— Я помню Бертгара Храброго и его народ, — сказала Шаудра.
— Сперва ожидания были самые радужные, и мы все надеялись, что варвары из Долины Ледяного Ветра будут процветать на новом месте. Отношения с дворфами у них сложились очень теплые, но они не могли друг с другом торговать, потому что основной товар северных племен — меха — под землей не нужен, так как там почти не бывает перепадов температуры. Если бы Несм, ближайший сосед народа Бертгара, сотрудничал с ними, Селлстоун был бы сейчас оживленным торговым городом, а не заброшенными развалинами, каких много у перевалов.
— Но у обитателей Несма жизнь тоже не сахар, — заметила Шаудра. — Им приходится постоянно противостоять обитателям болот. Опираясь на собственный горький опыт, они знают, что рассчитывать приходится только на себя. В Несме не найдешь ни одной семьи, которая не потеряла бы родных. Большинство из них своими глазами видели, как кого-нибудь из близких уносят страшные тролли.
— Все это так, — Согласился Реджис. — Я все понимаю. Но я не могу предложить Галену помощь. По крайней мере сейчас, когда Бренор находится между жизнью и смертью, а нас самих теснят орки.
— Тогда предложи им убежище, — сказала Шаудра. — Скажи, что если они проиграют, то могут направиться в Мифрил Халл, где всегда найдут укрытие и дружеское участие.
Реджис с готовностью закивал, поскольку и сам думал о том же.
— Может, нам все же удастся отпустить с ним в Несм нескольких воинов, — проговорил он. Помолчав, он фыркнул: — Ну вот, поглядите, что я за правитель! Прошу Совета у посетителей, как вам это нравится?!
Шаудра открыла было рот, но Нанфудл Опередил ее:
— Лучшие руководители те, кто больше слушают, чем говорят.
|
|
Женщина и хафлинг улыбнулись одновременно, а Реджис уточнил:
— Что же, это проявление мудрости или нерешительности?
— Это одно и то же для человека, от которого зависят жизни многих, — уверенно заявил гном.
Реджису было приятно это слышать, такие слова успокаивали. Хотя лучший из руководителей, кого он знал, — Бренор Боевой Топор не показывал ни малейшего колебания, когда принимал даже самое важное решение.
Глава 6
БЕЗРАССУДНЫЙ
— Он будто ищет смерти, — глядя с небольшого выступа вниз на Дзирта До'Урдена, сказал Тарафиэль Инновивдиль. Дроу заметно хромал и явно берег раненое бедро.
— Его решимость граничит с безрассудством, — ответила Инновиндиль, взглянув на товарища. У обоих глаза были глубокого голубого цвета, только казались разного оттенка, потому что у Инновиндиль волосы были золотистые, а у Тарафиэля — цвета воронова крыла. — Я никогда не видела никого, кто был бы настолько… во власти гнева.
Оба эльфа наблюдали за Дзиртом со времени разгрома Низин. Тогда на своих крылатых конях. Заре и Закате, они примчались на помощь дроу, который противостоял гигантам, обстреливавшим город. Им казалось, что он видел их, но с тех пор не искал встречи с ними.
Но эльфы, превосходные следопыты, сами нашли его после той роковой битвы. Правда, обнаружить дроу не составляло труда: везде, где он проходил, оставались трупы орков. В течение нескольких недель после падения Низин он почти каждый день нападал на лагеря или патрули орков, а в последний раз сделал набег на одно из самых больших племен, расположившееся среди развалин города. С каждым днем его нападения становились все более дерзкими, но и более опасными для него самого.
|
|
Дзирт так сражался, что Тарафиэль с Инновиндиль не могли не восхищаться им.
— Он потерял в Низинах друзей, — напомнил ей Тарафиэль. — Орки утверждают, что сам Бренор Боевой Топор погиб там.
Инновиндиль снова поглядела на воина-дроу. Тот разделся и промывал свежую рану — одну из многих за последнее время — в ручье неподалеку от своего ненадежного укрытия из камней.
— Да, не хотела бы я иметь такого врага, — прошептала она.
