- Подумать только! От каждого из этих законов может выйти такая же чепуха, какая была с трением, когда его отменили.
- Чепуха была потому, что ты без толку нажал кнопку, ничего не разобрав. А если действовать обдуманно, то может получиться очень здорово. Теперь мне все ясно: каждая кнопка соответствует одному закону физики. Когда кнопка нажата - этот закон отменяется. Далее: мы хотим узнать, где он отменяется...
- Мы и так знаем, - сказал Букин.
- Яшка, не перебивай! Дай послушать умного человека, а то мы люди темные, физики не знаем, - съязвил Алек.
- Если мы хотим узнать, - невозмутимо продолжал Витька, - где сейчас действует отмена физического закона, то мы смотрим на карту и видим это место на пересечении визирных линий. Если, наконец, мы сами хотим перенестись вместе с этим прибором в какое-либо другое место, то мы нажимаем белую клавишу, производим установку соответствующего места по карте, нажимаем кнопку, и...
-...и прибор переносится в новое место, а мы остаемся здесь! - Яшка Букин сделал выразительный жест.
Алек хихикнул.
- Почему - остаемся здесь?! - возмутился Витька.
- А откуда же твой прибор знает, кого надо взять с собой? Или мы должны держаться за него ручками?
- Зачем - держаться?! Наверное, он имеет определенный радиус действия. Тогда все, что находится в этом радиусе, перенесется в новое место.
- Ну, это еще неизвестно.
- Давай попробуем!
- Яшка, не спорь! Витька правильно говорит. Конечно так и должно быть! -
Серега все это время молчал, внимательно разглядывая прибор, и только сейчас вступил в спор
- А ты откуда знаешь?
- Я? Да так... На основании общих соображений.
- Если бы да кабы?..
- Ну да, вроде этого. Я рассуждаю так: если прибор сделан, то он сделан с определенной целью. То, что он действует, мы уже убедились. Если тут есть глобус, карта и кнопка с надписью "Переключение места", значит, это сделано для того, чтобы можно было перенестись в то место, которое установлено на карте. Это же очень просто. Теперь вопрос: что перенесется? Только сам прибор, как говорит Яшка, или все то, что попадает в зону его действия? Конечно, же то, что находится вокруг прибора. Иначе, какой же смысл вдруг отправлять куда-то один прибор? Как его потом получишь обратно?
Тут вмешался Алек:
- Почему ты не думаешь, что если нажать эту красную кнопку, то и мы и прибор останемся на месте, а только его действие распространится на ту область, которая установлена на карте?
Алек выглядел победителем. Витька сосредоточенно уставился на прибор и что-то соображал.
- Нет, Алек, ты неправ. Так не должно быть.
- Почему?
- Я тебе не могу определенно сказать почему, но мне кажется, что это не так.
- Нет, а ты все-таки скажи: почему ты так думаешь?
- Хорошо, я тебе скажу. Если бы этот прибор был рассчитан на такое действие в другом месте, на очень большой дистанции, то было бы какое-нибудь приспособление для того, чтобы контролировать его действие на месте. Иначе, как же им пользоваться? Просто включить и ничего не знать о том, что из этого получилось? В радиотехнике такие устройства называются обратной связью. Без этого не бывает дистанционного управления. А здесь, в этом приборе, ничего такого нет. Значит, он рассчитан на непосредственное наблюдение за своим действием. Следовательно, если прибор переключить на другой пункт, то там окажется и сам прибор и тот, кто следит за его работой.
- Видал? Вот это логика! Я и сам так же думал, только я не умею так ловко говорить, как Витька! - Серега от радостного возбуждения даже вскочил на ноги.
- Как же нет обратной связи? А карта? - возразил Алек.
- Так ведь она мелкая!
- Ну и что? Все равно видно!
- Ничего там не видно! Ты сам посмотри - карта, и все. Никаких деталей.
- А ты, что же, хотел бы муравья видеть?
