Подарок
Вулфгар сидел на северном склоне Холма Бруенора, медленно обшаривая взглядом каменную долину, внимательно выискивая признаки возвращающегося дварфа. Варвар часто приходил сюда в последнее время, чтобы побыть наедине со своими мыслями и печальным завыванием ветра.
Прямо перед ним, на другой стороне долины дварфов, где встречались Гора Кельвина и северная часть озера Лак Диннешер, лежала ровная полоска земли известная как Перевал Ледяного Ветра, которая вела на северо-восток в открытую тундру.
И которая также вела в родные земли варвара.
Бруенор объяснил, что он уйдет на несколько дней, и поначалу Вулфгар даже обрадовался, что освободится от постоянной критики и ворчаний дварфа. Но его радость была недолгой. “Волнуешься за него?” – раздался голос из-за спины. Ему не нужно было оборачиваться, чтобы догадаться, что он принадлежал Кэтти-бри.
Он оставил вопрос без ответа, зная, что он был скорее риторическим и она все равно не поверила бы если бы он ответил отрицательно.
"Он вернется, ” – с нотками ободрения в голосе сказала Кэтти-бри. “Бруенор тверд как горный камень, и нет ничего в целой тундре, что смогло бы остановить его.”
Сейчас юному варвару не хотелось спорить с девушкой. Давно, когда между Бруенором и Вулфгаром было достигнуто полное взаимопонимание и доверие, дварф познакомил юного варвара со своей “дочкой”, человеческой девушкой, такого же как и варвар возраста.
Внешне она казалась очень спокойной девушкой, но внутри была наполнена неистовым огнем и такой силой духа, которые Вулфгар не привык видеть в женщинах. Женщины варваров были воспитаны так, что свое мнение и мысли они должны были держать при себе. Как и ее наставник, Кэтти-бри всегда говорила то, что было у нее на уме и всегда выражала свое мнение по поводу конкретной ситуации. Часто между ней и Вулфгаром случались жаркие споры, но все же, Вулфгар был рад иметь товарища своего же возраста, который не смотрел на него и его суждения с высока прожитых лет.
Кэтти-бри поддерживала его в самый трудный первый год его наказания, относясь к нему как к равному (несмотря на то, что редко соглашалась с ним). Иногда Вулфгар даже чувствовал, что она была рада тому, что Бруенор решил взять Вулфгара под свою опеку.
Она была такого же возраста как и он, но во многом Кэтти-бри казалась гораздо старше, с сильным внутренним чувством реальности, который не позволял ее эмоциям взять верх над разумом. В остальном же, как например задорная походка, Кэтти-бри оставалась обычным ребенком. Этот необыкновенный баланс духа и ледяного спокойствия, безмятежности и необузданной радости, интриговали Вулфгара и застигали врасплох, всякий раз когда он разговаривал с девушкой.
Конечно, были и другие чувства которые заставляли Вулфгара испытывать неловкость когда он находился рядом с Кэтти-бри. Несомненно, она была прекрасна, с густыми волнами золотисто-каштановых волос спадавших на ее хрупкие плечи и выразительными глазами, которые могли смутить любого поклонника под ее испытующим взглядом. Но все же было и что-то кроме физического влечения, что интересовало Вулфгара. Она была не похожа на женщин его племени, что было необычно для Вулфгара, всю жизнь прожившего в тундре и выросшего по законам своего народа.
"Ты часто сюда приходишь?” – спросила Кэтти-бри. “Что ты ищешь здесь?”
Вулфгар пожал плечами, не уверенный, что знает ответ на этот вопрос.
"Свой дом?”
"Его и другие вещи, которые не сможет понять женщина.”
Кэтти-бри улыбнулась. “Тогда скажи мне” – спросила она, обнажая нотки сарказма в тоне своего голоса. “Возможно мое невежество откроет новый взгляд на твою проблему.” Она одним прыжком пересекла расстояние до варвара и удобно расположилась на камне перед ним.
