I Когда мне было шесть лет, в книге под названием "Правдивые истории", где рассказывалось про девственные леса, я увидел однажды удивительную картинку. На картинке огромная змея –
удав – глотала хищного зверя. В книге говорилось: удав заглатывает свою жертву целиком, не жуя, после этого он уже не может шевельнуться и спит полгода подряд, пока не переварит пищу.
Я много раздумывал о полной приключений жизни джунглей и тоже нарисовал цветным карандашом свою первую картинку. Я показал мое творение взрослым и спросил, не страшно ли им. - Разве шляпа страшная? - возразили мне. А это была совсем не шляпа. Это был удав, который проглотил слона. Тогда я нарисовал удава изнутри, чтобы взрослым было понятнее. Им ведь всегда нужно все объяснять… Взрослые посоветовали мне не рисовать змей ни снаружи, ни изнутри, а побольше интересоваться географией, историей, арифметикой и правописанием. Вот как случилось, что шести лет я отказался от блестящей карьеры художника. Взрослые никогда ничего не понимают сами, а для детей очень утомительно без конца им все объяснять и растолковывать… Итак, мне пришлось выбирать другую профессию, и я выучился на летчика. Облетел чуть ли не весь свет. И география, по правде сказать, мне очень пригодилась. Я умел с первого взгляда отличить Китай от Аризоны. Это очень полезно, если ночью собьешься с пути.
На своем веку я много встречал разных серьезных людей. Я долго жил среди взрослых. Я видел их совсем близко. И от этого, признаться, не стал думать о них лучше.
Так я жил в одиночестве, и не с кем было мне поговорить по душам. И вот шесть лет тому назад пришлось мне сделать вынужденную посадку в Сахаре. Я должен был исправить мотор или погибнуть. Воды едва хватило бы на неделю. Итак, в первый вечер я уснул на песке в пустыне, где на тысячи миль вокруг не было никакого жилья. Человек, потерпевший кораблекрушение и
затерянный на плоту посреди океана – и тот был бы не так одинок. Вообразите же мое удивление, когда на рассвете меня разбудил чей-то тоненький голосок.
- Пожалуйста... нарисуй мне барашка!
- А?..
- Нарисуй мне барашка...
- Но... что ты здесь делаешь?
- Пожалуйста... нарисуй барашка...
Все это было так таинственно и непостижимо, что я не посмел отказаться. Как ни нелепо это было здесь, в пустыне, на волосок от смерти, я все-таки достал из кармана лист бумаги и вечное перо. Но тут же вспомнил, что учился-то я больше географии, истории, арифметике и
правописанию, и сказал малышу, что не умею рисовать.
- Все равно. Нарисуй барашка.
- Я никогда в жизни не рисовал баранов, и повторил для него одну из двух старых картинок, которые я только и умею рисовать.
- Нет, нет! Мне не надо слона в удаве! Удав слишком опасен, а слон слишком большой. У меня дома все очень маленькое. Мне нужен барашек. Нарисуй барашка.
- И я нарисовал.
- Нет, этот барашек уже совсем хилый. Нарисуй другого.
- Я нарисовал.
- Ты же сам видишь, это не барашек. Это большой баран. У него рога...
- Я опять нарисовал по-другому.
- Этот слишком старый. Мне нужен такой барашек, чтобы жил долго.
- Вот тебе ящик. А в нем сидит такой барашек, какого тебе хочется.
- Вот это хорошо! Как ты думаешь, много этому барашку надо травы?
- А что?
- Ведь у меня дома всего очень мало...
- Ему хватит. Я тебе даю совсем маленького барашка.
- Не такой уж он маленький... Смотри-ка! Он уснул...
- Так я познакомился с Маленьким принцем.
III
- Он засыпал меня вопросами, но когда я спрашивал о чем-нибудь, он словно и не слышал.
- Что это за штука?
- Это не штука. Это самолет. Мой самолет. Он летает.
- Как! Ты упал с неба?
- Да.
- Вот забавно!.. Значит, ты тоже явился с неба. А с какой планеты? Хотя, на этом ты не мог прилететь издалека...
- Откуда же ты прилетел, малыш? Где твой дом? Куда ты хочешь унести моего барашка?
- Очень хорошо, что ты дал мне ящик: барашек будет там спать по ночам.
- Ну конечно. И если ты будешь умницей, я дам тебе веревку, чтобы днем его привязывать. И колышек.
- Привязывать? Для чего это?
- Но ведь если ты его не привяжешь, он забредет неведомо куда и потеряется.
Тут мой друг опять весело рассмеялся:
- Да куда же он пойдет?
- Мало ли куда? Все прямо, прямо, куда глаза глядят.
Тогда Маленький принц сказал серьезно:
- Это не страшно, ведь у меня там очень мало места.
