Введение
Каждому хоть раз случалось идти по улице, ехать в метро или просто смотреть телевизор и видеть людей, которые чем-то не похожи на других. У кого-то на голове ирокез, кто-то весь в металле, а кто-то в черной коже проносится мимо на мотоцикле. Чаще всего это «неформалы» – представители современные субкультур (лат. sub-cultura – подкультура).
Само слово «неформал», «неформальный» обозначает необычность, яркость и незаурядность. Человек – неформал – это попытка показать свою индивидуальность, сказать серой массе: «я – личность», бросить вызов миру с его бесконечными буднями и выстраиванием всех в один ряд.
Актуальность: Актуальность моей работы заключается в том, что изучение субкультуры крайне необходимо в пастырской и миссионерской работе.
Проблема: Проблема моей работы заключается в том, что многие молодые люди подвластны этим идеологиям, и к ним тяжелее найти подход в деле миссии.
Цель:
1. Понять феномен субкультуры;
2. Познакомиться ближе с их видами;
3. Увидеть способы взаимодействия с молодёжью, состоящих в субкультурах;
I глава. Определение субкультуры
Субкульту́ра (лат. sub «под» + cultura «культура»), подкульту́ра — понятие (термин) в социологии, антропологии и культурологии, обозначающее часть культуры общества, отличающейся своим поведением от преобладающего большинства, а также социальные группы носителей этой культуры. Субкультура может отличаться от доминирующей культуры собственной системой ценностей, языком, манерой поведения, одеждой и другими аспектами. Различают субкультуры, формирующиеся на национальной, демографической, профессиональной, географической и других основах. В частности, субкультуры образуются этническими общностями, отличающимися своим диалектом от языковой нормы. Другим известным примером являются молодёжные субкультуры.
II глава. Понятие субкультуры
Каждому хоть раз случалось идти по улице, ехать в метро или просто смотреть телевизор и видеть людей, которые чем-то не похожи на других. У кого-то на голове ирокез, кто-то весь в металле, а кто-то в черной коже проносится мимо на мотоцикле. Чаще всего это «неформалы» – представители современные субкультур (лат. sub-cultura – подкультура).
Само слово «неформал», «неформальный» обозначает необычность, яркость и незаурядность. Человек – неформал – это попытка показать свою индивидуальность, сказать серой массе: «я – личность», бросить вызов миру с его бесконечными буднями и выстраиванием всех в один ряд.
Субкультура – это система ценностей, установок, способов поведения и жизненных стилей, которая присуща более мелкой социальной общности, пространственно и социально в большей или меньшей степени обособленной. Субкультурные атрибуты, ритуалы, а также ценности, как правило, отличаются от таковых в господствующей культуре, хотя с ними и связаны. Английский социолог М. Брейк отмечал, что субкультуры как «системы значений, способов выражения или жизненных стилей» развивались социальными группами, находившимися в подчиненном положении, «в ответ на доминирующие системы значений: субкультуры отражают попытки таких групп решить структурные противоречия, возникшие в более широком социальном контексте». Другое дело культура – массовое явление – присущая большей части общества система ценностей и образ жизни, диктуемый обществом.
Молодежь, как наиболее чуткая и восприимчивая группа, первой воспринимает новые формы развития в сфере досуга со всеми позитивными и негативными явлениями. Ее не могут до конца удовлетворить существующие общепринятые развлечения и способы провождения времени. И молодежь придумывает свой способ.
Помимо этого, очень часто присоединение к субкультуре является следствием конфликта со взрослыми, который, однако, может выражаться и не очень явно. Подросток как будто находится в контакте с родителями и даже находит с ними некоторые общие интересы. Но внутренний отказ уже произошел. По настоящему свободно он чувствует себя лишь в среде себе подобных. Настоящая жизнь во дворе, в компании сверстников, а в школе и дома демонстрируется внешне благополучный «фасад». Юноше или девушке приходится включать механизм уподобления, отождествления себя со своей возрастной группой.
Условия жизни в большом городе создают предпосылки для объединения молодежи в разнообразные группы, движения, являющиеся сплачивающим фактором, формирующие коллективное сознание в этих группах, коллективную ответственность и общие понятия о социально-культурных ценностях. Таким образом, появляются молодежные субкультуры.
