Синтия:
- Койдочка, милая! Что же с тобою, подружка!? Неужели ты ранена? Ха, да ты же целехонька и невредима – надо благодарить богов, а не слезами заливаться! Успокойся, малышка, прижмись ко мне крепче…Вот так, молодчинка…Дай, поглажу тебя…Кто, говоришь, это была? Наташа? О, да ты просто выбрала себе орешек не по зубам, Койда! Хватит дрожать, ты же у меня сильная и смелая девочка… Не печалься, не плачь! Сейчас, прямо сейчас я отомщу за твой позор! Вставай, пойдем скорее! Ты приведешь меня туда, где сражаются агешки сабинянок. Я вызову на единоборство эту Наташку, как она выкликала наших девушек…И твои слезки сразу высохнут, Койда! Потому что я быстро свалю ее, повергну наземь своим мечом! Идем же, идем, дружочек мой кудрявый!
Мы выбираемся из узкой койдиной палатки под слепящее солнце. Вокруг нас – поле июньских цветов, таких красивых, дурманящих! Я срываю желтый мак и вставляю себе в волосы, белый – в каштановые кудри моей трепетной Койды. Вдали, на самом краю, мечутся обнаженные и полуголые фигуры, оттуда слышны крики, ругань, стук и лязг оружия. Пока вроде бы никто не берет верх. Скорее туда – но не бегом, а быстрым шагом, чтобы не сбить дыхания… Смотрю – в одном с нами направлении шагает наша знаменитая Катя. Ее тугая коса распущена на спину, на лице играет улыбка. Как твои успехи, славная Катечка? О, вот это победы! Оказывается, Катя уже успела завалить двоих известных сабинянок, настоящих знаменитостей: сначала – голенастую Ирчу, а потом, ирчиным мечом - и пресловутую Мирошку, ненавидимую всеми амазонками. Причем запросто, с первого удара! Наша сероглазая Катя – настоящая героиня после этого. Задиристой чернявой Мирошке она попала в самый низ живота! – жалко, я не видела этого зрелища. Тотчас же я приглашаю Катю посмотреть, как я буду сражаться против Наташи. Это тоже будет красивый бой, уверяю тебя! Катя предупреждает, что Ната, как ее ласково зовут сабинянки – самая опытная из их агешек. Спасибо за заботу, славная Катя, но я знаю, на что иду! Именно против агешек я применяю один безотказный приемчик…
|
|
Тамара:
- Перед сражением с амазонками я обратилась к старшей сестре с просьбой. Если вдруг Наташе доведется встретиться с Синтией, то я, я первой хочу скрестить оружие с этой холеной, смазливой сучкой! Ната не могла мне отказать. Как самая близкая мне душа, сестрица знала, что полгода назад, в дни перемирия, я застала своего мужа в объятиях этой белобрысой твари!!! Я хотела пронзить обоих копьем, но мудрая Ната сказала: «Во всем виновата только соблазнительница. Жди, моя Тамара, когда кончится непрочный мир с амазонками». И вот теперь – сражение. Где-то там, на широком поле, под полуденным солнцем – Синтия. Бесстыдная сволочь, дрянь! О, как я мечтаю вогнать копье в ее вертлявое, гладенькое тело потаскушки!
Ната обещает, что при встрече с Синтией предложит ей сначала сразиться со мной. При этом лицо моей милой сестры встревожено, голос срывается.... Наташа вдруг протягивает мне широкий кожаный пояс: «Тамарочка, прошу тебя…Надень это, опоясай себе животик!» Но почему, почему, Наташечка? Ведь мы с тобой уже сколько лет сражаемся в священном вооружении а-геш – обнаженными, босыми, с непокрытыми головами и имея при себе только копье, щит и кинжал за ним! Наташа тяжело, взволнованно вздыхает. Она передает мне сообщение лазутчицы, отважной 14-летней девочки из местного племени. Подкравшись к костру амазонок, она подслушала важные слова Синтии. Выпив не один кубок вина, амазонка громко хвалилась, что овладела секретной техникой боя скифских жриц, специально предназначенной для побед над агешками. Из обрывков слов пастушка поняла следующее: какими-то хитрыми уловками Синтия умеет заставлять соперниц раскрываться под удар мечом… «Я прошу тебя о малом, родная Тамара! – умоляла меня Наташечка, - защити себе лишь поясницу и пуп. Я же знаю, как уязвим в поединке твой пупок, сестра!» Кровь прилила мне к щекам. Я не могла гневаться на любимую сестру, но громко ответила: «О нет! Я буду драться а-геш! И только а-геш! Тем более, что про Синтию говорят, что она щеголяет в битвах нагишом…О, Ната, неужели я трусливее этой дряни!?