Вулфгар восхитился ее изящными движениями. Как и смесь противоположных эмоциональных состояний, Кэтти-бри была загадкой и в физическом плане. Она была высокой и стройной, изысканная в каждой своей черте, но выращенная среди женщин дварфов в пещерах, была приучена к тяжелой работе.
"Приключения и невыполненные клятвы, ” – сказал загадочно Вулфгар, возможно для того, чтобы произвести впечатление на юную девушку, но в большей степени для того, чтобы укрепить свое мнение о том, что женщины не должны беспокоиться об этом.
"Клятву, которую ты хотел бы выполнить, " – сказала Кэтти-бри, – “Как только у тебя появится шанс.”
Вулфгар многозначительно кивнул. “Это мое наследие, бремя которое пало на меня, когда был убит мой отец. Этот день наступит…” Его голос задрожал, и он вновь направил свой взгляд в пустоту открытой тундры лежащую за Горой Кельвина.
Кэтти-бри встряхнула головой позволив ожить своим золотисто-каштановым волосам, до этого неподвижно лежащим на плечах. Она достаточно хорошо знала Вулфгара, чтобы понять, что за его словами скрывается очень опасная, возможно даже самоубийственная, миссия, которую он собирается предпринять во имя чести. “Я не знаю что движет тобой. Пусть удача прибудет с тобой в твоем путешествии, но если ты делаешь это во имя того, что ты мне сказал, то ты впустую потратил свою жизнь.”
"Что может женщина знать о чести?” – зло возразил Вулфгар.
Но Кэтти-бри не испугалась и не собиралась уступать. “И в самом деле что?" – поддразнила она. “Ты думаешь что держишь ситуацию в своих огромных руках гораздо крепче, чем то, что болтается в твоих штанах?”
Вулфгар покраснел и отвернулся, не желая продолжать разговор с такой нервной женщиной.
"К тому же, " – продолжала Кэтти-бри – “ты можешь сказать все что угодно о причинах, которые заставили тебя сегодня прийти сюда сегодня. Но я знаю, что ты волнуешься за Бруенора и можешь даже не отрицать этого.”
"Ты знаешь лишь только то, что желаешь знать!”
"Ты такой же как и он, ” – резко сказала Кэтти-бри, меняя тему разговора и не обратив внимания на последние слова Вулфгара. “Ты похож на дварфа больше чем можешь себе представить!” – засмеялась она. “Оба упрямы, горды и оба не признают чувств которые испытывают друг к другу. Мне ты можешь лгать, но себе…это уже другая история!”Она вскочила с места и побежала по камням в направлении пещер дварфов.
Вулфгар проводил ее взглядом, восхищаясь грациозным покачиванием ее бедер и элегантным танцем шагов, несмотря на злость которую он испытывал. В этот момент все мысли юного варвара занимала эта хрупкая девчушка, которая порой заставляла его чуть не сходить с ума.
***
Дриззт До’Урден в последующие два дня ни на минуту не отлучался от своего друга, находившегося в бессознательном состоянии. Беспокоясь как и всегда о Бруеноре и одолеваемый любопытством взглянуть на чудесный молот, дроу тем не менее сохранял почтительное расстояние от его кузницы.
Наконец, когда пришел рассвет третьего дня, дварф начал подавать признаки жизни. Дриззт стал бесшумно перемещаться по пути, по которому как он знал, будет возвращаться дварф. Найдя подходящее место, он спешно устроил небольшой лагерь.
В начале солнце показалось Бруенору лишь туманным расплывчатым пятном, и ему пришлось потратить несколько минут, чтобы вновь сориентироваться в окружающей обстановке. Затем он перевел свой взгляд на сверкающий в ярких солнечных лучах молот.
