Книга 3.
События на озере Талкас
Об Уральских горах, которые делят Азию и Европу по всему контененту Евразии с севера на юг знают все. О его собрате, горе Ирандыке, что тянется параллельно Южному Уралу не всем известно. Башкирские племена, живущие в горах, любят эти горы, слагают песни и стихи, считают горы своей родиней. На Южном Урале параллельно с Уральскими горами лежат хребты Ирандыка. Гора Ирандык – один из отрогов Уральских гор, пролегающий с севера на юг на 110 км.
У западного склона хребта Ирендык располагается одно из самых красивых озёр Башкортостана Талкас. Озеро очень древнее, образовалось в результате вулканических процессов на Урале. На хребте Ирандык в нескольких километрах от озера находится гора - остатки потухшего вулкана. На вершине горы имеется кратер. То, что в этом районе когда-то бурно протекали тектонические явления, подтверждает и то, что по берегам озера на поверхность выходят вулканические породы - порфириты. Кроме того, на озере ближе к западному берегу возвышается небольшой скалистый островок, сложенный порфиритовой породой, а на дне озера имеются скалистые выступы порфирита. Донные отложения Талкаса – биогенные, т.е. в нем накоплен сапропель массой несколько десятков миллионов тонн.
По берегам этого озера и по Ирандыку живут башкиры Бурзянского рода. Несмотря на богатство природных ресурсов, живут бедно, разводят домашний скот и птиц, на лето выезжают на летовку, тоесть на джяйлау.
Озеро Талкас обдюбовали не только люди, а и лесные обитатели и птицы. До восхода солнца сюда на озеро приходят на водопой такие обитатели леса и гор как лось, косуля. Вода озера лечебная, об этом знают люди, звери и птицы.
Весна 1755 года пришла своевременно, как и предыдущие годы. После мартовских буранов прошла Зауральская метель «Акман-Токман». В апреле снег присел и, превратившись в воду под лучами весеннего солнца, побежала по склонам вниз, в сторону озера Талкас. Вскоре склоны гор позеленели и поблестели от молодого побега разнотравья и цветов. Домашний скот вышел на выпас в природу.
Ныне зима была холодная и долгая. В конце марта пурга под названьем «Акман-Токман» разыгралась не на шутку и вместо одной недели продолжалась в течение десяти дней. Эта пурга бывает только в Зауралье, и она имеет свою легенду.
Однажды со стороны Алтая пришли монголы-татары и напали на местные племена. Башкирские племена, сколько хватило сил, отражали эти атаки, но превосходящие силы врага погнали их вглубь страны. Не имея возможности дальнейшего сопротивления, большинство народа подчинилось Чингисхану. Но некоторые племена продолжали сопротивление. Сураман, вождь одного из башкирских племен, со своими сыновьями Акманом и Токманом продолжал воевать против сего сильного врага. Война шла с переменным успехом, то возгорая, то затихая в течение десятилетий. В одном из боев Сураман был смертельно ранен и, зная, что ему осталось недолго жить, позвал сыновей и сказал:
- Сыновья мои! Пришло время и мне уйти за своим отцом, вашим дедом. Дед ваш оставил мне завещание и я передаю эти слова вам. Вот они: “Лучше погобнуть в бою, чем жить в неволе”. Не забудьте эти слова, продолжайте борьбу до последнего.
После смерти отца братья Акман и Токман повели борьбу в горах Зауралья. В конце марта последнем бою их отряд братьев был почти полностью уничтожен, осталась лишь небольшая группа бойцов. Чтобы их спасти, два отважных брата увлекли большой отряд врага за собой и завели их в густой лес. Начался буран, где не было не видно ни зги. В таком буране в течение недели враги преследовали двух братьев, но не смогли их окружить и поймать. Так команда врагов заблудилась. Вскоре от холода и голода братья погибли, а за ними погиб весь тысячный отряд монголо-татаров.
После этого случая башкиры Зауралья начали называть последний мартовский буран по имени отважных братьев «Акман-Токман».
