Как только ее губы пришли в себя, прошла еще минута или две приятного минета, не оставляя сомнений в том, что его член действительно оставался твердым, горячим и пульсирующим жизнью.
Она отстранилась и воскликнула:
- Ох, Ник. Ты такой жеребец! Ники, тебя просто не остановить, да?
Он удивился, почему вдруг стал "Ники", ведь она уже второй раз назвала его так. Ему не нравилось, когда его так называли, потому что это звучало по-женски. Но один взгляд прекрасных голубых глаз Дебры заставил его полностью забыть о жалобах.
Тот факт, что он все еще был эрегирован, возбуждал и вдохновлял даже такую пресыщенную шлюху, как Дебра. Она отменила свои планы на дальнейшие сексуальные разговоры и медленные поддразнивания, чтобы снова возбудить его, так как в этом, очевидно, не было необходимости. Она искренне хотела сосать его член больше, намного больше, но ее рот устал. Кроме того, ей хотелось сделать еще что-нибудь.
Она отстранилась от него и подползла к большой кровати в центре комнаты. Но она все еще была естественным соблазном, и она позаботилась о том, чтобы ползти на четвереньках самым сексуальным способом, демонстрируя свои голые ягодицы и ее влажную киску, выглядывающую между ними.
Она забралась на кровать и легла прямо поверх простыней. Она быстро и осторожно вытерла слезы с лица, а затем приняла сексуальную позу, как на фотосессии в порно журнале.
Она проворковала:
- Ники, что ты там стоишь? Разве ты не хочешь принести этот твердый член сюда и показать мне, как настоящий мужчина трахает своего секс-питомца? Сделай меня одной из своих шлюх! Сделай меня одной из своих рабынь! Наполни меня до краев! Заставь меня умолять! Заставь меня кричать!
Опять же, упоминания о том, чтобы быть шлюхой и рабыней, были просто разговорами, но очень эффективными разговорами. Или, по крайней мере, это были в основном разговоры. Она была так безумно возбуждена, что ей нравилась идея быть его "домашним секс-питомцем" и "шлюхой", как минимум. До того, как он вошел в комнату, подобные идеи были бы для нее смешны, но чистая похоть заставляла ее думать и делать всевозможные сумасшедшие вещи.
Ему не нужно было повторять дважды. Тем не менее, он стоял на том же самом месте с тех пор, как вошел в комнату, и его брюки висели выше колен в течение большей части этого времени. Поэтому, когда он шагнул вперед, он споткнулся и будучи пьяным упал на пол. Он не ушибся, но не мог выглядеть презентабельно, поэтому он просто стянул брюки и держал рот на замке.
Пошатываясь, он поднялся и споткнулся снова, только о кровать. Он не слишком много думал, в основном все его мысли вертелись вокруг идеи о том, как он чертовски хорошо проводил время. Но теперь, когда он полз вперед, он подумал: "Вау, я действительно собираюсь трахнуть девушку! И не просто девушку, а Дебру!"
Но каким бы великим и счастливым это ни казалось, ему вдруг пришло в голову, что его первый настоящий половой акт должен быть с Мэгги или Хиллари, двумя женщинами, в которых он был влюблен в течение очень долгого времени. Он не думал ни о ком из них с тех пор, как вошел в комнату, и теперь, когда он это сделал, он чувствовал себя ужасно виноватым. Он замер, а затем сел в угол кровати, так далеко, как только мог, не отрывая взгляд от Дебры.
Дебре не нужно было быть гением, чтобы понять, что происходит, и она прекрасно понимала, в чем дело.
Он устранил все сомнения, сказав:
- Я не могу этого сделать! Это было бы несправедливо по отношению к Мэгги и Хиллари!
Дебра уже догадалась, что Ник был сексуально близок как с Мэгги, так и с Хиллари в серьезном, долгосрочном плане, а не только для совместной сексуальной игры. Теперь она убедилась в этом, так как он невольно подтвердил все.
Она решила, что это более потенциально полезный материал для шантажа. Она думала о том, как Мэгги забрала ее цифровик, и уже подумывала о том, чтобы отомстить. В основном, она просто хотела иметь больше сексуальных развлечений с Ником, но если бы она могла придерживаться этого с Мэгги и Хиллари одновременно, это было бы еще слаще.
Она попыталась понять, как использовать эту информацию, чтобы помочь ее текущей ситуации. Она считала, что лучше всего умеет выглядеть красиво и соблазнительно. Поэтому, вместо того, чтобы придумать какой-то логический аргумент, чтобы убедить его, она использовала свое тело и свой естественно сексуальный голос.
- Ник! Ники! Я думаю, это ооочень круто, что у тебя две подружки. И не просто две девушки, а такие же красивые, как я. Ну, почти.
Пока она произносила это, она вытянула вдоль кровати, потягиваясь и зевая. Но расслабленность момента было простым фарсом, не было ничего другого в этом движении, кроме как расчет на поддержку его члена напряженным. Она также гордилась тем, насколько гибким было ее тело. Продолжая говорить особенно страстным тоном, она позировала то так, то этак, демонстрируя удивительное количество гимнастического мастерства.
