Классовый подход и доказательная убедительность выступлений В.И.Ленина.

На VII Всероссийском съезде Советов в декабре 1919 года Ленин в заключительном слове по докладу ВЦИК и Совнаркома вынужден был доказывать действенность Конституции РСФСР в связи с нападками оппозиции

по некоторым конституционным вопросам (работа местных Советов, лишение избирательных прав отдельных лиц и групп и др.).

«Нас упрекают все ораторы оппозиции, в том числе и представители Бунда, что мы не соблюдаем Конституции. Я утверждаю, что мы Конституцию соблюдаем строжайшим образом. (Голос из ложи: «Ого!») И хотя из ложи, которая в прежние времена была ложей царской, а теперь является ложей оппозиции (смех), я слышу иронический возглас «ого!»,— тем не менее, я сейчас это докажу. (Аплодисменты.)... Когда на собраниях, куда являлись сторонники меньшевиков и эсеров, мне приходилось говорить о Конституции, затруднение было в том, есть ли текст Конституции, чтобы цитировать. Но собрания происходят большей частью в помещениях, где Конституция висит на стене. В настоящем собрании этого пет, но меня выручил тов. Петровский, который дал мне экземпляр брошюры, озаглавленной «Конституция РСФСР».

Владимир Ильич прочитал параграф 23 о лишении избирательных прав тех, кто использует их в ущерб интересам социалистической революции, и напомнил слова Конституции: «...Диктатура рабочих и беднейшего крестьянства для подавления буржуазии» ².

2. Ленин В. И. Полн. собр. соч., т. 39, с. 423.

Дальнейшее содержание доклада дает полную картину понимания того, о том как в реальности применяется диктатура пролетариата и о каких классах идет речь…. Это также прекрасный пример того, как соотносятся понятия –всеобщее, особенное и единичное – и в связи с равенством, свободой и демократией.

«Я, товарищи, еще раз повторяю, что никогда мы не рассматривали нашу деятель­ность вообще и свою Конституцию в частности образцом совершенства. На этом съезде поставлен вопрос об изменениях Конституции. Мы согласны изменять и давайте рас­сматривать изменения, но мы не будем этого закреплять «на веки вечные». Но все же, если вы хотите воевать, давайте воевать вчистую. Если вы хотите, чтобы мы соблюдали Конституцию, то хотите ли вы, чтобы соблюдался и параграф 23-й? (Аплодис­менты.) Если вы этого не хотите, тогда давайте спорить, нужно ли отменять или нет параграф, который говорит, чтобы мы с фразами об общей свободе и общем равенстве трудящихся не шли к народу. Вы учились конституционному праву великолепно, но по старым буржуазным учебникам. Вы вспоминаете слова о «свободе и демократии», вы ссылаетесь на Конституцию и вспоминаете прежние слова, и обещаете

С. 424 В. И. ЛЕНИН

народу все, для того, чтобы этого не исполнять. А мы ничего такого не обещаем, мы не предлагаем равенства рабочих и крестьян. Вы предлагаете, — давайте спорить. С теми крестьянами, которых эксплуатировали помещики и капиталисты, которые трудятся на свою семью на земле, отнятой у помещиков, — с такими крестьянами полное равенст­во, дружба и братский союз. А тем крестьянам, которые по старой привычке, по темно­те и корысти тянут назад к буржуазии, — мы не даем равенства. Вы говорите общие фразы о свободе и равенстве трудящихся, о демократии, о равенстве рабочих и кресть­ян. Мы не обещаем, что Конституция обеспечивает свободу и равенство вообще. Сво­бода, — но для какого класса и для какого употребления? Равенство, — но кого с кем? Тех, кто трудится, кого эксплуатировала десятки и сотни лет буржуазия и кто сейчас борется против буржуазии? Это и сказано в Конституции: диктатура рабочих и бед­нейшего крестьянства для подавления буржуазии. Почему вы, когда разговариваете о Конституции, не цитируете этих слов: «для подавления буржуазии, для подавления спекулянтов»? Покажите нам образец страны, образец вашей прекрасной меньшевист­ской конституции. Может быть, найдете такой образец хотя бы в истории Самары, где была меньшевистская власть? Может быть, вы найдете его в Грузии, где сейчас мень­шевистская власть, где подавление буржуазии, то есть подавление спекулянтов, проис­ходит на началах полной свободы и равенства, на началах последовательной демокра­тии и без ЧК? Покажите такой пример, и мы поучимся. Но вы и показать этого не мо­жете, ибо вы знаете, что во всех местах, где держится соглашательская власть, меньше­вистская или полуменьшевистская, там царит бешеная, разнузданная спекуляция. И та Вена, о которой справедливо говорил в своей речи Троцкий, где в правительстве участ­вуют люди, подобные Фридриху Адлеру, которая не знает «ужасов большевизма», го­лодает и мучается так же, как Петроград и Москва, но без сознания того, что венские рабочие ценою голода пробивают дорогу к победе над буржуазией. Вена голодает и мучается

VII ВСЕРОССИЙСКИЙ СЪЕЗД СОВЕТОВ с. 425

сильнее Петрограда и Москвы, и тут же австрийская и венская буржуазия на венских улицах, на Невском проспекте и Кузнецком мосту Вены, творит чудовищные вещи по части спекуляции и грабежа. Конституцию вы не соблюдаете, а мы ее соблюдаем, когда признаем свободу и равенство только для тех, кто помогает пролетариату побеждать буржуазию. И параграфом 23-м мы говорим, что для переходного периода не рисуем молочных рек и кисельных берегов. Мы говорим, что нам нужно продержаться не ме­сяцы, а годы, чтобы закончить этот переходный период. После двух лет мы можем ска­зать, и нам наверное поверят, что мы способны продержаться несколько лет именно по­тому, что вписали в Конституцию лишение прав отдельных лиц и групп. А кого мы лишаем прав, — мы этого не скрываем, мы говорим открыто, что группу меньшевиков и правых эсеров. За это нас порицали деятели II Интернационала, но мы говорим прямо группе меньшевиков и эсеров, что мы готовы на все, но что они должны помогать нам вести политику трудящихся против спекулянтов, против того, кто помогает продоволь­ственной спекуляции, кто помогает буржуазии. По мере того, как вы докажете это на деле, мы снимем с вас то, что мы сделали по Конституции, а до тех пор ваши бессодер­жательные слова, это — только увертка. Наша Конституция не отличается краснобай­ством, она крестьянам говорит: раз ты крестьянин трудящийся, ты имеешь все права, но не может быть равных для всех прав в обществе, где рабочие голодают, где идет борьба с буржуазией. А рабочему она говорит: равенство с тем крестьянином, который помо­гает в борьбе с буржуазией, и никаких обобщений! Тут трудная борьба. Кто нам хочет помогать, того мы принимаем с величайшей радостью независимо от его прошлого, не считаясь ни с какими названиями. И мы знаем, что таких людей из других партий и беспартийных к нам идет все больше и больше, и этим обеспечивается наша победа. (Громкие аплодисменты, крики «браво».)