В ДВУХ КНИГАХ
С ПРИЛОЖЕНИЕМ
КНИГА ПЕРВАЯ
Эта книга писалась так же странно, как странна наша жизнь, когда нам хватает мужества и любви взглянуть на нее несуетным взглядом. И когда это происходит, мы вздрагиваем от неведомого холодка вечной тайны, которая всегда рядом с нами и в нас: мы не знаем ничего о мире, так же как не знаем ничего о себе. Словно бы вечер опять застал нас в дороге, а мы по-прежнему очень далеко от дома. Но вопреки этому мы продолжаем жить, и изредка нас сопровождает в этой дороге чувство, что мы могли бы жить по-другому, совсем по-другому.
Иногда мы сталкиваемся с людьми или книгами, которые, наконец, волнуя нас, говорят именно об этом — о жизни по-другому. Но это лишь на первый взгляд. Потом мы узнаем: эти люди и книги называют то, что нас волнует, каким-то там мистико-оккультно-эзотерическим, и мы часто пускаемся во все тяжкие, пытаясь освоить некие зубодробительные системы или сладостно отдавая ответственность за свою судьбу некоему хариз-матику или просто мессии. И в это время мы забываем, что чувство, неслышно и пронзительно звавшее нас, совсем не похоже было на груду расписаний, предписаний, своды и талмуды якобы тонких законов, которые всучивают нам и называют это жизнью по-другому.
Нет-нет, некоторые из них даже по-своему красивы — как бывает красив узор трешин на солончаке, некоторые из них и на самом деле что-то объясняют, но они — совсем не о том, что нас звало, не правда ли?
Может быть, эта книга не о снах. Может быть, эта книга о том. Хотя бы изредка.
ЧАСТЬ ПЕРВАЯ
СОН О СВОБОДЕ ИЛИ КАРТА КАРТ
В настоящее время доступные техники использования снов, в основном, представлены либо выродившимися и одичавшими фрагментами древнейших магических практик, либо узкоспециализированными интерпретационными школами постфрейдистского толка.
К недостаткам первых следует отнести игнорирование «совестного дегтя труда», необходимого наяву для того, чтобы проснуться и действовать во сне как реальности прежде всего Духа, а не арены достижения эгоистических целей новыми путями. Другой недостаток — фрагментарность этих знаний — также чреват серьезными деформациями духовного пути практикующих, так как в отсутствие цельного абстрактного ядра системы отдельные практические аспекты ее, избираемые для способа действовать в сфере Неизвестного, порождают хаос и тупики. Все это в большей степени объяснимо и тем, что энергетическая направленность древних практик, вектор их внутренней устремленности, чаше всего в той или иной мере, а иногда полностью, противоречит модальности времени, в котором мы живем. Именно поэтому многие древние практики вообще, а не только сновидческие их аспекты, зачастую не дают результатов сейчас или дают, но совершенно непредвиденные. Структура момента такова, что энергетическое положение нашей планеты изменилось весьма существенно (если не в принципе, то, во всяком случае, в своих качествах). Изменения эти будут возрастать.
Вторая группа техник, являющих собой почти целиком недостаток или временное недоразумение, заведомо ограничила себя лишь аспектом интерпретации снов как проявлений скрытых проблем «подсознания», понимаемого к тому же достаточно узко и низко. В целом эти постфрейдистские школы невольно представляют дела таким образом, что сны снятся как бы лишь в том случае, если подсознание ущемлено. Здесь игнорируется магическая реальность снов как движения человеческого духа в иных мирах и измерениях, а также реализационные аспекты сновидений, то есть бессознательное или волевое воздействие сновидцев на повседневность.
Кроме того, никуда не исчезла и продолжает здравствовать народная интерпретационная традиция, которую отличает от двух предыдущих подчеркнутый акцент на предсказательной стороне интерпретации. Масса издающихся и переиздающихся сонников, перегруженных устаревшими шаблонами и архети-пическими трактовками, продолжает эти традиции.
Между тем, нарастающий обшесоциальный интерес к сно-видческой жизни человека требует пересмотра и синтеза всех актуальных и периферийных знаний накопленных человечеством. Модальность настоящего и настающего времени такова, что необходим не только синтез этих знаний на ином качественном уровне, — необходимо и рождение нового языка, адекватно описывающего эти изменения реальной неизвестности. Подобной попыткой и является наша книга.
