John L. O’Sullivan: Paradoxes of Destiny

М.М. Сиротинская

Джон Луи О’Салливен: парадоксы судьбы

M.M. Sirotinskaya

John L. O’Sullivan: Paradoxes of Destiny

The life and views of John L. O’Sullivan, supposedly the author of the famous “Manifest Destiny” phrase, especially in the 1840s (when he was the editor of the Democratic Review), are traced in this article. His motto can be defined, according to Edward Widmer, as “Defeat through Excess”. Contrary to the opinion of his biographer Robert Sampson, the author of the article is apt to emphasize the constancy, in some respects, of O’Sullivan’s treatment of the problem of slavery in the 1840s, and later on.

Личность Джона Луи О’Салливена – редактора, журналиста, политика, дипломата[1] – на протяжении длительного периода оставалась в тени. О нем вспоминали в основном лишь в связи с его авторством статьи «Аннексия» в журнале «United States Magazine and Democratic Review» (далее: «Democratic Review») в 1845 г., где впервые был употреблен термин «предопределение судьбы» или «явное предначертание» («Manifest destiny»), да и то в последнее время данный факт оспаривается. В том, что О’Салливен оказался обойден вниманием ученых, видимо, сыграли роль обстоятельства его жизни: в годы Гражданской войны он поддержал Конфедерацию, длительное время проживал в Европе, возвратившись в Нью-Йорк лишь в конце 1870-х гг.[2] Кроме того, утеряны многие архивные и иные документы, позволяющие с достоверностью говорить о некоторых фактах его биографии. В последние годы, правда, в США вышли первая серьезная монография об О’Салливене и два исследования по истории движения «Молодая Америка»[3].

Между тем Джон О’Салливен в 1840-е гг. играл немаловажную роль в нью-йоркской общественно-политической и культурной жизни: в 1841–1842 гг. он был членом Законодательного собрания штата Нью-Йорк, являлся, до мая 1846 г., редактором органа джексоновских демократов «Democratic Review»[4], в 1844–1846 гг. – газеты демократов «New York Morning News» (совместно с С. Тилденом). О’Салливен имел репутацию человека влиятельного, в значительной степени определявшего общественное мнение, политические и литературные пристрастия современников. В период президентской избирательной кампании 1840 г. он выступал сторонником М. Ван Бюрена, но в 1844 г., в конечном итоге, поддержал Дж. Полка. Как отмечала в декабре 1844 г. виргинская газета «Richmond Enquirer», во многом именно редактору «Democratic Review» Полк был обязан своим избранием на пост президента: если бы бывший губернатор Теннеси не набрал большинства голосов в штате Нью-Йорк, победу одержал бы его соперник, один из лидеров Вигской партии Г. Клей (избирательная кампания довела О’Салливена до полного физического истощения, и близкие даже волновались за его здоровье)[5]. В дальнейшем О’Салливен выполнял роль посредника между демократами Нью-Йорка и президентской администрацией.

Современники отмечали обаяние, энергичность О’Салливена. Натаниел Готорн, многие рассказы которого из цикла «Легенды Губернаторского дома» впервые появились на страницах «Democratic Review», стал другом редактора. Последний был крестным отцом дочери писателя Уны: в мае 1844 г., когда малышке исполнилось два месяца, О’Салливен подарил ей красивую чашку из серебра с выгравированным на ней именем девочки и трехмесячного щенка ньюфаунленда по имени Лео, ставшего всеобщим любимцем. Благодаря воспоминаниям сына писателя Джулиана нам стали известны некоторые детали взаимоотношений Готорна и О’Салливена, обстоятельства жизненного пути журналиста[6] – у О’Салливена не было детей. Но имелись и негативные оценки, в частности Г. Лонгфелло, Э. По, Г. Торо[7].

В семье Готорнов нередко в шутку обращались к О’Салливену как к «графу де Бэрхейвену» – именно так называет писатель редактора вымышленного «La Revue Anti-Aristocratique» (под которым подразумевается, конечно же, «Democratic Review») в пародийном предисловии к рассказу «Дочь Рапучини», впервые опубликованному в журнале в декабре 1844 г. Фамилия Бэрхейвен в буквальном переводе означает «прибежище медведя». Здесь явный намек на самого Готорна, имевшего репутацию нелюдима и затворника[8], а также на «аристократическое» происхождение О’Салливена.