Бикбулат, старшина деревни Исянбет, почему-то вспомнил эту легенду об отважных братьях. Вспомнил, быть может, потому, что в конце марта здесь началась настоящая метель со вьюгой… Пурга замела всё вокруг, не видно ничего. Замела метель дорожки, запорошила, кружева развесила вокруг. Ни зги не видать. В деревне под снегом остались дома, сараи и другие построения. В эту пургу даже пропала молодая женщина, налегке одетая вышла к соседям, чтобы попрость живые угли, а обратно не возвратилась. Трое детей остались полусиротами и муж при них.
«У природы свои каноны, то бушует, то стихает, на то – воля Аллаха- подумал старшина, - а вот среди людей нет душевного спокойствия. С этим как быть? Народ недоволен, готов снова бурлить. Да, конечно, на это есть свои причины. Старшина в этих условиях остается между наковальней и молотом: хочет честно послужить властям, старается угодить чиновникам, в то же время не забыть о чаяниях и бедах простого народа, который тебя избрал старшиной, верит в тебя, ждет от тебя всякой помощи.
На лесной тропе не спеша двигается два всадника. Это старшина Бикбулат со своим писарем Биксура возвращается домой из хутора Амин. В этот хуторе обосновался инженер Брагин, посланный из Петербурга начальником горно-изыскательных работ. Старшина, побывав у Брагина, пригласил его к себе в гости, все-таки, по его мнению, тот - представитель власти и крупный чиновник. С ним тут рядом в казарме находится команда солдат. Местные повара их обслуживают. Для себя Брагин держит отдельного повара.
Да, старшина якшается с Брагиным с первых дней его прибывания, хотя некоторые из местного населения косо смотрят на его дружбу с урусом. Но пока никто ничего не высказал. Несколько десятков башкирских джигитов работают у Брагина, помогают в его изысканиях горных пород.
Он, старшина, уважает инженера Брагина, а уважает ли население этого инженера – не знает. О Брагине ходят разные слухи, говорят, что он обижает своих работников – башкир. За малейшую ошибку бьет плетьми и наказывает материально. Эти наказания можно стерпеть, так как нужна работа, нужны деньги для семьи. А народ, оказывается, пуще недоволен тем, что Брагин почти открыто издевается над женщинами-мусульманками. В повара приглашает девушек и молодых женщин и силой принуждает совокупляться. Часто меняет их. Бикбулату это тоже не нравится, но что поделаешь – таким уродился этот урус. Кони идут спокойно, Биксура движется сзади старшины в полудреме от выпитого кумыса.
- Биксура братец!
- Да, Бикбулат агай, я слушаю, - проснулся тот полностью.
- Как ты думаешь, почему наш народ такой возбужденный, недовольный и раздраженный в последне время. Есть ли каки-то причины для недовольстаия? Как ты думаешь?
Причин, конечно, много, - начал отвечать Биксура и призадумался, чтобы собраться с мыслями. – Во-первых, после восстания 1740 года народ донельзя разорился. Прошло 15 мирных лет, а жизнь не идет вперед. Продолжается расхищение наших земель и этому противостоять невозможно. Без разрешения общества тут и там строятся заводы, крепости, возникают села. Во вторых, на границу с Казахстаном для военной службы начали брать молодых людей, мужчин со своими лошадьми. Их семьи остаются без поддержки, без мужчины, без лошади семья не может отсеяться и полноценно убирать свой скудный урожай. Много недовольствия вызывает рост налогов. Особенно неприятно то, что власти опять активно повели политику христианизации…
- Да, это правда, - согласился старшина, - кроме принудительного крещения ввели непонятные для населения ограничения. Так, например, башкиры без специального разрешения властей не могут строить мечети и школы.
- Правда ли то, что если крещеный башкир обратно захочет вернуться в свою религию, его ждет смертная казнь? Или это все слухи?
