Полное житие святителя Тихона (Белавина), патриарха Московского и всея России

Свя­ти­тель Ти­хон ро­дил­ся 19 ян­ва­ря 1865 го­да в се­мье сель­ско­го свя­щен­ни­ка То­ро­пец­ко­го уез­да Псков­ской епар­хии. В ми­ру он но­сил имя Ва­си­лия. Ко­гда Ва­си­лий был еще ма­ло­лет­ним, его от­цу Иоан­ну Бе­ла­ви­ну бы­ло от­кро­ве­ние о каж­дом из его де­тей. Од­на­жды, ко­гда он с тре­мя сы­но­вья­ми спал на се­но­ва­ле, то вдруг но­чью проснул­ся и раз­бу­дил их. «Зна­е­те, – за­го­во­рил он, – я сей­час ви­дел свою по­кой­ную мать, ко­то­рая пред­ска­за­ла мне ско­рую кон­чи­ну, а за­тем, ука­зы­вая на вас, при­ба­ви­ла: этот бу­дет го­рю­ном всю жизнь, этот умрет в мо­ло­до­сти, а этот – Ва­си­лий – бу­дет ве­ли­ким». По­нял ли ста­рец свя­щен­ник, что его сы­на бу­дут на всех ек­те­ни­ях по всей Рос­сии и да­же по все­му ми­ру по­ми­нать «ве­ли­ким гос­по­ди­ном»? Про­ро­че­ство явив­шей­ся по­кой­ни­цы со всею точ­но­стью ис­пол­ни­лось на всех трех бра­тьях.

Дет­ские и юно­ше­ские го­ды Ва­си­лия про­шли в де­ревне, в непо­сред­ствен­ном со­при­кос­но­ве­нии с кре­стьян­ством и бли­зо­сти к сель­ско­му тру­ду. Ва­си­лий лю­бил Цер­ковь, имел осо­бую ре­ли­ги­оз­ную на­стро­ен­ность и был кро­ток и сми­рен. Ни­ка­ко­го силь­но­го по­кро­ви­тель­ства он не имел и сво­им ве­ли­ким и слав­ным слу­же­ни­ем все­це­ло обя­зан по­мо­щи Бо­жи­ей, да­ро­вав­шей ему муд­рость и тру­до­лю­бие, вос­при­няв ко­то­рые, он пре­дал все­го се­бя в во­лю Бо­жию.

Учил­ся Ва­ся Бе­ла­вин в Псков­ской ду­хов­ной се­ми­на­рии в 1878–1883 го­дах. Он был физи­че­ски креп­ким, до­воль­но вы­со­ко­го ро­ста, бе­ло­ку­рым, ост­ро­ум­ным и жиз­не­ра­дост­ным маль­чи­ком. То­ва­ри­щи лю­би­ли его. К этой люб­ви все­гда при­со­еди­ня­лось и чув­ство ува­же­ния, объ­яс­няв­ше­е­ся его неуклон­ной ре­ли­ги­оз­но­стью, бле­стя­щи­ми успе­ха­ми в на­у­ках и все­гдаш­нею го­тов­но­стью по­мочь то­ва­ри­щам, неиз­мен­но об­ра­щав­шим­ся к нему за разъ­яс­не­ни­я­ми уро­ков, осо­бен­но за по­мо­щью в со­став­ле­нии и ис­прав­ле­нии мно­го­чис­лен­ных в се­ми­на­рии со­чи­не­ний. В этом юный Ва­си­лий на­хо­дил для се­бя да­же ка­кое-то удо­воль­ствие, ве­се­лье, и с по­сто­ян­ной шут­кой, хо­тя и с на­руж­но се­рьез­ным ви­дом, це­лы­ми ча­са­ми про­во­дил с то­ва­ри­ща­ми, пооди­ноч­ке или груп­па­ми вни­мав­ши­ми его объ­яс­не­ни­ям. При­ме­ча­тель­но, что то­ва­ри­щи в се­ми­на­рии шут­ли­во на­зы­ва­ли его «ар­хи­ере­ем».

В Пет­ро­град­ской ду­хов­ной ака­де­мии, ку­да по­сту­пил он в 19 лет, не при­ня­то бы­ло да­вать шут­ли­вые про­зви­ща, но то­ва­ри­щи по кур­су, очень лю­бив­шие лас­ко­во­го и спо­кой­но­го ре­ли­ги­оз­но­го пско­ви­ча, на­зы­ва­ли его «пат­ри­ар­хом». Впо­след­ствии, ко­гда он стал пер­вым в Рос­сии, по­сле 217-лет­не­го пе­ре­ры­ва, пат­ри­ар­хом, его то­ва­ри­щи по ака­де­мии не раз вспо­ми­на­ли это про­ро­че­ское про­зви­ще.

