Когда я н e сколько осмотр e лся кругомъ и ознакомился съ людскимъ
содержан i емъ УРЧ, мн e стало какъ-то очень не по себ e... Правда, на вол e
активу никогда не удавалось вц e питься мн e въ икры всерьезъ... Но какъ будетъ
зд e сь, въ лагер e?..
Зд e сь, въ лагер e, -- самый неудачный, самый озлобленный, обиженный и
Богомъ, и Сталинымъ активъ -- вс e т e, кто гляд e лъ и недогляд e лъ, служилъ и
переслужился, воровалъ и проворовался... У кого -- вм e сто почти
облюбованнаго партбилета -- года каторги, вм e сто автомобиля -- березовое
пол e но и вм e сто власти -- нищенск i й лагерный блатъ изъ-за лишней ложки
ячменной каши. А пирогъ? Пирогъ такъ мимо и ушелъ...
-- За что, же боролись, братишечки?...
...Я сижу на пол e н e, кругомъ на полу валяются кипы "личныхъ д e лъ", и я
пытаюсь какъ-нибудь разобраться или, по Нас e дкинской терминолог i и,
опред e лить "что -- куда". Высок i й жилистый челов e къ, съ костистымъ
изжеваннымъ лицомъ, въ буденовк e, но безъ зв e зды и въ военной шинели, но
безъ петлицъ -- значитъ, заключенный, но изъ привиллегированныхъ --
проходитъ мимо меня и осматриваетъ меня, мое пол e но и мои д e ла. Осматриваетъ
внимательно и какъ-то презрительно-озлобленно. Проходитъ въ сл e дующую
закуту, и оттуда я слышу его голосъ:
-- Что эти сукины д e ти съ Погры опять намъ какого-то профессора
пригнали?
-- Не, юресъ-кон-сулъ какой-то, -- отв e чаетъ подобострастный голосъ.
-- Ну, все равно. Мы ему зд e сь покажемъ университетъ. Мы ему очки въ
задъ вгонимъ. Твердунъ, вызови мн e Фрейденберга.
-- Слушаю, товарищъ Стародубцевъ.
Фрейденбергъ -- это одинъ изъ украинскихъ профессоровъ, {101}
профессоръ математики. Въ этомъ качеств e онъ почему-то попалъ на должность
"статистика" -- должность, ничего общаго со статистикой не им e ющая.
Статистикъ -- это низовой погонщикъ УРЧ долженствующ i й "въ масштаб e
колонны", т.е. двухъ-трехъ бараковъ, учитывать использован i е рабочей силы и
гнать на работу вс e хъ, кто еще не померъ. Неподходящая для профессора
Фрейденберга должность...
-- Товарищъ Стародубцевъ, Фрейденбергъ у телефона.
-- Фрейденбергъ? Говоритъ Стародубцевъ... Сколько разъ я вамъ, сукиному
сыну, говорилъ, чтобы вы мн e сюда этихъ очкастыхъ ид i отовъ не присылали...
Что? Чей приказъ? Плевать мн e на приказъ! Я вамъ приказываю. Какъ начальникъ
строевого отд e ла... А то я васъ со вс e мъ очкастымъ г... на девятнадцатый
кварталъ вышибу. Тутъ вамъ не университетъ. Тутъ вы у меня не
поразговариваете. Что? Молчать, чортъ васъ раздери... Я вотъ васъ самихъ въ
ШИЗО посажу. Опять у васъ вчера семь челов e къ на работу не вышло. Плевать я
хочу на ихн i я бол e зни... Вамъ приказано вс e хъ гнать... Что? Вы раньше матомъ
крыть научитесь, а потомъ будете разговаривать. Что, ВОХРа у васъ н e тъ?..
Если у васъ завтра хоть одинъ челов e къ не выйдетъ...
Я слушаю эту тираду, пересыпанную весьма лапидарными, но отнюдь
непечатными выражен i ями, и "личныя д e ла" въ голову мн e не л e зутъ... Кто
такой этотъ Стародубцевъ, как i я у него права и функц i и? Что означаетъ этотъ
столь много об e щающ i й пр i емъ? И въ какой степени моя теор i я сов e тскихъ
взаимоотношен i й на вол e -- можетъ быть приложена зд e сь? Зд e сь у меня
знакомыхъ -- ни души. Профессора? Съ однимъ -- вотъ какъ разговариваютъ.