Быстро он оглядел местность вокруг в поисках признаков пропавшей волшебной пыли. Когда он не заметил ничего подобного, то понял, что его усилия были не напрасны. Он вновь встряхнул головой, и затем взял чудесное оружие, покрутив его в руках несколько раз, чтобы почувствовать его отличную балансировку и невероятную силу. Бруенор затаил дыхание когда заметил символы трех богов на митриле, в которые глубоко проникла бриллиантовая пыль, четко зафиксировав каждую линию. Очарованный несомненной безукоризненностью своей работы, Бруенор понял о какой внутренней пустоте говорил его отец. Он знал, что никогда более в своей жизни ему не удастся достичь такого уровня мастерства, и он удивился бы, если после этого он вообще когда-либо смог бы поднять свой кузнечный молот.
Пытаясь разобраться в своих нахлынувших чувствах, дварф положил серебряный молоточек и зубило обратно в золотой ящичек и поместил свиток обратно в трубу, несмотря на то, что пергамент был пуст и магические руны никогда более не появятся на нем. Он понял, что ничего не ел в течении нескольких дней, и его силы еще не полностью восстановились после заклинания. Он собрал столько вещей сколько смог поднять, закинув огромный молот на плечо, и тяжелыми шагами побрел в направлении своего дома.
Приятный запах жаркого из кролика приветствовало его, когда он достиг лагеря Дриззта. “Значит ты вернулся из своего путешествия, ” – поприветствовал он своего друга.
Дриззт перевел свой взгляд на дварфа, пытаясь не выдать своего любопытства. “Как видишь, дорогой дварф” – сказал он. “Вообще – то в этих землях немногие ожидают моего возвращения.”
«Да, но я один из тех немногих кто рад тебя видеть в любое время.» – ответил дварф. По мере того как он все ближе походил к костру, он начал испытывать некоторые проблемы с произношением слов, так как его рот уже до отказа был забит слюнями.
Дриззт понимающе улыбнулся. Он уже успел подкрепиться и приготовил этого кролика специально для Бруенора. “Присоединишься ко мне?" – спросил он.
Прежде чем Дриззт успел закончить фразу, Бруенор уже откусил приличный кусок мяса от тушки. Внезапно он остановился и подозрительно уставился на дроу.
"Как долго ты тут находишься?” – спросил дварф.
"Пришел только этим утром, " – солгал Дриззт, отдавая дань уважения сугубой личности церемонии дварфа. Бруенор ухмыльнулся и оторвал зубами еще один кусок от тушки, в то время пока Дриззт надевал еще одного кролика на вертел. Дриззт дождался пока Бруенор полностью увлекся поглощением мяса и затем быстро метнулся к молоту. Прежде чем Бруенор успел среагировать, Дриззт уже держал оружие в руках.
"Слишком большой для дварфа, ” – словно ненароком заметил Дриззт. “И слишком тяжелый для моих худых рук.” Он посмотрел на Бруенора, который стоял со скрещенными на груди руками и нервно постукивал ногой по земле. “Тогда чей?”
"Ты суешь нос не в свое дело, эльф, ” – взревел дварф.
Дриззт в ответ лишь рассмеялся. “Для этого мальчишки Вулфгара?” – насмешливо спросил он. Он знал, что дварф испытывает сильную привязанность к юному варвару, хотя Бруенор это и старался усиленно скрывать.
"Слишком хорошее оружие для варвара. Может все-таки ты выковал его для себя?”
Несмотря на свои насмешки, Дриззт действительно уважал и восторгался кузнечным искусством Бруенора. Не обращая внимания на то, что молот был слишком тяжел для него, он чувствовал его невероятную балансировку.
"Просто старый молот, вот и все, ” – пробормотал Бруенор. “Паренек потерял свою дубинку; Я не могу оставить его без оружия в этой дикой местности!”
"И как его назовешь?”
"Эйджис-фанг, ” – не задумываясь ответил Бруенор, имя выскочившее из него прежде, чем он смог его обдумать. Он не помнил всех событий прошлой недели, но уже во время магической церемонии знал, что так назовет это оружие.