В юношеских увлечениях проявляется и реализуется весьма важное для подростков чувство принадлежности. Необходимо быть «как все» и разделять общие увлечения, чтобы стать «своим» среди сверстников. А потому язык молодежной моды подчеркнуто космополитичен, в нем нет места национальной культуре.
Мода для субкультурной молодежи, прежде всего, – средство самовыражения. Молодежный стиль до тех пор будет оставаться уникальным и ценным для подростка, пока его не примут взрослые. На этой почве нередки конфликты со старшими. Разумеется, дело здесь не только и не столько в разнице вкусов, а в том, что подросток хочет отличиться от старших, и легче всего это сделать именно с помощью внешних аксессуаров. Внешний облик человека это не что иное, как способ коммуникации, посредством которого он информирует окружающих о своем статусе, уровне притязаний, вкусах.
Вся юношеская субкультура есть средство коммуникации и идентификации. Одежда, прическа, сленг, музыка, то есть видимые и слышимые признаки позволяют молодому человеку показать, кто он такой и распознать «своих». А так как ценности субкультуры являются групповыми, владение ими становится обязательным и служит способом самоутверждения в авторитетном кругу.
Несомненно, нынешняя культура молодых не возникла на пустом месте. Скорее всего, музыкальные и художественные пристрастия, стиль одежды, даже модные словечки молодых москвичей или новгородцев XIII-XV вв., отличали их от старшего поколения. Но не было самого главного, столь характерного для массовой культуры современных «тинэйджеров» и «неформалов»: противопоставления себя миру взрослых, игнорирования всех ценностей, накопленных человечеством, полного нравственного нигилизма.
Молодежная культура предков была органичной частью всеобщей христианской культуры и определялась, прежде всего, религией. Человечество воспринимало религию, как главный и единственный источник духовной жизни, который сохранялся Церковью. Не было никакого сомнения в авторитетности взрослых, что диктовалось вполне понятной библейской заповедью: «Почитай отца твоего и мать твою, чтобы продлились дни твои на земле» (
Исх. 20.12
). Молодежный досуг определялся годовым циклом постов, церковных праздников и будней. Позже, с развитием секулярных идей, культура потеряла связь с религией и последствия этого пожинают современные молодые поколения.
Еще в 1937 г. И. А. Ильин в статье «Основы христианской культуры» отмечал следующее: «Культура нашего времени все более обособляется от христианства; но не только от него, – она вообще утрачивает религиозный дух и смысл, и дар. Она не перешла ни к какой «новой» религиозности; она не обратилась даже к поискам новой. Отделившись от христианства, она ушла в безрелигиозную, безбожную пустоту. Человечество не только перестает вынашивать, растить и беречь церковно-христианский опыт, но не вынашивает и никакого другого религиозного опыта. Оно отходит от христианства, но не идет ни к чему иному. Начиная с эпохи французского «просвещения» и связанной с ним французской революции, история XIX века представляет собою попытку построить духовную культуру вне «религиозных предрассудков»… Постепенно слагается и крепнет культура без веры, без Бога, без Христа и Евангелия». Конфликт «отцов и детей» определяется, прежде всего, потерей сакральности в отношениях поколений, снятием табу с критики старших. «Если Бога нет, то все возможно» – говорит герой Достоевского.
Гиперкомфортная цивилизация, удовлетворяющая всем похотям души и тела, так изменяет вкусы и потребности человека, что нравственные нормы предыдущих поколений становятся обузой для возрастающей души. Недаром «отцом» прогресса, согласно Библии, является богоотступник Каин. Он построил первый город, именно его потомки начали обрабатывать металл, изобрели музыкальные инструменты.
Хотя в любую эпоху можно найти инакомыслящих, протестующих против современного им общества людей (начиная с Диогена Синопского и прочих киников), – впервые, в более или менее современной форме, подобные тенденции проявились в среде парижских художников и писателей конца XIX в. Бросив вызов ханжеской морали, молодые художники, музыканты, поэты образовали группу, получившую название la boheme (от фр. boheme – «цыганщина», буквально – жители Богемии, области на территории нынешней Чехии, где в Средние века жило много цыган, которые часто были бродячими актерами, певцами и музыкантами). Свой духовный мир они подчеркивали внешне экзотической одеждой, нетрадиционными манерами, вычурным языком. Собиралась обычно «богема» в пивных и кофейнях европейских столиц.