В 1888 г. Бе­ла­вин 23 лет от ро­ду окон­чил ака­де­мию и в свет­ском зва­нии по­лу­чил на­зна­че­ние в род­ную Псков­скую ду­хов­ную се­ми­на­рию пре­по­да­ва­те­лем. И здесь он был лю­бим­цем не толь­ко всей се­ми­на­рии, но и го­ро­да Пско­ва. Жил он скром­но, в ме­зо­нине де­ре­вян­но­го до­ми­ка, в ти­хом пе­ре­ул­ке близ церк­ви Ни­ко­лы Со­усо­хи. Стре­мясь сво­ей чи­стой ду­шой к Бо­гу, он вел стро­гую, це­ло­муд­рен­ную жизнь и на 26 го­ду жиз­ни, в 1891 го­ду, при­нял мо­на­ше­ство. На его по­стриг со­брал­ся чуть не весь го­род. Опа­са­лись, вы­дер­жат ли по­лы тя­жесть со­брав­ше­го­ся на­ро­да, ибо цер­ковь бы­ла на вто­ром эта­же се­ми­нар­ско­го зда­ния, по­это­му к дню по­стри­га по­ста­ви­ли под­пор­ки к по­тол­кам в ниж­нем эта­же. По­стри­га­е­мый со­зна­тель­но и об­ду­ман­но всту­пал в но­вую жизнь, же­лая по­свя­тить се­бя ис­клю­чи­тель­но слу­же­нию Церк­ви. Ему, с мо­ло­до­сти от­ли­чав­ше­му­ся кро­то­стью и сми­ре­ни­ем, бы­ло да­но имя Ти­хон – в честь свя­ти­те­ля За­дон­ско­го († 1783 г.; па­мять 13/26 ав­гу­ста).

Из Псков­ской се­ми­на­рии иеро­мо­на­ха Ти­хо­на пе­ре­во­дят ин­спек­то­ром в Хол­мо­гор­скую ду­хов­ную се­ми­на­рию, где он вско­ре за­тем был и рек­то­ром ее в сане ар­хи­манд­ри­та. В 1898 г. 34-лет­ний ар­хи­манд­рит Ти­хон был воз­ве­ден в сан епи­ско­па Люб­лин­ско­го с на­зна­че­ни­ем ви­ка­ри­ем Холм­ской епар­хии.

Епи­скоп Ти­хон рев­ност­но от­дал­ся ра­бо­там по устрой­ству сво­е­го но­во­го на­зна­че­ния. Его чест­ное серд­це ни­ко­гда не вы­но­си­ло ка­ких бы то ни бы­ло по­сто­рон­них вме­ша­тельств в цер­ков­ную жизнь. Ре­ви­зи­руя по обя­зан­но­сти Холм­ско­го ви­ка­рия при­вис­лин­ские мо­на­сты­ри, он на­шел в од­ном из них от­сут­ствие пол­ной от­чет­но­сти и пол­ный про­из­вол гра­фи­ни-игу­ме­нии в рас­по­ря­же­ния мо­на­стыр­ски­ми до­хо­да­ми. Прео­свя­щен­ный Ти­хон за­явил об этом сво­е­му ар­хи­епи­ско­пу, и гра­фи­ня долж­на бы­ла по­ехать с объ­яс­не­ни­я­ми в Пе­тер­бург, в Си­нод. Од­новре­мен­но он лю­бил слу­жить и про­по­ве­до­вать, за один­на­дцать ме­ся­цев слу­же­ния в Люб­лине бу­ду­щий пат­ри­арх про­из­нес 120 про­по­ве­дей.

В 1898 г., 14 сен­тяб­ря, вла­ды­ка Ти­хон был на­прав­лен для несе­ния от­вет­ствен­но­го слу­же­ния за оке­ан, в да­ле­кую Аме­ри­кан­скую епар­хию в сане епи­ско­па Але­ут­ско­го.

С боль­шим вол­не­ни­ем уез­жал в да­ле­кие края мо­ло­дой епи­скоп вме­сте с млад­шим сво­им бра­том, бо­лез­нен­ным юно­шей, по­ки­дая в Псков­ской гу­бер­нии го­ря­чо лю­би­мую мать. От­ца его то­гда уже не бы­ло в жи­вых. Позд­нее и брат скон­чал­ся на ру­ках прео­свя­щен­но­го Ти­хо­на, несмот­ря на все за­бо­ты о нем в да­ле­кой Аме­ри­ке, лишь те­ло его бы­ло пе­ре­ве­зе­но в род­ной То­ро­пец, где жи­ла еще ста­руш­ка мать. Вско­ре с ее кон­чи­ной не оста­лось в жи­вых ни­ко­го из род­ствен­ни­ков бу­ду­ще­го пат­ри­ар­ха.