ПРАВИЛА ИГРЫИ СНОВИДЕНИЯ
Понять — значит упростить.
А.и Б.Стругацкие
Одна сновидяшая во сне попала, по ее словам, очень высоко, и там золотоволосые, высокие и извечно знакомые некто долго и ласково учили ее. Затем один из них коснулся ее лба, сказал: «А теперь спи,» — и в тот же миг она проснулась здесь, в своей постели на девятом этаже.
«Ты мне никогда не снишься, дышу Тобой наяву. Снятся все остальные, и это — дурные сны».
Мы спим, когда бодрствуем здесь, и просыпаемся в краткие миги ясных снов.
Катастрофическое самоотождествление с материальным планом Земли, на которой по тем или иным причинам мы воплотились, блокирует нашу истинную память. Мы не можем вспомнить действительные правила великой, прекрасной и страшной Игры, в которую мы когда-то согласились играть по своей воле, Игры, в которой каждая сущность — одновременно и игрок, и карта, и выигрыш, и проигрыш, и сама Игра. Но мы довольствуемся не Игрой, а играми, игрушками, возней в песочнице.
Почему?
«Жизнь есть сон». Но есть и дополнительная версия: нынешнее наше положение есть следствие одного из ходов в Игре, ине исключено, что ход был достаточно удачным. Но время не спит, Игра продолжается, пора делать следующий ход. Пора просыпаться.
Но прежде должен быть усвоен и понят смысл и урок предыдущего хода, переместившего нас сюда, в этот мир, в это положение. В основе Мира и миров лежит Тайна, о которой можно сказать совсем немного: она, по определению, не может быть разгадана. Тайна есть мать Игры, ибо любая игра невозможна без риска и неизвестности. Риск и неизвестность —это то, что делает мир живым, то есть свободным.
Каждый мир имеет привычку быть бесконечным. У любой бесконечности есть свои способы длиться, не утомляясь при этом окончательно, потому что любое окончание есть начало. Все способы длиться основаны на одной из функций тайны, связанной с инерционностью, сопротивлением материи и пространства, с темнотой, косностью, незнанием, забвением, сном, беспамятством. Все перечисленные понятия не отягощены в данном контексте никакими негативными ассоциациями, потому что — повторимся, — потому что отражают фундаментальное свойство Мироздания иметь длительность, переходящую в бесконечность. Тайна, по всей видимости, существует вовсе не для того, чтобы мы ее разгадывали, — как вызов ее воспринимает только наш ум. У Тайны иные функции в мире, на которые можно лишь весьма косвенно и косноязычно указать некоторыми метафорами: например, можно сказать, что назначение тайны в мире сродни балкам в доме, которые поддерживают и скрепляют крышу и потолок, о которых никто не может знать лишь одного: когда именно и почему они рухнут.
УРОВНИ ДОСТОВЕРНОСТИ
Любой человек хотя бы раз в жизни переживает момент, когда происходящее с ним и весь окружающий мир воспринимаются с исключительной яркостью и полнотой как настоящее, достоверное, истинное, наполненное светом смысла и высшего смысла до мельчайших своих частиц. Подобное происходит изредка и в наших снах.
Именно такого рода переживание становится отправной точкой, которая дает возможность понимать бывшие до этого переживания и восприятие действительности как относительно достоверные — т.е. как более блеклые, отрывочные, бессмысленные, неистинные.
Однако при наличии возможности развиваться именно по точкам достоверности — идти по пунктиру, образуемому ими — человек обнаруживает некую структуру достоверности, обладающую как определенными уровнями, так и сложнейшим единством точек, как бы образующих ее.
Не останавливаясь подробно на обстоятельствах, делающих подобное продвижение наиболее благоприятным, отметим лишь одну из самых труднодостижимых сторон достоверности: ее подвижный характер, т.е. то, что она является живой, оставаясь благодаря этому совершенной и точной во всех своих проявлениях.
Очевидно, что достоверность — это некое качество бытия, более или менее доступное нашему восприятию и дающее ему естественную направленность*. Мы не затрагиваем здесь пространственный аспект достоверности, т.к. более всего интересен аспект именно качества бытия, и, прежде всего, способы определения уровня достоверности, или, используя метафору о чистоте золота, — возможности определения пробы золота.