Двое служатъ въ УРЧ... уборщиками -- совершенно ясно, изъ чистаго
изд e вательства надъ "очкастыми". Одинъ, профессоръ "рефлексолог i и",
штемпелюетъ личныя карточки: 10-15 часовъ однообразнаго движен i я рукой.
..."Профессоръ рефлексолог i и"... Психолог i я въ Сов e тской Росс i и
аннулирована: разъ н e тъ души, то какая же психолог i я? А профессоръ былъ
такой: какъ-то, н e сколько позже, не помню, по какому именно поводу, я
сказалъ что-то о фрейдизм e.
-- Фрейдизмъ, -- переспросилъ меня профессоръ -- это что? Новый уклонъ?
Профессоръ былъ сов e тскаго скоростр e льнаго призыва. А ужъ новую
сов e тскую интеллигенц i ю "активъ" ненавидитъ вс e ми фибрами своихъ твердыхъ
душъ. Старая -- еще туда-сюда. Училась при царскомъ стро e -- кто теперь
разберетъ. А вотъ новая, та, которая обошла и обставила активистовъ на
самыхъ глазахъ, подъ самымъ носомъ... Тутъ есть отъ чего скрип e ть зубами...
Н e тъ, въ качеств e поддержки профессора никуда не годятся.
Пытаюсь разсмотр e ть свою ситуац i ю теоретически. Къ чему "теоретически"
сводится эта ситуац i я? Надо полагать, что я попалъ сюда потому, что былъ
нуженъ бол e е высокому начальству -- в e роятно, начальству изъ чекистовъ. Если
это такъ -- на Стародубцева, если не сейчасъ, такъ позже можно будетъ
плюнуть, Стародубцева можно будетъ обойти такъ, что ему останется только
{102} зубами лязгать. А если не такъ? Ч e мъ я рискую? Въ конц e концовъ,
едва-ли большимъ, ч e мъ просто л e сныя работы. Во всякомъ случа e, при любомъ
положен i и, попытки актива вц e питься въ икры -- нужно прес e кать въ самомъ
корн e. Такъ говоритъ моя сов e тская теор i я. Ибо, если не осадить сразу, --
за e дятъ. Эта публика значительно хуже урокъ. Хотя бы потому, что урки --
гораздо толков e е. Они, если и будутъ пырять ножомъ, то во имя какихъ-то
конкретныхъ интересовъ. Активъ можетъ вц e питься въ горло просто изъ одной
собачьей злости -- безъ всякой выгоды для себя и безо всякаго, въ сущности,
расчета... Изъ одной, такъ сказать, классовой ненависти...
Въ тотъ же вечеръ прохожу я мимо стола Стародубцева.
-- Эй, вы, какъ ваша фамил i я? Тоже -- профессоръ?
Я останавливаюсь.
-- Моя фамил i я -- Солоневичъ. Я -- не профессоръ.
-- То-то... Тутъ ид i отамъ плохо приходится.
У меня становится нехорошо на душ e. Значитъ -- началось. Значитъ, нужно
"осаживать" сейчасъ же... А я зд e сь, въ УРЧ, -- какъ въ л e су... Но ничего не
под e лаешь. Стародубцевъ смотритъ на меня въ упоръ наглыми, выпученными,
синими съ прожилками глазами.
-- Ну, не вс e же ид i оты... Вотъ вы, насколько я понимаю, не такъ ужъ
плохо устроились.
Кто-то сзади хихикнулъ и заткнулся. Стародубцевъ вскочилъ съ
перекошеннымъ лицомъ. Я постарался вс e мъ своимъ лицомъ и фигурой выразить
полную и немедленную, психическую и физическую, готовность дать въ морду...
И для меня это, в e роятно, грозило бы н e сколькими нед e лями изолятора. Для
Стародубцева -- н e сколькими нед e лями больницы. Но посл e дняго обстоятельства
Стародубцевъ могъ еще и не учитывать. Поэтому я, предупреждая готовый
вырваться изъ устъ Стародубцева матъ, говорю ему этакимъ академическимъ
тономъ:
-- Я, видите ли, не знаю вашего служебнаго положен i я. Но долженъ васъ
предупредить, что, если вы хоть на одну секунду попробуете разговаривать со
мною такимъ тономъ, какъ разговаривали съ профессоромъ Фрейденбергомъ, то
получится очень нехорошо...