- Не муравья, а все-таки достаточно крупно, чтобы судить о действии прибора. А кроме того, самое главное, в инструкции было написано: "Для того чтобы самому перенестись в любую точку земного шара, надо нажать красную клавишу..."
Здесь Витька не соврал. Вранье он считал принципиально несовместимым с достоинством пионера и вообще советского человека и потому никогда не врал. Если он сослался на инструкцию, то он не соврал, а только допустил некоторую неточность - пропустил всего лишь одно-два слова: "вероятно" или "я предполагаю". На самом деле он не успел прочесть это в инструкции, но был уверен, что там должно быть записано что-то в этом роде. А главное, ему просто очень хотелось, чтобы все было именно так. Это бывает со всеми, кто склонен желаемое принимать за действительное.
- Ну ладно, философы, - вмешался в спор Яшка, - вы лучше скажите: что мы дальше будем делать с этой штукой.
Яшка пренебрежительно постучал по крышке трансформатора сухой травинкой, которую вертел в руках.
- Как - что? Сейчас будем испытывать трансформатор. Перенесемся куда-нибудь.
- Я считаю, для начала надо перенестись в Москву! - сказал Алек.
- Ну да, в Москву и так, поездом можно. Нет, Алек, уж если переноситься, так подальше - на Ангару... Или, еще лучше, в Крым, к морю!
Яшка среди ребят считался лучшим пловцом, и он уже предвкушал возможность совершенно бесконтрольного купания в Черном море.
- В Москву нельзя, - подумав, сказал Витька. - Разве там можно испытывать такой прибор? Сразу авария случится или в милицию попадем.
- Витька, а ты уверен, что этот трансформатор на весь земной шар действует? - спросил Серега.
- А кто его знает... Должен бы действовать, раз глобус установлен.
- Тогда у меня есть предложение... - Серега даже захлебнулся от волнения.
- Есть предложение. Поехали на... "Кон-Тики"!
- Что-о?
- Я говорю: поехали на "Кон-Тики"!
- Ты что, с ума сошел, что ли?.. Алек, пощупай у него пульс!
- Ничего я с ума не сходил, а я вам вполне серьезно говорю. Если привалила такая удача, что нам достался этот прибор, то мы будем последние дураки и ничтожества, если не сумеем как следует им воспользоваться. Я знаю, Алек сейчас начнет ныть: "Надо в Москву вернуться, надо спросить у бабушки, у тети, у дяди, надо с кем-нибудь посоветоваться"... Это все, я вам скажу, чепуха! Наша задача сейчас вполне определенная: нам надо его и-зу-чать!
Нужно как следует изучить этот прибор и проверить все его возможности.
Такое, как с нами, бывает раз в жизни. Я вот уже почти четырнадцать лет живу на свете, а о таком не слыхал. А на "Кон-Тики" иначе, как с таким прибором, и вообще никогда не попадешь.
- Можно не на "Кон-Тики", а на "Витязе" вокруг света поехать, это еще интереснее, - сказал Алек.
- На "Витязе" плавают большие, а мы еще школьники.
- Подумаешь - большие! У моей сестры знакомый студент на "Витязе" плавает.
- Так я и говорю: студент, а не школьник.
- А я считаю, - серьезно сказал Витька, - что надо наш трансформатор применить как-то с пользой для дела. Для всех людей вообще, а не только для нас одних.
- А как же иначе! И я про то же самое говорю. Только я говорю, что, прежде чем извлечь пользу из этого трансформатора, нужно сперва самим во всем разобраться, все изучить как следует. А для того чтобы не натворить беды, необходимо уехать на необитаемый остров и там делать опыты. А на необитаемый остров лучше всего ехать на плоту "Кон-Тики"... Между прочим, что касается пользы от этого прибора, я хочу сказать, от изменения физических законов, то это еще большой вопрос - может ли он принести пользу. Пока получается один вред. То поезда чуть не столкнулись, то автомобиль не может ехать, то время идет задом наперед. Какая от всего этого польза?