Воз­глав­ляя Пра­во­слав­ную Цер­ковь в Аме­ри­ке, епи­скоп Ти­хон мно­го сде­лал в ве­ли­ком де­ле рас­про­стра­не­ния Пра­во­сла­вия, в бла­го­устрой­стве сво­ей огром­ной епар­хии. На ее тер­ри­то­рии жи­ли лю­ди раз­ных на­цио­наль­но­стей: рус­ские, сер­бы, га­ли­чане и дру­гие сла­вяне, гре­ки, ара­бы, кре­о­лы, ин­дей­цы, але­уты и эс­ки­мо­сы. Од­ни бы­ли из пра­во­слав­ных стран – Рос­сии, Гре­ции, Сер­бии, дру­гие – из стран От­то­ман­ской или Ав­ст­ро-Вен­гер­ской им­пе­рии; неко­то­рые ста­ли пра­во­слав­ны­ми бла­го­да­ря мис­си­о­нер­ским уси­ли­ям на Се­ве­ро-Аме­ри­кан­ском кон­ти­нен­те – Аляс­ке и Але­ут­ских ост­ро­вах. Епи­ско­пу столь раз­но­об­раз­ной паст­вы необ­хо­ди­мо бы­ло быть щед­рым, гиб­ким и иметь ко всем сер­деч­ное рас­по­ло­же­ние. 22 мая 1901 го­да епи­скоп Ти­хон освя­тил при за­клад­ке ка­мень в фун­да­мент Свя­то-Ни­ко­ла­ев­ско­го со­бо­ра. Та­кая це­ре­мо­ния со­сто­я­лась в Нью-Йор­ке впер­вые. При­мер­но через год, в но­яб­ре 1902 го­да, си­рий­ские и рус­ские при­хо­ды в Нью-Йор­ке име­ли уже на­сто­я­щие до­ма мо­лит­вы: си­рий­ский храм в Бруклине во имя св. Ни­ко­лая был освя­щен 9 но­яб­ря 1902 го­да; 23 но­яб­ря был освя­щен рус­ский храм во имя св. Ни­ко­лая. Стро­и­тель­ство хра­ма св. Тро­и­цы в Чи­ка­го за­ня­ло мень­ше го­да – с ап­ре­ля 1902 го­да до мар­та 1903 го­да.

Од­новре­мен­но с за­бо­той о стро­и­тель­стве церк­вей епи­скоп Ти­хон осу­ществ­ля­ет пас­тыр­ские по­езд­ки по сво­ей епар­хии. «Вест­ник» тех лет да­вал еже­ме­сяч­ную хро­ни­ку его по­сто­ян­ных и труд­ных ви­зи­тов на Аляс­ку, на Але­ут­ские ост­ро­ва, в Ка­на­ду и в раз­ные ча­сти Со­еди­нен­ных Шта­тов. Каж­дое пас­тыр­ское по­се­ще­ние за­ни­ма­ло опре­де­лен­ное вре­мя: нуж­но бы­ло про­ве­рить при­ход­ские сче­та, рас­смот­реть про­ек­ты стро­и­тель­ства, про­ве­рить школь­ни­ков, встре­тить­ся с ду­хо­вен­ством, про­чи­тать пись­ма и дру­гие бу­ма­ги. Епи­скоп Ти­хон по­се­щал са­мые раз­ные об­щи­ны. Хо­ро­шо из­вест­но, что в те го­ды, ко­гда он управ­лял Се­ве­ро-Аме­ри­кан­ской епар­хи­ей, с Пра­во­слав­ной Цер­ко­вью вос­со­еди­ни­лось мно­же­ство уни­а­тов. Мно­гие при­хо­ды, воз­ник­шие в во­сточ­ных шта­тах, со­сто­я­ли из быв­ших уни­а­тов, и епи­скоп нес от­вет­ствен­ность за то, чтобы эти об­щи­ны все­гда оста­ва­лись со­став­ной ча­стью Пра­во­слав­ной Церк­ви.

При сво­их пас­тыр­ских по­езд­ках епи­скоп Ти­хон при­шел к вы­во­ду о необ­хо­ди­мо­сти ре­ор­га­ни­за­ции епар­хи­аль­ной струк­ту­ры. Пер­вым ша­гом в этом, пред­при­ня­тым епи­ско­пом Ти­хо­ном, бы­ло про­ше­ние к Свя­тей­ше­му Си­но­ду о пе­ре­име­но­ва­нии епар­хии. В ка­че­стве по­ка­за­те­ля мис­си­о­нер­ских кор­ней епар­хи­аль­ный ар­хи­ерей на­зы­вал­ся епи­ско­пом Але­ут­ским и Аляс­кин­ским, хо­тя ка­фед­ра с 1868 бы­ла в Сан-Фран­цис­ко. Прось­ба епи­ско­па Ти­хо­на со­сто­я­ла в том, чтобы епар­хия на­зы­ва­лась Але­ут­ской и Се­ве­ро-Аме­ри­кан­ской. Свя­тей­ший Си­нод счел его до­во­ды со­сто­я­тель­ны­ми и в 1900 го­ду при­нял по ним по­ло­жи­тель­ное ре­ше­ние.