Джон Луи О’Салливен-старший, отец будущего журналиста, являлся сыном ирландца Томаса О’Салливена, который служил как в британских, так и в колониальных войсках во время Войны за независимость и женился на американской девушке Мэри Макриди, дочери табачного дельца (чета вернулась в Европу, но, после того как Томас О’Салливен ушел от супруги и женился на уроженке Швейцарии, Мэри с детьми возвратилась в Америку). Так в начале XIX в. Джон О’Салливен-старший оказался в Нью-Йорке, где получил гражданство США. Он принимал участие в экспедиции Ф. Миранды в 1806 г., совершал торговые (а иногда, по-видимому, и пиратские) плавания в Южную Америку, являлся американским консулом в Могадоре (1817) и Тенерифе (1818). В 1810 г. в Гибралтаре он женился на молодой англичанке, с аристократическими корнями, Мэри Роули (как вспоминал позднее Готорн, в семейном кругу ее принято было называть «мадам»). Здесь же, в Гибралтаре, на борту вражеского английского судна (в это время Соединенные Штаты были в состоянии войны с Великобританией, но ввиду свирепствовавшей чумы британский адмирал благородно пригласил беременную Мэри на борт корабля), в ноябре 1813 г. родился Джон Луи О’Салливен.

Жизнь Дж.Л. О’Салливена-старшего оборвалась трагически в 1825 г. во время экспедиции из Марселя в Южную Америку на судне «Дик». Данный бриг сыграл роковую роль в его судьбе: О’Салливен приобрел судно незадолго до плавания, но вскоре весь груз был конфискован (американский коммерческий агент в Буэнос-Айресе объявил, что корабль пиратский). Отец будущего журналиста вынужден был перекупить судно и для возмещения ущерба отправился в новое плавание. «Дик» потерпел кораблекрушение, натолкнувшись на скалы, а старший О’Салливен безуспешно пытался спасти пассажиров и груз и доплыть до берега, обвязавшись веревкой. После того как летом 1827 г. Мэри узнала о смерти мужа, она собрала детей в Лондоне (Джон Луи и его брат Уильям учились в школе во Франции), где проживала «швейцарская бабушка», и вернулась в США. Джон О’Салливен-младший блестяще окончил Колумбийский колледж в возрасте 18 лет.

Вскоре «мадам» перебралась с детьми в Джорджтаун (округ Колумбия) в надежде удовлетворения ее иска к правительству США о возмещении ущерба в связи с незаконным захватом судна «Дик», что повлекло за собой смерть ее супруга. Здесь О’Салливен совместно с Сэмюелом Лэнгтри[9], молодым врачом, имевшим литературные наклонности, стал издавать газету «Georgetown Metropolitan».

В 1836 г. иск к правительству был удовлетворен, видимо, не без помощи Ван Бюрена и его сподвижника, конгрессмена от штата Нью-Йорк Ч. Кабреленга. Хотя мать О’Салливена оценивала нанесенный ущерб в 100 тыс. долларов, выплаченная ей сумма составила чуть более 20 тыс. Но и части ее оказалось достаточным, чтобы основать новый общенациональный демократический журнал «Democratic Review», о котором мечтали честолюбивые молодые журналисты Джорджтауна. Это издание призвано было стать противовесом вигскому журналу «North American Review», отражавшему взгляды элиты Новой Англии. Значительную, в том числе и материальную, поддержку в основании «Democratic Review» оказал член «олбанского регентства», генеральный прокурор в администрациях Ван Бюрена и Джексона, партнер Ван Бюрена по юридической практике, известный оратор Бенджамин Батлер. Первым подписчиком журнала был сам Э. Джексон. Во многом благодаря редакторским способностям О’Салливена, его умению находить талантливых авторов «Democratic Review» приобрел высокую репутацию (его тираж в 1843 г. составлял 3,5 тыс. экземпляров)[10].