Тарафиэль повернулся к ней, прекрасно осознавая смысл ее слов, который был понятен любому члену их клана. Эльфы, узнав, что Бренор, а вместе с ним и Дзирт возвращаются в Мифрил Халл, очень обрадовались возможности повидаться с дроу, потому что одна девушка из их семейства, бедняжка Эллифейн, ушла из дому, отправившись на поиски темного эльфа. Она хотела отомстить ему за кровавое избиение ее рода, учиненное эльфами-дроу, когда Эллифейн была совсем малышкой.
Среди этих жестоких убийц был и Дзирт, но эльфы знали, что он не принимал участия в бойне. Наоборот, он спас девочку, прикрыв ее телом матери.
Все жители Лунного Леса считали Дзирта До'Урдена не злодеем, а героем, одна только Эллифейн так и не смогла поверить в благородство дроу. Пережитое горе сделало ее слепой.
Эльфы пытались образумить девушку, но все их усилия ни к чему не привели, и несколько лет назад Эллифейн, одержимая жаждой мести, ушла из Лунного Леса. Тарафиэль и Инновиндиль некоторое время шли вслед за девушкой, надеясь отговорить ее от этого безумства и остановить, но в Серебристой Луне она от них ускользнула.
|
|
И вот они узнали, что Дзирт возвращается, живой и невредимый. Тогда что произошло с Эллифейн?
Когда они выследили дроу после сражения под Низинами, Инновиндиль готова была тут же броситься к нему и расспросить обо всем, но Тарафиэль ее удержал. Он наблюдал за дроу недолго, но ему казалось, что это не тот Дзирт, которого он знал когда-то. Скорее темный эльф был похож на какое-то дикое, первобытное существо, ведомое яростью и животными инстинктами.
Бегая по острым каменным обломкам и жесткой траве, Дзирт даже сапоги не надевал. А те два раза, что Тарафиэль наблюдал его в бою, дроу являл собой верх безрассудства и сражался, не проявляя ни капли осторожности. Если его ранили, он даже не вздрагивал, а головы рубил наотмашь без малейших раздумий.
Своей одержимостью он напоминал бедную Эллифейн, которая не видела в мире ничего, кроме собственного гнева и злости.
— Надо поговорить с ним, пока его не убили, — вдруг сказал Тарафиэль.
Эти жестокие слова, произнесенные так просто, поразили Инновиндиль. По тону было ясно, что он считает гибель Дзирта До'Урдена только вопросом времени. Чувствуя, что спутница не сводит с него пристального взгляда, Тарафиэль обернулся к ней и только плечами пожал:
— Либо он, либо его.
— Так, может, следует остановить его? — спросила она.
Негромко хмыкнув, Тарафиэль снова поглядел на Дзирта, который уже закончил обрабатывать рану и стал делать растяжку, проверяя, видимо, насколько сильно повреждено бедро.
— Ему что-то может быть известно об Эллифейн, — не сдавалась Инновиндиль.
— Возможно. Но если ему пришлось сразиться с ней и он победил, что он может подумать, увидев нас?
— Но ведь Дзирт До'Урден тебя знает, — возразила девушка. — Разве ты не убедился в его благородстве и добрых намерениях, когда вы вместе пересекали Лунный Лес? Разве сама богиня Миликки не отметила его тогда, явив вашим взорам единорога?
Все так, но почему-то Тарафиэль не мог избавиться от чувства, что тот, прежний, Дзирт До'Урден и этот, за которым они сейчас наблюдают, — разные существа.
Стоя на левой ноге, Дзирт безупречно удерживал равновесие, ни одна мышца не дрогнула. Тогда он горизонтально вытянутой правой ногой сделал широкий взмах вперед, потом назад и потянул вверх, растягивая мышцы и сухожилия и добиваясь, чтобы исчезло ощущение зажатости.
Он очень удивился, поняв, что ранение на самом деле оказалось весьма серьезным, — возможно, была повреждена кость. Однако, осторожно проверяя ногу и прислушиваясь к опущениям, он вскоре понял, что опасаться нечего. Чувствовалась только боль от ушиба.
