Древнюю Русь называли страной городов: при князе Владимире их было 25, перед нашествием Орды — 271, при Иване Грозном — 715, при царе Алексее Михайловиче — 923. Были среди них и очень большие. Наверное, не случайно русской княжне Анне (дочери Ярослава Мудрого) Париж XI в. показался большой деревней, а спустя несколько веков англичанин Р. Ченслер отмечал в 1554 г., что Москва по размерам превосходит Лондон.
Именно города становились оплотом развития предпринимательства, складочными местами, в которых сосредоточивались массы товаров, распределяемые отсюда как по стране, так и за рубеж. Вокруг городов возникало множество торговых и промысловых поселений.
Русские предприниматели, торговавшие с зарубежными странами, предлагали им не только сырье, но и продукцию по тем временам высокой технологии, в частности металлические замки (ими пользовались в чешских монастырях еще в конце XIV в.) и пушки (в 1646 г. 600 пушек было вывезено в Голландию).
Большая часть русских предпринимателей Петровского времени, как и в более поздний период, вышла из крестьян или посадских людей, тогда как в западноевропейских странах —
из дворян. И это прежде всего самые выдающиеся фамилии русских предпринимателей — Морозовы, Рябушинские, Прохоровы, Гарелины, Грачевы и многие другие. За каждым из этих предпринимателей — организация огромных производств, снабжавших своей продукцией десятки, а то и сотни тысяч людей в России и за границей.
При Петре I калужский мещанин Гончаров (прадед Натальи Гончаровой — жены Пушкина) начал с мелкой торговли, затем расширил ее, создал фабрику писчей бумаги и фабрику парусных полотен и, наконец, несколько железных заводов в Калужской губернии.
Из более двух сотен петровских заводов, в том числе примерно сорока крупных мануфактур, только единицы возглавлялись иностранцами или дворянами.
Почти все отрасли промышленности, пользовавшиеся покровительством государства, служили нуждам армии: Петр I не хотел зависеть от ввоза этих товаров на случай войны. Для ускорения развития производства Петр I поступал по примеру прусских королей: строил фабрики за государственный счет, а затем передавал их частным лицам, которым давались определенные привилегии (налоговые, таможенные). Но если частные предприниматели не заботились о деле, то, как крайняя мера, фабрики могли быть возвращены в казну.
Поддержание народной инициативы и предприимчивости в XVIII в. шло по пути отмены ограничений. Так, при Екатерине II ликвидируется необходимость получения «разрешительных указов на открытие нового предприятия и устройство всякого рода промышленных заведений объявлено совершенно свободным для всех».
Одновременно объявляется об уничтожении монополий («за вредни») и введение полной свободы торговли («всякому торгу свободну быть надлежит»). Историки отмечают «исключительную яркость» этого периода по «необычайной интенсивности процесса индустриализации» и по роли в нем частного предпринимательства.
Количество промышленных предприятий (без ремесленных мастерских) только за XVIII в. увеличилось в 10-12 раз, достигнув в 1801 г. — 2423 предприятий с числом занятых почти 100 тыс. человек. По ряду экономических показателей Россия вышла на самые передовые рубежи. Прежде всего это относилось к металлургической промышленности.
Особо следует сказать о роли русских предпринимателей в развитии технического прогресса. Вопреки утверждениям некоторых исследователей о незаинтересованности русских предпринимателей во внедрении технических новшеств, факты говорят об их огромных успехах в технической области. В частности, черная металлургия России XVIII в. была самой передовой в мире. Немецкий историк металлургии Людвиг Бек, говоря об уральских домнах, построенных на заводах Демидовых на рубеже XIX в., называл их не только «величайшими древесноуголь-ными доменными печами континента», но и наиболее производительными и экономичными по расходу топлива на единицу продукта, более производительными, чем любые другие печи, не исключая английских, считавшихся в то время лучшими. Франция пыталась отгородиться от русского металла высокими пошлинами. В этой стране перед войной 1812 г. писали, что русское железо «дешевле и лучше французского, и если оно свободно будет доставляться во Францию», то местная железоделательная промышленность, не выдержав конкуренции, «погибнет совершенно».
Если в Англии первая паровая машина Уатта двойного действия, обеспечившая собою целый промышленный переворот в этой стране, была построена только в 1785 г., то в России аналогичная двухцилиндровая паровая машина была создана гениальным механиком-самоучкой Ползуновым на 20 лет раньше, уже в 1765 г. В Англии изобретение Генри Моудсли суппорта к токарному станку, увенчавшее промышленную революцию XVIII в., обеспечив возможность и машины строить посредством машин, датируется 1797 г., а у нас замечательный механик Андрей Нартов создавал самые совершенные копировальные токарные станки с механическим суппортом, заменяющим руку человека, еще в Петровскую эпоху.
Символом русского предпринимательства XIX в. стала семья старообрядцев Морозовых. Родоначальник семьи Савва Васильевич Морозов (1770—1862) был простым ткачом и крепостным помещика Рюмина. В 1797 г. он устроил небольшую фабрику шелковых лент, затем более крупную в местечке Зуево. В 1820 г. он выкупился на волю вместе с семьей за огромную сумму — 17 тыс. руб. и в дальнейшем стал одним из крупнейших фабрикантов России. Во второй половине XIX в. фабрики Морозовых выросли в четыре огромные фирмы, а перед революцией собственные капиталы семьи оценивались более чем в 110 млн. руб., на предприятиях семьи трудились 54 тыс. рабочих.
