Тем временем М. И. Перпер, продолжая исследование, нашла.значительное сходство почерка прокламации с почерком близкого к Чернышевскому землеволъца А. В. Захарьина — он приходился и родственником О. С. Чернышевской — незаконный сын ее отца. На этот раз и московская, и ленинградская экспертизы единодушно признали идентичность почерков, и, таким образом, вопрос может считаться решенным2.
Недавняя графическая экспертиза, проведенная тульской научно-исследовательской лабораторией, помогла опровергнуть мнение В. Н. Шульгина, Н. В. Водовозова и Г. П. Курточкиной о том, что часть копии романа «Пролог» переписана рукой Чернышевского3.
1 Подробно см.: Рейсер С. А. Прокламация Н. Г. Чернышевского «Барским крестьянам...». — В сб.: Книга, вып. XIV. М., 1967, с. 214. В последнее время графическая экспертиза была успешно применена для идентификации некоторых ранних текстов С. Есенина и А. Н. Мордвинова («Ленингр. правда», 1967, 20 августа, № 196 (15979), с. 3 и «Рус. лит.», 1967, № 2, с. 120).
2 Перпер М. И. Прокламация «Барским крестьянам от их доброжелателей поклон» (Результат изучения рукописи и архивных дел). — «Рус. лит.», 1975, № 4, с. 138 — 154.
3 Николаев М. П. Из истории публикации романа Чернышевского «Пролог» в Лондоне. — «Рус. лит.», 1971, № 3, с. 82 и Пинаев М. Т. Еще раз ж истории лондонского издания романа Н. Г. Чернышевского «Пролог». — «Рус. лит.», 1972, № 6, с. 125.
Порою в роли судебных экспертов выступают лингвисты и литературоведы. Таков случай с романом «Золотые мили» К. Причард: один переводчик обвинил другого в плагиате и понадобился тщательный анализ обоих переводов специалистами-языковедами 1.
Как видим, графическая и специальная литературоведческая экспертизы могут оказывать исследователю значительную помощь в его работе.
ТИПЫИЗДАНИИ
Издание произведений дореволюционной и современной художественной литературы осуществляется в Советском Союзе в плановом порядке. Нарушения этого плана еще имеют место, и не проходит года, чтобы не появлялись дублирующие друг друга издания — в лучшем случае появление их бесполезно, а порою и вредно: далеко не все они подготовляются на должном научном уровне.
Для того чтобы удовлетворить эстетические, учебные и различные иные требования многомиллионной армии читателей, существует целый ряд самых разнообразных издательств — специальных и универсальных: «Наука», «Мысль», «Правда», «Художественная литература», «Просвещение», «Прогресс», «Искусство», «Советский писатель», «Советская Россия», «Современник», «Московский рабочий», «Детская литература», «Молодая гвардия», ряд областных издательств и т. д.
Советский читатель — сложный и недостаточно изученный «потребитель» книги — представлен самыми разнообразными категориями. Начать с того, что читатель резко различается по возрасту и каждая возрастная группа требует книг особого рода — читатель, только что научившийся читать, школьник младших классов, подросток, юноша, взрослый читатель — не удовлетворяется книгами, предназначенными для другой группы. Может быть, еще резче этот читатель различается по своей подготовке: на одном полюсе, скажем, недавно научившийся читать, на другом — научный работник; различнейшие читательские варианты существуют в пределах этих категорий.
Дешевизна советской книги определяет большую покупательную способность читателя, возможность создавать домашние библиотеки, заменять одну книгу другой, новой, более подходящей к его вкусам и запросам.
Различие типов определяется специальными интересами того или иного читателя: одному книга нужна для подготовки к экзамену, другому — для подготовки доклада или лекции, учителю, лектору.
1 Рецкер Я. Плагиат или самостоятельный перевод (Об одной судебной экспертизе). — В сб.: Тетради переводчика, вып. 1. М., 1963, с. 42 — 64.
Типы изданий имеют отчетливую национальную специфику. Зарубежная издательская практика знает такие издания, которых у нас нет, и наоборот.