"Я понял, ” – сказал Дриззт, возвращая молот Бруенору. “Старый молот, но слишком хороший для мальчишки, а митрил, адамантин и бриллианты лишь простые безделушки.”
"Закрой свою глотку, ” – взорвался Бруенор, и его лицо приобрело пунцовый оттенок. Дриззт поспешил принести извинения.
"Зачем ты просил меня прийти, друг?” – спросил дроу, сменив тему.
Бруенор прокашлялся. “Парень, ” – остывая прорычал он. Дриззт понял, что в глотке Бруенора стоит комок, который мешает ему говорить и постарался подавить свой смешок, прежде чем его заметит дварф.
"После зимы он будет свободен, ” – продолжил Бруенор, “но он еще не полностью готов. С силой больше чем у любого человека которого я когда-либо видел и движениями, подобными грации скачущего оленя, он еще слишком зелен для настоящих битв.”
"Ты хочешь, чтобы я потренировал его?” – недоверчиво спросил Дриззт.
"Хорошо, я сделаю это!” – взорвался Бруенор. “Я думаю, что его огромный рост не будет особой помехой для низких выпадов дварфа!”
Дроу серьезно посмотрел на своего расстроенного товарища. Как и каждый, кто был достаточно близок к Бруенору, он знал, что разница в росте между ним и варваром была больной темой для него, но он не догадывался насколько серьезно это было.
"Я присматривал за ним в течении пяти лет не для того, чтобы он погиб от лапы какого-нибудь вонючего йети!” – выпалил Бруенор, раздраженный нерешительностью дроу. “Так возьмешься ты за это?”
Дриззт снова улыбнулся. Он вспомнил свою битву с йети около пяти лет назад. В тот день Бруенор спас его жизнь, и это было не в первый и не в последний раз, когда он был в долгу у дварфа. “Боги знают, что я должен тебе гораздо больше чем это, мой друг. Конечно я буду тренировать его.”
Бруенор что-то пробормотал и схватил очередную тушку.
***
Удары молота Вулфгара эхом отдавались в туннелях дварфов. Разозленный тем, что Кэтти-бри удалось разговорить его, он с яростью вернулся к своей работе.
"Прекрати стучать, мальчик, ” – раздался грубый голос из-за спины.
Вулфгар резко повернулся в сторону, откуда раздались слова. Он был так увлечен работой, что не заметил как вошел Бруенор. Непроизвольная улыбка расплылась на его лице. Но внезапно поймав себя на проявлении слабости, он поспешил придать серьезное выражение своему лицу.
Бруенор отметил про себя огромный рост варвара и редкий белый пушок, начавший пробиваться на смуглой коже его лица. “Я не могу больше называть тебя мальчиком, ” – признался дварф.
"Ты можешь называть меня как пожелаешь” – возразил Вулфгар. “Я твой раб.”
"Твой дух неукротим как дикая тундра, ” – сказал, улыбнувшись Бруенор. “Ты никогда не был и не будешь рабом ни одному человеку или дварфу!”
Вулфгар был захвачен врасплох комплиментами дварфа. Он попытался возразить, но не смог найти подходящих слов.
"Я никогда не рассматривал тебя как раба, парень, ” – продолжал Бруенор. “Ты служил мне в качестве платы за преступления твоего народа, и в обмен я учил тебя. Теперь отложи свой молот в сторону.” Он сделал небольшую паузу, чтобы рассмотреть прекраснейшее изделие Вулфгара.
"Ты хороший кузнец и прекрасно чувствуешь металл, но ты не больше не можешь жить среди дварфов. Пришло время солнцу осветить твое лицо снова.”
"Свобода?” – прошептал Вулфгар.
"Не так быстро!” – резко произнес Бруенор. Он направил свой коренастый палец в грудь варвара и грозно прорычал – “Ты мой пока не истек последний день, не забывай этого!”