О же­ла­тель­но­сти пе­ре­во­да ка­фед­ры в Нью-Йорк и со­зда­нии в епар­хии ви­ка­ри­ат­ства впер­вые на­пи­сал епар­хи­аль­ный «Вест­ник» 14/27 мар­та 1902 го­да. В те го­ды в нем ре­гу­ляр­но осве­ща­лись пас­тыр­ские по­езд­ки епи­ско­па Ти­хо­на. Од­на из ста­тей кон­ча­лась вы­во­дом о том, что для ре­ше­ния всех мис­си­о­нер­ских про­блем нуж­но пе­ре­не­сти ка­фед­ру на Во­сток и со­здать ви­ка­ри­ат­ство на За­па­де.

В июне 1903 го­да епи­скоп Ти­хон от­пра­вил­ся в Рос­сию. Там он был вы­зван на сес­сию Св. Си­но­да. Епи­ско­пу Ти­хо­ну бы­ло раз­ре­ше­но осу­ще­ствить неко­то­рые пла­ны и про­ек­ты. «Вест­ник» от 15/28 сен­тяб­ря 1903 го­да опуб­ли­ко­вал пись­мо Ти­хо­на о Се­ве­ро-Аме­ри­кан­ской се­ми­на­рии.

12 де­каб­ря 1903 го­да Св. Си­нод при­нял ре­ше­ние о со­зда­нии Аляс­кин­ско­го ви­ка­ри­ат­ства в Се­ве­ро-Аме­ри­кан­ской епар­хии. Ви­кар­ным епи­ско­пом был на­зна­чен прео­свя­щен­ный Ин­но­кен­тий (Пу­стын­ский).

Епи­скоп Ти­хон воз­вра­тил­ся в Нью-Йорк 24 ян­ва­ря 1904 го­да. Его пре­бы­ва­ние в Рос­сии ока­за­лось успеш­ным для воз­глав­ля­е­мой им епар­хии. Но­вый ви­ка­рий дол­жен был при­быть через несколь­ко недель. За этот пе­ри­од про­изо­шло и дру­гое доб­рое со­бы­тие. Св. Си­нод со­об­щил епи­ско­пу Ти­хо­ну об удо­вле­тво­ре­нии его прось­бы о воз­ве­де­нии ар­хи­манд­ри­та Ра­фа­и­ла в сан епи­ско­па Бруклин­ско­го, вто­ро­го ви­ка­рия. Хи­ро­то­ния со­сто­я­лась в си­рий­ском хра­ме св. Ни­ко­лая в Бруклине 12 мар­та. Храм был по­лон ве­ру­ю­щи­ми до от­ка­за. Ар­хи­манд­рит Ра­фа­ил про­чи­тал Сим­вол ве­ры ча­стич­но на сла­вян­ском и ча­стич­но на араб­ском язы­ках.

Епи­скоп Ти­хон был воз­ве­ден в сан ар­хи­епи­ско­па 19 мая 1905 го­да. В до­ку­мен­те, на­пи­сан­ном ар­хи­епи­ско­пом Ти­хо­ном в де­каб­ре 1905 го­да, от­ра­же­ны его про­ро­че­ские пред­став­ле­ния о Пра­во­слав­ной Церк­ви в Аме­ри­ке. В от­вет на ан­ке­ту, разо­слан­ную всем епар­хи­аль­ным ар­хи­ере­ям Рус­ской Церк­ви Св. Си­но­дом в хо­де под­го­тов­ки к дав­но ожи­да­е­мо­му Со­бо­ру Рус­ской Церк­ви, ар­хи­епи­скоп Ти­хон вы­ска­зал свои идеи о струк­ту­ре Пра­во­слав­ной мис­сии в Се­вер­ной Аме­ри­ке. Он пред­ло­жил пре­вра­тить епар­хию в эк­зар­хат Рус­ской Церк­ви, но с ши­ро­кой ав­то­но­ми­ей. Уже то­гда он вы­ска­зы­вал­ся о воз­мож­но­сти рас­смот­ре­ния во­про­са об ав­то­ке­фа­лии. Серб­скую мис­сию он пред­ло­жил сде­лать ви­ка­ри­ат­ством с цен­тром в Чи­ка­го. Гре­че­ские об­щи­ны, пи­сал он, долж­ны быть ор­га­ни­зо­ва­ны так же, как Си­рий­ская и Серб­ская мис­сии. Он усмат­ри­вал необ­хо­ди­мость ав­то­но­мии и неза­ви­си­мо­сти толь­ко в во­про­сах, вли­я­ю­щих на внут­рен­нюю жизнь или струк­ту­ру каж­дой на­цио­наль­ной епар­хии или ви­ка­ри­ат­ства, и под­чер­ки­вал так­же необ­хо­ди­мость со­гла­со­ван­ных об­щих ре­ше­ний, вы­ра­бо­тан­ных епи­ско­па­ми на за­се­да­ни­ях под пред­се­да­тель­ством ар­хи­епи­ско­па в во­про­сах, ка­са­ю­щих­ся всех.