Достоверность как качество возможно определить степенью благоприятствования бытия проявлению и реализации истинной сущности человека.
Единственным достоверно известным минимальным проявлением изначальной сущности человека является целостная устремленность к уравновешивающему «возвращению Домой», т,е. к неведомому источнику, ее породившему, или к себе самой.
Суть процесса «возвращения» заключается в обретении нового качества в необходимом «критическом» количестве,— в том количестве, которое позволяет в этом пути пройти препятствие, называемое смертью. Это новое качество можно назвать «освобожденностью». Можно предположить, что при наличии количества освобожденности, превышающего упомянутую минимально необходимую критическую массу этого качества, перед человеком открываются иные сущностные устремления, которые относятся к сфере невообразимого. Действие, позволяющее человеческим существам накопить необходимое количество вновь создаваемого качества освобожденности, известно как процесс осознания, которое относится к сознанию под тем же градусом, что и вино к винограду.
Осознание есть момент соответствия между объективной достоверностью мира, такой как она есть на самом деле, и восприятием человека, настроенным соответственно.
Не стоит упускать из виду, что именно качественный аспект достоверности и производит те мощнейшие энергетические импульсы, которые движут мистиками, основателями религий, философами и учеными, соприкоснувшимися с новыми уровнями достоверности, пережив при этом то, что принято называть озарениями, просветлениями и т.д.
Однако, эти озарения, абсолютизируемые впоследствии, являются, как правило, лишь одной из многих позиций, составляющих структуру достоверности, которая к тому же является непрерывно обновляющейся, т.е. живой. Абсолютизация любой из этих позиций достоверности и застревание на ней всегда ущербны и ведут к плачевным результатам. Собственно структура достоверности формируется бинарной оппозицией в человеческом сознании между восприятием и переживанием мира как бездонной тьмы, наполненной невыразимой и ужасающей силой, с одной стороны, и сотканного из света смысла мира, каждая частица и создание в котором наделены сознанием.
Если рассматривать структуру достоверности в смысле углубления целостности воспринимаемого, это одно из наиболее существенных ее свойств, становится видно, что уровни достоверности предваряются в восприятии уровнями неизвестности, где неизвестна прежде всего последующая степень целостности мира и человека. В этом смысле структура достоверности формируется оппозицией неизвестное-непостижимое, где к последнему относятся степени целостности мира, которые в принципе недоступны восприятию человека и не могут стать доступны ни на какой фазе его развития. Кроме того, именно эта сторона достоверности, относящаяся к непостижимому, является мерообразуюшей для структуры человеческого восприятия. Непосредственное описание уровней достоверности не может входить в наши цели, т.к. это область по преимуществу бессловесного. Приемлемы формы словесного человеческого знания, где такая попытка предпринимается — это определенного рода притчи и стихи. Достоверность как таковая в них и не ночевала, но при благоприятном стечении обстоятельств притчи и стихи могут указать человеку направление взгляда или чувства, но не более того.
Основным признаком уровня достоверности является степень отсутствия сомнений при восприятии новой целостности неизвестного. Очень важно качество этой несомненности, она является не результатом внушения или самовнушения, веры или доверчивости, т.е. не результатом внутренней волевой самонастройки, отсутствие сомнений — в этом и только в этом случае есть энергетический эффект соответствия, резонанса восприятия и свойств мира как он есть.
С этой точки зрения сновидения обладают рядом преимуществ, которые, однако, трудно использовать. Особенности нашего восприятия во сне таковы, что рациональная, интерпретирующая сторона нашего сознания обладает наименьшей активностью, и это позволяет воспринимать происходящее во сне с минимальными сомнениями. Трудности же связаны с тем, что процесс осознания во сне затруднен, с одной стороны, малоконтролируемым преобладанием действий, а с другой — недостаточной трезвостью (незаинтересованостью) нашего внимания и неимоверной трудностью вспоминания и переноса нашего сновидческого знания в бодрствующее состояние. Лишь усердный внутренний труд по углублению пробужденности наяву и во сне может сделать доступными те немыслимые возможности достоверности, которые скрыты в сновидениях.
