Этот год стал апогеем всего. Я фактически перестал снимать сам, выступая в качестве продюсера съемок и целых порнопроектов. На меня работала огромная команда, в которой только моделей было около пятиста. Две-три моих операторских группы работали круглосуточно, снимая контент для сотни с лишним постоянных весомых клиентов. В результате 80 % гей-порносайтов, имеющих русских владельцев, до сих пор наполнены моим контентом. Я зарабатывал до ста тысяч долларов в месяц и имел значительные доли в крупных интернет-порноресурсах.
Я расслабился и начал тратить бабло, которое, к тому моменту, лежало в считавшемся очень лояльным и надежным латвийском банке. Почти весь 2004-й год я жил за границей, проводя мало времени в России. Кипр, Джерба, Прага, Таиланд — основная география похождений. Подражая западным контентщикам, я докупил к своему автопарку «тусовый автобус» Dodge Ram, с кроватями, телевизорами и прочими прибамбасами, чтобы компанией ездить на пляжи и в клубы. А вот Lexus пришлось продать, потому что все принимали меня за водителя, а не за владельца, поскольку машины я любил, а шмотки — не очень.
Пол-года я встречался с молоденькой поп-звездой, миллионершей и вдовой олигарха в одном лице. Причем, это были серьезные отношения, а не дань имиджу или деньгам. Как-то естественно я перестал ходить в дешевые магазины, питался исключительно в ресторанах, начал покупать безумно дорогие безделушки и впервые почувствовал себя миллионером, тратя в год больше миллиона долларов на всякую хуйню. В общем, я обзавелся массой атрибутов богатой жизни, но VIP-персоной так и не стал. Не смотря на обладание картами всех фешенебельных клубов и тусовок Петербурга, посещать их было откровенно не интересно. Была мысль прикупить катер, но до дела так и не дошло.
В целом масштабы происходящего поражали даже мое воображение. Огромные деньги вливались в огромные порнопроекты. Причем, инвестиции начали приходить уже со стороны других отраслей бизнеса. В деле появлялись газовые, нефтяные и телекоммуникационные капиталы. Хотя никто не задавал вопросов, но всем было ясно, откуда могли появляться столь значительные суммы. И если раньше авмы открывали сайты раз в три месяца, то теперь они запускали их по двадцать за раз.
Наравне с расширением, во всех кастах бешеными темпами росла конкуренция. Стало очевидно, что это — крупный бизнес, подобный промышленности. Через лояльные к порноденьгам платежные системы проходили сотни миллионов долларов ежемесячно.
Вместе с конкуренцией поднял голову и креатив. Контент стал разнообразней, охватывая все большее количество нодниш, о которых раньше и слыхом не слыхивали. Например, появились сайты, посвященные похищениям и изнасилованиям невест, тюремной жизни и т.п., в которые раньше не стал бы вкладываться даже самый рисковый авм или инвестор. Бешеной популярностью в США пользовался тематический сайт «Иракские солдаты насилуют белых женщин». До «расцвета» в такую откровенно политизированную поднишу никто бы и не сунулся. Теперь же модели с Кавказа и местные парни, закутанные в бурнусы и обвешанные муляжами АК-47, исправно изображали групповые бесчинства над неизвестно откуда взявшимися в интерьерах разрушенного Багдада (старые заводы под Петербургом) блондинками европейского происхождения. Атмосфера жары и пустыни достигалась желтыми фильтрами.
Дрочеры становились все более привередливыми, и клиенты, вслед за ними, повышали планку качества. «Фейк» категорически перестал устраивать клиентов, увеличились зарплаты и бюджеты, усложнились сценарии. Дело стало доходней, а главное — интересней.
На питерском рынке вдруг перестало хватать моделей, и агенты стали ездить в украинскую периферию, где был просто модельный кладезь. Они создали конкуренцию питерским моделям, так как требовали меньшей оплаты, были красивы, веселы и покладисты. Иногда казалось, что в Северную Венецию переехал весь Луганск вместе с областью.