Нет надобности перечислять все возможные варианты. Для того чтобы представить себе их количество, нужно только добавить, что быстрый прогресс науки и искусства, рост культуры читателя заставляет каждый из названных типов видоизменяться.
Поэтому о типах изданий нельзя говорить как о чем-то стандартном и неизменном, раз и навсегда установившемся. Одни типы отживают и уходят в прошлое, другие приходят им на смену, самое количество типов изданий все время варьируется и детализируется.
В качестве примера можно привести тип так называемого однотомника, очень популярный лет пятнадцать тому назад. Он существовал еще в русской дореволюционной издательской практике (например, издания Вольфа, Панафидиной); в советское время был утвержден в Декрете о государственном издательстве, принятом ВЦИК 29 декабря 1917 г. В нем предусмотрено «сокращенное издание избранных сочинений. Такие собрания сочинений должны составлять один компактный том»1. П. Н. Берков указывает, что именно в 1920-х годах и возник неологизм «однотомник»2. В книге большого формата в два столбца воспроизводились наиболее значительные произведения писателя: иногда к ним прибавлялись избранные письма, автобиографии и пр. Книга открывалась вступительной статьей, иногда хронологической канвой, а завершалась краткими примечаниями. Было издано несколько десятков книг такого типа (русских и зарубежных писателей) — некоторые из них выдержали ряд изданий. Сегодня этот Тип уже отошел в прошлое. Однотомник давал лишь часть литературного наследия, слишком небольшую для квалифицированного читателя, слишком большую для неквалифицированного. Формат книги оказался практически неудобным. Однотомник можно было читать только в раскрытом виде на столе. Даже не во всякий портфель он входил.
Между тем советский читатель читает далеко не только за столом, он использует метро, трамвай и автобус по пути на работу и домой, очередь, перерыв, ожидание на вокзале и т. д.
В конце концов однотомник разделился на два типа: с одной стороны, на двухтомник или трехтомник, рассчитанный на читателя более или менее высокой квалификации (например, Н. М. Карамзин. Избранные сочинения, т. 1 — 2. М., «Художественная литература», 1964), с другой — на небольшой сборник избранных произведений для читателя массового — в обоих слу-
1 «Декреты Советской власти», т. I. М., 1957, с. 297.
2 Берков П. Я. Издания русских поэтов XVIII века. История и текстологические проблемы. — В сб.: Издание классической литературы, с. 107.
чаях удобного для чтения формата. Соответственно дифференцировался и аппарат книги.
Ведь этот сложнейший комплекс, в котором причудливо переплетаются самые различные признаки, получил в совокупности наименование целевого (для чего) и читательского (для кого) назначения книги.
Не учитывать адрес читателя — значит издавать книгу в пространство.
Следует учитывать и то, что ни одно издательство не согласится издавать произведения художественной литературы в убыток — считается, что издание должно быть рентабельным.
Торговые интересы издательства вступают порой в противоречие с задачами культуры. В своем коммерческом рвении издательство устанавливает примерный срок, в течение которого книга должна быть распродана и затраченные деньги принести прибыль. Существует даже особое понятие — тиражная политика, лимитируемая также и соображениями экономии бумаги, но не всегда учитывающая реальные запросы книжного рынка (об этом не раз писалось в газетах).
Высокий уровень текстологической работы в СССР определяет, что независимо от типа каждое издание представляет собой результат научной подготовки в том смысле, что оно опирается на уже имеющееся академическое издание или же что определенная исследовательская работа для подготовки данного издания была произведена. «Всякое издание, — пишет Д. С. Лихачев, — должно быть научным, т. е. должно основываться на научном текстологическом изучении произведения — будет ли это научно-популярное издание массового типа или издание длят специалистов» («Текстология», с. 490). Некоторое количество не удовлетворяющих этим требованиям изданий не может привлечь внимание текстолога.
Вопрос о типах изданий художественной литературы имеет важное, а порой и решающее значение: несоответствие типа издания читательскому и целевому назначению — источник многочисленных споров в издательствах и среди исследователей и частых нареканий читателей.
Смешанный тип издания выполняет у нас различные функции. В частности, тираж деформирует тип издания. Но, как это часто бывает, гибридная форма не удовлетворяет ни одних, ни других.