- Правда. Я хорошо помню пару таких событий, связанных с новокрещением башкир и наказанием их за отступление от новой веры.. В Екатеринбурге по приказу Татищева в присутствии новокрещенных был заживо сожжен насильно крещеный башкир Айлинской волости Сибирской дороги Тойгильде Жуляков за обратный переход в мусульманскую религию. За эту же «вину» был казнен житель Табынской волости нашей Ногайской дороги, после крещения ставший Романом Исаевым.
-Я могу добавить еще о том, что наши муллы тоже недовольны из-за того, что количество ахунов, высших духовных лиц мусульман, было сокращено до 4 человек, вместо сорока. Ахуны и муллы дожны давать властям присягу верности и информировать «о всяких худых делах и никого из других вер в свою веру не приводить.
- Тсс, Бикбулат агай, - заключил разговор Биксура, - как говорится, у леса тоже имеется глаза и уши.
Остальную часть пути два всадника проехали молча.
Утром следующего дня с двумя телохранителями Брагин явился к своему знакомому старшине в назначенное время. Старшина потчевал его как самого дорого гостя. Зарезал самого крунного барана для бишбармака, приготовил свежий и пенистый кумыс, водку заранее привезли для гостя из Орск.
Выпив изрядную порцию водки, инженер начал хвалить сам себя, дескать, какой он специалист хороший, что человек он очень нужный государству. И женщины местные его любят, так и стараются попасть в постель быстрее и т. д. А ночью пьяный до предела инженер открыто стал требовать девушку для постели, обещая наказать за непослушание его требований. Старшина еле-еле успокоил его, дав еще водки. Тот в пьном бреду бормотал:
- Со мной была и жена Сураша, муж знает, но молчит, значит, так надо…
Я всех побью и останусь тут один, чтобы мне никто не мешал. Где мой пистолет? Дайте мне в руки – всех перестреляю…
Пришлось повязать гостя и ждать, когда он заснет. «Дать, что ли, по башке, чтобы он успокоился, - такие мысли вдруг пролетели в голове у Бикбулата, - нет, нельзя так делать! Гость есть гость, поэтому нельзя его трогать, такова традиция местного народа. Во-вторых, кому-кому, но старшине неохота сидеть в тюрьме из-за возникших бурных эмоций. Надо терпеть и терпеть до конца.
Слава Аллаху, и это потчевание гостя прошло благополучно. Утром инженер, выпив водку на похмель, как будто ничего не было, молча ушел из дома старшины.
Появление Егора Брагина в этих местах среди бурзян напрямую была связана с политикой русского государства. Русское правительство давно интересовалось богатством Уральских гор, его недрами. Разведочные работы были начаты при Петре Первом, но были приостановлены по каким-то причинам. Сейчас эти работы снова возобновлены.
Недовольствие и волнения среди бурзян начались еще весной 1754 года. Бурзян поддержали предводители Осинской и Сибирской дороги. О том, что Бурзянский род готовится к бунту, распространилась по всей земле башкирских родов и племен. К бунту способствовали и мусульманские религиозные деятели, недовольные тем, что проводится крещение мусульман. Один из них Габдулла Галеев, имеющий прозвище Батырша. Он – известный в широких кругах ученый мулла, мещеряк, уроженец деревни Карыш Сибирской дороги из рода Гайна. Он в своих праповедях возмущался политикой царской власти по насильственому крещению мусульман, рассылал письма во все стороны, призывая настоящих мусульман противиться этому неправедному делу. Такие письма получили ряд родов, как Бурзян, Кыпсак, Тамъян, Усерган и другие. Как раз в это время Брагин своими действиями усилил недовольство местного населения. Для его окружения и солдат он - Егор Ефимович, а для остальных – Егор притеснитель. Народ знает: для России Урал – лакомый кусок, чтобы получить богатство этого края государство пробует разные пути и методы. Недавно из Оренбурга через Яикскую крепость до Сибири проложили дорогу, полотно обложили камнем, где надо понастроили мосты и ямские станции. Так появился Исетский тракт, который связывал Оренбург с Верхояицком, далее с городами Исетской провинции. Он проходил через землю башкир Усерганской, Бушман-Кипчакской, Тангаурской, Бурзянской волостей Ногайской дороги. Через каждые 50-60 верст имелись ямы – остановочные станции. Тракт содержался за счет башкир: они должны были давать подводы для перевозки чиновников, почты и других казенных грузов, ремонтировать дорогу. Эта повинность тоже была обременительной и вызывала резкое недовольство населения.