Ему повезло, он опять остался цел. И если в уме Дзирта и проскальзывали мысли о том, насколько разумно было соваться в самую гущу вражьей орды, он быстро отметал их, представляя последствия своего нападения. Эти твари еще не скоро оправятся от такого удара.
Но Охотнику и этого было мало. Слишком мало.
Дзирт поднял глаза и поглядел на ясное небо, прикидывая, когда можно будет позвать Гвенвивар. Она нуждалась в отдыхе на Астральном уровне, но скоро уже сможет принять участие в охоте. Дроу недобро усмехнулся, представив, как они с пантерой расправятся с орками.
Однако от этих приятных мыслей его отвлек вид двух эльфов, залегших на плоской площадке на вершине ближайшей скалы и оттуда наблюдавших за ним.
Дроу давно уже ощущал их присутствие. В нынешнем состоянии все его чувства были настолько обострены, что не заметить затаившуюся парочку он не мог. Кто они такие, Дзирт не знал, но, памятуя о своем недавнем печальном опыте, не хотел иметь дела с эльфами.
— Это был дроу! — упрямо настаивал орк. — Я видел дроу!
К говорившему, подпрыгивая и извиваясь так, что длинное ожерелье болталось из стороны в сторону, подскочил Аргант Ррык.
— Ты видел дроу? — переспросил он.
— Я ж ужесказал!
Но Аргант больше не обращал на него внимания, он развернулся к другим шаманам, собравшимся у шатра Ахтель.
— Может, это сделал Ад'нон Кариз? — с негодованием спросил один из них.
Аргаит призадумался, прежде чем отвечать, — ему хотелось использовать зловещую загадочность этого убийства в своих собственных целях. Ахтель была единственной, кто не соглашался с тем, что дух Груумша снизошел в Обальда, как провозгласил Аргант. Не желая ослаблять независимость своего могущественного племени, она начала потихоньку сеять в других шаманах сомнения в мудрости заявлений Арганта.
И вот Ахтель мертва, но похоже, что она погибла не случайно, — убить хотели именно ее. Аргант знал, что нужно сказать: своим вызовом жрица навлекла на себя гнев Груумша Одноглазого и возмездие не заставило себя ждать. Но Аргант был достаточно прозорлив, чтобы понимать: если остальные шаманы сочтут убийство Ахтель делом рук тех дроу, с которыми водил дружбу Обальд, они могут заподозрить некий заговор.
— Это не Ад'нон, — отважился вставить свидетель. — Это был… другой.
Голос его от волнения вдруг стал хриплым, и остальные сразу поняли, о ком он говорит. Уже давно ходили слухи, что есть некий дроу, друг погибшего короля Бренора, который действует у них в тылу и безжалостно уничтожает орков.
— Значит, Дзирт! — зловеще и глухо проговорил Аргант. — Груумш использовал одного нашего врага против другого.
— Разве Ахтель была нам врагом? — недоуменно спросил один из шаманов.
— Ахтель не верила, что дух Груумша вселился в царя Обальда, — провозгласил Аргант. — Теперь усомниться в этом невозможно! Нам дан знак!
Остальные орки стали беспокойно перешептываться, но вскоре закивали.
— Обальд есть Груумш! — выкрикнул Аргант.
И возразить никто не осмелился.
— Да, он времени даром не теряет, — сообщила Инновиндиль Тарафиэлю, поджидавшему ее за рощей на склоне, неподалеку от жилища Дзирта До'Урдена.
— Неужели ушел уже? — спросил он, бросив взгляд на небо: до захода солнца оставалась по меньшей мере пара часов. — Я-то думал, он даст отдых раненой ноге.
— Он вызвал пантеру, — добавила Инновиндиль. Тарафиэль кивнул, снова поглядел в небо, и его голубые глаза, отразив небесный свет, засияли.
— Думаю, зря он это, — сказал он. — Рана, по-видимому, серьезнее, чем ему кажется, она может помешать…
Инновиндиль обнажила меч, пожала плечами и повернулась к тропинке, чтобы отправиться вслед за дроу.
