Способы исследования ........ 18 10 глава




Вот как определяет понятие «машина» Большая со-
ветская энциклопедия. «Машина—от лат. machina—
устройство, выполняющее механические движения для
преобразования энергии, материалов и информации.
В зависимости от основного назначения различают ма-
шины: энергетические, рабочие, информационные»23.
В Британской энциклопедии мы читаем: «Машину мож-
но определить как комбинацию сохраняющихся частей,
связанных так, чтобы передавать движение, и способных
передавать или преобразовывать энергию»24.

Сравнивая эти определения, легко заметить, что оба
они относятся к техническим устройствам, материализо-
ванным в виде особых физических или механических
конструкций. Отвлекаясь от этого обстоятельства, мож-
но обнаружить, что машины представляют собой некото-
рые системы, конституенты которых в процессе работы
сохраняются неизменными, а после выполнения некото-
рых циклических преобразований, в результате которых
создаются новые материальные предметы, новые виды
энергии или информация, машина возвращается в исход-
ное состояние и вновь пригодна к употреблению. Именно
эта сторона дела позволяет абстрагироваться от матери-
ального субстрата машин и рассматривать их действие
в формальном, математическом аспекте как систему за-

23 БСЭ, т 15, изд. 3. М, 1974, с. 532.
84 Encyclopedia Britannica, 1963, vol. 14, p. 578,

мкнутых преобразований, безотносительно к тому, каки-
ми материальными структурами эти преобразования
реализуются. Наиболее отчетливо такое понимание про-
слеживается в определении так называемых детермини-
рованных машин. «Детерминированная машина опреде-
ляется как машина, которая ведет себя так же, как
замкнутое однозначное преобразование»25. Сложная де-
терминированная машина может рассматриваться как
особый комплекс простых. В этом смысле важно отме-
тить, что машину можно представить себе как последо-
вательность связанных между собой правил или функций,
допускающих многократное применение, после того как
в каждом отдельном случае выполнены содержащиеся в
них предписания.

Примером такого рода может служить машина Тью-
ринга. «Она представляет собой конечный список правил
или конечное описание процедуры в нашем интуитивном
понимании алгоритма»26. Таким образом, чтобы пред-
ставить науку как F-систему, выступающую в качестве
машины по производству новых знаний, мы должны отве-
тить на вопрос: могут ли определения ^-систем или
машин, например детерминированных, применяться к
системе научного знания в целом, т. е. ко всем ее взаи-
мосвязанным компонентам или к некоторым из них? Но
тогда возникают новые вопросы: к каким именно и в ка-
ком отношении к выделенным компонентам находятся
остальные функциональные подсистемы?

На эти вопросы можно ответить следующим обра-
зом:

1. Подсистемы науки как целого выполняют в процес-
се познания различные роли. В частности, функциониру-
ющей частью, т. е. /-"-системой или машиной по выработ-
ке новых знаний, отвечающей определенным требовани-
ям, является научная теория (Т), построенная так, чтобы
в ней могли осуществляться замкнутые формальные пре-
образования.

2. Совокупность правил, называемых методом, обра-
зующих особую функциональную группу, представляет
инструкции, нормативы и стандарты по эксплуатации

25 Эшби У. Р. Введение в кибернетику, с. 43.

26 Клини С. Математическая логика. М., 1973, с. 282. Подробнее
см Эббинхауз Г. Д. и др. Машины Тьюринга и рекурсивные функ-
ции М, 1972.


машины. Образно говоря, они определяют в соответст-
вии с основными характеристиками машины виды допус-
тимого «сырья», вводимого в нее, способы его получения,
предполагаемые виды «готовой» продукции, способы их
применения и т. д.; правила, образующие метод, форму-
лируют также требования к соответствующим средствам
получения исходного сырья (аппаратуре, приборам, ин-
струментам), а также к способам интерпретации готовой
продукции—знаний, т. е. применению ее в структуре
предметно-практической деятельности.

