Роберт Б. Дилтс, Ричард Бэндлер, Лесли Камерон-Бэндлер, Джон Гриндер и Джудит ДеЛозье писали во вступлении к первому тому "Нейро Лингвистического Программирования" о "душе" НЛП: "Если инструменты, созданные НЛП получат применение в других дисциплинах и число приверженцев программирования возрастёт, мы сможем ещё при своей жизни удивиться чудесам, которые будут также великолепны как и посадка на Луну, победа над оспой и атомная энергия. Откроются новые перспективы для таких проблем как экология, относительность, гражданские права, права человека и права женщин. Границы нашего потенциала, касающиеся прогресса и человечества, ведения войн и другие примеры недальновидного мышления это побочные продукты субъективного опыта. Если они будут поняты и ликвидированы элегантно и прагматично, в духе НЛП, тогда мы не только поймём, как Фрейд проложил дорогу для теории Эйнштейна; тогда мы сможем влиять на отдельные элементы и предвидеть, давать людям право на человечность, субъективно оценивать какие возможности скрывает творческий процесс (Р. Б. Дилтс и другие, цитируемая работа, стр. 10-11).
Глава 4
ФРИЦ ПЕРЛЗ - БУНТАРЬ И НОВАТОР
Наряду с биографическими данными Перлза, мы прежде всего обсудим в данной главе основные работы гештальт-терапии, в течении их исторического развития. Главное внимание будет направлено на представление постепенного перехода ученого от психоанализа к гештальт-терапии. В этом контексте мы также займемся проблемами психоаналитических техник печения и все более частым замещением их экспериментальными и направленными на опыт, методиками гештальт-терапии. Кроме этого мы опишем основные взгляды Перлза на теорию и практику психотерапии.
|
|
Родившийся в Германии психиатр и психоаналитик Фридрих Соломон ("Фриц") Перлз был одной из самых выдающихся личностей психологии гуманизма. Принимая за основу психоанализ Фрейда, с сороковых годов он занимался развитием новой, опирающейся на эксперимент и опыт концепции психотерапии, которая получила в мире известность под именем гештальт-терапии. Отмеченное Джоном Ковелом в его A Complete Guide to Therapy. From Psychoanalysis to Behavior Modification (Руководство по терапии. От психоанализа до модификации поведения) переломное значение теории гештальт состояло в том,
"[...] что (гештальт-терапия) добралась до невербального опыта. Отрицая высокий статус, который занимала душа, и воспринимая каждую проблему с психикой как форму невроза, гештальт-терапия потрясла также позицию языка, как инструмента мышления, одновременно проторив дорогу принципу, который необходимо назвать целостным и организми-ческим. Эта терапия ставит тело с его движениями и чувствами на тот же уровень, что и душу с ее абстрактным мышлением и вербальными символами"165.
С современной точки зрения заслуги Перлза в области создания теории не так велики, как это представлялось. Его основные идеи остались неясными и, по отношению к требованиям теоретической логики, также частично поверхностными. Он объединял в своих рассуждениях принципиальные идеи таких различных областей как нейропсихология, экзистенциальная философия, гуманистическая психология, кибернетика, дзен буддизм, но кажется они служат лишь
Kovel, J. (19//). Kritischer Leitfaden der Psychotherapie. Frankfurt am Main New York: Campus Verlag [оригинал (1976). A Complete Guide to Therapy. From Psychoanalysis to Behavior Modification. New York: Pantheon Books], стр. 130.
|
|
для иллюстрации его личных взглядов. Кроме этого, анализ его работ показывает, как сильно по сути дела он оставался под влиянием парадигматических мысленных фигур Фрейда. Свидетельством этому является, прежде всего, биографическая и интрапсихическая ориентация Перлза.
Несмотря на теоретические слабости Перлз был новатором и талантливым практиком. Его действительная заслуга перед современной терапией состоит в модернизации клинической практики. Он создал множество современных техник лечения, которые принципиально отличались от современных ему терапевтических методик. Если мы осознаем, что до конца шестидесятых годов метод свободных ассоциаций (при широко понимаемой сдержанности аналитика) был всемогущим, то станет ясно, как сильно отличалась от этого терапия Перлза, который понимал ее как активную работу с клиентом. В центре ее внимания находится встреча клиента и терапевта. Здесь должны быть непосредственно найдены и подвергнуты изменениям невротические паттерны166.