Стародубцевъ стоитъ молча. Только лицо его передергивается. Я
поворачиваюсь и иду дальше. Всл e дъ мн e несется:
-- Ну, подожди же...
И уже пониженнымъ голосомъ присовокупляется матъ. Но этого мата я
"оффиц i ально" могу и не слышать -- я уже въ другой комнат e...
Въ тотъ же вечеръ, сидя на своемъ пол e н e, я слышу въ сос e дней комнат e
такой д i алогъ.
Чей-то голосъ:
-- Тов. Стародубцевъ, что такое их-т i -о-логъ?
-- Ихт i ологъ? Это рыба такая. Допотопная. Сейчасъ ихъ н e ту.
-- Какъ н e ту? А вотъ Медгора требуетъ сообщить, сколько у насъ на учет e
ихт i ологовъ. {103}
-- Вотъ тоже, сразу видно -- ид i оты съ университетскимъ
образован i емъ... -- Голосъ Стародубцева повышается въ расчет e на то, чтобы я
смогъ слышать его афоризмъ. -- Вотъ тоже удивительно: какъ съ высокимъ
образован i емъ -- такъ непрем e нно ид i отъ. Ну, и напиши имъ: никакихъ
допотопныхъ рыбъ въ распоряжен i и УРЧ не им e ется. Утри имъ.... носъ.
Парень замолкъ, видимо, приступивъ къ "утиран i ю носа". И вотъ, къ моему
ужасу, слышу я голосъ Юры:
-- Это не рыба, товарищъ Стародубцевъ, а ученый... который рыбъ
изучаетъ.
-- А вамъ какое д e ло? Не разговаривать, когда васъ не спрашиваютъ,
чортъ васъ возьми!.. Я васъ тутъ научу разговаривать... Всяк i й сукинъ сынъ
будетъ л e зть не въ свое д e ло...
Мн e становится опять нехорошо. Вступиться съ кулаками на защиту Юры --
будетъ какъ-то глупо, въ особенности, пока д e ло до кулаковъ еще не
доходитъ... Смолчать? Дать этому активу прорвать нашъ фронтъ, такъ сказать,
на Юриномъ участк e?.. И на какого чорта нужно было Юр e л e зть съ его
поправкой... Слышу срывающ i йся голосъ Юры:
-- Слушаюсь... Но только я доложу объ этомъ начальнику УРЧ. Если бы
ваши допотопныя рыбы пошли въ Медгору, -- была бы непр i ятность и ему.
У меня отходитъ отъ сердца. Молодцомъ Юрчикъ, выкрутился... Но какъ
долго и съ какимъ усп e хомъ придется еще выкручиваться дальше?
___
Насъ пом e стили на жительство въ палатк e. Было электрическое осв e щен i е и
съ потолка вода не лилась. Но температура на нарахъ была градусовъ 8-10 ниже
нуля.
Ночью пробираемся "домой". Юра подавленъ...
-- Нужно куда-нибудь смываться, Ватикъ... За e дятъ. Сегодня я видалъ:
Стародубцевъ выронилъ папиросу, позвалъ изъ другой комнаты профессора М. и
заставилъ ее поднять... Къ чортовой матери: лучше къ уркамъ или въ л e съ...
Я тоже думалъ, что лучше къ уркамъ или въ л e съ. Но я еще не зналъ
всего, что намъ готовилъ УРЧ, и м e сяцы, которые намъ предстояло провести въ
немъ. Я также недооц e нивалъ волчью хватку Стародубцева: онъ чуть было не
отправилъ меня подъ разстр e лъ. И никто еще не зналъ, что впереди будутъ
кошмарныя нед e ли отправки подпорожскихъ эшелоновъ на БАМ, что эти нед e ли
будутъ безм e рно тяжел e е Шпалерки, одиночки и ожидан i я разстр e ла...
И что все-таки, если бы не попали въ УРЧ, то едва-ли бы мы выбрались
изъ всего этого живьемъ.