3. Функциональная группа, называемая проблемами
(П), содержит набор задач двоякого рода: а) задачи,
которые могут быть решены данной машиной при нали-
чии данного метода (я называю их внутренними задача-
ми); б) задачи, для решения которых необходимо либо
реконструировать существующие машины (теории), либо
создать новые (такие задачи я называю внешними).

4. Наконец, факты науки (Ф). Это особым образом
обработанные и удовлетворяющие определенным требо-
ваниям эмпирические знания. Требования, например точ-
ности, зависят от типа теории, от того, какого рода но-
вые знания необходимо получить в соответствии с данной
решаемой задачей. Поэтому факты науки не покрывают
всего объема эмпирических знаний, по образуют их неко-
торую переработанную особым способом часть.

Чтобы уподобление функционирующих систем науч-
ного знания машинам не казалось вульгарным, прими-
тивным, я считаю необходимым дать некоторые разъяс-
нения и иллюстрации. Не говоря уже о том, что многие
современные машины отличаются исключительной слож-
ностью в устройстве и эксплуатации, следует специально
отметить, что моделирование на основе аналогии с маши-
нами тех или иных биологических или социальных фено-
менов давно вошло в стереотип европейской философской
традиции. Попытки Кабаниса и Ламетри представить
животных и людей как особые машины были, разумеет-
ся, весьма механистичны, на чем единодушно сходились
все их критики. Но этот механицизм объяснялся механи-
стичностью самих машин. В век электричества и химии,
электронно-вычислительных машин и разумных автома-
тов-роботов такие аналогии, если их не утрировать, уже
не кажутся столь наивными и вульгарными, тем более что
целый ряд научных дисциплин, и в первую очередь ки-
бернетика, обязаны им своим возникновением и суще-

сТвованием. При этом следует еще раз напомнить, что,
говоря о науке как об особой машине, я постоянно имею
в виду эпистемологический идеал и учитываю, что ре-
альное положение дел значительно сложнее.

Сложность анализа науки как функционирующей
системы, или машины, состоит в том, что «работающая»
система, ее продукт, «сырье» и обеспечивающие работу
компоненты Л, М, Ф «выполнены» в одном и том же «ма-
териале» — знаковых конструкциях, или текстах. Кроме
того, работающая система в определенных ситуациях
допускает саморасширение, самоусовершенствование, и
это требует дополнительного уточнения принимаемой
концепции. Для пояснения существа дела можно сослать-
ся па некоторый металлообрабатывающий станок, соз-
данный для производства того или иного вида деталей,
габариты и формы которых могут варьироваться в неко-
тором диапазоне.

Номенклатура таких деталей зависит от выбора про-
изводственных задач (П); работа на станке предпола-
гает наличие определенных инструкций, технологических
нормативов и стандартов (М), детерминирующих набор
и последовательность соответствующих операций. Нако-
нец, этими же инструкциями и стандартами, зависящими
в определенной мере от технических данных станка (Т),
определяется требование к «сырью» — заготовке или
болванке детали (Ф). Станок составляет лишь часть авто-
матической станочной линии, изготавливающей новые
станки или их узлы. Радикальные изменения номенкла-
туры производимых предметов могут привести к поста-
новке новой (внешней) задачи—созданию принципиаль-
но новых станков.

Я покажу теперь на одном частном примере, насколь-
ко далеко может заходить подобная аналогия в случае,
когда речь идет о науке. Возьмем кеплеровскую теорию
вращения планет вокруг Солнца. Она возникла как уточ-
нение и развитие гелиоцентрической системы Коперни-
ка. Не касаясь сейчас способов ее создания, отмечу
лишь, что в своем законченном виде она включает три
закона, каждый из которых может быть сформулирован
в алгебраической форме27. Эта теория по существу

27 Первый закон Кеплера, устанавливающий эллиптическую фор-
му планетарных орбит и утверждающий, что Солнце находится в од-


может рассматриваться как машина, допускающая опре-
деленные формальные преобразования и предназначен-
ная для получения на основании некоторых исходных
сведений новых данных о местонахождении планет на
орбите в произвольный момент времени.