И прибавил не без грусти:
- Если идти все прямо да прямо, далеко не уйдешь...
IV
- Так я сделал еще одно важное открытие: его родная планета вся-то величиной с дом!
- Кроме таких больших планет, как Земля, Юпитер, Марс и Венера, существуют еще сотни других и среди них такие маленькие, что их даже в телескоп трудно разглядеть. Когда астроном открывает такую планетку, он дает ей не имя, а просто номер. Например: астероид 3251.
- У меня есть серьезные основания полагать, что Маленький принц прилетел с планетки, которая называется "астероид В-612".
- Этот астероид был замечен в телескоп лишь один раз, в 1909 году, одним турецким астрономом…
- Астроном доложил тогда о своем открытии на Международном конгрессе. Но никто ему не поверил.
- А все потому, что он был одет по-турецки. Уж такой народ эти взрослые!
- Я вам рассказал так подробно об астероиде В-612 и даже сообщил его номер только из-за взрослых.
- Взрослые очень любят цифры.
- Когда рассказываешь им, что у тебя появился новый друг, они никогда не спросят о самом главном. Никогда не скажут: "А какой у него голос? В какие игры он любит играть? Ловит ли он бабочек?" Они спрашивают: "Сколько ему лет? Сколько у него братьев? Сколько он весит? Сколько зарабатывает его отец?" И после этого воображают, что узнали человека. Когда говоришь взрослым: "Я видел красивый дом из розового кирпича, в окнах у него герань, а на крыше голуби", - они никак не могут представить себе этот дом. Им надо сказать: "Я видел дом за сто тысяч
франков", - и тогда они восклицают: "Какая красота!"
- Точно так же, если им сказать: "Вот доказательства, что Маленький принц на самом деле существовал: он был очень, очень славный, он смеялся, и ему хотелось иметь барашка.
- А кто хочет барашка, тот, безусловно, существует
- …если им сказать так, они только пожмут плечами и посмотрят на тебя, как на несмышленого младенца.
- Но если сказать им: "Он прилетел с планеты, которая называется астероид В-612", - это их убедит, и они не станут докучать вам расспросами.
- Уж такой народ эти взрослые.
- Не стоит на них сердиться.
- Дети должны быть очень снисходительны к взрослым… Но мы, те, кто понимает, что такое жизнь, мы, конечно, смеемся над номерами и цифрами! Я охотно начал бы эту повесть как волшебную сказку. Я хотел бы начать так: "Жил да был Маленький принц. Он жил на планете, которая была чуть побольше его самого, и ему очень не хватало друга...".
- Не у всякого есть друг.
- Я плохо помню, какого цвета была его одежда. Я могу ошибиться и в каких-то важных подробностях. Но вы уж не взыщите. Мой друг никогда мне ничего не объяснял. Может быть, он думал, что я такой же, как он. Но я, к сожалению, не умею увидеть барашка сквозь стенки ящика. Может быть, я немного похож на взрослых. Наверно, я старею.
V
- Каждый день я узнавал что-нибудь новое о его планете, о том, как он ее покинул и как странствовал. Так, на третий день я узнал о трагедии с баобабами.
- Это тоже вышло из-за барашка. Скажи, ведь правда, барашки едят кусты?
- Да, правда.
- Вот хорошо! Значит, они и баобабы тоже едят?
- Баобабы – не кусты, а огромные деревья, вышиной с колокольню, и, если даже привести целое стадо слонов, им не съесть и одного баобаба.
Услыхав про слонов, Маленький принц засмеялся:
- Их пришлось бы поставить друг на друга... Баобабы, пока не вырастут, бывают совсем маленькие.
- Это верно. Но зачем твоему барашку есть маленькие баобабы?
- А как же! На любой планете, растут травы полезные и вредные. Но ведь семена невидимы. Они спят глубоко под землей, пока одно из них не вздумает проснуться. Тогда оно пускает росток; он расправляется и тянется к солнцу, сперва такой милый и безобидный. Если это будущий редис или розовый куст, пусть его растет на здоровье. Но если это какая-нибудь
дурная трава, надо вырвать ее с корнем, как только ее узнаешь.
- И вот на планете Маленького принца есть ужасные, зловредные семена...
- Это семена баобабов. А если баобаб не распознать вовремя, потом от него уже не избавишься. Он завладеет всей планетой. Он пронижет ее насквозь своими корнями.
- И если планета очень маленькая, а баобабов много, они…
- Они разорвут ее на клочки… Есть такое твердое правило – встал поутру, умылся, привел себя в порядок – и сразу же приведи в порядок свою планету. Непременно надо каждый день выпалывать баобабы, как только их уже можно отличить от розовых кустов. Это очень скучная работа, но совсем не трудная. Я знал одну планету, на ней жил лентяй. Он не выполол вовремя три кустика... Пойдем посмотрим, как заходит солнце. Я очень люблю закат.