Типичным представителем подобного направления был немецкий поэт Иоганнес Бехер, писавший «дикие стихи» из обрывков слов. Он вел «богемный» образ жизни гения, нюхал кокаин, употреблял морфий, застрелил одну из любовниц, попытался покончить жизнь самоубийством и попал в психиатрическую больницу. Что интересно, впоследствии И. Бехер стал первым министром культуры ГДР.
Парижская «богема» выступала против всего и всех. За океаном сопротивление стандарту приобрело еще более причудливые формы. Гринвич-Виллидж в Нью-Йорке и Норт-Бич в Сан-Франциско стали прибежищем для юных «гениев», ищущих экзотических откровений. В многочисленных галереях художников-авангардистов, джазовых кафе и подвальчиках, торгующих антиквариатом, велись бесконечные разговоры о дзэн-буддизме, парапсихологии и модном экзистенциализме.
Эти кварталы населяли в основном семнадцати-двадцати-летние студенты художественных и музыкальных колледжей. В 40-е гг. среди них выделилась группа молодых представителей состоятельных семей, которые выдвинули четкую программу противостояния жизненным взглядам своих родителей и университетской профессуры. Мир взрослых, где высшей ценностью предполагалось материальное преуспевание, – отвергался полностью. Кстати именно тогда, в американских газетах, впервые появился термин – «тинэйджер», обозначающий молодого человека в возрасте от 13 до 19 лет.
Разумеется, они и внешне отличались от других. Главное было не выглядеть как «сытое поколение». Их украшали изношенные джинсы с бахромой, темные, солнечные очки, длинные волосы, странные шляпы, испачканные краской. Один из основателей этого движения, – Джэк Керуак – изобрел слово, ставшее впоследствии названием: «битники» (от английского to bit – бить, хотя сами битники предпочитали ассоциировать себя с benefictus, – благодатные, благословенные).
Bit-культура декларировала абсолютную творческую свободу. Битники искали основы для творчества в иррациональности восточных религий, безудержных танцевальных вечеринках, free-love (свободной любви) и наркотиках. Хотя это движение охватывало небольшую часть молодежи и созданная ими культура не имела массовых форм, они заложили фундамент, определивший лицо молодежной субкультуры второй половины столетия. Примечательно, что современное положение молодежного движения в России во многом напоминает Америку тех лет.
Следующим за «битниками» движением были «хиппи». Если «битники» выражали свой эскапизм (бегство из реальности), нежелание идти в ногу с обществом – эпатируя «поколение сытых», то «хиппи» не принимали общество, как таковое вообще. Они бежали прочь от таких понятий как карьера, успех, власть; критиковали «обезличенность», «уравниловку», «монотонность»; протестовали против бюрократов, компьютеров и империи IBM, хотя 85 процентов хиппи вышли из семей, годовой доход которых значительно превышал $10.000, а многие и вообще из высшего общества.
В отличие от «битников» культура «хиппи» стала массовой. В кульминационные моменты их в одной Америке насчитывалось около миллиона. Девизы: «Make love, not war» (англ. – занимайся любовью, а не войной) и «Flover – Рover» (англ. – власть – цветам), – до сих пор можно увидеть на стенах отечественных подъездов.
В Советском Союзе в 70-х «хиппизм» принял форму скрытого протеста против тогдашнего общества. По сути «советские» хиппи ничего общего не имели со своими зарубежными собратьями. Пресыщенные благами цивилизации заокеанские «неформалы» бежали от «папиных долларов» на калифорнийские пляжи, в иллюзорные наркотические «путешествия», или в поисках новых откровений уходили в модные религиозные группы. Именно к этому времени относится возникновение таких сект как: «Общество Сознания Кришны», «Дети Бога», учение Карлоса Кастанеды и т. п. А в то же время «доморощенные пиплы» скрывались от советской реальности в подражании «загнивающему» Западу: «Нам Кремля заплеванные своды не заменят статуи Свободы…» – совершенно искренне пелось в одной из популярных «андеграундных» песен.