Чтобы эта машина работала, необходимо некоторым
способом установить, собрать или получить исходные
сведения. Для этого требуются: целый ряд инструкций и
правил, регулирующих условия и технику наблюдения за
планетами, описание наблюдений, измерение координат,
статистические вычисления, необходимые для уточнения
результатов наблюдений. Сырые материалы, т. е. описа-
ния чувственных впечатлений, полученных астрономом в
процессе наблюдения, не могут быть подставлены на
место переменных в уравнении, формулирующем законы
Кеплера. Они должны быть препарированы и обработа-
ны таким образом, чтобы им можно было сопоставить
определенные числа. Лишь эти последние могут фигури-
ровать как факты науки или исходные сведения, подле-
жащие обработке с помощью данных уравнений.

Следовательно, требуется набор правил, регулирую-
щих различные виды деятельности ученого от наблюде-
ний до измерений и вычислений. После осуществления
математических преобразований, подразумеваемых фор-
мулировками уравнений, мы вновь получаем числовые
значения. Чтобы ими можно было воспользоваться в
практике дальнейших наблюдений, необходимо обладать
новым набором правил—правил интерпретации или ис-
толкования этих значений в терминах наблюдения. По-
добные правила должяы в явной или в неявной форме
указывать, где следует искать данную светящуюся точку
на небесном своде, какие чувственные впечатления, полу-
ченные наблюдателем или имитирующим его устройст-
вом, позволяют считать результаты вычислений истинны-
ми научными знаниями. Все эти разнообразные правила,
предписания, стандарты, требования точности к инстру-
ментам и условиям наблюдения образуют метод, особым
образом связанный с теорией и отчасти даже «подска-
занный» ею. Эта «подсказанность»—одна из характер-
ных черт взаимосвязи научной теории с методами.

ном из фокусов эллипса, обычно формулируется в вербальной форме
Однако он может быть сформулирован и в алгебраической форме,
весьма обычной для аналитической геометрии, созданной Декартом
после того, как была завершена работа Кеплера.

После выполнения полного цикла преобразований,
необходимых для получения новых знаний о временных
и пространственных координатах соответствующих пла-
нет, уравнения, фиксирующие законы Кеплера, вновь
пригодны к употреблению, т. е. функционированию. Сама
теория Кеплера может быть при известных условиях
включена в состав более широкой теории как ее фраг-
мент, что, кстати, действительно имело место после созда-
ния ньютоновской небесной механики. Однако решения
многих задач, связанных с движением небесных тел во-
обще и планет в частности, не могут быть получены с
помощью законов Кеплера, вследствие чего возникают
новые внешние задачи, требующие конструирования или
открытия более мощных теорий.

Следует специально отметить, что не только методы,
но и факты оказываются «скрепленными» с соответству-
ющей теорией, так как она требует для производства
релевантной новой продукции релевантных, т. е. отвеча-
ющих особым требованиям точности и т. д., исходных
фактов.

Приведенный пример позволяет высказать два важ-
ных соображения, принципиальных для всего дальней-
шего исследования. Прежде всего я хочу обратить вни-
мание на то, что в рамках предлагаемого подхода мы
должны различать как бы два типа научных знаний.
К первому относятся теории, включающие взаимосвязан-
ные в предельном случае математически сформулирован-
ные законы. Этот тип знаний в системе науки в целом
как раз и образует ту особую подсистему, которая сама
выступает как функционирующая система—«машина»
по выработке научных знаний — продуктов деятельности
машины. Эти продукты составляют второй их тип. Их
роль и назначение, как и продуктов материального про-
изводства, могут быть двоякими. Они могут, во-первых,
непосредственно потребляться в предметно-практической
деятельности для преобразования предметной среды, а
во-вторых, как исходные сведения для нового цикла про-
изводства знаний посредством той же самой или другой
когнитивной «машины».