— Наверное, лучше я отправлюсь один, — предложил Тарафиэль. — Полечу на Заре, повыше, чтобы кошка не почуяла.
Инновиндиль бросила на него негодующий взгляд.
— Закат еще слаб, чтобы нести тебя, — пояснил он. — Он, конечно, оправится скоро, но пока рано.
Инновиндиль промолчала. В битве с гигантами при Низинах ее коню повредили крыло, осталась рваная рана и большой кровоподтек вокруг. Правда. Закат быстро поправлялся, потому что пегасы отличались особой выносливостью, но все равно Тарафиэль прав — она не отважится сейчас поднять коня в небо, да еще с всадником на спине. Однако оставаться в стороне она тоже не желала.
— Представляешь, как ты прекрасно будешь виден со всех сторон на крылатом скакуне в светлом предвечернем небе, — сказала она, — А может, придется оставаться в воздухе и после того, как солнце зайдет. Что же, заставишь коня лететь в темноте над горами?
— Я боюсь только одного — как бы не столкнуться с кошкой Дзирта, — сказал Тарафиэль. — У меня нет ни малейшего желания сражаться с ней.
— Если будем осторожны, до этого дело не дойдет, — уверенно заявила Инновиндиль.
Она сделала шаг — Тарафиэль сразу все понял, и они легко помчались по тропинке, зорко всматриваясь в сплетения знаков. Вскоре они напали на след Дзирта и Гвенвивар.
Орков в округе было очень много, поэтому неудивительно, что Дзирт и Гвенвивар обнаружили целую шайку еще до того, как солнце успело опуститься за горизонт.
— Герти говорит, Герти говорит! — ворчал один из орков, окуная ведро в холодную и быструю горную речку.
— Откуда нам знать, что говорит действительно Герти, а что эти гиганты сами сочиняют? — вторил другой, тоже с плеском забросив ведро в воду.
— Герти слишком много болтает, — поддержал их третий.
— Герти, — шепнул Дзирт Гвенвивар. — Значит, здесь гиганты?
Умная пантера, понимавшая каждое слово, прижала уши к голове. Дзирт, решив, что сперва нужно убрать главного, сделал ей знак и пошел налево, а пантера стала заходить справа. Через пару минут за изгибом речушки дроу увидел великаншу: развалясь на камнях, она подставляла лицо косым лучам вечернего солнца. Тяжеленные сапоги стояли на берегу, а рядом лежал ее топор. Ни на что не обращая внимания, великанша блаженствовала, окунув голые ноги в ледяную воду.
Увидев, что Гвенвивар уже на другом берегу, дроу махнул ей рукой, показывая на Герти. А сам, вновь став Охотником, вернулся к оркам. Они трудились, наполняя водой довольно широкую, но мелкую впадину. Рядом горел костер, обложенный камнями. Время от времени кто-нибудь из орков пинал раскалившийся камень в яму с водой.
— Ванна, что ли? — недоуменно шепнул себе Дзирт.
Однако он тут же отбросил эту мысль как несущественную и полностью сосредоточился на своей цели. Эльф внимательно огляделся, замечая возможные пути отступления — не для себя, а для орков — и одновременно пытаясь понять, сколько еще этих уродов ошивается поблизости. При этом он бессознательно потер раненое бедро.
Из-за поворота донесся низкий рык, потом испуганный возглас, и Дзирт, как по сигналу, выскочил из-за камней и бросился на орков. Мерзкие твари хором взвыли и побросали ведра.
Один метнулся вправо, по берегу, но Дзирт мгновенно настиг его и зарубил. Резко развернувшись и чуть не упав от острой боли, пронзившей раненое бедро, он бросился обратно.
