Кредо Чернышевского — журналиста и литератора — раскрывает его полемическая работа «Об искренности в критике» (1854). Главной задачей критической деятельности автор статьи признает распространение в «массе публики» понимания общественно-эстетической значимости того или иного произведения, его идейно-содержательных достоинств — иными словами, Чернышевский выводит на первый план просветительские, воспитательные возможности критики.
Программным эстетическим документом всего радикально-демократического движения стала магистерская диссертация Чернышевского «Эстетические отношения искусства к действительности» (1855). Ее главной задачей стал спор с «господствующей эстетической системой» — с принципами гегелевской эстетики, на которых основывал свою позицию в начале 1840-х годов Белинский и которые по-прежнему многим казались незыблемыми.
Ключевой тезис диссертации — «прекрасное есть жизнь» — позволил ее автору выразить убеждение в объективном существовании красоты. Искусство не порождает прекрасное, а более или менее успешно воспроизводит его из окружающей жизни — следовательно, оно безусловно вторично по отношению к действительности. Его значение — «дать возможность, хотя в некоторой степени, познакомиться с прекрасным в действительности тем людям, которые не имели возможности насладиться им на самом деле; служить напоминанием, возбуждать и оживлять воспоминание о прекрасном в действительности у тех людей, которые знают его из опыта и любят вспоминать о нем». Задачей искусства, по Чернышевскому, кроме «воспроизведения» действительности, является ее объяснение и приговор, который выносит художник окружающей жизни. Таким образом, развивая эстетические взгляды Белинского, Чернышевский впервые теоретически обосновывает социально-результативную функцию искусства. Характерно, что основательные историко-литературные работы
Чернышевского 1855—1856 гг. («Сочинения Александра Пушкина», «Очерки гоголевского периода русской литературы») построены на преимущественном интересе к «внешним» литературным явлениям, к процессам, связывающим художественную словесность с общественно-литературной жизнью.
Умение Чернышевского-критика ставить перед литературой именно те самые вопросы, в которых назрела потребность в обществе, можно было бы подтвердить буквально каждым его выступлением. Здесь достаточно указать на такие статьи, как «Русский человек на rendez-vous» и «не начало ли перемены?». Первая появилась в 1858 году и выражала собою линию революционных демократов на решительный разрыв с либералами, на выдвижение героя из разночинно-демократической среды – вопросы, являвшиеся особенно актуальными в канун периода революционной ситуации. Вторая – была напечатана в 1861 году, уже после проведения «крестьянской реформы», ограбившей крестьянство, и прозвучала как призыв к революционным действиям.
Чернышевский был полностью согласен с классификацией критики, данной Белинским, который подразделял критику на уклончивую и прямую. Но оговаривался, что не всякая прямая критика бывает истинной. Чернышевский на критику уклончивую нападает с еще большем ожесточением, так как в его время она получила широкое распространение в связи с тем, что господствующей идеологией привилегированных сословий стала идеология либерализма, претендовавшая на руководящую роль в прогрессивном общественном движении и потому лицемерная в своей основе. По словам Чернышевского, сама русская публика требует от критики живых и ясных убеждений, чуждых всякой уклончивости и мелочности. Невыполнение этого требования приводит только к одному: к потере доверия со стороны публики по отношению к критике, к разрыву контакта между критикой и публикой. Критика обязана называть вещи своими именами, «как бы жестки ни были имена»; она не имеет права бояться резкости: «иногда без нее не может обойтись критика, если хочет быть достойною имени живой критики, которую, как известно, может писать только живой человек, то есть способный проникаться и энтузиазмом и сильным негодованием – чувства, которые, как тоже всем известно, изливаются не в холодной и вялой речи, не так, чтобы никому от их излияния не было ни тепло, ни холодно».
Чернышевский придерживался такого правила: если речь идет о молодом, подающем надежды, писателе, критику нужно быть как можно более внимательным и осмотрительным. Наряду с таким понятием, как «содержание», применительно к литературно-критической статье, Чернышевский вводит еще и такое – «тон».
В принципе критик всегда оценивает литературные явления так, как они того заслуживают. Но в различных обстоятельствах к явлениям одинаковой ценности у него может быть несколько различное отношение, выражающееся в тоне его статьей.
Критик оценивает литературные явления в их движении и развитии. Критическая статья должна помочь писателю глубже осознать и то, что им уже сделано, и то, что необходимо ему сделать для успешной и плодотворной деятельности. Давая оценку произведениям того или иного писателя, критик обязан и формулировать отношение лучшей части общества к его таланту. Критику необходимо хорошо знать и глубоко понимать настроения и потребности общества, для того чтобы верно выражать их, правильно определяя тем самым и тон каждой своей статьи, которому принадлежит немалая роль в формировании эстетических вкусов, убеждений и требований читающей публики.
Всякое литературное произведение существовало для Чернышевского как выражение того или иного момента в литературе данной эпохи. Поэтому он и подвергал его анализу и оценке как часть целого, в тесной связи с этим целым, с состоянием его и перспективами развития. Отсюда необычайная глубина и ясность в определении задач, стоящих перед литературой, в определении перспектив ее развития.
Сила и подлинное величие Чернышевского как критика в том, что он выяснял пути движения литературы на основе всестороннего анализа отдельных произведений, взятых как звенья литературного процесса в целом
Оценка произведения дается с двух точек зрения – с точки зрения и содержания и формы. Критик не отрывает одно от другого, но и не отождествляет одного с другим.
Чернышевский имел возможность, в зависимости от обстоятельств, выдвигать тот или иной аспект соотношения между ними, позволявший критику наиболее плодотворно бороться за развитие литературы.
«Содержание, достойное внимания мыслящего человека, одно только в состоянии избавить искусство от упрека, будто бы оно – пустая забава, чем оно и действительно бывает чрезвычайно часто; художественная форма не спасет от презрения или сострадательной улыбки произведение искусства, если оно важностью своей идеи не в состоянии дать ответа на вопрос: «да стоило ли трудиться над подобным пустяками?». Бесполезное не имеет права на уважение.
Чернышевский нигде не диктует писателям того, какие вопросы они должны поднимать в своих произведениях и каким образом разрешать их. Он говорит только о бессмысленности тех произведений, в которых нет ни правды, ни жизни, и о пользе тех, которые в какой-то степени содержат и то и другое.
Путь Чернышевского-критика с точки зрения его борьбы за высокое идейное содержание литературы, можно подразделить на четыре этапа: первый этап – с 1953 года приблизительно по 1855 год, когда главная задача заключалась в борьбе с эпигонской литературой и пропагандой эпигонства в критике; второй этап падает на 1856-1857 годы, когда со всей остротой встал вопрос о продолжении и развитии гоголевских традиций, об усилении и критического пафоса и положительного устремления в русской литературе; начало третьего его этапа следует приурочить к 1858 году, ознаменованному программным выступлением критика (статья «Русский человек на rendez-vous») по проблеме героя: четвертый этап – это борьба за изображение народа как главной революционной силы.