Это разграничение отчасти охватывает также знания,
выступающие в виде методов, поскольку в одних случаях
(это особенно хорошо прослеживается в математике)
теория продуцирует наборы определенных правил, в дру-
гих случаях уже изготовленные правила используются


для эксплуатации теории, выработки фактов, интерпре-
тации новых знаний, т. е. регулирования исследователь-
ской деятельности. Такое разграничение знаний на по-
рождающие (производящие) и порожденные (производи-
мые) требует некоторой адаптации. Приведенные выше
рассуждения делают его, как мне кажется, достаточно
рациональным и позволяют в качестве естественного
следствия высказать второе соображение.

Разделение знаний на производящие и производимые
не является абсолютным; напротив, оно условно, реля-
тивно, так же как и аналогичное разделение в сфере
материального производства, блестяще исследованное
К. Марксом. Вместе с тем этот новый подход к типоло-
гии знания позволяет сразу же преодолеть традиционное
для неопозитивизма противопоставление теоретического
и эмпирического уровней познания.

Неудача логического позитивизма при попытках пре-
одолеть изъяны двухуровневой модели в рамках логиче-
ской редукции теоретических предикатов в эмпирические
объясняется не отсутствием более совершенного фор-
мально-логического аппарата или дефектами семантиче-
ского анализа, а иллюзорностью самой проблемы. Нико-
му и в голову не придет выяснять антагонизм между
станком и производимой деталью. Любитель сложностей,
правда, может заметить, что станок в состоянии изготав-
ливать и свои собственные детали. На этом основании
он мог бы заключить, что станок может быть разложен
на такие детали, сведен, редуцирован к ним, иными сло-
вами, полностью или частично представлен как образо-
ванная из них конструкция. В этом же смысле позити-
висты пытаются тем или иным способом редуцировать
теорию к эмпирическому знанию, представив первую как
обобщение или сокращенное описание второго. Но совер-
шенно частный характер подобной аналогии становится
очевидным, стоит лишь упомянуть о несводимости пря-
дильной машины к нити, доменной печи к чугуну или
автоматического хлебозавода к сдобному тесту.

Существо приведенной здесь аналогии может быть
сформулировано теперь в более строгой концептуальной
форме. Оно заключается в том, что в основе неопозити-
вистского подхода к науке лежит философская презумп-
ция, согласно которой исследование всех познавательных
проблем, связанных с научной деятельностью, по суще-
ству отождествляется с логическим анализом языка нау-

ки. Поскольку при этом рассматриваются лишь готовые,
сформулированные в обычной вербальной или символи-
ческой форме знания, кажется совершенно естественным
сравнение и сопоставление различных единиц знания
лишь на основании их языковых характеристик.

То обстоятельство, что различные единицы знания
имеют разное функциональное назначение, возникают и
используются в разных видах познавательной деятель-
ности и несут разную познавательную нагрузку, при по-
добном подходе полностью или частично выпадает из
поля зрения. Так как теоретические и эмпирические зна-
ния выражаются в предложениях, понятиях (предикат-
ных формах) и требуют применения различных (но при
этом сходных) логических операторов, сопоставление ло-
гических структур этих видов знания не только «подска-
зывает» проблему редукции, но и ставит ее в центр всей
философии науки в качестве главной эпистемологиче-
ской проблемы.

Пользуясь предложенной выше аналогией, можно
было бы сказать, что в данном подходе есть известное
рациональное основание, но не большее, чем основание
для поиска сходства или редукции металлообрабатыва-
ющего станка к произведенной им детали лишь потому,
что они сделаны из металлов, имеющих сходную физико-
химическую структуру. Естественно, что подобный под-
ход, игнорирующий функциональные различия между
производящими и произведенными феноменами, мало-
продуктивен при обсуждении широкого круга философ-
ских проблем, затрагивающих генезис, развитие, функ-
ционирование науки и др.