|
|
Синтия:
- А ты изменилась, Наташка! Стала стричься коротко, словно мальчик-прислужник, ха! Тебе не идет. Впрочем, сейчас это все равно. Потому что я, Синтия, благородная амазонка, женщина 23-х лет от роду, вызываю тебя на поединок, на смертельный поединок! Наташка ответила, что согласна, но у нее есть младшая сестра по имена Тамара – будто я не знала, как зовут эту брошенку! – которой она обещала уступить первый поединок со мной. О, как же я презираю твою Тамарку! Конечно, я согласна сражаться с ней! Собирайтесь вокруг и смотрите все! Сначала я на твоих, Натаха, глазах, положу мечом Тамару. Ну а потом придет твоя очередь, скуластая агешечка! Ты ляжешь подыхать рядом со своей непутевой сестричкой! Ну и где же она, где эта недотепа?!
|
|
Тамара:
- Я здесь, смазливая сука! Сейчас я разденусь, возьму оружие и буду драться с тобой, драться жестоко… Ох, и давненько хотела я этого часа – чтобы твои нежные кишки отведали копья сабинянки!
Я снимаю через голову длинную холщовую рубаху. В отличие от Наты, я не люблю загорать и раздеваюсь только перед самой схваткой… Подгоняю по руке крепление щита, проверяю, легко ли извлечь из-за него кинжал на крайний случай…Затем подбрасываю на руке мое верное копье…Будет потеха, милые мои подруги! Синтия осмелилась вызвать на бой агешку! Сабинянки отвечают возгласами поддержки: «Тамара сражается! Тамара будет драться а-геш! А-геш против жалкой амазонки! Тамара, отважная наша Тамара! Агешка Тамара, мы с тобой! Агешка положит амазонку, агешка сильней!!!»
Синтия:
- Лучше б ты не раздевалась для поединка, голенастая кобыла! Я красивей тебя стократ! Твои сабинянки орут, что агешка превосходит амазонку. Как бы не так! Слышу совсем рядом укоризненный голос Кати: «Что же вы молчите, подруги? Поддержим перед поединком нашу красавицу Синтию!» И тут же хор звонких, уверенных голосов начинает заглушать разрозненный визг сабинянок: «Синтия, Синтия, Синтия! Ты лучше! Мы восхищаемся тобой, прекрасная Синтия! Амазонка победит, амазонка свалит агешку!!!» Я радуюсь этому хору, он бодрит и окрыляет меня! На зависть вислогрудой Тамарке я приподнимаю свою грудь, идеально круглую и маленькую, словно у девочки…
«Мое сердце с вами, амазонки! – отвечаю я подругам, - Я люблю вас, и во имя этой любви насмерть поражу ничтожную Тамару! Давай же, хвастливая агешка, подходи!
Тамара:
- О, как эта задавака хвалится своей грудью…Я тут же вспомнила, как ее ласкали руки моего мужа…Желчь поднимается к горлу. Ты получишь удар именно туда! Прямо в грудь, под левую титьку! Словно сопливой девчонке, я пробью навылет твое заячье сердце… Вот тебе, тварь!
Синтия:
- А-аххх…Баммм!!! Нет! Сильно ты бьешь, здоровила, но медленно! Мой щит на месте…Попляши, попрыгай, долговязая Тамарка! Потряси своими бабьими грудями…А я подойду поближе…Еще ближе…Та-ак…Что, агешка, страшно сражаться с настоящей амазонкой? Погоди, будет еще страшнее…Опять метишься сверху? Дурочка, я же все вижу! Отбой – и выпад снизу, в кучерявый пах. На-ааа!
Тамара:
- Аа-ааааййй! Уффф…А-ахх…Эта змеючка чуть не достала меня…Била снизу, прямо в левое подбрюшье…Это, что ли и есть тот секретный удар, о котором предупреждала Наташа? Тогда мне нечего бояться! Только попробуй, дрянь, снова так напасть! Я приму на шит твой коротенький меч и отвечу копьем, отвечу прямо в живот!
Синтия:
- Ой, потеха! Да я вижу тебя насквозь, неуклюжая дурочка! Тамарка, шумно дыша, готовится отразить мое нападение точно так же, как пару секунд назад! Неужели я настолько глупа, чтобы снова атаковать тебя в область паха, агешка?! О нет, теперь я погоняю тебя, пока не выдохнешься как следует! Ну-ка, попляши, долговязая неумеха!
Тамара:
- Уффф…А-аххх…Дышать все тяжелее. По лицу, груди, животу течет пот – ненавижу это состояние! А главное – грудь. С ней это бывает всегда, когда схватка затягивается… Сначала – тяжесть, вскоре – давящая боль…О-ой, уже болит! До чего же плохо биться, когда грудь ноет…И воздуха глотнуть каждый раз все труднее…Ф-ффф-а-ааа-ахххх…
Синтия:
- Что, запыхалась? Я, правда, тоже немного устала… Но ничего, я все равно выносливее! Я моложе и сильнее этой мосластой клячи…Лишь бы не прозевать удар копья, а потом уж я смогу ответить мечом!
Тамара:
- Каждый шаг, каждый рывок, каждое движение – просто мука! Я вся мокрая и скользкая, кровь стучит в висках, в глазах темнеет… Но и Синтия тоже утомляется, сучка! Дышит, разинув свой капризный ротик, ахает…Слышу тревожный возглас Наташи: «Не мешкай, Тамара! Амазонка берет измором! Порази ее копьем, внезапно, как ты умеешь!!!». Сестра права – пора действовать! Внимательно рассматриваю гарцующую в двух шагах от меня соперницу. Синтия уже не танцует, не играет бедрами – скупо переминается с ноги на ногу, плотно прижимая щит к груди и животу…Решено! Изо всей силы ударю сверху вниз! Даже если ее щит преградит путь острию, оно скользнет вниз и вопьется этой сучке в бедро или даже в пах…
Синтия:
- Агешка что-то задумала…Сверлит меня глазами, облизывает губы, вздыхает…Чуть выставила вперед левую ногу, щупает грунт большой босой ступней…Медленно приподымает руку с копьем, заносит над собой…
Тамара:
- Получай же, гадина!!!
Синтия:
- А-ааа! Не-е-ееет!!! Я чуть не падаю, удар отбрасывает меня…Но цела, цела! Мой верный щит треснул, но не пропустил копье дальше! Быстрей, пока Тамара не очухалась! Взмах – и по древку, по древку! И Тамара тупо таращится на оставшийся в руке обрубок…
Тамара:
- Проклятье! Копье, мое копье!!! О Небо, неужели конец… Слышу крики подружек: «Ой, Тамара! Она без оружия!», взволнованный голос Наташи: «Нож! Доставай нож! Скорее!». Провернувшись волчком, я отскакиваю от Синтии и выхватываю клиночек из-за щита. Попробуй только сунься, белесая сучонка!
Синтия:
- Вот это да…У Тамары и щит, и нож…А у меня – один только короткий меч…И больше ничего! Ни кольчуги, ни пояса…Я вся открыта… Но если Тамара поведется на мою уловку – то шанс еще есть…Ну-ка попробую…Вот так! Резкий шаг назад – и замираю…Получилось! Тамарка поддалась! Она шагает ко мне и замахивается сверху кинжалом. При этом ее небольшой щит на миг приподнимается, открывая скользкий от пота светлый живот. Пуп – словно мишень…На-аааа!!!
Тамара:
- А-аааа! О-оооо! О-ооххх…Бо-ольно! Больно, больно, больно!!! Что это, почему это?! Я должна, должна была всадить нож в голую грудь Синтии, она же была ничем не прикрыта…И вдруг – страшная боль! В животе, в моем животе!
Синтия:
- Есть! Готово! Я поразила ее! Прямо в пузо, в самую середку! И глубоко – Тамара отчаянно кричит и сразу роняет на траву оружие. Зажимает брюхо, складывается в три погибели – и опускается передо мной на колени! О, какое это наслаждение – видеть гордую соперницу перед собой на коленях! Какая радость – слушать восхищенные крики амазонок: «Синтия победила! Синтия ранила агешку! Сабинянка сложила оружие, она беспомощна! Синтия сделала, сделала эту Тамару! О наша Синтия, ты прекрасна!!!»
Тамара:
- А-аа-ааххх…Я изнемогаю…Что-то холодное, острое, смертельное вошло в меня, сдавив дыхание и взорвав живот такой болью, что доходит до корней волос…Я даже не заметила, что уронила нож и щит, что зажала себе пронзенное место…О Небо! Я ранена прямо в пуп…О, мой пуп…Моя жестокая тайна, мой узелок страданий…Вот почему я уже не владею собой! В самое страшное, в самое слабое место попала мне мерзкая Синтия…Ноги…Мои ноги не держат…А-ахх…Я опускаюсь на коленки, боль бьется во внутренностях, сводит судорогами бедра…О нет, нет!!!
Синтия:
- Ой, Тамарка! Какая ты, оказывается, слабенькая! Совсем раскисла от удара. Только что стояла на коленях – и тотчас же растянулась во весь свой немалый рост…Агешка лежит, лежит у моих ног! Победа, долгожданная победа – за мной, великолепной амазонкой! Это понимают и подружки мои, высмеивающие Тамару. «Смотрите! – кричат они со смехом, - смотрите, сабинянки, ваша хваленая агешка валяется! Ей уже не встать! Она уже задыхается! Смотрите, как жалко разинула рот эта девчонка!»
Тамара:
- Какая бо-о-ооль… О-оооййй…Внутри, внутри, внутри! Там все пылает и разливается ужасными спазмами…А-ахххх…Х-ххыыы…Не могу дышать, не могу… Воздуха, воздуха, воздуха!!! Хотя бы глоточек…Аох! Аоххх… Ауххх…Глотнуть, лизнуть…Аоффф…
Синтия:
- Не могу оторвать глаз…О-ооо, какое сладкое зрелище! Ненавистная Тамара побеждена мной, просто раздавлена! Как она жалко корчится, как вздрагивают ее ноги…А лицо! Все перекошено, глаза зажмурены, рот разинут во всю ширь и влажный язык вывален, как у задохшейся собаки! Кто-то подходит сзади, прижимается грудью к спине, обнимает за талию…Катя, прекрасная Катя! Она целует меня в обе щеки и хвалит: «О, какая красивая победа, Си! Поздравляю тебя! Ты свалила в единоборстве знаменитую агешку!» Спасибо, спасибо тебе за эти слова! «Прекрасный удар! – Катя ласкает мою грудь, - можно позавидовать! Ты всадила меч прямо в живот сабинянки и теперь она целует свою смерть!» Я спросила, что это значит…Катя, не отрывая рук от моей груди, а глаз – от корчащейся в траве Тамары, объяснила, что так скифские жрицы называют гримасу смертельно раненой. «При резком ударе в брюхо, - говорит Катя, - клинок сразу поражает кишки. От этого раненая лишается дыхания и машинально ловит воздух ртом и языком. Тамара получила твой меч в кишечник и теперь лижется со своей смертью!»
Тамара:
- О-оооххх…О-ооффф…Какая, какая боль…Я в ее власти! Боль владеет моими ногами, которые сами по себе шевелятся, боль моими пальцами царапает дерн, боль разевает мне рот…О-оо…Какой позор…Я так подвела всех сабинянок! И сестру, милую Наташку, уступившую мне поединок против Синтии…О Ната, мне так стыдно! Я так ужасно проиграла этот поединок! О Небо, я сама, сама раскрыла живот под удар меча… Как девочка, как девочка!!! Наташа, я недостойна…
Синтия:
- Эй, Наташка! Твоя сестра способна признать поражение? Я хочу услышать, как агешка признается побежденной! Или ты сделаешь это за нее?! Наташка выглядит жалко: глаза влажные, глубоко ввалившиеся, на скулах играют желваки, а губы дрожат…Подойдя к нам, Наташка тихо говорит, что Тамара обязательно призналась бы сама, но из-за удара в живот не владеет речью. Катя с улыбкой оспорила ее: «Но я сегодня утром так же, ударом меча, одолела Мирошку! Боги свидетели, я попала ей в болевой низ брюха, но когда Мирошка легла, то смогла сказать мне несколько слов… Неужели Тамара, ваша агешка, настолько слабее невысокой Мирошки?!» Ната ответила, что роковой удар пришелся ее сестрице в самое чувствительное место, прямо в пуп, а Тамара даже от попадания кулаком эту точку лишалась сознания… При этом Тамара отважно дралась а-геш! – голос Наташки слегка окреп, - она сражалась долго и даже лишила тебя щита, о Синтия! Позволь я дам сестрице снадобье, которое ненадолго ослабит боль и тогда Тамара признает твою победу!»