Такой размах бизнеса просто не мог остаться без внимания капиталистических правительств, и первая весточка пришла от платежной системы Visa. Биллингам предложили плотно пересмотреть свои отношения с экстремальными сайтами, и когда те стали нудить, многих из них тут же резко отключили от Visa. Поднялся вой и шухер.
Приструненные биллинги в срочном порядке надавили на те сайты, которые обслуживали. Финансовые отношения практически оформлялись заново, но на этот раз посредством кучи документов, добыть которые не смог бы и сам дьявол. Увенчала эту бойню специальная американская правительственная комиссия, которая разрешила биллингам отказывать в обслуживании без объяснения причин, на основании собственного субъективного решения. И если, например, модель на сайте казалась биллингу чересчур моложавой, то никакие официальные документы не могли спасти положение. Сайт просто не обслуживали. Так же, в итоге, поступил и MasterCard. Американский потребитель, привыкший платить только этими картами, стал быстро и уверенно уходить из рук экстремальных порнографов, и никакие смс-биллинги не могли спасти положение.
Однако корабль экстремальной порнографии продолжал борьбу за плавучесть. Если мелкий функционер пошел ко дну сразу, то крупные дельцы открывали десятки своих собственных биллингов по всему свету, работавших с пластиковыми картами через тридцать три мелких инстанции, пряча концы в воду. Только в одной Голландии возникало по двадцать банков на городок с населением в тридцать человек. И некоторое время эта система работала, держа на плаву остатки крупняка.
К слову сказать, тот же Эдип почти не колыхнулся от удара. Оказалось, что он изначально работал со своей собственной биллинговой системой. Как она действует — никто не знает, но это его «ноу хау» до сих пор одаривает инцестом всех желающих платить. Я уже говорил, что он — гений?
Всем остальным же настал полный пиздец. Авмы сдавали дела и уходили в другие ниши бизнеса, где и пребывают по сей день. Весь «экстрим» пошел прахом. Даже не экстремальному БДСМ пришлось доказывать, что он не рэйп, смягчив контент до розовых соплей. Ниша «инцест» мимикрировала, избавившись от таких факторов в контенте, как семейные отношения, и сменив название на невинную формулировку «молодые и старые». И только Эдип в своем Израиле оставался непоколебим, как индейский вождь Сидящий Бык. Еще раз повторюсь, что он — гений.
Волна репрессий докатилась и до контентщиков, некоторым из которых в одночасье заморозили счета в ранее абсолютно лояльных банках. Я попал под эту раздачу, одним телефонным звонком из службы безопасности банка оставшись без огромного куска своего состояния. Мне вежливо предложили навестить головной офис моего банка в Латвии, если я считаю, что способен доказать легальность своих немалых доходов. Из телефонной трубки явно пахнуло американцами и судебными тяжбами, поэтому я вежливо попрощался и поставил на деньгах крест.
Я оказался у разбитого корыта. Несмотря на то, что корыто это было сделано из драгоценного металла, я понимал, что все придется начинать сначала. Я продал свой автопарк и переехал жить к другу. Две недели я питался из его холодильника и плакал в его жилетку. Я был угнетен самим фактом потери такого количества активов, на которые возлагались все предстоящие заказы. Снимать их было не на что. Денег на съемку всего объема, даже после продажи автомобилей, не хватало. Более всего к ситуации подходило определение «катастрофа». Даже понимание того, что такой раскрученный конгентщик, как я, не может сгинуть в одночасье, не прибавляло оптимизма. Мне срочно требовался либо крупный заказ с предоплатой, либо я возвращался к созданию секты или письму всем олигархам.
Я погрузился в сумрачные думы, в которых меня и застал совершенно не близкий мне заказчик. Он не был постоянным клиентом, и я не знал о нем ровным счетом ничего, кроме ник-нэйма. Он спросил, не сниму ли я для него пару сетов? Пара сетов меня категорически не спасла бы, и я сказал «нет, извини, чувак». Удивленный моим отказом (а я, если помните, был безотказен), он поинтересовался причиной такого поворота дел. Я честно рассказал ему ситуацию с латвийским счетом и отсутствием бюджета даже на текущие проекты.