В следующих главах мы попытаемся рассмотреть основные идеи Перлза, относительно задач психотерапевтической практики. Однако представление этого взгляда сталкивается с принципиальными трудностями, поскольку в реальности нет никакой отработанной и закрытой теории гештальт-терапии. Перлз, всю свою жизнь искал успешную психотерапевтическую технику. Это отразилось в постоянных изменениях его теоретических принципов. Кроме того, многие открытия в гештальт-терапии были тесно связаны с развитием его личности. Отсюда сама собой возникает исторически-реконструктивная форма изложения наследия Перлза167.
|
|
ФРИЦ ПЕРЛЗ И РАЗВИТИЕ ГЕШТАЛЬТ-ТЕРАПИИ
Фридрих Соломон Перлз родился 8 июля 1893 года в Берлине. Он был третьим ребенком в ассимилировавшейся еврейской семье, принадлежащей к нижней части среднего класса. Его отец был разъездным продавцом вин и официально называл себя представи-
Хотя в начале двадцатых годов появились стремления к развитию терапевтических принципов, основанных на теории обучения, однако лишь в шестидесятых они приобрели, достойную упоминания область в клинической практике, примерно в одно время с гуманистическими теориями. Таким образом, фактически психоанализ был долгое время единственным настоящим психотерапевтическим методом лечения, достигшим определённой популярности.
Я не намереваюсь приводить весь спектр идей Перлза. Представление его глубоких психологических теорий не будет интересным в данном контексте, поскольку Бэндлер и Гриндер никогда не опирались на такого типа мысленные построения. Корни их представлений уходят к основным концепциям кибернетики и коммуникационно-теоретических принципов группы Пало Альто. Они станут особенно существенны в поздней фазе развития НЛП, в описании интрапсихических процессов как внутренних стратегий (сравните Р. Б. Дилтс, стр. 45-76).
телем дома Ротшильдов. Мать происходила из простой традиционной еврейской семьи.
Перлз был способным, однако из-за своей натуры бунтаря, считался проблемным ребенком. Проблемы стали появляться особенно в период созревания. Однажды его даже выгнали из школы. Он очень рано стал восхищаться театром, ребенком собирая опыт на малых сценах. Во время учебы в асканской гимназии, он время от времени, работал статистом в Дойчес Театр, которым руководил в то время известный режиссер Макс Рейнхард. Перлз обратил внимание на разнородные аспекты языка тела, именно благодаря Рейнхарту, который во время обучения своих актеров, акцентировал внимание на совместной работе языка и невербальных средств выражения. Долгое время Перлз мечтал о карьере актера, но к сожалению оказалось, что он не слишком талантлив в этой области. Однако у него на всю жизнь осталась любовь к спектакулярным инсце-низациям и свободной жизни артистических кругов.
Свое обучение он начал в 1914 году, незадолго до начала Первой Мировой войны. Несмотря на то, что его интересовали гуманитарные науки, он решил изучать медицину. В своем решении он видел бунт против угнетающих его амбиций своей матери, которая желала, чтобы он пошел по следам своего дяди, известного юриста. В 1916 году, после нескольких коротких семестров, Перлз отправился в ряды германской армии, на фронт. Вскоре он стал санитарным офицером. После войны он продолжил свое обучение. В 1920 году он сдает медицинский экзамен. Год спустя он делает докторскую работу по медицине и начинает собственную практику, как психиатр и невролог.