К не вполне регулярным, но субъективно важным признакам уровня достоверности следует отнести состояния радости, эйфории, экстаза и других сильнейших тонких чувств и ощущений во всем теле, сопровождающих акты соответствия восприятия достоверности мира. Эти признаки — следствие масштабных гармонизаций восприятия, затрагивающих все наше существо. Такого рода гармонизации остаются подспудно в памяти как наиболее глубокие и важные события жизни, несравнимые по своей интенсивности с социальным опытом.
О каких-либо более четких и контролируемых признаках достоверности в сновидениях возможно говорить лишь после перехода, совершенного от обычных снов, не имеющих в этом смысле особой ценности, к сновидениям, в которых происходит самоосознание. Книга посвящена именно этому переходу.
Чтобы развернуть наше существо к такой возможности, можно начать с закрепления внимания на тех снах, в которых действительно есть сила, на снах, вспоминая которые, вы чувствуете как особенное тепло разливается по всему телу и утоньша-ется вкус вдыхаемого воздуха, и возникает чувство, как будто где-то далеко-далеко происходит нечто важное, касающееся вас светом; или чувство особенной безнадежности и пепелища, ощущение, что вся ваша жизнь отравлена и пропала; или, напротив, телесное ощущение, что все ваши видимые и невидимые части как будто впервые объединились и смазаны шелковистым маслом-медом гармонии, которой и представить невозможно было; все, что непредставимо, неохватно для вашей памяти наяву. Поступая таким образом, мы становимся более доступны той силе, которая ведет нас к совершенству и свободе. Входя в нашу жизнь, она помогает нам стать настоящими, стать самими собой. Ее нужно только позвать, дать ей знак того, что мы знаем о ее существовании. И это знание — достоверно.
КРАТКАЯ ВСЕМИРНАЯ ИСТОРИЯ ОДЕРЖИМОСТИ
Ничто так не влияет на слух, как ушные болезни.
Ларошфуко
Озарение, посещающее нас при знакомстве с более чем одной религией или эзотерической системой — фальшиво. Неправда, что все религии и оккультные пути ведут к одному и тому же. Многие из них ведут в задницу. Другие — в психушку. И это обусловлено не только нашей с вами глупостью, но и глупостью людей, повторимся, —людей, открывавших и формировавших эти пути.
Самой характерной чертой этой глупости является способность людей становиться одержимыми теми крохами истины, которые им перепадают. Каковы причины незаконного рождения гигантских субъективных иллюзий, отягощающих и уродующих судьбы отдельных людей и целых народов?
Устройство человеческого восприятия таково, что чем более сужается внимание, т.е. чем меньше вещей человек осознает одновременно, тем вероятней неточность и ошибки восприятия, а отсюда — неадекватные и саморазрушительные действия.
Но внимание, необходимое для нашей повседневной жизни, отличается от внимания, в котором мы нуждаемся для постижения небытовых истин мироустройства. Понимание незримых истин, кроме того, требует гораздо большего количества энергии, чем наше повседневное восприятие. В то же время наш основной запас энергии прочно удерживается в пределах социально обусловленных форм восприятия, на непрерывное воспроизводство которых и тратится.
Поэтому, когда мы пытаемся нашим обычным вниманием объять вещи большие и более сильные, чем наша повседневная жизнь, происходит то же, что и в кошмарах: вещь более сильная притягивает наше внимание, и оно прилипает намертво. Одержание происходит в двух случаях:
— когда человек, внутренне не очень сильный и цельный, случайно отпускает свое внимание в иные сферы, и оно намертво приклеивается к вещи большей силы, создавая неизвестную, а потому неусваиваемую доминанту в его сознании;
- когда внутренне достаточно сильный человек случайно или преднамеренно впускает свое внимание в Иное и, возвращая его оттуда, принимается, в силу своей социальной обусловленности, оборудовать из своих (мизерных объективно, но грандиозных субъективно) впечатлений эскалатор для своей социальной значимости, имея в виду при этом как бы облагодетельствование и просвещение всего остального невежественного человечества. В последнем случае одержимость происходит как следствие очень глубокого и распространенного заблуждения: происходит попытка внесения Иного в повседневный социальный распорядок, что в принципе невозможно, т.к. это — разделенные реальности. Социальная доминанта власти и могущества, которая поддерживает все формы повседневного человеческого сознания, совершает здесь самую злую шутку. Индивидуум безосновательно отождествляет восприятие неизмеримой мощи, сопровождающее внимание Иному, с обретением им лично силы для своих амбициозных манипуляций в сфере повседневной жизни. Стоит ли объяснять, что такая грубейшая ошибка восприятия имеет самые дурные последствия для очарованных одной гранью истины, открывающейся им иногда и на самом деле.
