Глава 3 – Решит жребий
Если что-то может пойти не так – оно обязательно пойдет не так.
Закон Мерфи
МЕТРОВ НАД УРОВНЕМ ЗЕМЛИ – УТРО ПЕРЕД ИГРОЙ
Ховербайк летел ровно и гладко, как по рельсам. Четыре пропеллера жужжали мерно, обдавая Гришу легким ветерком. Двуместные ховербайки нравились ему больше, чем одноместные – они были стабильнее и легче в управлении, а пропеллеры не располагались так близко к ногам.
Махровое одеяло леса стелилось внизу. Гриша в очередной раз скользнул взглядом по экрану GPS-навигатора и двинул руль чуть влево, подправляя курс. Автопилоту он не доверял, предпочитал летать в ручном режиме.
Воздух был чистый и вкусный, напоенный хвоей и древесной прелью. Восход уже раскалил добела кромку горизонта на востоке. «Глаза» следили за полетом ховербайка с равнодушным удовлетворением вахтера, почти отсидевшего смену.
Часы в приборной панели показывали начало четвертого. Время поджимало. Гриша крутанул ручку акселератора, и ховербайк, клюнув носом, рванул вперед.
«До конечной точки назначения 650 метров» - сообщил GPS.
Гриша свесил голову, вглядываясь в иссиня-черные краски леса. На северо-западе они наискось обрывались светло-зеленой каймой – точь-в-точь как в море, когда кубовую «глубокую» воду сменяет зеленоватая, насыщенная фитопланктоном прибрежная полоса. Опушка.
Черные прямоугольники бараков показались минуты через три. Два больших и длинных у самой кромки леса, но GPS уводил чуть севернее, к третьему – поменьше. Через несколько минут ховербайк завис над приземистой постройкой, возведенной на вершине пологого плешивого холма, отороченного низким кустарником.
Гриша щелкнул переключателем автоматической посадки, и жужжание пропеллеров стало тише. Машина теряла высоту вертикально - уверенно и ровно, словно кабинка лифта. Полы черной мантии хлопали по бокам, норовя угодить в винты. Уже над самой землей ховербайк качнулся, зависнув на пару мгновений, а потом металлические ножки мягко коснулись взмокшей от росы травы.
Гриша соскочил на землю. Вытащил из багажного отсека электро-ружье и повесил на плечо. Черная глянцевая маска лежала там же. Гриша нацепил ее на лоб, оставив лицо открытым.
От барака для запасных отделилась черная фигура. Человек в мантии и маске быстро спускался по отлогому склону, придерживая висящие на груди электро-ружье за цевье.
- Опаздываешь, - сказал он, поравнявшись с ховербайком.
- Пять минут не критично, - отозвался Гриша. – Маску сними.
Чуть помедлив, человек стянул маску на лоб - точь-в-точь как Гриша.
Невыразительное, почти прозрачное лицо, обрамленное жидкой белесой бородкой. На его фоне огромная голова Гриши, венчавшая медведеобразное тело, казалась высеченной из камня.
- Это ты, Амир… - вздохнул Гриша. – Думал, тебя вытурили. За прошлый-то раз.
Бесцветные рыбьи глаза Амира сузились:
- Только пожурили.
- Измочалил девку до полусмерти… и за что?
- Не слушалась… - пожал плечами Амир.
- Я бы тебя вытурил. Сначала бы обоссал, потом вытурил.
Хрюкнув носом, Амир смачно сплюнул на землю. Ответить сообразно он не мог, Гриша это знал.
- Ладно, веди.
Вдвоем быстро зашагали вверх по освещенному «глазами» холму, отбрасывая на склон вытянутые раздвоенные тени. У ворот барака Гриша остановился, украдкой переводя сбившееся дыхание. Амир нажал кнопку, и железная воротина, погромыхивая, откатилась в сторону.
БАРАК ДЛЯ ЗАПАСНЫХ – УТРО ПЕРЕД ИГРОЙ
Внутрь вел узкий коридор, тускло освещенный сверху стебельками ламп. По боками коридора тянулись ряды пустых зарешеченных камер.
Амир ступил внутрь первым, сделав Грише приглашающий жест рукой.
- Рожу прикрой, - сказал он, стягивая маску обратно на лицо.
Гриша нехотя надел маску и вошел. Раньше он никогда не был в бараке для запасных. Впрочем, решил он, следуя за Амиром по длинному гулкому коридору, этот мало отличался от основных. Пониже и поуже, а так – никакой разницы. Вот только камеры все, как одна, пустовали.
- Сколько их здесь? – спросил Гриша.
- Двадцать, - отозвался Амир. – Завтра подвезут еще двадцать. Мы держим всех в дальнем конце, так легче следить.
Мужчины и женщины содержались в бараке для запасных совместно, Гриша это знал. И все же он думал, что их держат хотя бы в разных половинах. Разделение по половому признаку в закрытых учреждениях придумано не просто так.
Амир замедлил шаг и вдруг остановился. В полутьме Гриша едва не наскочил на него.
- Пришли.
Они достигли противоположного конца барака. Вдоль всей стены ряд клеток-камер, заполненных людьми. Заключенные по-прежнему содержались поодиночке, но вперемешку. Гриша подумал, что все-таки это хреново - иметь соседку, перед которой придется заголять зад каждый раз, когда приспичит посрать.
По коридору прохаживались три или четыре охранника в черном. Один из них забавлялся тем, что резко и неожиданно бил телескопической дубинкой по прутьям клеток, заставляя заключенных вздрагивать.