- Насчет того, чтобы сперва все исследовать, я согласен, - заявил Витька.
- И, пожалуй, на необитаемом острове это делать удобнее. Только ты про какой "Кон-Тики" толкуешь? Это плот, на котором шведы через Тихий океан плыли?
- Не шведы, а норвежцы. Там только один швед был, а остальные норвежцы. Они построили плот из бальсовых бревен...
- Да ты не рассказывай, читали... знаем...
- Ну вот, этот плот сейчас в Осло, в музее. Я в кино видел. Целую картину. Называется "Берген - Осло". Снимал какой-то Гасюк, наш кинооператор. Я даже фамилию запомнил, очень редкая...
- Подумаешь, у нас на Украине Гасюков сколько хочешь.
- Не перебивай, Яшка! Ну вот, плот висит в музее, в таком маленьком домике, и там, на плоту, все сохранено, как было во время плавания, все-все: и парус, и радиоприемник, и постели, и даже консервы - полный запас! Прямо садись и плыви!
- Да как ты поплывешь? Ведь ты говоришь: плот на берегу, в музее?
- Очень просто. Мы сейчас настроим наш трансформатор на Осло. Перенесемся туда, пройдем в музей, сядем на плот и... включим трансформатор, перенесемся в Тихий океан! Прямо к острову Пасхи!..
- Вот это здорово! - сказал Яшка Букин. - Вот это идея, это я понимаю! Молодец Серега!
- Я не согласен, - сказал Алек.
- Что, опять бабушка не пустит?
- При чем здесь бабушка! Дело не в бабушке, а вообще...
- Боишься?
- Ничего я не боюсь, а так... вообще...
- Да ты скажи толком, что - вообще?
- Вообще... плавать я не умею!
- Ну, велика беда, научишься! Хочешь, я тебя быстро научу? В море плавать легко! А потом имей в виду: в океане дело такое - если с плота упал, тут уж всѐ. Точка. Умеешь или не умеешь плавать, все равно акулы сожрут!
- Вот я и не хочу поэтому. А кроме того, в самом деле, как же быть с бабушкой? Она у меня знаешь какая? Если я пропаду в Тихом океане, она всю московскую милицию на ноги поставит. Она не успокоится, пока не сыщет...
Ребята недолюбливали Алекину бабушку, которая до прошлого года преподавала в их школе английский, но напоминание о родителях несколько охладило пыл будущих путешественников. Каждый невольно задумался о том, что будет дома, если они не вернутся к вечеру.
- Стойте, ребята! Все в порядке. Есть идея...
Витька выдержал многозначительную паузу, для того чтобы придать больше веса своим словам.
- Серега, ты когда сегодня выехал со станции Петрушкино?
- В час тридцать.
- А приехал обратно?
- Приехал... Ой, Витька, молодец! Вот это да!
- Поняли, ребята? Мы поплывем на "Кон-Тики", а потом, когда надоест, пустим время обратным ходом и вернемся сюда же, на это самое место и в этот самый день и час. Ясно? Вопросы есть?
- Есть.
- Что у тебя, Букин?
- Где обедать будем? Я есть хочу.
- Обедать будем на плоту. Все?
- Все! Настраивай трансформатор!
Витька установил трансформатор прямо на земле рядом с молоденькой рябиной близ дороги. Ребята расположились вокруг.
- Ну как? Начинать?
- Давай!
- Ребята, садитесь ближе, теснее!.. Еще теснее... А то смотри, Букин, одна нога здесь останется!
- А я все-таки сомневаюсь, - сказал Алек. - Как бы чего не вышло.
- Брось нудить, Алек! Садись ближе!
Ребята уселись вокруг трансформатора. Витька еще раз осмотрел прибор, потом решительно нажал белую клавишу. На панели загорелась зеленая лампочка.
- Видите, ребята? Прибор реагирует.
- Витька, а ты уверен, что все правильно разобрал?