Однако интересна здесь другая вешь, бросающая свет на причины многотысячелетнего процветания бредовых описаний мира. Имеется в виду то, что, несмотря на сказанное выше, история человечества создана в огромной мере именно из подобных амбициозных манипуляций полупрозревших-полуодержимых людей, оставивших после себя чудовищное наследие в виде иллюзорных описаний мира, религиозных и оккультных, намерением которых является власть и могущество.
На чем же основывается возможность подобных манипуляций, все же являющихся реальностью повседневной жизни, хотя они и не могут опираться на Иное?
Вероятно, причина этого кроется и, в воображении, с одной стороны, и в особенности человеческого восприятия, связанной с его образностью, с другой. Образы, которые вырастают между нами и Истиной (Иным), в силу этих особенностей нетрезвого сознания, обретают как бы полунезависимое от восприятия существование (что является также иллюзией, т.к. вне восприятия их не существует), и это как бы самостоятельное от нас и от объектов истины их существование немножечко пугает нас. До паранойи. Естественно, что для личности, мало-мальски чувствующей или знающей эти особенности восприятия, не составляет очень большой трудности манипуляция в своих корыстных целях восприятием своих жертв, особенно если к тому же известны зоны их страхов и вожделений. А они известны.
Еще одна из бытийных причин одержимости связана с тем, что мир един. Это предполагает, что в какой-то мере все вещи в нем каким-то образом связаны между собой. Это действительно камень преткновения в исследуемой нами проблеме, потому что именно в этой зоне восприятия чаще всего и начинаются клинические проявления нетрезвости. Именно эта сторона мира воспринимается некрепким сознанием как провокация для бредообразования и систематизации бреда. Итак: все похоже на все, все имеет отношение ко всему, а точнее, ко мне, а на самом деле — лишь к безмерному или уязвленному самолюбию человека, к его страхам и желаниям.
Практически это выглядит таким образом, что если человек, например, уязвлен несчастной (безответной) любовью, то, как бы он себя ни дурил, основной и единственной доминантой его поисков в сфере Неизвестного и в его понимании будет именно эта самая безответная любовь к самому себе. Соответственно, на эту сильную доминанту из коллективного несознательного в виде ярких образов и озарений, «подтверждая все», стекаются все благоглупости, изобретенные нетрезвым мистическим самосознанием человечества на протяжении тысяч лет: и грехопадение Адама и Евы, и Вавилонская Блудница, и Лилит, и Анима, и алхимические свадьбы и т.п. Особенно грустно складываются дела, когда весь этот хлам воспринимается буквально, а, главное, понимается в виде образов, как бы не зависяших от воспринимающего. Тогда — кранты, пишем: про-па-ло. Потому что всего этого просто нет. Не существует: Изиды, Лилит, Короля Мира и т.д. Существует лишь попытка натянуть на все мироздание презерватив своего незрелого понимания, отягощенного к тому же провалами в памяти и взлелеянным кретинизмом.
Вполне возможно, что начало преобладания и последующее процветание материализма и формальной экспериментальной науки после средневековья имело эволюционной целью не столько накопление формальных знаний, сколько обретение человечеством качества трезвости, недостаток которого так остро ощущался и продолжает ощущаться после тысячелетнего торжества паранойи — того мистического познания и практики, которое имело своей основой намерение власти и могущество за чужой счет.
Не стоит обольщаться как бы вполне осмысленными и объясняющими все оккультными описаниями мира, проливающими долгожданный свет на как бы реальные мотивации наших судеб и смысл нацией жизни. Такие описания суть не более, чем разыгрываемые в детском саду игры в маму-папу с дочками-матерями и магазином, и эти игры никак не отменяют того факта, что за пределами детского садика простирается бесконечный и невообразимый мир, о котором никто ничего не знает, но в котором живут все.