Суть проблемы, следовательно, заключается не в том,
чтобы редуцировать теоретическое знание к эмпириче-
скому, теоретические предикаты к предикатам наблюде-
ния, а в том, чтобы установить подлинные функциональ-
ные и структурные взаимосвязи между различными под-
системами пауки, выявить приходящуюся на их долю
реальную познавательную нагрузку.

Понимание того, что в системе научного знания мо-
жет быть выделена особая подсистема — научная теория,
функционирующая в режиме замкнутых преобразований
(для определенных временных интервалов и фиксиро-
ванного класса внутренних задач), позволяет признать
некорректной постановку ряда проблем, на протяжении
многих десятилетий обсуждавшихся в рамках неопози-


тивизма и родственных ему философских течений. Упо-
минавшаяся выше проблема редукции есть лишь одна
из таких проблем.

Нетрудно показать, что в свете нового подхода ина-
че решаются и ставятся также и другие проблемы, в ча-
стности проблемы эмпирических обобщений, которые, как
я полагаю, не могут быть средством создания научных
теорий в том смысле, в каком станок не является обобще-
нием своих деталей.

Здесь уместно заметить, что одна из слабых сторон
критики неопозитивизма заключается в том, что она за-
частую ведется в границах и с позиций проблематики,
сформулированной внутри этого философского течения.
Говоря, например, о сведении теоретического уровня к
эмпирическому уровню познания, неопозитивистов часто
упрекают в том, что их редукционизм оказался недоста-
точно эффективным и нестрогим, тогда как суть кри-
тики должна заключаться в доказательстве неправомер-
ности и некорректности постановки самой проблемы.
Поэтому подлинная критика должна идти не по линии
уточнения или переформулировки подобных проблем, а
по пути разработки новых проблем философии науки,
развиваемых на основе эпистемологии диалектического
материализма, включающей в себя деятельностный под-
ход, предполагающий использование концептуального
аппарата системно-структурного анализа.

Глава 4

СТРУКТУРА
НАУЧНОГО ИССЛЕДОВАНИЯ

В предыдущей главе наука, рассматриваемая как систем-
ное целое, была подвергнута особому расчленению, позво-
лившему выделить в ней в качестве центральной детер-
минирующей подсистемы особую функциональную груп-
пу, работающую по схеме замкнутых преобразований.
Однако наука, как уже говорилось, является не только
функционирующей, но и развивающейся системой. Поэто-
му теперь необходимо осуществить новые абстракции,
позволяющие выделить в чистом виде механизмы, управ-
ляющие ростом и развитием научного знания. Это
вплотную подводит нас к выделению научного исследо-
вания в качестве самостоятельного предмета анализа.

1. Научное исследование
как способ решения задач

В самом широком смысле научное исследование пред-
ставляет один из способов человеческой деятельности—
деятельности познавательной. Исследование, стало быть,
обладает характеристиками, присущими деятельности во-
обще и специфической познавательной деятельности в
частности.

Важнейшая отличительная черта деятельности чело-
века, устанавливающая водораздел между ней и деятель-
ностью животных, состоит в целесообразности. Понятия
«цель» и «целесообразная деятельность» тесно связаны,
пересекаются друг с другом, но не совпадают полностью.
В связи с этим следует заметить, что довлевшее десяти-
летиями представление о том, что животные вообще не
действуют по целям и что их поведение является более
или менее сложной системой реакции на изменение внеш-
ней среды или собственной соматической системы, в
значительной степени предопределялось традицией, со-


Гласно которои «душой», а следовательно, и спосооно-
стью устанавливать цели обладает лишь человек. Не
задерживаясь специально на обсуждении этой пробле-
мы, уводящем нас несколько в сторону, я сошлюсь лишь
на работу Р. Хайнда «Поведение животных», содержа-
щую не только довольно полное описание различных
трактовок понятия «цель», но и большое количество экс-
периментальных фактов целесообразного поведения жи-
вотных, как низших, так и высших. Для многих
законченных актов поведения характерны целе-
направленные реакции. «Целенаправленные реакции, —
пишет Р. Хайнд,—это такие реакции, которые контро-
лируются несоответствием между данной конкретной си-
туацией и целевой ситуацией...»' Это замечание, касаю-
щееся преимущественно целевых реакций животных,
весьма существенно.