- Ну, придется подождать.
- Чего ждать?
- Чтобы солнце зашло.
Сначала ты очень удивился, а потом засмеялся над собою и сказал:
- Мне все кажется, что я у себя дома! Однажды я за один день видел заход солнца сорок три раза! Знаешь... когда станет очень грустно, хорошо поглядеть, как заходит солнце...
- Значит, в тот день, когда ты видел сорок три заката, тебе было очень грустно?
- Но Маленький принц не ответил.
VII
- На пятый день, опять-таки благодаря барашку, я узнал секрет Маленького принца.
- Если барашек есть кусты, он и цветы ест?
- Он есть все, что попадется.
- Даже такие цветы, у которых шипы?
- Да, и те, у которых шипы.
- Тогда зачем шипы?
- Этого я не знал. Я был очень занят: в моторе заел один болт, и я старался его отвернуть. Мне было не по себе, положение становилось серьезным, воды почти не осталось…
- Зачем нужны шипы?
- Шипы ни зачем не нужны, цветы выпускают их просто от злости.
- Вот как! (молчание) Не верю я тебе! Цветы слабые. И простодушные. И они стараются
придать себе храбрости. Они думают – если у них шипы, их все боятся...
- Я не ответил. В ту минуту я говорил себе: "Если этот болт и сейчас не поддастся, я так стукну по нему молотком, что он разлетится вдребезги"
- А ты думаешь, что цветы...
- Да нет же! Ничего я не думаю! Я сказал первое, что пришло в голову. Ты видишь, я занят серьезным делом.
- Серьезным делом?! Ты говоришь, как взрослые! Все ты путаешь... ничего не понимаешь! Я знаю одну планету, там живет такой господин с багровым лицом. Он за всю свою жизнь ни разу не понюхал цветка. Ни разу не поглядел на звезду. Он никогда никого не любил. И никогда ничего не делал. Он занят только одним: он складывает цифры. И с утра до ночи твердит одно: "Я человек серьезный! Я человек серьезный!" - совсем как ты. И прямо раздувается от гордости. А на самом деле он не человек. Он гриб.
- Что?
- Гриб! (Маленький принц побледнел от гнева) Миллионы лет у цветов растут шипы. И миллионы лет барашки все-таки едят цветы. Так неужели же это не серьезное дело – понять,
почему они изо всех сил стараются отрастить шипы, если от шипов нет никакого толку? Неужели это не важно, что барашки и цветы воюют друг с другом? Да разве это не серьезнее и не важнее, чем арифметика толстого господина с багровым лицом? А если я знаю единственный в мире цветок, он растет только на моей планете, и другого такого больше нигде нет, а маленький барашек в одно прекрасное утро вдруг возьмет и съест его и даже не будет знать, что он натворил? И это все, по-твоему, не важно?.. Если любишь цветок – единственный, какого больше нет ни на одной из многих миллионов звезд, этого довольно: смотришь на небо и чувствуешь себя счастливым. И говоришь себе: "Где-то там живет мой цветок..." Но если барашек его съест, это все равно, как если бы все звезды разом погасли! И это, по-твоему, не важно!
Он больше не мог говорить. Он вдруг разрыдался. Стемнело. Я бросил работу. Я взял его на руки и стал баюкать:
- Цветку, который ты любишь, ничто не грозит... Я нарисую твоему барашку намордник... Нарисую для твоего цветка броню... Я... Я плохо понимал, что говорил. Я чувствовал себя ужасно неловким и неуклюжим. Я не знал, как позвать, чтобы он услышал, как догнать его
душу, ускользающую от меня... Ведь она такая таинственная и неизведанная, эта страна слез.
VIII
- На планете Маленького принца всегда росли простые, скромные цветы – у них было мало лепестков, они занимали совсем мало места и никого не беспокоили. Они раскрывались поутру в траве и под вечер увядали. А этот пророс однажды из зерна, занесенного неведомо откуда…
- И Маленький принц не сводил глаз с крохотного ростка, не похожего на все остальные ростки и былинки.
- Вдруг это какая-нибудь новая разновидность баобаба?
- Маленький принц предчувствовал, что увидит чудо.
- А неведомая гостья, еще скрытая в стенах своей зеленой комнатки, все готовилась, все прихорашивалась. Она заботливо подбирала краски. Она наряжалась неторопливо, один за другим примеряя лепестки.
- Она не желала явиться на свет встрепанной, точно какой-нибудь мак.
- Она хотела показаться во всем блеске своей красоты.
- Да, это была ужасная кокетка!
- И вот наконец, однажды утром, едва взошло солнце…
- Ах, я насилу проснулась... Прошу извинить... Я еще совсем растрепанная...
- Как вы прекрасны!
- Да, правда? И заметьте, я родилась вместе с солнцем. Кажется, пора завтракать. Будьте так добры, позаботьтесь обо мне...
