1. Понятие объекта.
2. Понятие субъекта
3. Предмет исторического исследования.
4. Научная проблема
Научное познание является самостоятельным видом деятельности, требует специальной подготовки. Исследование начинается с выбора объекта и предмета исследования, их соотнесения с темой работы, постановки научной задачи.
Несколько слов о теме исследования. Выбор темы исследования - это первый шаг в исследовательской работе. Темы исследований могут охватывать значительный по времени и содержанию объём материала или предельно небольшой, вмещающий вопросы местного значения. Они могут быть посвящены персоналиям, значимым историческим личностям, историческому опыту в решении определённого вопроса (ряда вопросов) и т.д. и формулируются на современном русском языке. Допускается частичное использование терминологии, употреблявшейся в исследуемый период. Иногда название темы носит смешанный терминологический характер. В необходимых случаях осуществляется понятийная дифференциация. К примеру, при выборе темы «Морально-психологическая подготовка русских воинов в Отечественную войну 1812 года: историческое исследование» учитывается двухсотлетняя давность этого события, и во введении поясняется (лучше, если даётся определение), что представлял собой данный вид деятельности (моральнопсихологическая подготовка) в вооружённых силах России первой четверти XIX в. Заметим, что темы исследований могут дублироваться с учётом ряда обстоятельств: рассекречивания документов, связанных, к примеру, со сменой общественно-политического строя в государстве или с истечением срока давности; нахождения новых архивных и других материалов, меняющих представление по ряду вопросов темы; отказа от использования принципа классовой партийности и перемещения акцентов на общегосударственные или общечеловеческие ценности и т. д. Исходя из этого, к примеру, диссертации (монографии) на тему «Коллективизация сельского хозяйства в СССР. 1928—1932 гг.», написанные в 1930—1940-е гг. и на рубеже ХХ—ХXI вв., могут значительно отличаться друг от друга и по содержанию, и по выводам, и по урокам, и по рекомендациям. Название темы выполняет первичную ориентирующую функцию, позже формулировка может уточняться, но при обязательном сохранении общего направления исследования.
Наименования тем исследования отвечают ряду критериев:
• содержат научную сущность, то есть предопределяют полезность исторической науки.
• имеют убедительно выраженный исторический аспект;
• исключают двусмысленность в понимании и др.
Однако тема исследования – это лишь внешняя оболочка научного труда, «скорлупа яйца птицы». Наполнение этой оболочки составляют объект (содержимое яйца) и предмет (желток либо зачаточный организм яйца) исследования, которые рассматриваются во взаимосвязи, поскольку так они объективно понимаются и воспринимаются более адекватно.
Б.Г. Могильницкий, один из крупнейших специалистов по проблемам теории и методологии исторической науки, проведя глубокий и всесторонний анализ специфики исторического познания, выделил, в том числе один из вопросов, решение которого решительно способствует раскрытию данной специфики. Это — вопрос об объекте предмете исторической науки как «отправной момент» «всех рассуждений о природе истории».
Объект. Структура исторической науки определяется, прежде всего, объектом и ее предметом. Термин «объект» (лат. objectum — предмет) обозначает всякое явление, существующее независимо от человеческого сознания. В широком смысле – это явление, которые человек стремится познать. Проблема познания как проблема отношения субъекта и объекта была поставлена Декартом. "Чистому разуму" (субъект) у него противостояла "чистая" вещественность (объект). Чистая природа как объект может быть адекватно познана только очищенным от искажений субъектом – "чистым разумом". Поиск чистого разума, чистого сознания, разума как творческой субстанции пронизывал всю философию Нового времени, были абсолютизированы противоположности материального и идеального (соответственно объективного и субъективного). Объектом любой науки выступает та совокупность явлений и процессов объективной реальности, которую изучает соответствующая наука в процессе познания своего предмета. Для естествознание объектом научного познания, по крайней мере классической науки, был внешний мир – природа, ее отдельные фрагменты.