В двадцатых годах он контактировал с известными интеллектуальными кругами артистического Берлина. Несмотря на вездесущую бедность послевоенных лет, этот город переживал в этот период свой культурный расцвет. Это проявилось рождением революционной архитектуры Баухауза, дадаизма, а также художественными группами, такими как Ди Брюке и Дер Блау Райтер. Многие филосо-
Данные о жизни Фрица Перлза были взяты, главным образом из автобиографии: Perls, F. S. (1981). Gestalt-Wahrnehmung. Verworfenes und Wiedergefundenes aus meiner Miulltone. Franfkurt am Main: Verlag fur Humanistische Psychologic Werner Flach KG [ориг. (1969). In and Out the Garbage Pail. Lafayette: Real People Press]. Представление постепенного развития теории гештальт-терапии, опирается на реконструкцию, разработанную Франком М. Штаеммлером, В. Брохом. Staemmler, F. M., Brock, W. (1987). Neuentwurf der Gestalttherapie. Ganzheitliche Veranderung im therapeutischen Prozefi. Munchen: Verlag J. Pfeiffer. Как дополнение будет приведено интервью, проведённое с Фрицем Перлзом в 1966 году, Джеймсом Симкиным в Институте Эсален, Simkin, J. (1980). Ein Interview mit Dr. Friedrich Perls (1966). In: F. S. Perls. Gestalt. Wachstum. Integration: Aufsdtze, Vortrdge, Therapiesitzung (стр. 17-26). Определённая информация взята из статьи Hartmann-Kottek-Schroeder, L. (1983). Gestalttherapie. In: R. J. Corsini Hand-buch der Psychotherapie (том 1, стр. 282-320). Дополнительные источники будут описаны отдельно (Некоторые данные, касающиеся фамилий, названий и дат, в приведённой литературе различались. Обычно в таких случаях мы приводим данные из автобиографии Перлза 1969 года. Однако нельзя исключить ошибок, возникших от недостатка источников).
фы, писатели, художники, интеллектуалы и политические радикалы, встречались тогда в Кафе дес Вестенс или Романтишес Кафе.
Изучение психоанализа
В начале двадцатых годов Перлз познакомился с психоанализом. После многолетнего самостоятельного изучения и многомесячного пребывания в Нью Йорке, он начал в 1925 году проходить анализ у Карен Хорни. Там прежде всего, он занимался вопросом отношений, которые доминировали в его первых длительных отношениях с женщиной.
В 1926 году Перлз переезжает во Франкфурт на Майне. Там он продолжил свой психоанализ у Клары Хаппель, ученицы Карен Хорни. В центре их внимания оказались дискуссии о семейных и общественных ценностях, а также поиски собственных идей. Перлз одновременно работал ассистентом известного нейропсихолога Курта Голдштейна, в Институте Исследований Последствий Повреждений Мозга. Голдштейн внес много нового в психологию образов, которой занимался Макс Вертхеймер, Курт Коффка, Вольфганг Ке-лер и Курт Левин. Его идеи спровоцировали Перлза заняться открытиями этого, развивающегося направления исследований. Подчеркиваемое Голдштейном неразрывное единство тела, сознания и души, его идея воспринимать человека, как целостный организм, мышление, чувства и действия которого неразрывно связаны друг с другом, особенно определили развитие гештальт-терапии.
Во франкфуртовское время были популярны также духовные теории еврейского экзистенциального и религиозного философа Мартина Бубера и феноменологически ориентированного ученика Эдмунда Гуссерля, Макса Шелера. Перлз познакомился с экзистенциализмом лишь частично, однако лекции Шелера произвели на него значительное впечатление. Идея Гуссерля о том, что духовность можно в принципе понять, когда ее видят и описывают вне ранее сформулированных теоретических точек зрения, в ее непосредственном проявлении, можно воспринимать как существенное послание для позднейшей феноменологической ориентации Перлза.
Неожиданно для Перлза, в 1927 году, Клара Хаппель объявила анализ законченным. Она порекомендовала ему отправиться в Вену и там пройти контрольный анализ. Перлз так и сделал. Его контрольными аналитиками стали Хелен Дойч и Эдуард Хитчманн. Одновременно Перлз принял в Винер Нервенклиник должность ассистента, под началом Пауля Шильдера и Юлиуса Вагнер-Яурегга.
В 1928 году Перлз вернулся в Берлин. Он открыл психоаналитическую практику и начал работу с собственными клиентами. Карен Хорни и Отто Фенихель контролировали его анализы. Перлз был однако все еще не доволен. Поэтому он заново проходит терапию, на этот раз у венгерского терапевта Эугена Харника. Опыт с Харником был как хаотическим так и парализующим. Перлз почувствовал себя в высшей степени разочарованным, что оставило пятно
на его позднейшей психоаналитической практике. Поэтому нельзя обойти образ того времени, описанный Перлзом. Он пишет:
"Я хотел бы уметь описать как-то состояние глупости и моральной трусости, к которому привело меня его, так называемое лечение. Наверно не нужно было никакого лечения. Возможно это был дидактический анализ, который должен был служить моей подготовке к работе, как акредитованного психоаналитика. Но об этом я никогда не слышал. [...] Он верил в пассивный анализ. Это полное противоречий понятие, означает, что восемнадцать месяцев я ходил к нему, пять раз в неделю и лежал у него на кушетке, не подвергаясь никакому анализу. В Германии пожимают друг другу руку - он не подавал мне свою, ни когда я приходил, ни когда я уходил. За пять минут до истечения часа, он шаркал ногой по полу, чтобы таким образом дать мне понять, что предназначенное мне время истекает.