- Маленький принц очень смутился, разыскал лейку и полил цветок ключевой водой. Скоро оказалось, что красавица горда и обидчива, и Маленький принц совсем с нею измучился.
- У нее было четыре шипа…
- И однажды она сказала ему:
- Пусть приходят тигры, не боюсь я их когтей!
- На моей планете тигры не водятся. И потом, тигры не едят траву.
- Я не трава.
- Простите меня...
- Нет, тигры мне не страшны, но я ужасно боюсь сквозняков. У вас нет ширмы?
- Растение, а боится сквозняков... очень странно...
- Подумал Маленький принц.
- Какой трудный характер у этого цветка.
- Когда настанет вечер, накройте меня колпаком. У вас тут слишком холодно. Очень неуютная планета. Там, откуда я прибыла… (закашлялась) Где же ширма?
- Я хотел пойти за ней, но не мог же я вас не дослушать!
- Тогда она закашляла сильнее: пускай его все-таки помучит совесть!
- Напрасно я ее слушал. Никогда не надо слушать, что говорят цветы. Надо просто смотреть на них и дышать их ароматом. Мой цветок напоил благоуханием всю мою планету, а я не умел ему радоваться. Эти разговоры о когтях и тиграх... Они должны бы меня растрогать, а я разозлился... Ничего я тогда не понимал! Надо было судить не по словам, а по делам. Она дарила мне свой аромат, озаряла мою жизнь. Я не должен был бежать. За этими жалкими хитростями и уловками я должен был угадать нежность. Цветы так непоследовательны! Но я был слишком молод, я еще
не умел любить.
IX
- И он решил странствовать с перелетными птицами.
- В последнее утро он старательней обычного прибрал свою планету. Он заботливо прочистил действующие вулканы.
- У него было два действующих вулкана.
- На них очень удобно по утрам разогревать завтрак.
- Кроме того, у него был еще один потухший вулкан.
- Но мало ли что может случиться!
- Поэтому он прочистил и потухший вулкан тоже.
- Когда вулканы аккуратно чистишь, они горят ровно и тихо, без всяких извержений.
- Не без грусти он вырвал также последние ростки баобабов.
- Он думал, что никогда не вернется.
- А когда он в последний раз полил и собрался накрыть колпаком чудесный цветок, ему
даже захотелось плакать.
- Прощайте.
- Красавица не ответила.
- Прощайте!.
- Она кашлянула. Но не от простуды.
- Я была глупая. Прости меня. И постарайся быть счастливым.
- И ни слова упрека. Маленький принц был очень удивлен.
- Откуда эта тихая нежность?
- Да, да, я люблю тебя. Моя вина, что ты этого не знал. Да это и не важно. Но ты был такой же глупый, как и я. Постарайся быть счастливым... Оставь колпак, он мне больше не нужен.
- Но ветер...
- Не так уж я простужена... Ночная свежесть пойдет мне на пользу. Ведь я – цветок.
- Но звери, насекомые...
- Должна же я стерпеть двух-трех гусениц, если хочу познакомиться с бабочками. Они, должно быть, прелестны. А то кто же станет меня навещать? Ты ведь будешь далеко. А больших зверей я не боюсь. У меня тоже есть когти… Да не тяни же, это невыносимо! Решил уйти – так уходи.
- Она не хотела, чтобы Маленький принц видел, как она плачет. Это был очень гордый цветок...
X
- Ближе всего к планете Маленького принца были астероиды 325, 326, 327, 328, 329 и 330. Вот он и решил для начала посетить их: надо же найти себе занятие, да и поучиться чему-нибудь.
На первом астероиде жил король. Облаченный в пурпур и горностай,
он восседал на троне - очень простом и все же величественном.
- А, вот и подданный!
- Как же он меня узнал? Ведь он видит меня в первый раз!
- Он не знал, что короли смотрят на мир очень упрощенно: для них все люди – подданные… Подойди, я хочу тебя рассмотреть.
- Маленький принц оглянулся, нельзя ли где-нибудь сесть, но великолепная горностаевая мантия покрывала всю планету. Пришлось стоять, а он так устал...
- Этикет не разрешает зевать в присутствии монарха. Я запрещаю тебе зевать.
- Я нечаянно. Я долго был в пути и совсем не спал...
- Ну, тогда я повелеваю тебе зевать. Многие годы я не видел, чтобы кто-нибудь зевал. Мне это даже любопытно. Итак, зевай! Таков мой приказ.
- Но я робею... я больше не могу...
- Гм, гм... Тогда... Тогда я повелеваю тебе то зевать, то...
- Король запутался. Ведь для короля самое важное – чтобы ему повиновались
беспрекословно. Непокорства он бы не потерпел. Это был абсолютный монарх.