Как епи­ско­пу мис­си­о­нер­ской епар­хии, рас­про­стер­шей­ся по все­му кон­ти­нен­ту, епар­хии с мно­го­на­цио­наль­ной паст­вой, вла­ды­ке Ти­хо­ну при­хо­ди­лось ду­мать о со­зда­нии та­ких учре­жде­ний, ко­то­рые по­мог­ли бы Церк­ви в Аме­ри­ке стать са­мо­сто­я­тель­ной. Су­ще­ство­ва­ла оче­вид­ная необ­хо­ди­мость в шко­ле. Усло­вия, в ко­то­рых со­вер­ша­лись пас­тыр­ские тру­ды в Се­вер­ной Аме­ри­ке, весь­ма от­ли­ча­лись от усло­вий в Рос­сии. Боль­шин­ство слу­жив­ших в мис­сии свя­щен­ни­ков при­бы­ли из-за гра­ни­цы, где они и по­лу­чи­ли свое об­ра­зо­ва­ние. Та­кая за­ви­си­мость от по­мо­щи извне бы­ла для епар­хии неже­ла­тель­ной. В 1905–1906 учеб­ном го­ду Мис­си­о­нер­ская шко­ла в Мин­неа­по­ли­се, Мин­не­со­та, бы­ла пре­об­ра­зо­ва­на в се­ми­на­рию. В 1913 го­ду она бы­ла пе­ре­ве­де­на в Те­наль­фи, Нью-Джер­си. В се­ми­на­рии бы­ло вос­пи­та­но два по­ко­ле­ния свя­щен­ни­ков для Церк­ви в Аме­ри­ке.

Ста­но­вя­ща­я­ся все бо­лее са­мо­сто­я­тель­ной Цер­ковь нуж­да­лась так­же и в мо­на­сты­ре. «Вест­ник» вре­мя от вре­ме­ни уде­лял вни­ма­ние это­му во­про­су. Ли­де­ром дис­кус­сии был иеро­мо­нах Ар­се­ний (Ча­у­зов), ко­то­ро­му в июне 1905 го­да ар­хи­епи­скоп Ти­хон дал бла­го­сло­ве­ние на со­зда­ние мо­на­сты­ря близ Са­ут-Ка­на­а­на в Пен­силь­ва­нии. К мо­мен­ту пе­ре­во­да ар­хи­епи­ско­па Ти­хо­на в Яро­славль Свя­то-Ти­хо­нов­ский мо­на­стырь был уже освя­щен и на­счи­ты­вал пять на­сель­ни­ков.

Хро­ни­ка пас­тыр­ских по­ез­док ар­хи­епи­ско­па Ти­хо­на по­ка­зы­ва­ет, что он воз­глав­лял бо­го­слу­же­ния, со­вер­шав­ши­е­ся на несколь­ких язы­ках. К кон­цу пре­бы­ва­ния ар­хи­епи­ско­па Ти­хо­на в Аме­ри­ке в Се­ве­ро-Аме­ри­кан­ской мис­сии бы­ла Си­рий­ская мис­сия с де­вя­тью об­щи­на­ми и Серб­ская мис­сия так­же с де­вя­тью об­щи­на­ми. Мно­гие при­хо­ды бы­ли мно­го­на­цио­наль­ны­ми, и бо­го­слу­же­ния долж­ны бы­ли про­во­дить­ся на двух-трех язы­ках. Наи­бо­лее при­ем­ле­мым стал ан­глий­ский.

С са­мо­го на­ча­ла сво­е­го слу­же­ния в Аме­ри­ке ар­хи­епи­скоп Ти­хон при ма­лей­шей воз­мож­но­сти со­зы­вал епар­хи­аль­ное ду­хо­вен­ство для об­суж­де­ния про­блем жиз­ни мис­сии. Од­ним из пер­вых при­зна­ков то­го, что он же­лал боль­ше­го, яви­лась кон­фе­рен­ция ду­хо­вен­ства в Клив­лен­де, Огайо, 2 июня 1905 го­да.

В ян­ва­ре 1907 го­да в «Вест­ни­ке» по­яви­лось объ­яв­ле­ние о со­зы­ве Со­бо­ра от име­ни пред­со­бор­но­го ко­ми­те­та, на­зна­чен­но­го ар­хи­епи­ско­пом Ти­хо­ном. Со­бор от­крыл­ся 5 мар­та. Де­ле­га­тов при­вет­ство­вал ар­хи­епи­скоп Ти­хон, пред­ло­жив­ший в ка­че­стве те­мы та­кую: «Как рас­ши­рять мис­сию». Бы­ло ре­ше­но на­чать ра­бо­ту с вы­ра­бот­ки Уста­ва, ко­то­рый был бы за­кон­ным и ав­то­ри­тет­ным в гла­зах граж­дан­ских вла­стей. Со­бор по­сле неко­то­ро­го об­суж­де­ния вы­ра­бо­тал на­зва­ние Се­ве­ро-Аме­ри­кан­ской мис­сии – «Свя­тая Пра­во­слав­ная Со­бор­ная и Апо­столь­ская Цер­ковь», от­ра­зив та­ким об­ра­зом на­ли­чие всех на­цио­наль­но­стей и язы­ков.