Вулфгар прикусил губы, чтобы не засмеяться. Как и всегда его поражало то, с какой легкостью в дварфе граничили сострадание и гнев, и как ему легко удавалось контролировать любую возникающую ситуацию.
"Закончи то, зачем ты пришел сюда” – приказал Бруенор. “Завтра утром я познакомлю тебя с твоим новым учителем, и во имя твоей клятвы, ты будешь слушаться его так же как и меня!”
Вулфгар поморщился при мысли о том, что ему придется еще кого-то слушаться, но во имя обещания данного им Бруенору на пять лет и один день, он готов был принять и это. Он подтвердил свое согласие кивком головы.
"Больше мне от тебя ничего не надо, ” – продолжил Бруенор, “теперь у меня есть твое обещание и ты никогда больше не поднимешь оружие против населения Десяти Городов.”
Вулфгар почувствовал себя уверенней. “Такого обещания я не давал, ” – дерзко ответил он. “Когда я выполню свои условия, я стану человеком со свободной волей и желаниями!”
"Это так, ” – заметил Бруенор, упрямая гордость Вулфгара лишь усиливала уважение дварфа к нему. Он замер на мгновение, чтобы оглядеть гордого юного воина и с удовольствием отметил некоторые черты, которые были присущи и ему в молодости.
"Ты разбил эту трухлявую палку о мою голову, ” – начал издалека Бруенор. Он прочистил свое горло. Этот последний этап его дела заставлял чувствовать дварфа некоторый дискомфорт. Он готов был поклясться, что выглядит сейчас достаточно сентиментально и глупо. “Вскоре после того, как ты станешь свободным от обещаний данных мне, наступит зима. И я не могу отпустить тебя в открытую тундру без оружия.” Он быстро выбежал в коридор и схватил молот.
"Эйджис-фанг, ” – сказал он и бросил его Вулфгару. “Ты не давал обещания мне, но поклянешься своей совести, что никогда не поднимешь это оружие против населения Десяти Городов! ”
Как только его руки сомкнулись вокруг адамантиновой рукоятки, Вулфгар ощутил какой силой обладает это магическое оружие. Наполненные бриллиантовой пылью руны поймав огненные отблески от печи, послали миллиарды танцующих огоньков во все углы комнаты. Варвары из племени Вулфгара всегда гордились своим оружием, которое могло сказать о его владельце больше чем он сам, но Вулфгар никогда не видел столь великолепного и наполненного такой огромной внутренней силой оружия как Эйджис-фанг. Размер и вес молота были так идеально подобраны под Вулфгара, что казалось он был рожден для ношения этого оружия.
"У тебя есть мое слово, ” – запнувшись сказал Вулфгар, растерявшись от такого изумительного подарка. Он понимал, что должен сказать гораздо больше, но прежде чем он успел собраться с мыслями Бруенор исчез.
Дварф топал сквозь длинные коридоры в направлении своей комнаты, сыпля проклятья на свою слабость, и надеясь, что никто из его соплеменников не встретится ему по пути. Осторожно оглянувшись вокруг, он быстро вытер свои, внезапно ставшие влажными, серые глаза.
Как Хозяин Положения
"Собери всех своих людей и выступай, Биггрин, ” – обратился маг к огромному ледяному гиганту, который стоял перед ним в тронной комнате Кришал-Тирит. “Запомни, что ты представитель армии Акара Кессела. Вы первый отряд, который выдвинется в этот район, и главное звено на пути к нашей победе! Не подведите меня! Я буду наблюдать за каждым вашим шагом.”
"Мы не подведем тебя, хозяин, ” – ответил гигант. “Убежище будет готово к твоему приходу!”
"Я доверяю тебе, ” – заверил Кессел огромного вожака. “Теперь исчезни.”
Ледяной гигант поднял зеркало которое Кессел дал ему, отвесил последний поклон хозяину, и вышел из комнаты.