- Ники, - промурлыкала она, - по-моему, если у тебя две такие красивые и сексуальные девочки, то ты, должно быть, самый большой жеребец, которого когда-либо видела школа! Они любят твой большой толстый член так же сильно, как и я? Ты трахаешь их каждую ночь и каждый день, ты супер одаренный жеребец?
- Э, нет, не совсем. -Он не хотел признаваться, что все еще девственник. Ему показалось, что она слегка переборщила с "одаренным жеребцом", и он собирался что-то сказать по этому поводу, но потерял концентрацию, глядя вверх и вниз на ее длинные ноги, и особенно на ее гладковыбритую киску.
Когда она закинула одну ногу за голову, чтобы показать свою гибкость, единственное, о чем он мог думать, было: "Вау, я не знал, что с ногами можно такое вытворять!"
Она могла сказать, что добилась некоторого прогресса в том, чтобы заставить его забыть о своих переживаниях. Он по-прежнему не двигался с кровати, хотя легко мог бы это сделать. И хотя он все еще был одет в рубашку (из-за его постоянной застенчивости из-за отсутствия более мускулистой груди), она могла видеть его возбужденный член, торчащий между его голыми, скрещенными ногами.
- Ник, не беспокойся о них! Их здесь нет, здесь только я!
Она приняла еще одну впечатляюще гибкую позу, подняв одну ногу в воздух и согнув другую так, что его взгляд упал на ее мокрую киску.
Но если уж на то пошло, ее последнее замечание сделало его еще более пугливым. Он отодвинулся к краю кровати настолько близко, что казалось, еще одно движения и он упал бы на пол.
Она поняла, что ей нужен более убедительный аргумент, и попыталась собраться с мыслями. - Ники, подумай об этом: Мэгги позволяет тебе играть с Хиллари, не так ли? Я уверена, что это так. И Хиллари позволяет тебе играть с Мэгги. И им обеим понравилось, когда ты играл со мной! Значит, так будет и в этот раз. Давайте все дружить и играть друг с другом!
- Так и будет?- с надеждой спросил он. Но потом нахмурился. - Это не то, что я помню. Разве они не злились на тебя? Я помню, что они…
Она оборвала его, прежде чем он успел вспомнить слишком много. - Нет, конечно, нет. Они играли, притворяясь сердитыми. Разве ты не помнишь, как они наслаждались, когда я терлась своим голым, сексуальным телом о твой член? Помню, они играли сами с собой. Разве ты не помнишь этого?
Он помнил, и это помогло.
«Да, мы все были очень возбуждены! Все мы! Я даже помню, как Хиллари шептала мне, что у них с мамой все в порядке с этим!»
Он совсем забыл о разговоре с Мэгги и Хиллари, который состоялся позже вечером, когда они ясно дали понять, что расстроены его сексуальной близостью с Деброй.
Глава 269. Очень толстый член!
В то время как Дебра говорила, она медленно, но уверенно двигалась к нему.
По его поведению во время игры, а также его выбору супер грудастой Мэгги и Хиллари, она могла сказать, что он был фанатом буферов.
Поэтому, подойдя поближе, она подняла свои дойки, а затем провела рукой по ним кругами, как будто она была в душе и очень энергично их намыливала.
- Кроме того, ты явно не обычный парень. В тебе есть что-то особенное, иметь двух таких девушек. Зачем останавливаться на двух? Обычные правила на тебя не распространяются. Ты должен трахать кого хочешь!
Ее слова эхом отозвались на замечание Мэгги о том, что в нем есть что-то особенное, и задели за живое. Он обнаружил, что эгоистично думает:
"Да! Почему я должен останавливаться на двух?!"
Ник уже чувствовал, что его мозг перестал работать, и алкоголь в его организме определенно не помогал.
Но как только она начала так тереть свои сиськи, он почувствовал себя полным идиотом. Затем она придвинулась ближе, и он потерялся в ее сверкающих глазах.
Она увидела его остекленевший, но возбужденный взгляд, направленный на ее большие сиськи, и поняла, что победила.
- Иди сюда, большой мальчик. Теперь ты со мной. Думаю, такому жеребцу, как ты, нужны три подружки! -Она потянула его на середину кровати.
Он был так возбужден, что это прозвучало как очень хорошая идея.
Все стало довольно туманно для него в этот момент, потому что он был во власти неконтролируемого желания трахаться.
Только что он видел ее лежащей на спине с неприлично широко расставленными ногами, а в следующее мгновение его эрекция прижалась к ее губам.
Она откинулась назад готовая трахаться, подтянув колени к груди. Она хотела, чтобы он вошел глубоко.
- Сделай это, Ник! СДЕЛАЙ ЭТО!
Он сделал это. Он почувствовал вспышку печали, когда толкнул дверь.
"Мой первый раз должен быть с мамой! Или Хиллари! Дурацкие правила!"
Но хотя он знал, что первый раз должен был быть намного лучше, мысли о том, чтобы трахнуть мать и Хиллари, возбуждали его больше, чем сожаления.