На вто­рой сес­сии рас­смат­ри­ва­лись финан­со­вые про­бле­мы епар­хии.

На по­след­ней сес­сии Со­бо­ра рас­смат­ри­ва­лись бо­го­слу­жеб­ные во­про­сы. Эта дис­кус­сия бы­ла вы­зва­на рас­хож­де­ни­я­ми в со­вер­ше­нии об­ря­дов и служб в раз­ных при­хо­дах. Неко­то­рые вы­сту­па­ли за еди­но­об­ра­зие, но Со­бор со­гла­сил­ся с мне­ни­ем ар­хи­епи­ско­па Ти­хо­на о том, что раз­ли­чия со­вер­шен­но есте­ствен­ны, по­сколь­ку пра­во­сла­вие в Аме­ри­ке воз­ник­ло бла­го­да­ря вы­ход­цем из раз­ных стран, и что свя­щен­ник дол­жен объ­яс­нять при­хо­жа­нам раз­ни­цу меж­ду глав­ным и вто­ро­сте­пен­ным. Ес­ли рас­хож­де­ния не за­тра­ги­ва­ют су­ти ве­ры, они при­ем­ле­мы.

В Аме­ри­ке, как и в преды­ду­щих ме­стах служ­бы, ар­хи­епи­скоп Ти­хон снис­кал се­бе все­об­щую лю­бовь и пре­дан­ность. Он очень мно­го по­тру­дил­ся на ни­ве Бо­жи­ей. Паства и пас­ты­ри неиз­мен­но лю­би­ли сво­е­го ар­хи­пас­ты­ря и глу­бо­ко чти­ли. Аме­ри­кан­цы из­бра­ли ар­хи­епи­ско­па Ти­хо­на по­чет­ным граж­да­ни­ном Со­еди­нен­ных Шта­тов.

В 1907 го­ду он был на­зна­чен на Яро­слав­скую ка­фед­ру. Од­ним из пер­вых рас­по­ря­же­ний по епар­хии ар­хи­пас­ты­ря бы­ло ка­те­го­ри­че­ское за­пре­ще­ние ду­хо­вен­ству при лич­ных к нему об­ра­ще­ни­ях класть во­шед­шие в обы­чай зем­ные по­кло­ны. В Яро­слав­ле свя­ти­тель быст­ро при­об­рел лю­бовь сво­ей паст­вы, оце­нив­шей его свет­лую ду­шу и теп­лую за­бо­ту о всех сво­их па­со­мых. Все по­лю­би­ли до­ступ­но­го, ра­зум­но­го ар­хи­пас­ты­ря, охот­но от­кли­кав­ше­го­ся на все при­гла­ше­ния слу­жить в мно­го­чис­лен­ных хра­мах Яро­слав­ля, в его древ­них мо­на­сты­рях и при­ход­ских церк­вах об­шир­ной епар­хии. Ча­сто по­се­щал он церк­ви и без вся­кой пыш­но­сти хо­дил пеш­ком, что в ту по­ру бы­ло необы­чай­ным де­лом для рус­ских ар­хи­ере­ев. В по­се­ще­нии церк­вей вни­кал во все по­дроб­но­сти цер­ков­ной об­ста­нов­ки, под­ни­мал­ся ино­гда на ко­ло­коль­ню, к удив­ле­нию ба­тю­шек, непри­выч­ных к та­кой про­сто­те ар­хи­ере­ев. Но это удив­ле­ние ско­ро сме­ня­лось ис­крен­ней лю­бо­вью к ар­хи­пас­ты­рю, раз­го­ва­ри­вав­ше­му с под­чи­нен­ны­ми про­сто, без вся­ко­го сле­да на­чаль­ствен­но­го то­на. Да­же за­ме­ча­ния обык­но­вен­но де­ла­лись доб­ро­душ­но, ино­гда с шут­кой, ко­то­рая еще бо­лее за­став­ля­ла ви­нов­но­го ста­рать­ся устра­нить неис­прав­ность.

Вла­ды­ка Ти­хон ока­зы­вал неиз­мен­ную под­держ­ку тем цер­ков­ным кру­гам, ко­то­рые бо­ро­лись за прав­ду и сво­бо­ду цер­ков­ную. На этой поч­ве у него про­изо­шло столк­но­ве­ние с яро­слав­ским гу­бер­на­то­ром, вслед­ствие ко­то­ро­го он 22 де­каб­ря 1913 го­да был пе­ре­ве­ден на Ли­тов­скую ка­фед­ру. Яро­слав­ское об­ще­ство при­ня­ло сто­ро­ну ар­хи­пас­ты­ря и вы­ра­зи­ло ему со­чув­ствие, из­брав его по­чет­ным граж­да­ни­ном Яро­слав­ля.