Вводная статья О’Салливена (она занимает 15 страниц), открывающая первый номер «Democratic Review», считается выражением идеологии «джексоновской демократии». Сильное правительство, подчеркивал редактор, – зло, государство должно как можно реже вмешиваться в жизнь граждан. «Лучшее правительство то, которое меньше управляет», – данные слова стали девизом журнала. О’Салливен уповал на рыночные механизмы, т.н. «добровольный принцип»; лучшие законы, по его мнению, – естественные законы. Он выступал яростным противником всех привилегий, монополий, корпораций, «аристократии». Объявлялась приверженность «демократическому республиканизму», принципу равенства, «великому и священному демократическому принципу»[11].

Видный прогрессистский историк А. Шлезингер-младший, который, как известно, рассматривал «джексоновскую демократию» в контексте борьбы классов, бизнес-сообщества и рабочих, а также фермеров, включал О’Cалливена в когорту воспеваемых им радикальных джексоновцев. В трудах отечественных американистов идеологическим спорам вокруг сущности «джексоновской демократии», разоблачению «эгалитарного мифа», социальному составу Демократической и Вигской партий, экономическим реформам Э. Джексона, образу «старины Гикори» в общественном мнении США, анализу зарубежной историографии по данному вопросу уделялось значительное внимание[12]. Правда, изучались преимущественно 1830-е годы. Об О’Cалливене, как правило, упоминалось вскользь в связи с авторством доктрины «предопределения судьбы».

В американской историографии получила распространение и иная точка зрения, согласно которой джексоновские демократы представлялись «традиционалистами», чей взгляд был устремлен назад, к аграрной республике независимых, «добродетельных» землепашцев, – они осуждали стремление к «роскоши», «коммерческий дух», делали акцент на «общественном благе»[13]. Им противопоставлялись виги, которые якобы обладали более современным подходом к решению многих вопросов: они уповали на государственное вмешательство, сильное национальное правительство, рыночную экономику, поддерживали развитие промышленности.

Предметом исследования российских литературоведов была «Молодая Америка», сторонников которой к середине 1840-х гг. ассоциировали с журналом «Democratic Review» О’Салливена. Это литературно-политическое движение берет начало от «Тетрактис-клуба», образованного весной 1836 г. молодыми нью-йоркцами – Эвертом Дайкинком, Уильямом Джонсом и другими литераторами[14]. Э. Дайкинк весной 1845 г. стал литературным редактором «Democratic Review». Как свидетельствуют письма Готорна, братья Дайкинки поддерживали тесную связь с О’Салливеном[15].

В данной статье предпринята попытка рассмотреть, опираясь преимущественно на материалы «Democratic Review», взгляды Джона О’Салливена в 1840-е гг., его политическую деятельность, охарактеризовать позицию журнала по ряду общественно-политических, социокультурных вопросов в период, когда он был его редактором.

В конце 1830-х – начале 1840-х гг. «Democratic Review» порой прибегал к языку классического республиканизма. Утверждалось, к примеру, что цель республиканского правления – установление «всеобщей гармонии», законотворчество в общих интересах; отмечалась известная однородность американского общества, где не допускаются «эксклюзивные привилегии, эгоистические монополии». Иногда содержались нападки на «капиталистов», допускались сетования по поводу неравномерного распределения собственности, подчеркивались стремление к «всеобщему братству», право каждого простого труженика на доступ к богатствам, на достижение счастья. Однако О’Салливен и руководимый им журнал в целом акцентировали внимание на правах отдельного индивида, свободе предпринимательской деятельности, свободной торговле, ценностях капитализма, в частности поощрялся «собственный интерес». Проводилась мысль о том, что каждый человек стремится и может приобрести собственность, а частная собственность – основа цивилизованного общества (отвергались обвинения в «аграрианизме»). В качестве основной цели развития общества провозглашалось достижение «наибольшего счастья наибольшего количества людей»[16].

Неправомерность отнесения джексоновцев к противникам «модернизации» подтверждает, как нам представляется, реформаторская деятельность О’Салливена. Его имя связывали, прежде всего, с движением за отмену смертной казни. Он отдавал ему всю свою энергию, даже оставив на время журналистские обязанности. Будучи председателем комитета Законодательного собрания штата Нью-Йорк по изучению необходимости реформы законодательства о смертной казни, О’Салливен часами просиживал над различными документами, отчетами, петициями, Библией, статистическими данными. Итогом его работы явился «Доклад в пользу необходимости законодательной отмены смертной казни», который в дальнейшем (1841) был опубликован в виде 168-страничной брошюры и получил общенациональное признание. В штате Нью-Йорк смертная казнь применялась в случае государственной измены, поджога или убийства. Поскольку по первым двум причинам обвинения предъявлялись редко, основные усилия О’Салливена сосредоточились на попытках продемонстрировать нецелесообразность смертной казни в случае убийства. Лишение жизни, считал он, не служит отвращением от преступления; к тому же возможны судебные ошибки. Неправомерность смертной казни он обосновывал также гуманистическими, религиозными (он часто обращался к Библии) соображениями, доказывая ценность каждой человеческой жизни[17].