Полное собрание сочинений Пушкина, выпущенное издательством Академии наук СССР в 17-ти томах в 1937 — 1959 гг., имеет только библиографический комментарий, т. е. может удовлетворить самый ничтожный круг читателей. Действительно нужные массовому читателю издания Пушкина выпускаются этим же издательством в малом варианте «облегченного» типа, а также издательством «Художественная литература», «Библиотекой поэта», рядом областных издательств и т. д. Удачный выход, не-
давно вошедший в практику, — разделение издания на серии с разными тиражами и раздельной на них подпиской.
Завершенное недавно издательством «Наука» Полное собрание сочинений и писем Тургенева вышло со всеми признаками смешения. Как у всякого гибрида, в нем неравномерно выпячиваются черты то одного, то другого родителя. Методы воспроизведения текстов, полный подбор других редакций и вариантов соответствуют нормам академического издания, а в примечаниях, с одной стороны, данные, выдержанные в этих академических традициях, и рядом — пояснения, гораздо более свойственные популярному, массовому изданию.
Жанр этого чрезвычайно ценного издания еще более осложнен вышедшими в 1964 — 1969 гг. пятью «Тургеневскими сборниками» с подзаголовком «Материалы к полному собранию сочинений и писем И. С. Тургенева». Из предисловия академика М. П. Алексеева к первому выпуску (1964) мы узнаем, что сюда будет включаться все, «что не получило надлежащего освещения в (...) комментариях или может служить существенным подспорьем для дальнейшего истолкования обнародованных в нем текстов» (с.. 5). Кроме того, в этих сборниках публикуется ряд автографов ранних редакций произведений Тургенева, не нашедших себе места в издании, студенческие записи и работы будущего писателя, предварительные комментарии к отдельным произведениям, письма к Тургеневу, комментарии к сериям его.писем и т. д.
Подобной сложности еще не достигало в советской текстологической практике, ни одно издание академического типа.
Вопрос о возможном изменении типов изданий художественной литературы неоднократно дебатировался в нашей печати, но не привел к каким-либо практическим результатам1. Советские издательства находятся в положении путника между Сциллой и Харибдой; с одной стороны, они заинтересованы в высоком качестве, выпускаемых ими изданий, с другой — они не могут заниматься выпуском по преимуществу изданий академических и обслуживают читателей с самыми разными запросами — приходится выбирать средний путь2.
Примерная классификация различных типов изданий художественной литературы, удобная для текстологического анализа, может быть следующая3.
1 Оживленная полемика о типах изданий была на страницах «Правды» и «Литературной газеты» 1952 — 1967 гг. (статья Д. Д. Благого, Б. А. Бялика, И. С. Зильберштейна, Г. П. Макогоненко, Б. С. Мейлаха, В. Н. Орлова, В. А. Путинцева, А. Л. Слонимского, К. И. Чуковского и В. Б. Шкловского).
2 Рейсер С. Л. Между Сциллой и Харибдой. — «Лит. газ.», 1975, 2 апреля, № 14 (4508), с. 6.
3 Другие классификации у Б. В. Томашевского (с. 154 — 155); Д. Д. Благого («Вопросы текстологии», вып. I. М., 1957, с. 5 — 29); Е. И. Прохорова («Основы текстологии», с. 135 — 158); Д. С. Лихачева (Краткий очерк, с. 69 — 72); Б. М. Эйхенбаума («Редактор и книга», вып. 3, с. 77 — 79);
А. Издания документальные (факсимильные, фоторепродукционные, дипломатические и пр.).
Б.. Академические издания.
В. Издания популярные и научно-массовые.
Г. Жанровые и тематические сборники.
Д. Антологии.
Е. Переводы.
Эта схема требует пояснений.
Первые три из названных групп могут быть осуществлены в различных вариантах — полного собрания сочинений, собрание сочинений, избранных сочинений или отдельного издания.