На станциях появились дома для проезжающих, навесы для запасных телег, сань и конюшни для лошадей. Одна из ямских (почтовых) станций находился боиз озера Талкас в месте, где река Сапсал впадает а Сакмару. Она существовала под названием Сапсалская яма. Тут кроме перечисленных построений был поставлен добротный дом из трех комнат. Говорили, что это контора начальника горно-изыскательных работ из Петербурга. Брагин незадолго до этого приехал из столицы в южные волости Ногайской дороги для отыскания и разработки цветных камней и глины для фарфорового завода и обосновался близи озера Талкас в деревушке Амин со своими солдатами.
Весной следующего года Брагин привлек некоторых башкир для своего дела, в первую очередь тех, кто хорошо разбирался в цветных и иных камнях. Так появился у Брагина Сураш и Иткул, они помогали отыскать нужные камни и комментировали их классификацию.
К лету характер и поведение Брагина изменились: почувствовав полную свободу, он стал выпивать, стал распущенным, со старшин требовал, чтобы его бесплатно обеспечивали водкой и кумысом. С рабочими из башкир обращался грубо, матерился многоэтажно, называя их скотиной. Этого как-то можно терпеть, но тот каждый раз бьет кнутом за малейшую провинность или ради забавы.
Как-то раз инженер начал бить Иткула, тот отобрал его кнут и бросил на землю. Брагин взялся за пистолет, чтобы выстрелить в Иткула. Жизнь Иткула спасло то, что пистолет по какой-то причине раз за разом не выстрелил. Начальник снова взялся за кнут и в ярости бил, пинал его ногами до потери сознания. Остановилс экзекуцию только тогда, когда выдохся из сил. Иткул, получивший изрядное телесное наказание, в последующие дни не смог выйти на работу, затаил злобу.
После этого случая начальник успокоился, держал себя нормально, прекратил выезды, но ему и в голову не пришло извиниться перед Иткулом, чтобы подавить конфликт, возникший на пустом месте. Через некоторое время опять начал жить разнузданно, насиловал женщин как попало, никого не пожалел. О злоключениях начальника стало известно всем, но никто не посмел слово сказать этому высокопоставленному начальнику. Первым не выдержал Сураш, у него кончилось терпение. Решил он поговорить со своими друзьями поговорить о поведении Брагина и, если возможно, встретиться с ним и мирно побеседовать и попросить, чтобы он прекратил разнузданность и грубость. Друзья Сураша в назначенное время встретились в деревне Идрис. Тут были Ялан Иткул, Амин, Темяс, мулла Худайбирде. По традиции встреча началачь с питья кумыса, только потом перешли на серьезный разговор. Беседу начал хозяин дома Сураш:
- Друзья! Брагин своим каинским поведением сильно надоедает народу. Если не принять каких-то мер, дальше будет хуже. Если предпринимать, то это будет похож на бунт. Что делать? Подскажите, пожалуйста, крако и конкретно.
Первым взял слово молодой человек с крутым нравом Амин:
- Надо его уничтожить и все, - внес он предложение, - тогда всем будет покой. Его поддержал Иткул:
- Я за его уничтожение. Из-за того, что он избил меня без видимых причин еле хожу, не могу полноценно работать, нахожусь без дела в своей деревне Ялан Иткул по реке Туялас. Сволочам нет места среди нас.