«Сколько тебе нужно?» — спросил он. Мне нужно было двадцать тысяч долларов. «Фетхард устроит?». Fethard — это платежная Интернет-система, в то время работавшая с порноденьгами. Я не понял вопроса. Устроит чем? «Тебе нужны двадцать тысяч?» Да, очень. «Так тебя устроит Fethard для перевода?»…
Совершенно незнакомый человек предложил мне взаймы двадцать тысяч долларов. Обо мне он так же не знал ничего. Он не просил процентов и не назначал срока возврата. Мы даже не обговаривали никаких условий. «Всякое случается» — сказал он, и перевел нужную сумму.
Впоследствии, в зачет долга, я снял для него полнометражный фильм. Вот и все. Но в тот момент он спас если уж не меня самого, то мою репутацию. Если он прочитает эту книгу в далеком Лос-Анджелесе, то пусть знает, что я благодарен ему по сей день. И даже не за деньги. Благодарен за его поступок, каким бы незначительным он ему не казался.
Отсняв на полученную сумму все текущие заказы, я продолжил влачить жалкое существование разорившегося миллионера. Впрочем, не таким жалким оно и было. На самом деле я вернулся к истокам своей карьеры в буквальном смысле. Я снял коттедж в пригородном поселке, где был тот самый классический набор антуража, в котором я снимал свои первые рэйп-ролики: подвал, сарай, брутальный гараж и лес неподалеку. Дело, хоть и очень туго, как в девственное очко, но входило в колею. Я даже купил себе «Волгу», чтобы уж совсем не опуститься.
Поскольку клиенты замерли в ожидании завтрашнего дня, я понял, что на их вялых заказах не раскручусь и до малой толики потерянного благосостояния. Надо было брать в свои цепкие лапы значительно больший объем ответственности. И я переключился на продюсирование целиком собственных сайтов. Теперь съемки для сторонних заказчиков были лишь небольшой частью моей деятельности. Основное время было посвящено креативу сайтов, поиску ранее не засвеченных в порнографии моделей и реализации полученного материала в моих проектах. Я вновь собрал приунывшую команду, и мы опять впряглись по полной программе. И, наконец, в карманах привычно «зазвякало».
В тот период никто не запускал новых проектов, ожидая новых подлянок с верхней ветки большого бизнеса. Орлы, однако, изрядно погадав, успокоились. И, несмотря на то, что многие открыто называли меня идиотом, вкладывающимся в обреченное дело, мой риск оправдал себя целиком и полностью — я выкарабкался. Более того, созданные тогда проекты так и кормили меня до самого конца.
В общей сложности я открыл около десяти сайтов, три из которых стали хитами. К тому же я снял несколько полнометражных фильмов для немецких киностудий — «Jacuzzi Boy», «Russian Casting part I, II» и другие. Ценители могут найти их в каталогах. Тут я ступил на единоличную территорию уважаемого господина Прянишникова, который, правда, не снимал тогда гей-порнографию. Надеюсь, он не ревнив.
Я продал «Волгу» и купил Мерседес.
И тогда меня впервые посетило дежавю. Вопрос еще не был озвучен, но уже витал в воздухе: «А насколько мне это все еще интересно?». Мне было двадцать четыре. В свои годы я сделал для порнографии больше чем просто «много». А для гей-порнографии, пожалуй — все. Начать новое восхождение по мною же протоптанным тропам? Ну, давайте попробуем.
Порно от кутюр
В индустрии «взрослых фильмов» есть мода, и я всегда старался быть в курсе модных течений сетевой порнографии. Оно и понятно — чем метче в цель снимаешь видео, тем веселей отдача.
В прошлом году было модно одно, в этом — другое, а в следующем еще даже неизвестно, что будет модно, и самое выгодное — эту моду создавать. Этим я тоже занимался. Раскручивать ниши удавалось не всегда, но уж если удавалось… Ниша делала тебя порномагнатом в одночасье.