СТРУКТУРА НЕЯВНОГО ПОСВЯЩЕНИЯ В СНОВИДЕНИИ
Возможность использования снов для изменения некоторых жизненных ситуаций очевидна для современной цивилизации: сны содержат информацию, которая может быть достаточно практично интерпретирована на любом уровне, интересующем индивидуума, — от проблем физического и душевного здоровья до поисков Духа. Менее очевидна возможность свершать свой духовный путь при помощи снов, не выпадая при этом из структур ежедневной и вечной жизни. Эта возможность основывается на том, что определенные сновидения меняют нас и ускоряют наш духовный рост. В сновидении скрыты силы и пространства, от которых совершенно недвусмысленно зависит не только душевное здоровье, но и скорость нашего духовного продвижения. Связано это с тем, что знание, входяшее в нас сквозь опыт общения с Духом, имеет не только информационную составляющую, но и энергетическую, которая и трансформирует нас. Знание материально (субстационально), оно имеет и количественное измерение. Накапливаемые в процессе сновидений знания не только обеспечивают дальнейший прогресс сознания, но и меняют со временем личность сновидца, его тонкие тела и, более того, — и материальную его форму, способ существования.
Процесс расширения сознания и его самосовершенствование имеют в нашем восприятии некие ступени, уровни, узловые моменты, то есть некую последовательность, которую мы понимаем как структуру. Отдельные ступени или переходы с уровня на уровень этой системы в сновидении мы обозначаем словом «посвящение», менее всего имея в виду при этом ритуал: процесс, рассматриваемый нами, мы называем «неявное посвящение», так как знания, получаемые во снах, имеют большей частью бессловесное воплощение в наших телах, и преображения, производимые их энергией, затрагивают самые глубинные уровни нашего сознания, меняя нас исподволь.
Последовательность неявных посвящений в сновидениях является менее всего линейной или соответствующей нашим представлениям об иерархичности мира, почерпнутым из обычной жизни. Однако само существование такой последовательности сомнений не вызывают.*
Одной из наиболее достойных целей сознательных усилий сновидца-практика, является осознание непрерывности и нераздельности своей повседневной и сновидческой жизни, то есть обретениецелостности своего восприятия. На начальных стадиях практики для осознания своих неявных посвящений может подойти любая сакральная традиция, к которой чуток видящий сны. Стадию духовного развития, которую, например, в буддизме называют «вышедший из дому«, предваряют сны со стихийными бедствиями, войной, ядерными взрывами, т.е. сны о конце света, или, по терминологии одного американского психиатра, исследователя этих снов, «ядерные сны».
«Ядерные сны» говорят прежде всего о том, что личность находится на пороге самых серьезных изменений в своей жизни — на пороге внутренней трансформации, равной новому рождению. При благополучном течении внутренних процессов, после определенного периода человек меняется полностью, становится практически новой личностью, с иной, более совершенной психикой, всем внутренним складом, способом действовать в мире. Меняется все — вплоть до самых интимных привычек и способов поведения.
Или, в другом смысле, речь идет о вторжении Шанса в судьбу человека. Будет использован шанс или нет — это другое дело, и зависит это только от способностей личности проснуться совсем, увидеть истинные законы Игры, понять, что шанс всегда связан, прежде всего, с возможностью духовного роста, внутренней духовной революцией.
Впрочем, дела обстоят несколько сложнее: процесс духовного пробуждения и роста личности носит не одно— а двусторонний характер. Под второй стороной имеется в виду Дух, который в принципе никогда не оставляет нас в покое (вопреки нашим иллюзиям, хотя бы потому, что мы —часть Его). А так как Дух или Он есть не только любовь (а если и любовь, то более чем безжалостная по человеческим меркам), поэтому не удивительно, что эта стадия субъективно напоминает кошмар по эмоциональным состояниям, сопровождающим умиранием старой личности с ее привязанностями. «То, что гусенице кажется концом света, Мастер назовет бабочкой». На этом же этапе, как правило, в сновидениях происходят столкновения с т.н. темными силами и мирами нисхождения. Их можно трактовать по-разному: либо как кармические самовоспоминания о п р е бывании в мирах возмездия, либо как искушения, испытывающие на крепость сознательные, а, главное бессознательные стремления личности к Свету; либо как процесс преодоления страха, который, как известно, первый враг в любом пути.