Голодный хищник, охотящийся за добычей, имеет
определенную цель или целевую ситуацию. Однако в
отсутствие этой ситуации или признаков возможной цели
(следов, запаха и т. п.) хищник не может поставить себе,
четко сформулировать и зафиксировать цель как образ
целевой ситуации. Этот нюанс достаточно ясно выражен
Акоффом и Эмери. Поскольку их исследование строится
на основании строгих формальных определений так, что
каждое последующее понятно лишь с учетом всего пред-
шествующего математического формализма, я приведу
здесь лишь поясняющую формулировку, вполне, однако,
удовлетворительную с точки зрения дальнейшего ана-
лиза: «Цель—это желаемый результат, недостижимый
за рассматриваемый промежуток времени, но доступный
в будущем, причем за данный период к нему можно при-
близиться. Например, для первокурсника целью за пери-
од обучения в колледже может быть получение ученой
степени доктора, а его задача на это время — получение
диплома бакалавра»2.

Понимание цели как желаемого результата несколько
отличается от понимания ее как некоторой наличной
ситуации. Желаемый результат может относиться как к
числу реально существующих или существовавших фено-

с.66.
128

* Хайнд Р. Поведение животных. М., 1975, с. 668.
2 Акофф Р., Эмери Ф. О целеустремленных системах. М., 1974,

менов (докторская степень в примерах Акоффа и Эме-
ри), так и к феноменам, никогда не существовавшим.
Математик может поставить в качестве цели найти дока-
зательство непротиворечивости какой-нибудь формальной
системы. В момент, когда цель только ставится, вообще
может быть неизвестно ни то, достижима ли она при
каких-либо условиях, ни то, какими средствами к ней
следует приближаться или, наоборот, доказать ее неосу-
ществимость.

Именно так обстояло дело, когда в начале XX в. была
выдвинута задача (цель) формалистического построения
всей математики на основе непротиворечивой и полной
системы математической логики. Лишь гораздо позже,
в 30-е годы, благодаря исследованиям К. Гёделя, дока-
завшего теорему о неполноте расширенного исчисления
предикатов, выяснилось, что поставленная цель в ее пер-
воначальной версии недостижима. В отличие от целевых
ситуаций, контролирующих целенаправленные действия
животных, цель в человеческой деятельности может пред-
ставлять собой некоторый образ, представление, быть
понятием о результате, который не существует в момент,
когда цель формулируется и может (или не может) быть
реализована через более или менее значительный интер-
вал времени, иногда охватывающий несколько столетий.
Такие гигантские интервалы разделяют, например, целе-
вую установку — представить движение планет и Солн-
ца с помощью кинематической модели, использующей
лишь принцип равномерного перемещения по кругу,
сформулированной в V—IV вв. до н. э., и ее реализацию
в геоцентрической системе Клавдия Птолемея Александ-
рийского (II в. н. э.).

Гигантский интервал отделяет также целевую уста-
новку создания логических машин, выдвинутую в период
позднего средневековья, и ее реализацию, связанную с по-
строением современных ЭВМ. На этих примерах, между
прочим, можно рассмотреть вопрос о взаимосвязи поста-
новки цели с наличием средств ее разрешения в момент,
когда цель лишь формулируется. При обсуждении этой
стороны дела часто ссылаются на известное замечание
К. Маркса о том, что «человечество ставит себе всегда
только такие задачи, которые оно может разрешить, так
как при ближайшем рассмотрении всегда оказывается,
что сама задача возникает лишь тогда, когда материаль-
ные условия ее решения уже имеются налицо, или, по

9 Ракито» А. И. 129


Крайней мере. Находятся в процессе становления»3. Из
этого часто делают вывод о том, что постановка целей,
входящих в формулировки тех или иных задач, как пра-
вило, связана с наличием средств их разрешения. Сама
цель при этом нередко понимается как «процесс отраже-
ния объективного мира в форме образа предстоящей
практической деятельности»4.