Философское понимание объекта научного познания формулируется следующим образом: объект науки – это существующий «сам по себе», объективный, естественный мир, являющийся центром познавательного внимания (интенции) ученого.
Объектом изучения исторической науки является реальность, существовавшая в прошлом, на основе которой существует Настоящее. Прошлое существует вне и независимо от человеческого сознания, объективно и мы не властны изменить в нём что-либо. Но здесь необходимо уточнение. Прошлое имеет Вселенная, наша галактика, солнечная система, планета Земля. К. Маркс и Ф. Энгельс писали, что существует одна-единственная наука – наука истории. «Еѐ можно разделить на историю природы и историю людей». Объектом изучения современной исторической науки в самом общем смысле является прошлое человечества, аспекты этого прошлого, человеческое общество в его непрерывном развитии от момента возникновения и до современного состояния. Настоящее впитало в себя прошлое, прошлая реальность не исчезает полностью – она входит «в состав нашего существования» и является реальностью нас самих.
Каждый человек и каждый народ имеет своё прошлое, но существует оно не только в тот момент, когда мы о нём думаем, вспоминаем, прошлое существует постоянно и независимо от нашего сознания, хотим мы этого или не хотим. Мы можем забыть своё прошлое или иметь о нём ложное представление, но само оно от этого не пропадает и не меняется. Следами и произведениями прошлого являются исторические источники. История не может претендовать на буквальное отражение всего того, что происходило в реальной действительности. Она, как и всякая общественная наука, имеет дело лишь с такими явлениями в жизни человеческого общества, которые оказывают более или менее значительное влияние на ход исторических событий и в совокупности своей дают возможность охватить в «общих и основных чертах» весь пройденный человечеством путь.
Объект исследования с точки зрения исторической науки – это историческое пространство, область, в рамках которой находится (содержится) то, что будет изучаться; совокупность общественной жизни на протяжении всей истории человеческого общества. Развитие человеческого общества представляет собой сложный и многогранный процесс. Процессом называют поступательное развитие некоего явления, которое сопровождается сменой состояний системы. Исторический процесс представляет собой последовательное изменение жизни человеческого общества, в котором можно наблюдать как прогрессивное развитие, так и временные регрессивные отступления назад. В.О. Ключевский считал, что «…содержанием истории как отдельной науки, специальной отрасли научного знания служит исторический процесс, т. е. ход, условия и успехи человеческого общежития или жизнь человечества в её развитии и результатах… Исторический процесс вскрывается в явлениях человеческой жизни, известия о которых сохранились в исторических памятниках и источниках. Явления эти необозримо разнообразны, касаются международных отношений, внешней и внутренней жизни отдельных народов, деятельности отдельных лиц среди того или другого народа». Исторический процесс не является, как это может показаться на первый взгляд, иррациональным потоком событий и явлений.
Объектом познания исторической науки является прежде всего общественное развитие в прошлом времени и в объективной реальности. И.Д. Ковальченко выделял несколько типов исторических процессов. Процесс как:
- последовательность этапов (зарождение, развитие и завершение) события в рамках конкретной ситуации;
- последовательность смены ряда событий внутри конкретной ситуации;
- смена ситуаций внутри конкретной исторической системы в фиксированном интервале времени;
- смена исторических систем в определённом историческом интервале (последовательность качественно отличных этапов, стадий, фаз в ходе исторического развития).
История обладает неумолимой логикой, и за кажущимся хаосом скрывается определенный порядок, за многообразием – единство, а за единством – многообразие. Но это требует не просто констатации, а научного доказательства. Доктрина как существующее научное знание, научные понятия, категории, концепции, теории, отражающие сущность, принципы и закономерности социально-правовых явлений, также выступает объектом науки. Итак, понятие «объект» для исследователя - это синоним понятия «историческая реальность», реальность, ушедшая в прошлое.