Формы, которые наше сознание придает этим вещам в сновидениях, разнообразны и обусловлены скорее индивидуальным грузом впечатлений и ассоциаций: фашисты, врачи-изуверы, полицейские-изуверы, темноуголовные личности, просто Сатана с просто чертями, темные представители восточных единоборств, просто лица темных национальностей и рас, киборги-убийцы, просто пустота, просто ничего (ничто) и т.д.
Сны этой тематики повторяются иногда достаточно продолжительное время. Видимо, это происходит, когда человек не может сделать своего выбора. Задача этих снов — заставить нас проснуться там, в сновидении, вспомнить себя там, шагнуть навстречу страху и увидеть, что наш страх — это мы же, наша теневая сторона, преходящее условие нашего роста.
Следующий тип сна в исследуемой нами структуре неявной духовной инициации (посвящения) — это сон о доме, который пришло время покинуть. В этом типе снов дом необходимо покинуть, потому что он разрушается (по причине пожара, землетрясения, и т.п.), и в какой-то мере уже опасно оставаться в нем (падают балки).
Дом — один из наиболее информативных символов в сновидениях.* Интерпретация его варьирует в достаточно условных пределах между эзо— и экзотерическими пространствами снов. Разрушение дома (по любым причинам) указывает на необходимость, уже ставшую внутренней, и, более того, внутреннюю готовность нашего существа изменить формы и содержание своего существования. Необходимость эта тем неотложнее, чем больше разрушен дом в сновидениях. Наяву этой стадии посвящения соответствует углубляющийся внутренний кризис со всеми его признаками: неудовлетворенность, внутренний разлад, ощущение бессмысленности своей жизни (как бы успешно она ни складывалась внешне), подавленное состояние, нередко доходяшее до депрессий, ощущение тупика, страх, беспокойство за свое будущее.
Сновидящий во сне видит себя в доме со своей подругой. Во всем разлито щемящее чувство поздней осени. Он подходит к постели. Под покрывалом оказывается только груда коричнево-золотых осенних листьев. Вдвоем с подругой они осматривают потолок: он весь в трещинах, которые бегут по стенам. Перемещаясь по дому вправо, они вдруг видят на месте одной из стен разлом, сквозь который и покидают дом. Выходят на открытую местность, в глубине которой виден отверзнутый во множество миров проем, откуда идет величественный и безжалостный золотой свет.
В данном конкретном случае в сновидении произошло разрушение формы личных отношений между партнерами, которая была уже тесна длядругого света, входящего в их судьбы, что впоследствии произошло и наяву.
Дом, который разрушается во сне, необходимо однажды покинуть, иначе вы умрете как личность: все, что перестает меняться, начинает рано или поздно разлагаться и боже избави вас от вони, которая при этом происходит. Особенно настоятельно рекомендуется покинуть дом, разрушаемый посредством огня: с небесными огнеметчиками шутить не стоит, — они приходят, когда все остальные меры помощи не возымели действия.
После сна, в котором человек выходит из разрушенного дома, в структуре неявного посвящения следует другая стадия: она, чаше всего, приобретает форму сновидений, в которых по тем или иным причинам сновидяшему необходимо броситься в воду (реку, море, океан) и пересечь ее вплавь, чтобы достичь противоположного берега.
Топография и характеристика всех потусторонних рек и вод заслуживает отдельной книги. Здесь мы остановимся на самом важном в контексте неявного посвящения: именно с этого типа сна (пересечение рек и вод) начинается духовный быт, доступный в обычной («неускоренной, непосвященной») жизни только после смерти. Достаточно сказать, что сон о переходе реки самостоятельно или кем-либо из близких в жизни повседневного человека предвещает иногда смерть либо тяжелую болезнь на грани летального исхода. «Посвящаемый» как бы получает возможность в сновидениях проследовать дальше и освоить потусторонний опыт, оплачивая его не физической смертью, а внутренней психической смертью-рождением.
С «того» берега начинаются реальные странствия нашего духа. И начинаются они опять с домов, имеющих как бы более экзотерическое значение. Эти дома встречаются по мере достаточно продолжительного — из сновидения в сновидение, из года в год — как бы подъема по пересеченной местности. Дома, которые мы там находим, служат как бы жилищем какое-то время, затем мы находим новые дома. Их объединяет общее впечатление, которое они оставляют: очень тонкое чувство разлитой силы, суть которого можно выразить примерно так: ты наконец вернулся туда, куда стремился всю жизнь, вот оно -больше ничего уже не нужно: невероятный покой и уют, спокойствие и блаженство вечности, чувство единственно по-на-стояшему родного во всем, что ты знаешь и помнишь, чувство возвращения. В этом — основное отличие дома этих снов от дома, описанного ранее.