"Ты не должен был посылать их, ” – прошипел Эррту, который молча стоял у трона во время продолжавшейся беседы. “Вербиги и ледяные гиганты будут слишком заметны среди дварфов и людей.”
"Биггрин мудрый предводитель!” – возразил Кессел, разозленный дерзостью демона. “Гигант достаточно умен, чтобы держать войска вдалеке от посторонних глаз!”
"Но люди все же больше бы подошли для такого задания, как тебе и говорил Креншинибон.”
«Здесь я отдаю приказы!» – завизжал Кессел. Он резко вытащил хрустальный осколок из-под робы, направляя его в сторону Эррту.
"Креншинибон дает мне советы, но окончательное решение за мной! Не забывай своего места, могучий демон. Я хозяин осколка, и я не желаю более терпеть, чтобы ты осуждал каждое мое действие!”
Кроваво-красные глаза Эррту угрожающе сузились, и Кессел поспешно вернувшись на свой трон, внезапно осознав, какая опасность может нависнуть над ним, если он поссориться с демоном. Но Эррту быстро остыл, посчитав глупые высказывания Кессела незначительной помехой на его пути к обладанию Креншинибоном.
"Креншинибон существует с рассвета мира, ” – проскрежетал демон, делая последнюю попытку. “Он руководил тысячами военными кампаниями, которые были гораздо обширнее по размаху, чем та которую ты хочешь предпринять. Возможно ты должен проявить больше мудрости и прислушаться к его советам.”
Кессел нервно заерзал. Осколок действительно посоветовал ему в качестве первой разведывательной группы в регион послать людей. Он был готов привести дюжину доводов в пользу своего выбора гигантов, но в действительности он послал группу Биггрина скорее для того, чтобы продемонстрировать себе, осколку и этому зарвавшемуся демону, что он способен лично принимать судьбоносные решения.
«Я последую совету Креншинибона тогда, когда сочту это необходимым, ” – сказал он Эррту. Он достал второй кристалл, точную копию Креншинибона и похожую на ту которую он использовал для создания башни, из одного из своих многочисленных карманов. “Возьми этот кристалл и проведи ритуал возведения.» – приказал он. “Я присоединюсь к тебе через портал когда все будет готово.”
«Ты хочешь возвести вторую Кришал-Тирит, в то время как еще существует первая?» – недоумевая спросил демон. “Ты можешь лишить сил артефакт!”
"Молчать!” – приказал Кессел, затрясшись от гнева. “Иди и проведи ритуал! Тебя не касаются подобные вопросы!”
Эррту взял копию артефакта и низко поклонился. Не произнеся больше ни слова демон покинул комнату. Он понимал, что Кессел лишь глупо демонстрирует свою власть над артефактом, принося в жертву разумную военную тактику. Маг не имел опыта проведения таких кампаний, но все же осколок все еще принадлежал ему.
Эррту сделал хитрый ход продемонстрировав Креншинибону свою мудрость в подобных вопросах дискредитировав мага. Но артефакт предпочел остаться в руках у Кессела, слабо прислушивающегося к его советам, чем оказаться в руках у могущественного демона.
***
Несмотря на то, что он шел среди гигантов и троллей, гордый вождь варваров не уступал им в росте. Он демонстративно быстро прошел сквозь железную дверь башни, задев при этом нескольких, казавшихся жалкими рядом с ним, троллей, сопроводив их громким рыком. Он ненавидел это место и скорее всего проигнорировал бы зов, шедший из башни торчавшей на горизонте как ледяной палец на плоской равнине. Но в конце – концов он не смог противиться вызовам хозяина Кришал-Тирит.
Хеафстаг ненавидел мага. По всем меркам его племени Акар Кессел был слаб, использовал хитрые демонические заклинания, которые заменяли ему работу мускулов. И Хеафстаг ненавидел его еще больше потому, что не мог опровергнуть того, что маг командовал огромной силой.