В СССР выглядеть «неформалом» зачастую было просто опасно. Вплоть до конца 80-х милиция могла запросто арестовать за внешний вид. Но это лишь добавляло остроты в жизнь и вполне соответствовало юношеской тяге к приключениям.
В 90-е гг. молодое поколение «ворвалось» на роликовых коньках, с банкой «Pepsi» в одной руке и CD-плеером в другой, под бездумную скороговорку «рэпа» и совершенно неотягощенное комплексами, свойственными гражданам тоталитарного общества.
Какая-то часть подростков нашла себя в так называемой «кислотной культуре» (от сленгового названия популярного галлюциногена.) Причудливые прически, яркие «неоновые» цвета одежды, необычная (для поколения 70–80-х) компьютерная музыка. Причем самому необязательно было употреблять наркотики. Достаточно лишь соответствовать mainstream (главному течению моды), ходить в популярный клуб, одеваться подобающе и знать последние альбомы культовых групп. Хотя выдержать многочасовую танцевальную гонку без допинга невозможно, а наркодиллеры давно «протоптали тропу» в молодежные клубы.
«Среди молодых людей, потребляющих наркотики, чаще всего действуют следующие мотивы: 75,3 % любопытство… подражание… – пишет А. Солодков. – В возникновении моды на наркотики главную роль играет абсолютная неосведомленность подростков относительно наркотиков и их влияния на организм… Крушение идеалов и духовно-нравственных ориентиров, бездуховность – вот та благоприятная почва, на которой приживаются многие пороки, в том числе и наркотики… В жизнь подростка должно войти нечто такое, что способно оказать на него гораздо большее влияние, чем наркотик. Стремление к возбуждению недвусмысленно свидетельствует о скуке, порождаемой тусклым, однообразным существованием, лишенным цели, смысла и значения. Поэтому-то молодежь и стремится перенестись в какой-то иной, иллюзорный мир, привлекательность которого возрастает по мере возрастания общественного презрения и осуждения».
Данная категория людей не желает жить и мириться с окружающей действительностью. Чтобы не думать о ней, эти люди создают себе иной, «искусственный» мир, окунаясь в который, они забывают о «безумном человечестве» и отрешаются от всех внешних проблем. В своей реальности они живут только для самих себя.
В этом человеку способствуют наркотики, приводящие сознание в состояние транса или возбужденности, спокойствия или, наоборот, напряжения. Причем состояние это длится часами, за время которых человек настолько привыкает к ощущению своей «самобытности», что ему не хочется расставаться с этим. Действительная жизнь с ее проблемами и трудностями становится скучной и неинтересной, появляется безразличие ко всему происходящему. Радость возникает лишь при мысли о наркотике, а главная цель – поскорее вернуться в «искусственный мир».
Но не только в наркотиках находили себя «тинэйджеры» 90-х. Широко открыли двери многочисленные секты, хотя мотивы ухода в различные религиозные организации изменились. Если раньше главной причиной было желание некой экзотики, а также то, что традиционные конфессии ассоциировались со старшим поколением и вызывали понятный протест, то тут на первый план выходили более личные утилитарные факторы.
Другая часть подростков реализовала себя в иной сфере. Музыкальное движение «Наrd-Соге» выросло на полном отрицании нездорового образа жизни. Внешне крайне агрессивные, они оглушающе громко кричали о вреде наркотиков и курения. Пропаганда здоровья достигла степени культа. Больше всего это проявилось в модном экстремальном спорте (X-sport). Ролики, скейты и просто велосипеды всегда занимали мальчишек, но в середине 90-х бывшие «скейтеры» и «роллеры» сделали это своим бизнесом. Тогда же возникло направление – X-sport, пропагандирующее рискованные трюки на разных, не предназначенных для этого поверхностях. Подобный спорт стал частью современной культуры «тинэйджеров». Скейты и ролики, наколенники и налокотники, шлемы, шорты и футболки сделались объектом «высокой моды» и столь же высокой стоимости.
Есть и более серьезные движения. Например, «хай-тэйкеры» или «хакеры». Определенная часть молодых людей нашла себя в мире высоких технологий. Интернет стал для них тем, чем для «битников» были пляжи Калифорнии. Они не озабочены ничем, кроме последних компьютерных новостей. В технократической цивилизации принцип удовольствия поглощает принцип реальности. Когда же ощущения становятся очень сильными и очень приятными, то человек легко попадает в зависимость от них. Именно поэтому есть все основания говорить о близости увлечения компьютерными играми и наркоманией.