Два ближайших орка подняли на него копья, но дроу упал на колени, стремительно вскочил, бросился влево, потом вернулся. Он так мельтешил у орков перед глазами, что ни один не смог прицелиться, а Дзирт прыгнул вперед, нанеся одновременно два удара: одному противнику по лицу, а другому — по руке, сжимающей копье. Второй орк выронил оружие, а Дзирт, приземлившись на поврежденную ногу, вновь почувствовал жгучую боль. Он тут же крутнулся на месте, взмахнув при этом мечами.
Орки попадали в стороны, оба с глубокими смертельными ранами.
Охотник промчался мимо них к новому противнику. Поворот, финт, новый финт, а орк только неуклюже крутился на месте, пытаясь уследить за неуловимым дроу. Проскочив мимо неповоротливого врага, Дзирт развернул клинок и всадил его ему в хребет, а сам побежал дальше, не задерживаясь ни на мгновение. И в этот самый миг раздался оглушительный рев, потом послышался громкий плеск шагов бежавшей по воде великанши.
Спотыкаясь о скользкие валуны, она на ходу пыталась оторвать вцепившуюся ей в лицо пантеру.
Охотник низким двойным выпадом заставил нового противника отшатнуться, а когда орк, потеряв равновесие, качнулся вперед, дважды ударил снизу вверх, порезав ему шею и лицо. И прежде чем умирающий враг упал на землю, Дзирт уже обернулся к гигантше.
Гвенвивар наконец спрыгнула с великанши и умчалась прочь. Жалобный стон раненой кошки тронул дроу на миг, но он теперь был не Дзиртом, а Охотником и потому не схватился тут же за статуэтку, чтобы отослать пантеру на Астральный уровень зализывать раны. Вместо этого он занес клинки, пользуясь тем, что великанша ничего не видит, нанес удар ей в живот, потом в спину и стал ходить кругами, заставляя ее поворачиваться вокруг себя. При этом он не переставал ранить ее, пока упорная великанша не рухнула в конце концов на колени прямо в воду.
Вид хлещущей крови разъярил Охотника еще больше, он рубил и колол не глядя, стремясь добраться до шеи. Наконец огромная женщина грохнулась лицом в ручей, но дроу этого словно не заметил. Он вообще не видел ничего вокруг. Перед глазами у него были совсем другие картины: он видел, как умирает Эллифейн, как Бренор падает вместе с объятой пламенем башней. Пытаясь избавиться от этих образов, он словно отбивался от них, снова и снова всаживая клинки в тело гигантши. В такие мгновения, когда абсолютная безумная ярость достигала предела, Дзирт на короткое время избавлялся от терзавшей его муки.
Однако стон раненой Гвенвивар вернул его к действительности, и сердце Дзирта сжалось от острого чувства вины. Пантера лежала в воде на другой стороне речки, дрожащими передними лапами цепляясь за берег, не в силах выбраться из стремительного потока. Задние лапы, странно изогнувшись, лежали неподвижно, переломанные могучими ручищами гигантши.
В эту минуту к ней приближались несколько орков с копьями в руках.
— Ступай домой, Гвен, — тихо промолвил Дзирт, достав ониксовую фигурку. Он знал, что там она быстро поправится, — ни одно ранение в материальном мире не могло серьезно повредить волшебной кошке. Однако боль она чувствовала точно так же, как и обычные существа, и ее жалобный крик все звенел у Дзирта в ушах.
Один из орков метнул копье, но пантера уже начала таять, превращаясь в серый туман, и оружие пролетело сквозь нее. Пантера исчезла.
Тогда орки быстро переключились на другого противника — стоявшего в воде дроу. Переживая за Гвенвивар, он просто не обращал на них внимания.
Но теперь его больше ничто не отвлекало, и Дзирт снова приготовился выпустить на свободу Охотника, разжигая себя злостью за боль, причиненную Гвенвивар. За спиной он слышал, как подходили другие орки. Подняв мечи, он обернулся и понял, что силы слишком не равны. Тварей было чересчур много.
Но Охотник лишь улыбнулся и ринулся к другому берегу, отмахиваясь клинками. В спину ему летели копья, но чувства дроу были обострены настолько, что он по звуку и колебанию воздуха угадывал, куда летит копье, потому успевал уклониться или отбить его мечом.