Многие ивановские фабриканты — будущие миллионеры — вышли из крепостных графа Шереметева. Предприимчивость крестьян была велика: обучаясь новым приемам производства на фабриках, они переносили их в свое кустарное дело, а потом развивали свои кустарные мастерские и превращали их в фабрики. Многие помещики поощряли развитие предпринимательства среди оброчных крестьян: богатые крепостные платили и за себя, и за неимущих общинников. Помещики обещали покровительство таким крестьянам-фабрикантам. Когда Екатерина II в 1766—1767 гг. издала ряд указов, разрешающих создание текстильных мануфактур без регистрации, наиболее зажиточные крестьяне, накопившие участием в промыслах и посреднической торговле некоторые капиталы, организовывали крупные фабрики в помещичьих вотчинах. Крепостная буржуазия росла быстро и количественно, и качественно, нередко охватывая целые отрасли. Село Иваново — графов Шереметевых, впоследствии г. Иваново-Вознесенск — было центром текстильной промышленности. Англичане называли его «русским Манчестером». Уже в 20-х годах XIX в. в Иванове работало более сотни текстильных мануфактур.
По закону крепостные предприниматели не имели права владеть фабриками. Они покупали их на имя своих помещиков и выплачивали им крупные проценты с прибыли, получая в обмен экономическую свободу. В имениях графа Шереметева были крепостные-фабриканты, имевшие по 600—700 крепостных, которых они также могли покупать от имени помещика. Многие крепостные-фабриканты затем выкупались на волю, оставляя помещикам почти все созданные ими предприятия. Однако часто, восстановив упорным трудом свои дела, они могли выкупить обратно свои фабрики и приумножали богатство. Помещики отпускали таких крестьян только за очень высокую плату, поэтому последние старались тщательно скрывать свое истинное богатство до выхода на волю (слово «уволить» имело первоначальный смысл «отпустить на волю»).
Существовал целый промышленный район семьи Мальцевых в смежных уездах Орловской, Калужской и Смоленской губерний. Построив в 1724 г. первый стекольный завод, они создали в дальнейшем парусно-полотняные предприятия, металлургические заводы. Фактически он стал центром российского машиностроения. На предприятиях Мальцевых были изготовлены первые в России рельсы, паровозы, пароходы и др. В акционерное общество, созданное Сергеем Ивановичем Мальцовым, входило до 30 предприятий — чугуно- и сталелитейных, стекольных, фаянсовых, лесопильных, кирпичных, механических, полотняных, бумажных и др. На заводах работало почти 100 тыс. человек. Для рабочих заготавливался хлеб на случай неурожаев, строились каменные дома в рассрочку, причем долги часто прощались. Мальцов во время крестьянской реформы отдал рабочим даром огородную и усадебную землю. Денег на руки рабочие получали мало, но из магазинов натурой могли брать все, что было нужно.
В целом с 1802 по 1881 г. численность фабрик в России (без мелкого и кустарного промысла) увеличилась с 2423 до 31 173 тыс., а численность рабочих — с 95 до 771 тыс. человек.
У русских предпринимателей существовал своего рода, негласный кодекс чести, осуждавший все виды развития паразитического, ростовщического, спекулятивного капитала. По неписаному табелю о рангах российские предприниматели делились на несколько групп, а точнее, на две почтенные и одну непочтенную, презираемую. К первой группе относились промышленники, фабриканты (даже мелкие), крупные торговцы-оптовики, имевшие, кроме того, свои промышленные предприятия, а позднее — финансисты и предприниматели в области страхования и кредита. Ко второй — торговцы крупные, средние, мелкие, ведущие дело «по чести и без обмана». А к третьей, «презираемой», группе относилось большое количество всяческих жучков, спекулянтов, перекупщиков, процентщиков, пытавшихся нажиться путем различных махинаций и обмана. Отношение к этой категории двух первых было крайне отрицательно, как правило, их «на порог не пускали» и по возможности пытались всячески наказать.
Отличительной чертой российских предпринимателей являлось меценатство, благотворительность. Множество церквей было возведено на их добровольные пожертвования. Построить храм, приют, больницу — стало традицией для значительной части предпринимателей, выросших на принципах православной народной этики. Московский купец Большаков (1794—1863) посвятил свою жизнь отысканию древних русских книг, в Румянцевском музее его коллекция составила целый отдел. На средства предпринимателей создавались лучшие музеи — Третьяковская галерея, Музей изобразительных искусств им. А. С. Пушкина и др.
Братья Павел и Сергей Третьяковы занимались торговлей и промышленностью. И хотя семья не была очень богатой, значительные средства тратились как на создание художественной галереи, так и на другие благотворительные дела. Галереи обоих братьев были переданы в дар Москве П. М. Третьяковым незадолго до его смерти. Он считал создание музея главным делом своей жизни, будучи глубочайшим знатоком живописи и «желая содействовать процветанию искусства в России».
К. Т. Солдатенков основал известное книгоиздательство, собрал коллекцию картин и подарил Румянцевскому музею, а после смерти оставил капитал на сооружение больницы (ныне Боткинская) и на основание ремесленного училища для рабочих.
Из семьи купцов и предпринимателей Алексеевых вышли и ученые, и деятели искусства — К. С. Станиславский (Алексеев), и городской голова Москвы. Станиславский основал Художественный театр, а деньги на постройку здания дал С. Морозов.
С. Морозов финансировал и создание Музея западного искусства, и собрание старинных русских гравюр и портретов. С. И. Мамонтов не только строил северную железную дорогу, но и основал частную русскую оперу, создал в Абрамцеве кружок художников, прославивших русское искусство.