Вообще, по социально-правовому признаку субкультуры разделяют на три категории:
1) просоциальные, или социально-активные, с позитивной направленностью деятельности. Например: группы экологической защиты, охраны памятников, окружающей среды.
2) социально-пассивные, деятельность которых нейтральна по отношению к социальным процессам. Например: музыкальные и спортивные фанаты.
3) асоциальные – хиппи, панки, сектанты, готы, эмо, преступные группировки, наркоманы и т. п.
Человек, попавший в субкультуру, становится с ней единым целым. Он принимает все порядки, законы нового общества, у него меняется система ценностей и взгляд на мир. Кто-то меняет субкультуры, как перчатки, только ради их внешних проявлений, эпатажа окружающих, не вникает в суть и философию, которая в большей или меньшей степени есть в каждом неформальном движении. Даже те, кто верен одной своей неформальной организации, зачастую не понимают ее. Чаще всего таким поверхностным бывает именно молодое поколение. Подростки металлисты могут устраивать массовые драки и беспорядки, хулиганить, хамить старшим и считать, что поступают как истинные металлисты. Им отнюдь не понять, что это движение основано в первую очередь из-за самой музыки и особого мироощущения, а не из-за стремления разрушать все вокруг.
Общаясь с представителем той или иной субкультуры, миссионер должен понимать, что духовный поиск современного человека ярче всего выражен именно на языке его субкультуры, которая несет в себе определенные духовные ценности (пусть даже безнравственные). Понять их значение для данного человека, и осветить их через «призму» ценностей Евангельских – вот начало поиска точек соприкосновения и «рецепции» субкультуры для проповедника.
Заключение
Человек, попавший в субкультуру, становится с ней единым целым. Он принимает все порядки, законы нового общества, у него меняется система ценностей и взгляд на мир. Кто-то меняет субкультуры, как перчатки, только ради их внешних проявлений, эпатажа окружающих, не вникает в суть и философию, которая в большей или меньшей степени есть в каждом неформальном движении. Даже те, кто верен одной своей неформальной организации, зачастую не понимают ее. Чаще всего таким поверхностным бывает именно молодое поколение. Подростки металлисты могут устраивать массовые драки и беспорядки, хулиганить, хамить старшим и считать, что поступают как истинные металлисты. Им отнюдь не понять, что это движение основано в первую очередь из-за самой музыки и особого мироощущения, а не из-за стремления разрушать все вокруг.
Общаясь с представителем той или иной субкультуры, миссионер должен понимать, что духовный поиск современного человека ярче всего выражен именно на языке его субкультуры, которая несет в себе определенные духовные ценности (пусть даже безнравственные). Понять их значение для данного человека, и осветить их через «призму» ценностей Евангельских – вот начало поиска точек соприкосновения и «рецепции» субкультуры для проповедника.
Литература
1. Миссиология. Учебное пособие. Издание 2-е, исправленное и дополненное. – М.: Миссионерский отдел Русской Православной Церкви, 2010. – 400 с.
2. Западные молодежные субкультуры 80-х гг. Под редакцией Оборонко В. Н. – М., 1990.
3. Беляев, И. А. Культура, субкультура, контркультура / И. А. Беляев, Н. А. Беляева // Духовность и государственность. Сборник научных статей. Выпуск 3; под ред. И. А. Беляева. — Оренбург: Филиал УрАГС в г. Оренбурге, 2002. — С. 5-18.
4. Исламитина Т. Г. Молодежные субкультуры. – Казань, 1997.
5. Омельченко Е. Молодёжные культуры и субкультуры / Ин-т социологии РАН, Ульян. гос. ун-т. Н.-И. центр «Регион». — М.: Ин-т социологии РАН, 2000. — 262 с.
6. Кравченко А. И. Культурология: Учебное пособие для вузов. — 3-е. — Москва: Академический проект, 2001.
7. Левикова С. И. Молодёжная субкультура: Учебное пособие. — М.: ФАИР-ПРЕСС.2004.