Зачастую специалистов случайно обнаруживали среди заключенных. На стройке были очень нужны почвоведы, потому что на отдельных участках песок-плывун сильно замедлял строительство. Одного такого специалиста - Валерия Крутиховского - обнаружили во время переклички.
Крутиховскому предложили назвать фамилии специалистов, которых он хотел бы иметь под своим руководством. Академики, доктора - руководство лагеря обещало достать кого угодно. Крутиховский понимал, каким образом эти люди окажутся в лагере - приговор по 58-й "контрреволюционной статье". Он не назвал ни одной фамилии.
В 1935 году, когда в лагере обострилась санитарная ситуация, стало ясно, что срочно нужен врач-эпидемиолог. Чекисты нашли в архивах дело инфекциониста Александра Воскресенского, которого превентивно допросили в 1921 году. У Воскресенского был сан священника, а его братья и младшая сестра жены эмигрировали в США. Тогда с него взяли подписку о невыезде из Москвы.
В итоге в отношении Воскресенского в 1935 году возбудили дело и осудили на три года лагерей. После вынесения приговора врача срочно отправили в Дмитров. Подобных историй было немало: для зэков обладание ценной специальностью могло быть спасением от тяжелых земляных работ, а для вольных людей - напротив, причиной отправки в ГУЛАГ.
"Перековка"
Правительство поставило задачу строить канал "дешево, но чтобы прочно и красиво". Это означало, что денег на импортное оборудование не выделяется. Строительный материал пришлось добывать на месте - местную глину, песок, гравий, торф с близлежащих карьеров.
Первые эшелоны с заключенными начали прибывать в Дмитров в октябре 1932 года. Сюда привозили как уголовников-рецидивистов, так и "врагов народа", а также осужденных за пустяковые проступки. На строительстве работали зэки всех возрастов, в том числе молодые женщины.
"В НКВД разберутся": о чем говорят дневники эпохи Большого террора
ВЦИОМ: 46% молодых россиян впервые услышали о репрессиях Сталина
Изначально правительство поручило закончить строительство к ноябрю 1934 года, однако к августу 1933 года удалось выполнить только 30% работ. Стало ясно, что для продолжения строительства нужно привлечь несколько тысяч специалистов и увеличить число строителей как минимум в десять раз. К тому моменту в Дмитлаге было чуть больше 10 тысяч заключенных.
В августе 1933 года руководители строительства решили провести слет с участием опытных каналоармейцев (так называли зэков, строивших Беломорканал). Главная задача этого собрания была пропагандистской - настроить заключенных на рабочий лад. На слете было произнесено много пафосных речей.
"По идее и заданию товарища Сталина мы строили каналы силами заключенных, перековывая их в честных тружеников, - вещал с трибуны начальник Дмитлага Семен Фирин. - Если мы вас карали, если мы вас изымали из общества, то только потому, что вы жили в нем как паразиты. Мы помогаем вам забыть прошлое, мы даем вам квалификацию. И таким образом открываем вам путь к личному счастью".
Речной вокзал в Химках стал главным зданием комплекса сооружений канала
Максим Горький рассказывал на слете, что с 1928 года наблюдает, как ОГПУ "перевоспитывает людей". Писатель нахваливал ОГПУ за это "великое дело", а каналоармейцев - за то, что "дали стране Беломорско-Балтийский канал".
"Перевоспитав себя в труде, вы дали стране отличных, квалифицированных работников, которые будут заняты на других стройках. Я чувствую себя счастливым человеком, что дожил до такого момента, когда могу говорить о таких вещах и чувствовать, что это правда. (...) Я поздравляю работников ОГПУ с их удивительной работой, я поздравляю нашу мудрую партию и ее руководителя - железного человека товарища Сталина", - говорил писатель.
Пресса в то время часто писала про "великие стройки". Стиль таких публикаций был примерно таким же, как и выступления на слете каналоармейцев в Дмитрове. "Увлекателен и заманчив по своей большевистской смелости и исполинскому размаху гениальный план великого Сталина о коренной реконструкции внутренних водных путей Советского союза", - писал журнал "Техника молодежи" в 1936 году.