Прижизненные авторские издания (отдельных произведений или сборников) естественнее всего подходят к категории изданий массовых. Они, как правило, лишены какого-либо аппарата, почт всегда текст их установлен самим автором и не является результатом научной работы исследователя. Разумеется, тираж прижизненных изданий может быть самый различный, но независимо от него прижизненное издание, так сказать по идее, обращена к более или менее широким группам читателей. Само понятие «читательской массы» исторически очень изменчиво и определяется многими социальными условиями. Даже тогда, когда писатель ориентируется лишь на избранный круг ценителей («für Wenige»), и в этом случае он, условно говоря, имеет в виду определенную массу, хотя бы в виде самой небольшой аудитории. Вообще же писатель, естественно, надеется на успех, т. е. хочет, чтобы его произведения стали как можно более известными, дошли до читателя.
Если в дореволюционное время издания нередко осуществлялись самим автором или частным издателем, то в наше время они издаются государственными издательствами, и для наиболее популярных авторов многократные издания огромными тиражами стали привычным явлением.
Относительно изданий первой группы — так называемых документальных — следует ясно представлять себе, что при всем совершенстве нынешней техники ни одно из них не может полностью заменить собой рукопись. Эти издания в большей степени являются изданиями рукописи (данной или группы рукописей), чем изданием текста, и тем самым вопросы критики текста отходят в них на задний план. Не все факсимильные и фотоиздания воспроизводят цвет бумаги, и ни одно не воспроизводит филиграней — важной для текстолога и палеографа приметы. Далеко
Б. Я. Бухштаба в «Библиографии художественной литературы и литературоведения» (1971, гл. 2-я); С. П. Омилянчука («Проблемы типологии собрании сочинений». — В сб.: Книга, вып. XVIII. М., 1969, с. 20 — 43 и «Собрания сочинений как вид издания». Автореф. канд. дис. М., 1971); Г. Витковского («Textkritik und Editionstechnik», с. 71 — 158); К. Гурскбго (Sztuka edytorska. Zarys teorii. Warszawa, 1956, с. 164 — 197) — каждая из этих классификаций имеет свои достоинства и недостатки.
не всегда видны карандашные пометы, особенно если они.сделаны тонкой чертой. Послойное чтение рукописи нередко облегчается тем, что писатель писал одними чернилами, правил рукопись другими и т. д. Очевидное в оригинале, различие это не воспроизводится в документальных изданиях. Точно так же цветной карандаш выходит одноцветным и равным черному. Иногда исследователю (например, для определения последовательности ненумерованных листов) может помочь такая деталь, как след •твердого карандаша на следующем листе, — этого в документальном издании не найти.
Исследователь должен рассматривать издания этого рода как большее или меньшее приближение к оригиналу.
Впрочем, порой документальное воспроизведение дает больше рукописи: так, фотография рукописи, воспроизведенная с увеличением против натуральной величины, может помочь исследователю прочесть неясное в рукописи место. Другой случай: если текст частично угас, то он при фотографировании может быть ретуширован и станет резче. См., например, очень четкую надпись М. Горького Ф. Гладкову на подаренной ему фотографии («Лит. наследство», 1963, т. 70, с. 67); надпись в оригинале выцвела настолько, что читалась предположительно !.
Кроме сочинений (в строгом смысле слова художественных и публицистических) в корпус произведений писателя сплошь и рядом включаются еще его дневники и письма. Речь не идет, разумеется, о тех дневниках и письмах, которые представляют собой особые литературные жанры, вроде, например, «Дневника семинариста» И. С. Никитина или «Писем без адреса» Н. Г. Чернышевского. Не включаются в эту категорию и письма в редакцию — форма общественного обращения писателя — или же письма — воззвания, программы, специально рассчитанные на распространение, вроде письма Белинского к Гоголю (1847).
Традиционное включение личных дневников и писем (или даже переписки) писателей в состав изданий, в которых выпускаются их сочинения, вполне обоснованно (см. выше, с. 16).