- Подождите, друзья! Не кипятитесь, - включился в разговор мулла Худайбирде, - в таких ситуациях необходимо действовать с умом. Воздержитесь пока от своих крутых мыслей. Может быть, нам лучше посоветоваться с аксакалом Аликасом, послушать его совета и действовать сдержанно. Большинство согласилось с этим мнением, решили съездить к названному аксакалу. На следующее утро группа молодых прибыла к Аликасу Суюндуку углы и изложила суть дела, связанное с Брагиным. Говорили, что предварительно решили убрать начальника. Тот терпеливо послушал всех и молвил:
- Молодежь! Сказать, чтобы вы отказались от своего решения, не могу, язык не поварачивается. Постоянно слышу о разнузданном поведении уруса-начальника: постоянно пьян, издевается над женщинами и они, боясь разоблочения, вынуждены молчать. Сам в гневе. Поэтому ставлю конкретный вопрос: кто из вас может отправить его душу в рай? Скажите!
Кроме Худайбирды все хором ответили: - Я!
После этого поцеловав Коран, договорились все выполнить тайно и никого не предавать даже при казни. Это опасное дело было поручено Амину и Сурашу. Их стрелы должны долететь до цели. Решили создать две вспомогательные группы на непредвиденный случай. На этом и разошлись. Начался новый отсчет времени.
Брагин, имея достаточной военной силы, вообще не предполагал, что кто-нибудь будет покушаться на его жизнь.
Однажды в прекрасный летний вечер решил Брагин отдохнуть на острове озера Талкас. Небольшой каменистый остров, как ему известно, находится в западной части озера, он сложен из застывшей магмы. Взяв с собой пятерых солдат и повара, в двух лодках туда он и направился к вечеру.
До глубокой ночи тут продолжалась распитие спиртных напитков, местный пир на весь мир. Окружение инженера в пьяном угаре пела и плясала со своим начальником. Гудение продолжалось всю ночь. А то, что рядом с островом находилось пару чужих лодок, они и не заметили вообще.
Вот и отступает ночь, сменяясь предрассветными сумерками. Из сереющей темноты постепенно проступают неясные очертания окружающего мира – силуэты домов, деревьев. Небо на востоке светлеет. Вокруг царит сонная тишина. Светлое пятно на горизонте становится больше и больше. Дует легкий ветерок. Утренняя прохлада стелется над землей. Природа замирает, будто готовясь к чуду. Все четче становятся окружающие предметы, все дальше видно. Наступил день 15 мая 1755 года.
Трапезники-солдаты зашевелились, встали со своих насиженных мест и на лодке направились на северную часть озера, чтобы половить рыбы на завтрак. А Брагин оседлал вторую лодку и остался один возле острова и тоже стал ловить рыбу.
Амин и Сураш, находясь в камышах, давно наблюдали за ним. Вот Брагин встал, обратно сел и опять встал.
- Брат Сураш! Дай мне возможность стрельнуть, - шепнул Амин.
- Нет! Как договорились, так и будет, ты стрелу пускаешь по лодке, а я стреляю по фигуре, - ответил Сураш и выстрелил из лука.
Стрела попала прямо в грудь, тяжелое тело в ту же секунду ущло под воду, а лодка перевернулась.
Вторая лодка, где находились Иткул и Худайбирде, направилась к месту, где ловили рыбу солдаты. Стрелы полетели раз за разом, каждая попала в цель. Невинные солдаты, не поняв толком ничего, за короткий промежуток времени отдали богу душу.
Нападавшие, в количестве 15 человек, после короткого совещания решили напасть на Сапсалскую яму. Руководителем группы всадников избрали кузнеца Амина. Пока решено было схоронившись отдохнуть. А вокруг стояла такая тишина, как будто ничего и не случилось. Тишина продолжалась и на стане Брагина, в деревне Амин. Оставшиеся там солдаты продолжали служить и отдызать по-прежнему и ждали возвращения своего начальника.