Про гибель заключенных от тяжелых условий труда и голода в советской прессе ничего не сообщалось.
Премблюдо за норму
Зэки на строительстве канала Москва-Волга работали по 10 часов в день.
"Подъем в лагере начинался в шесть утра, - пишет в своих воспоминаниях бывший заключенный Дмитлага Леонид Гайдукевич. - Каторжане во дворе быстро умывались без мыла у самодельных жестяных умывальников. Каждый брал свою убогую посудину - старый котелок, жестяную банку из-под консервов и им подобную - и быстро направлялся к открытому окну кухни".
"У окна стоял небольшой котел с холодной овсяной или иной кашей. Повар брал из него кашу маленьким черпачком, словно для детсадовского малыша, по одному черпачку перекладывал в посудину. И это на целый день работы".
Тем, кто выполнял нормы выработки, в обед приносили по пирожку с квашеной капустой - так называемое "премблюдо". Вечером каналоармейцам выдавали хлеб: от тысячи до 1200 граммов, если норма перевыполнена, и от 600 до 800 граммов, если норма выполнена на 100%. Если зэк не выполнял норму, пайку снижали до 300 граммов хлеба. Многие вообще оставались без ужина - в лагере хозяйничали уголовники, которые забирали хлеб у других заключенных.
"Пятый этаж": Сталин и теперь живее всех живых?
Дочь депортированной немки: "Они считали, что Сталин - молодец"
При этом работа была изнурительной - строители в основном таскали тачками землю и замешивали бетон. Многие такой работы не выдерживали и умирали. Некоторым удавалось выполнять и даже перевыполнять норму. Их награждали знаменами, а по окончании строительства - освобождали досрочно.
Чтобы хоть как-то заглушить голод, заключенные ели сладкие корни растений - порой ядовитых - а потом погибали от отравления. Умерших отвозили в телегах и хоронили в братских могилах. Там же хоронили расстрелянных за побег.
Иногда хоронили еще живых, но полностью обессилевших зэков, говорится в книге Николая Федорова "Была ли тачка у министра" со ссылкой на воспоминания санитара Г. Долманова (имя не уточняется). В некоторых случаях была проведена эксгумация - похороненных заживо определяли по мелким кровоизлияниям в легких.
Особенно сложным было строительство зимой. В книге Валентина Маслова "Канал имени Москвы. Стройка века. Судьбы людей" рассказывается о строительстве Истринской плотины зимой 1933 года. Тогда стояли морозы до 36 градусов. Строительство нужно было закончить до весеннего паводка.
Строительные материалы приходилось постоянно согревать: глина смерзается при 10 градусах мороза, а бетон теряет вяжущие свойства даже при легких заморозках. Глину и бетон помещали в специальные амбары, которые обогревали самодельными печками. Обмороженные и обессилевшие зэки перевозили цемент на вагонетках, днища которых подогревались углями.
Вопреки сообщениям газет, в которых массово тиражировались фотографии экскаваторов, техники в первые годы строительства не было - почти все работы выполнялись вручную. После 1935 года на строительстве стало заметно больше экскаваторов, грузовых машин и другой техники. Были электрифицированы насосные станции.
Официальная печать старалась показать, что канал роют с помощью техники, а не руками заключенных
Условия труда были немного улучшены стараниями медиков. Главный санитарный инспектор Дмитлага Петр Триодин отличался жесткой и принципиальной позицией. Благодаря его настояниям в лагере был организован санитарный городок для заключенных, которые не могли работать из-за истощения.
В санитарном городке побывал Леонид Гайдукевич. По его словам, этот городок по сравнению с лагерем был курортом - кормили три раза в день, от работ освобождали. Тем не менее смертность все равно оставалась высокой: каждый день кто-то умирал. "Трупы их без каких-либо гробов и похоронных процедур зарывались в откосе канала", - писал он своих воспоминаниях.
