет».
Поэт прослеживает глубинные связи, взаимопроникновения явлений, отдаленных во времени и в пространстве. Таким образом, он постигает свое время, свою эпоху; убеждается в вечности, преемственности культуры даже во времена, враждебные ей.
Среди своих товарищей-акмеистов Мандельштам выделялся неповторимым своеобразием. Как отмечает Е. С. Роговер, «для поэта характерно усиление роли художественного контекста с его ключевыми словами-сигналами; вера в возможность познать иррациональное и пока необъяснимое; раскрытие темы космоса и попытка уяснить особое место в нем личности; высокая философичность поэзии; гимн Дионису и прославление пламенного вдохновения («Ода Бетховену»), противопоставленного сухому ремеслу и рациональному мышлению; претворенная в творчестве христианская идея преодоления смерти; нехарактерное для акмеизма устремление через миг к вечности; приверженность к эпохе романтического средневековья и миру музыки».
Октябрьскую революцию 1917 года Мандельштам встретил как нечто неотвратимое. В стихотворении 1918 года «Прославим, братья, сумерки свободы...» — предчувствие конца времени:
В ком сердце есть, тот должен слышать время,
Как твой корабль ко дну идет.
Образ жестокого, смертельно раненного, разбитого времени и в стихотворении 1922 года «Век»:
Век мой, зверь мой, кто сумеет
Заглянуть в твои зрачки
И своею кровью склеит
Двух столетий позвонки?
...И еще набухнут почки,
Брызнет зелени побег,
Но разбит твой позвоночник,
Мой прекрасный жалкий век!
Здесь переосмысляется гамлетовский образ: «Распалась связь времен…» он становится более осязаемым, более «болезненным», мучительным.
Переосмысление образов классической литературы происходит и в стихотворении «Концерт на вокзале»:
Нельзя дышать, и твердь кишит червями,
И ни одна звезда не говорит...
Гармонический мир лермонтовского «Выхожу один я на дорогу...» разрушен, и нет не то что надежды — нет возможности дышать.
В том же 1922 году вышел новый сборник поэта — «Tristia» (в переводе с латыни — «Скорби»). Хотя темы этого сборника — античность, связь эпох, любовь, однако основная тональность от названия. В стихотворении «На страшной высоте блуждающий огонь!.» (1918) грустным рефреном повторяется строка: «Твой брат, Петрополь, умирает!» Эта происходящая на глазах гибель становится предвестницей грядущей глобальной катастрофы.
С тех пор как в 1925 году Мандельштам получил категорический отказ советского издательства печатать его стихи, он не имел возможности печататься пять лет. В стихотворении «1 января 1924» — предчувствие такого поворота:
Я знаю, с каждым днем слабеет жизни выдох,
Еще немного — оборвут
Простую песенку о глиняных обидах
И губы оловом зальют.
К тридцатым годам Мандельштаму уже все совершенно ясно. Век-зверь оборачивается веком-волкодавом:
Мне на плечи кидается век-волкодав,
Но не волк я по крови своей,
Запихай меня лучше, как шапку, в рукав
Жаркой шубы сибирских степей.
Иносказательность этого образа очевидна. Лирический герой готов ко всему — в лучшем случае, к сибирской ссылке. Во многих стихах Мандельштама — намеки на аресты, насилие, бесчинство власти, на советскую тиранию и самого тирана:
Мы живем, под собою не чуя страны,
Наши речи за десять шагов не слышны.
А где хватит на полразговорца,
Там припомнят кремлевского горца.
В первый раз поэта арестовали в 1934. Правда, самые черные времена еще были впереди: Мандельштама было предписано «Изолировать, но сохранить». Ссылка в Воронеж казалась надеждой, она отмечена творческим подъемом поэта: он создал здесь три «воронежских тетради» стихов. Ахматова писала: «Поразительно, что простор, широта, глубокое дыхание появились в стихах Мандельштама именно в Воронеже когда он был совсем несвободен».
В мае 1938 года последовал второй арест. Двадцатыми числами октября этого же года датировано последнее письмо Осипа Эмильевича Мандельштама, адресованное брату и жене:
«Дорогой Шура!
Я нахожусь — Владивосток, СВИТЛ, 11-й барак.
Получил 5 лет за к.р.д. по решению ОСО. Из Москвы из Бутырок этап выехал 9 сентября, приехал 12 октября. Здоровье очень слабое. Истощен до крайности, исхудал, неузнаваем почти, но посылать вещи, продукты и деньги — не знаю, есть ли смысл. Попробуйте все-таки. Очень мерзну без вещей.
Родная Наденька, не знаю, жива ли ты, голубка моя. Ты, Шура, напиши о Наде мне сейчас же. Здесь транзитный пункт. В Колыму меня не взяли. Возможна зимовка.
Родные мои. Целую вас...»
Пояснения: СВИТЛ — управление Северо-восточных исправительно-трудовых лагерей.
К.р.д. — контрреволюционная деятельность. ОСО — особое совещание.
Получив письмо, жена поэта, Надежда Яковлевна, тут же выслала посылку, но Осип Эмильевич ничего получить не успел. Деньги и посылка вернулись с пометой: «За смертью адресата».
Жизнь поэта оборвалась в окрестностях Владивостока, в лагере переселенческого пункта. Могила его неизвестна, как и могилы многих его товарищей по несчастью. Стихи же его, несмотря на многолетний запрет, вернулись к читателям. Время над ними не властно.
Практическое задание