Бывает, например, «год волосатых лобков» или наоборот — бритых, или «год негров» или латиноамериканцев. Направления течений, как самый крупный потребитель, диктуют США, поэтому некоторые из них могут быть большинству из нас непонятны и даже неприятны только из-за природной ксенофобии. Тем не менее, в рамках Штатов они вполне органичны и обоснованны, типа «года иракских солдат» в рэйпе, на волне их военной кампании.
Мода в порнографии, особенно под конец моей карьеры, начала заметно отклоняться от классических канонов половых отношений. Складывалось впечатление, что, грубо говоря, разнообразная ебля, основанная на проникновении, всех достала. Поскольку число доступных порноинтересу отверстий у человека неизменно мало, то тенденция начала развиваться в неожиданных направлениях.
Например, к 2006-му году в США стали модны так называемые «борцовские поединки». Их снимали практически все студии, и во всех вариациях. Мужики и девки, в обтягивающих тряпочках, мутузили друг дружку на рингах, валяли по полу, то удушая и тягая за волосы, то начиная яростно сосаться и сдирать части костюмов. Целиком, при этом, никто не раздевался и, уж тем более, не сношался.
Зрелище, на мой прямолинейный взгляд, было, скорее, смешным, нежели возбуждающим. Скромные накачанные самки швыряли субтильных самцов, прыгали на них сверху и терлись об их поверженные тела своими промежностями, изображая оргазм. Или же, наоборот, гигантские самцы тыкались фрикционирующими бедрами в зады и промежности прижатых к рингу спарринг-партнеров.
Конечно, есть какие-то неизменно популярные вещи, которые трудно назвать модными. Они постоянны и практичны, такие как обычный хард, юные партнеры, любительские съемки и прочие. Принося постоянный доход, они, однако, не позволяют взлететь в заоблачные выси как коммерции, так и творчества. Ты остаешься этаким ремесленником, в основном из-за огромной конкуренции, создающей однообразную питательную серую массу, из которой потребитель зачерпывает практически наугад, стремясь, все же, к островкам сладкой и модной оригинальности. Хотя, конечно, никакая мода не сможет полностью затмить эти вечные ценности, надежные арьегарды, тыловые позиции контентщика, на которые можно смело отступить и там отсидеться, пережидая бури и катастрофы на рынке.
Все это говорит нам о том, что для коммерческого успеха не достаточно просто снять красивую писю в красивой ионе на уютной постели. Нужно умело вписать это в общую картину мира порнографии и её моды. Иначе красота тебя не спасет, а вот у соседа, который снял довольно посредственные и целлюлитные жопы, но зато в балетных пачках и в чистом поле, все будет хорошо. Потому что он следит за ситуацией на рынке.
Во многом этому способствуют сами заказчики, которые предоставляют тебе готовую нишу для съемки. Но чтобы стать суперконтентщиком, надо держать нос по ветру и быть на шаг впереди всех. Еще раз повторю — делать моду намного выгодней, чем ей следовать.
Как же это делать? Нужно понимать, что откуда берется. Например, закон разрушил экстремальную нишу «инцеста», но ведь потреби гель-то никуда не делся. Он сидит перед экраном, зажав свой опадающий пенис в кулачке, и думает, что бы ему посмотреть, вместо дедушек, сношающих юные тела. И если до Вас дойдет первым, что нужно срочно наполнять нишу сильно разновозрастных партнеров, и вообще молодых моделей, то вся эта изголодавшаяся аудитория рванет на ваши цветущие луга. Подобные аналогии Вы уже можете провести сами. Собственно, так мода и делается. Ничего сложного и никаких прорывов в науке половой любви. Только расчет и прозорливость.
В зависимости от актуальных модных течений, приходилось частенько изменять облик моделей. То старить, то омолаживать их мейкапом, рисуя морщины и седину или наоборот — их замазывая. Но чаще всего изменения касались волосяного покрова, как самого быстро восстанавливающегося фактора.