- А то как же! Тут ничего сложного нет.
Витька начал устанавливать долготу и широту. Он крутил обе ручки одновременно, и глобус медленно поворачивался слева направо и сверху вниз.
Витька навел перекрестие точно на то место, где, по его мнению, должен был находиться город Осло, и подправил четкость на экране детальной карты. Там была сперва сплошная муть, потом постепенно проступили какие-то неясные очертания.
- Витька, что это?
- Не пойму.
- А ты прибавь четкость. У нас дома с телевизором тоже так бывает - сперва муть, а потом поправишь четкость, и хорошо видно.
- Уже все. До отказа.
- Тогда контраст!
Витька покрутил рукоятку регулировки контраста.
На экране появилась серая рябь, и только в одном краю были заметны темные контуры.
- Витька, так это же море! Вон корабль идет!
В самом деле, на общем сером фоне можно было различить узенькую стрелку корабля, видимого сверху.
Витька немного повернул ручку долготы - и море сразу сменилось скалистым берегом.
- А где же город?
- Надо еще крутить, пока не увидим.
Он снова повернул рукоятку, и на экране панорамой прошел лесистый склон горы, дорога, потом снова появился залив и, наконец, берег с разбросанными на нем домиками.
- Это, наверное, еще не сам город, а окраина. Надо посмотреть дальше. Дальше опять пошло то же самое - скалы, заливы и покрытые лесом горы.
- Слушай, Витька, ты найди железную дорогу и по ней уже веди указателем. Железная дорога нашлась не сразу. С непривычки было трудно разглядеть узенькую полоску, извивающуюся по склонам горы, вдоль самого берега залива. Поймав дорогу в центр перекрестия, Витька стал осторожно следовать за ее изгибами. Скоро появились отдельные домики, потом целые поселки, улицы и, наконец, начался настоящий город.
- Так, нашли. Теперь показывай, Серега, где твой музей.
- А ты думаешь, я знаю? Я же его только три раза в кино видел, да и то, знаешь, как там показывают - раз-раз и нету. Давай где-нибудь приземлимся, а там уже пойдем искать. Если я музей увижу не сверху, а как в кино было снято, я сразу узнаю!
- Куда же садиться? Не на крыши же!
- Зачем - на крыши! Ты выбери место поудобнее, там и сядем.
Витька еще немного покрутил рукоятки настройки. На экране медленно проплывали здания с черепичными крышами, переплетение узких улиц, на которых даже можно было разглядеть крошечные автомобильчики.
- Гляди, Витька, вот подходящее место! - сказал Алек. - Подвинь еще немножко...
На экране проплыло большое здание, окруженное парком. Витька остановил перекрестие на маленькой полянке.
- Ну, вот здесь, я думаю, хорошо будет... Жать?
- Жми! - хором ответили ребята.
Витька уселся поудобнее, замотал покрепче ремень трансформатора вокруг левой руки, зажмурился и... нажал клавишу.
Москвичи и "москвичи"
В темноте раздался плач ребенка.
Витька открыл глаза. Прямо перед ним, шагах в двадцати, стояла молодая женщина и покачивала коляску, в которой плакал ребенок.
Витька огляделся по сторонам. Он сидел на залитой солнцем лужайке. В левой
руке у него был кибернетический трансформатор. Остальные ребята сидели рядом так же, как и раньше, и бессмысленно таращили глаза.
Витька посмотрел наверх. Над ним было такое же точно голубое небо, как и несколько секунд назад. Рядом стояла рябина, под которой они уселись, когда собрались испытывать трансформатор.
Витька отметил про себя, что рябина стала как будто ниже - ее верхушка была начисто срезана. Витька потрогал траву. Трава была самая обыкновенная. На лужайке росли мелкие ромашки.
- Здорово! - сказал Яшка. - Я даже ничего и не почувствовал, только в глазах потемнело. Это что же, мы уже в Норвегии?
- Должно быть...