Субъект. В момент формирования классической исторической науки было принято считать субъектом познания отдельного человека. Главной познавательной способностью субъекта считался опыт. В качестве объекта познания принимали данную в чувствах природу или деятельность человека. Историки классического периода исторической науки искали возможности искоренить “субъективность” из исторического исследования. Введенный в историческую теорию принцип объективности был призван минимизировать влияние исследователя на объект исследования. Историки были глубоко убеждены в том, что они могут представлять объективное знание, поскольку сам факт опоры историографии на изучении источников придавал ей объективность. Предполагалось, что опора на достоверные факты, содержащиеся в подлинных источниках, и сознательное преодоление исследователем собственной субъективности могут гарантировать объективность полученного знания.
Сегодня мы понимаем, что любой историк, если он идеологически не ангажированный, в своей работе руководствуется идеалом истины. Современная историческая наука подчеркивает зависимость исторического знания от исследователя или группы исследователей (авторского коллектива). Историки не воссоздают прошлое фотографически, они его творчески конструируют, создают его научную модель, опираясь на её наиболее реальные черты. Историк решает что изучать. Изучать все, что происходило в жизни общества на протяжении его тысячелетней истории, или только наиболее существенные моменты?
Исследователь, познавая объекты прошлого, обычно делает это опосредовано. Сведения об интересующем историка событии доходит до него через десятые руки, обрастая субъективными оценками, ошибками переписчиков, неточностями перевода и пр. Очистить последующие наслоения и прийти к чистому факту истории сложно. Многое будет зависеть от профессионализма историка, его трудолюбия, ценностных предпочтений, мнения референтной группы, что отнюдь не приводит к беспристрастному восстановлению исторической действительности и допускает существование альтернатив. Серьезно осложняет деятельность историков невозможность осуществления верификации. Изучение прошлого представляет собой изучение «следов». «Следы» – это отпечатки прошлого, существующие в настоящем. Они могут существовать в виде архивов, наскальных изображений, летописей, статистических отчетов, личных воспоминаний и пр. Следовательно, историк изучает не «исторического агента», например, Нерона, а источники, в которых описывается его нрав и политическая деятельность. Историк исследует не смерть Марата, а архивы Великой буржуазной революции во Франции, картину Давида, описывающую гибель «Друга народа», газеты этой эпохи, поместившие статьи и некрологи на смерть Марата, сохранившиеся и дошедшие до наших дней. Таким образом, между предметом исторического исследования и «следами» прошлого в настоящем возникает несоответствие. «Следов» от многих объектов прошлой истории в настоящем осталось немного. Они отрывочны, разрозненны и бессистемны. Возникают проблемы с их обнаружением, датировкой, систематизацией и т.д., что дает возможность создавать разные исторические реконструкции, модели исторического прошлого. Большое значение в историческом познании имеет интеллектуальная интуиция, историческое воображение, уровень профессиональной компетенции.
Шрёдингер говорил: нет системы наблюдения без наблюдателя. Это справедливо и для истории. Историк– наблюдатель, находящийся в ситуации современности, служащей для него точкой отсчёта. Поиск истины субъективен, содержит в себе большой морально-этический компонент. Говоря о субъективности историка, следует, разумеется, различать «дурную» субъективность, т.е. предвзятость, произвол, и «хорошую», которую можно обозначить как трансцендентальную субъективность. А.Я. Гуревич подчеркивает: «Историк ищет диалога с этим ушедшим в прошлое миром, с тем чтобы «возродить», реконструировать его. Условие успеха на этом пути – проникновение в тайну человеческого поведения, поведения человека в обществе». Историк начинает «допрашивать» текст, стремится найти в нем не только то, что в нем наглядно и рельефно проступает, но обнаруживает скрытое, расшифровывает его. В зависимости от включенности в субъекта познания сочетающихся культур прошлого и настоящего, воспринимаемости им мировоззренческих, нравственных и в целом социальных ценностей в исторических знаниях аккумулируются и эпистемы, органично дополняющие представления, мысли, пристрастия и т. д., восходящие к эмпирической составляющей исторического бытия. Поэтому можно сказать, что историк не только читатель и осваиватель источниковедческой базы, но и одновременно тот, кто думает, осмысляет, наращивает знание, то есть идет от него, наращивается им, не противореча при этом получаемым фактам, но обогащая их. Любое знание создается в человеческом мозгу, а потому оно по определению субъективно.