Он произносил максимум одно предложение в неделю. Одним из его первых утверждений было то, что я отношусь к типу сердцееда. С того момента мой путь был определен. Я наполнял на кушетке пустоту своей жизни любовными историями, для того чтобы поддержать его взгляд на меня как на Казанову. Чтобы укрепить это впечатление, мне приходилось все чаще пускаться в приключения, как правило дурацкие. Где-то через год я захотел освободиться от него. Я однако был слишком большим трусом, чтобы напрямую сказать ему об этом. После того, как мой анализ не удался у Клары Хаппель, я считал, что у меня нет слишком больших шансов стать когда-либо аналитиком. [...] Я однако не был готов отказаться от психоанализа. Меня все еще преследовала мысль, что я сам слишком глуп или ненормален, я решил справиться с этой проблемой".
Лишь через полтора года, Перлз прервал работу с Харником. Объективной причиной такого решения был брак с Лорой Познер, с которой он познакомился осенью 1926 года в институте Голдштейна1 В конце концов, он заново обратился к Карен Хорни, которая порекомендовала ему продолжить анализ у Вильгельма Райха. Перлз воспользовался её предложением и прошёл лечение у Райха. Работа этого психоаналитика произвела на него сильное влияние.
Perls, F. S. (1981). Gestalt-Wahrnehmung. Verworfenes und Wiedergefundenes aus meiner Mulltone. Franfkurt am Main: Verlag fur Humanistische Psychologic Werner Flach KG [ориг. (1969). In and Out the Garbage Pail. Lafayette: Real People Press].
170 Лора Познер происходила из богатого мещанского купеческого дома из Пфорцхайм. В момент встречи с Перлзом, она уже два года проучилась у Голдштейна. Позднее она делала докторскую у коллеги Голдштейна Адхемара Гельба по гештальт-терапии. Она представила работу о визуальном восприятии. Далее она прошла психоаналитическое обучение у Клары Хаппель и Карла Ландауера. Её контрольным аналитиком был Отто Фенихель.
Райх тогда считался лидирующей фигурой среди молодых аналитиков. В 1920 году, в возрасте 23 лет, он был принят в Психоаналитическое Общество. Два года спустя он предложил создать технический семинар, во время которого прежде всего разрабатывалось бы дальнейшее развитие психоаналитических техник лечения. Причиной создания семинара, были явно недостаточные результаты психоаналитической работы. Фрейд ухватился за эту мысль и еще в том же году создал Wiener Seminar fur Psychoanalitysche Therapie (Венский Семинар Психоаналитической Терапии). Вначале его управление взял на себя Хитчманн. Год спустя семинаром управлял Германн Нунберг. С осени 1924 года, до самого перемещения в Берлин в 1930 году, этот пост занимал Райх. Поскольку предистория этого семинара необходима для понимания работ Райха и дальнейшего развития гештальт-терапии, необходимо вначале кратко обрисовать данную проблематику.
Дигрессия: развитие психоаналитической техники лечения
Во второй половине девятнадцатого века Жан-Мартин Шар-ко (Jean-Martin Charcot), профессор медицины парижской больницы Salpetriere, вызвал международную сенсацию. Используя гипнотическое внушение, он продемонстрировал, что несмотря на прежние убеждения, причины симптомов так называемой истерии не нужно искать в неврологических нарушениях. Шарко доказал свое утверждение, устраняя симптомы истерии силой собственных слов.