Вначале предложение О’Салливена, казалось, имело шансы на то, чтобы стать законом. Но при окончательном голосовании в легислатуре штата в мае 1841 г. оно было провалено большинством голосов (46 против 52). Против журналиста выступил ряд священников, в частности близкий к нейтивистам Дж. Чивер (зимой 1843 г. состоялись публичные дебаты между О’Салливеном и Чивером). Они оспаривали эрудицию редактора, обвиняли его в неправильном переводе Библии. На стороне редактора выступили поэты, публицисты Дж. Г. Уиттьер, Дж. Р. Лоуэлл. Борьбу О’Салливена за отмену смертной казни поддерживали Э. Дайкинк, журналисты У.К. Брайент, П. Годвин[18].

В дальнейшем ряд статей в «Democratic Review» был посвящен настоятельной необходимости отмены смертной казни, этого «кровавого и жестокого наказания», а также необходимости общей реформы судопроизводства, улучшению условий содержания заключенных в тюрьмах[19].

О’Салливен также постоянно говорил о своем неприятии «духа войны», который противоречит «гению американской демократии». Утверждалось, будто в стране тысячи сторонников мира, и число их постоянно растет. Превозносились достоинства У. Лэдда, основателя и председателя (1828–1841) «Американского пацифистского общества» (American Peace Society). О’Салливеном выдвигалось предложение учреждения Конгресса наций для урегулирования международных споров[20].

«Democratic Review» выступил с резкой критикой практики дуэлей. У О’Салливена был повод, и чисто личного свойства, испытывать неприязнь к дуэлям. В начале 1838 г., когда только произошло знакомство Готорна с редактором журнала, между ними чуть было не состоялась дуэль («звезда Салема», светская львица Мэри Силсби, флиртовавшая с Готорном, внушила ему мысль о том, что О’Салливен пытался ее соблазнить). Неискушенный в интригах светского общества Готорн послал О’Салливену письмо, требуя сатисфакции. К счастью для обоих будущих друзей, редактор журнала, проявив спокойствие, разъяснил ситуацию – инцидент был исчерпан. Однако вскоре произошла дуэль, окончившаяся трагически и вызвавшая большой резонанс в американском обществе. 24 февраля 1838 г. на дуэли с У. Грейвзом был убит конгрессмен от штата Мэн Джонатан Силли, сокурсник Готорна по Боуденскому колледжу (именно Силли рассказал журналисту о молодом, многообещающем писателе из Салема). 35-летний радикальный демократ, по словам одного современного американского историка, «образованный, но провинциальный», воинственный в своих отношениях с вигами, Силли завоевал множество противников[21].

В отличие от Готорна, который в биографическом очерке о Силли (сентябрь 1838 г.) расценивал смерть друга как огромную потерю для всей страны, О’Салливен сделал из Силли «политического мученика», жертву манипуляций вигов (вначале главным виновником был объявлен Уайз, затем – Клей, присутствовавшие на дуэли). В нескольких статьях осуждалась восходящая к эпохе «варварства» практика дуэлей, противоречащая основным нормам цивилизации, она связывалась с южными и западными штатами. Дуэли характеризовались как полный абсурд[22].

Журнал проводил мысль о том, что практика политического патронажа, система, при которой государственные должности представляются сторонникам победившей партии, – «дележ добычи» (spoils system), наносит удар по демократическим институтам, способствуя коррупции, выдвижению не профессионалов, а шумных политиканов, заботящихся лишь о собственных интересах. В целях «здоровой ротации» предлагалось ввести систему ежегодных перевыборов президента[23].