Историк субъективен, когда ставит исследовательскую задачу и формулирует вопросы, на которые собирается отвечать, когда выбирает методы анализа, когда этот анализ проводит, когда в его результате создает свои собственные, сугубо субъективные интерпретации прошлого. Историк субъективен и тогда, когда излагает результаты своего исследования. Ведь он вкладывает тот или иной, опять-таки субъективный смысл не только в масштабные теории, но даже в слова, которыми пользуется, в свою терминологию и тем более в метафоры, которыми так богата речь гуманитария. Каждое добросовестное историческое исследование до определенной степени субъективно в силу мировоззренческой позиции автора, его политических предпочтений, государственной принадлежности, этнической и религиозной идентичности и прочих культурных связей и привязанностей. Историк всегда сталкивается с выбором/отбором в своем исследовании: это и отбор источников, и выбор заслуживающих рассмотрения проблем, и выстраивание в определенную иерархию факторов, влияющих на ход исследуемого процесса. Все это, безусловно, привносит субъективность (и чем менее давнее прошлое исследуется, тем больше будет этой субъективности и эмоциональной вовлеченности исследователя), но одновременно все это делает процесс исторического познания многомерным, многоаспектным, многоцветным.
М. Блок отмечал: «Многие люди представляют себе ход нашей работы до странности наивно. Вначале, мол, есть источники. Историк их собирает, читает, старается оценить их подлинность и правдивость… Но беда в том, что ни один историк так не действует. Даже когда ненароком воображает, что действует именно так. Ибо тексты или археологические находки, внешне даже самые ясные и податливые, говорят лишь тогда, когда умеешь их спрашивать…
Субъективен” и предмет исследований историка, ведь его интересуют не только безличностные “процессы” и некие “закономерности”, но не в последнюю очередь сами люди с их мечтами, заблуждениями и непростыми отношениями друг с другом. Разумеется, в субъективности профессионального историка нет ничего общего с произволом. Его личные предпочтения во многом определяются внешними обстоятельствами, а особенности его исследовательского почерка вписываются в строгие нормы, выработанные профессиональным сообществом. Но ни то, ни другое не “нейтрализуют” его субъективность, не освобождают его от нее. И никакие “твердые факты” в любых мыслимых количествах этого тоже не делают. Как обоснованно констатировал в своей книге немецкий профессор Й. Рюзен, “не следует доверять наивным утверждениям авторов, уверяющих читателей в абсолютной объективности своих трудов. История пишется и переписывается снова и снова в контексте времени, в котором живут историки и читатели их трудов”.
Задача историка состоит вовсе не в том, чтобы всеми силами минимизировать собственное “Я”, а скорее, напротив, в том, чтобы проявить его поярче. Великие труды великих историков всегда субъективны, отражая яркую индивидуальность их авторов. В начале XXI в. историки не только осознают эту свою субъективность, но и рефлексируют над ней, контролируют ее, а не полагают с наивной самоуверенностью XIX в., что обнаружение, систематизация исторических фактов и доведение их до читателя является смыслом научной деятельности.
Вот что говорит о роли субъекта (исследователя). Й Хейзинг, автор знаменитой книги “Осень средневековья” и создатель так называемой истории ментальностей. Он утверждает, что история в буквальном смысле слова творится повествователем, который произвольно отбирает случайно сохранившиеся факты и столь же произвольно выстраивает из них текст исторического повествования. Историки, отображающие одну и ту же историческую реальность, создают разные исторические полотна, особенно если они являются гражданами государств, находившихся в то или иное время «по разную сторону баррикад». В результате множества интерпретаций история предстает в разных образах и измерениях: у каждого своя логика, свой замысел, свои ценности. Это видно на примере развития современной исторической науки в Украине. На содержание исторических исследований оказывала влияние официальная линия властей разработать новую модель исторической памяти, способную объединить украинцев в новой исторической реальности. Поиски самоидентификации украинской государственности велись в различных направлениях. Произошла актуализация темы Организации украинских националистов и Украинской повстанческой армии, голода 1933 г., деятельности Мазепы и др.