Я не могу согласиться с таким пониманием по не-
скольким основаниям. Во-первых, не следует слишком
вольно толковать слова К. Маркса. Он со всей опреде-
ленностью говорит о задачах, которые ставит перед собой
человечество в зависимости от социально-экономических
формаций, исторических эпох и т. д. Нечего и говорить,
что обнаруживаемую при этом связь задач и условий их
решения нельзя автоматически переносить на индивиду-
альные ситуации, в частности касающиеся познаватель-
ной деятельности.

Так, упоминавшаяся выше задача создания логиче-
ской машины не имела условий для своего разрешения
не только во времена Раймунда Луллия (XIII в.), но и во
времена Джевонса (XIX в.), хотя последний был несрав-
ненно ближе к намеченной цели. То же самое можно
сказать и о постановке задачи создания единой теории
поля и вещества, уже многие десятилетия стимулирую-
щей фундаментальные физические исследования. До сих
пор, однако, никто не может сказать с уверенностью,
существуют ли условия ее осуществления или она явля-
ется недостижимой целью физики.

Во-вторых, формулировка цели часто вообще не пред-
полагает никаких практических действий. Последние,
конечно, образуют необходимое условие решения соци-
альных задач. Но вряд ли кто-нибудь станет предприни-
мать практические действия для доказательства теорем
математического анализа, составляющих цель некоторо-
го специального исследования. Следует уточнить, что
цель и средства ее достижения, а также условия, необхо-
димые для ее постановки и формулировки, не связаны
однозначно. Проще всего это показать на истории самой
науки.

Условия, которые возникли в физике после знамени-
того эксперимента Майкельсона—Морли, требовали ре-

3 Маркс К; Энгельс Ф. Соч., т. 13, с. 7.

4 Воронович Б. А. Философский анализ структуры практики. М.,
1972, с. 55.

шения определенной задачи, целью которой было устра-
нить явное противоречие между результатами этого
эксперимента и классической механикой. При этом данная
цель могла быть достигнута не только различными сред-
ствами (например, путем создания новой теории или по-
средством сохранения старой с добавлением группы пре-
образований Лоренца и допущений Лоренца—Фицдже-
ральда), но и по-разному могла пониматься, скажем,
путем более или менее длительного игнорирования ре-
зультатов эксперимента, как не имеющих релевантной
интерпретации в рамках прежней теории. Еще одно сооб-
ражение, которое здесь необходимо иметь в виду, состоит
в том, что для ясного понимания взаимосвязей цели с
деятельностью, средствами и условиями, необходимыми
для ее достижения, следует прежде всего уточнить отно-
шение между понятиями «цель» и «задача» и насколько
возможно разграничить их.

В приводившемся ранее рассуждении Акоффа и Эме-
ри задача рассматривается как некоторый промежуточ-
ный этап в достижении цели. Мне представляется более
естественным и соответствующим общепринятой научной
практике иное словоупотребление. Я буду рассматривать
цель как элемент или, точнее, компонент любой задачи.
В связи с этим возникает необходимость обсудить струк-
туру и классификацию задач.



Поделиться:




Поиск по сайту

©2015-2024 poisk-ru.ru
Все права принадлежать их авторам. Данный сайт не претендует на авторства, а предоставляет бесплатное использование.
Дата создания страницы: 2018-01-08 Нарушение авторских прав и Нарушение персональных данных


Поиск по сайту: