(ж) Обнаружено большое число средневековых немецких гармоний на разных диалектах, самая старая из которых — средневерхненемецкая (восточнофранкская) двуязычная рукопись, датируемая 2-й половиной IX в.70, латинский текст которой обнаруживает связь с творением епископа Виктора в Фульдском кодексе. Основные свидетельства о традиции «Диатессарона» на немецком языке разделяются на три группы. Одна группа, в которую входят рукопись из Мюнхена (Mьnchen MS. Mon Cg 532)711376 г. и из Цюриха (Zьrich MS. С. 170 App. 5б)72, конца XIII — начала XIV в., близка к староголландской традиции. Другую группу составляют так называемые фрагменты Шёнбаха — фрагменты рукописи XIV в. из Граца.73Они восходят к латинскому образцу, где влияние Вульгаты гораздо сильнее, чем в гармониях первой группы; но только они сохранили текстовую традицию, более древнюю, чем все остальные немецкие и голландские документы74. Наконец, некоторые фрагменты книг из библиотеки монастыря Химмельгартен близ Нордхаузена представляют, согласно Баумштарку75, традицию, не зависимую от двух первых групп.
Помимо влияния, которое в той или иной степени оказал «Диатессарон» на средневековые немецкие гармонии, чтения Татиана прослеживаются также в рукописях отдельных Евангелий и в различных средневековых повествованиях о жизни и страстях Христовых76. Некоторая связь обнаруживается между «Диатессароном» Татиана и «Хелиандом» (Саксонским Евангелием; см. ниже, стр. 491-492).
(з) Среднеголландские (фламандские) гармонии входят в ряд самых важных западных свидетельств о «Диатессароне» Татиана77. Из девяти таких рукописей78, датируемых XIII-XV вв., опубликованы следующие:
(1) Из голландских гармоний самая старшая и отмеченная самым сильным влиянием Татиана — «Льежский Диатессарон»79, написанный ок. 1280 г. на западнолимбургском диалекте. Он близок, если не идентичен, версии, которую создал Вилльем ван Аффлихем, с 1277 г. настоятель бенедиктинского аббатства св. Трудента (или Триена) на границе между бельгийским Брабантом и Лимбургом80. Ныне хранится в библиотеке Льежского университета под номером 437. В этой копии сохранилась та же самая ошибка, potter вместо porter, которая засвидетельствована в Rijmbijbel ван-Мерланта 1271 г. «Таким образом, — отмечает Д. Плоой, — "Льежский Диатессарон" относится к периоду великого оживления в традиции написания и комментирования гармоний, XI-XIII вв.»81.
|
|
(2)«Штуттгартский Диатессарон» - фламандская гармония Евангелий, которую написал ок. 1332 г. Франс Скавийн; основана на «вульгатизированной» версии первого голландского перевода Библии82. Последний, был сделан, очевидно, в аббатстве Аффлихем.
(3)«Хааренский Диатессарон»83, маленький кодекс на пергамене, хранится в библиотеке Большой Семинарии в Хаарене (область Северный Брабант); написан ок. 1400 г. где-то в голландском Лимбурге, на местном диалекте. Текст, по словам издателя, почти идентичен «Штутгартскому Диатессарону».
(4)«Кембриджский Диатессарон»84: содержится в рукописи, хранящейся в библиотеке Кембриджского университета (MS. Dd. 12.25). Рукопись написана двумя переписчиками, жившими в первой половине XIV в. Языком одного из писцов была смесь среднеголландского и нижнерейнского диалектов, другого писца - среднеголландский. Написана, очевидно, в каком-то монастыре между Брабантом и Рейнской областью; представляет интерес как пример промежуточного варианта между оригинальным типом текста и последующей немецкой редакцией85.
|
|
(5) Гравенхагская гармония из Королевской библиотеки в Гааге (Ms. Maastricht 421), написана в 1473 г. Чтения из этой рукописи цитируются в издании Бергсмы86.
(и) До наших дней дошли две староитальянские гармонии на Евангелия, XIII и XIV в. Одна из них, на тосканском диалекте, сохранилась в 24 рукописях, другая, на венецианском диалекте, - только в одной рукописи.87А. Ваккари88считал, что Тосканская гармония восходит к Фульдскому кодексу, но ему возражал К. Петерс89: можно утверждать, говорит он, что Тосканская гармония принадлежит к той же ветви западной традиции «Диатессарона», что и Фульдский кодекс, но не более того. Венецианская гармония, согласно и Ваккари90, и Петерсу91, содержит больше древних форм текста, чем Тосканская; по мнению Петерса, отдельные ее чтения даже обнаруживают параллели с Афраатом92.
(к) Среднеанглийская гармония93, рукопись которой (некогда принадлежавшая Сэмюэлу Пепису) хранится в библиотеке колледжа св. Марии Магдалины в Кембридже (MS. Pepys 2498). Датируется примерно 1400 г. Встречающиеся в ней французские слова и выражения94показывают, что текст был переведен с какой-то французской гармонии, созданной, в свою очередь, по латинскому образцу95.
(л) Гармонизированный евангельский текст, на который Захария Хризопольский (Захария Безансонский, премонстрант) написал комментарий96в первой половине XII в. — самая ранняя из дошедших до нас средневековых евангельских гармоний.
|
|
2. Проблемы и исследование «Диатессарона»
Изучение Татианова «Диатессарона» привело исследователей ко многим практически неизученным областям. Хотя мхитаристское издание армянского текста Комментария на «Диатессарон» св. Ефрема вышло в 1836 г., еще почти полвека после этого текст не был доступен широкой публике, пока не вышел латинский перевод Аухера в 1876 г.97Но даже после этого - совершенно непонятно, почему - прошло еще несколько лет, прежде чем ученые осознали всю его важность.98С тех пор, однако, не прекращались попытки восстановить оригинальный текст «Диатессарона»99.
Евангельская гармония характеризуется двумя независимыми друг от друга признаками: характер текста и характер секвенции (определенного расположения текста). Свидетельства о «Диатессароне», перечисленные выше, обнаруживают близость к первоначальному «Диатессарону» либо по тексту, либо по секвенции. Некоторые из них, как, например, Фульдский кодекс и арабский «Диатессарон», более или менее сходно повторяют структуру Татианова «Диатессарона»100, но форма текста в них существенно иная, нежели у Татиана. В случае с Фульдским кодексом, например, епископу Виктору почти совершенно удалось приспособить старолатинскую форму текста подлинника к бывшей тогда в ходу Вульгате. Что касается арабского «Диатессарона», то сирийский текст, лежащий в его основе, в значительной мере тождествен Пешитте, которая в большинстве случаев заменила старосирийский текст гармонии Татиана. Таким образом, главное свидетельство, которое содержат эти два документа, относится не к характеру текста, а к структуре; многочисленные совпадения в порядке разделов, вероятно, точно передают структуру оригинала «Диатессарона».
С другой стороны, иные свидетельства, где последовательность не имеет ничего общего с трудом Татиана, могут сохранять Татиановы чтения, дошедшие через старосирийский или старолатинский варианты текста. Эти свидетельства, равно как и тип текста, представленный в евангельских цитатах, например, у Афраата или в сирийской Liber Graduum, в армянской и грузинской версиях и некоторых манихейских книгах, — все они, кажется, в той или иной мере содержат чтения «Диатессарона». Здесь следует отметить, что метод, когда в арабском «Диатессароне» Татиановыми признаются только чтения, расходящиеся с Пешиттой, неоправданно жёсток: даже те чтения, где арабский «Диатессарон» совпадает и с Пешиттой, и со старосирийской версией, оказываются древнее Пешитты и, таким образом, могут быть Татиановыми. Такая возможность становится особенно вероятной, когда подкрепляется Комментарием Ефрема и другими свидетельствами, не связанными с Пешиттой101.
Одна из первых проблем, встающих перед исследователем «Диатессарона» Татиана, связана с вводным стихом. Татиан, как с определенностью свидетельствует Дионисий бар Салиби102, начинал свою гармонию со стиха Ин 1:1. Хотя свидетельство бар Салиби подтверждается данными Комментария Ефрема, ему противоречит арабский текст (который начинается стихом из Евангелия от Марка, так же как и персидская гармония) и Фульдский кодекс (он начинается с Лк 1:1). Однако расхождение оказывается не таким разительным, если принять во внимание вводные примечания в арабской версии. Детальное изучение текста показало, что оригинал арабского «Диатессарона» на самом деле начинался с Ин 1:1. Равным образом, почти наверняка в гармонии, которую переписал епископ Виктор, первых четырех стихов из Евангелия от Луки не было, так как они не упомянуты в оглавлении - оно начинается с Евангелия от Иоанна. Отсюда следует, что нынешний порядок материала в арабском «Диатессароне» и в Фульдском кодексе - результат изменения при переписке.
В последние десятилетия не один исследователь вновь и вновь обращал внимание на проблему общей композиции «Диатессарона» Татиана. Л. Лелуар, взяв за основу Комментарий на «Диатессарон» Ефрема, сравнивал последовательность стихов в арабской, латинской, голландской, итальянской (Венецианской) и персидской гармониях103. Он также выявил значительное число «татианизмов», сохранившихся в трудах Ефрема и находящих подтверждение или в армянской, или в грузинской версии.
Изучая композицию и характерные черты «Диатессарона», Ортис де Урбина104отметил, что если цитаты, приводимые Ефремом, выписать в таблицу, для каждого из четырех Евангелий отдельно, то они предстанут в полном беспорядке, если соблюдать последовательность отдельных Евангелий. Если же рассматривать расположение материала в «Диатессароне», станет ясно, что Татиан группировал отрывки из четырех Евангелий по общности контекста, будь то эпизод, притча, диалог или проповедь Иисуса. Целью «Диатессарона», согласно этому исследователю, было создать подходящий текст для литургических нужд, равно как и для катехизического наставления верующих.
Одна из мелких загадок, связанных с изучением «Диатессарона», - вопрос, почему Виктор Капуанский называет «Диатессарон» Татиана diapente [105]. По предположению некоторых исследователей, это выражение должно было косвенным образом указывать, что в дополнение к четырем каноническим Евангелиям Татиан использовал пятый источник. Нередко этим пятым источником считают «Евангелие евреев» (Гроциус, Милль, позднее Баумштарк, Петерс и Квиспел); иногда его отождествляют с «Протоевангелием Иакова» (Мессина). Другие полагают, что diapente — не более, чем просто lapsus calami [106], которое не следует воспринимать серьезно (Т. Цан).
Еще одно предположение, которое впервые выдвинул И. Касобон — что diapente следует понимать как музыкальный термин, — было подробно исследовано в монографии Больджиани107. На материале Марциана Капеллы, Фульгенция, Макробия и других древних авторов Больджиани показывает, что 948953945 964949963963940961959957 и 948953945 960941957964949 — технические термины, использовавшиеся в древнем музыковедении. Первый означает три интервала квинты, второй - четыре интервала кварты. Поэтому он считает, что комментарий епископа Виктора означает следующее: гармония четырех Евангелий Татиана включает не только четыре индивидуальных «голоса», но и четыре основных элемента симфонической гармонии. Таким образом, оба термина — diatessaron и метафорически употребленное Виктором diapente — вполне адекватно описывают «Гармонию на Евангелия» Татиана.
Независимо от вопроса, в каком смысле Виктор применяет слово diapente к «Диатессарону», вскоре после публикации в 1956 г. коптского «Евангелия от Фомы», конечно, назрел вопрос, связано ли это новое открытие с трудом Татиана. Согласно Квиспелу, в Евангелии от Фомы обнаруживается влияние некоего иудеохристианского источника, подобного «Евангелию евреев»; это и был пятый источник Татиана, а выдержки из него вошли также в Heliand [108].
Связь «Евангелия от Фомы» с текстами круга Татиана исследовал, независимо от вышеназванных, еще один голландский ученый - Т. Барда.109Собрав в таблицу около 130 вариантов чтений, Баарда показал: больше всего в «Евангелии от Фомы» совпадений с арабским «Диатессароном» (более 60 совпадений); с Льежским «Диатессароном» и персидской гармонией в нем около 50 совпадений; с Венецианской и Тосканской гармониями - около 30; а с Комментарием на «Диатессарон» св. Ефрема - около 20.
Значение этих данных неоднократно обсуждалось. Хотя Квиспел продолжал утверждать, что «автор Евангелия от Фомы и автор "Диатессарона" использовали один и тот же иудеохристианский источник»110, другие исследователи111не усматривали в речениях Фомы никакого влияния внеканонических письменных источников (в противоположность устным источникам). Более того, возможно также, что, если соответствия между Евангелием от Фомы и свидетельствами Татианова круга - не простая случайность, они обусловлены зависимостью всех этих документов от некого «необработанного» текста отдельных Евангелий112.
Другой вопрос, также много обсуждавшийся, касается языка, на котором впервые был написан «Диатессарон». Еще один вопрос, связанный предыдущим, также вызывающий затруднения - где «Диатессарон» появился впервые. Был ли он изначально написан на греческом, а потом переведен на сирийский (так считают А. Гарнак113, Г. фон Зоден114, Э. Пройшен115, А. Юлихер116, М.-Ж. Лагранж117, К. Лейк118, К. X. Крелинг119)? Или Татиан написал его на своем родном языке (так считают Т. Цан120, А. Хьельт121, Д. Плоой122, А. Баумштарк123, К. Петерс124, П. Э. Кале125и А. Вебус126); и, если так, работал ли он по старосирийским четырем Евангелиям, или эта оригинально сирийская композиция сделана непосредственно по греческим текстам и призвана самым простым и практическим путем донести суть греческих Евангелий до сироязычной церкви? Или, как полагал Ф. К. Беркитт127, в Риме была составлена неизвестным автором некая латинская гармония как сокращенный свод Евангелий, ее экземпляр на греческом попал в руки Татиану, а тот переделал и усовершенствовал ее, впоследствии взял с собой на Восток и там перевел на сирийский?
В пользу греческого оригинала говорит: (а) греческое название, под которым текст был известен даже на сирийском языке128; (б) молчание Евсевия — упоминая «Диатессарон», он ничего не говорит о том, что этот труд был написан на сирийском языке; (в) большое влияние, которое он оказал на Евангелия на Западе. В пользу сирийского оригинала: (а) молчание многих отцов церкви (например, Иринея, Тертуллиана, Климента Александрийского, Оригена и Иеронима), которые говорили о Татиане или о его Слове к Эллинам, но никогда не упоминали «Диатессарон»; (б) широкое распространение «Диатессарона» в Сирии129; и (в) появление не только на Востоке, но и на Западе версий «Диатессарона», прямо или косвенно обнаруживающих в своей основе сирийское Vorlage.
Против ожидания, даже найденный в Дура-Европос фрагмент «Диатессарона» на греческом языке не разрешает проблему: о его значении также высказывались диаметрально противоположные мнения. С одной стороны, Беркитт130отмечал расхождения между текстом Лк 23:51 и старосирийскими Евангелиями (в последних читается «Царство Небесное», а во фрагменте из Дура-Европос — 946[945963953955949943945957] 964959973 952965, в соответствии с принятым греческим текстом; в старосирийском принят перефразированный стих 51а, а во фрагменте из Дура-Европос — нет). С другой стороны, Баумштарк131замечает некоторое сирийское влияние в языке отрывка и отмечает необычное написание слова «Аримафея»: '904961953957956945952945943945 (это 957 могло появиться, если оригинал был сирийский и слово 
('rymty') переводчик по ошибке прочитал как 
('rnmty'), потому что сирийские буквы 
(i) и 
(п) очень схожи; равным образом и огласовка е в начале слова легко объясняется, если предположить сирийский оригинал).
Другая область исследований по Татиану, которой уделялось немало внимания, — анализ особенностей «Диатессарона» в свете богословских воззрений его составителя. Был ли Татиан еретиком с самого начала? Какой ереси (или ересям) он следовал? Насколько подобные тенденции проявляются в его «Диатессароне»?
Некоторые исследователи132утверждают, что Татиан первоначально был гностиком-валентинианином, хотя в его Слове к эллинам многое идет вразрез с подобным определением. Другой ученый133объясняет взгляды Татиана преимущественно в терминах среднего платонизма, но опять-таки есть многое, что не вписывается в подобные философские рамки. Согласно другому, в некотором роде более приемлемому объяснению еретических наклонностей Татиана, его лучше всего характеризовать как радикального христианина-эклектика, которого с самого начала его христианского пути привлекала аскетически-энкратитская жизненная позиция.134Оставив Рим, он, возможно, какое-то время прожил в Греции или в Александрии, где мог быть учителем Климента135, затем вернулся в Месопотамию, где вследствие своих крайних воззрений отделился от Церкви и стал основателем секты энкратитов136, которые отвергали брак как грех и воздерживались от употребления мяса и вина в любом виде — даже во время евхаристии заменяли вино на воду.
Чтения, где обнаруживается тенденция к энкратизму, сохранились в одном или в нескольких свидетельствах о «Диатессароне», включая нижеследующие избранные примеры.
(а) Вместо того чтобы следовать общепринятому греческому тексту Мф 1:19, Татиан избегает упоминания об Иосифе как муже Марии: опускает определенный артикль и притяжательное местоимение, понимая 940957942961 («муж») в общем смысле, а не как обозначение семейного положения, так что фраза обретает следующий смысл: «Иосиф, будучи человеком праведным» (то же - в цитате из «Диатессарона» у Ефрема, в Персидской и Венецианской гармониях).
(б) Возможно, у Татиана срок супружества Анны пророчицы (Лк 2:36, 950942963945963945 956949964940 945957948961972962 941964951 949960964940 940960972 964942962 960945961952949957943945962 945973964942962 — «прожив с мужем от девства своего семь лет») сокращен с семи лет до семи дней137. В одном из своих «Гимнов»138Ефрем цитирует этот стих именно в таком чтении, так же передается он в старосирийской версии Синайской рукописи (в самом деле, здесь это утверждение еще и подчеркнуто словом 
— только [семь дней]; в рукописи Кьюртона не сохранилось). Хотя Персидская гармония не сокращает супружескую жизнь Анны столь радикально, там опущено слово 950942963945963945, предполагающее обычную семейную жизнь, что превращает ее замужество в брак с соблюдением целибата: «семь лет оставалась девой с мужем» (era rimasta sette anni vergine 
con suo marito). Ср. Штуттгартскую и Феодисскую гармонии, где вместо 940960972 964951962 960945961952949957943945962 (от девства) стоит «в девстве своем»139.
(в) В нескольких средневековых гармониях (Льежской, Штуттгартской, Гравенхагской и Феодисской) утверждение «Посему оставит человек отца и мать и прилепится к жене своей» (Мф 19:5) приписывается не Богу, но Адаму. Эта перестановка совершенно меняет значение брака: Богом предусматривался только духовный союз между мужем и женой, а союз плотский — не что иное, как нововведение Адама140.
(г) Вместо «Я есмь истинная виноградная лоза» (Ин 15:1) Персидский «Диатессарон» (4:31) приписывает Иисусу слова «Я древо плода истины»; ср. у Афраата, Dem. xiv. 24 (39): «Он — виноградник истины»141.
(д) Нападки на Иисуса: «Вот человек, который любит есть и пить вино» (Мф 11:19) - отсутствуют в цитатах из «Диатессарона» у Ефрема, как и в эпизоде брака в Кане опущены слова «а когда напьются» (Ин 2:10).
(е) Во время распятия Иисусу поднесли «вино, смешанное с желчью» (Мф 27:34); в цитате из «Диатессарона» у Ефрема Иисусу дают смесь уксуса и желчи.
Наряду с чтениями, которые представляются следствием аскетических воззрений, у Татиана порой находят определенные антииудейские тенденции142. Однако примеры, которые приводятся в подтверждение этого, неоднозначны или могут представлять собой просто случайные вариации.
Меньше обсуждался вопрос о наличии в «Диатессароне» апокрифических вставок143. Например, Татиан, кажется, дополняет рассказ о крещении Иисуса историей о нисхождении на Иордан великого света или огня144. На этот эпизод, упомянутый учителем Татиана Иустином Мучеником145и включенный, согласно Епифанию146, в «Евангелие евреев», ссылается в своем комментарии Ефрем147; он сохранился в среднеанглийской гармонии рукописи Пеписа, равно как и в двух старолатинских рукописях на Мф 3:15: в Верчельском кодексе (рук. a: «lumen ingens») и Сен-Жерменском кодексе (рук. g1: «lumen magnum»). Мессина отмечает, что истории Рождества в персидском «Диатессароне» содержит несколько чтений, засвидетельствованных в «Протоевангелии Иакова»148. Однако в целом объем внеканонического материала, который, кажется, присутствует в «Диатессароне» Татиана, не подтверждает гипотезы некоторых исследователей149о том, что Татиан при составлении своей гармонии широко использовал какое-то пятое, апокрифическое Евангелие.
III. СТАРОСИРИЙСКАЯ ВЕРСИЯ
1. Свидетельства о старосирийской версии
До середины XIX в. Пешитта считалась самой ранней сирийской версией Нового Завета150. Однако в 1847 г. Британский музей приобрел значительное число сирийских рукописей из монастыря Пресвятой Богородицы в Нитрийской пустыне (Египет). Среди них был разнородный кодекс, составленный из нескольких рукописей. Самая старая из них насчитывала не менее 80 листов (ныне называется Add. Ms. 14451). Уильям Кьюртон151, тогда работавший помощником хранителя в отделе рукописей, обнаружил, что она содержит дотоле неизвестную сирийскую версию Евангелий, расположенных в следующем порядке: Матфей, Марк, Иоанн, Лука. Как только текст этих листов оказался в распоряжении ученых, выяснилось, что вновь обретенная версия по древности может соперничать с Пешиттой. Кьюртон даже предполагал, что открытая им рукопись содержит арамейский оригинал Евангелия от Матфея!152
К сожалению, рукопись изобилует лакунами и от первоначальных 180 листов сохранилось меньше половины. Они содержат: Мф 1:1-8:22; 10:32 - 23:25 а; Мк 16:176-20; Ин 1:1-42 a; 3:5 b -7:37; 14:10 b -12 а, 15 b -19 a, 21 b -24 a, 26 b -29 a; Лк 2:48 b -3:16 a; 7:33 b -15:21; 17:24-24:44 a.
Некоторые дополнительные сведения добавились, когда были обнаружены еще три листа той же сирийской версии, очевидно из той же рукописи: они хранились, приплетенные в качестве обложки и форзаца к другой сирийской рукописи, в Берлинской королевской библиотеке (Orient Quad. 528). Эти листы, где сохранился текст Лк 15:22-16:12 и 17:1-23 и Ин 7:37 - 8:19, впервые издал д-р Рёдигер153, а впоследствии - У. Райт частным изданием тиражом в 100 экземпляров154, в таком формате, чтобы оно составило как бы единое целое с изданием Кьюртона. Позже Ф. К. Беркитт выпустил в свет издание, которое теперь стало «стандартным изданием» рукописи Кьюртона — с приложением трех позже найденных листов, литературного английского перевода и тома лингвистических, исторических и текстологических комментариев155.
Вторая копия старосирийской версии вышла на свет в конце девятнадцатого века. При посещении знаменитого монастыря св. Екатерины на горе Синай две дамы из Шотландии, г-жа А. С. Льюис и ее сестра-близнец г-жа М. Д. Гибсон156, обнаружили рукопись-палимпсест (MS. Sin. Syr. 30), смытый текст которого содержал четыре Евангелия. В первоначальном виде в кодекс входило 166 листов, из которых сохранились только 142. На них представлены следующие фрагменты: Мф 1:1 -6:10 a; 7:3-12:4 a, 6b- 25 a, 29- 16:15 a; 17:11 b — 20:24; 21:20 b - 25:15 a, 17-20 a, 25 b -26, 32-28:7; 924к l:12 b -44 a; 2:21-4:17; 5:1-26 a; 6:5 b -16:8; Лк 1:36 b -5:28 a; 6:12-24:52; Ин l:25 b -47 a; 2:16-4:37; 5:6 b -25 a, 46 b - 18:31 a; 19:40-21:25.
Поскольку сложно разобрать изначальный текст палимпсеста, смытый в VIII в. и поверх записанный сирийским текстом двенадцати «Житий святых жен», само собой разумеется, по поводу чтения ряда мест мнения расходятся157. К сожалению, даже фотографическое факсимиле рукописи158не дает решения по всем спорным чтениям159.
По палеографическим данным рукопись Кьюртона датируют или серединой V в. (Кьюртон), или второй половиной V в. (Райт), или самым началом V в. (Беркитт). Евангельский текст Синайской рукописи относят также к началу V в. или, что более вероятно, к концу IV в.
Кроме Синайского палимпсеста и рукописи Кьюртона, ни одного достоверного текста старосирийской версии Евангелий не найдено160.
Несмотря на то что неизвестно ни одного сирийского перевода Деяний и посланий Павла, исследователи, на основе цитат, встречающихся в трудах ранних сирийских и армянских авторов, считают, что эти формы сирийского текста Деяний и посланий предшествуют Пешитте (обсуждение этого см. ниже, стр. 178-182).
2. Особенности старосирийской версии
Несмотря на то что Синайская и Кьюртонская рукописи далеко не идентичны161, встречающиеся в них соответствия достаточны для того, чтобы сравнивать их чтения с поздними сирийскими переводами. Преимущественное соответствие двух рукописей можно объяснить двояко. Большинство исследователей полагают, что две рукописи представляют собой две редакции одного источника и поэтому могут считаться вариантами одного перевода, отражающими разные уровни его развития. Однако другие ученые, находясь под впечатлением аналогичных расхождений в старолатинских свидетельствах, расхождений, появившихся в результате множества индивидуальных попыток перевести греческий текст на латинский язык, предпочитают рассматривать два сирийских свидетельства как работу двух разных переводчиков, живших в разных местах и в разное время.162Но и в том и в другом случае следует принимать во внимание характерные чтения, встречающиеся и в рукописи Кьюртона, и в Синайской рукописи. Следующие соответствия могут послужить характерными примерами.
В обеих рукописях, как в 
и В, опущены слово «первородный» в Мф 1:25, «благословляйте проклинающих вас, благотворите ненавидящим вас» и «обижающих вас и» в Мф 5:44. В Мф 10:42 обе дают чтение 940960972955951964945953 972 956953963952972962 945973964959973, как в D и старолатинской версии. Обе рукописи опускают стих Мф 12:47, в соответствии с 
*, В, L («И некто сказал ему: "Вот Матерь Твоя и братья Твои стоят вне, желая говорить с Тобою"»), а также Мф 16:2 и 3 («Вечером вы говорите: "будет вёдро, потому что небо красно". И поутру "сегодня ненастье, потому что небо багрово". Лицемеры! Различить лице неба вы умеете, а знамений времен не можете?») и Мф 17:21 («Сей же род изгоняется только молитвою и постом»); в обоих случаях — как в 
и В. В Мф 19:16 обе рукописи добавляют 945947945952941 после 948953948940963954945955949, что приводит текст в соответствие с параллельным стихом у Марка. В Мф 20:22 и 23 обе рукописи опускают «Крещением, которым Я крещусь, будете креститься», как в 
, В, D, L.
Обе рукописи опускают Лк 22:17 и 18:20; этому нет аналогий в греческих рукописях. Так же как в 
и В, в обеих опущено «словами греческими, римскими и еврейскими» в Лк 23:38, но к стиху 48 в обеих добавлено: «говоря: Горе нам! Что случилось с нами! Горе нам за грехи наши!», как в одной из старолатинских рукописей (g1) и в «Евангелии от Петра» (7:25). Как в D и в старолатинских версиях, в обеих опущено Лк 24:40 («И сказав это, показал им руки и ноги»).
В Ин 1:34 вместо «Сын Божий» обе рукописи читают (как в 
*) «избранник Божий». В Ин 3:6 обе добавляют после слов «есть дух» слова «ибо Бог есть Дух живой» (рукопись Кьюртона опускает «живой»). В Ин 3:8 в обеих добавлено «от воды» перед «и Духа», как в 
и в старолатинской версии. В согласии с самыми авторитетными рукописями, в обеих опущена pericope de adultera — эпизод с Иисусом и грешницей (Ин 7:53-8:11).
Из уникальных чтений в Синайском палимпсесте и рукописи Кьюртона (иногда в одной из них на этом месте пробел) заслуживают упоминания следующие.
В Мф 1:16 Синайская сирийская рукопись содержит вариант, которого нет больше ни в одном греческом тексте или версии: 
(«Иаков родил Иосифа. Иосиф, которому была обручена дева Мария, родил Иисуса, называемого Христом»).