- Но он был очень добр, а потому отдавал только разумные приказания.
- Если я повелю своему генералу обернуться морской чайкой, и если генерал не выполнит приказа, это будет не его вина, а моя.
- Можно мне сесть? - робко спросил Маленький принц.
- Повелеваю: сядь! - отвечал король и величественно подобрал одну полу горностаевой мантии.
- Ваше величество, могу ли я вас спросить...
- Повелеваю: спрашивай! - поспешно сказал король.
- Ваше величество... чем вы правите?
- Всем.
- Всем? - Король повел рукою, скромно указывая на свою планету, а также и на
другие планеты, и на звезды.
- И звезды вам повинуются?
- Ну конечно. Звезды повинуются мгновенно. Я не терплю непослушания.
- Мне хотелось бы поглядеть на заход солнца... Сделайте милость, повелите солнцу закатиться...
- Если я прикажу какому-нибудь генералу порхать бабочкой с цветка на цветок, или сочинить трагедию, или обернуться морской чайкой и генерал не выполнит приказа, кто будет в этом виноват - он или я?
- Вы, ваше величество.
- Совершенно верно. С каждого надо спрашивать то, что он может дать. Власть, прежде всего, должна быть разумной. Если ты повелишь своему народу броситься в море, он устроит
революцию. Я имею право требовать послушания, потому что веления мои разумны.
- А как же заход солнца?
- Будет тебе и заход солнца. Я потребую, чтобы солнце зашло. Но сперва дождусь благоприятных условий, ибо в этом и состоит мудрость правителя.
- А когда условия будут благоприятные?
- Гм, гм… Это будет... Гм, гм... Сегодня это будет в семь часов сорок минут вечера.
И тогда ты увидишь, как точно исполнится мое повеление.
- Маленький принц снова зевнул, ему стало скучновато.
- Мне пора. Больше мне здесь нечего делать.
- Останься! Я назначу тебя министром.
- Министром чего?
- Ну... юстиции.
- Но ведь здесь некого судить!
- Как знать. Я еще не осмотрел всего моего королевства. Я очень стар, для кареты у меня нет места, а ходить пешком так утомительно...
- Маленький принц наклонился и еще раз заглянул на другую сторону планеты.
- Но я уже смотрел. Там тоже никого нет.
- Тогда суди сам себя. Это самое трудное. Себя судить куда трудней, чем других. Если ты сумеешь правильно судить себя, значит, ты поистине мудр.
- Сам себя могу судить где угодно. Для этого мне незачем оставаться у вас.
- Гм, гм…Мне кажется, где-то на моей планете живет старая крыса. Я слышу, как она скребется по ночам. Ты мог бы судить эту старую крысу. Время от времени приговаривай ее к смертной
казни. От тебя будет зависеть ее жизнь. Но потом каждый раз надо будет ее помиловать. Надо беречь старую крысу, она ведь у нас одна.
- Не люблю я выносить смертные приговоры. И вообще мне пора.
- Нет, не пора!
- Если вашему величеству угодно, чтобы ваши повеления беспрекословно исполнялись, вы могли бы отдать благоразумное приказание. Например, повелите мне пуститься в путь, не
мешкая ни минуты... Мне кажется, условия для этого самые что ни на есть благоприятные.
- Назначаю тебя послом!
- Поспешно крикнул вдогонку ему король.
- И вид у него при этом был такой, точно он не потерпел бы никаких возражений.
- Странный народ эти взрослые, - сказал себе Маленький принц, продолжая путь.
XI
- На второй планете жил честолюбец.
- О, вот и почитатель явился! - воскликнул он, еще издали завидев Маленького принца.
- Добрый день. Какая у вас забавная шляпа.
- Это чтобы раскланиваться, когда меня приветствуют. К несчастью, сюда никто не
заглядывает. Похлопай-ка в ладоши.
Маленький принц захлопал в ладоши. Честолюбец снял шляпу и скромно раскланялся.
- Здесь веселее, чем у старого короля, - подумал Маленький принц.
И опять стал хлопать в ладоши. А честолюбец опять стал раскланиваться, снимая шляпу.
Так минут пять подряд повторялось одно и то же, и Маленькому принцу это наскучило.
- А что надо сделать, чтобы шляпа упала?
Но честолюбец не слышал.
- Ты и в самом деле мой восторженный почитатель?
- А как это – почитать?
- Почитать значит признавать, что на этой планете я всех красивее, всех наряднее, всех богаче и всех умней.
- Да ведь на твоей планете больше и нет никого!
- Ну, доставь мне удовольствие, все равно восхищайся мною!
- Я восхищаюсь. Но что тебе от этого за радость?
- И он сбежал от честолюбца.
- Право же, взрослые – очень странные люди, - простодушно подумал он, пускаясь в путь.