1 Некоторые наши издания последнего времени достигли значительных успехов. Здесь нужно назвать фототипические переиздания большевистских газет («Правда», «Звезда», «Пролетарий» и др.). Из изданий литературных — прежде всего образцовые: «Путешествие из Петербурга в Москву» Радищева (фотолитографическое воспроизведение). М., «Academia», 1935; «Рукописи Пушкина». Фототипическое издание. Альбом 1833 — 1835 гг. Тетрадь № 2374. М., Гослитиздат, 1939 (в трех выпусках — фототипии, транскрипции и комментарий); фоторепродукционное воспроизведение «Колокола», «Полярной звезды» и «Голосов из России» в издательстве «Наука» (1960 — 1976). Недавно вышли прекрасно оформленные: Шевченко Т. Мала книжка. Автографи поезiй 1847 — 1850 pp. Киïв. «Наукова думка», 1963 и Шевченко Т. Бiльша книжка. Автографи поезiй 1847 — 1860 pp. Киïв, «Наукова думка», 1963. Из зарубежных изданий обращает на себя внимание недавнее издание новонайденной комедии Менандра «Угрюмец» или «Ненавистник» — «Papyrus Bodmer IV». Menandre, Le Dyscolos. Publie par Victor Martin. Biblioteca Bodmeriana, Geneve, 1958.
И все-таки дневниковые записи и эпистолярия писателя, какими бы литературными достоинствами они ни обладали, не могут быть отождествлены с сочинениями в строгом смысле слова. В нашей издательской практике очень медленно укореняется гораздо более точная формула — «сочинения и письма». Кроме Полного собрания сочинений и писем Герцена (под редакцией М. К. Лемке) и гослитиздатовских изданий Некрасова и Чехова, трудно привести другие примеры. Издания, скажем, Гончарова, Лескова, Короленко и других ограничиваются общей формулировкой — «сочинения», включая в это понятие и художественное творчество, и дневники, и письма 1.
Полнота включения этих материалов не может быть решена единообразно. Все дело в типе издания, в историческом значении писателя, в хронологической отдаленности описываемых фактов. Одно дело — сплетни о писателе, другое — его эпоха и борьба писателя в ней. Любовные дела Пушкина давно перестали быть просто пикантными рассказами (можно, конечно, подавать их и так!), а соответствующие места биографии Есенина или Маяковского едва ли могут сейчас стать полностью достоянием читателей. В конечном счете такт редактора должен определять степень полноты изложения. Но не забудем, что писатель и все, что им создано (в том числе и его жизнь), принадлежит не ему одному, а народу в целом.
Предложенную выше классификацию не следует понимать так, будто бы произведения каждого автора проходят все шесть названных выше групп.
Право на академическое издание — это высокое право, которое заслужил далеко не всякий писатель. Только наиболее выдающиеся, ставшие национальными писателями, попавшие в заветную рубрику «классиков», удостаиваются академического издания, т. е. полного опубликования абсолютно всего когда-либо написанного автором. Но и в этом случае понятие «полное» должно пониматься в разумных пределах и не переходить в педантическое воспроизведение всего, что когда-либо написал писатель в буквальном смысле этого слова. Речь может идти о полном корпусе творческого наследия. Только для Пушкина сделано исключение — издан сборник «Рукою Пушкина» (1935), в котором собрано по преимуществу не творческое наследие: большая часть этих материалов справедливо не включена в академическое издание сочинений Пушкина.
Варианты академического издания всегда полнее, чем в любом другом издании, хотя и здесь едва ли возможно их полное воспроизведение (см. выше, с. 38 — 39).
1 История, методика и техника издания эпистолярных текстов содержательно разработаны в сб. «Принципы издания эпистолярных текстов». — «Вопр. текстологии», вып. 3. М., «Наука», 1964, ср. рецензию С А Розановой. — «Вопр. лит.», 1965, № 6, с. 214 — 218.
Комментарий в академическом издании обширнее, разнообразнее и глубже, чем в каком-либо другом.
Для того чтобы академическое издание могло осуществиться, обязательно должна существовать традиция изданий данного автора. Ведь академическое издание почти всегда факт посмертный. Не было, кажется, случая, когда бы оно выходило при жизни, при участии самого писателя или даже без него. Писатель никогда не начинает свой творческий путь с академического издания — оно всегда определенный итог, завершение иногда длительного этапа изучения и понимания писателя в данное время: на пустом месте академическое издание существовать не может1.