Особенно много возни пришлось на тот период, когда грянула популярность на волосатые лобки. Эту нишу мы называли «хэйри» (hairy — волосатый). Множество моделей-девушек, привычно выбривавших промежность, принялись старательно отращивать кустистые заросли, в погоне за гонораром. Дело доходило до того, что поиск бритой модели превращался в проблему. Кому не позвонишь — ой, знаешь, я сейчас хэйри отращиваю, подожди месяцок. Вот хуйня! Месяцок-то ждать было нельзя, ведь съемки на носу.
В обратном случае, когда мне нужно было снимать хэйри, приходилось ждать две-три недели, пока выбранная заказчиком модель «заволосится» до нужной степени. И все это время ей оплачивалось, поскольку модель уже не была выбритой, но и на хэйри еще не тянула, и её никто не снимал. Да и на личном фронте у них было не весело, в связи с их аграрной деятельностью. Я даже слышал, что от одной модели ушел парень, доведенный хэйри до отчаяния. Эстет хренов. В общем, был легкий атас.
Атас противоположного характера происходил в гей-нишах. «Твинки» — молодые геи — должны быть чисто выбриты во всех местах в обязательном порядке. И вот я к десяти утра приезжаю на съемки, груженый бритвенными наборами, пенками и успокаивающими гелями после бритья, чтобы их нежные жопы не покрылись раздражением. До часу дня студия напоминает фестиваль цирюльников. «Стригу, брею, кровь отворяю». Как сказала Тэффи — кто не хотел стричься и бриться, тому кровь отворяли. До этого, конечно, не доходило, но, бывало, и резались сослепу. Пробовали себе зад побрить? Это как пленку из фотоаппарата в темной комнате извлечь. Поэтому милая картина бреющих друг другу зады моделей была привычным началом рабочего дня. Конец дня знаменовался вантузовым проталкиванием жопяных волос сквозь нерасчитанную на гейские постригушки канализацию.
Девушки эпилировали свои конечности и рабочие места дома, самостоятельно. Самцы же, сколько не говори, приходили бриться на студию, мотивируя это наличием там взаимовыручки.
К менее проблемным факторам подготовки относилась, например, «разработка заднего прохода», для съемок всяких фистерских тем. Этим, слава богу, народ занимался самостоятельно, и, видимо, не без удовольствия. На размеренную разработку уходило от нескольких часов до суток, проводимых моделью во введении в очко различных предметов, постепенно увеличивающихся в диаметре — свечей, фаллоимитаторов, флаконов, бутылок и прочих. В прямой кишке опытных моделей, после суток таких манипуляций, можно было устроить небольшой склад стеклотары.
Самыми же регулярными процедурами всегда являются клизмы и глубокие подмывания, ну и здоровый образ жизни в течение пары дней перед съемками, чтобы никакое похмелье или резкий понос не могли поставить процесс под угрозу. Те, кто не соблюдал этих простых заповедей, карались дисциплинарными воздействиями со стороны грозного Егора.
Шапка
В этом году я чуть было не влюбился в модель, что для меня не свойственно. Все-таки к девушкам-моделям я имел подход достаточно утилитарный, как к элементам производства. Но бывает так, что мозг переключается с одного на другое, и прежние понятия отступают на время.
Её звали Марина, а мы еще дали ей прозвище Шапка. До меня она снималась только у Прянишникова, и ни разу — для Интернет-порнографии. Мне её порекомендовал мой агент. Я спросил — хорошенькая хоть? Ага, сказал агент, и усмехнулся. Ну, давай номер.
Мы созвонились, и она приехала на съемки. Я ожидал чего угодно, но в студию вошел, а точнее — впорхнул настоящий ангел. Она была так хороша, что съемочная группа некоторое время, затаив дыхание, следила за её перемещениями но комнате, осторожно знакомясь и подкатывая пробные «яички». Когда она разделась, все тихо взвыли, а вопрос эрекции моделей быстро перерос в проблему преждевременного семяизвержения. Её попка-орешек, упругие сисечки и чувственный рот сводили с ума, швыряя мужиков в пучину первобытных весенних игрищ. В дальнейшем все модели наперебой рвались сниматься с нею. Она источала секс, заполняя им все пространство вокруг себя.