Он выскочил из ручья, пробежав по пяти мокрым валунам и ни разу не поскользнувшись: Едва коснувшись босой ногой каменисто-песчаного берега, он сделал кувырок в сторону, потом еще кувырок, вскочил и стал прорубаться через ораву орков. Он ни на мгновение не останавливался, перемещаясь уверенно, словно танцуя, в то время как мечи мелькали с головокружительной быстротой.
Он долго кружился среди наседавших на него орков, очень долго, и постепенно его движения стали замедляться. Он колол и резал, а врагов как будто не убывало — все так же к нему тянулись мечи, копья и дубины, которые приходилось снова и снова отбивать. Сверкающий Клинок и Ледяная Смерть звенели почти без пауз, встречаясь с металлом и твердым деревом.
Однако орки оказались не трусами и не тупицами. Многие, конечно, падали, но на их место сразу заступали другие, не давая дроу возможности вырваться из их круга.
Наконец измотанный дроу, ведя за собой орков, оказался на небольшой полянке, у края которой начинался двадцатифутовый песчаный обрыв в речку. Орки окружили его кольцом, но все они стояли вне пределов досягаемости для мечей. Дзирт занял оборонительную позицию, готовясь отразить любое нападение.
Один из орков что-то рявкнул, Дзирт понял, что тот приказывает ему сдаваться. «Ты умрешь первым», — решил про себя Охотник. Он осторожно переступил. Орки насторожились, но ни один не сделал ответного движения. Охотник хотел принудить их к действию, чтобы как-то вырваться из плотного кольца. Но орки не поддавались. Они стояли плечом к плечу.
Тогда Дзирт бросился в сторону, размахивая клинками. Однако орки держались на удивление дружно и сохраняли строй.
Дроу предпринял еще одну попытку, и вновь неудачную. По довольным клыкастым оскалам он понял, что орки чувствуют себя все увереннее, и знал, что у них есть для этого все основания. Их было чересчур много. Ярость завела его слишком далеко, мастерство здесь не спасет.
Если бы только удалось разорвать это кольцо!
Внезапный шум заставил его развернуться и поднять мечи для защиты. Но орки и не думали бросаться на него, многие даже не глядели в его сторону. С таким же недоумением, как и его противники, Дзирт смотрел на задние ряды, где орки распихивали друг друга. И вдруг сквозь толпу пробились двое незнакомцев и встали на полянке рядом с дроу. На них были белые туники и коричневые штаны, а на плечах — широкие плащи цвета лесной зелени. Стоя плечом к плечу и безупречно дополняя друг друга, странная пара легко проникла внутрь круга, слаженно и красиво работая длинными мечами. Незнакомцы двигались по кругу, безошибочно отражая все удары и нападения, и за спинами их развевались роскошные гривы волос, у одного — иссиня-черных, а у другого — золотистых. Орки бросались на них, но только падали один за другим.
Дзирт, поняв, что ему на помощь неожиданно пришли наземные эльфы, заставил себя оторваться от этого завораживающего танца и, повернувшись спиной к эльфам, чтобы не отвлекаться, сам ринулся на ближайших орков. Нескольких дроу сразу настиг и убил, остальные с воплями кинулись бежать. Неудивительно, что теперь Противники с плавностью бросались наутек. Безнадежный, казалось бы, бой закончился победой.
Дзирт повернулся и поднял меч, приветствуя эльфов, появившихся в самый нужный момент. Тяжело дышавший мужчина-эльф с улыбкой повторил жест Дзирта.
Однако, услышав его простое приветствие, дроу потерял дар речи:
— Рад снова встретиться с тобой, Дзирт До'Урден.
Глава 7
ВНЕ ВРЕМЕНИ
— Я наслышан о вашей цитадели, — обратился Нанфудл к Никвиллиху. С этим гостем Мифрил Халла гном столкнулся, прогуливаясь в Долине Хранителя неподалеку от западных ворот города. Тот сидел на плоском камне и прислушивался к доносившемуся сверху шуму битвы.