ХII
- На следующей планете жил пьяница. (Он молча сидел и смотрел на выстроившиеся перед ним полчища бутылок - пустых и полных).
- Что это ты делаешь?
- Пью.
- Зачем?
- Чтобы забыть.
- О чем забыть?
- Хочу забыть, что мне совестно.
- Отчего же тебе совестно?
- Совестно пить!
- И Маленький принц отправился дальше, растерянный и недоумевающий.
- Да, право же, взрослые очень, очень странный народ, - думал он, продолжая путь.
XIII
- Четвертая планета принадлежала деловому человеку. Он был так
занят, что при появлении Маленького принца даже головы не поднял.
- Добрый день. Ваша папироса погасла.
- Три да два – пять. Пять да семь – двенадцать. Двенадцать да три – пятнадцать. Добрый день. Пятнадцать да семь – двадцать два. Двадцать два да шесть – двадцать восемь. Некогда спичкой чиркнуть. Двадцать шесть да пять – тридцать один. Уф! Итого, стало быть, пятьсот один миллион шестьсот двадцать две тысячи семьсот тридцать один.
- Пятьсот миллионов чего?
- А? Ты еще здесь? Пятьсот миллионов... Уж не знаю, чего... У меня столько работы! Я человек серьезный, мне не до болтовни! Два да пять – семь...
- Пятьсот миллионов чего?
- Уже пятьдесят четыре года я живу на этой планете, и за все время мне мешали только три раза. В первый раз ко мне откуда-то залетел майский жук. Он поднял ужасный шум, и я тогда сделал четыре ошибки в сложении. Во второй раз у меня был приступ ревматизма. От сидячего образа жизни. Мне разгуливать некогда. Я человек серьезный. Третий раз... вот он! Итак, стало быть, пятьсот миллионов...
- Миллионов чего?
- Пятьсот миллионов этих маленьких штучек, которые иногда видны в воздухе.
- Это что же, мухи?
- Да нет же, такие маленькие, блестящие.
- Пчелы?
- Да нет же. Такие маленькие, золотые, всякий лентяй как посмотрит на них, так и размечтается. А я человек серьезный. Мне мечтать некогда.
- А, звезды?
- Вот-вот. Звезды.
- Пятьсот миллионов звезд? Что же ты с ними делаешь?
- Пятьсот один миллион шестьсот двадцать две тысячи семьсот тридцать одна. Я человек серьезный, я люблю точность.
- Так что же ты делаешь со всеми этими звездами?
- Ничего не делаю. Я ими владею.
- Владеешь звездами?
- Да.
- Но я уже видел короля, который...
- Короли ничем не владеют. Они только правят. Это совсем другое дело.
- А для чего тебе владеть звездами?
- Чтоб быть богатым.
- А для чего быть богатым?
- Чтобы покупать еще новые звезды, если их кто-нибудь откроет.
- Он рассуждает почти как пьяница… А как можно владеть звездами?
- Звезды чьи?
- Не знаю. Ничьи.
- Значит, мои, потому что я первый до этого додумался.
- И этого довольно?
- Ну конечно. Если ты найдешь алмаз, у которого нет хозяина, значит, он твой. Если ты найдешь остров, у которого нет хозяина, он твой. Если тебе первому придет в голову какая-нибудь идея, ты берешь на нее патент: она твоя. Я владею звездами, потому что до меня никто не догадался ими завладеть.
- Вот это верно. И что же ты с ними делаешь?
- Распоряжаюсь ими. Считаю их и пересчитываю. Это очень трудно. Но я человек серьезный.
- Если у меня есть шелковый платок, я могу повязать его вокруг шеи
и унести с собой. Если у меня есть цветок, я могу его сорвать и унести с собой. А ты ведь не можешь забрать звезды!
- Нет, но я могу положить их в банк.
- Как это?
- А так: пишу на бумажке, сколько у меня звезд. Потом кладу эту бумажку в ящик и запираю его на ключ.
- И все?
- Этого довольно.
- Забавно! И даже поэтично. Но не так уж это серьезно... У меня есть цветок, и я каждое утро его поливаю. У меня есть три вулкана, я каждую неделю их прочищаю. Все три прочищаю, и
потухший тоже. Мало ли что может случиться. И моим вулканам, и моему цветку полезно, что я ими владею. А звездам от тебя нет никакой пользы...
- Деловой человек открыл было рот, но так и не нашелся что ответить.
- И Маленький принц отправился дальше.
- Нет, взрослые и правда поразительный народ…
XIV
- Пятая планета была очень занятная. Она оказалась меньше всех. На ней только и помещалось что фонарь да фонарщик.
- Для чего на крохотной, затерявшейся в небе планетке, где нет ни домов, ни жителей, нужны фонарь и фонарщик?.. Может быть, этот человек и нелеп. Но он не так нелеп, как король,
честолюбец, делец и пьяница. В его работе все-таки есть смысл. Когда он зажигает свой фонарь – как будто рождается еще одна звезда или цветок. А когда он гасит фонарь – как будто звезда или цветок засыпают. Прекрасное занятие. Это по-настоящему полезно, потому что красиво.