Культпросвет
Спасением от катания тачек была также работа в агитбригадах. Как и на строительстве Беломорканала, в Дмитлаге были культурно-воспитательный отдел и культурно-воспитательная часть. В лагере было собственное издательство, которые выпускало книги и брошюры, боевые листки, стенгазеты и другую агитацию.
Идеологические работники из числа зэков были любимчиками начальника Дмитлага Семена Фирина наравне с ударниками. У начальника Дмитлага, судя по свидетельствам заключенных, была неоднозначная репутация. Одни видели в нем спасителя, другие - душегуба. Фирин действительно мог скостить срок, а мог отправить человека на трудный участок на самые тяжелые работы.
Глава Дмитлага раньше работал в разведке, знал пять языков, очень любил стихи и вообще искусство. Из числа заключенных он выделял талантливых людей и давал им возможность реализовать себя на идеологической службе.
Для работы в издательстве Фирин специально выбирал зэков, а не вольнонаемных - ему нравились "перековавшиеся" воры и бандиты. "Необходим перевоспитавшийся элемент, а не вчерашние студенты, приехавшие на стройку по велению сердца", - говорил он.
Художники агитбригад рисовали плакаты, призывающие каналоармейцев работать "жарче", а корреспонденты рассказывали о том, как счастливо живется советскому человеку в СССР и на строительстве канала имени Сталина.
У самых талантливых работников сложились достаточно доверительные отношения с начальником Дмитлага. Впоследствии это стоило многим из них жизни.
В марте 1937 года был арестован бывший нарком НКВД Генрих Ягода, занимавший на тот момент должность главы Наркомсвязи. Фирина же месяц спустя сняли с должности, а в августе того же года расстреляли как участника "антисоветского заговора в органах НКВД".
Подопечных Фирина из Дмитлага признали соучастниками "контрреволюционной организации", которая якобы хотела уничтожить руководителей партии силами заключенных. По делу Фирина репрессировали 218 человек, среди которых были писатели, художники и режиссеры.
Цена великой стройки
Всего на строительстве канала имени Москвы погибли как минимум 22 842 человека - такие данные в своей книге "Сталинские стройки ГУЛАГ" приводят архивист Александр Кокурин и историк Юрий Моруков со ссылкой на данные ГУЛАГа. Авторы предупреждают, что информация может быть неполной.
Историк "Мемориала" Дмитрий Котилевич считает, что эти данные в определенной степени соответствуют действительности. "Естественно, учет производился не совсем добросовестно. Но большое число погибших там скрыть было достаточно сложно, потому что высший аппарат НКВД был заинтересован в более-менее точном подсчете рабочей силы. Они рассматривали ее как ресурс, и им надо было понимать, сколько рабочих рук есть в наличии", - говорит эксперт.
Что стало с архивом Дмитлага - неизвестно. Бывший сотрудник канала Валентин Барковский в своей книге "Тайны Москва-Волгостроя" пишет, что осенью 1941 года архив эвакуировали в Ульяновск по Волге. Там документы сожгли, пишет автор со ссылкой на сотрудников канала Николая Изотова и Евдокима Тельпуховского, сопровождавших груз в Ульяновск.
Также в книге сообщается, что в 70-е годы среди чертежей технического архива канала стали попадаться расстрельные списки. Руководство канала организовало специальную комиссию, чтобы профильтровать технический архив. Собранные бумаги в итоге "были увезены в неизвестном направлении", пишет автор. Списки своими глазами видел один из членов комиссии С. Н. Шевердяев, говорится в книге.
Численность заключенных Дмитлага изначально составляла чуть более 10 тысяч человек. К 1 января 1936 года количество строителей выросло до максимальной отметки - 192 тысячи человек. Осенью того же года численность зэков начала снижаться и к апрелю 1937 года составила 147 тысяч человек. В январе 1938 года в лагере было 16 тысяч человек, а через месяц - 6,8 тысячи человек.
Канал Москва-Волга торжественно открыли 15 июля 1937 года.