Неправильно было бы думать, что академическое издание может быть сделано раз и навсегда. В нем, как в зеркале, отражается состояние науки и общественной мысли данного времени: почти всегда появляются те или иные пополнения текста (новые материалы, конъектуры, поправки на основании косвенных данных и пр.).
Академическое издание рассчитано на относительно небольшой круг квалифицированных читателей. Оно не требует поэтому большого тиража. Было бы целесообразно издавать его тиражами небольшими, но зато почаще переиздавать. Ведь на основе этого издания должны создаваться все остальные издания данного автора.
Однако практически осуществление этого желания наталкивается на трудности. Подготовка академического издания — длительный и трудоемкий процесс. Небольшой тираж, ограниченный круг читателей, необходимость организации сложной работы целого коллектива приводят к тому, что академические издания никогда не переиздают. У нас практически принято положение, что издания этого рода — прерогатива издательства Академии наук СССР («Наука»), Гослитиздат осуществил лишь многотомное академическое издание сочинений Л. Н. Толстого и Салтыкова-Щедрина. Кроме издания Пушкина, Радищева, Тургенева и Герцена, с некоторыми оговорками — Ломоносова, Белинского и Гоголя, академические издания русских классиков остаются неподготовленными. Даже наследие Некрасова, Чернышевского, Добролюбова, Гончарова и др. до сих пор не обработано академически. Существующие издания Гослитиздата академического издания не заменяют. В итоге академическое издание всегда запаздывает. Не было, кажется, случая, когда бы оно выходило своевременно.
В таком положении и исследователям, и читателям прихо-
1 Ср. слова А. Т. Твардовского: «Когда-нибудь, может быть после моей смерти (...) и можно будет дать в качестве приложения к первому тому мои юношеские произведения. (...) Ну, а мне самому этого делать не стоит». (Кондратович А. О прозе Твардовского. — «Нов. мир», 1974, № 2, с. -229).
дится довольствоваться изданием особого типа — гибридом, который должен удовлетворить и так называемого массового читателя более высокой квалификации, и специалиста.
Издания такого рода получили наименование научно-массовых. Пройдя ряд этапов, к настоящему времени этот тип приобрел некоторую устойчивость. Значительная часть изданий наших и зарубежных классиков, многие издания советских писателей осуществлены именно в этом варианте.
О чем идет речь, станет ясным, если назвать некоторые из изданий. Гослитиздат осуществил выпуск полных или избранных сочинений С. Т. Аксакова (1955 — 1956), И. А. Гончарова (1952 — 1955), Д. В. Григоровича (1955), Ч. Диккенса (1957 — 1963), Н. А. Добролюбова (1934 — 1911 и 1961 — 1964), Ф. М. Достоевского (1956 — 1958), И. Ильфа и Е. Петрова (1961), В. Г. Короленко (1953 — 1956), А. И. Куприна (1957 — 1958), А. И. Левитова (1956), Н. С. Лескова (1956 — 1958), Н. А. Некрасова (1948 — 1953), А. Н. Островского (1949 — 1953), Д. И. Писарева (1955 — 1956), К. М. Станюковича (1958 — 1959), И. С. Тургенева (1954 — 1958), Ю. Н. Тынянова (1959), А. Франса (1957 — 1960), Н. Г. Чернышевского (1939 — 1953) и др.
Из многочисленных изданий «Библиотеки поэта» можно для примера указать издания Е. А. Баратынского (1957), А. Блока (1955), В. А. Жуковского (1956), А. И. Полежаева (1957), Н. М. Языкова (1948). Сходного типа издания, выпускаемые издательством «Правда», например А. Ф. Писемского (1959). Все эти издания отличаются друг от друга, но черт сходства настолько много, что можно объединить их в одну группу.
В этих изданиях, за небольшими исключениями (Добролюбов, Чернышевский), нет полного собрания текстов; иногда перед нами только избранные сочинения (Григорович, Левитов) или нечто к ним близкое — из огромного литературного наследия Лескова в одиннадцатитомное издание вошла только часть его, но в ряде случаев издания приближаются к полному собранию художественных текстов (таковы издания С. -Аксакова, Гончарова, Достоевского, Некрасова, А. Островского, Тургенева),.