По лужайке пробежал маленький мальчик в голубеньком костюмчике. Он закричал:
- Мама! Мама!
- Какая же это Норвегия, когда он по-русски говорит? - недоверчиво спросил Яшка.
Мальчик подбежал к матери и стал что-то быстро лопотать, поглядывая на ребят, но слов нельзя было разобрать. Женщина посмотрела внимательно и удивленно, встретилась взглядом с Витькой, потом быстро развернула коляску и, ведя за руку голубого мальчика, пошла прочь.
- Наверное, нас испугалась, - сказал Яшка. - Ну, что будем делать?
- Пойдем искать "Кон-Тики"!
- Витька, а ты уверен, что мы действительно в Осло? - спросил Яшка. - Мне что-то не верится. Уж очень все обыкновенное - и трава и деревья совсем такие же, как на Гоголевском бульваре в Москве! И говорят они по-русски...
Что-то не похоже на Норвегию.
- А ты был в Норвегии?
- Я-то не был, но все-таки за границей все должно быть заграничное, а тут все совсем обыкновенное, никакой разницы. Наверное, мы перенеслись не в Осло, а куда-нибудь поближе, в Кунцево или Сокольники...
Витька поднялся:
- Пошли, ребята! Нечего тут сидеть. Посмотрим, какие это Сокольники!
Он решительно перекинул через плечо ремень трансформатора и двинулся в ту сторону, куда пошла женщина с детьми. За деревьями оказалась посыпанная песком дорожка, точно такая же, как в любом из московских парков. Витька посмотрел налево и увидел удаляющуюся женщину с коляской. Направо шли две старушки в старомодных шляпках.
- Пошли направо, - сказал подошедший Алек. - Эта мамаша мне что-то не нравится, как бы она не нажаловалась!
- А за что жаловаться? Разве мы что-нибудь плохое сделали?
- Не плохое, а все-таки... Вдруг появились неизвестно откуда, еще начнет спрашивать: кто такие, зачем да почему? Что ты ответишь?
- Так и отвечу. Все, как было.
- Так тебе и поверили! Такого на свете не бывает!
- Значит, бывает, раз мы здесь.
- Все равно, пошли лучше направо, - сказал Яшка.
- Направо так направо!
Ребята двинулись по дорожке. Впереди шел Витька с трансформатором через плечо, за ним Серега с Яшкой и последним Алек. Поравнявшись со старушками, Витька хотел прислушаться к их разговору, чтобы узнать, на каком языке они говорят, но старушки замолчали и подозрительно посмотрели на ребят. Витька с независимым видом прошел мимо. На этой боковой аллейке, кроме ребят и старушек, никого не было. Впереди, за поворотом, слышался неясный шум и вдруг резко ударила барабанная дробь.
"Пионерский отряд идет, - подумал Витька. - Может быть, и в самом деле мы
вовсе не в Осло, а где-нибудь под Москвой?" Ребята ускорили шаг. За поворотом тропинка вливалась в широкую аллею, на которой было много народу - взрослые и дети, молодые и старые, мужчины и женщины.
И сразу ребята поняли, что они не дома. Со всех сторон слышалась незнакомая речь. Все были одеты, хотя и совсем просто, но не так, как в Москве. Все было какое-то незнакомое, чужое. Впереди, по середине аллеи, под барабанную дробь маршировал отряд солдат. Они были одеты в странную форму: черные мундиры, черные брюки навыпуск, черные фетровые шляпы с большими меховыми кистями, которые свисали набок. Солдаты четко печатали шаг и больше всего были похожи на сказочных
гвардейцев, которых рисуют в детских книжках. Ребята растерянно смотрели на проходящих. Только сейчас каждый из них начал сознавать всю нелепость и необычность их приключения. Когда они строили планы поездки на "Кон-Тики", все казалось им таким простым: перенесемся в Осло, сядем на "Кон-Тики", перенесемся в Тихий океан, а там посмотрим. Сейчас, почувствовав себя в чужом городе, в чужой стране, ребята несколько оробели и вся их затея представилась им несколько в ином свете.