В легислатуре штата Нью-Йорк О’Салливен поддерживал законодательство, защищавшее родительские и имущественные права замужних женщин, живших раздельно с супругами (частичный развод). В редакционных примечаниях к довольно радикальной для того времени статье в журнале (май 1844 г.) анонимной леди О’Салливен одобрял ее мысли. Автор прибегала к эгалитарной риторике, восходившей своими корнями к Американской и Французской революциям. Некоторые американские законы, по ее словам, санкционируют «определенные формы рабства даже в свободных штатах»: согласно им «христианские, просвещенные замужние женщины имеют не большее право распоряжаться своей собственностью и своим заработком, чем рабыни», а матери – не больше прав над своими детьми, нежели негритянки. В духе феминисток второй половины XIX в. она говорила о мужской «тирании», защищенной законами. Ставились и вопросы о правах женщин распоряжаться собственными заработками, совместного попечительства над детьми в случае развода. В статье содержался призыв к женщинам Америки прийти на помощь их «сестрам» в европейских странах, возглавив борьбу против «обременительных оков», «притеснений» их пола, предубеждений и обычаев общества.

В статье «Американские женщины» также осуждалось «несправедливое и деспотическое» законодательство, «псевдоприверженность романтическому рыцарству», – наиболее тяжелое следствие варварства, из которого «наша цивилизация все еще медленно и болезненно выбирается». Особое внимание «Democratic Review» уделял необходимости воспитания американских жен и матерей в духе демократических принципов.

Рецензент книги писательницы К. Сэджвик, обращенной к девушкам, выражал согласие с автором в том, что в США «леди в гостиной должна знать… мысли, чувства и переживания своей прислуги на кухне». Она не только должна быть украшением гостиных, уметь музицировать, читать на нескольких языках, но и быть способной выполнять любую работу по дому. Однако как Седжвик, так и рецензент ее работ, были осторожны в оценке движения за права женщин[24].

«Democratic Review» часто публиковал произведения, путевые заметки молодых американских поэтесс, писательниц. Остроумный, обаятельный, умевший развлечь дамское общество, О’Салливен очаровывал леди. Однако все же вряд ли можно назвать его феминистом.

Последствия промышленного переворота, экономический кризис 1837 г., сопровождавшийся затяжной депрессией, способствовали обострению отношений труда и капитала на Севере США. В своей нашумевшей статье в феврале 1844 г. О. Браунсон предлагал обратить особое внимание «Молодой Америки» на социальные проблемы. В законодательном собрании О’Салливен оказывал поддержку Союзу сапожников Женевы (штат Нью-Йорк).

В 1842 г. О’Салливен напечатал четыре статьи об ассоциации А. Брисбейна, пропагандиста идей Ш. Фурье в Америке, автора книги «Социальное предназначение человека». Редактор с симпатией отзывался о фурьеризме, о «способном и образованном» авторе очерков (Брисбейну была посвящена еще одна благожелательная статья в сентябре 1842 г.), хотя и выражал несогласие с некоторыми его выводами. Он признавал значительное распространение фурьеристских идей в Соединенных Штатах и даже то, что «главная тенденция нашей эпохи» – движение к ассоциации. По словам О’Салливена, идея ассоциации «содержит зародыш новой цивилизации, которая призвана охватить весь мир»[25]. В дальнейшем, правда, оценки американских ассоцианистов в журнале стали более жесткими[26].

Определенная дань, которую О’Салливен отдал фурьеризму, по-видимому, отражала его внимание к свежим веяниям, модным течениям. Значительное место он отводил получившим распространение на Севере США месмеризму (или т.н. «животному магнетизму»), френологии, согласно которой форма черепа определяла черты характера индивидуума (таким образом современники пытались понять особенности «республиканского» национального характера, суть «американской исключительности»). Во время лекций Дж.Р. Бьюкенена в Нью-Йорке – выступления последнего представляли своеобразное соединение френологии, гипноза, достижений неврологии и психиатрии – О’Салливен входил в различные комитеты по изучению «феномена»[27].

Сторонники «Молодой Америки» в эти годы были, прежде всего, поборниками идеи национальной демократической литературы и культуры в целом, высказывались в поддержку европейского либерального движения, территориальной и торговой экспансии.