Зигмунд Фрейд, молодой венский невролог, осенью 1885 выехал в Париж с намерением изучать методы Шарко. Фрейда интересовала, прежде всего, идея того, как можно этот метод целенаправленно использовать в лечении истерии. Джозеф Брейер (Josef Breuer), старый друг и коллега, рассказал ему о необыкновенном выздоровлении пациентки по имени Берта Паппенхайм. Она страдала истерическими симптомами паралича. Брейер загипнотизировал молодую женщину и позволил ей самой управлять лечением. Симптомы, выступавшие у нее исчезли, когда она вспомнила и заново пережила ситуацию, в которой впервые пережила приступ истерии. Брейер поэтому считал, что за каждым симптомом кроется определенное бессознательное травматическое воспоминание, очищающее переживание которого заново, убирает симптом.
Несмотря на то, что Шарко произвел на него большое впечатление, Фрейду пришлось признать, что профессор не интересовался практической терапией. Шарко хотя и продемонстрировал, что гипноз был успешным, не показал однако, каким образом можно применить его в терапии. Поэтому Фрейд вернулся в Вену и еще раз прослушал случай Брейера. Потом воспользовался гипнозом, чтобы целенаправленно заставить вспомнить забытый опыт и вызвать методом катарсиса противореакцию.
После ряда неудач в применении гипнотической индукции, между 1892 и 1898 годами Фрейд разработал новый метод. Он на-
звал его "свободными ассоциациями". Вдохновленный работами школы Вильгельма Вундта, он пришел к мысли, что забытые переживания можно вызвать цепью спонтанных ассоциаций. Наиважнейший основополагающий принцип новой техники состоял таким образом в том, что клиент говорил все, что произвольно приходило ему в голову, даже если эти мысли были ему неприятны171.
Чтобы застраховаться от фальшивого проявления внутренней психической динамики клиента, Фрейд организовывал психотерапевтические встречи таким образом, чтобы он сам сидел вне поля зрения человека, проходящего анализ. Свою роль он видел лишь в том, чтобы в решающий момент аналитического процесса предложить интерпретацию, относящуюся к неосознанному смыслу симптома, его предыстории и типа защиты от него'72.
К несчастью, оказалось, что многие клиенты сопротивлялись такому методу. У них возникала тенденция сдерживать ряд своих патологических представлений. В таких случаях, Фрейд так долго проводил давление на них, пока не достигал своей цели. В опубли-
Таким образом, Фрейд приводит клиента к ситуации, которую позднее Вацлавик Уикленд и Фиш назвали парадоксом "Будь спонтанным!". Они писали: "Структура каждого парадокса "Будь спонтанным!" [...] остаётся всегда такой же. Она состоит в введении правила, согласно которому поведение не связано с правилами, а должно быть спонтанным. Это означает что соблюдение (установленного извне) правила будет нежелаемым поведением, так как поведение должно быть спровоцировано свободно изнутри. Однако это основное правило, относящееся ко всем правилам (то есть к типу всех правил), конечно также является правилом, то есть противоположным элементом самого себя" (П. Вацлавик, Дж. Уикленд, Р. Фиш, цитируемое произведение, стр. 88).
Несмотря на то, что эта аранжировка, на первый взгляд кажется понятной, новые идеи, опирающиеся на коммуникационной теории показывают, что Фрейд просмотрел в этом случае один решающий пункт. Вацлавик, Бивин и Джексон подчёркивают, что люди принципиально не могут не коммуницировать. Поэтому видимое избегание коммуникации, имеет также коммуникационный аспект. Кроме прочего, они проиллюстрировали это результатами исследований, касающихся общественных ограничений раздражителей, которые представил Джозеф Люфт в апреле 1962 года, во время конгресса Вестерн Сайколоджикал Ассоциэйшен в Сан Франциско. Они писали: "Они попросили двух незнакомых человек занять места в одной комнате, так чтобы они могли видеть друг друга и попросили их не разговаривать друг с другом и не коммуницировать никаким другим образом. Впоследствии из разговора с ними получалось, что эта ситуация была для них весьма стрессовой. Каждый из них - согласно комментарию Люфта - видел перед собой другого человека и его непрерывное и одновременно ограниченное поведение. Согласно нам, в этой ситуации происходит обычное межчеловеческое общение и лишь часть его может происходить сознательно. Например, каким образом реагирует эта вторая личность на собственное присутствие и небольшие жесты, нечто выражающие, которые по отношению к ней производятся? Будет ли дан ответ на вопросительный взгляд или он будет холодно отринут? Предаёт ли позиция тела второго человека напряжение и тем самым неприятность конфронтации? Расслабляется ли он выражая этим позитивный подход или относится к партнёру, как если бы он вообще не существовал? Эти и многие другие формы поведения можно наблюдать [...]" (П. Вацлавик, Дж. Бивин, Д. Джексон, цитируемое произведение, стр. приблиз. 52). Это ситуация сравнимая с аналитической ситуацией. Хотя аналитик должен быть невидим, однако можно допустить, что из-за этого клиент более чувствителен на замечания аудитории. Глубокие вдохи аналитика, шум при изменении им позы сидения, модуляции его голоса, во время соответствующего невербального поведения, звуки когда он делает заметки и т.д, всегда будут для клиента обладать коммуникационной ценностью. Поэтому аналитическое лечение должно восприниматься как - хотя и странная - интерактивная ситуация.