- Ну, чего стоять-то? Пошли спросим! - сказал Яшка.
- А как ты спросишь? На каком языке?
- Так и спрошу. По-русски. "Кон-Тики, Тор Хейердал". Это все знают!
Яшка пошел вперед, присматриваясь и выбирая, у кого бы спросить дорогу. Людей было много, но, после того как прошли солдаты, все заспешили по своим делам и никто не обращал на ребят внимания. Набравшись смелости, Яшка остановил двух молодых людей, похожих на студентов:
- Скажите, пожалуйста...
Когда хотел, Яшка мог быть таким вежливым, какими бывают мальчики только в книгах. Но он редко хотел.
Студенты сразу остановились и что-то ответили, но Яшка не понял.
- Скажите, пожалуйста, как нам пройти к музею "Кон-Тики", где Тор Хейердал и его товарищи?
Студенты переглянулись, пожали плечами и опять заговорили оба сразу, но все непонятно.
- "Кон-Тики", Тор Хейердал, - опять повторил Яшка.
Студенты приветливо улыбались, пожимали плечами и что-то говорили, но Яшка ничего не мог понять.
- Тор Хейердал, "Кон-Тики"! Не понимаете?.. Ну и плохо, если не понимаете!
- Яшка рассердился, и всю его вежливость как ветром сдуло.
- Ладно, ребята, эти не понимают, других найдем! Выйдем на настоящую улицу, посмотрим, что там делается, не пропадем!
Студенты с виноватым видом вежливо попрощались и пошли своей дорогой.
Ребята дошли до конца аллеи и остановились на шумном перекрестке. Улицы были совсем непохожи на наши, хотя вдоль них так же стояли дома, пестрели вывески магазинов, по гладкому асфальту катили машины, по тротуарам шли прохожие - это все было такое же, как и в Москве, и все-таки совсем другое. Автомобили - сплошь иностранные. Ни одной знакомой марки. Особенно много было маленьких горбатых машин, похожих на жуков. Витька припомнил, что он видел такие машины в Москве, но не знал, как они называются. Дома были тоже не такие, как московские. Прежде всего обращали на себя внимание высокие черепичные крыши. Да и весь облик города был какой-то незнакомый. Магазинов много, но все маленькие. У каждого магазина своя вывеска, непохожая на другие, все очень яркие и все написаны латинскими буквами. Пожалуй, меньше всего отличались от москвичей прохожие, но и они были совсем другими, если присмотреться внимательнее.
Ребята стояли на краю тротуара и с интересом разглядывали все это незнакомое разнообразие.
- Ребята! Ура! "Москвич"! - вдруг закричал Яшка во весь голос, пугая прохожих.
- Ты чего орешь? Какой "Москвич"?
- Вон "Москвич" стоит, на той стороне! Честное слово, наш "Москвич"! На другой стороне улицы у тротуара остановился самый обыкновенный "Москвич" кремового цвета.
Увидев "Москвича", ребята обрадовались ему, как родному, и кинулись перебегать улицу. Движение было не очень сильное, но все же улица была полна машин. Яшка и Витька успели проскочить перед самыми колесами большого желтого автобуса и остановились, пережидая, когда можно будет двигаться дальше. Автобус скрипнул тормозами и проехал мимо, но все другие машины, шедшие в обе стороны, как по команде остановились. Витька и Яшка, не понимая, что случилось, растерянно стояли на улице. Алек и Серега, не решаясь перебегать, стояли сзади. Все движение застопорилось.
Из ближней машины - маленького открытого автомобиля - высунулся водитель и что-то сказал, обращаясь к ребятам. Витька не понял и хотел переспросить. Сидевшая за рулем другой машины пожилая женщина жестами приглашала ребят переходить. Одна из машин нетерпеливо тронулась и остановилась. Сзади подпирали другие. Прохожие на улице останавливались, заинтересованные происшествием.