Иногда чувство возвращения домой в таких сновидениях доходит до такой интенсивности и реальности, что потом много дней кряду невозможно смириться с повседневностью, и чело век постепенно начинает вспоминать наяву позабытые правила и карты Игры.
В конце концов, ностальгия по дому, которую мы испытываем после этих сновидений, зов, который мы слышим — это ностальгия по Небесному дому, откуда мы все когда-то отправились странствовать по мирам и куда мы должны хоть когда-нибудь на какое-то время вернуться.
С момента, когда сновидящий начинает путешествовать «на том берегу», в его снах появляются своеобразные гиды и наставники. Пути дальнейшего посвящения индивидуализируются, и каждый проходит обучение, которое соответствует особенностям его сущности и сущностным задачам. Однако, несмотря на индивидуальное многообразие типов и способов посвящения, происходящих в сновидении, есть некоторая общая структура, знаки, ситуации и действия, которые могут помочь в осознании наяву темпов и дальности продвижений и их связей с доступными системами сакральных знаний.
НАСЕЛЕНИЕ СНОВ
Кто там скачет в ночи? я хочу это знать, я хочу это знать
А. Бродский
Кто же те, кого мы встречаем в наших ночных странствиях? И почему, когда мы видим во снах самых близких нам людей, проснувшись, мы далеко не уверены, что это были именно они?
А кто Те, кого мы мучительно не можем вспомнить, и незнакомость их внешности не мешает нам чувствовать, что мы знаем их очень давно, даже всегда? И кто те, кого мы боимся больше смерти в наших снах?
Когда сновидяший покидает разрушенный дом и начинается его возвращение Домой, для него становится заметным (бывшее и до этого) присутствие в его снах сущностей, являющихся как бы гидами, наставниками, проводниками. Понять их роль, особенно на первых порах, затруднительно из-за того, что наше невменяемое сознание придает им облик по непредсказуемым смысловым ассоциациям: бывший школьный или университетский учитель, отец, начальник, важный чиновник или другие представители администрации, тренер, священник, И.Христос, просто человек, к мнению которого мы наяву прислушиваемся и т.п.. Речь идет о снах, в которых кто-то опытней или старше учит, ведет или наказывает (т.е. тоже учит).
Предмет урока, благодаря все тем же свойствам сознания, тоже может выглядеть как угодно: математика, плавание, полеты, кройка и шитье, гончарное и стеклодувное дело, навигация космических кораблей, выращивание изумрудов, причудливое целительство и т.п. Если мы плохо помним и понимаем урок во сне и наяву, не стоит отчаиваться — эти знания остаются в нас и проявляются в нашей жизни в безотчетных движениях и поступках (если только наши сны не навеяны видиками или плохим пищеварением).
Особого внимания заслуживают сновидения с обучающим сюжетом, разворачивающиеся как бы в большом помещении с амфитеатром среди множества соучеников,— эти сны достаточно важны, в них присутствуют узловые проблемы, импульсы для внутреннего развития на длительный период.
Не стоит игнорировать и экзамены, которые мы время от времени сдаем во снах, — это действительно экзамены, а не воспоминания о студенчестве, и нужно много трезвости, чтобы понять их реальное значение в нашей судьбе.
Чем, собственно говоря, являются сновидческие учебные заведения, сам процесс обучения, какие силы воспринимаем мы подобным образом во снах?
Может быть, потребность в знании и познании у людей действительно является врожденной, как потребность в определенной энергии, питающей основы человеческого (и не только) бытия. По всей видимости, необходимость познания есть то, что дает естественную (подобно оси Север-Юг) направленность человеческому развитию: знание есть сила, знание есть жизнь. Возможно в мире — во вне и внутри — есть некие живые системы света, способствующие и направляющие все, связанное с процессом познания, подобно тому, как магнитное поле Земли в любом месте планеты разворачивает стрелку компаса по оси Север-Юг.