кованных в 1895 году Studien uber Hysterie (Исследования истерии), содержатся ясные представления его практического метода поведения, а также теоретические выводы из его опыта. Фрейд писал:
"Когда, во время первой встречи, я спрашивал у клиентов, помнят ли они когда у них впервые проявились данные симптомы, одни говорили что ничего не помнят, другие, что расплывчато и не в состоянии воссоздать это. [...] Я напирал все сильнее [...] и убедился, что без гипноза появляются все новые, все глубже уходящие в прошлое воспоминания, которые вероятно касались нашей темы. Благодаря этому опыту я обрел впечатление, что действительно возможно выявить существующий ряд патологических представлений, применяя давление. Это давление потребовало от меня множества усилий и привело к выводу, что я должен побороть сопротивление. Такое положение вещей переродилось в теорию о том, что психической работой я должен побороть психическую силу пациента, которая сопротивляется осознанию (воспоминаниям) патологических переживаний. [...] Из этого всего родилась, как бы сама по себе, мысль о сопротивлении"1 3.
Примерно в 1910 году Фрейд переместил центр тяжести. Если раньше на первом плане в его интерпретациях находились еще симптомы (и вызывающие их бессознательные комплексы) клиента, теперь он начал интенсивно заниматься самим сопротивлением. Главную задачу психологической курации он видел в том, чтобы победить сопротивление, посредством его осознания с целью приблизиться к патогенным представлениям. Однако ему не удалось выработать слитную гипотезу. Около 1913 года, он пришел к выводу, что
Freud, Z. (1975). Zur Psychotherapie der Hysterie. In: Z. Freud. Studienausgabe. Ergan-zungsband. Schriften zur Behandlungstechnik Frankfurt: S. Fischer Verlag, стр. 62-63. Эта крайняя процедура не была характерна лишь для ранних лет работы Фрейда. В одном из текстов 1913 года он пишет: "Иногда встречаются пациенты, какие свою курацию начинают негативным подходом, якобы им ничего не приходит в голову. [...] Они убеждают себя, с чем имеют дело в подобных случаях. Таким образом, прежде всего начинают сопротивляться, защищая невроз. Такой вызов сейчас же принимает аналитик, проводя давление на пациента. Настоятельно повторяемое уверение, что такого типа отсутствие воспоминаний в самом начале невозможно и что причина этого сопротивление по отношению к анализу, вскоре заставляет пациента делать признания. [...]. Он злится когда ему приходится признаться, что во время знакомства с основными правилами лечения, выработал тактику, когда кое-что оставит для себя. Не плохо если он лишь информирует, каково его недоверие к анализу или какие ужасные вещи он слышал о нём" (Freud, Z. (1975). Zur Einleitung der Behandlung. Weitere Ratschldge zur Technik der Psychoanalyse I (1913). In: Z. Freud. Studienausgabe. Erganzungsband. Schriften zur Behandlungstechnik Frankfurt: S. Fischer Verlag. стр. 197-198). Фрейд таким образом, интерпретировал видимый отказ клиента как чисто интрапсихический процесс защиты. Позднее он разработал в этом контексте концепцию вытеснения. Он не распознал интерперсонального аспекта сопротивления - факт, какой относительно его вызывающего страх метода, можно объяснить лишь тем, что в точке выхода для концепции Фрейда с самого начала не было места для того чтобы учесть межчеловеческие процессы интеракции и их значения для поведения и ощущений.
