Каково было отличие талейрановской дипломатии от деятельности его предшественников, старых виртуозов этого искусства? В немногих словах это отличие может быть охарактеризовано так: Талейран был дипломатом восходящего буржуазного класса начинавшегося периода буржуазного владычества, победоносного наступления капитала и окончательного крушения феодально-дворянского строя. Именно Талейран уловил, как и в каком направлении стоит изменять устоявшиеся дипломатические отношения. И вот, в центре этих событий в центре этих событий, в самой просвещенной державе западной Европы появляется тонкий и талантливый аристократ, который в полной мере осознает историческую неизбежность гибели своего сословия и полное торжество антипатичного ему лично класса буржуазного. Он знает наперед, что в этой борьбе будут и победы и неудачи, новые прорывы и разочарования. Но изощренный ум и полное отсутствие таких моральных "предрассудков" как честь, совесть, преданность и дружба всегда помогали ему заранее вставать на сторону победителя и пожинать плоды своей проницательности.
Что такое убеждения, князь Талейран знал только понаслышке. Полагая, что эти курьезные особенности человеческой натуры могут быть очень даже полезны, но не для того, у кого они есть, а для того, кому придется иметь дело с их обладателем. Безнравственность и беспринципность этого человека поразительны. Достаточно двух его высказываний, чтобы приобрести общее представление о моральном облике князя: "Бойтесь первого движения души, потому что оно, обыкновенно, самое благородное",[ix] - учил Талейран молодых дипломатов, "Язык дан человеку для того, чтобы скрывать свои мысли".
Но несмотря на неприятие нового буржуазного класса, он всю жизнь волею судьбы служил его всяческому упрочнению. А поскольку. Преследуя личные корыстные цели и интересы, он всемерно способствовал развитию буржуазного класса в целом, постольку временами объективно играл прогрессивную историческую роль.
У Талейрана было два основных воззрения, руководствуясь которыми он, в конечном счете, совершал все свои измены, всегда выгодные ему лично. Во-первых: спасти дворянский строй на рубеже 18-19 веков во Франции невозможно. Поэтому он последовательно изменил сперва монархии Людовика Шестнадцатого и перешел на сторону буржуазной революции, а затем вторично изменил Бурбонам, перейдя на сторону июльской монархии Луи-Филиппа. Во-вторых: создание всемирной монархии путем безудержных завоевательных войн есть утопия, которой рано или поздно придет конец. Поэтому он изменил Наполеону дважды: первый раз тайно (1808 - 1813), а второй раз открыто (1814) перешел на сторону врагов императора. В целом оба эти воззрения, как мы видим, были оправданы реальным ходом исторических событий.
Творческого ума у Талейрана не было вовсе, и в этом отношении, он не идет ни в какое сравнение с известными современниками, например Сперанским в России. Этих людей от Талейрана отличала не только их преданность известной идее. Но и способность вносить нечто новое во все государственное устройство, оставлять реальный след преобразований и новых идей. Ничего подобного у князя и в помине не было. Громадная хитрость, природный поразительный такт и умение налаживать контакт с любыми людьми, пусть даже они ему очевидно противны и инстинктивная чуткость делали его блестящим дельцом, представителем новой формации зарождающейся буржуазии. Жадность и жажда наживы двигали и всецело управляли его поведением на протяжении всей его жизни. Князя Талейрана называли не просто лжецом, но патриархом лжи, ибо никто и никогда не обнаруживал такой способности в сознательном искажении истины, извращать ее, сохраняя при этом такое величаво - небрежное спокойствие, которое свойственно лишь чистой до глубины душе. Вся жизнь его была нескончаемым рядом измен и предательств и, в конечном счете, была направлена лишь на одно, не поставить ставку на дурную лошадь. И князь в своем выборе не ошибся.
ЗАКЛЮЧЕНИЕ
Шарль Морис Талейран остался в памяти поколений «серым кардиналом». Этот человек всегда оставался как бы на втором плане, никогда не претендуя на пальму первенства. Он сознательно не стремился в лидеры. Но всегда оставаясь в тени, он зачастую вершил судьбы людей и целых народов. Его кляли за безудержную алчность и жадность, и, презирая и ненавидя его всей душой за его готовность продать, если надо вчерашнего друга и покровителя, одновременно считались с ним, ибо не могли без него обойтись.
Таким образом, Шарль Морис Талейран – личность неоднозначная, и поэтому неоднозначны его оценки историками.
Полная уверенность в себе, его способность с безмятежным челом и высоко поднятой головой шествовать по жизненному пути, милостиво, как нечто само собой разумеющееся, собирая дань почтения, сбивала с толку, приводила в недоумение многих. Люди, не любившие и не уважавшие Талейрана, терялись и недоумевали иной раз перед этим абсолютным аморализмом Талейрана, соединенным с совершеннейшим спокойствием духа и сознанием какой-то мнимой своей правоты. Казалось, что Талейран чувствует себя не реально действующим лицом, а кем-то вроде зрителя, стороннего созерцателя происходивших не без его участия событий.
Другие, оценивая деятельность этого человека не с моральной, а с позиции объективных результатов его деятельности говорят о том, что не понимают, за что люди упрекают его. Да, он последовательно менял партии и правительства. Но он не просто предавал их, а только покидал, когда они погибали. Он раньше всех понимал, что их сердце перестало биться и уходил к наследнику, когда другие еще какое-то время продолжали слепо служить трупу.
В любом случае, Талейран служил Франции – он просто не отождествлял понятие «страна» и «государство». Франция – это страна, а государство – это режим. Что благородней – служить стране или режиму, Франции или конкретному человеку?
Завершить рассказ об этой безусловно неординарной и яркой личности хочется словами самого Талейрана: «Я ничуть не упрекаю себя в том, что служил всем режимам, от Директории до времени, когда я пишу, потому что я остановился на идее служить Франции, как Франции, в каком бы положении она не была».[x]