И, поравнявшись с этой планеткой, он почтительно поклонился
фонарщику.
- Добрый день. Почему ты сейчас погасил фонарь?
- Такой уговор. Добрый день.
- А что это за уговор?
- Гасить фонарь. Добрый вечер. (И он снова засветил фонарь)
- Зачем же ты опять его зажег?
- Такой уговор.
- Не понимаю.
- И понимать нечего, уговор есть уговор. Добрый день (И погасил фонарь).
Потом красным клетчатым платком утер пот со лба и сказал:
- Тяжкое у меня ремесло. Когда-то это имело смысл. Я гасил фонарь по утрам, а вечером опять зажигал. У меня оставался день, чтобы отдохнуть, и ночь, что бы выспаться...
- А потом уговор переменился?
- Уговор не менялся, в том-то и беда! Моя планета год от году вращается все быстрее, а уговор остается прежний.
- И как же теперь?
- Да вот так. Планета делает полный оборот за одну минуту, и у меня нет ни секунды передышки. Каждую минуту я гашу фонарь и опять его зажигаю.
- Вот забавно! Значит, у тебя день длится всего одну минуту!
- Ничего тут нет забавного. Мы с тобой разговариваем уже целый месяц.
- Целый месяц?!
- Ну да. Тридцать минут. Тридцать дней. Добрый вечер! (И он опять засветил фонарь)
- Маленький принц смотрел на фонарщика, и ему все больше нравился этот человек, который был так верен своему слову. Маленький принц вспомнил, как он когда-то переставлял стул с места на место, чтобы лишний раз поглядеть на закат солнца. И ему захотелось помочь другу.
- Послушай, я знаю средство: ты можешь отдыхать, когда только захочешь...
- Мне все время хочется отдыхать.
- Твоя планетка такая крохотная, ты можешь обойти ее в три шага. И просто нужно идти с такой скоростью, чтобы все время оставаться на солнце. Когда захочется отдохнуть, ты просто все иди, иди... И день будет тянуться столько, сколько ты пожелаешь.
- Ну, от этого мне мало толку. Больше всего на свете я люблю спать.
- Тогда плохо твое дело.
- Плохо мое дело. Добрый день. (И погасил фонарь).
- Вот человек, которого все стали бы презирать – и король, и честолюбец, и пьяница, и делец. А между тем из них всех он один, по-моему, не смешон. Может быть, потому, что он думает не только о себе. Вот бы с кем подружиться. Но его планетка уж очень крохотная. Там нет места для двоих...
- Он не смел себе признаться в том, что больше всего жалеет об этой чудесной планетке еще по одной причине: за двадцать четыре часа на ней можно любоваться закатом тысячу четыреста сорок раз!
XV
- Шестая планета была в десять раз больше предыдущей. На ней жил старик, который писал толстенные книги.
- Смотрите-ка! Вот прибыл путешественник!
Маленький принц сел на стол, чтобы отдышаться. Он уже столько странствовал!
- Откуда ты?
- Что это за огромная книга? Что вы здесь делаете?
- Я географ.
- А что такое географ?
- Это ученый, который знает, где находятся моря, реки, города, горы и пустыни.
- Как интересно! Вот это – настоящее дело! Ваша планета очень красивая. А океаны у вас есть?
- Этого я не знаю.
- А горы есть?
- Не знаю.
- А города, реки, пустыни?
- И этого я тоже не знаю.
- Но ведь вы географ!
- Вот именно. Я географ, а не путешественник. Ведь не географы ведут счет городам, рекам, горам, морям, океанам и пустыням. Географу некогда разгуливать. Он не выходит из кабинета. Но он принимает у себя путешественников и записывает их рассказы. И если кто-нибудь из них расскажет что-нибудь интересное, наводит справки и проверяет, порядочный ли человек этот путешественник.
- А зачем?
- Да ведь если путешественник станет врать, в учебниках географии все перепутается. И если он выпивает лишнее – тоже беда.
- А почему?
- Потому, что у пьяниц двоится в глазах, и там, где на самом деле одна гора, географ отметит две.
- Я знал одного человека... Из него вышел бы плохой путешественник.
- Очень возможно. Так вот, если окажется, что путешественник человек порядочный, тогда проверяют его открытие.
- Как проверяют? Идут и смотрят?
- Ну нет. Это слишком сложно. Просто требуют, чтобы путешественник представил доказательства. Например, если он открыл большую гору, пускай принесет с нее большие камни.
Но ты ведь и сам путешественник! Ты явился издалека! Расскажи мне о своей планете!