Рано утром следующего дня нападавшие всадники направились в сторону реки Сапсал и налетели на Сапсалскую яму. Находящие тут солдаты не смогли толком оказать сопротивление, так как спокойно спали. Только один из них дошел до своего оружия, но не успел применить, а был убит. Повстанцы предали огню Сапсалскую яму, огонь бычтро распространился по всем строениям и через пару часов на месте ямы остались лишь угли и обугленные бревна.
Повстанцы двинулись в сторону Талкаса и, не доходя выбрав в горах место для стоянки и ночевк отправили гонца старшине Бикбулату, чтобы докладывать обо всем и спросьбой, чтобы он прибыл в горы для встречи. Тот молча послушал гонца, обещал встретиться с повстанцами, но, видимо, очень не торопился к встрече. После этого стало известно, что старшина выехал в близлежащие деревни и джяйляу.
Аксакал Аликас ждал сообщения с нетерпеньем, наконец, у него появился гонец от группы бунтовщиков Калмакай Шакай углы, родной брат Темяса и вктратце изложил все, что случилось. Старик оживился:
- Братец! Дело сделано, а дальше как быть никто не знает. Поэтому тебя прошу: заезжай к своему отцу Шакаю, также твоему брату Темясу, Иманаю, чтобы они завтра собрались возле озера Талкас, чтобы посоветоваться: как быть дальше. Совещание собирает старшина Бикбулат. Подожди! Кто-то заходит.
В дверях появился сотник Исмагил из одноименной деревни, расположенной по Сакмару. А за ним появился старшина Бикбулат. Поприветствовав их Калмакай в ту же минуту ушел.
После взаимного приветствия начался тревожный разговор.
- Ты слышал о последних событиях? – спросил Бикбулат сотника.
- Да, конечно. Услышал и шибко удивился, - ответил Исмагил, - согласно указанию сверху я собираю парней в поход, но пока решил повременить с отъездом после этих событий. Пришел, чтобы узнать, как быть дальше?
- Я по совету отца, аксакала Аликаса, решил собрать завтра именитых людей на берегу Талкаса. Поговорим, подумаем, примем какое-то решение пока тишина.
- Может быть, лучше собраться у меня на летовке возле реки Сакмара. Там не будет чужих глаз. По Сакмару поставим караулы. Как думаете?
- Пусть так будет, - согласился Бикбулат и позвал писаря со двора велел написать слова: «Барана зарезали, чтобы скушать приходите через неделю на джяйляу Исмагила». И обратился к писарю:
-Биксура кустым (братец)!
- Слушаю, старшина!
- Эту бумажку вручи сотнику Котлоюлу, для того, чтобы он довел эти слова нужным людям. В первую очередь об этом должны знать старшина Усерганского рода Куват, старшина Кипчакского рода Теляумбет, старшина Катайского рода Янали, старшина Тамъянского рода Юмагул. Если не успеют, пусть прибудут попозже.
- Хорошо, все понял, будет выполнено.
Прошла неделя.
Всадники по одному или группой стали подъеэжать к летнику сотника Исмагила. У всех лица серьезные и озобоченное. Заранее знают или догадываются о теме совещания. Будет решаться вопрос: как быть, начать бунт или нет? Как будет лучше для всех? Если начать как подготовиться, хватит ли оружия, коней. Как вести борьбу против обученных и сильных военных, как сражаться: лоб в лоб или методом партизанской борьбы? Вопросов много, ответов нет.
Каждого всадника встречали с кумысом, лошадей пустили в долину Сакмара под присмотром группы лиц. Прибывшим представтелям рекомендовали отдохнуть с дороги в нескольких юртах, поставленных специально для гостей.
- Сколько собралось людей? – спросил старшина Бикбулат у Исмагила, хозяина джяйляу.
- Прибыло 79 человек, - ответил тот быстро.
- Тогда начнем. Сотник! Собери всех на большую поляну, под началом муллы Худайбирды пусть прочтут очередной намаз! После этого начнем.