В последнее время с ним происходило слишком много безумно возбуждающих вещей, и Дебра поймала его в то время, когда его уровень возбуждения был далеко за пределами графиков, он был пьян, и его сила воли была почти полностью в лохмотьях.
Но даже эти маленькие сожаления улетучились, когда он вошел глубже. Он подумал:
"Ничего страшного, скоро я их всех трахну!"
Дебра знала, что никогда не получит академических наград за свой интеллект. Но если бы за секс давали награды, она бы неплохо справилась.
В отличие от ее предыдущего нежелания и минета только с половиной его члена, а также многих других половых актов, она любила трахаться.
По крайней мере, это было правдой, если это было с кем-то, кого она считала "достойным" и кто мог заставить ее чувствовать себя действительно хорошо.
Разница была в том, что с минетами, сиськотрахом и тому подобным, она чувствовала, что делает это в основном для удовольствия своего парня, и в этом не было ничего для себя. В то время как с сексом, она определенно могла наслаждаться большими эротическими чувствами и сильными оргазмами, если ее хорошо трахали.
В результате, когда она трахалась, она часто трахалась со страстью, которой ей не хватало в ее жизни. У нее также был отличный контроль над мышцами влагалища, так как она много работала с упражнениями Кегеля.
Ей нравился вызов, и она считала его необычайно толстый член достойным ее внимания и серьезного отношения к делу.
Единственный недостаток был в том, что она наслаждалась этим намного реже чем хотелось бы, так как секс она зачастую использовала как инструмент для контроля ухажеров.
По ее мнению, человек в отношениях, который мог продержаться дольше без секса, имел большую часть власти в этих отношениях.
Поэтому, хотя она чувствовала себя не в своей лиге, когда дело доходило до качественного минета, она надеялась поразить Ника своими впечатляющими навыками.
Когда он трахал ее рот, ему было достаточно трудно, но она преодолела это и даже наслаждалась этим.
Так что это вселило в нее уверенность, что она прекрасно справится и с тем, чтобы трахнуться с ним. Кроме того, одной из причин, по которой она оставалась с Девоном в качестве своего парня, было то, что у него был пенис, который был длиннее и толще среднего.
Но когда она почувствовала, как он скользнул в ее горячую, влажную и очень тугую пизду, она испугалась, что откусила больше, чем могла прожевать. "Больно!" Ей хотелось закричать или заставить его немедленно выйти.
Оказалось, что большой пенис Девона совсем не подготовил ее. "Черт, Дэвон чувствовался, не больше чем два или три пальца, по сравнению с этим!"
Ей пришлось сказать:
- Эй, парень! Притормози! Позволь мне... Фуф!... Приспособиться! Господи! Твой член не совсем нормального размера! БОЖЕ МОЙ!
Он приостановил все движения. Он протолкнул свою головку до конца, плюс еще дюйм или два, и он замер в этом положении.
Он не понимал этого, но ее потребность остановиться и приспособиться к его размеру была большим подспорьем для него. Он был так возбужден, когда впервые начал трахаться, плюс его опьянение снизило его самоконтроль до такой степени, что он мог кончить слишком быстро, чтобы полностью удовлетворить себя или Дебру. Теперь его тело не могло беззаботно приближаться к оргазму.
Ее слова также заставили его замолчать, потому что в глубине души ему все еще не хватало уверенности, и только его сильное возбуждение покрывало это в такие моменты. Он спросил:
- Не нормального размера? - Что ты имеешь в виду?
Она не могла поверить, что он спросил. Ее глаза были большими, как блюдца, в то время как она продолжала бороться с его размером.
- Черт! ЧЕРТ! Ты такой тугой! Почти слишком толстый! Я думала, что привыкла к большим, но эта штука-чертов монстр!
Он перешел от оскорбленного к польщенному. Это дало ему дополнительный всплеск возбуждения, который привел к тому, что он толкнул остальную часть пути без своего сознательного намерения.
Дебра воскликнула:
- ЧЕЕЕРТ! Тьфу! Стой! Стой!
Он снова остановился, но только после того, как вошел в нее по самые яйца. Ему стало плохо. Он подумал о том, чтобы выйти, но не был уверен, что она этого хочет, поэтому подождал дальнейших указаний.
Она лежала с плотно закрытыми глазами и гримасой на лице, как будто она страдала, и так оно и было. Но было и большое удовольствие. По предыдущему опыту она знала, что если просто расслабиться и подождать, ее влагалище приспособится к его обхвату. Сначала она только тяжело дышала и восклицала:
- Наверняка это лишь толика тех ощущение, которые испытывают во время родов!
Она вспотела и дрожала. Ощущение полноты внутри нее было чуждым и неприятным. Но она также возбуждалась.
Он не знал, что делать, особенно после ее замечания на счет родов. Он неуверенно спросил: - Мне двинуться назад?
- Нет! - Она дико замахала на него руками, и ее глаза снова вылезли из орбит, как раз когда она начала успокаиваться. - Оставайся там, где ты находишься!