Юмористы говорят, что историки даже более могущественны, чем сам Бог, потому что ему не под силу изменить прошлое. В 1961 г. Э. Карр написал работу «Что такое история?». Э. Карр считал, что историк есть продукт своей эпохи и общества, в котором он живет, поэтому историй может быть столько, сколько самих историков. В отличие от математики, в истории часто может быть не одна “истина”, а несколько, которые объективизируют процесс с разных сторон, зависят от взглядов и позиции самого историка, его политической ориентации, философских представлений, наконец, житейского опыта, а также от умонастроения и позиции общества, социальных групп, к которым он принадлежит. Историческое прошлое становится полем интерпретаций, и ни одна из них не может быть признана абсолютно верной.
История может быть объективной, если историк честен в своем исследовании, если он стремится к исторической правде, если он уважительно обращается с источниками, если он помнит о морально-этическом императиве. И тогда не беда, а благо наличие разных субъективных точек зрения, противоположных оценок, различных трактовок. В этом случае все это помогают осмыслить объективный исторический процесс, протекающий в разных плоскостях, складывающийся из столкновения и сплетения разных интересов, разных условий, предопределенностей и случайностей.
История любого события не видится двум людям абсолютно одинаково, но при добросовестном описании этого события и в разных его интерпретациях мы увидим определенные неопровержимые факты, связанные с этим событием. Оценка любого события или процесса зависит от контекста. История фактически переписывается, заново осмысливается каждым поколением, но все эти переосмысления базируются на совокупности фактов, которые видятся историкам неопровержимыми. Именно это позволяет говорить об объективности истории при безусловной субъективности каждого конкретного исследования, любой интерпретации и реконструкции
Предмет исследования. Термин «предмет» трактуется как явление действительности, факт. Предмет определяет субъект (историк), это «то, на что направлена его мысль, действие или чувство». Традиционным является представление о том, что предмет науки есть фрагменты и аспекты объективного мира, на которые направлено научное познание. Историки изучают не прошлое во всем его объеме, а его часть, спектр, пласт. Предмет выделяется из объекта для вычленения свойств, отношений, сторон процесса, происходящего в данной реальности, что способствует более целесообразному и целенаправленному изучению темы. Предмет устанавливает познавательные границы, в пределах которых изучается объект в конкретном исследовании.
Названный подход в определении предмета именуют «натуралистическим». Его корни лежат в классической рациональности Рене Декарта с его представлениями о принципиальной познаваемости истины и упорядоченности реального мира. Такой натуралистический подход является преобладающим.
Суть второго подхода, возникшего в ХХ в., состоит в понимании предмета как созданной исследовательскими средствами теоретической модели реальности.
Итак, основное структурное отличие предмета от объекта заключается в том, что в предмет входят существенные, но более детализированные (подробные) свойства и признаки исторического процесса.
Вопрос о предмете исследования можно пытаться решить не только путем умозрительных размышлений, но и путем наблюдения за процессом развития мировой и отечественной науки, выделяя в различных научных произведениях предмет исследования. На ранних этапах развития исторической науки предметом исследований в основном выступали войны, политические события, смена правлений разных царей. Обратим внимание на названия трудов первопроходчиков исторических исследований. Труд Геродота - «История греко-персидских войн». Является ли данная война объектом исторического исследования? Не, не является. Объектом описания Геродота является греческая ойкумена, то есть освоенная греками часть мира и ее приграничье. Геродот предоставил гражданам Афин информацию о Египте, Древнем Востоке, жителях Северного Причерноморья. Но предметом его труда является «История греко-персидских войн». Цель труда определил сам автор: «чтобы от времени не изгладились из нашей памяти деяния людей, а также чтобы не были бесславно забыты огромные и удивления достойные сооружения, исполненные частью эллинами, частью варварами, главным же образом для того, чтобы не забыта была причина, по которой возникла между ними война». Произведение Фукидида - Истории Пелопоннесской войны. История этой войны является объектом изучения автором. Предметом же является реконструкция военных действий. Цель: «Чтобы в будущем кто-нибудь не стал доискиваться, откуда у эллинов возникла такая война». Иосиф Флавий написал труд «Иудейская война» и т.д.