Варварский вождь поднял занавес, ведущий в личные покои Акара Кессела на втором этаже башни. Маг лежал на огромной мягкой атласной подушке в центре комнаты, нетерпеливо постукивая своими длинными ухоженными ногтями по полу. Несколько обнаженных рабынь, разум которых был разрушен и находился под контролем осколка, ожидали, готовые исполнить любую прихоть хозяина.
Хеафстага разозлился когда увидел, что женщины прислуживали столь слабому и хилому человеку. Он заметил, и уже не в первый раз, что с огромным удовольствием погрузил бы свой огромный топор в череп мага. Но комната была вся наполнена хитро расставленными столбами и ширмами, которые неминуемо задержали бы любого попытавшегося добраться до мага, и даже если маг и не ожидает предательства, то его ручной демон наверняка крутится где-нибудь поблизости от хозяина.
"Я рад, что ты смог присоединиться ко мне, доблестный Хеафстаг, ” – сказал Кессел мягким, обезоруживающим тоном. Эррту и Креншинибон были недалеко. Он чувствовал себя в безопасности, даже ощущая враждебность исходившую от варварского вождя. Он принялся рассеяно ласкать одну из рабынь, подчеркивая тем самым свое абсолютное господство. “Вообще-то ты должен был прийти раньше. Почти все мои силы уже готовы; первый разведывательный отряд уже отправлен.”
"А если в моих планах не найдется места для твоих людей, ” – сказал он со злым смешком – “Тогда для них вообще не найдется места на земле.”
Ни одна черта не дрогнула на лице Хеафстага.
"Подойди ближе могучий вождь, ” – пропел маг, –“присядь и раздели со мной мою трапезу.”
Хеафстаг верный своей гордости даже не пошевелился.
"Прекрасно!” – взвизгнул Кессел. Он сжал кулак и произнес слово заклинания. “Кому ты присягаешь на верность?” – спросил он.
Тело Хеафстага оставалось неподвижно. “Акару Кесселу!” – ответил он, испытывая отвращение.
"И скажи мне снова – кто ведет племена тундры?”
"Они следует за мной, ” – ответил Хеафстаг, – “А я следую за Акаром Кесселом. Акара Кессел командует племенами тундры!”
Маг разжал кулак и варварский вождь внезапно обмяк на пол.
«Я испытываю слабое удовольствие, проделывая это с тобой.» – сказал Кессел, потерев заусенец на одном из ухоженных ногтей. “Не заставляй меня делать этого снова.” Он вытащил свиток из-за атласной подушки и небрежно швырнул его на пол. “Сядь передо мной" – приказал он Хеафстагу. “Расскажи мне снова о своем поражении.”
Хеафстаг занял свое место на полу перед хозяином и развернул пергамент. Это была карта Десяти Городов.
Лиловые глаза
Бруенор вновь обрел свое суровое выражение лица к тому времени, когда он вызвал Вулфгара на следующее утро. Но все же ему с трудом удалось сохранить это выражение при виде Эйджис – фанга небрежно лежащего на плече юного варвара, который казалось был рожден с этим молотом в руках.
Вулфгар также надел суровую маску. Он списывал это на злость, которую испытывал от того, что придется слушаться кого-то еще, но пристальней вглядевшись в свои эмоции, он должен был отметить, что на самом деле он просто опечален предстоящей разлукой с дварфом.
Кэтти-бри поджидала его у главного коридора, который вел на поверхность.
"Почему ты такой кислый в такое прекрасное утро?” – спросила она, когда он приблизился. “Хотя не думаю, что солнечный свет сможет развеселить тебя.”
"Ты словно рада тому, что нам предстоит разлука, " – ответил Вулфгар, в глазах которого мелькнули возмущенные искорки, как признак того, что девчонка вызвала в нем раздражение. “Конечно же ты знаешь, что я покидаю поселение дварфов сегодня?”