О’Салливен придавал огромное значение воспитанию молодежи, ибо молодые, в особенности в городах, полагал он, находятся под влиянием «промышленных классов» и воспитываются в «антидемократическом» духе. Отсюда – необходимость «внедрения демократического принципа в нашу литературу». Редактор сетовал по поводу того, что «мы почти целиком зависим от Европы, в особенности от Англии, которая думает и пишет за нас…». Американские писатели и поэты призваны воспевать родную природу, черпать сюжеты для своих книг в истории, нравах собственной страны и противодействовать британской «пропаганде». Прославлялся «молодой гений Запада», его свежесть, дерзость, энергия. О’Салливен не отделял литературу от политики – сама Декларация независимости излагалась в журнале в стихах. Поэт Г. Лонгфелло, противник радикальных демократов, даже иронично заметил: «Локо-фоко организуют новую политико-литературную систему. Они вопят «Осанна!» всякому локофочному писаке, а обо всех остальных либо отзываются весьма холодно, либо ругают» (к приверженцам радикальных демократов он относил Брайента, Готорна и О’Салливена)[28].

Литература, подчеркивали публицисты «Democratic Review», должна отражать чаяния народа – ряд стихотворений был посвящен простому труженику, который теперь обладает правами монарха[29]. «Младоамериканцы» экспериментировали и с языком, добиваясь его американизации, отделения от британского английского (например, приветствовался глагол “to realize”), играли на различном значении слов. Само распространение по всему миру американского варианта английского объявлялось миссией США. Североамериканскому континенту предлагалось дать наименование «Колумбия», сохранив прежнее название «Америка» собственно для Соединенных Штатов. Порицалась практика заимствования европейских названий в наименовании новых поселений и городов (например, Бостон в Англии и в США)[30].

В журнале регулярно публиковались отчеты о заседаниях «Нью-йоркского исторического общества», которое придавало большое значение приобретению ценных произведений искусства, новых книг, документов, в особенности проливающих свет на раннюю американскую историю, – тому, что бы мы сейчас охарактеризовали как увековечивание исторической памяти.

Важная роль отводилась периодическим изданиям, в особенности дешевой нью-йоркской прессе. Молодой иллюстратор Ф. Дарли, сотрудничавший с «младоамериканцами», в том числе с журналом «Yankee Doodle», выполнил для «Democratic Review» ряд зарисовок нью-йоркской городской жизни, оставив нам незабываемый портрет «Разносчика газет»[31]. Этот очаровательный «американский гамен», Том Тиббз (рассказ о нем написан Дж. Нилом), который не будет блистать в роскоши, – дитя демократии, прогресса. Свидетелями его пробуждения являются луна и звезды, он рассчитывает только на собственные силы; его главный враг – «чопорный джентльмен», который не интересуется свежими новостями и все беды современности объясняет распространением дешевой прессы. Мальчишка воплощает и предпринимательский дух. Его амбиции растут: вот он уже мечтает о своем литературном агентстве[32].

У. Джонс также подчеркивал значительную воспитательную роль газет – они являются основным предметом чтения народа (журналы привлекают более образованные классы). Воздавалась хвала американским журналистам. Заключения одного из авторов, призывавшего отказаться от чисто развлекательной периодической литературы, на потребу публике, перекликаются с высказываниями, которые можно встретить на страницах сегодняшних средств массовой информации[33].

Помимо литераторов, «Молодую Америку» интересовали американские художники, скульпторы, актеры, музыканты, в особенности молодые и декларировавшие свою приверженность джексоновским демократам. «Democratic Review» придавал большое значение расширению культурного пространства, приобщению масс к достояниям культуры. В 1840-е гг., с ростом городов, урбанистская культура врывалась в жизнь американцев, становилась неотделимой от политики. Сам демократический, космополитичный Нью-Йорк приобретает, в изображении одного из авторов (июнь 1845 г.), образ «града на холме» – то есть, по существу, заявка на его «Manifest destiny » (данный термин будет впервые употреблен в журнале чуть позднее). «Нью-Йорк – это подлинно град на холме», делал вывод публицист, именно здесь бьется пульс реальной жизни, «революционных и реформаторских доктрин», здесь «находится соль земли первозданной», «пресса здесь начинает свою деятельность по организации, совершенствованию и прогрессу», и здесь «следует Искусству поднять свое красивое лицо и озарить своей улыбкой улицы, парки и публичные площадки». Этот «улей» дает толчок событиям, которые печалят или радуют весь мир[34].