— Мой товарищ Тред сейчас там, — мотнул головой вверх Никвиллих.
— Волнуешься за него, — решил гном.
— За Треда? — хохотнул собеседник. — Вовсе нет. Меня зовут Никвиллих, а тебя как, малыш?
— Нанфудл Басвиллиган к твоим услугам, добрый дворф. — вежливо поклонившись, ответил гном. — Я, как и ты, гость в Мифрил Халле.
— Ты прибыл из Серебристой Луны?
— Из Мирабара. Я — главный алхимик правителя Эластула.
— Алхимик? — слегка пренебрежительно повторил дворф. — И что же заставило алхимика отправиться в такое долгое путешествие?
Гном подумал, что, пожалуй, чересчур разоткровенничался, учитывая, какая на самом деле задача стоит перед ним. Хотя, конечно, Торгар и все остальные прекрасно знают, какое положение он занимает в Мирабаре, но стоит ли так с ходу выкладывать все первому встречному?
— На мой взгляд, лучше б твой правитель послал военного советника, — добавил Никвиллих.
— Ах, мы не знали, что Мифрил Халл ведет войну, — ответил Нанфудл, и в этот момент наверху затрубили рога, а потом донесся дружный крик бросившихся в атаку дворфов. — Я сопровождаю хранительницу скипетра, и мы прибыли сюда вслед за дворфами, покинувшими наш город.
— Да, я об этом слышал, — ответил Никвиллих. Повернувшись к скале, он прислушался, потом удовлетворенно кивнул. — Судя по всему, Торгар с ребятами уже там, наверху.
— Что ж, Мирабар может ими гордиться, хотя они уже не его граждане.
— Так вы что ж, приехали уговаривать их вернуться?
— Нет, проверить, — покачал толовой гном. — Удостовериться, что их путешествие завершилось благополучно и всех приняли здесь достойно. Надо снова наводить мосты — вражда не нужна ни Мирабару, ни Мифрил Халлу.
Нанфудлу очень бы хотелось, чтобы так на самом деле и было.
— Вон что, — протянул Никвиллих. — Ну тогда не беспокойся. В мире не найдешь более радушных хозяев, чем король Бренор и его клан. Если, конечно, тебе не посчастливится попасть в цитадель Фелбарр ко двору короля Эмеруса Боевого Венца.
— К тебе и твоим друзьям здесь отнеслись хорошо?
— А то! Думаешь, почему король Бренор с постели встать не может? — спросил Никвиллих. — Он преследовал шайку орков и гигантов, от которых нам с Тредом досталось. Ох и задали мы им сначала! Но потом подоспело слишком много этих вонючих тварей. Да-а… нет друга лучше, чем Бренор Боевой Топор.
— А как ваш король отнесется к этому? — с неподдельным любопытством спросил Нанфудл.
Гном знал, какие тесные узы связывают дворфов по всему свету, а потому настойчивее всех убеждал правителя Эластула и его советников в том, что нужно быть помягче с Торгаром Молотобойцем. И сейчас он видел подтверждение своих слов, когда дворф из Фелбарра, города, соперничающего в торговле с Мифрил Халлом, с таким уважением и признательностью говорил о клане Боевых Топоров.
Поглядев на вершину скалы, гном представил, как Тред сражается там, рискуя жизнью ради чужой родины. И Торгар, и Язвий Мак-Сом. Наверняка бьются они так, словно за спиной у них Мирабар.
Нанфудл хотел еще что-то спросить, но дворф вдруг насторожился, вглядываясь в даль поверх плеча гнома. Потом Никвиллих вскочил и бросился к какому-то дворфу в длинном одеянии.
— Как король Бренор? — спросил он. — Ты был у него?
Дворф, на вид молодой, но усталый и какой-то потрепанный, расправил плечи и заткнул за пояс темную бороду.
— Здравствуй, Никвиллих из цитадели Фелбарр, — сказал он.
— А это мой новый друг, Нанфудл, — представил дворф, выталкивая гнома вперед.