- Пошли, ребята, это они нам дорогу уступают! - сказал Яшка и важно, не торопясь пошел через улицу. Алек, Серега и Витька побежали за ним. Машины тронулись. Кто-то, смеясь, помахал рукой.
- Ну, где "Москвич"? - спросил Алек.
- Вон стоит...
Неподалеку стоял кремовый "Москвич".
Из подъезда дома вышел пожилой мужчина с портфелем, открыл дверцу машины, сел за руль и сразу поехал, раньше чем ребята успели до него добежать.
- Ну вот... упустили!.. Это все ты, Алек, не мог сразу перебежать улицу!
- Почему я? Ты сам чуть не час на улице простоял.
- Да-а, жаль, что упустили. Мы бы у него узнали...
- Интересно, что бы ты узнал у "Москвича". Он что же по-русски говорит?
- А может быть, там наши, советские ехали.
- Ну да, советские. Видал, кто ехал? Типичный иностранец. И номер на машине не наш. Я заметил.
Ребята шли по улице, разглядывая дома, витрины, прохожих и автомобили. Каждый втайне надеялся опять встретить кремового "Москвича". Все же это была какая-то связь с Родиной.
Когда пришлось опять переходить улицу на перекрестке, ребята уже не стали первыми соваться, а подождали, пока начнут переходить другие и вместе со всеми чинно перешли на противоположную сторону. Они шли просто "куда глаза глядят", забыв на время и о "Кон-Тики", и о Тихом океане, и о кибернетическом трансформаторе. Все было таким необычным и интересным: то проедет автомобиль самой последней марки, такой обтекаемый, как самолет, то, наоборот, какой-нибудь допотопный рыдван с высоким кузовом и большими колесами, то пройдут моряки или солдаты в незнакомой форме, но уже не такой парадной, как у тех, которые шли в парке под барабан. То встретится женщина, ведущая на поводках двух ребят, совсем как домашних собачек...
Витька застрял у витрины радиомагазина. Там были выставлены радиоприемники, магнитофоны, проигрыватели, телевизоры и всякая радиолюбительская мелочь.
- Хороши приемнички! - сказал Алек.
- Подумаешь, ничего особенного. То же самое, что у нас. Только лампы другие, не наша цоколевка. На следующей витрине была выставлена жилая комната. За стеклом стоял диван с очень красивой обивкой вишневого цвета, такие же кресла, шкафы, стулья. В кресле сидела девушка-манекен с золотым лицом и мочальными волосами. На ней было платье, подобранное по цвету к обивке мебели. В общем получалось довольно красиво, но непонятно было, почему волосы сделаны из мочала. Дальше один за другим пошли магазины со всякими носильными вещами: костюмами, кофточками, башмаками, шляпами, опять кофточками, опять башмаками. Это все было неинтересно. "Как в Мосторге", - сказал Серега. Зато у спортивного магазина, где были выставлены рыболовные снасти, ребята остановились надолго. Спиннинги, катушки, блесны, удилища, разборная лодка были такими заманчивыми, что ребята никак не могли от них оторваться. Скоро улица кончилась, и ребята вышли на небольшой сквер. Здесь, прямо на траве, стояли удобные кресла, в которых сидели разные люди. Кто читал газету, кто занимался рукоделием, а кто просто сидел, ничего не делая.
Одна женщина кормила орешками ручную белку. Белка брала орешки передними лапками прямо из рук и деловито их разгрызала. Серега, любитель всякой живности, порылся в карманах, но не нашел ничего, чем бы можно было подманить белку.
- Ребята, давайте посидим, - сказал Алек. - Я устал, нога болят.
Все ребята устали и рады были бы посидеть, но рядом не было свободных кресел.
- Вон там есть свободные! - воскликнул Яшка и вместе с Алеком направился туда, где стояли в ряд пустые кресла.