О’Салливен ратовал за распространение достижений американского изобразительного искусства, отводя в этой связи определенную роль государству. Страсть к богатству, убеждал он, не может быть единственной целью человеческого существования; индивида должен привлекать идеал Прекрасного – необходимо нравственное совершенствование общества, и в этом смысле велика роль художников. Редактор выступал за учреждение колледжей для бесплатного обучения молодых художников, за проведение политики, которая предоставила бы возможность покупать картины, скульптуры талантливых мастеров и экспонировать их в общественных местах[35]. «Democratic Review» внимательно следил за деятельностью «Американского Союза поощрения изобразительного искусства» (American Art Union), главной целью которого была пропаганда американской школы живописи.

Обращалось внимание правительства на необходимость совершенствования театрального искусства, основания новых картинных галерей, устройства публичных концертов, что, в частности, будет способствовать психическому здоровью людей. Волнения, связанные с политикой и коммерцией, интеллектуальное напряжение, «сам дух наших институтов, требующих постоянного движения вперед, частоты политических изменений, отсутствие стабильности…, когда человек, сегодня богатый, становится завтра бедняком», нередко отражаются на состоянии ума индивида. Нервные срывы, психические болезни, кажется, составляют «неизбежное зло нашей высшей цивилизации». Один из авторов, ссылаясь на европейский пример и сетуя на ограниченное число национальных праздников, призывал правительство усилить, как мы бы сейчас сказали, их образовательную и воспитательную роль. С его точки зрения, культурная политика должна иметь целью создание просторных библиотек, музеев, картинных галерей, «ухоженных садов с фонтанами», привлечение широких масс к лекциям на философские темы. Все это будет способствовать возникновению своеобразной атмосферы «демократии ума»[36].

Кумиром нью-йоркских «рабочих классов», иммигрантов, «парней Бауэри» (одна из банд Нью-Йорка) был американский трагик Э. Форрест, игравший роли Гамлета, Отелло, короля Лира в пьесах Шекспира. «Democratic Review» превозносил его американизм, энергию, мужественность. Ставилась в заслугу его приверженность драматическому искусству, ибо поистине драматична сама американская действительность, будь то политический митинг, заседание комитета или лекция по магнетизму, – здесь язык более острый и живой, чем на сцене и в самом театре. Особенно привлекало то, что он был страстным приверженцем джексоновской демократии. В своем знаменитом выступлении в День независимости США (4 июля 1838 г.) Форрест проводил антитезу между молодостью и процветанием североамериканской республики и «политической дряхлостью» Старого Света[37]. Форрест ассоциировался с театром Бауэри. Более обеспеченная публика ходила в театр Астор-плейс, находившийся от театра Бауэри в 12 минутах ходьбы: здесь были высокие цены на билеты, существовали особые правила, в частности, требование лайковых перчаток для мужчин[38].

«Молодая Америка» постоянно позиционировала себя в отношении Европы; событиям в Старом Свете отводилось большое место. «Democratic Review» публиковал сочувственные статьи об итальянских революционных обществах, об ирландском национально-освободительном движении, социальных проблемах Великобритании, о польском восстании 1830 г., шведских либералах. Подчеркивалось идеологическое родство с революционными организациями Старого Света – «Молодой Италией», «Молодой Европой». На центральное место в международных отношениях ставился конфликт между республиканизмом и монархизмом[39]. Провозглашались солидарность с народами, борющимися против деспотизма, всеобщее «братство» народов. Значительное внимание уделялось Франции. Французская революция ставилась в один ряд с Американской. Оправдывались даже ее эксцессы: глобальные последствия этого «великого переворота», по словам одного из публицистов, во много раз превышают ее «неистовство и преступления» при рождении[40]. Имеются свидетельства того, что в 1848 г. О’Салливен приветствовал Французскую республику. Он был тесно связан с Дж. Сэндерсом, редактором «Democratic Review» в 1852г. Материалы газеты «New York Times» говорят о том, что в 1852 г. «г-жа Джон О’Салливен» и «мадам О’Салливен», в числе ряда нью-йоркских леди, жен и матерей известных журналистов и политиков, обращались с письмом к венгерскому революционеру Л. Кошуту, находившемуся в то время в Америке (декабрь 1851 – июль 1852 г.)[41].