После коллективного намаза вперед вышел старшина Бикбулат и открыл совещание словами:
- Уважаемые аксакалы, старшины, сотники! Друзья! Вы, наверное, нутром чувствуете причину сбора такого количества лучших людей нашего общества. Здесь мы должны решать вопрос: поднимемся на восстание или нет? Ваши ответы должны быть конкретными, а выступления по этому поводу краткими. Замечу то, что молодежь рвется в бой, не думая о последствиях. Не надо забывать о том, что ныне русское государство имеет большую, мобильную и сильную, хорошо обученную военную силу. Мы знаем, как жестоко действует карательные команды. Неизмиримо трудно сражаться с луком и стрелой против огнестрельного оружия. Поэтому перед вами ставлю очень серъезный вопрос: поднимемся на восстание, чтобы защитить свои права или нет? Если поднимемся - какими силами? Хватит ли силы на длительное противостояние? Если не поднимемся, как будем дальше жить? Выскажите свои соображения по этому поводу! Я все.
Первым выступил старшина Куват и конкретно сказал, что их род не готов к восстанию. Старшина Кипчакского рода тоже высказался в духе, что они не готовы к выступлению: «после долгой зимы кони худые, нет достаточного оружия» - закдючил он свое выступление. Сотник Котлоюл сказал, что его сотня готова к выступлению, «но сотня - эта мизерная сила, необходимо создавать сотни во всех родах, только тогда можно сказать о наличие серьезной силы восставших».
В ходе дискуссий выявилось, что одни за то, чтобы начать восстание, другие - против выступления, а одна группа высказалась за то, что необходимо продолжать жить по-прежнему, пусть те молодцы, связаныые с убийством уходят куда глаза глядят, а дальнейшее покажет время. Началичь крики, взаимные упреки. Было понятно, что в таких условиях совещание не сможет принять решение, которое бы удовлетворило большинство. Поэтому старшина Бикбулат, на правах ведущего собрания, еле-еле успокоил споривших и смог сказать следующие слова:
- Братцы! Мусульмане! Прекратите спор и послушайте меня! Вы все знаете, что мы освободились от пьянчука, но дело этим не кончается, а наоборот начинается. Скажу откровенно: мы не готовы выступить против карательных войск. А они, если не сегодня, то завтра обязательно придут. Мы своими скудными силами не можем защитить себя, свою семью. В этих условиях остается единственный путь – убежать. Куда? В казахские степи. Да-да, весь род Бурзянский должен подняться и переселиться туда, иначе всем грозит смерть. Остальные башкирское роды могут остаться на своих местах, так как они не связаны с последними событиями. Это надо делать независимо от решения сегодняшнего совещания. У меня все.
Установилась гнетущая тишина не некоторое время. Тишину нарушил голос сотника Исмагила:
- А мы, мужчины, где будем? Уйдем с семьями или останемся тут, чтобы сражаться? Моя сотня боевая, будут, думаю, и другие сотни. В случае необходимости мы найдем место, где спрятаться, чтобы переждать события. Я не согласен с мнением старшины Бикбулата. Надо сражаться с карателями, но до этого необходимо семьи отправить за Яик в безопасное место.
- Я не против сражения, - ответил Бикбулат, - а за то, чтобы защитить наши семьи от карателей, поэтому их надо быстро переправить через Яик. Мы сегодны не готовы противостоять против военных команд, поэтому нужна подготовка. Необходимо заготовить стрелы в нужном количестве, усиленно кормить лошадей, открыть кузни и ковать клинки и конечники копья и так далее. А пока в первую очередь пусть отправляются семьи тех, кто участвовал в ликвидации инженера. Мы с казахскими друзьями уже договорились по этому поводу, они готовы принять сколько угодно народу. Начнется следствие по поводу того события скажем, что виновные со своими семьями убежали в казахские степи, а остальные не причем. Если начнутся нападения на наши села, тогда создадим мобильные группы, отправим и остальных за Яик и будем сражаться сколько есть сил. Главное не предавать друг друга. Давайте поклянемся, что не предадим своих, чтобы не случилось.
Так и сделали и разошлись.