Тамара:
- Чья-то рука тянется к моему лицу… Наташа, Наташечка…Милая…Что-то густое, липкое попадает мне в рот…Смолистый аромат сползает мне в гортань…О-оаххх…Я делаю вдох, неглубокий, судорожный…Но я все-таки дышу…О-ой…Что со мною… Оказывается, я скрючилась на измятой траве, мои ноги сами по себе шевелятся, сминая вокруг стебли…Я держусь обеими руками за живот, часто-часто постанывая…О-ой,о-ой,о-ой…
Синтия:
- Ну что, очухалась малость, слабачка!? Если можешь связать хотя бы пару слов – признай-ка мою победу! И побыстрее – я устала ждать!!! Тамара пытается что-то пролепетать, скрючившись на боку…Не так, сучка! Ложись на спину, ко мне лицом! Что, не можешь, тряпка?! Тогда пусть тебе поможет сестра! Признавай свое поражение, как положено!!!
Тамара:
- О Синтия, амазонка…Ты победила меня, Тамару, агешку сабинянок…Сражались мы честно, в наготе…Но в равном поединке ты сразила, сразила меня, Синтия!
Синтия:
- В равном?! – с удовольствием ставлю Тамаре ногу на грудь и горделиво расправляю свои золотые локоны, «боевой хвостик» мне уже не нужен… Ты сказала – в равном? Не смеши меня, жалкая сабинянка! Ты не умеешь сражаться, не умеешь совсем! Ха, ты сама мне выставила под меч свое голое брюхо! А когда схлопотала бронзу в потроха – сразу разоралась и рухнула к моим ногам! И это ты называешь равным боем, дешевка!?
Тамара:
- О-ооо….О-ооо, нет! Не говори так, о Синтия! Мы сражались так долго…И вровень…Но твой уда-аар…О-ооо…Синтия, поверь мне! – я смогла бы драться дальше и раненой, даже раненой в живот! Клянусь тебе…Но ты же…Ты…Ты смогла…О, Синтия! Ты же попала мне в пу-уууп!!! В мою слабиночку…Это ужасно…Я побеждена, я раздавлена…
Синтия:
- Все слышали?! Заносчивая сабинянка Тамара побеждена окончательно! Я, амазонка Синтия, сражалась в полной наготе и коротким мечом…Но я повергла ее наземь, уложила наповал! Отборная агешка признала свое полное поражение! Сейчас мой прекрасный меч пронзит ее грудь и отправит на небеса!!!
Тамара:
- Подожди-иии…Не на-адо…Не добива-а-ай…
Синтия:
- Ха! Ты так боишься смерти? Но она неизбежна! Ты же ранена прямо в кишки, Тамара! Ой, какая же ты дурочка! Не знаешь, что если в кишки – то это насмерть! Если я не заколю тебя в грудь – ты еще долго будешь мучиться! И с каждой минутой все большее и страшнее, Тамара!!!
Тамара:
- Ты…Ты не поняла…Сейчас…Сейчас…Наташа, моя сестра…Будет сражаться с тобой…Я хочу… увидеть…
Синтия:
- Ну что же, будь по твоему, глупая Тамара! Хочешь увидеть – увидишь! Как я твою Наташку сделаю! Как девчонку, еще быстрее тебя! Она свалится рядом с тобой – вы еще успеете поцеловаться напоследок…А ты, Тамара – прощай! Я отняла твоего мужа, а теперь отняла жизнь.