Античные и древнеримские авторы писали об исторических личностях (например, Гай Свето́ний Транкви́лл «Жизнь двенадцати цезарей»), истории народов (Иосиф Флавий «Иудейские древности», Тацит ««О происхождении, расположении, нравах и населении Германии» и т.д.), об военной и политической истории государств («Истории от основания города» Тита Ливия) и т.д.
В Средневековой Европе в центральными фигурами историописания были святые, служители культа, короли. Основанием для определения предмета истории служило сверхестественное творческое начало, реализованное в человеческой (в истории мысли, слова, действий) и божественной (священной) истории. Основанием для определения предмета истории служило сверхъестественное творческое начало, реализованное в человеческой (в истории мысли, слова, действий) и божественной (священной) истории.
Мыслители Возрождения не ставили прямого вопроса о предмете истории, потому что она воспринималась как искусство, призванное на службу риторике, филологии или дидактике.
До XVIII века изучалась преимущественно политическая история, то есть те аспекты прошлого, которые были связаны с властью: монархи, их министры, их войны и т. п. Чтобы убедиться в правильности сказанного, достаточно перечислить труды отца французской истории Андре Дюшена (1584–1640), который занимал должность королевского историографа при Людовике XIII: «Истории королей, герцогов и графов Бургундских», «Истории государственных министров со времен короля Роберта», «О Древностях и изысканиях о городах, замках и т. д. всей Франции» и «План описания французского королевства», «Древности и изыскания о благородстве и величии французских королей», история церкви была представлена в его трудах в виде истории пап и житий французских святых. Неслучайно Вольтерзаметил: «Я вижу почти повсюду только историю королей; я хочу написать историю людей».
Предложенная Ф. Бэконом (1561 — 9 апреля 1626) оценка истории как систематизированного опыта – это фундаментальная предпосылка трансформации исторической науки. Гражданская история в оценке Бэкона еще не имела самостоятельных научных задач, не ставила проблему отношения к прошлому как к предмету, подлежащему познанию. Единственной темой, достойной «серьезной истории», в представлениях Бэкона, являлась политика.
Под воздействием социальных и политических факторов, коренным образом повлиявших на самосознание европейского общества, бесповоротно изменилось отношение человека и общества к своему прошлому. Произошло смещение акцентов с хронологического фиксирования событий, с познавательной значимости исторических сочинений на исследование причинно-следственных связей, детерминант, механизмов исторического движения. К прошлому стали обращаться в поиске ответов на вопросы об установлении первооснов и первопричин. Кроме того, пожиная плоды гуманистической культуры, мыслители XV–XVIII вв. уже не стремились извлечь из прошлого политические или морально-нравственные уроки (хотя дань традиции все-таки отдавалась). Исходя из представлений о спиралеобразном типе исторического движения, они обращались к прошлому ради выявления закономерностей социального развития и поиска возможностей управлять этим развитием.
С конца 18 века предметом исследований была история национальных государств. Л.фон Ранке предметом изучения была прежде всего политическая история. Для части историков Германии предметом изучения стала духовная жизнь. В работах представителей этой школы (например, Ф. К. Шлоссера, 1776—1861) разделы о духовной жизни стояли на первом плане. Предмет исследований Дройзена - «нравственный мир, рассматриваемый с точки зрения его становления». Эти подходы не обошли стороной и русскую историческую науку. Михаил Петрович Погодин (1800-1875) так определял предмет исследования: надо изучать «историю ума и сердца человеческого, душу народа». «Россия - огромный мир, ‒ писал Погодин. ‒ Она обладает неизмеримыми пространствами и богатствами «вещественных и духовных сил». Выяснить, как сложился этот «колосс», как «сосредоточились, как сохраняются в одной руке все сии силы» ‒ главная задача исторической науки. Для ее решения ученый считал необходимым обратиться к изучению истоков образования государства, ибо, сформулировал он одно из своих основных положений, «начало государства есть самая важная, самая существенная часть, краеугольный камень» истории.
Николай Герасимович Устрялов (1801-1870), выпускник историко-филологический факультет Петербургского университета так определял главный предмет исторической науки: это события, в которых проявляет себя собственно жизнь государства: «достопамятные действия людей», управляющих внутренней к внешней политикой России; успехи законодательства, промышленности, науки и художеств, влияние религии, нравов и обычаев». В Новое время в объектив историков попали социально-экономические процессы и явления, однако они представляли лишь отрывочно набранные сырые факты, отображающие лишь отдельные стороны исторического процесса. В XIX веке развился интерес к экономической истории. Предметом ее исследований стали главным образом те побудительные мотивы, которые наиболее сильно и наиболее устойчиво воздействуют на поведение человека в хозяйственной сфере его жизни. В середине XIX в. появилась школа экономической истории (В.Рошер, 1817—1894). Благодаря Фрейду часть историков выдвинула новое понимание предмета исторической науки: «предмет истории может быть ближайшим образом определен как социально-психическое развитие всеединого человечества».
Эдуард Мейер в 1902 г. подчеркивал, что «предметом истории всегда является исследование и изображение частных, единичных фактов – того, что всего удобнее обозначить термином “индивидуальное»
На рубеже XX−XXI вв. историческая наука прошла несколько поворотов, среди которых «антропологический», «социологический», «лингвистический», «мемориальный» и др. Каждый поворот приводил к переосмыслению проблематики, попадавшей исследовательское поле историка. Не без влияния «Школы Анналов», сложилась «новая историческая наука», антропологический подход. М. Блок определил историю как „науку о людях во времени». М. Блок говорил, что от настоящей истории должно пахнуть “человечиной”. Сильная сторона такого подхода заключается в «очеловечивании истории», осознании того, что история является ареной деятельности людей и именно поэтому представляет для нас неослабевающий интерес. «История есть изучение человека в его социальных условиях». Подчеркивается, что «историческая наука имеет задачей изучение не просто структуры человеческой деятельности, но определенных временных (т. е. исторических) и социальных структур, в которых происходит известная деятельность людей». Историки школы “Анналов” не делят жизнь людей на политическую, хозяйственную, религиозную и другие сферы, как не делится она для каждого человека в его реальной жизни. Их исследование воссоздаёт по – настоящему стереоскопическую, многоуровневую и “очеловеченную” картину человеческого прошлого. К началу 70-х годов XX века в социальной истории преобладает установка на изучение общества как целостности. «Наряду с классами, сословиями и иными большими группами людей она сделала предметом своего изучения социальные микроструктуры: семью, общину, приход, разного рода другие общности и корпорации». В центре внимания оказался человек в его социальном и культурном измерении, его среда обитания. Фактом стало появление межнаучных дисциплин. Появилась историческая антропология, историческая психология, историческая социология, демография, урбанистика, гендерная история. Много работ посвящено именно истории женщин, а не истории мужчин и изучению взаимоотношений между полами.
Определение предметов изучения обусловлено развитием самой истории, но новизна результатов исследований историков не обязательно связана с их актуальностью. Порой даже крупные научные открытия не являются ответами на запросы времени (расшифровка письменности майя Ю.В.Кнорозовым, 1922—1999), открытие берестяных грамот А. В. Арциховским (1902—1978).
Историки выстраивают предмет исследования не только в зависимости от мировоззренческой установки, доктринальной принадлежности и методологических подходов, но и в зависимости от ангажированности теми или иными политическими силами.
28 ноября 2006 г. Верховной Радой Украины был принят закон «О Голодоморе 1932-1933 годов в Украине», который признал Голодомор геноцидом украинского народа. Принятие этого закона привела к появлению целого ряда публикаций, авторы которых пытались «легитимизировать» политическую концепцию.
В настоящее время практически нет ни одной области деятельности человека, которая не привлекала бы к себе внимание историков. Такое расширение предмета истории объективно ведет к ее сближению с другими общественными науками.
Все это означает, что в истории как науке никогда не было и нет единого неизменного представления о ее предмете. Мы видим, что предмет истории сам историчен, и он постоянно меняется, неизменным должно быть лишь главный принцип - обнаружение в истории существенных явлений, установление объективной логики и закономерности развития общества. Отсюда вытекает необходимость различия понятий «объект» (как синонима исторической реальности, ушедшей в прошлое, или современной историку среды) и «предмет» как части объекта. Их несовпадение заключено в природе исторического познания.
Научная проблема
Выработав осознанное видение темы, объекта и предмета будущего труда, исследователь решает очередной важнейший вопрос – формулирует (ставит) научную задачу (проблему). Научная задача – вопрос, требующий решения по известным данным (в основном) с соблюдением принятых в науке условий. Научная проблема (греч. problema — задача, задание) – теоретический или практический вопрос, требующий разрешения, исследования; вопрос или целостный комплекс вопросов, решение которых представляет существенный практический или теоретический интерес.
В исторической науке принято называть научная задачаОдин из родоначальников знаменитой исторической «школы анналов» француз Л. Февр считал данный аспект деятельности историка не просто важным, но и первоочередным и главным в научном труде. Он писал: «Постановка проблемы – это и есть начало и конец всякого исторического исследования. Где нет проблемы – там нет и истории, только пустые разглагольствования и компиляции… Если же историк не ставит перед собой проблем или, ставя их, не выдвигает гипотез, призванных эти проблемы разрешить, - в плане ли ремесла, в плане ли техники или научных усилий, - то я с полным основанием берусь утверждать, что историк этот в умственном отношении уступает последнему из мужиков, который как-никак понимает, что негоже выпускать скотину куда попало…». Для успешного решения общей научной проблемы (задачи) ставятся дополнительные исследовательские задачи (как правило, 4–6). При постановке исследовательской задачи (проблемы) абсолютно исключается заданность на подтверждение или опровержение ранее полученных наукой результатов. В противном случае получаемые (подгоняемые) данные не будут ни научными, ни объективными. Правильный выбор темы, объекта и предмета исследования, их соотнесение друг с другом, определение научной задачи (проблемы) и её детализация в значительной мере обусловливают высокое качество будущего научного труда.
Примеры. тема: ИСТОРИЯ БОРЬБЫГОСУДАРСТВА С УГОЛОВНОЙ ПРЕСТУПНОСТЬЮ В ПОРЕФОРМЕННЫЙ ПЕРИОД (НА ПРИМЕРЕ ИРКУТСКОЙ И ЕНИСЕЙСКОЙ ГУБЕРНИЙ)
Объектом исследования выступает уголовная преступность Российской
империи в пореформенный период.
Предмет исследования – организация борьбы с уголовной преступностью
на территории Иркутской и Енисейской губерний в пореформенный период.
Тема: Театральная цензура в Ленинграде. 1953–1964 гг.
Объектом исследования является театральная цензура Ленинграда в
1953–1964 гг.
Предмет исследования – механизмы функционирования цензурного и
идеологического контроля над ленинградскими театрами.
Тема: «Военная периодическая печать в годы Великой Отечественной войны 1941—1945 годов».
Объект исследования — периодическая печать СССР в годы Великой Отечественной войны 1941—1945 годов.
Предмет исследования — деятельность государственных и военных органов по организации функционирования военной периодической печати в годы Великой Отечественной войны 1941—1945 годов.