— Ах да, из Мирабара, — сказал незнакомец, крепко пожав руку Нанфудлу и дружески потрепав его по плечу. — Кордио Хлебноголовый к твоим услугам.
— Жрец Морадина, — сообразил Нанфудл и поклонился Кордио.
— Да, я только что был у короля Бренора вместе с другими жрецами, мы отдали всю свою магическую энергию до последней капли.
— Хоть с пользой? — спросил Никвиллих.
— Сперва у нас появилась надежда, — ответил жрец, — Король пробормотал несколько слов, и мы уж решили, что он возвращается к нам. Но он звал своего отца и деда и говорил, чтобы остерегались какой-то тени.
— Тени? — переспросил Нанфудл.
— Может быть, он имел в виду дракона, — добавил Кордио.
— Король Бренор видел прошлое, — уверенно сказал Никвиллих. — Очень далекое прошлое, до того как клан Боевых Топоров был изгнан из Мифрил Халла и после долгих скитаний поселился в Долине Ледяного Ветра.
— Где я и родился, — сказал Кордио, — Я не видел Мифрил Халла, пока король Бренор не отвоевал его. Ну и битва тогда была, скажу я вам! Я все видел, дрался вместе с Дагнаббитом, лучшим из молодых воинов клана.
— Дагнаббит погиб в Низинах, — пояснил Никвиллих Нанфудлу, и гном сочувственно вздохнул.
— Да, в тот черный день я потерял отличного друга, — согласился Кордио. — Но он погиб, сражаясь с орками, — а ни один дворф не пожелал бы себе более славного конца!
Кордио повернулся и посмотрел в другую сторону. Дворфов здесь было много, одни доставляли припасы и вооружение в двух направлениях — вверх по веревкам к парням Банака и на запад, где дворфы рыли окопы и возводили укрепления для защиты долины. Другие спешно относили к воротам раненых и погибших.
— Да, у этих мест долгая и кровавая история, — помолчав, заметил Кордио. — Много здесь дворфов полегло.
— Но гораздо больше орков, — напомнил Нанфудл. — И уж тем более гоблинов.
Усталый жрец улыбнулся, а Никвиллих хлопнул его по плечу.
— На этом самом месте когда-то за один день полегло больше дворфов, чем за всю остальную нашу историю, — сказал Кордио Нанфудлу, сидевшему на большом плоском камне.
— В битве с дроу? — спросил гном.
— Нет, — ответил жрец. — Задолго до нее. Еще до рождения моего прадеда. Гэндалуг тогда мальчишкой был.
Оба его слушателя изумленно раскрыли рты. И в Мирабаре, и в цитадели Фелбарр, да и на всем севере имя этого короля стало легендой. Много веков назад он достойно правил Мифрил Халлом, но потом его захватила в плен и с помощью магии удерживали в астральной тюрьме Мать Бэнр, глава Первого Дома Мензоберранзана. Когда же дроу напали на Мифрил Халл десять лет назад, Бренор убил старуху Бэнр и освободил Гэндалуга. Сам Бренор потом вернулся в Долину Ледяного Ветра, которая уже несколько веков была его домом, а правление Мифрил Халлом уступил своему предку, неожиданно воскресшему из мертвых.
— Гэндалуг много мне рассказывал о тех давних временах, — продолжал Кордио, уносясь мыслями в прошлое. — Мы часто прогуливались с ним здесь, в долине. Во времена его детства тут была не просто равнина. Вся эта местность… — и Кордио обвел широким жестом всю Долину Хранителя, — вся эта местность была грандиозными вратами, ведущими в Мифрил Халл. С великолепными башнями… — Он засмеялся и указал на выветренные колонны, высившиеся в долине. — Знаете, каждая из них когда-то была покрыта красивейшей резьбой. Там были изображены славные битвы прошлого, обретение Мифрил Халла… Сейчас ничего уже не разглядишь — ветер и время стерли все. Это как с мертвыми. Когда мы забываем о них, их след тоже стирается. — Кордио горько усмехнулся и добавил: — Но я не позволю, чтобы так случилось с Гэндалугом или Дагааббитом!