Еще раз — красоты она была просто неописуемой. Я захотел её мгновенно и безоговорочно, и весь съемочный день маялся от нетерпения и возбуждения, наблюдая, как довольные модели жарят её во все доступные места. После съемок я сразу утащил её куда-то ужинать, и наши отношения перешли в более тесную фазу.
Прозвище «Шапка» Марина заслужила потому, что любой головной убор, который бы она ни надевала, украшал её неимоверно. Она это знала, и старалась не снимать шапку даже в помещении, дразня истекающих слюнями самцов. Мы в шутку предлагали ей даже сниматься в шапке, но до этого не дошло.
Наши отношения не сложились. В основном из-за её «болезненного пофигизма». Даже когда у неё все было объективно плохо, она умудрялась убедить себя в обратном. В следствии этого она жила с каким-то парнем, который был не в курсе её порнодеятельности, сам не зарабатывал денег абсолютно никоим образом, и даже не пытался этого делать. Она вполне мирилась с такой ситуацией, и кормила его, как заботливая пичужка — птенца кукушки.
В итоге она снялась у меня всего пару-тройку раз, а потом просто пропала. Кто-то говорил, что она вышла замуж за своего кукушонка, но к тому моменту я уже поостыл, поскольку подобный склад характера был совершенно не в моем вкусе. Но я до сих пор вспоминаю её, когда мне доводится по-быстрому «передернуть затвор».
Радости материнства
Очаровательнейшая ниша «Прегнантс», в которой сексом занимаются беременные женщины. Ниша очень дорогая, в два-три раза дороже обычных, поскольку период этот в жизни женщины длится не очень долго, а съемки и того меньше — от шестого месяца и до родов. К тому же модели должны быть совершенно очевидно беременными, а не просто толстыми, ставящими под сомнение факт своей беременности для дрочера. Однако желающих сниматься, как ни странно, много.
И не просто много, а даже очень много. Масса беременных девочек желает подзаработать и себе на вкусную еду, и ребенку на красивую игрушку. Поэтому, только-только осознав свою беременность, они звонят и сообщают, что через пять месяцев будут готовы сняться в веселом харде, или софте, в зависимости от заказа и собственного желания. Чаще всего это даже не модели, а какие-то их подружки и знакомые, узнавшие о такой возможности случайно. Не профессионалки, они, однако, сразу спрашивают, а сколько денег заплатите? А я вот еще позвоню, узнаю, сколько в другом месте заплатят. И так далее. В итоге, на протяжении последних месяцев беременности, эти девушки снимаются практически беспрерывно, мечась от контентщика к контентщику.
Есть, так же, специальные агенты, просиживающие штаны в женских консультациях и родильных домах. Не знаю, как дословно они предлагают сниматься, но в целом все сводится к тому, что у тебя, детка, осталась пара месяцев, чтобы поднять немеряно денег. Как показывает практика, «детки» соглашаются.
Одну девушку ко мне привел её парень, который снимался у меня в «бишках». Она была беременна от него, месяце на пятом. Месяца два он её, видимо, уламывал, и когда они решились, я снял с ними роликов пять, не больше, поскольку у них было жесткое условие — сниматься только вдвоем, и только друг с другом. Типа, они друг другу не изменяют. Хотя он прекрасно работал без неё даже в групповухах, и в «туза» его драли, и он сам драл мальчиков и девочек только так. Но всплыла вот такая странная мораль, и больше пяти роликов с одними и теми же лицами уже были заказчику не интересны.
Примечательный факт — большинство беременных девушек отчаянно хотят секса. Их наши съемки неимоверно возбуждали, особенно всякие групповухи, в которых они так искренне и яростно сосали и наседали на многочисленные болты, что даже привычная ко всему съемочная группа адски возбуждалась.
Вот такая вот ниша, исключающая, правда, некоторые позы, но веселая, прибыльная и всем в удовольствие.