- И он раскрыл толстенную книгу и очинил карандаш. Рассказы путешественников сначала записывают карандашом. И только после того как путешественник представит доказательства, можно записать его рассказ чернилами.
- Слушаю тебя.
- Ну, у меня там не так уж интересно. У меня все очень маленькое. Есть три вулкана. Два действуют, а один давно потух. Но мало ли что может случиться...
- Да, все может случиться.
- Потом у меня есть цветок.
- Цветы мы не отмечаем.
- Почему?! Это ведь самое красивое!
- Потому, что цветы эфемерны.
- Как это – эфемерны?
- Книги по географии – самые драгоценные книги на свете. Они никогда не устаревают. Ведь это очень редкий случай, чтобы гора сдвинулась с места. Или чтобы океан пересох. Мы пишем о вещах вечных и неизменных.
- Но потухший вулкан может проснуться. А что такое "эфемерный"?
- Потух вулкан или действует, это для нас, географов, не имеет значения. Важно одно: гора. Она не меняется.
- А что такое "эфемерный»?
- Это значит: тот, что должен скоро исчезнуть.
- И мой цветок должен скоро исчезнуть?
- Разумеется.
- Моя краса и радость недолговечна, и ей нечем защищаться от мира, у нее только и есть что четыре шипа. А я бросил ее, и она осталась на моей планете совсем одна!
- Это впервые он пожалел о покинутом цветке. Но тут же мужество вернулось к нему.
- Куда вы посоветуете мне отправиться?
- Посети планету Земля. У нее неплохая репутация...
- И Маленький принц пустился в путь, но мысли его были о покинутом цветке.
XVI
- Итак, седьмая планета, которую он посетил, была Земля. Земля – планета не простая!
- На ней насчитывается сто одиннадцать королей (в том числе, конечно, и негритянских), семь тысяч географов, девятьсот тысяч дельцов, семь с половиной миллионов пьяниц, триста
одиннадцать миллионов честолюбцев, итого около пяти миллиардов взрослых.
- Чтобы дать вам понятие о том, как велика Земля, скажу лишь, что, пока не изобрели электричество, на всех шести континентах приходилось держать целую армию фонарщиков –
- Четыреста шестьдесят две тысячи пятьсот одиннадцать человек.
- Если поглядеть со стороны, это было великолепное зрелище. Движения этой армии подчинялись точнейшему ритму, совсем как в балете. Первыми выступали фонарщики Новой Зеландии и Австралии. Засветив свои огни, они отправлялись спать. За ними наступал черед фонарщиков Китая. Исполнив свой танец, они тоже скрывались за кулисами. Потом приходил черед фонарщиков в России и в Индии. Потом – в Африке и Европе. Затем в Южной Америке, затем в Северной Америке. И никогда они не ошибались, никто не выходил на сцену не вовремя. Да, это было блистательно.
- Только тому фонарщику, что должен был зажигать единственный фонарь на северном полюсе, да его собрату на южном полюсе, - только этим двоим жилось легко и беззаботно: им приходилось заниматься своим делом всего два раза в год.
ХVII
- Попав на землю, Маленький принц не увидел ни души и очень удивился. Он подумал даже, что залетел по ошибке на какую-то другую планету. Но тут в песке шевельнулось колечко цвета лунного луча.
- Добрый вечер,
- Сказал на всякий случай Маленький принц.
- Добрый вечер, - ответила змея.
- На какую это планету я попал?
- На Землю. В Африку.
- Вот как. А разве на Земле нет людей?
- Это пустыня. В пустынях никто не живет. Но Земля большая.
- Хотел бы я знать, зачем звезды светятся. Наверно, затем, чтобы рано или поздно каждый мог вновь отыскать свою. Смотри, вот моя планета – как раз прямо над нами... Но как до нее далеко!
- Красивая планета. А что ты будешь делать здесь, на Земле?
- Я поссорился со своим цветком.
- А, вот оно что... (помолчали)
- А где же люди? В пустыне все-таки одиноко...
- Среди людей тоже одиноко.
- Странное ты существо. Не толще пальца...
- Но могущества у меня больше, чем в пальце короля.
- (улыбнулся) Но у тебя даже лап нет. Ты и путешествовать не можешь...
- Я могу унести тебя дальше, чем любой корабль. Всякого, кого я коснусь, я возвращаю земле, из которой он вышел. Но ты чист и явился со звезды... Мне жаль тебя. Ты так слаб на этой Земле,
жесткой, как гранит. В тот день, когда ты горько пожалеешь о своей покинутой планете, я сумею тебе помочь. Я могу...
- Я прекрасно понял. Но почему ты все время говоришь загадками?
- Я решаю все загадки, - сказала змея. И оба умолкли.
XVIII
- Маленький принц пересек пустыню и никого не встретил. За все время ему попался только один цветок – крохотный, невзрач