Кэтти-бри безразлично махнула рукой. “Ты скоро вернешься, ” – улыбнулась она. “И должен быть счастлив, что уходишь! Рассматривай уроки которые скоро выучишь, как необходимый этап на пути к твоим будущим победам.”
Бруенор повернулся к варвару. Вулфгар никогда не разговаривал с ним о том, что будет когда закончится срок его договора, а дварф, лишь желая подготовить Вулфгара как можно лучше, даже и не пытался этого сделать, видя решимость с которой Вулфгар стремился на свободу.
Вулфгар сердито посмотрел на девушку, тем самым давая ей знать, что разговор о невыполненной клятве носил личный характер. Благодаря своей проницательности, Кэтти-бри поняла, что ей больше не стоит затрагивать эту тему для разговора. Она лишь получала удовольствие выводя из себя Вулфгара. Кэтти-бри видела огонь который горел в гордом юноше. Она замечала это всякий раз, когда он смотрел в сторону Бруенора, несмотря на то признавал ли это их наставник или нет. И она также замечала это всякий раз когда Вулфгар смотрел на нее.
"Я Вулфгар, сын Беорнегара, ” – произнес он, гордо распрямляя плечи и грудь. “Я вырос в племени Лося, среди лучших воинов во всей Долине Ледяного Ветра! Я ничего не знаю о своем будущем наставнике, но он должен быть твердым и мужественным воином, чтобы научить меня чему-нибудь новому в искусстве сражения!”
Кэтти-бри обменялась знакомой улыбкой с Бруенором, когда дварф и Вулфгар проходили мимо нее. “Прощай, Вулфгар, сын Беорнегара, ” – сказала она вслед. “Когда мы встретимся с тобой в следующий раз, я проверю насколько хорошо ты усвоил свои уроки!”
Вулфгар снова обернулся и бросил сердитый взгляд, но увидел лишь обезоруживающую улыбку Кэтти-бри.
Они шли через каменную долину, которая вела в направлении их места встречи с дроу. Это был ясный, теплый день, голубое небо было слегка подернуто слабыми облачками. Вулфгар потянулся изо всех сил, давая насладиться свободой каждому своему мускулу. Его народ привык жить на открытой местности тундры, и даже бы близко не приблизился к душным пещерам дварфов.
Дриззт До’Урден сидел в условленном месте, ожидая их прихода. Он спрятался в тени огромного валуна, ища спасения от слепящего солнца. Капюшон его плаща был надвинут на лицо для обеспечения лучшей защиты. Дриззт считал это проклятием своих предков, потому что за те годы которые он провел на поверхности его организм так и не смог полностью адаптироваться к солнечному свету.
Он держал себя в полной готовности, чтобы быть уверенным, что не пропустит приближения Бруенора и Вулфгара. Позволив ему приблизиться поближе он хотел оценить, как юноша поведет себя в необычных для него условиях.
Испытывая любопытство к этой загадочной фигуре, которая была его новым учителем и хозяином, Вулфгар смело приблизился и остановился прямо напротив дроу. Дриззт наблюдал за его приближением из-под тени от капюшона, пораженный игрой мускулов этого огромного человека. Неожиданно для себя Дриззт заметил, что ему будет интересно проверить истинный потенциал юноши и сделать из него прекрасного воина.
Дриззт приступил к наиболее болезненной части знакомства с этим человеком, как и со всяким с кем ему доводилось встречаться, ему хотелось посмотреть как Вулфгар отреагирует на него. Озабоченный этим, он сорвал свой капюшон и встал лицом к лицу с варваром.
Глаза Вулфгара сузились источая ужас и отвращение. “Темный эльф!” – вскрикнул он, не веря своим глазам. “Магическая собака!”. Он повернулся к Бруенору словно тот предал его. “Конечно же ты не можешь просить меня об этом! Я не нуждаюсь, и более того, не желаю изучать магическое дерьмо их немощной расы!”