| Творчество М.Ю. Лермонтова выражает идеи и настроения русского общества, пережившего разгром декабристов, и передаёт пафос времени, отличавшегося, по словам Белинского, «безотрадностью, безверием в жизнь и чувства человеческие, при жажде жизни и избытке чувства». Беспокойная и мятежная, поэзия Лермонтова противостояла духовной неподвижности, попранию человеческого достоинства, социальной трусости. Творческий путь Лермонтова можно разделить на 2 этапа, рубежом между которыми является 1837 год. Поэзия раннего Лермонтова складывалась под влиянием произведений Пушкина, Шиллера, Байрона и представляет собой своеобразный лирический дневник, откровенный разговор с самим собой. Лирический герой открыто противостоит враждебному внешнему миру. Образ «гонимого миром странника» проходит через все произведения поэта и отличается романтическими чертами: он приподнят над действительностью и обнаруживает деятельный, гордый и волевой характер (например, в стихотворениях «Парус», «Нет, я не Байрон», «Желанье»). Пафос вольности и протеста в поэзии Лермонтова часто находит выражение в образе узника, рвущегося к свободе: Отворите мне темницу, Дайте мне сиянье дня… В этом стихотворении мотив неволи, сохраняя фольклорные интонации, содержит и приметы психологической конкретности. Так, например, в третьей строфе стихотворения «Узник» вместо постоянных эпитетов – прозаически точные, богатые сложными оттенками определения: «голые стены», «умирающий огонь» лампады, «звучномерные шаги» «безответного часового». И всё же лермонтовский герой всегда властвует над событиями и явлениями жизни. Чем сильнее напор внешнего мира, тем бескомпромисснее его ощущение и глубже пропасть между миром и личностью. В ряде ярких аллегорических образов воплощены мысли поэта об одиночестве. Сосна «стоит одиноко на голой вершине», утёс одиноко «тихонько плачет… в пустыне», дубовый листок, выросший «в отчизне суровой, Один и без цели носится по свету». В лирике Лермонтова явственно слышится тоска по родной, понимающей душе, по сочувствию в минуту душевной невзгоды. Мысли об одиночестве человека среди людей, поэта среди толпы разрастаются до осознания одиночества человека в мире. В стихотворении «Выхожу один я на дорогу…» тема одинокой участи развивается на фоне величественного пейзажа мироздания: …Сквозь туман кремнистый путь блестит; Ночь тиха. Пустыня внемлет богу, И звезда с звездою говорит. Эта картина покоя и гармонии природы оттеняет порывы беспокойного человеческого духа. Поэту «больно и … трудно» оттого, что нет «свободы и покоя». Взволнованные вопросы обнажают душевные переживания героя, но он любит жизнь с её страданиями и радостями и мечтает о слиянии с гармонической жизнью природы. Стихотворение «Выхожу один я на дорогу…», написанное Лермонтовым незадолго до смерти, Белинский отнёс «без всякого сомнения, к эпохе полного развития могучего таланта…» В большинстве стихотворений Лермонтова о любви она является в трагическом облике. Герой его лирики переживает сильное, страстное, но безответное чувство. В любовной лирике звучат интонации обиды и ревности («Я не унижусь пред тобою»), слышится неутолённая мечта об идеале («Она не гордой красотою»). Стихи Лермонтова о любви отражают личность поэта во всей её живой и конкретной полноте. Важной чертой лермонтовской лирики является сочетание в ней гражданского, философского и личного содержания. Поэтому в тридцатые годы поэзия Лермонтова стала художественным отражением раздумий русской интеллигенции над смыслом жизни, над местом человека в мире и обществе. В стихотворении «Дума» поэт даёт психологический и политический портрет своего поколения, осуждая общественную инертность и духовную апатию. Нравственный облик поколения поэт рисует аналитически беспощадно: «к добру и злу постыдно равнодушны», «и ненавидим мы, и любим мы случайно». Путь нынешнего поколения – это «ровный путь без цели». Поэт выступает судьёй своего поколения и прежде всего обвиняет его в бездействии. Но трагедию поколения Лермонтов осмысляет и как личную трагедию, лирическое «я» объединяется с «мы», и эти самообвинения свидетельствуют о высокой ответственности поэта, придают стихотворению особую пронзительность и горечь. Поэзия Лермонтова – яркое свидетельство гражданской активности и бесстрашного вызова обществу. В стихотворении «Как часто, пёстрою толпою окружён…» обличается бездушие и фальшь «большого света» – «пёстрой толпы» маскарада жизни. Подлинная жизнь – воображаемое прошлое в «родных местах»; противоречие между мечтой и действительностью вызывает вспышку энергии, желание бросить «им в глаза железный стих. Облитый горечью и злостью!» Противоречивым и выстраданным создаётся в лирике Лермонтова образ Родины. Боль и гнев слышится в стихотворении «Прощай, немытая Россия», где рисуется отвратительный лик жандармской империи с «господами» и «рабами» и «послушным им народом». Но если здесь слово «прощай» сказано с вызовом, то в стихотворении «Тучи» разлука с родиной печальна, поэт ощущает себя изгнанником. Глубокий патриотизм, проявившийся в лирике Лермонтова, отличается от великодержавного патриотизма официальной императорской России. В стихотворении «Родина» поэт полемизирует с теми, кто стремится к «славе, купленной кровью». Лермонтовская Россия – это Россия, великая в своей простоте, в своей естественной поэзии и моральной чистоте, Россия крестьянская, деревенская, солдатская. В «Бородине» он доверяет солдату – повествователю суд над современным поколением и создаёт монументальный собирательный образ русого народа – героя Отечественной войны 1812 года. С юности у Лермонтова сложилось твёрдое убеждение в общественном назначении поэзии. Лермонтов-романтик видел в поэте одинокого избранника с гордою душой, с мечтами и страданиями, недоступными толпе. Конфликт поэта и светской толпы, гонителей свободного, смелого дара разрешается трагически. В зрелый период творчества Лермонтов видит в поэте не одинокого провидца, а выразителя вопросов общества. Поэзия для него несёт высокое предназначение и призвана объединять людей, звучать, «как колокол на башне вечевой во дни торжеств и бед народных». Сближая образы кинжала и поэта, Лермонтов открыл в русской лирике традицию высокого раздумья о нравственном долге, достоинстве художника. Мысль о трагичности «осмеянного пророка» получила развитие в стихотворении «Пророк». В отличие от пушкинского, лермонтовский пророк читает в глазах людей «страницы злобы и порока», он гоним людьми, а общество не способно понять «любви и правды чистые ученья». Сочетание библейского стиля и простоты интонации и слога, высоты предназначения и бытовых, человеческих потребностей в портрете героя придёт стихотворению злободневный смысл и символическую многозначность. |