Однако в то же время республика Нового Света противопоставлялась погрязшей в «коррупции» старушке-Европе, превозносилась уникальность американского опыта: в Соединенных Штатах якобы отсутствует почва для социальных конфликтов, царит всеобщее благополучие, положение рабочих классов замечательное, каждый «солдат, моряк, сапожник, крестьянин, рабочий» может принять участие в выборах и участвовать в управлении государством и т.д. Конечно же, с подобными утверждениями вряд ли согласится большинство современных исследователей, даже защитников пресловутой «американской исключительности», к коим можно отнести, к примеру, С. Липсета[42] (основоположниками этой теории считают, прежде всего, А. де Токвиля, Ф. Тернера, историков «консенсусной» школы[43]). Учеными показано, что во второй четверти XIX в. в США существовало неравномерное распределение богатств, не могло быть речи о равных возможностях для начала предпринимательской деятельности, североамериканская республика не избежала пауперизма в крупных городах, в особенности в результате экономического кризиса 1837 г., который привел к массовой безработице, ухудшению положения трудящихся, в частности иммигрантов[44]. При этом не отрицается факт того, что уровень заработной платы в ряде регионов был выше, чем в Европе; кроме того, в США существовал т.н. «предохранительный клапан» – фонд общественных земель на Западе. Современные американские исследователи рассматривают проблему «американской исключительности» в самом широком контексте, в том числе в социокультурном плане, с точки зрения структурализма. Содержатся призывы к «транснациональной истории»; привлекаются все новые американские и европейские архивные и статистические данные, свидетельства современников и т.д.[45]

Особенно острый «идеологический» спор велся в журнале с «аристократической» Англией. Делался акцент на ее социальных бедствиях (в противовес США); представлялось, что она находится накануне «радикальной революции» ввиду нищеты, полуголодного существования там рабочих классов. Проводился излюбленный южанами тезис о том, что положение рабочих классов Англии хуже положения рабов на Юге Соединенных Штатов. В одной из статей (сентябрь 1842 г.) говорилось о «белом рабстве» ее фабричных рабочих, шахтеров, сельских тружеников – при этом категорически отвергалась идея целесообразности социального законодательства[46].

В качестве антитезы Старому Свету противопоставлялась молодая североамериканская республика. «Democratic Review» делал акцент на ее молодости, новизне, на принципе прогресса. И это не случайно. Согласно переписи 1840 г., белые мужчины и женщины в возрасте от 20 до 29 лет составляли бóльшую часть населения Соединенных Штатов – в штате Нью-Йорк при общем населении немногим более 2,4 млн. человек число белых молодых людей 15–24 лет, постоянно проживающих в стране, достигало 726 тыс., в возрасте 25–44 лет – 598 тыс.[47] Самому О’Салливену было 23 года, когда появился первый номер журнала. Стихотворение дипломата, политика А. Эверетта, напечатанное в «Democratic Review», так и называлось: «Молодой американец». Интеллект гения, убеждал У. Джонс, достигает расцвета между 25-ю и тридцатью годами[48].

Как и другие «младоамериканцы», О’Салливен был полон оптимистических надежд по поводу необратимости прогресса: «мы – нация прогресса», подчеркивал он, «кто или что сможет, создать препятствия нашему продвижению вперед?» Журналист выражал уверенность в том, что история человечества – это прямолинейный процесс, движение к полному совершенству индивида, ибо демократия способна полностью исправить природу человека. Отвергались всякие прецеденты, в том числе и уроки античности. Предлагалось переписать всю историю в свете демократического принципа и вести новый отсчет времени с Американской революции: «наше рождение как нации, – приходил к заключению О’Салливен, – было началом новой эпохи». Большое значение придавалось технологическому прогрессу, однако он всегда увязывался с политическими институтами США, с развитием демократического принципа. Выражалась вера в эффективность политических реформ для совершенствования общества. О’Салливен провозглашал демократию по образцу Соединенных Штатов, венцом развития общества, заявлял об «универсальности свободы и равенства». Он постоянно апеллировал к общественному мнению, к таким понятиям, как народный суверенитет, «воля народа»[49].