По­сле пе­ре­во­да в Виль­ну он сде­лал осо­бен­но мно­го по­жерт­во­ва­ний в раз­лич­ные бла­го­тво­ри­тель­ные учре­жде­ния. Здесь так­же вы­яви­лась его на­ту­ра, бо­га­тая ду­хом люб­ви к лю­дям. В Вильне от пра­во­слав­но­го ар­хи­епи­ско­па тре­бо­ва­лось мно­го так­та. Нуж­но бы­ло ре­гу­ли­ро­вать от­но­ше­ния меж­ду мест­ны­ми вла­стя­ми и пра­во­слав­ны­ми жи­те­ля­ми края. Для лю­бя­ще­го во всем про­сто­ту ар­хи­епи­ско­па Ти­хо­на труд­нее все­го бы­ло под­дер­жи­вать внеш­ний пре­стиж ду­хов­но­го гла­вы гос­под­ству­ю­щей Церк­ви в крае, где вы­со­ко це­ни­ли пыш­ность. В этом от­но­ше­нии про­стой и скром­ный вла­ды­ка не оправ­ды­вал, ка­жет­ся, тре­бо­ва­ний рев­ни­те­лей внеш­не­го блес­ка, хо­тя в цер­ков­ном слу­же­нии он не укло­нял­ся, ко­неч­но, от по­до­ба­ю­ще­го цер­ков­но­го ве­ли­ко­ле­пия. И там все его ува­жа­ли. Вот он едет из Виль­ны на свою ар­хи­ерей­скую да­чу, в про­стой ко­ляс­ке и в до­рож­ной ску­фей­ке, но все, кто его встре­ча­ли и узна­ва­ли, – рус­ские, по­ля­ки, евреи – низ­ко ему кла­ня­лись. Во вре­мя про­гул­ки по «каль­ва­рии» – так на­зы­вал­ся ряд ка­то­ли­че­ских ча­со­вен во­круг ар­хи­ерей­ской да­чи, по­свя­щен­ных раз­ным ста­ди­ям крест­но­го пу­ти Хри­ста на Гол­го­фу, – пе­ред ар­хи­епи­ско­пом вста­ва­ли и при­вет­ство­ва­ли его все ка­то­ли­ки, слу­жив­шие при ча­совне, хо­тя он был в под­ряс­ни­ке и в шля­пе.

Здесь, в Вильне, прео­свя­щен­но­го за­ста­ло в 1914 го­ду объ­яв­ле­ние вой­ны. Он на­прав­лял все свои си­лы к то­му, чтобы по­мочь несчаст­ным оби­та­те­лям Ви­лен­щи­ны, ли­шив­шим­ся по при­чине вой­ны с нем­ца­ми сво­е­го кро­ва и средств к су­ще­ство­ва­нию и тол­па­ми шед­шим к сво­е­му ар­хи­пас­ты­рю. Его епар­хия ока­за­лась в сфе­ре во­ен­ных дей­ствий, а за­тем через нее про­шел и во­ен­ный фронт, от­ре­зав­ший часть епар­хии от Рос­сии. При­шлось прео­свя­щен­но­му по­ки­нуть Виль­ну. Сна­ча­ла он по­се­лил­ся в Москве, ку­да пе­ре­шли мно­гие ви­лен­ские учре­жде­ния, а по­том в Десне, на окра­ине сво­ей епар­хии. Во всех ор­га­ни­за­ци­ях, так или ина­че по­мо­гав­ших по­стра­дав­шим на войне, об­слу­жи­вав­ших ду­хов­ные нуж­ды во­и­нов, прео­свя­щен­ный Ти­хон при­ни­мал де­я­тель­ное уча­стие: по­се­щал и бо­ля­щих, и страж­ду­щих, по­бы­вал да­же на пе­ре­до­вых по­зи­ци­ях под непри­я­тель­ским об­стре­лом, за это позд­нее он был на­граж­ден ор­де­ном.