способ, которым протекает сопротивление у клиента важен, но не развивал этой идеи. Вместо этого он разработал модель психического аппарата (эго, ид, суперэго), перенося таким образом свое внимание на существующие бессознательные процессы защиты.
В 1920 году Фрейд впервые объяснил явление, которое назвал негативной терапевтической реакцией. Под этим понятием он понимал факт того, что многие пациенты реагируют на аналитическое лечение усилением своих страданий. Он был убежден, что здесь проявляется бессознательная сила, которую гипотетически назвал стремлением к смерти (Thanatos) и противопоставил стремлению к жизни (Eros).
Это была однако лишь одна из множества интерпретаций фактов, ведь наряду со спекуляцией на тему бессознательного желания страдать, существовала возможность, что причиной негативной терапевтической реакции было несовершенство аналитической техники лечения. Такой была решающая точка зрения Райха, который провозглашая ее, не добавил удовольствия своим, в большинстве более пожилым коллегам174. Он обратил внимание на то, что во время анализа, хотя и открывается множество воспоминаний, мечтаний и подсознательных мыслей, однако эмоциональное участие пациента, чаще всего невелико. Чисто рациональные взгляды не могут вызвать процесс выздоровления.
Поэтому Райх начал исследования способов, которыми скрывают чувства клиенты. Таким образом, сейчас важнее было не то о чем вспоминает клиент во время свободных ассоциаций. Решающим было то, как он ведет себя здесь и сейчас, во время терапевтической встречи. Райх пришел к выводу, что форму сопротивления можно распознать, прежде всего на основе изменений голоса, позиции тела, способу дыхания, мимике и жестам. Вследствие этого, предметом интерпретации сопротивления он также сделал невербальные формы выражения. При чем, все чаще он заставлял своих клиентов конфронтировать с интерпретацией их поведения. Другими словами: он сам сейчас управлял процессом анализа, вместо того чтобы - как это было раньше - разрешать строить клиентам цепи свободных ассоциаций.
Концентрация на характерных формах сопротивления клиентов, привела Райха с годами к новой идее - функциональному тождеству телесности и духовности. Он открыл, что структуры характера объединяются с типичным паттерном хронического мышечного напряжения ("характерологический панцирь"). Это открытие дало дорогу, по меньшей мере революционному подходу к лечению психических заболеваний. Райх начал теперь непосредственно ра-
Приведенная здесь презентация значения Райха для психоаналитической техники лечения, опирается на книге Boadella, D. (1983). Wilhelm Reich. Frankfurt: Fischer Taschenbuch Verlag [oryg. Wilhelm Reich. The Evolution of His Work], стр. 37-62.
Зимой 1928-1929 Райх разработал свои замечания письменно и развил на их основе новую форму аналитического лечения. В марте 1933 года он представил свои идеи в книге Charakteranalyse (я пользуюсь изданием: Reich, W. (1973). Charakteranalyse. Frankfurt am Main: Fischer Taschenbuch Verlag.)
ботать с телом, для того чтобы освободить подавленные чувства и выработал технику, которую он назвал вегетотерапией.
Переход к терапии концентрации
Весной 1932 года Перлз стал клиентом Райха. Анализ характера и начало вегетотерапии он почувствовал на своем теле. После опыта с Харником, он был очень доволен этой терапией. Почти сорок лет спустя он напишет:
"Райх был бунтарем, полным сил и жизни. Он был готов обсудить любую ситуацию, прежде всего политическую и сексуальную, но несмотря на это анализировал и инсценизиро-вал обычные игры возникновения - поиска. Одновременно однако, от него ускользала важность фактов. На первом плане находился интерес к позиции клиента. Его книга Charakteranalyse в этом смысле большой шаг вперед, в терапии176."
После того, как к власти пришли нацисты, Перлзу пришлось покинуть Германию. Поскольку он был евреем и психоаналитиком, его фамилия попала в черные списки. Вначале он выехал в Амстердам. Несколько месяцев спустя к нему присоединилась жена с маленькой дочкой, Ренатой. Из-за отсутствия средств к жизни и разрешения на работу им приходилось пользоваться помощью общественной опеки.