- Скажи ему, чтобы перестал, - буркнул Гриша.
Амир нехотя повиновался. Охранник тут же сдвинул дубинку и спрятал за пояс.
Увидев Гришу, некоторые из заключенных повскакали с мест, понимая, зачем он пришел. По клеткам, распространяясь, точно лесной пожар, покатился ропот.
- Не тяни, - шепнул Амир.
Гриша выступил вперед.
- Мужчинам оставаться на местах! - зычно объявил он. - Женщинам подойти к дверям камер. Тридцать секунд!
Облегченные вздохи от мужской половины и возгласы разочарования от женской. Все они ждали этого момента, желая никогда не дождаться. Но запасные нужны всегда. Всегда.
Десять женщин – маленьких белых призраков – выступили из темноты и остановились перед дверями своих камер. Одной из этих дверей сегодня предстояло открыться.
- Требуется один запасной игрок, - сообщил Гриша, обводя взглядом коридор. – Добровольцы?
Добровольцев нет никогда. Никогда.
- Решать тебе, - процедил Амир. – Так сказал Круус.
Гриша медлил, стараясь не заглядывать в лица женщин. Наконец, просунул руку в карман и выудил наружу спичечный коробок.
- Это еще зачем? – спросил Амир.
Гриша открыл коробок и отсчитал десять спичек:
- Пусть решит жребий.
- Ты серьезно?
Гриша не ответил. Быстрым шагом пошел в конец коридора и медленным – обратно, вдоль клеток.
- Короткая спичка, и мои поздравления – ты участница Игры, - говорил он на ходу. – Длинная, и мои соболезнования – ты остаешься страдать в этой клетке.
Гриша остановился перед первой камерой. Вытянул кулак с торчащими спичками. Женщина – Гриша старался не смотреть на нее – протянула худую руку и вытащила спичку.
- Длинная, - констатировал Гриша, и женщина со стоном осела на пол.
Кажется, она плакала.
Гриша снова пошел по коридору. Вторая камера.
- Длинная.
Долгий вздох облегчения, перемежающийся стоном следующей в очереди.
- Длинная.
Мужчины с нескрываемым любопытством следили за процессом. Некоторые стояли вплотную к решеткам, просунув лицо между прутьями. Кое-кто подбадривал соседок.
- Длинная.
Гриша почти дошел до середины коридора.
Очередная камера. Сперва Грише показалось, что ее постоялица просто низкорослая. Присмотревшись внимательней, понял, что это подросток. Девчонка лет восемнадцати, маленькая и хрупкая. Она тряслась, как припадочная, боясь просунуть руку через решетку, словно Гриша мог откусить ее.
В мозгу Гриши мелькнула безумная мысль «пропустить» ее. Дать ей иммунитет, или как это, черт возьми, называется.
Он быстро отогнал эту мысль. За подобные промашки люди оказываются по ту сторону этих решеток.
- Смелей, - подбодрил он. – Я не кусаюсь.
Девчонка протянула дрожащую руку и выдернула спичку.
«Короткая», - ударило в голову за мгновение до того, как Гриша огласил это вслух.
Девчонка пронзительно взвизгнула, попятилась вглубь камеры. Там она осела на тюфяк, закрыв лицо ладонями. Гриша отчетливо слышал ее рыдания.
Амир уже шел к ним, позвякивая связкой ключей в руке. Вторая рука сжимала дубинку.
- Подождите, - женский голос из соседней камеры. – Есть доброволец. Саша, не плачь…
Амир замер посреди коридора. Черная маска медленно поворачивалась от женщины у решетки к Грише и обратно.
- Я доброволец, - повторила женщина. – Я иду на Игру. Оставьте девочку в покое.
Саша опустила руки и повернула заплаканное, перекошенное гримасой лицо к своей спасительнице. Девчонка неверяще смотрела на нее, продолжая тихо всхлипывать, боясь что-то сказать. Боясь спугнуть удачу.
Гриша перешел к соседней клетке. Женщина, стоявшая по ту сторону зарешеченной двери, крепко держалась обеими руками за прутья, словно боялась быть унесенной порывом ураганного ветра. Костяшки пальцев белели в полутьме.
На вид ей было до тридцати. Тоже невысокая, но хорошо сложенная, прямые черные волосы прикрывали левую половину лица.
- Кто она тебе? – спросил Гриша.
- Это имеет значение?
- Здесь я задаю вопросы.
- Никто, просто соседка. Мы неделю назад познакомились.
- Недельное знакомство, и уже готова пожертвовать собой?
- Хочешь быть моим психологом, сначала сними маску.
Амир хохотнул.
Гриша подловил себя на том, что не будь его здесь – он, может быть, так и сделал бы. Эти сраные маски, кто вообще их придумал…
- Имя?
- Кира.
- Лицо покажи.
Несколько секунд Кира колебалась. Потом откинула волосы с лица.
Длинный застарелый шрам тянулся по лбу, обрывался на надбровной дуге, рассекая бровь надвое, и продолжался на щеке почти до самого подбородка. Толстая розовато-белесая рубцовая ткань морщила кожу.
Амир издал возглас омерзения:
- Тебе бы самой не помешала маска, меченая!
- Не прячь его, - тихо сказал Гриша. – Здесь это не имеет никакого смысла.
- Так я принята? – острые и живые глаза Киры сканировали Гришу сверху донизу.
Гриша коротко кивнул:
- Надеюсь, ты не боишься высоты.