Серега и Витька ждали, посматривая то на белку, то на ребят, отправившихся добывать кресла. Издали они видели, как Яшка поднял сразу два кресла, но его остановил какой-то старичок. Они о чем-то спорили. Яшка что-то доказывал, а старичок возражал. Наконец он просто вырвал у Яшки кресла и поставил их на место. Яшка и Алек вернулись к ребятам.
- Ну что? - спросил Витька.
- Не дает. За них, оказывается, платить надо. Тоже мне порядочек - человек не может бесплатно на сквере посидеть!
- Не может быть! - возмутился Серега.
- А я тебе говорю - может! Он нам показывал монету, только я не понял сколько.
- Это ж капитализм! - сказал Алек. - Здесь даже свежий воздух продается за деньги!
Ребята, недовольные и расстроенные, пошли дальше. Скоро они очутились на просторной площади перед большим зданием странной архитектуры. Оно было сложено из темно-красного блестящего кирпича. По бокам высились две башни этажей в двадцать. Средняя часть фасада несколько отступала вглубь, и там был высокий портал с большими дверями. Над порталом висел красный флаг с синим крестом. К порталу вела широкая красивая лестница.
- Должно быть, какое-то учреждение.
- Конечно, раз флаг висит.
Ребята прошлись перед зданием и завернули за угол.
И сразу перед ними открылась панорама порта. Вдали синели холмистые берега залива и покрытые лесом острова. Яхты с белыми парусами, казалось, неподвижно застыли на воде. Ближе, у самого берега, был сплошной лес мачт. Суда стояли у причалов, тянувшихся вдоль всей набережной. Большие черные лесовозы, танкеры, просто грузовые пароходы, красивые белые пассажирские лайнеры и даже один военный корабль на рейде.
Воздух был пропитан особым портовым ароматом - сложной смесью запахов мазута и гнилых водорослей, рыбы и смолистого леса. Ребята спустились на набережную и медленно шли, разглядывая суда и читая названия на бортах. Кое-где работали подъемные краны. Один доставал из трюма большие деревянные ящики и складывал их на набережной. Другой кран был занят погрузкой леса. Специальные автомобили-лесовозы подвозили к причалу пакеты свежих, пахнущих смолой брусьев и досок.
- Вот он! Вот он! - вдруг закричал Алек.
- Кто - он? - спросил Яшка.
- Он, "Москвич", тот самый, кремовый!
Направо, из-за штабелей досок, виднелся такой родной и привычный капот "Москвича".
Ребята бегом обогнули штабеля. И перед ними открылась площадка, сплошь уставленная "Москвичами", - кремовыми, бежевыми, зелеными, красными, синими и серыми, цвета морской воды и цвета семги, темно-вишневыми и цвета раздавленной земляники с молоком. Все они стояли ровными рядами и ждали отправки в магазины. Ребята были обрадованы и огорчены. Приятно в чужой стране встретить свое родное и привычное, но их смутные надежды на то, что через "Москвича" им удастся узнать дорогу в музей "Кон-Тики", оказывались пустой фантазией. Все эти машины были доставлены сюда просто для продажи.
- Ребята, я есть хочу, - мрачно сказал Яшка.
- Все хочем, - ответил Серега.
- Не "хочем", а хотим. Седьмой год русский язык изучаем, - заметил Алек.
- Ребята, пора кончать разговоры! Надо скорее плот находить и отправляться, а то поздно будет, скоро вечер... - сказал Витька. - Серега, ты точно знаешь, что на плоту все есть: и хлеб и консервы?
- Насчет хлеба не знаю, а консервы - точно. Сам в кино банки видел.
- Ну, тогда пошли скорее, надо все же у кого-нибудь спросить дорогу, не может быть, чтобы никто не знал. Серега, давай теперь ты спрашивай! Ребята повернули обратно и пошли опять в сторону той главной улицы, по которой они пришли в порт. Здесь, на набережной, прохожих было мало, и Серега все не мог решить, у кого бы спросить дорогу.