Для прео­свя­щен­но­го вла­ды­ки Ти­хо­на, вер­но­го сво­е­му ар­хи­ерей­ско­му дол­гу, ин­те­ре­сы Церк­ви все­гда бы­ли до­ро­же все­го. Он про­ти­вил­ся лю­бым по­ся­га­тель­ствам го­су­дар­ства на Цер­ковь. Это, ко­неч­но, вли­я­ло на от­но­ше­ние к нему пра­ви­тель­ства. Имен­но по­это­му он до­воль­но ред­ко вы­зы­вал­ся в сто­ли­цу для при­сут­ствия в Свя­тей­шем Си­но­де. Ко­гда же про­изо­шла Фев­раль­ская ре­во­лю­ция и был сфор­ми­ро­ван но­вый Си­нод, ар­хи­епи­ско­па Ти­хо­на при­гла­си­ли в чис­ло его чле­нов. 21 июня 1917 го­да Мос­ков­ский епар­хи­аль­ный съезд ду­хо­вен­ства и ми­рян из­брал его, как рев­ност­но­го и про­све­щен­но­го ар­хи­пас­ты­ря, ши­ро­ко из­вест­но­го да­же за пре­де­ла­ми сво­ей стра­ны, сво­им пра­вя­щим ар­хи­ере­ем. Вот что пи­сал об этом из­бра­нии ор­ган Мос­ков­ской Ду­хов­ной Ака­де­мии «Бо­го­слов­ский Вест­ник»: «Ев­ро­пей­ски про­све­щен­ный ар­хи­епи­скоп Ти­хон на всех ме­стах сво­е­го слу­же­ния про­явил се­бя неза­ви­си­мым де­я­те­лем вы­со­кой чест­но­сти, твер­до­сти и энер­гии и од­новре­мен­но боль­ше­го так­та, че­ло­ве­ком сер­деч­ным, от­зыв­чи­вым и чрез­вы­чай­но про­стым и до­ступ­ным как в де­ло­вых, так и в част­ных от­но­ше­ни­ях к лю­дям. За­ме­ча­тель­но, на­ко­нец, что при всей страст­но­сти, ко­то­рую ино­гда при­ни­ма­ло об­суж­де­ние кан­ди­да­тов на из­би­ра­тель­ном съез­де, ни­кто не мог бро­сить и те­ни че­го-ли­бо ком­про­ме­ти­ру­ю­ще­го на лич­ность ар­хи­епи­ско­па Ти­хо­на».

Москва тор­же­ствен­но и ра­дост­но встре­ти­ла сво­е­го из­бран­ни­ка-ар­хи­пас­ты­ря. Он ско­ро при­шел­ся по ду­ше моск­ви­чам – и свет­ским, и ду­хов­ным. Для всех у него на­хо­дил­ся рав­ный при­ем и лас­ко­вое сло­во, ни­ко­му не от­ка­зы­вал он в со­ве­те, в по­мо­щи, в бла­го­сло­ве­нии. Ско­ро ока­за­лось, что вла­ды­ка охот­но при­ни­ма­ет при­гла­ше­ния слу­жить в при­ход­ских церк­вах, и вот цер­ков­ные при­чты на­чи­на­ют на­пе­ре­бой при­гла­шать его на слу­же­ние в пре­столь­ные празд­ни­ки, и от­ка­за ни­ко­му не бы­ло. По­сле служ­бы ар­хи­пас­тырь охот­но за­хо­дил и в до­ма при­хо­жан, к их ве­ли­кой ра­до­сти. Вся Москва за ко­рот­кое вре­мя узна­ла сво­е­го ар­хи­ерея и по­лю­би­ла его.

15 ав­гу­ста 1917 го­да в Москве от­крыл­ся По­мест­ный Со­бор, и ар­хи­епи­скоп Мос­ков­ский Ти­хон был удо­сто­ен са­на мит­ро­по­ли­та, а за­тем был из­бран пред­се­да­те­лем Со­бо­ра.

Мно­го муд­ро­сти и так­та тре­бо­ва­ло от него ру­ко­вод­ство Со­бо­ром. На­до бы­ло при­ми­рять и на­прав­лять в еди­ное пра­виль­ное рус­ло на бла­го Церк­ви про­ти­во­ре­ча­щие друг дру­гу взгля­ды его чле­нов, раз­но­го ро­да те­че­ния со­бор­ных групп.

Со­бор ста­вил сво­ей це­лью вос­ста­но­вить жизнь Рус­ской Церк­ви на стро­го ка­но­ни­че­ских на­ча­лах, и пер­вой боль­шой и важ­ной за­да­чей, ост­ро став­шей пе­ред Со­бо­ром, был во­прос о пат­ри­ар­ше­стве.

«По­че­му необ­хо­ди­мо вос­ста­но­вить пат­ри­ар­ше­ство? – спра­ши­вал Со­бор в свой ис­чер­пы­ва­ю­щей, бле­стя­щей ре­чи ар­хи­манд­рит, позд­нее ар­хи­епи­скоп, Ила­ри­он. – По­то­му что пат­ри­ар­ше­ство есть ос­нов­ной за­кон выс­ше­го управ­ле­ния каж­дой По­мест­ной Церк­ви». Цер­ков­ное за­ко­но­да­тель­ство в ли­це Апо­столь­ских пра­вил со­вер­шен­но недву­смыс­лен­но тре­бу­ет: «Епи­ско­пам вся­ко­го на­ро­да – в том чис­ле и рус­ско­го, ра­зу­ме­ет­ся, – по­до­ба­ет знать пер­во­го из них и при­зна­вать его как гла­ву. Вся Все­лен­ская Хри­сто­ва Цер­ковь до 1721 го­да не зна­ла ни од­ной По­мест­ной Церк­ви, управ­ля­е­мой кол­ле­ги­аль­но, без пер­во­и­е­рар­ха».