Соответственно издания «Библиотеки поэта», спецификой которой является издание стихотворных текстов, представляют собою полные (в данном жанре), но не академические издания (Блок), более или менее полные (Огарев) или избранные (Случевский, Фофанов).
Однако во всех случаях тексты писателей не представляют собой механической перепечатки старых изданий, а подготовлены наново, со сверкой по всем прижизненным изданиям, по сохранившимся корректурам и рукописям. Для подготовки этих изданий производятся специальные разыскания в архивах, и в большей части случаев тексты писателя существенно улучшаются. Если учесть, что результаты сверки находят свое выражение в текстологическом паспорте (о нем см. выше, с. 32), то
оказывается, что в сущности выполняется большая часть работы для издания академического типа. Это и позволяет говорить о научной работе по подготовке издания.
Подготовленные текстологом варианты не печатаются. Лишь в важнейших случаях в примечания вводятся некоторые из вариантов или других редакций, порой же, характеризуя печатные и рукописные источники текста, приходится прибегать к цитатному пересказу (сводке) вариантов, поэтапно характеризуя работу писателя над произведением.
Состав научно-массового издания в основной своей части мало чем отличается от академического. Говоря о полноте, следует в то же время иметь в виду отмеченную выше и относительность этого понятия.
Произведения незавершенные, необработанные и наброски в издания научно-массовые обычно не включаются. В последнее время издательства стали возражать против организации в этих изданиях разделов «Dubia», «проредактированное» и «коллективное» — таково, например, девятитомное издание Добролюбова («Худож. лит.», 1961 — 1964). Издательство считает, что редакционная коллегия должна предварительно решить вопрос, принадлежит ли данный текст такому-то автору и соответственно включать его или нет. Нет надобности доказывать, что аподиктическое решение вопросов авторства невозможно. Это трудно для произведений художественных, а тем более, для критиков: отдел библиографии в журналах XIX в. был сплошь и рядом анонимным, редактор же широко использовал свое редакторское право, и твердо определить авторство бывает немыслимо.
Еще одной особенностью изданий научно-массового тиража является особый характер примечаний, призванный удовлетворить и квалифицированного и малоквалифицированного читателя.
В научно-массовых изданиях всегда налицо вступительная статья, задача которой — дать общую характеристику творчества писателя, его значения для сегодняшнего дня и места в истории литературы. Биография может быть дана в статье, может бить выделена в особую хронологическую канву.
Понятие научно-массового издания все же не вполне определенное. Обычно принято считать признаком его тираж. Признак этот крайне ненадежен. Иные академические издания (например, Тургенева) выходят тиражами большими, чем какие-либо научно-массовые издания (например, «Библиотека поэта»). Очевидно, дело не в тираже.
Гораздо естественнее видеть массовость издания прежде всего в отборе материала для него. Издания, рассчитанные на самые широкие круги читателей, включают в себя отдельные произведения или группу произведений, получивших уже всеобщее признание. Отсюда ясно, что издание научно-массовое не может быть первичным. В массовое издание включается то, что
прошло строгую проверку временем. Отдельные произведения или сборник произведений — наиболее естественные жанры массовых изданий.
Тексты массовых изданий закономерно представляют собой перепечатку других наиболее авторитетных изданий, лучше всего академических. Это не исключает того, что какие-либо новации, еще не отраженные в основных изданиях, детали, уточняющие и улучшающие текст, могут быть введены впервые в изданиях такого типа. Если же научный текст данного автора еще не установлен, эта работа ложится на того, кто подготавливает массовое издание.
К массовым изданиям относятся и издания для детей. Серийные издания не выделены особо: в зависимости от варианта, в котором они осуществлены, они входят в одну из названных выше групп. Так, например, Большая и Малая серии «Библиотеки поэта» представляют собой издание либо одного автора, либо нескольких авторов (в обоих случаях издание научно-массовое), либо же осуществляются в виде жанровых или тематических сборников. Впрочем, между Большой и Малой сериями «Библиотеки поэта» есть существенные различия: Малая серия представляет собой значительно облегченный вариант Большой.